Жуков вывез из германии вагоны трофеев
После окончания Великой Отечественной войны маршал Георгий Жуков был назначен главой Военного Совета Группы советских оккупационных войск в Германии. Деятельность совета была связана в том числе с вывозом из страны вещевого и хозяйственного имущества. Однако больше всего трофеев удалось собрать вовсе не Жукову, а его непосредственному подчиненному.
Как генерал-лейтенант переплюнул маршала
10 июля 1945 трофейную службу возглавил маршал Георгий Жуков. Одним из членов Военного Совета стал генерал-лейтенант Константин Телегин. В 1947 году он был уволен из армии в результате скандала, связанного с незаконным вручением боевых орденов и медалей двум десяткам артистов, среди которым была известная в то время исполнительница Лидия Русланова. Спустя год последовало куда более суровое наказание: Телегин был арестован по личному распоряжению Сталина в рамках «трофейного дела», фигурантом которого был и Жуков. Говорили, что компромат на маршала и его соратников продолжительное время собирал Лаврентий Берия.
Арест Телегина санкционировал главный военный прокурор Николай Афанасьев, а постановление об аресте завизировал 30 января 1948 года министр госбезопасности СССР Виктор Абакумов. Согласно документам, генерал-лейтенанта задержали по подозрению в «ведении антисоветской деятельности и мародерстве на территории Германии». Впоследствии Телегина осудят на 25 лет лагерей за отправку в родную Новосибирскую область целого эшелона трофеев. Такого количества вещей в личное пользование не забрал даже маршал Жуков. Вот что было указано в донесениях МГБ: «25 апреля 1946 года в 20.00 со станции Берлин в Москву отбыл литерный поезд, состоящий из 10 платформ и вагонов с имуществом Телегина К.Ф. В составе эшелона были: 5 платформ с 8 легковыми автомобилями, одна платформа с запасными частями и моторами к автомашинам, один крытый вагон с имуществом гаража, один крытый вагон с мебелью, два вагона с вещами, упакованными в чемоданы и тюки». Позднее следователями будет изъято у Телегина 16 килограммов серебряных изделий, 218 шерстяных и шелковых отрезов, 21 охотничье ружье, старинный фарфор, ценные французские и фламандские гобелены XVII-XVIII веков. Константин Телегин неоднократно подвергался пыткам со стороны следователей, которые «выбивали» из него нужные показания. В письмах он признавался, что даже просил их поскорее убить его, чтобы прекратить мучения. После подписания признательных показаний Телегина приговорили к 25 годам лишения свободы с конфискацией имущества.
Сотни тысяч вещей
Всего из Германии в СССР вывезли более 20 тысяч вагонов вещей, а также 73 494 вагона стройматериалов и так называемого «квартирного имущества»: пианино, роялей, радиоприемников, ковров и домашней мебели, настенных часов и разных видов посуды (в основном, фарфора). Охотно забирали с собой и предметы гардероба: пальто, платья и костюмы, туфли, головные уборы и даже белье. Как минимум 154 вагона были набиты мехами, тканями и шерстью. В Советский Союз отправились тонны зерно- и мясопродуктов, рыба, жиры, семена, табак, 20 миллионов литров спирта и 186 вагонов с вином. На заключительном этапе войны важной задачей стало также собирание исторических и культурных ценностей. Всего из Германии выехало 24 вагона с музейными экспонатами. По мнению немцев, сейчас в России и странах СНГ находится около 200 тысяч вывезенных после войны предметов искусства, два миллиона книг и три километра папок с архивными документами.
Жуков - маршал Победы, мародер и предатель Родины
Маршал Жуков - крайне неоднозначная и сложная историческая личность. Главный герой ВОВ 1941-45 годов, Наряду со Сталиным и Берией. Без него скорее всего не было победы.
"Где Жуков, там победа", - говорили солдаты в период ВОВ 1941-45 годов. И это соответствовало истине. Жуков первым, намного раньше других понял тактику "Блицкрига" гитлеровской армии, с помощью которой та завоевала всю Европу и дошла до Москвы, и нашел способы не только ей противодействовать, но и способы побеждать . Что блистательно продемонстрировал в битве под Москвой. Жуков всегда был на самых трудных и ответственных участках событий в ходе войны, возглавлял там войска Красной армии. Исключением стала только Сталинградская битва, хоть план контрнаступления был разработан под руководством Жукова, но Сталин в итоге отправил Георгия Константиновича командовать Ржевско-Сычевской операцией, которая должна была продемонстрировать фашистам, что там будет нанесен главный удар Красной армии, раз там присутствует Жуков. Одновременно это было сделано и в воспитательных целях, у Жукова уже тогда замечали в характере бонапартистские черты. В последующие годы Жуков продолжал руководить наиболее сложными и ответственными операциями. 18 января 1943 года Жукову было присвоено звание маршала Советского Союза. Он стал первым маршалом СССР с начала войны. 10 апреля 1944 года Г. К. Жуков был удостоен высшей военной награды — ордена "Победа" — первым среди награждённых. 24.06.1945 года Жуков принимал Парад Победы, которым командовал маршал Рокоссовский. 7 сентября 1945 года в Берлине у Бранденбургских ворот состоялся Парад Победы союзных войск во ВМВ (в парадном марше прошли колонны войск и бронетехника берлинских гарнизонов СССР, Франции, Великобритании и США), от Советского Союза парад принимал маршал Жуков. Командовал парадом английский генерал-майор Нэйрс.
Но то, что Жуков натворил после войны, не просто низводит заслуги маршала до нуля, но и делает его одним из главных государственных преступников в истории России.
И дело тут не в "Трофейном деле", хоть оно косвенно повлияло на дальнейший ход событий. Маршал Жуков - главный мародер в СССР по результатам ВОВ 1941-45 годов. Он вывез семь вагонов добра из Германии. Возможно, что и больше. Просто эти семь вагонов точно зафиксированы и есть в деле. Правда, Маршала Победы сажать по "Трофейному делу" не стали. Учли заслуги. А главное, что испугались отрицательного резонанса в обществе. Посадили многих других генералов, в том числе ближайшего друга, генерал-лейтенанта Крюкова и жену генерала знаменитую певицу Русланову. Троих расстреляли: генерал-полковника Кулика, генерал-лейтенанта Гордова и генерал-майора Рыбальченко Кстати, именно Крюков собирал то добро, что вывез Жуков из Германии. При этом и себя не обидел. Одних картин знаменитых художников у каждого из них было более полусотни. Каждая из таких картин сейчас стоит миллионы долларов. Остальное и не перечислить. Большое количество высокохудожественных фаянсовых и бронзовых ваз, несколько десятков шикарных ковров и гобеленов, скульптуры, десятки килограмм серебра, золото, бриллианты, мебель, ткани и т.д. Но меня больше всего поразило иное - 300 пар новых женских туфель ! Зачем столько ? И хоть по итогам дела Жукова не расстреляли и даже не посадили, лишь сняли с должности Главкома сухопутных войск СССР и назначили на должность командующего войсками Одесского военного округа, но страха маршал за 13 месяцев, что шло расследование, натерпелся.
Поэтому в 1953 году Жуков охотно согласился помочь Хрущеву взять власть в СССР, одновременно уничтожить Берию, которого смертельно боялся после «Трофейного дела», а может и ранее. 26.06.1953 года в СССР был совершен государственный военный переворот. По приказу Жукова были введены войска в Москву, включая танки; части министерства Государственной Безопасности, охрана высших лиц государства были блокированы армией. Тех, кто оказывал сопротивление расстреливали на месте. В результате данных действий погиб Берия, остальные члены Политбюро были вынуждены перейти на сторону Хрущева. Троцкист Хрущев пришел к власти, он своими реформами разрушил основы сталинской экономики (читайте социалистической), дал особые права и привилегии партаппарату, чтобы заручиться его поддержкой, сменил вектор развития страны с созидания на потребление - "догнать и перегнать Америку" стало главным. В итоге это обернулось ползучей контрреволюцией и закончилось 1991 годом. Реставрацией капитализма в России.
Но и это еще не все. В 1957 году сталинисты: Маленков, Молотов, Каганович и некоторые другие, то есть силы, которые видели пагубность того, что делает Хрущев, хотели взять реванш и отодвинуть ревизиониста от власти. Но снова вмешался Жуков, пригрозивший новым вводом войск в Москву, что обернулось полной победой Хрущева. А Каганович, Молотов, Маленков были изгнаны из ЦК КПСС, а позже и из партии.
26.06.1953 года – это отправная точка, с которой начались все несчастья СССР – России, которые неизбежно закончатся гибелью и полным распадом России. И стоит за этой роковой датой, наряду с Хрущевым, маршал Жуков. Который хоть и стал маршалом. Но сохранил психологию и комплексы унтер-офицера ПМВ. Отсюда и мародерство, отсюда и наплевательское отношение к стране и закону, лишь бы себе было хорошо.
29 октября 1957 года Пленум ЦК КПСС, посвящённый работе и положению в советской армии, постановил, что Г. К. Жуков «нарушал ленинские, партийные принципы руководства Вооружёнными Силами, проводил линию на свёртывание работы партийных организаций, политорганов и Военных советов, на ликвидацию руководства и контроля над армией и Военно-морским Флотом со стороны партии, её ЦК и правительства…». Этим же постановлением Жуков был выведен из состава Президиума ЦК и ЦК КПСС; кроме того, указом Президиума Верховного Совета СССР он был освобожден от должности министра обороны СССР. А чтобы Жуков не смог изменить ход событий, его в эти дни отправили в командировку в Югославию, где фактически изолировали, лишив связи. Одновременно лишили возможности экстренного возвращения в СССР. Кроме того, Хрущев в эти дни, перед пленумом ЦК КПСС провел разговоры тет-а-тет с командующим округами и с командующими родов войск - главными маршалами страны.
Когда была одержана полная победа и Жуков стал не нужен, то Хрущев первым делом избавился от него. Предателей никто не чтет, даже другие предатели.
"Генеральское дело"
70 лет назад, 4 июня 1946 года, в СССР началось «Трофейное дело» или «генеральское дело». Это была кампания органов государственной безопасности СССР в 1946-1948 гг., начатая по личному указанию Иосифа Сталина и при активном участии министра госбезопасности Виктора Абакумова, бывшего руководителя СМЕРШа. Её целью было выявление злоупотреблений среди генералитета. Но, по мнению некоторых исследователей, это был повод убрать с «олимпа» популярного полководца, маршала Г. К. Жукова. Считается, что его авторитет среди народа и армии был непререкаем, тем более после победы в Великой Отечественной войне. И все это не нравилось приближенным Сталина и, конечно же, ему самому.
Однако, судя по всему, эта идея появилась уже после десталинизации, когда Сталина обвинили во всех возможных и невозможных грехах. В реальности и генералитет был не без греха. Высвечивать неприглядную сторону некоторых представителей советского генералитета и других представителей советской элиты после Победы Красной Армии над гитлеровской Германией никто не хотел, намного проще и удобнее было (с учётом внутреннего и внешнего заказа) свалить на паранойю и жестокость «кровавого тирана» Сталина.
Предыстория
Как известно, уже в ходе войны СССР начал собирать трофеи, что было необходимым условием разрушенного хозяйства. 5 января 1943 г. Председатель ГКО И. В. Сталин подписывает Постановление ГКО « О Сборе и вывозе трофейного имущества и обеспечении его хранения». В соответствии с этим постановлением с февраля 1943 г. начала свою работу Центральная комиссия по сбору трофейного имущества. Председателем комиссии был назначен маршал Советского Союза Буденный. Начальником трофейного управления был назначен генерал-лейтенант Вахитов. Ясно, что и до 1943 г. Красная Армия занималась сбором трофейного имущества, но в период 1941-1942 гг. сбор трофеев не был централизовано организован, и отдельные трофейные команды подчиненные начальникам тыла фронтов руководствовались в своей работе исходя из соответствующих приказов НКО.
В течение второй половины 1942 г. и 1943 г. ГКО издаст 15 приказов относительно организации сбора, учета, хранения и вывоза трофейного имущества и металлолома. Кроме того, в 1943 г. ГКО утвердит план по сдаче лома и отходов цветных металлов. Трофейному управлению будут переданы базы Управления материальных фондов НКО СССР, а представители трофейного управления которые были направлены на все фронты получили четкие инструкции, в которых оговаривались задачи по учету, сбору, местах временного хранения и вывоза трофейного и поврежденного отечественного вооружения, а также металлолома и ценного имущества с армейских тылов и освобожденных территорий. Надо сказать, что помимо военных, к сбору трофейного оружия и имущества привлекалось и гражданское население, проживающее на освобожденной территории. Местные жители оказали большую помощь в сборе трофеев, так как наблюдали за отходом гитлеровцев и знали, где немцы, бросили или спрятали вооружение и имущество, которое не смогли или не успели вывезти.
В апреле 1943 г. Центральная комиссия была реорганизована в постоянно действующий Трофейный Комитет при ГКО. При фронтовых отделах формировали трофейные команды. Руководителем Трофейного Комитета был назначен маршал Советского Союза Ворошилов. В армейских частях были сформированы трофейные бригады, батальоны и роты, личный состав которых в основном представляли бойцы старшей возрастной группы. К лету была сформирована четкая структура трофейных органов Красной Армии: Трофейный Комитет при ГКО; Управление трофейного вооружения; Фронтовые управления трофейного вооружения (с 1945 г. Отдельные трофейные управления подчиненные командующим фронтов); армейские отделы трофейного вооружения. Контроль над работой трофейных частей был возложен на Главное управление контрразведки СМЕРШ.
Согласно отчетам Трофейного Комитета за период с 1943 по 1945 гг. трофейные части собрали 24615 разбитых немецких танков и САУ; более 68 тыс. артиллерийских орудий, 30 тыс. минометов, 257 тыс. пулеметов, 3 млн. винтовок; более 114 млн. снарядов, 16 млн. мин, более 2 млрд. различных патронов и т. д. Общий вес «вторсырья» черного металла составил 10 млн. тон, в том числе 165 605 тонн цветного. Часть техники ремонтировали и возвращали в войска. Так, например, в период 1943-1945 гг. автомобильный парк Красной Армии пополнился на более 60 тыс. машин за счет различных трофейных транспортных средств, что составило 9% к общему числу всего автомобильного парка Красной Армии.
Война завершилась поражение Германии, и право СССР на репарации было справедливым и признанным другими державами-победительницами. Созданная при ГКО, Государственная комиссия определила сумму материальных потерь СССР от войны с гитлеровской Германией в 674 млрд. рублей. Вопрос о репарации оговаривался в ходе работы великих держав на Ялтинской конференции. Советская сторона предлагала зафиксировать общую сумму германских репараций в 20 млрд. долларов США. При этом СССР полагалось - 10 миллиардов, Великобритании и США с учетом их жертв и важного вклада в победу - 8 миллиардов, всем остальным странам - 2 миллиарда. Однако, как известно Черчилль стал возражать против фиксирования точной цифры репарационных обязательств. Лондон был заинтересован в деиндустриализации Германии.
Согласно отчетам Трофейного комитета за период с марта 1945 по март 1946гг. по репарациям взымаемых с Германии в пользу Советского Союза на территории Германии было демонтировано и вывезено в СССР: 1) Оборудование 29 заводов черной металлургии общей стоимостью 10 млрд. руб. по государственным ценам; 2) оборудование машиностроительных заводов (214300 различных станков и 136381 различных по мощности электромоторов); 3) черные, цветные и прочие металлы в промышленном виде 447 741 тонн на сумму 1 млрд. 38 млн. рублей; 4) оборудование 96 электростанций и т. д.
Понятно, что ещё до вступления на территорию Германии солдаты и офицеры тыловых частей КА зачастую прибегали к поиску и «сохранению» различных трофеев в свою пользу. После Победы над Рейхом, было принято официальное решение ТК, которое якобы устно одобрил Сталин разрешающее бойцам КА высылать домой полученные трофеи не чаще одной 5 кг посылки, а офицерам среднего звена не чаще одной 10 кг посылки в месяц. Старшим офицерам (в звании майор и выше) разрешалось высылать две посылки 16 кг в месяц. Для этого в каждой из воинской частей, комендатурах, госпиталях и т.д. создавались комиссии, в задачу которых входило проверка содержания отправляемых на родину посылок. К отправке в посылках на Родину не допускалось оружие, изделия из драгоценных камней и металлов, антиквариат и различные другие вещи связанные с нацистским режимом. Однако эти комиссии обычно чисто формальные. А посылки старших офицеров практически не проверялись.
Позднее меры были ужесточены. По приказу Г. К. Жукова личный состав комендатур обязали останавливать транспорт и военнослужащих на предмет проверки имущества и отбирать находящиеся у них вещи, запрещенные к вывозу согласно перечню, утвержденному июньским приказом Главнокомандующего Советской военной администрацией в Германии (СВАГ). В перечень были включены легковые автомобили, мотоциклы, меха и т.д. Однако, несмотря на все предпринятые шаги по ужесточению, многие вещи из запрещаемого перечня всё равно очень быстро оказывались на территории СССР. «Трофейный пик» пришелся на период 1946-1947 гг. Понятно, что военная контрразведка просто не имела возможности отследить и пресечь к вывозу все то, что было в вещмешках, баулах, чемоданах солдат и офицеров, возвращающихся из Германии в Союз.
При этом стоит отметить, что в отношении мародеров в Красной Армии действовали жестко. Застигнутый за мародерством солдат или офицер сразу же предавался военному трибуналу, а его приговор в военное и послевоенное время был однозначен – расстрел. Поэтому в Красной Армии соответствующие органы и командование очень быстро погасило обычный для войны всплеск «беспредела» в побежденной стране (бесцельные расстрелы, мародерство, насилия над женщинами т. д.). Для сравнения, в армиях союзников такой строгости не было.
Дело Новикова
15 марта 1946 г. решением СНК СССР Народные комиссариаты были преобразованы в Министерства. НКГБ изменил своё название на МГБ. 4 мая 1946 г. министром госбезопасности был назначен генерал-полковник В. С. Абакумов. Именно Абакумову в начале своей работы в министерском кресле пришлось столкнуться с «волной» различных послевоенных преступлений. Война завершилась, однако проблем была ещё масса, необходимо было ликвидировать «лесных братьев» в Прибалтике и подавить укронацистов на Украине, сбить волну обыкновенного бандитизма (криминал воспользовался войной для роста своего влияния на общество) и т. д.
Весной 1946 г. в Министерстве вооруженных сил СССР (МВС СССР) произошли кадровые изменения. Нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин, командующий ВВС, главный маршал авиации А. Новиков, заместитель командующего — главный инженер ВВС А. К. Репин были арестованы в ходе расследования т. н. «авиационного дела». На пост командующего ВВС СССР был назначен генерал-полковник авиации К. Вершинин. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был назначен Главнокомандующим сухопутными войсками МВС СССР.
30 апреля 1946 г. министр МГБ Абакумов направляет Сталину заявление Новикова. В нем бывший командующий ВВС заявил о «вредительстве», в сокрытии «антигосударственной практики в работе ВВС и НКАП». Новиков признавался, что «сам культивировал угодничество и подхалимство в аппарате ВВС. Все это происходило потому, что я сам попал в болото преступлений, связанных с приемом на вооружение ВВС бракованной авиационной техники. Мне стыдно говорить, но я также чересчур много занимался приобретением различного имущества с фронта и устройством своего личного благополучия. У меня вскружилась голова, я возомнил себя большим человеком…».
Также Новиков обвинил Жукова в «политически вредных разговорах с ним, которые мы вели в период войны и до последнего времени». Жуков якобы, как «человек исключительно властолюбивый и самовлюбленный», «сколачивает людей вокруг себя, приближает их к себе». По словам Новикова: «Жуков очень хитро, тонко и в осторожной форме в беседе со мной, а также и среди других лиц пытается умалить руководящую роль в войне Верховного Главнокомандования и в то же время Жуков не стесняясь выпячивает свою роль в войне как полководца и даже заявляет, что все основные планы военных операций разработаны им. Так, во многих беседах, имевших место на протяжении последних полутора лет, Жуков заявлял мне, что операции по разгрому немцев под Ленинградом, Сталинградом и на Курской дуге разработаны по его идее и им, Жуковым подготовлены и проведены. То же самое говорил мне Жуков по разгрому немцев под Москвой. Таким образом, проявился «бонапартизм» Жукова, вырисовывалась линия военного заговора с целью государственного переворота.
После смерти Сталина, Новиков станет чуть ли не главным свидетелем на судебном процессе Абакумова и главный обвинитель Руденко приложит все свое старание доказать, что арест главного маршала авиации был безосновательным, а его показания были выбиты путем пыток и истязаний. Эта версия, прозвучавшая в ходе начала «хрущевской оттепели», то есть десталинизации, будет в дальнейшем растиражирована и станет основной в ходе «перестройки» и «демократизации» России в 1980-1990-х годах.
Дело Жукова
1 июня 1946 г. дело Жукова было рассмотрено на Высшем Военном Совете в присутствии всех девяти маршалов Советского Союза, каждый из которых высказал своё мнение относительно личности Г. К. Жукова. Совет, коллегиальным решением внес предложение освободить маршала Жукова от должностей Главнокомандующего Сухопутными войсками, Советскими оккупационными войсками и заместителя министра Вооруженных Сил СССР. 3 июня Совет Министров СССР утвердил эти предложения. Георгий Жуков был назначен на должность командующим Одесским военным округом, что для него означало опалу.
Однако на этом проблемы Жукова не закончились. 23 августа 1946 г. министр Вооруженных сил Н. Булганин направил на имя Сталина докладную записку, в которой сообщалось, что около Ковеля задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит маршалу Жукову. По описи имущества, прибывшего из города Хемниц, в 7 вагонах находилось: 194 предмета мебели для спальни, гостиной, кабинета, кухни и т.д. Особо выделялась мебель для гостиной, сделанная из красного дерева. Реакция Сталина на это происшествие неизвестна, однако вскоре произошли события, которые вошли в историю, как «трофейное дело».
«Трофейное дело»
Очевидно, что беспорядки творящиеся в Красной Армии, несмотря на ее быстрое сокращение, сильно беспокоили Сталина. Необходимо было навести порядок, особенно среди высшего командного состава. Иначе Советский Союз мог легко стать жертвой США и Британии. Тяга к материальному вела к перерождению советской элиты, превращала её в буржуазный класс с мещанской психологией. Советский проект был основан на построении общества созидания и служения, а здесь появлялись зачатки общества потребления. После устранения Сталина, именно отказ от стремления к идеалу общества созидания и служения и ориентация на материальное, приведет к падению Красной империи. Две «перестройки» - Хрущева и Горбачева, уничтожат суть красного (советского) проекта, программу создания «идеального» общества. Советский Союз потеряет цель своего существования, что и вызовет геополитическую катастрофу 1991 г.
Ведь коррупция поразила даже чекистские органы. К примеру, начальник управления контрразведки 1-го Белорусского фронта, А. А. Вадис создал при управлении «нелегальный склад трофейного имущества», из которого делал подарки заместителям начальника УКР «СМЕРШ» Н. Н. Селивановскому, И. И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. Вадис не забывал и себя – ценное имущество отправлял семье служебным самолетом из Германии в Москву, и супруга Вадиса им спекулировала. Сам же из Берлина вывез вагон мебели и прочих вещей, а также легковой автомобиль. Затем Вадис привез в Москву трофеи, приобретенных во время работы в Маньчжурии (служил начальником УКР «СМЕРШ» Забайкальского фронта) - меха, шелковые и шерстяные ткани, и пр. Впоследствии Вадис дорос до заместителя МГБ УССР, но в январе 1952 г. был исключен из партии за то, что не обеспечил мер по ликвидации оуновского подполья, неумеренное пьянство и излишнюю любовь к трофеям (А. Тепляков «О коррупции в органах НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ СССР»).
Присвоил или купил?
Существует версия, что вывезенные в СССР вещи Константин Телегин мог приобрести за собственные деньги. Когда информация о признательных показаниях подчиненного дошла до Жукова, он обратился с письмом к секретарю ЦК ВКП(б) Андрею Жданову в котором рассказывал, как, находясь в Лейпциге, предостерегал Телегина от покупки мебельного гарнитура. В одном из материалов «Военно-исторического журнала» приводились выдержки из его приговора, в которых говорилось, что во время пребывания на территории Польши и Германии в 1944-1946 годах Телегин ценные вещи и имущество не «экспроприировал», а «скупал за бесценок». Больше Георгий Жуков о своем подчиненном не распространялся, хотя по словам близких генерал-лейтенанта, маршал высоко ценил Телегина и относился к нему с симпатией. Так мог ли Константин Телегин на личные деньги купить все свои трофеи?
По мнению старшего научного сотрудника Института военной истории капитана 1-го ранга Алексея Шишова, Константин Телегин, как и Георгий Жуков, а также другие офицеры командования группы войск в Германии, вполне могли позволить себе приобретать ценные вещи за деньги. Оклад генерал-лейтенанта в 1945 году составлял 50 тысяч марок – сумма немалая. Но есть несколько нюансов. Во-первых, даже будучи состоятельным человеком, Телегин едва ли мог выкупить целый эшелон, да еще и с таким изысканным грузом. Во-вторых, поверженные немцы как никогда раньше испытывали потребность в деньгах и часто продавали русским дорогие вещи за бесценок. Многие офицеры (а не только Жуков и Телегин) не преминули этим воспользоваться. Вероятнее всего, меньшую часть вывезенных вещей генерал-лейтенант действительно купил, а остальное просто присвоил. После смерти Сталина Константин Телегин был реабилитирован и восстановлен в Вооруженных силах. В годы хрущевской «оттепели» он занимал должность начальника курсов «Выстрел» по политчасти. Изъятые ценности генерал-лейтенанту, разумеется, уже не вернули.
Конев и Жуков готовили переворот?
Их было трое — тех, кому Сталин доверил взятие Берлина: Жуков, Рокоссовский и Конев. Последний, если верить библиографии, приведенной Сергеем Михеенковым, только в 2013 году удостоился первой большой биографии (личные мемуары и воспоминания родственников не в счет).
«Русская планета» с разрешения издательства «Молодая гвардия» публикует фрагмент написанной Сергеем Михеенковым биографии маршала Ивана Конева, посвященный послевоенным взаимоотношениям между Коневым и маршалом Жуковым.
В среде военных уже давно обсуждали одну тему: война закончилась, дело сделано, Хозяину мы больше не нужны, будет приближать и держать возле себя самых послушных и угодливых, остальных.
И вот Коневу позвонил заместитель министра Вооруженных сил СССР Булганин и сообщил, что надо срочно вылетать в Москву на заседание Высшего военного совета. С Булганиным у Конева отношения всегда были сложные, а потому от этого звонка ничего хорошего он не ждал.
Знал ли Конев повестку дня заседания Высшего военного совета, неизвестно. Видимо, вскоре узнал. И консультации среди маршалов тоже, как можно предположить, состоялись. Иначе невозможно объяснить их довольно прочный фронт, который они выстроили во время попытки партийных чиновников уничтожить Маршала Победы Жукова.
Как известно, 31 мая 1946 года, за несколько часов до начала чрезвычайного заседания, состоялся обыск на даче Жукова. Об этом событии существуют противоречивые сведения. Некоторые биографы Маршала Победы говорят, что обыск был проведен негласно, что вещи не изымались, а лишь фиксировались в списке, который затем был подшит в «Дело Жукова». Для негласного обыска, как вы понимаете, ордер не выписывался, потому что проводился он не с ведома прокурора, а с ведома, скорее всего, товарища Абакумова по «просьбе» товарища Сталина. Сам же Жуков в своих «Воспоминаниях. » рассказал совершенно другую историю: обыск не состоялся, потому что он пригрозил оружием и выпроводил со своей дачи «троих молодцов» и так далее.
Но вернемся к нашему герою.
Конев срочно вылетел в Москву. 2 июня 1946 года Антонина Васильевна, оставшаяся на курорте одна в тревожном ожидании, получила письмо.
«Тонюсенька, милая! Вчера состоялось решение, и меня назначили вместо Жукова. Хозяин предложил остаться в Москве и приступить к работе. В связи с этим тебе, моя детка, нужно тоже прекратить лечение, все собрать, расплатиться и выехать на машине в Баден. Там, в Бадене, погрузить все ценные вещи в самолет и самой вылететь в Москву. В самолет обязательно возьми мой сейф с документами, чемодан с парадным мундиром, чемодан с гражданскими костюмами и моими кителями, шинель. Много у тебя будет хлопот, но что делать, так нужно. Передай мою благодарность всему медперсоналу, который нас лечил и обслуживал. Я, видимо, в Баден не приеду, а если и прилечу, то заранее тебе позвоню. Ну, моя родная, будь осмотрительна и строга во всем. Соскучился по тебе. Буду ждать тебя с нетерпением. Целую тебя крепко, твой Ваня».
А в Москве между тем произошло событие, которое вот уже почти семь десятков лет волнует военных историков и толкователей советской политики второй половины 1940-х годов.
Послевоенная политика страны не предполагала слишком большого влияния военных. Война осталась позади. Сталину уже не так нужны были маршалы и генералы, особенно те, кто умел на себя брать много ответственности и действовать самостоятельно, кто почувствовал вкус этой самостоятельности, власти. Более того, Сталин почувствовал исходившую от них опасность. Особенно опасно вел себя тот, кого он так возвышал и щедро при этом осыпал наградами, — маршал Жуков. Георгий Победоносец, как его иногда называло окружение. Об этом вождю тоже доносили.
Сталин сам вел заседание Высшего военного совета. Он попросил секретаря совета генерала Штеменко, в то время начальника Главного оперативного управления, зачитать материалы допроса Главного маршала авиации Новикова, который был арестован еще в апреле и вовсю давал показания следователям МГБ. О его «признаниях» бывший шеф СМЕРШа, а теперь министр МГБ генерал Абакумов ежедневно докладывал Хозяину.
Когда в докладе Штеменко прозвучали слова не только о бонапартизме Жукова, но и о том, что тот якобы готовил военный заговор, маршалы поняли, что настал и их час. Сегодня — Жуков. Завтра — они.
После генерала Штеменко выступил Сталин. Он сказал, что Жуков присваивает себе все победы Красной армии, что, выступая в Берлине на пресс-конференции, давая интервью для советской и зарубежной печати, «Жуков неоднократно заявлял, что все главнейшие операции в Великой Отечественной войне успешно проводились благодаря тому, что основные идеи были заложены им».
Сталин указал пальцем на бывших членов Ставки Верховного главнокомандования и членов ГКО, представлявших теперь Политбюро и Высший военный совет, и сказал:
— Так что, все мы были дураки? Только один товарищ Жуков был умным, гениальным в планировании всех стратегических операций во время Великой Отечественной войны?
Сталин закончил свое выступление этим полуриторическим вопросом, приглашая всех присутствующих, в том числе маршалов, высказаться по поводу Жукова, чтобы «решить, как с ним поступить».
Все присутствующие понимали, что отвертеться от выступления не удастся. Надо говорить. А говорить — значит, высказать свою позицию.
Вот тут-то и наступил момент истины. Выступления были разными по духу и смыслу. Некоторые заняли твердую позицию и, критикуя личные человеческие и деловые качества Жукова, все же признавали его военные заслуги и верность партии, правительству и лично товарищу Сталину.
В большинстве публикаций об этом заседании говорится, что, мол, военные не отдали Маршала Победы на растерзание и что якобы спасительное слово произнес первый заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками маршал Рыбалко. Верно то, что Павел Семенович Рыбалко решительно высказался за политическую честность Жукова, за признание многих его военных заслуг. Но тон задал все же выступавший первым — маршал Конев. И тут надо быть исторически точным. А что значит на таком собрании молвить первое слово поперек слова Хозяина, вряд ли нужно пояснять. Никто пока не опроверг точность переданной Коневым атмосферы, царившей в зале заседаний, и сути сказанного им.
Конев сказал, что характер у Жукова непростой, «неуживчивый, трудный». Назвал и недостатки в работе Жукова, а затем подытожил:
— Но если бы Жуков был человеком непорядочным, он вряд ли стал бы с такой настойчивостью, рискуя жизнью, выполнять приказы Ставки, выезжать на самые опасные участки фронта, ползать на брюхе по передовой, наблюдая за действиями войск, чтобы на месте оценить обстановку и помочь командованию в принятии тех или иных решений. Нечестный человек, тем боле нечестный в политическом отношении, не будет себя так держать!
Сталин вдруг понял, что ситуация ускользает из его рук. Но выдержал и ждал конца выступлений, никого не перебивая. И только когда ответное покаянное слово дали Жукову, Сталин перебил его и сказал, указывая пальцем на Конева:
— Товарищ Конев, он присвоил даже авторство и вашей Корсунь-Шевченковской операции!
Бросая эту реплику, Сталин, конечно же, понимал, что сам многое отнял у него, чтобы отдать другому, и когда припекло, когда понял, что его расчет на то, что обнесенные берлинским триумфом маршалы Рокоссовский и Конев оказались выше его надежд, по-кавказски взвился: «Он присвоил. »
Но Сталин и на этот раз оказался мудрее своей врожденной ярости, он уступил военным. Уступил, хорошо понимая, что именно этой своей уступкой он окончательно пресек вольницу маршалов, что они теперь у него в кулаке. Но и маршалы почувствовали свою силу и то, что война не закончилась и надо держать порох сухим.
Константин Симонов интересовался и тем заседанием. Осталась запись Симонова — ответ маршала Конева на его вопрос: «. После всех выступлений выступал Сталин. Он опять говорил резко, но уже несколько по-другому. Видимо, поначалу у него был план ареста Жукова после этого Военного совета. Но, почувствовав наше внутреннее, да и не только внутреннее, сопротивление, почувствовав известную солидарность военных по отношению к Жукову и оценке его деятельности, он, видимо, сориентировался и отступил от первоначального намерения. Так мне показалось».
В защиту Жукова в том же тоне, что и Конев, выступили маршалы Рыбалко, Рокоссовский, генерал армии Хрулев.
Девятого июня 1946 года Сталин издал приказ № 009, которым он, по всей вероятности, хотел принизить авторитет Маршала Победы еще и в войсках. В приказе, кроме всего прочего, были и такие слова: «Было установлено далее, что ликвидация корсунь-шевченковской группы немецких войск была спланирована и проведена не маршалом Жуковым, как он заявлял об этом, а маршалом Коневым, а Киев был освобожден не ударом с юга с Букринского плацдарма, как предлагал Жуков, а ударом с севера, ибо Ставка считала Букринский плацдарм непригодным для такой большой операции.
Было, наконец, установлено, что, признавая заслуги маршала Жукова при взятии Берлина, нельзя отрицать, как это делает маршал Жуков, что без удара с юга войск маршала Конева и удара с севера войск маршала Рокоссовского Берлин не был бы окружен и взят в тот срок, в какой он был взят».
Маршалов Жукова, Конева и Рокоссовского, действительно наиболее ярких и талантливых полководцев Великой Отечественной и в целом Второй мировой войны, часто называют тремя русскими богатырями. Справедливости ради, надо заметить, что одним из русских маршалов-богатырей был поляк. Но суть не в этом. Все трое прославили русское оружие, возвысили дух русского солдата и принесли победу русскому народу, который олицетворял тогда все народы СССР. А ведь и они, былинные богатыри — Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович — не всегда ладили друг с другом.
Но хуже у них все же складывались взаимоотношения с князьями.
В 1947 году, в самый канун своего 50-летия, Конев получил из Подосиновца письмо: земляки в Лодейно, в доме деда, Ивана Степановича Конева, решили устроить музей маршала, просили его, так сказать, благословения. Конев ответил землякам теплым письмом. Послал подарки: семь коробок с книгами для сельской библиотеки. А весной, к посевной, в порядке депутатской помощи — новенький грузовик. В устройстве же музея землякам отказал. Тогда он еще страстно хотел служить, видел впереди перспективы, чувствовал свои силы. А музей на родине. Дошло бы до Сталина. Да и в Политбюро люди разные. Не надо.
Хрущев тоже столкнет Конева с Жуковым. И это столкновение будет более жестоким и иметь для обоих маршалов очень болезненные последствия.
1957 год. Популярность Жукова вновь возросла. Хрущев, в свое время спасенный Жуковым от поражения в борьбе за власть с группой Маленкова — Молотова, решил ослабить влияние военных. Ведь в случае нового обострения борьбы за власть они могли принять и не его сторону. Хрущев, чтобы сокрушить всех маршалов и генералов единым махом, ударил по главному из них — Жукову.
Коневу в этой партийной драчке не повезло больше всех.
После пленума ЦК КПСС, когда маршалы, включая и Рокоссовского, и Захарова, и Чуйкова, и Еременко, и Соколовского, дружно осудили Жукова как «зарвавшегося бонапартиста», на долю Конева выпала «честь» подписать заготовленную в ЦК статью. Называлась она «Сила Советской Армии и Флота — в руководстве партии, в неразрывной связи с народом». В ней говорилось о бонапартизме Жукова, о его ошибках в работе и в первую очередь о недооценке роли партии в армии.
Конечно, и тогда, и теперь, не важно, кто эту статью писал. Важно — кто подписал. Конев на этот раз уступил. Как это ни парадоксально, но как политик Хрущев в схожей ситуации оказался посильнее своего предшественника Сталина. Он повел интригу так, что газета со статьей против бонапартизма маршала Жукова вышла в газете «Правда» за подписью его вчерашнего заместителя, самого надежного подчиненного.
Когда текст статьи курьер доставил из ЦК, Конев просидел над ней всю ночь. Правил, согласовывал по телефону. Пытался смягчить. Затягивал сроки сдачи. Хрущеву постоянно докладывали об «авторских муках» Конева. Никита Сергеевич злорадствовал: «Старайся, не старайся, все равно статья пойдет за твоей подписью».
Прочитав подписанный Коневым вариант статьи, Хрущев сразу ему позвонил:
— Завтра в «Правде» читай свою статью. И без фокусов. Понял?
Жуков был смертельно обижен. Конев тоже чувствовал вину. Оба понимали, что политики сильнее их. Разделяй и властвуй. Но чувство обиды какое-то время оказалось непреодолимым.
Однажды они встретились на улице. Разговорились. Жуков сказал:
— Иван Степанович, напиши опровержение.
— Георгий Константинович, ты же понимаешь, что это никто не напечатает. Это решение партии, а в нашей стране это закон.
Но есть и другая версия этой истории. Некоторые исследователи допускают, что Жуков и Конев действительно готовили переворот в стране. Их поддерживали не только Штеменко и Москаленко, но и многие военные. В том числе в войсковых частях, в округах. Говорят, когда Хрущев, тогда еще благоволивший Жукову, благодарный ему за спасение во время кремлевской интриги, пожаловался, что, дескать, вот бы теперь в МВД порядок навести, да нет подходящего человека, Жуков неожиданно, с солдатской прямотой доложил: «Есть такой человек». — «Кто?» — «Мой заместитель — Конев». Вот тут-то зачесалась у Хрущева лысина, он понял, что эти двое его спихнут в два счета. Хрущев, обладавший чутьем на заговоры и сам искушенный заговорщик, и здесь перехитрил своих действительных и потенциальных противников.
И Конев, подписывая статью, в этих обстоятельствах выбирал между жизнью и смертью. В самом буквальном смысле. Он хорошо помнил, как Хрущев расправился с Берией, Меркуловым, Кобуловым и другими. Он знал, за что в дурдоме сидит генерал Судоплатов. Так что для него решалось: расстреляют или не расстреляют. Как американо-германо-японского шпиона. Дурачком-то, как Судоплатов, он прикидываться не станет. А голову на плаху класть не хотелось.
Но письмо Конева Жукову все же, говорят, было. Текст его пока нигде не публиковался. Возможно, оно когда-нибудь станет частью истории взаимоотношений этих двух полководцев. Окончательное же их примирение произошло на 70-летии Конева, в квартире на улице Грановского (ныне Романов переулок), когда поздравить маршала пришли все его боевые товарищи и друзья.
Как вспоминает Наталия Ивановна Конева, в тот вечер у них в доме царила атмосфера военного братства. Жуков один из первых пришел поздравить Конева с днем рождения. И они обнялись. Все внимательно следили за их движениями, за выражением лиц, за репликами. И все вздохнули с облегчением. Константин Симонов, тоже сидевший за праздничным столом, написал потом о Жукове: «Его приглашение в этот день, в этот дом, его приход туда имели особое значение. Судьба сложилась так, что Жукова и хозяина дома на долгие годы отдалили друг от друга обстоятельства, носившие драматический характер для обоих, для каждого по-своему».
Жуков вывез из германии вагоны трофеев
Очередной антирусский высер от сообщества. Как фрмируются такие антирусские сказки? Очень просто. В войну был донос на Жукова. Проверили, убедились, что никакого мародёрства, никакорго "награбленного" не было, были кой-какие трофеи, которые Жуков на законном основании взял в Германии по праву победителя. На этом всё и кончилось, Жукова даже не наказали, не за что было. Но, в пересказе анти-русских пропагандистов эти трофеи вырастают до множества вагонов, а то и целых железнодорожных составов, якобы награбленного Жуковым в Германии. Забавно, что никто из таких антирусских пропагандистов не задаётся простым вопросом, а что стал бы делать Жуков с целыми составами бывших в употреблении вещей из Германии? Наверное, думают, Жуков комиссионный магазинчик бы открыл или стал бы ношенным тряпьём на рынке торговать?
Ну и, естественно, никто никогда не видел этих мифических "протоколов допроса Жукова".
Нравится Показать список оценивших
Павел, Клептомания у Жукова была, тащил все что блестит.
Нравится Показать список оценивших
Михаил, мы уже выяснили, что вы никогда не можете доказать ни одно из своих утверждений, поэтому нет смысла обсуждать ваши безумные сказки.
Нравится Показать список оценивших
Акт
О передаче Управлению Делами Совета Министров Союза ССР
изъятого Министерством Государственной Безопасности СССР
у Маршала Советского Союза Г. К. ЖУКОВА
незаконно приобретенного и присвоенного им трофейного имущества, ценностей и других предметов.
Читайте также: