Имение колноберже в котором столыпин провел детство
При использовании и цитировании ссылка на публикацию обязательна:
Столыпин А.А. Дневники 1919-1920 годов. Романовский И.П. Письма 1917-1920 годов. – Москва - Брюссель: Conference Sainte Trinity du Patriarcate de Moscou ASBL; Свято-Екатерининский мужской монастырь, 2011.
Аркадий Александрович Столыпин родился в Москве 26 сентября 1894 года. Он принадлежал к знатному состоятельному роду служилых дворян Столыпиных, представители которого известны с XV-XVI века.
На щите фамильного герба Столыпиных изображён серебряный одноглавый орёл – символ власти и господства, великодушия и прозорливости. Задушенная змея в лапе орла символизирует наказанное зло, а подкова – счастье. Девиз на гербе гласит «Deo spes mea», что значит «Бог – моя надежда». Этого девиза придерживались в своей деятельности многие Столыпины, прославившиеся служением на военном и гражданском поприщах, достижениями в области литературы и искусства. Потомком рода по женской линии был великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов, троюродный дед А.А. Столыпина: родной сестрой его прадеда Дмитрия Алексеевича Столыпина являлась бабушка Лермонтова Елизавета Алексеевна Арсеньева. Сам Дмитрий Алексеевич был офицером-артиллеристом, участвовал во всех значимых военных компаниях своего времени, сражался с французами под Аустерлицем в 1805 году, вошёл в Париж вместе с русскими войсками в 1814 году, дослужился до генерал-адъютанта императора, имел множество боевых наград.
Семейные традиции продолжил его сын Аркадий Дмитриевич Столыпин, дослужившийся до того же звания. Он был героем обороны Севастополя в 1854-1856 гг. и Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Его жена Наталья Михайловна, урождённая княжна Горчакова (племянница знаменитого канцлера А.Д. Горчакова, лицейского однокашника А.С. Пушкина) тоже участвовала в войне с турками: служила сестрой милосердия в полевом госпитале. Дед А.А. Столыпина был человеком творческим, серьёзно увлекался скульптурой, неплохо играл на скрипке, печатал статьи о своих военных впечатлениях в петербургских журналах, интересовался богословием. Литературой и историей увлекалась и Наталья Михайловна. Столыпины были знакомы с Львом Николаевичем Толстым (А.Д. Столыпин воевал с ним вместе в Крыму), Николаем Васильевичем Гоголем, другими известными литераторами и музыкантами того времени. Лучшие черты характера и творческие наклонности они передали своим детям, самым известным из которых является, безусловно, Пётр Аркадьевич Столыпин, премьер-министр правительства Российской империи в 1906-1911 годах.
Отец А.А. Столыпина Александр Аркадьевич был на год младше П.А. Столыпина и рос под его опекой на литовской даче в Колноберже (близ современного Каунаса) и в подмосковном имении Середниково, где много раз в конце 1820-х - начале 1830-х годов живал М.Ю. Лермонтов. В детстве и юности братья Столыпины были похожи внешне и душевно близки; добрые родственные отношения, хотя и не очень тесные, они сохранили в зрелом возрасте, несмотря на некоторые разногласия во взглядах. Александр Аркадьевич, как и его старший брат, учился в Санкт-Петербургском университете, но не на физико-математическом, а на филологическом факультете, дружил с сыном Л.Н. Толстого Сергеем, с которым потом около года служил в Министерстве внутренних дел. Молодые люди, пытаясь скоротать скучную службу, в шутку именовали себя «полуграфом Толстыпиным», составив одну фамилию из двух своих.
Настоящее призвание Александр Аркадьевич обрёл на журналистском поприще. В 1882 году в «Вестнике Европы» он напечатал несколько своих стихов, а в 1889 году в «Русском вестнике» - поэму «Сандэлло» и лирику. Начал он с сотрудничества в газете «Кавказ», а стал известен в 1902 году, когда редактировал «Петербургские ведомости». С 1904 года до революции 1917 года он работал в газете «Новое время», плодотворно писал и часто печатался. Его политические взгляды были несколько более либеральными, чем у старшего брата, деятельность которого он всячески поддерживал, будучи активным членом монархической партии октябристов («Союз 17 октября»), название которой связано с царским Манифестом от 17 октября 1905 года. Правда, статьи эмоционального брата-журналиста не всегда помогали, а иногда даже мешали П.А. Столыпину.
Несмотря на некоторые размолвки, в самые трудные моменты жизни братья Столыпины были вместе. До назначения премьер-министром П.А. Столыпин во время приездов в Петербург останавливался у своего брата. В августе 1906 года, когда была взорвана премьерская дача на Аптекарском острове в Петербурге, Александр Аркадьевич заботился о племянниках как о родных детях. Летом 1911 года, незадолго до своей трагической гибели, П.А. Столыпин с радостью побывал у младшего брата на его литовской даче «Бече», расположенной близ Колноберже. В начале сентября 1911 года Александр Аркадьевич практически неотлучно находился у постели смертельно раненого брата, проводил его в последний путь, опубликовал в «Новом времени» резкую антисемитскую статью (П.А. Столыпин был убит анархо-коммунистом евреем М.Г. Богровым). Ежегодно с женой П.А. Столыпина Ольгой Борисовной и детьми он приезжал в Киев почтить память брата.
Кипучая журналистская деятельность Александра Аркадьевича продолжилась вплоть до 1917 года. Одной из интересных его статей стали воспоминания о детстве в имении Середниково, опубликованные в начале 1914 года в журнале «Столица и усадьба». Статья начинается с поэтического описания имения и вся проникнута лермонтовскими мотивами: «Этот сад за дремлющим прудом, этот старинный барский дом, увенчанный бельведером, соединённый подковообразной колоннадой с четырьмя каменными флигелями, это строгое и простое в своей классической красоте произведение Растрелли дорого созвучиями своего имени любителям нашей родной поэзии: несколько лучших своих стихотворений Лермонтов пометил словом: "Средниково"…» Чувствуется, что автор сожалел о продаже Середникова, которое уже не принадлежало тогда Столыпиным.
Деятельность отца и дяди даёт преставление о той атмосфере, в которой вырос Аркадий Александрович Столыпин. Он был единственным сыном Александра Аркадьевича и его жены Ольги Николаевны, урождённой Мессинг, и старшим отпрыском мужского пола в своём роду, отчего получил родовое имя Аркадий и из рук П.А. Столыпина - родовую икону. Его двоюродный брат, родившийся девятью годами позже, также был назван в честь дедушки Аркадия Дмитриевича.
Детство и раннее отрочество Аркадия Александровича, которые прошли в Петербурге, Москве и на дачах семьи, были счастливыми. Об этих годах он писал в своём дневнике: «Вспоминаются огромные пасхальные столы, на них рядом с барашком из сливочного масла лениво возлежал заливной поросёнок, красовалась фаршированная индюшка, окорока всех сортов – и варёный, и копчёный, и цельный, и маленький без костей. А язык? А колбасы всех сортов? Уж не стану говорить про куличи, бабы, пасхи сметанные, творожные, ванилевые, сливочные, с изюмом, цукатами и классическим маленьким розаном, похожим скорее на камелию, нежели на розан, воткнутым в самую вершину.
Сколько во всём этом было поэзии и своеобразной красоты! Как горели пёстрые яички, когда скользили по ним солнечные лучи… Красные, синие, зелёные, жёлтые, они красивыми сочными пятнами оживляли и без того пёстрый стол, уставленный цветами. И погода как-то всегда устанавливалась ясная, солнечная, свежая от ещё не совсем стаявшего снега.
А может быть, всё это и не было так хорошо, как кажется теперь, и кажется всё это так мило только потому, что это было в прошлом, в детстве, когда всё скрашивается жаждой жизни и беспечной весёлостью. Длинный пост, мрачные в своём грустном величии службы, невольный трепет перед исповедью, умилённая торжественность причастия, любовь и ласка от всех, подарки и наконец впереди после экзаменов каникулы, деревня, поля, леса, купание в светлой, быстрой реке, прогулки верхом в свежем лесу, ещё сыром от ночной росы…»
Отец брал Аркадия в свои заграничные путешествия, производившие на него неизгладимые впечатления, которые впоследствии скрашивали трудности его полевой жизни: «Это было в роскошном купе вагона международного общества, который быстро и бесшумно уносил меня среди сырости и тумана северных болот куда-то за границу. Тогда я тоже смотрел, не отрываясь, через покрытое инеем окно, и искры сливались в какую-то причудливую смесь огненных нитей. Ах, эти путешествия за границу! После серых, пасмурных полей, болот, иссечённых мелким дождём, и лесов, окутанных туманом, попасть в жаркую, залитую неумолимым летним солнцем Италию! Приятно вспоминать прошлое; понемногу мысли путаются, искры всё летят и летят то редкой сетью, то сплошным роем, как маленькие золотые пчёлки».
Омрачить отроческие годы Аркадия могли только события русской революции 1905-1907 годов и непосредственно коснувшийся семьи взрыв дачи П.А. Столыпина на Аптекарском острове, когда пострадали его двоюродный брат Адя и особенно серьёзно кузина Наташа: у неё были раздроблены ноги.
Аркадий с блеском учился в 6-й Петербургской гимназии и окончил её с отличием, поступил в Петербургский университет, но когда в 1914 году началась 1-я мировая война, в порыве патриотических чувств, не доучившись, он пошёл в Пажеский корпус на ускоренный курс. Уже 1 июня 1915 года его произвели в подпрапорщики и приняли в 17-й драгунский Нижегородский полк, славный своими боевыми традициями, в котором некогда служил М.Ю. Лермонтов.
Воевал Аркадий Александрович по-столыпински доблестно. Вот как дальше кратко и точно он сам описывает свою судьбу: «Прибыл в полк на Турецкий фронт осенью 1915 г. Вскоре полк переведён на Австрийский фронт, но снова переброшен на восток (в Экспедиционный корпус генерала Баратова). 1 января 1916 года двинут на Багдад. В начале 1917 года полк на отдыхе на Кавказе. После революции двинут на Западный фронт. Я покинул полк и вернулся в конце 1917 года в Батум. В Добровольческую армию прибыл весной 1919 г. в г. Керчь. Ранен. Из Керчи Сводный полк Кавказской кавалерийской дивизии двинут в направлении на Киев. Вторично ранен. Полк интернирован (армия генерала Бредова) поляками в Силезии. Бежал из лагеря в Сербию. Оттуда прибыл в Крым и зачислен в армию генерала Врангеля. В бою против кавалерии Будённого тяжело ранен около Перекопа и эвакуирован в Севастополь и дальше в Константинополь. Кончил службу в чине ротмистра».
За этими скупыми строками – тяжелейший период жизни Аркадия Александровича, полный военных лишений, страданий, ранений и болезней (возвратного тифа, в частности) и отчаянной борьбы за свои убеждения. После развала полка в декабре 1917 года он уехал на дачу к родителям в Махинджаури под Батуми, попал вместе с ними в турецкую, а затем в английскую оккупацию. Англичане хорошо относились к русским офицерам, поэтому у Аркадия Александровича появилась возможность ухать из Батуми и примкнуть к Белому движению, чем он и воспользовался. Будучи храбрым офицером, он несколько раз после ранений и побега из лагеря для интернированных возвращался в эскадрон своего Нижегородского драгунского полка, воссозданного в Добровольческой армии.
Всё это время А.А. Столыпин вёл дневники, делая записи в тетрадях хорошим разборчивым почерком, очень грамотно. В них он рассказывал о происходивших событиях и своих впечатлениях то по-военному кратко и точно, то красиво и даже поэтично, умело рисуя словами картины боёв и пейзажи окружающей местности. В дневниках много литературных и музыкальных ассоциаций, что совершенно неудивительно, ведь автор вырос в высококультурной семье и блестяще учился. Вот, например, фрагмент описания победоносного для Добровольческой армии боя у деревни Карабачин 18 ноября 1919 года:
«Промелькнуло несколько всадников, скачущих карьером по мокрой улице. Вылетев на окраину деревни, я приостановил коня, подождал несколько секунд, пока выехал эскадрон, тоже выхватил шашку и вместе с нашей лавой кинулся к пехоте на выстрелы.
Вместе со свистом ветра в ушах прожужжало несколько пуль. Какие-то фигурки промелькнули у крайних домов. Выскочила стриженая рыжая лошадка под офицерским седлом без всадника. Я оглянулся и невольно улыбнулся: от края и до края весь угол деревни охвачен огромной лавой – это наш эскадрон. Тёмная масса коней ещё толпится и выскакивает из улицы непрерывной струёй. Картина внушительная.
Постепенно тёмные пятна всадников отчётливо, как будто вырезанные из тёмного картона, выделяясь на снегу, приходят в движение. Раздаётся сначала робкое, потом более громкое «ура!». Сверкает одна, потом другая шашка. Затем вдруг все выхватывают оружие. Выходит красиво – совсем картинка для иллюстрированного журнала. Всё несётся, как вихрь; куда – в сущности, неизвестно, так же как и не выяснено количество красных…»
Значительная часть дневников А.А. Столыпина чудом уцелела и легла в основу его «Записок драгунского офицера», впервые опубликованных в России в 1992 году в 3-й книге сборника «Русское прошлое» (СПб.: СП «Свелен», 1992, с. 6-104). Утерянную часть автор восполнил воспоминаниями, среди которых эпизоды его бегства из польского лагеря Стржалково (Щалково) для интернированных военных: «Я решил бежать, долго готовился, достал штатское платье и всё остальное, нужное для побега, ждал случая. Таковой представился, когда поляки решили выпустить из лагеря ещё находившийся там немецкий элемент, главным образом, немцев-колонистов. Один из них (некий Кристиан Кристман) в то время заболел. Мне состряпали документы на его имя, и я попал таким образом в «немецкий» транспорт. Колонисты прекрасно знали, кто я такой, но дружески скрывали при перекличках под видом больного. С этими документами доехал я до Варшавы и явился к нашему военному агенту. Мне выдали документы на моё имя, дали секретное донесение генералу Врангелю. Пробыв дней десять под Варшавой, сел я с корнетом Балашовым (Переяславского драгунского полка) в поезд, шедший в Вену…»
Далее А.А. Столыпин описывает дорожные злоключения: ошибочный арест на станции Скерневице польскими жандармами, ночь в заключении, напрасно съеденное в камере донесение, пропажу вещей, бедствия в Вене, дорогу в Белград с тремя краюхами хлеба на двоих, возвращение в Крым через Варну. В августе он уже воевал в Русской армии генерала Врангеля. В своём последнем бою с конницей Будённого 26 сентября 1920 года близ села Рождественское под Перекопом он командовал эскадроном и был тяжело ранен в грудь: пуля прошла около сердца, едва не задев его.
Столыпину суждена была ещё очень долгая жизнь. Из Константинополя он перебрался в Белград, где жили в эмиграции его родители. Там в 1925 (по другим сведениям, в 1930) году скончался его отец. Личная жизнь самого Аркадия Александровича так и не сложилась, во всяком случае, в официальном браке он не состоял и потомства не оставил, жил с матерью Ольгой Николаевной, служил в посольстве США в Белграде. Вскоре после фашистской оккупации его арестовали, и он полгода просидел в лагере гестапо. В конце 1944 года А.А. Столыпин перебрался в Австрию, а в 1945 голу в Швейцарию, в Берн, где снова устроился на работу в посольство США. Здесь в 1953 году скончалась его мать. В 1957 году он вышел в отставку и много лет прожил в курортном городе Монтрё. Своих талантов он не «закопал в землю»: был хорошим акварелистом, фотографом, знатоком геологии, увлекался альпинизмом. Даже в очень преклонных летах он выглядел бодрым и подтянутым. Скончался А.А. Столыпин в возрасте почти 96 лет 8 сентября 1990 года и похоронен на кладбище Глион близ Монтрё.
Его «Записки драгунского офицера», особенно дневники, представляют собой важные исторические свидетельства переломной эпохи русской революции 1917 года и Гражданской войны как бы «изнутри». Хотя сам автор с сожалением считал часть своих дневников безвозвратно утраченной, две тетради сохранил Иван Николаевич Янцен, служивший с июля 1919 по июль 1924 года в Учреждениях Помощи Русским Беженцам (бывшей Миссии Российского Красного Креста в Польше) где, по-видимому, рукописи к нему и попали. Можно предположить, что они находились в том самом багаже, который польские жандармы не дали А.А. Столыпину вынести из вагона при аресте на станции Скерневицы. Воспользовавшись вещами, имевшими хоть какую-то материальную ценность, жандармы могли отдать ненужные им рукописи на русском языке в бывшую российскую миссию. Для публикации эти две тетради переданы Архиву Русской Эмиграции в Брюсселе внуком И.Н. Янцена доктором Алексеем Борисовичем Янценом.
В первой тетради «Добровольческая армия» А.А. Столыпин описывает военные действия в Крыму (преимущественно в районе Керчи) в апреле-мае 1919 года, начиная с прибытия в эскадрон и кончая ранением и лечением в Таманском Алексеевском госпитале. Вторая рукопись «Гражданская война 1919-1920 гг.» рассказывает о событиях ноября 1919 – начала апреля 1920 года: о многочисленных боях на Украине, о неудавшейся попытке отступления через Одессу в Румынию и, наконец, о переходе через Молдавию и Галицию в Польшу (походе генерала Н.Э. Бредова), об интернировании армии и начале её пребывания в польских лагерях.
События июня-октября 1919 года, вероятно, были описаны в других тетрадях (одной или двух), которые к И.Н. Янцену не попали. О судьбе А.А. Столыпина в этот период мы знаем по его воспоминаниям. Выписавшись из госпиталя в Тамани, он прибыл в свой эскадрон, вновь участвовал в сражениях и 8 августа 1919 года был серьёзно ранен в ногу в бою с махновцами у деревни Ново-Александровки (Гапсино). Его эвакуировали в Новороссийск, где он лечился в госпитале, после чего долечивался и отдыхал на даче своих родителей в местечке Махинджаури под Батуми, а в ноябре 1919 года вернулся в полк.
Впервые публикуемые дневники А.А. Столыпина - очень ценный материал для историков, так как события в них описываются по живым впечатлениям, буквально день за днём, порой час за часом, бой за боем. Это позволяет уточнить даты и подробности отдельных событий, а также имена и судьбы некоторых их участников. Поэтому дневники печатаются без сокращений и литературной правки. Для удобства восприятия текст записей скомпонован в естественно выделяемые абзацы, как это делал сам автор при публикации других своих дневников, орфография и пунктуация приведены к современным нормам правописания.
Протоиерей Павел Недосекин,
настоятель храма Живоначальной Троицы - Патриаршего подворья в Брюсселе
и храма Живоначальной Троицы в Шарлеруа
Елена Николаевна Егорова,
литературовед, член Союза писателей и
Союза журналистов России
На фото: Аркадий Александрович Столыпин. Начало 1910-х гг.
При подготовке очерка и текста комментариев помимо "Записок драгунского офицера" А.А. Столыпина и его дневников использованы краткие биографические данные о нём и его родственниках из книги: Фёдоров Б.Ф. Пётр Аркадьевич Столыпин. - М: Горячева, 2003. С. 13-43.
Любимое имение реформатора лежит в руинах
Биография П.А. Столыпина тесно связана с Литвой. В виленской гимназии он проучился со второго по шестой класс. А после окончания Санкт-Петербургского университета и недолгой службы в столице снова вернулся в родные края, где на протяжении 14 лет — с 1889-го по 1902-й — был предводителем Ковенского уездного, а затем губернского дворянства. Позднее, служа гродненским, саратовским губернатором, а затем и премьером России, отпуск свой Столыпин обязательно проводил в своем, как он говорил, «любимом Колноберже».
И не только отпуск. В мае 1911 года у российского премьера участились приступы стенокардии. Врачи посоветовали ему срочно переменить обстановку. Петр Аркадьевич покинул Петербург и перебрался в литовское имение. Туда же переместилась и ставка премьера, и даже провели телеграфную линию прямой связи со столицей. На несколько месяцев небольшое местечко Ковенского уезда стало центром управления огромной Российской империей.
Примечательно, что именно отсюда 25 августа 1911 года он выехал в свое последнее путешествие — в Киев, на открытие памятника императору Александру II.
О том, что Столыпин любил Колноберже, лучше всего говорит такой факт — именно здесь появились на свет его четыре дочери и сын. И именно в Колноберже рождались его многочисленные начинания, в первую очередь — аграрная реформа.
Небольшое хозяйство — всего 85,5 гектара — Петр Аркадьевич превратил в полигон для своих экспериментов. По словам его старшей дочери Марии, он весь «уходил в заботы о посевах, покосах, посадках в лесу и работах в фруктовых садах… Мой отец в своей непромокаемой шведской куртке, в высоких сапогах, веселый и бодрый, большими шагами ходит по мокрым скользким дорогам, наблюдая за пахотой, распоряжаясь, порицая или хваля управляющего, приказчика, рабочих. Подолгу мы иногда стоим под дождем, любуясь, как плуг мягко разрезает жирную, блестящую землю…»
По мнению многих историков, именно у литовцев он почерпнул опыт для своих реформаторских идей в сфере сельского хозяйства.
«Общаясь с крестьянами, — пишет дочь Столыпина Мария, — он затрагивал вопросы, которые их интересовали, выслушивал их просьбы и старался их удовлетворить, давая им советы, которые часто единогласно принимались жителями деревень». Столыпин пользовался уважением и авторитетом у местных жителей. А дворовые люди любили его и гордились тем, что служат Столыпину. Самым преданным был Казимир Станюлис, который, поступив на службу в Ковне (Каунасе), не оставил своего хозяина после покушения в 1906 году, во время которого были ранены двое детей Петра Столыпина, а позже, в роковой вечер 1 сентября 1911 года, помог задержать террориста Дмитрия Богрова.
Столыпин оставил заметный след в истории Литвы. Но сейчас о нем в республике напоминает немногое. Мемориальная доска, открытая в 2009 году на доме в Вильнюсе, где жил русский реформатор. И еще одна скромная памятная доска — на внутренней стене православной Преображенской церкви в местечке Кедайняй, в 12 км от Колноберже. Надпись на ней гласит: «Расписан храм сей в память статс-секретаря Петра Аркадьевича Столыпина вечными молитвенниками о нем в 1913 году при настоятеле протоиерее Антонии Лихачевском и ктиторе Викторе Тарабанько». Члены семьи Столыпиных были прихожанами этой церкви.
Огромный господский дом в Колноберже, где хранилась фамильная библиотека рода Столыпиных — около 10 тысяч томов, собиравшаяся несколькими поколениями, хозяйственные постройки, ухоженный парк… Все это осталось в прошлом. Сейчас столыпинское «гнездо» лежит в развалинах.
После того как Литва в 1918 году получила независимость, в бывшем имении Столыпина устроили первую в республике колонию для несовершеннолетних. После войны здесь размещался детский дом, а с 1959 года — интернат. Позже все постройки и территории были переданы колхозу «Свет». А затем, несмотря на то что усадьба внесена в список памятников культуры Литвы, она перешла в собственность коммерческой структуры. Никаких восстановительных работ не проводилось. Как сообщали в прошлом году литовские СМИ, ущерб, нанесенный усадьбе, оценивается в 480 тысяч литов (около 5,6 млн рублей). В отношении собственника даже намеревались завести уголовное дело, однако тот ловко ушел от ответственности.
Интеллектуальная элита как России, так и Литвы сходится во мнении, что усадьба в Колноберже — место, где рождались и вынашивались идеи великого российского реформатора, — могла бы стать ключом к новому этапу российско-литовских отношений.
Сама усадьба и окружавший ее парк представляют собой интересный памятник русской дворянской культуры в Литве. Отреставрированное и восстановленное Колноберже было бы важным материальным свидетельством давнего, как минимум с XIX века, а во многих случаях и с XVIII столетия, присутствия русских в литовской глубинке. Поэтому важно сохранять именно такие усадебные комплексы, которые принадлежали крупным российским семействам — Нарышкиным, Васильчиковым. Имение Столыпиных в Колноберже входит в этот ряд, считает доцент кафедры русской филологии Вильнюсского университета, доктор гуманитарных наук Павел Лавринец.
Тема сохранения столыпинской усадьбы поднималась на недавней вильнюсской конференции «Феномен Петра Столыпина в истории двух культур». По мнению ее участников, усадьба могла бы стать музеем, историко-культурным заповедником. Фонд изучения наследия П.А.Столыпина, российские соотечественники в Литве готовы активно участвовать в восстановлении Колноберже. Но к сожалению, и для властей Литвы, и для литовских историков Петр Столыпин остается «реакционным политическим деятелем» царской России. А Колноберже тем временем продолжает разрушаться.
Столыпинские места
Итак, особая тема – усадьба в литовском Колноберже, которое было любимым поместьем Столыпиных, ставшим последним пристанищем этой семьи.Колноберже по праву можно считать малой родиной Петра Аркадьевича и его пятерых (из шести) детей. Здесь молодой предводитель дворянства Столыпин действовал как рачительный хозяин, настоящий помещик, смотревший на землю, как на источник благоденствия и дохода семьи. Примечательно, что он превратил Колноберже в образцовое передовое хозяйство с многопольным севооборотом. Петр Аркадьевич лично следил за уходом полей и обработкой садов, за выращиванием и сбором урожая, занимался лесопосадками и молочным хозяйством. Кстати, здесь он пришел к выводу, что растениеводство на местных переувлажненных землях невыгодно по сравнению с животноводством. И время подтвердило его правоту.
Затем, уже в советское время усадьба была использована для школы-интерната или колонии для малолетних. В результате она вскоре пришла в негодность. И теперь этот некогда колоритный архитектурный ансамбль, удачно вписавшийся в местный ландшафт, являет собой не то чтобы заброшенный, а попросту уничтоженный объект старины.Двухэтажный флигель, принадлежавший семейству предводителя местного дворянства, а затем и губернатору Ковно (ныне Каунас) – Петру Аркадьевичу Столыпину – по сути, единственныйоставшийся немойхранитель историивеликой фамилии. Практически полностью уничтоженное людьми и безжалостным временем, запустелое и разорённое имение представляеттеперь собой жалкое зрелище, подавляющее забвениеми разрухой.Причем, особняк был доведён до плачевного состояния уже в наши мирные дни.
ПЕТР АРКАДЬЕВИЧ СТОЛЫПИН — ВЛАДЕЛЕЦ ИМЕНИЯ У ДЕРЕВНИ МАТУШКИНО (1899-1902 гг.)
Петр Аркадьевич Столыпин любил основательность и каждый год летом объезжал свои имения: проверял работу управляющих, давал задания на следующий год, разрешал конфликтные ситуации. Стоит ослабить вожжи, и — жди убытков.
1899 г. был для коллежского советника камергера графа П. А. Столыпина особенным. Он был избран предводителем дворянства Ковенской губернии, где у него было любимое имение Колноберже с фольварками Ольгино и Петровское. Там постоянно проживало его семейство, выезжая лишь на зиму в Ковно (сейчас Каунас).
24 апреля 1899 г. Петр Столыпин был утвержден императором Николаем II в должности. Видимо, тогда он и попал в поле зрения императора.
Должность губернского предводителя дворянства в губернской иерархии стояла на первом месте после губернаторской. Так Столыпин появился на орбите большой государственной политики.
Тогда же его жене Ольге Борисовне (урожденной Нейдгарт) перешла по наследству половина имения Чулпановка в Чистопольском уезде Казанской губернии (4845 десятин). Другая половина отошла ее брату Алексею. Нужно было ехать в Казанскую губернию — делить наследство. А потом — в Акшино, свое родовое пензенское имение (950 десятин), там крестьяне хотят выкупить у него большой участок земли — надо разобраться.
Из Чулпановки Столыпин в четверг 19 августа 1899 г. пишет письмо своей жене в Колноберже. Вот отрывки из этого письма, которые лучше, чем сухое повествование, показывают характер Петра Столыпина: «Душенька моя родная и драгоценная. Пишу Тебе с Алешею, который едет завтра рано утром. В среду с почтой получил Твою телеграмму. и полегчало на душе — вечно этот телеграф запоздает. В воскресенье 22-го надеюсь получить первые Твои письма, а ведь я выехал 10-го. А ведь сердце так к вам и рвется — легко ли 12 дней оставаться без известий? Храни вас Господь. Я уповаю на то, что ничего с вами не случится, но тревожусь о всяких мелочах. Жалею Тебя, мою добрую касаточку, любимую мою.
Мы ежедневно продолжали с Алешею объезд имения и пришли к соглашению по всем пунктам. До 1 января все доходы будут делиться пополам, а с нового года, даже можно сказать с нового столетия, и отчетность, и управление будут совершенно отдельные. Мы несколько раз делали с Алешею подсчет, и оказывается, что до января обе половины дадут совершенно равный доход. Это стоило большого труда, и главное трудно было все зерно и произведенную работу переложить на деньги. Насколько я теперь ознакомливаюсь с Твоим имением, мне сдается, что Ты со временем будешь богатою женщиною, особенно если проведут железную дорогу, о чем я в воскресенье поеду разузнавать. Теперь совершенно за бесценок идет лес, но, вероятно, со временем это изменится. Кроме леса можно увеличить доход расчисткой лугов. Завтра, после отъезда Алеши, начну подробный объезд Твоей части. Кроме подробного контроля каждого участка и каждой доходной статьи мне нужно решить еще важный вопрос о постройке на Твоей части хутора.
Душа моя! Тут, кроме вечной езды, визиты муллы, посещение мечети, мельничихи… Напиши Алеше поблагодарить его за труды — он добросовестно и с любовью старался безобидно на пользу обеих вас одинаково. Из него вышел очень хороший и сердечный человек. Иначе и быть не может, раз он брат той, которая лучше всех на свете и которую я душу в своих объятиях».
Небольшой комментарий: Алеша — это Алексей Борисович Нейдгарт (1863-1918), родной брат жены (шурин) Столыпина, его единомышленник, с 1897 до 1917 г. — нижегородский губернский предводитель дворянства.
Из письма видна и деловая хватка П. А. Столыпина, и его любовь к жене, и умение ладить при решении сложных вопросов, и расчет на ближнее и дальнее будущее.
После Чулпановки Столыпин заезжает в свое пензенское имение Акшино. Снова обратимся к письму Столыпина жене от 30 августа 1899 года из Акшина: «Сегодня опять подробно смотрел дом и постройки. Утром был у обедни. Крестьяне встретили меня у ворот храма с хлебом-солью и начали жаловаться на Шаталова <управляющего> и благодарить за мою заботу о храме. Отслужил молебен. После обедни опять говорил с мужиками, дал им 3 рубля на водку; старики становились перед мною на колени. Ужасно они озлоблены на Шаталова. Мужички, кажется, большие лодыри. К несчастию, мордва богаче и честнее. Эти последние пришли ко мне после обеда торговать Еникеевку, которую я и не думаю продавать. Это отдельный кусок в 262 десятины. Чтобы отделаться от них, я назначил 50 тысяч рублей. Они давали 30 тысяч, а потом 35. Их аппетит так разгорелся и они без этой земли до того сжаты, что я начинаю допускать возможность уплаты ими со временем и 50 тысяч. Против этого я не устоял бы, так как это дало бы нам возможность выкупить все наши имения из банка».
Петр Столыпин в Середникове (октябрь 1899 года)
В октябре 1899 г. Петр Столыпин, приехав из Ковно в Москву по административным делам, решил по их завершении заехать в Середниково — места своего раннего детства. Договорившись с хозяйкой имения Верой Ивановной Фирсановой, он выехал на пригородном поезде из Москвы до платформы Фирсановская, недавно построенной на средства хозяйки имения. Дорога от платформы до Середникова была также благоустроена ею.
Петр Аркадьевич поразился купеческой щедрости и по-мужски размашистому деловому масштабу Веры Ивановны, но внутренне не принял: это был не его метод хозяйствования.
Вот отрывок из письма П. А. Столыпина жене: «16 октября 1898 г., Средники. Душка ненаглядная, пишу Тебе, чтобы сообщить, что надеюсь приехать 19-го днем. Мне так весело и радостно, что приеду днем раньше, что не чувствую усталости.
Лозинский надул и прислал депешу, что не может быть по болезни (а я его видел накануне здоровым). Тут мне удобно, тепло и просторно.
Пишу наспех утром во время чая в халате.
Прости, что мало, но зато так весело скоро вас расцеловать.
Твой верный П[етр] С[толыпин]».
Небольшой комментарий. 1898 г. — опечатка, следует читать «1899 г.»; Лозинский — вероятно, сотрудник П. А. Столыпина, мировой посредник в Ковно Ю. С. Лозино-Лозинский. Хотя Лозино-Лозинский подвел П. А. Столыпина, обещая приехать в Москву, но Петр Аркадьевич настроен оптимистично: дело окончено, в Середникове ему нравится, радует скорая встреча с семьей.
«Средники» — так ласково называет Столыпин усадьбу; вероятно, это название было принято им с детства (Средниково — Средники). Петр Аркадьевич Столыпин родился 2 апреля 1862 г. в Дрездене, куда его мать ездила к родственникам. До семилетнего возраста он жил с родителями в Москве, на лето выезжали в Середниково, о котором у Петра Столыпина остались самые ранние и смутные воспоминания.
В 1869 году, когда отец П. А. Столыпина выиграл у Кушелева в карты имение Колноберже в Литве, Середниково было продано купцу-миллионеру Ивану Григорьевичу Фирсанову. Колноберже надолго стало любимым местом всей семьи Столыпиных. П. А.Столыпин окончил Виленскую гимназию и в 1881 г. поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Столыпин рано женился, оказавшись чуть ли не единственным женатым студентом в университете. Ольга Борисовна, жена П. А. Столыпина, прежде была невестой его старшего брата, убитого на дуэли. От этого брака у Столыпина было пять дочерей.
Петр Столыпин в Крюковском имении
17 ноября 1899 г. в Москве скончался отец П. А. Столыпина, Аркадий Дмитриевич Столыпин, комендант Московского Кремля. Петр Аркадьевич срочно выезжает из Ковно в Москву на похороны.
От отца в наследство ему перешло подмосковное имение, расположенное рядом с деревней Матушкино. Оно состояло из четырех дач и леса общей площадью 140 десятин.
В конце ноября 1899 г. Столыпин отправился осматривать свое новое имение. Доехал до станции Крюково, оттуда — две с половиной версты, десять минут езды в экипаже.
В связи с этой поездкой приведем отрывок из письма Столыпина жене: «Воскресенье, 28 ноября 1899 г. Олинька моя, только что вернулся из Крюкова, теперь 5 часов дня, и спешу написать Тебе два слова.
Впечатление благоприятное — дачки (их 4) такие, как все под Москвою, но совершенно заново ремонтированные, земля под снегом, не видать, но лес хотя молод, но хорош; он даже слишком густ, так что нуждается в чистке. Сейчас же начались и расходы — леснику за два месяца жалованье, ему же на чай и проч. Не знаю решительно, кому поручить ездить туда наблюдать за лесом. Вообще, дело это нам не к рукам, дачи надо будет продать, но, конечно, не теперь, так как дадут полцены, а со временем, начальник станций в Крюкове говорил мне, что можно будет получить до 45 тысяч. Сегодня очень холодно, но я согрелся, так как там ходил по лесу на лыжах. Лисицын (вероятно, управляющий имением. — И. Б.) обманул меня и, к несчастию, не ездил сегодня со мною из-за каких-то смотрин сына. Выписал его, а также лесника на завтра утром. Нужно завести ему книжку для жалования и установить какой-нибудь контроль, иначе раскрадут весь лес. Надеюсь все кончить завтра. во вторник выехать в Калугу и быть в Колноберже в четверг или пятницу. Целую всех вас крепко, как люблю.
Здоров, так хочется вас расцеловать».
Столыпин не дождался предложения в 45 тысяч за свое подмосковное имение и приказал управляющему дать объявление в «Московские губернские ведомости»: «Имение продается на Николаевской дороге, ст. Крюково, 2,5 версты, 140 десятин, из них 111 — лес, 4 дома, скотный двор, весь инвентарь».
24 июня 1902 г. имение было продано двум москвичам — С. П. Фармаковскому и М. Д. Сокольницкому за 30 тыс. руб.
Герб рода Столыпиных: в щите, имеющем в верхней половине красное поле, а в нижней — голубое, изображен одноглавый серебряный орел, держащий в правой лапе свившегося змея, а в левой — серебряную подкову, с золотым крестом. Щит держат два единорога. Под щитом девиз: DEO SPES MEA (Бог — надежда наша (лат.). Высочайше утвержден и внесен в X часть «Общего гербовника».
Игорь Быстров, автор и обозреватель "Зеленоград сегодня"
Фото П. А. Столыпин с женой и дочерью Машей; Герб рода Столыпиных
СТОЛЫПИНЫ — ВЛАДЕЛЬЦЫ ИМЕНИЯ У ДЕРЕВНИ МАТУШКИНО (конец XIX — начало XX века)
Читайте также: