М монтень дневник путешествия в италию

Обновлено: 10.01.2025

Мишель де Монтень

Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию

Гравированный портрет Монтеня к первым изданиям «Дневника» 1774 г.

C. 6–7. Балки с латинскими и греческими изречениями в библиотеке замка Монтеня

Предисловие Менье де Керлона, первого издателя «Путевого дневника» Монтеня

В главе IX третьей книги «Опытов» Монтень упоминает о своих путешествиях и, в частности, о посещении Рима. Он даже подробно сообщает о римском гражданстве, которое было даровано ему «хранителями римского народа». Так что было вполне известно: Монтень совершил путешествие по Швейцарии, Германии, Италии, но вызывало удивление, почему наблюдатель такого масштаба, писатель, наполнивший свои «Опыты» множеством домашних и личных подробностей, ничего не написал об этой поездке. Однако, поскольку за сто восемьдесят лет, миновавших после его смерти, никаких ее следов так и не обнаружилось, о ней просто перестали думать.

Г-н Прюни, каноник Шанселадского аббатства[1] в Перигоре, объезжал эту провинцию, разыскивая документы, имевшие касательство к ее истории. Заглянул он и в старинный замок Монтень[2], которым владел г-н граф де Сегюр де ла Рокет[3], чтобы порыться в его архивах, буде таковые там окажутся. Ему показали старый сундук, заключавший в себе давно преданные забвению бумаги, и позволили их просмотреть. И вот совершенно неожиданно он обнаружил там оригинал рукописи «Путешествия Монтеня», возможно, существовавший в единственном экземпляре. Он получил от г-на де Сегюра дозволение подвергнуть манускрипт всестороннему обследованию. И, убедившись наконец в подлинности этого драгоценного посмертного произведения Монтеня, совершил поездку в Париж, дабы вдобавок заручиться свидетельствами сведущих людей. Рукопись была изучена различными учеными и литераторами, а главное – г-ном Каперонье, хранителем Королевской библиотеки, и «Дневник путешествия» был единодушно признан автографом Монтеня. Этот манускрипт представляет собой небольшой том in folio в сто семьдесят восемь страниц. Прежде всего и почерк, и бумага неоспоримо относятся к концу XVI века. Что касается языка, то ошибиться невозможно: здесь вполне узнаваемы простодушие, искренность, а также выражения, на которых словно лежит печать самого Монтеня. Часть рукописи (примерно треть) написана рукой слуги, очевидно, выполнявшего при Монтене также обязанности секретаря, который всегда говорит о своем хозяине в третьем лице, но очевидно, что он писал под его диктовку, поскольку тут встречаются все эгоизмы Монтеня – характерные, присущие только ему обороты, которые вырываются у него, даже когда он диктует, выдавая его с головой. Весь остаток «Дневника» написан его собственной рукой, тут Монтень говорит непосредственно от первого лица (мы сличили почерк), однако больше половины этой части он изъясняется по-итальянски. На тот случай, если бы возникли какие-либо сомнения в подлинности рукописи, а также чтобы прибегать к ней в случае надобности, она была помещена в Королевскую библиотеку. Добавим для точности, что в ее начале не хватает одного или нескольких листков, которые, похоже, были вырваны.

Если рассматривать это посмертное произведение Монтеня только как некий исторический памятник, представляющий состояние Рима и значительной части Италии таким, каким оно было в конце XVI века, оно уже имело бы неоспоримую ценность. Но манера письма Монтеня, его энергичность, правдивость, искренность его философского ума и его гений, пропитывая собой все его идеи, воспринятые или произведенные его собственным разумом, делают «Дневник» еще более драгоценным.

Однако, чтобы иметь возможность представить это произведение публике, сначала требовалось расшифровать его и сделать с него разборчивую копию. Шанселадский каноник уже скопировал манускрипт и даже перевел всю итальянскую часть, но его копия грешила многими ошибками и пропусками, от которых весьма часто страдал смысл, а перевод с итальянского был еще менее пригоден. Так что для начала мы поработали, чтобы переписать рукопись как можно точнее, ничего не опуская и не изменяя ни единого слова.

Эта первая операция не обошлась без трудностей как из-за плохого почерка слуги, который держал перо вплоть до самого Рима, так и из-за того, что и сам Монтень не очень-то охотно следовал правилам правописания, благодаря «Опытам» нам слишком хорошо известна его небрежность на сей счет[4]. Однако более всего трудными для чтения оба этих почерка делает в основном их орфография, потому что трудно вообразить себе что-нибудь более причудливое, беспорядочное и несогласованное, нежели то, что имеется в этой рукописи. Потребовалось много терпения и времени, чтобы преодолеть все трудности. Затем новая копия была тщательно вычитана, выверена и сличена с оригиналом, и сам г-н Каперонье уделил этому наибольшую заботу.

… каноник Шанселадского аббатства … – Так исстари называли монахов этой обители ( здесь и далее под звездочкой прим. переводчика) .

… старинный замок Монтень … – Этот замок находится в приходе Сен-Мишель де Монтень, в 200–300 шагах от селения, в полулье от Дордони и в двух лье от городка Сент-Фуа; он относится к диоцезу Перигё и от него до этого города с епископскщй резиденцией примерно два лье. Замок большой, солидно построенный и хорошо расположен на возвышенном месте. Там имеются две башни и пристройки с красивым просторным двором. ( здесь и далее прим. М. де Керлона ).

Г-н граф де Сегюр де ла Рокет происходит в шестом поколении от Элеоноры де Монтень, единственной дочери автора «Опытов». Элеонора была замужем два раза: от первого брака у нее не было детей, и она во второй раз вышла замуж за виконта Шарля де Гамаша. Ее единственная дочь Мари де Гамаш была замужем за Луи де Люром де Салюсом, бароном де Фаргом, у нее было три дочери. Последняя, Клод-Мадлен де Люр, вышла замуж за Эли Изака де Сегюра, от которого произошел Жан де Сегюр, отец Александра и дед того самого г рафа де Сегюра де ла Рокета, которому в итоге и достался замок Монтень согласно завещательным распоряжениям отца Элеоноры.

Монтень, упоминая о своих деловых письмах, говорит в «Опытах», I, 39: «…хотя почерк у меня омерзительный, я все же предпочитаю писать своей рукой, а не перекладываю это на других». И в кн. II, 17: «Руки мои до того неуклюжи, что я не могу толком писать даже для себя самого, и бывает, что, нацарапав что-нибудь, предпочитаю переписать заново, чем разбирать собственную пачкотню».

Рецензии на книгу « Дневник путешествия в Италию » Мишель Монтень

Вы можете стать одним из первых, кто напишет рецензию на эту книгу, и получить бонус — до 15 рублей на баланс в Лабиринте! Или оставьте заявку, чтобы кто-то другой написал ее скорее.

Написать рецензию Оставить заявку Уже заявок: 1 шт.

(рецензий 436 / оценок +3802 )

Понравилось? Да

Оценка товара:

Качество печати:

Качество иллюстраций:

Возрастная аудитория:

Приглашаю пару фотографий этого замечательного издания.

400 страниц.
Тираж 1000.
Отпечатано в России.

11.03.2021 15:37:21

Оценить (оценило: 3)

УЖЕ ПОКУПАЛИ

В 1580-1581 годах французский писатель и философ Мишель де Монтень в компании четверых молодых людей предпринял путешествие верхом по 1 Швейцарии, Германии, Австрии и Италии. Впечатления от этой поездки отражены в его дневнике, который впервые был опубликован только в 1774 году.
Эти личные путевые заметки свидетельствуют о неподдельном интересе путешественника ко всему, что встречалось на его пути. История городов и сел, архитектурные и инженерные сооружения, местные традиции и состояние медицины, меню и удобства постоялых дворов, стоимость лошадей и ночлега - все удостоено внимания автора дневника. Значительное место занимают описания водолечебниц: оборудование купален, вкус воды, результат ее действия на организм и т.д.
Чудом сохранившийся путевой дневник Монтеня позволяет нам увидеть обыденную сторону эпохи, которую потомки будут называть Поздним Возрождением.

"Набор открыток "27 веселых котов Виктора Чижикова"" (1)
"Набор открыток "Сказочные коты в рисунках Юрия Васнецова" (13 открыток)" (6)
"Ежик в тумане", Козлов, Норштейн (42)
"Ревнуя к Копернику… Последний монолог", Жорес Алферов (3)
"Набор открыток "Веселые картинки Виктора Чижикова"" (2)

Круглосуточный бесплатный
звонок 8 800 600-95-25

Скопировать номер

50 р. Дарим 50р. за регистрацию. Правила

30 р. Баллы за ваши отзывы на книги

5% Постоянная скидка уже на 2-й заказ

Здесь будут храниться ваши отложенные товары.

Вы сможете собирать коллекции книг, а мы предупредим, когда отсутствующие товары снова появятся в наличии!

Мишель Монтень: Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию

30 %

Переводчик: Ефимов Леонид

Издательство: Лимбус-Пресс, 2021 г.

Цена для всех

Ваша цена (-30%)

ID товара: 749255

Оформление

Масса: 590 г

Размеры: 213x151x28 мм

Содержание

Оценить (оценило: 1)

Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию [litres] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию [litres] - читать книгу онлайн бесплатно, автор Мишель Монтень

О нежелании Монтеня бросаться в глаза в качестве иностранца – см. выше, с. 118, прим. 1. В Падуе его тоже раздражало слишком большое количество французов (см. выше, с. 160, прим. 1), и он скажет в «Опытах», III, 9: «Что до меня, то я отправляюсь в странствия, сытый по горло нашим образом жизни, и уж конечно, не для того, чтобы искать гасконцев на Сицилии (их довольно и у меня дома), а скорее ищу, коли угодно, греков или же персов».

Пика – старинная мера длины, составляла примерно 1,60 метра, см. выше, с. 90, прим. 1.

Арка Септимия Севера расположена у подножия Капитолия. Известно, в состоянии какой заброшенности пребывали в XVI веке руины древнего Рима, лишенные мраморной облицовки, которую использовали для новых зданий; планомерные раскопки и реставрация начались только в XIX–XX веках.

См. выше, с. 39, прим. 2.

То есть ордена францисканцев.

Подтверждения эпизода с генералом кордельеров не обнаружилось. Среди конфискованных у Монтеня книг имелся и экземпляр недавно отпечатанных в Бордо «Опытов»; он был возвращен ему лишь 20 марта с замечаниями цензоров.

Шарль д’Анжен-Рамбуйе – посол Франции.

Cassia angustifolia – кассия африканская или сенна александрийская – растение из семейства бобовых со слабительными свойствами; см. также ниже, с. 311, прим. 2.

Она же фиалка душистая, фиалка пахучая и т. д.; латинское название – viola odorata.

Различали четыре главных «холодных семени»: огурец, дыня и две разновидности тыквы (courge и citrouille), а также четыре второстепенных: латук, садовый эндивий, цикорий, портулак.

Папой тогда был Григорий XIII (Уго Буонкомпаньи, родился в Болонье в 1502 году, избран верховным понтификом в 1572-м). Проведенная им реформа юлианского календаря не была оценена Монтенем (см. «Опыты», III, 10 и 11). – Перестройка собора Святого Петра, предпринятая Микеланджело в 1546 году, и дальше продолжалась согласно его планам, вот почему в тексте Монтень будет называть эту базилику «новой церковью». – Кардиналы, упомянутые ниже, это Алессандро Фарнезе (племянник Павла III), Фердинандо де Медичи (которого Монтень недавно видел на ужине у его брата, герцога Флоренции), Антонио Караффа и Джан Винченцо Гонзага.

Эта золотая или серебряная трубочка – fistola – служила не для предохранения от яда, а, скорее, чтобы не проливалось освященное вино.

Луи Шастенье, сеньор д’Абен и Ла Рош-Позе (1535–1595), посол Франции в Риме с 1575 по 1581 год, бывший ученик Жозефа Скалигера и весьма ученый; Монтень позже сообщит нам о его отъезде из Рима.

Этот головной убор называется пилеолус (лат. pileolus), или дзуккетто (итал. zucchetto).

На самом деле ему было семьдесят восемь лет.

См. «Опыты», III, 6, где Монтень делает намек на большие общественные работы, осуществленные Григорием XIII.

Текст в квадратных скобках – приписка на полях, сделанная рукой самого Монтеня, что отмечено и у Керлона, и у Леде.

Монтень здесь называет поляков не по-французски – Polonais, а словом Polacs.

Джакомо (Якопо) Буонкомпаньи родился в 1548 году от служанки, еще до того, как его отец стал духовным лицом; был комендантом замка Святого Ангела (Монтень далее называет его Кастеляном) и герцогом Сорским. Папа сослал его в Перуджу за то, что тот хотел уберечь от правосудия одного из своих слуг.

Здесь Леде делает пометку, что из рукописи было вычеркнуто, вероятно, самим Монтенем, определение нравов Григория XIII как «вполне заурядных» (communes); но по размышлении он, видимо, счел, что это будет не слишком уважительно по отношению к папе. Вставки в квадратных скобках Керлон отмечает как «добавленные Монтенем».

То есть д’Эстиссак и Монтень, см. выше, с. 159, прим. 3.

См. выше, с. 207, прим. 1.

Banchi – торгово-финансовый центр тогдашнего Рима, где находились дворцы банкиров Киджи (Chigi), Альтовити (Altoviti), Бини (Bini), а также филиалы Медичи (Medici) и Фуггеров (Fugger).

«Я бы рекомендовал, чтобы суровые примерные наказания, с помощью которых хотят держать народ в повиновении, применялись к трупам уголовных преступников, ибо когда видят, что их лишают права погребения, или бросают в кипящий котел, или четвертуют, то это должно производить не менее сильное действие, чем пытки, которым подвергают живых людей» («Опыты», II, 11). В издании 1582 года Монтень добавит к этому пассажу несколько строк, касавшихся казни Катены: «Я находился однажды в Риме в тот момент, когда расправлялись с известным вором, Катеной. Его задушили при полном молчании присутствующих, но когда его стали четвертовать, то при каждом ударе топора слышались жалобные восклицания, как если бы каждый из собравшихся хотел выразить трупу свое сочувствие».

До начала эпохи барокко в римских церквях (богатых в основном мрамором и мозаиками) и в самом деле имелось совсем немного картин; хотя очевидно, что это отсутствие удивляло наших путешественников, чей интерес к живописи был не так уж мал, как это утверждалось; см. выше, с. 144, прим. 1).

Кастелян – комендант замка Святого Ангела Джакомо Буонкомпаньи, см. выше, с. 208, прим. 2.

В самом деле, римские обводные стены по своей длине были бы почти равны парижским, если бы укрепления, оставшиеся еще от Карла V, следовали современной линии больших бульваров; однако население Рима во времена Монтеня не достигало и ста тысяч жителей, тогда как в Париже их проживало больше двухсот тысяч.

Панорамный вид, который открывается с Яникула, одного из семи холмов Рима, весьма знаменит.

Бельведер – павильон внутри Ватиканского дворца. Галерея фресок с изображением географических карт (La Galleria delle Carte Geogrffiche) – произведение Эгнацио (Игнацио) Данти (который также выполнил для Козимо Медичи географические карты Гардероба (Guardaroba) в Палаццо Веккио во Флоренции.

М монтень дневник путешествия в италию

Так что его искренность неизменно делала его очень приятным даже для тех, кто не старался быть таким же, как он. Добавим ко всем этим преимуществам привычку к езде верхом, тем более удобную для него, что он с трудом переносил экипажи, но благодаря этой счастливой склонности собственное тело умело приспосабливаться к усталости, которую заставляли его сносить и плохие гостиницы, и почти постоянные изменения климатических условий, и все прочие неудобства путешествий.

Монтень путешествовал, как писал; обычно ни репутация места, ни, еще того менее, заранее составленный план, с которым приходилось его сообразовывать, ни опыт других путешественников не заставляли его следовать той или иной его части ради уточнения маршрута. Он редко пользовался обычными путями, и в его путешествиях мы не видим (за исключением особого интереса к минералам), чтобы у него был более определенный предмет, который он имел, работая над своими «Опытами». Едва ступив ногой в Италию, он, похоже, уже начинает сожалеть о только что покинутой Германии. «Думаю, – написано рукой его секретаря, – что, будь он один со своими близкими, он скорее отправился бы в Краков или сушей в Грецию, нежели в Италию; но хотя ему настолько приятно посещать незнакомые страны, что он забывает даже о слабостях своего возраста и здоровья, ему так и не удалось заразить своим удовольствием никого из отряда, и каждый просил только об отступлении»[22]. «Когда ему жаловались, что он часто ведет отряд разными путями по разным областям, порой близко возвращаясь к тому месту, откуда недавно уехал (ему случалось делать это, узнав о чем-то достойном осмотра или меняя прежнее намерение в зависимости от обстоятельств), он отвечал, что сам лично не едет ни в какое место, кроме того, в котором окажется, и поэтому не может ни ошибиться дорогой, ни отклониться от нее, поскольку не имеет никакого плана, кроме как прогуляться по незнакомым местам; и раз никто не видит, как он снова сворачивает на прежний путь или дважды возвращается в одно и то же место[23], значит, в его замысле не было никакой ошибки». «Он говорил, что, как только после беспокойной ночи вспоминает поутру, что сегодня ему предстоит увидеть новый город или новую область, он встает с желанием и радостью». И добавлял, что, «видимо, становится похож на людей, читающих довольно занятную повесть или прекрасную книгу, но которые опасаются, что она скоро кончится; он тоже получает такое большое удовольствие от путешествия, что начинает ненавидеть близость места, где должен передохнуть, а потому строит разные планы, как бы он путешествовал в свое удовольствие, если бы смог остаться один».

Попав в Германию, Монтень сожалел о трех упущенных вещах: во-первых, что не привез из Франции повара, но не для того, чтобы тот готовил ему по его собственному вкусу или по-французски, но, наоборот, чтобы он научился готовить по-швейцарски, по-немецки, по-итальянски; во-вторых, что не взял в качестве сопровождающего какого-нибудь местного дворянина; в третьих, что не запасся путеводителями и книгами, которые называли бы места и достопримечательности, которые стоило посмотреть[24].

Прежде чем говорить о форме и стиле этого «Дневника», нам необходимо сделать одно замечание, дабы не оставалось никаких возможностей заподозрить его в интерполяции и т. п. Две первые книги «Опытов» были впервые напечатаны в Бордо в 1580 году; следовательно, они появились по меньшей мере за несколько месяцев до путешествия Монтеня в Италию, поскольку он обнаружит свое произведение в руках у цензоров, чьей корректуре оно уже подверглось. Однако согласно отцу Нисерону[25], ни в этом бордоском издании, ни, без сомнения, в трех других, которые последовали за ним довольно скоро, никакого упоминания об этом путешествии в Италию нет. Но поскольку все последующие издания (включая пятое, подготовленное самим Монтенем и увидевшее свет в 1588 году в Париже у Абеля Ланжелье, in quarto) были выпущены вместе с третьей книгой и примерно шестьюстами добавлениями, сделанными к первым двум, то среди этих добавлений обнаруживаются и многие факты, касающиеся этого путешествия. Стало быть, они могут включать в себя и те, которые невозможно согласовать с датой изданий, предшествующих добавлениям Монтеня[26], если не знать, откуда взялись эти факты, то есть что он сам вставил их задним числом в первые книги «Опытов». Несомненно, что весь слог «Дневника» (где свободную и свежую речь Монтеня ни с чем невозможно спутать) еще более небрежен, чем в «Опытах», однако причина этого очевидна. Приходится повторить: этот «Дневник» был им написан исключительно для самого себя, для своего личного употребления, и нет никаких признаков того, что он когда-либо давал себе труд просмотреть его снова, чтобы выпустить в свет. Так что, совершенно не имея повода смущаться, именно здесь он должен был отдаться той небрежности, которая была ему так дорога. Его «Опыты» отделаны с гораздо бóльшим тщанием[27], потому что он их сам опубликовал. К тому же поскольку Монтень в отношении нравов был несколько не от века сего, то и его манера писать также относилась скорее к предшествующему времени. Да и его родная провинция (Перигор) явно была не тем местом, где наш язык сделал наибольший прогресс[28]. Впрочем, французский вовсе не был его родным или природным языком. Известно, что в шесть лет Монтень не знал ни слова по-французски и выучил этот язык лишь в том возрасте, когда дети обычно изучают начатки латыни, но зато это последнее наречие он знал так, словно впитал его с молоком матери, и именно тем способом, которым в детстве постигают свой родной язык. Однако его первое обучение было противоположно нашему, и он должен был еще долго это чувствовать, быть может, весь остаток своей жизни, и, следовательно, французский язык всегда оставался для него в некотором смысле иностранным. Отсюда все латинизмы, которыми переполнен его стиль, смелость его метафор, энергичность выражений, но отсюда же и бесчисленные неправильности, неуверенность в некоторых оборотах «Опытов», неестественных или даже натужных, и все словечки местного говора, которые он там рассеял[29]. В конце концов Монтень никогда не подчинял свои мысли языку; похоже, что он пользовался языком лишь как необходимой одеждой, в которую облекал их, чтобы выпустить наружу. Он всегда использовал наиболее удобное выражение или то, которое представлялось ему наиболее точным, и другого не искал. Ему требовалось, чтобы язык покорялся его перу, чтобы он по его прихоти принимал любую форму, которую мысль запечатлевала в нем. Но богатство и жар его воображения восполняли все потребности словесной игры, как он называл язык[30], они сообщали ему удачные формы и окраску, придавали нерв и отвагу, на которые, как казалось, этот язык не способен, – вот что заставляет читать его с такой увлеченностью.

Так путешествует дряблость. Таким людям хотелось бы все увидеть, не доставляя себе ни беспокойства, ни малейшего труда; охотнее всего они путешествовали бы в своей постели.

Мишель Монтень: Дневник путешествия в Италию

30 %

Переводчик: Мавлевич Наталья Самойловна

Издательство: Красный пароход, 2021 г.

Цена для всех

Ваша цена (-30%)

ID товара: 790926

Оформление

Масса: 836 г

Размеры: 250x230x18 мм

Содержание

Оценить (оценило: 3)

Аннотация к книге "Дневник путешествия в Италию"

1 акция по этому товару сегодня Осталось: 0 1 час 1 9 минут 30 %

До 23:59 26 сентября

Скидка 30% по акции «Читаем в сентябре — со скидками!»

Иллюстрации к книге Мишель Монтень - Дневник путешествия в Италию

Рецензии на книгу «Дневник путешествия в Италию»

Покупатели 1

М монтень дневник путешествия в италию

КАСТЕЛЬ ДУРАНТЕ, пятнадцать миль. Городок, расположенный на равнине вдоль Метауруса, принадлежит герцогу Урбинскому. Народ тут зажег «огни радости» и устроил празднество в честь рождения сына у принцессы Бизиньяно, сестры их герцога[617].

Наши возчики снимают поклажу со своих лошадей, по мере того как их разнуздывают, в каком бы состоянии те ни были, и поят, не обращая внимания ни на что[618]. Мы пили здесь какие-то неестественные вина, и в Урбино тоже, чтобы их смягчить […][619].

В воскресенье утром мы двинулись по довольно плодородной равнине с холмами вокруг и сначала попали в красивый маленький городок Сант’Анджело, принадлежащий сказанному герцогу, расположенный вдоль Метауруса и с весьма красивыми окрестностями. В городке нам встретились маленькие королевы середины поста, потому что это был канун первого дня мая[620]. Оттуда, следуя далее по этой же равнине, мы миновали еще через одно местечко той же юрисдикции, называвшееся Маркателло, и по дороге, где уже начинала чувствоваться близость Апеннинских гор, приехали к обеду в

БОРГО ПАЧЕ, десять миль. Маленькая деревушка и трапеза в убогой гостинице горного захолустья.

После обеда мы для начала проследовали по узкой, дикой и каменистой дороге, затем стали подниматься на высокую гору – две мили подъема и четыре спуска; путь неровный, ухабистый и крайне утомительный, однако не страшный и не опасный, хотя пропасти выглядели такими обрывистыми и крутыми, что взгляду было не за что уцепиться[621]. Мы проследовали вдоль Метауруса вплоть до истока в этой горе, так что мы видели и его зарождение, и его конец, когда он впадает в море в Сенигаллье[622]. При спуске с этой горы перед нами предстала очень красивая и большая равнина (где течет Тибр, который тут всего в восьми милях или около того от места своего рождения), а также другие горы в той стороне: вид был почти такой же, как на овернской Лимани для тех, кто спускается в Пюи-ле-Дом в Клермоне[623]. На вершине нашей горы кончается юрисдикция герцога Урбинского и начинается юрисдикция герцога Флорентийского, а по правую руку – папы. Мы прибыли к ужину в

БОРГО САН СЕПОЛЬКРО, тринадцать миль. Маленький городок на этой равнине, в котором нет ничего особенного, принадлежит сказанному герцогу Флорентийскому[624]; мы уехали оттуда в первый день мая.

В миле от этого города мы проехали по каменному мосту через Тибр, который тут еще чистый и красивый, а это является признаком того, что тот грязный и рыжий цвет Flavum Tiberim[625], каким его видят в Риме, он приобретает от смешения с какой-то другой рекой. Мы пересекли эту четырехмильную равнину и на вершине первого же холма обнаружили городок[626]. Многие девушки и там, и в других местах становились перед нами на дороге и хватались за поводья наших лошадей, для того чтобы спеть какую-то песенку, и требовали пожертвовать что-нибудь ради сегодняшнего праздника[627]. С этого холма мы опустились ниже, в довольно каменистую ложбину, которая тянулась вдоль русла какого-то потока, а потом поднялись на бесплодную и весьма каменистую гору, три мили верх и вниз, и обнаружили другую равнину, где перешли через реку Кьясса по каменному мосту[628], а потом через реку Арно по другому каменному мосту, весьма большому и красивому, после чего остановились в

ПОНТЕ БУРЬЯНО, в маленьком домике, восемнадцать миль. Плохая гостиница, как и три предыдущие, да и большая их часть на этой дороге. Было большой глупостью привести сюда хороших лошадей, поскольку тут совсем нет сена.

После обеда мы проследовали длинной равниной, которая вся изрезана ужасными рытвинами, которые воды там проделывают престранным образом, и думаю, что тут довольно гнусно зимой; но так же бывает, когда починяют дорогу. Ближе к обеду мы оставили на той же равнине, примерно в двух милях по правую руку от себя, город Ареццо[629]. Тем не менее кажется, что его местоположение немного приподнято. Мы проехали через реку Амбра по хорошему каменному мосту большой высоты и добрались к ужину до Леванеллы.

ЛЕВАНЕЛЛА, десять миль. Гостиница находится за этой деревней, примерно в миле, и она знаменита; ее [также] считают лучшей в Тоскане, и с полным правом, поскольку среди гостиниц Италии она – из наилучших. Здесь настолько хорошо привечают гостей, что говорят, будто тут часто собирается дворянство страны, как у Мора в Париже или у Гийо в Амьене[630]. Они там подают оловянные тарелки, которые очень редки. Это единственный дом с хорошим местоположением, на равнине, и там имеется источник для собственных нужд.

Изабелла делла Ровере, дочь Гуидобальдо II, жена принца Бизиньяно. – Кастель Дуранте, место летнего отдыха герцогов Урбинских, был перестроен папой Урбаном VIII, который превратил его в епископскую резиденцию (Урбания).

См. «Опыты», III, 9: «Мои лошади стоят большего. Меня ни разу не подвела ни одна, коль скоро она выдерживала первый из подобных прогонов. Зато я пою моих лошадей повсюду, где только возможно, и слежу лишь за тем, чтобы между двумя водопоями они прошли достаточный отрезок пути и чтобы выпитая ими вода вышла мочой».

Традиция Майских Красавиц , свидетелем которой Монтень стал в красивой средневековой деревне Сант’Анджело ин Вадо, была очень древней как в Италии, так и во Франции.

Ущелье Бокка Трабариа. Высота вызывала у Монтеня головокружение, однако, «…как бы значительна ни была глубина…», порой ему помогало, «…если на склоне виднеются дерево или выступ скалы, на которых может задержаться наше зрение и которые делят это пространство, что доставляет нам облегчение и вселяет в нас некоторую уверенность» («Опыты», II, 12).

Скорее близ Фано.

Лимань, овернская равнина, по которой течет Аллье, ограничена на западе Домскими горами, а на востоке – горными массивами Ливрадуа и Форе.

Борго Сан Сеполькро – родина выдающегося художника Пьеро делла Франчески (1416–1492), но Монтень, разумеется, не мог видеть его живописные работы, выставленные сегодня в Пинакотеке Коммунале.

«Желтого Тибра» – так Гораций именует Тибр в своих произведениях.

Это живописный городок Ангьяри.

Монтень снова видит там праздник Майских Красавиц; см. выше, с. 297, прим. 2.

Это место так и называется: Понто алла Кьясса – Мост через Кьяссу.

Стало быть, Монтень не посетил родной город Петрарки с его знаменитым художественным богатством и не увидел среди прочего фрески, которыми Пьеро делла Франческа расписал церковь Святого Франциска.

Мишель Монтень - Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию [litres] краткое содержание

«Путевой дневник» Монтеня до настоящего времени был практически неизвестен в России. Рукопись, случайно найденную через 178 лет после смерти ее автора, впервые опубликовали во Франции в 1774 году. Настала пора предъявить «Дневник» и русскому читателю. «Опыты» Монтеня читают и любят во всем мире, однако мало кому известно, что после своего путешествия по Германии, Швейцарии и Франции Монтень внес в два уже вышедших тома «Опытов» более шестисот добавлений и написал третий том, значительную часть которого составляют наблюдения, взятые им из своих путевых заметок. Внимательный читатель непременно обратит внимание на эту перекличку между «Дневником» и «Опытами» – книги взаимно дополняют друг друга, углубляя и расширяя понимание тех или иных фрагментов. На русском языке произведение публикуется впервые.

Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Названия этапов путешествия Монтеня

— МО — ШАРЛИ — ДОРМАН — ЭПЕРНЕ — ШАЛОН — ВИТРИ-ЛЕ-ФРАНСУА — БАР-ЛЕ-ДЮК — МОВАЖ — ВОКУЛЁР — ДОМРЕМИ — НЁФШАТО — МИРЕКУР — ЭПИНАЛЬ — ПЛОМБЬЕР — РЕМИРМОН — БЮССАН — ТАН — МЮЛУЗ — БАЗЕЛЬ — ХОРНУССЕН — БАДЕН — ШАФФХАУЗЕН — КОНСТАНЦ — МАРКДОРФ — ЛИНДАУ — ВАНГЕН — ИСНИ — КЕМПТЕН — ПФРОНТЕН — ФЮССЕН — ШОНГАУ — ЛАНДСБЕРГ — АУГСБУРГ — БРУК — МЮНХЕН — КЁНИГСДОРФ —

— КЁНИГСДОРФ — МИТТЕНВАЛЬД — ЗЕЕФЕЛЬД — ИНСБРУК — ХАЛЛЬ — ИНСБРУК —

ШТЕРЦИНГ — БРИКСЕН — КОЛЬМАНН — БОЛЬЦАНО — БРАНЦОЛЛЬ — ТРЕНТО — РОВЕРЕТО — ТОРБОЛЕ — РОВЕРЕТО — БОРГЕТТО — ВОЛАРНЕ — ВЕРОНА — ВИЧЕНЦА — ПАДУЯ — КА’ ФУЗИНА — ВЕНЕЦИЯ — КА’ ФУЗИНА — ПАДУЯ — БАТТАЛЬЯ — РОВИГО —

ФЕРРАРА — БОЛОНЬЯ — ЛОЯНО — СКАРПЕРИЯ — ФЛОРЕНЦИЯ — СИЕНА — БУОНКОНВЕНТО — ЛА ПАЛЬЯ — МОНТЕФЬЯСКОНЕ — РОНЧИЛЬОНЕ — РИМ —

— РИМ — ОСТИЯ — РИМ — ТИВОЛИ — РИМ — КАСТЕЛЬ НУОВО — БОРГЕТТО — НАРНИ — СПОЛЕТО — ФОЛИНЬО — ЛА МУЧЧА — ВАЛЬЧИМАРА — МАЧЕРАТА — ЛОРЕТО — АНКОНА — СЕНИГАЛЛЬЯ — ФАНО — ФОССОМБРОНЕ — УРБИНО — КАСТЕЛЬ ДУРАНТЕ — БОРГО ПАЧЕ — БОРГО САН СЕПОЛЬКРО — ПОНТЕ БУРЬЯНО — ЛЕВАНЕЛЛА — ПЬЯН ДЕЛЛА ФОНТЕ — ФЛОРЕНЦИЯ — ПРАТО — ПИСТОЙЯ — ЛУККА — БАНЬИ ДЕЛЛА ВИЛЛА —

— БАНЬИ ДЕЛЛА ВИЛЛА — ПЕША — ПИСТОЙЯ — ФЛОРЕНЦИЯ — СКАЛА — ПИЗА — БАНЬИ ДЕЛЛА ВИЛЛА — ЛУККА — СКАЛА — ПОДЖИБОНСИ — СИЕНА — САН КВИРИКО — САН ЛОРЕНЦО — ВИТЕРБО — (БАНЬАЙЯ) — МОНТЕРОССИ — РИМ — РОНЧИЛЬОНЕ — ВИТЕРБО — САН ЛОРЕНЦО — САН КВИРИКО — СИЕНА — ПОНТЕ А ЭЛЬСА — АЛЬТОПАШО — ЛУККА — МАССА ДИ КАРРАРА — (САРЦАНА) — ПОНТРЕМОЛИ — ФОРНОВО — БОРГО САН ДОНИНО — ПЬЯЧЕНЦА — МАРИНЬЯНО — ПАВИЯ — МИЛАН — БУФФАЛОРА — НОВАРА — ВЕРЧЕЛЛИ — ЛИВОРНО — КИВАССО — ТУРИН — САНТ’АМБРОДЖО — СУЗА — НОВАЛЕЗА —

— ЛАНЛЕБУР — СЕН-МИШЕЛЬ — ЛА ШАМБР — ЭГБЕЛЬ — МОНМЕЛЬЯН — ШАМБЕРИ — ИЕН — СЕН-РАМБЕР — МОНЛЮЕЛЬ — ЛИОН — БУРДЕЛЬЕР — Л’ОПИТАЛЬ — ТЬЕР — ПОН-ДЮ-ШАТО — КЛЕРМОН — ПОНТОМЮР — ПОНШАРО — ШАТЕН — СОВЬЯ — ЛИМОЖ — КАР — ТИВЬЕ — ПЕРИГЁ — МОРИАК — МОНТЕНЬ

Аннотация к книге "Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию"

"Путевой дневник" Монтеня до настоящего времени был практически неизвестен в России. Рукопись, случайно найденную через 178 лет после смерти ее автора, впервые опубликовали во Франции в 1774 году. Настала пора предъявить "Дневник" и русскому читателю.
"Опыты" Монтеня читают и любят во всем мире, однако мало кому известно, что после своего путешествия по Германии, Швейцарии и Франции Монтень внес в два уже вышедших тома "Опытов" более шестисот добавлений и написал третий том, значительную часть которого составляют наблюдения, взятые им из своих путевых заметок. Внимательный читатель непременно обратит внимание на эту перекличку между "Дневником" и "Опытами", - книги взаимно дополняют друг друга, углубляя и расширяя понимание тех или иных фрагментов.
На русском языке произведение публикуется впервые.

Мишель Монтень - Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию [litres]

Читайте также: