Советские туристы в югославии
Но в стране работали не только большие фабрики. Здесь сохранились сотни маленьких магазинов, лавочек, парикмахерских и кондитерских: частный семейный бизнес остался даже в коммунистической Югославии. Вначале Иосип Броз Тито решил провести национализацию по примеру «старшего брата», и на 6 лет было закрыто все, что относилось к частному предпринимательству. Но потом ему подсказали, что особого толку от этого не будет: надо создавать отдельные предприятия, искать рабочих и управляющих, придумывать, чем занять крохотные локалы (коммерческие помещения). Долгая история! А так – платят люди свои налоги, недвижимость не пустует, и уже хорошо.
Так и осталось в социалистической Югославии понятие частного бизнеса – скромного, небольшого, семейного. Сегодня подобных предприятий на территории Сербии остается, к сожалению, все меньше. Но при желании еще можно найти что-то действительно уникальное. Предлагаю прогуляться со мной по улочкам старого Белграда и посетить знаковые места.
Остановка 1. Мужская парикмахерская «Зоран Обешва»
По-сербски парикмахерская – это фризерски салон. Сегодня неприметную дверь рядом с одним из многочисленных кафе на улице Короля Петра легко не заметить и пройти мимо. Впрочем, местные старожилы прекрасно знают это место, которое было основано еще в 30-х годы ХХ века. Первым его мастером и владельцем был Влайко Ружичич. Об этом и сообщает майсторско писмо на стене, полученное брадобреем в далеком 1932 году. Оно и сегодня висит на почетном месте, – чтобы помнили.
Пара регулируемых кресел с переворачивающимися сидениями (для высоких и не очень клиентов) и плотным, видавшим виды кожаным ремнем, привязанным к спинке. Он нужен для заточки, ведь тут до сих пор используют опасную бритву. И все это — на площади не больше 20 квадратных метров.
Четыре года назад, после смерти своего мужа Зорана Обешва, Олга продолжила семейное дело. По ее признанию, салон этот принадлежит не ей, а семье покойного супруга, так как Влайко, который открыл семейное предприятие, — это его двоюродный дед. Зоран же был фризером (то есть парикмахером) в третьем поколении, он перенял все знания от своего отца, коренного белградца. Сама Олгица родом из Баната — региона, ставшего после Второй мировой войны частью Воеводины. Она получила образование парикмахера, а вскоре познакомилась с будущим мужем.
В итоге Олгица и Зоран поженились и стали работать вместе. Вырастили сына: он тоже выучился на парикмахера, но в итоге выбрал другую стезю.
«В 70-е годы у нас был еще одна парикмахерская в другой части города, она была побольше. Но эту всегда любили сильнее. Поэтому, когда нужно было выбирать, что оставить себе, мы, конечно, сохранили за собой салон на улице Короля Петра. С ним связана наша история. Всю нашу совместную жизнь мы с Зораном проработали рука об руку, рядом. Все пережили. Его знали и уважали и многие влиятельные люди, приходили сюда и духовные лица – митрополиты и епископы. Все знали моего Зорана», — рассказывает Олга.
С фотокарточек на посетителей смотрит мужчина небольшого роста, стройный, очень добродушный, неизменно с улыбкой на лице. Именно его характер во многом и привлекал людей.
«Видите, какая у нас интересная фамилия – Обешва. Она не сербская. Род мужа берет начало в Славонии. Оттуда в начале ХХ века они переехали в Белград. Большая раньше была семья, все занимались одним делом. А сейчас я одна осталась. Сыну это не интересно, а я не хочу бросать работу, хотя уже давно на пенсии. Буду продолжать, пока есть силы, а там… Вдруг внуки захотят заняться семейным делом или сын передумает. Это же наше все, родное», — заключает хозяйка.
Поговорив еще некоторое время, мы попрощались, тем более к Олгице зашел очередной клиент. А я, перейдя через пешеходную улицу князя Михаила (сербский аналог Арбата), вновь оказалась на улице Короля Петра и пошла вниз, по направлению к прибрежному району Дорчол.
Остановка 2. Парфюмерный магазин «Сава»
Пройдя несколько кварталов, я остановилась у входа в небольшой салон. В оформленной на старинный манер витрине высятся различные флакончики, баночки и коробочки, с черно-белых фотографий 50-х годов на прохожих взирает красивая пара. Это основатели производства.
Это маленький магазин — легендарная парфюмерия «Сава». Место, где вот уже 66 лет рождаются неповторимые ароматные композиции.
Пожалуй, не сыскать ни одного белградца, который не знал бы об этом месте и о семье Йованов, ставшей по сути символом города.
Сегодня глава семейства — Ненад, который практически официально носит звание «последнего парфюмера Белграда». Этот улыбчивый, добродушный и динамичный человек очаровывает с первого взгляда.
Он буквально вырос в этом магазине и всегда хотел продолжить дело, основанное дедом в далеком и страшном 1941 году, за несколько месяцев до начала Второй мировой войны.
Однако им не повезло: уже в 1948 году лидер Югославии Иосип Броз Тито принял решение о национализации предприятий, в том числе и малых. В итоге парфюмерная лавка Йованов, которая тогда находилась вблизи здания «Танюга» (самого крупного информагентства Балканского полуострова), была национализирована, как и 30 тысяч других семейных фирм. Люди остались без средств к существованию.
Интерьер его салона переносит нас в середину 50-х. Здесь мало что изменилось с того времени. Такие же витрины, стеллажи с бутылочками и флаконами и старыми подписями на полках. С самого начала семье пришлось влезть в долги, чтобы закупить ароматические компоненты и технические средства. Долгое время родители Ненада отдавали практически все заработанные ими деньги. Было не до интерьера.
Сегодня их наследник с гордостью показывает мне старинный пульверизатор: им пользовался еще его дед, он привез его из Парижа. Помпу и резинку уже неоднократно меняли, но сам распылитель работает как раньше.
А еще он указывает на стеклянный шкаф – здесь хранятся многочисленные подарки от покупателей из разных стран мира. К последнему парфюмеру Белграда часто заходят китайцы, итальянцы.. Но больше всего здесь бывает русских.
«Вот, смотрите: узнаете флаконы?» – спрашивает Ненад с легкой хитринкой в глазах. Еще бы не узнать. Здесь, в маленьком сербском магазине собраны образцы советской парфюмерной промышленности, в том числе ее гордость — «Красная Москва», «Шипр» и даже аромат, посвященный Чемпионату мира по футболу 2018 года.
А еще на прилавке под стеклом собраны банкноты и монеты со всего мира: их тоже дарят любезному владельцу довольные покупатели.
В отличие от Олги, Ненаду повезло больше. Его дети, Елена и Неманя, продолжают редкое дело. Сегодня они составляют четвертое поколение семьи парфюмеров.
На прощание легендарный парфюмер спросил, какие ароматы я предпочитаю. Признаюсь, я неравнодушна к запаху цветущей липы – именно с ним у меня всегда ассоциировался Белград. Ведь в городе множество этих деревьев, и в июне, особенно вечерами, над улицами плывет их сладковато-терпкий аромат. Только вот отыскать подобный запах в парфюмерных композициях я так и не смогла.
Улыбнувшись в ответ на мое изумление, Ненад скромно заметил, что в его парфюмерном царстве можно найти немало удивительных вещей.
После этих слов я решила, что обязательно вернусь – теперь мне захотелось, чтобы маэстро сам подобрал для меня нечто особенное. Такое, по его словам, тоже возможно. Как и создание личного аромата на основе натуральных эфирных масел.
РДО в Югославии. Бой за высоту Заглавак
Масштабы участия русских добровольцев в гражданской войне в Югославии усилиями политиков и журналистов очень раздуты. В 93-м хорваты говорили о полутора тысячах русских, якобы воюющих за сербов. Мусульмане в Боснии в 1994 заявили о пяти тысячах русских, сражающихся на сербской стороне в тот момент. Но так ли это было на самом деле? Есть текст, есть видео - кому как удобней.
По факту, с 1992 по 1995 гг. на территории Боснии постоянно действовали два-три небольших русских подразделения. Суммарное число русских волонтеров, включая казаков, на фронте лишь сравнительно недолгое время - зимой-весной 1993 года - превышало 50 человек. Всего же, через эту войну прошло несколько сотен добровольцев из республик бывшего СССР. Стела с именами русских добровольцев павших в период 92-93, стоит ныне в храме Святой Троицы в Белграде.
Все могло измениться в 96 году, когда в одной только Москве уехать на Балканы пожелали, по некоторым данным, от 10 до 20 тысяч человек. Говорят, кто-то очень сильно постарался, чтобы коридор для переброски такого большого количества добровольцев организован не был.
Всего за годы войны на Балканах существовало три относительно крупных русских добровольческих отряда они так и назывались - РДО 1, 2, 3. Наибольшую известность получил РДО-2 прозванный "Царскими волками".
Именно бойцам из этого отряда, пришлось вступить в неравный бой против превосходящих сил противника на высоте Заглавак.
Тогда, 12 апреля 1993 года девять они, фактически окруженные, в течение шести часов отражали атаки многократно превосходящих по численности мусульман. Они не дрогнули. Не отступили.
Они героически держали оборону от натиска боснийских мусульман. Почувствовавшие кровь и близость победы моджахеды-наемники, сражавшиеся на стороне боснийской армии, раз за разом лезли на позиции российских добровольцев. Моджахеды и босняки-мусульмане старались засыпать высоту минометным огнем. Флаг России, который был поднят над высотой Заглавак, подействовал на них словно красная тряпка на быков. На протяжении шести часов отряд добровольцев, терпя ряд потерь, героически отбивался под грохот артиллерии и минометных снарядов до подхода помощи.
Предыстория этих событий такова. Во второй половине 1992 года исламисты, оформив свои сепаратистские формирования в более-менее организованную военную силу, атаковали сербские позиции в районе реки Дрина и около Сараево. Они захватили город Тырново, выбили сербов из их части Горажде, активно действовали в районах, пограничных с Сербией, создавая угрозу городам Скилани, Вышеград, Рудо.
Оправившись от временных неудач, сербы, совместно с русскими добровольческими отрядами, контрударами умерили амбиции мятежников и с декабря 1992 года стали переходить с активной обороны к ограниченным наступательным операциям.
Одной из таких операций был захват и удержание высоты Заглавак, которая главенствовала над Дринским каньоном и открывала дорогу на Горажде — большой город с крупнейшим военным заводом. Взятие высоты Заглавак существенно облегчало общее наступление 1993 года под командованием генерала Ратко Младича, которое ликвидировало все результаты действий исламистов в 1992 году.
Исламисты сами потом признали, что потеряли около восьмидесяти человек убитыми и более сотни ранеными. Погиб даже командующий бригадой. И все это сделала горстка русских парней!
Спустя годы, непосредственный участник тех событий, Александр Александрович Кравченко, ветеран войны в Боснии рассказал о том бое:
— По моему мнению, этот бой является одной из героических страниц современной военной истории, ярчайшим эпизодом русского добровольческого движения и достойным примером для подрастающего поколения.
На этот раз нам приказали идти не по дороге, а обходным путем по лесу. Передвигаться было тяжело, лежал глубокий мокрый снег, на себе приходилось нести снаряжение и боеприпасы. Во время передвижения видели следы медведей. Также обнаружили место со следами привала неприятеля — человек десять отдыхало здесь совсем недавно. В непосредственной близости от Заглавака небольшой разведывательный отряд, в состав которого входил и я (так как неоднократно участвовал в операциях в этом районе), выдвинулся на высоту для установления наличия противника. Здесь его не оказалось, весь Заглавак был завален глубоким снегом. Постепенно на высоты вышли основные силы.
И вот, наступило 12 апреля.
— Прежде всего, надо сказать, что к этому дню наши силы на Заглаваке очень ослабли (говорил Александр). Общее количество бойцов уменьшилось примерно на треть — людей перевели в Вышеградскую бригаду. Две трети казаков было отправлено на отдых в Семеч. Налицо была общая психологическая и физическая усталость. Предупреждения о возможном нападении были, но такое повторялось часто, поэтому никакой повышенной готовности в этот раз не было.
— Рано утром 12 апреля была моя смена. В карауле вместе со мной находился Валера Гаврилин. Утро было замечательное, все предвещало теплый солнечный день. В конце смены (примерно в полседьмого утра) мы решили произвести выстрел винтовочной гранатой (трамблоном) в сторону противника, в южную сторону от Заглавака, где мог находиться неприятель. Это делалось для провокации. Но трамблон, не пролетев и тридцати метров, упал и взорвался (очевидно, порох отсырел).
Нас это несколько обескуражило и показалось дурным предзнаменованием. Повторный выстрел делать не стали, сдали смену и отправились отдыхать.
Через тридцать-сорок минут мы услышали интенсивную стрельбу со стороны высоты Столац. По Заглаваку противник тоже начал стрелять, пока редко, но стрельба с каждой минутой набирала силу. К восьми часам бой был уже в самом разгаре. К этому времени Столац пал — противник занял его. Позже мы узнали, что там было много погибших, в том числе и двое русских добровольцев: Владимир Сафонов и Дмитрий Попов.
После этого все силы противника были брошены против нас. К 9 часам утра интенсивность обстрела Заглавака была очень высокой. Нас обстреливали минометы, в том числе 120-ти мм, также те самые гаубицы из Руда. Велась плотная стрельба из автоматического оружия. Верхние части наших палаток были прострелены, как решето. Противник атаковал высоту, как обычно, с южной, западной и северо-западной сторон. Есть предположение, что одна из групп вышла и к восточному склону, т. е. по сути дела в тыл к нам, и вела огонь по этой мало защищенной стороне.
Особенность обстрела заключалась в том, что он был менее интенсивным, чем в первое нападение, но более точным.
Благодаря тому, что теперь соседний Столац находился в руках врага, мусульмане могли корректировать огонь по Заглаваку. Поэтому мины и снаряды ложились очень близко от наших позиций. Наш ответный огонь был менее интенсивным и менее мощным. Из-за недостатка, как в боеприпасах, так и в живой силе. Наши минометы вообще молчали, так как сербы опасались раскрыть точки их местонахождения и вызвать ответный огонь гаубиц. Мы отвечали только из стрелкового оружия.
Примерно в 9 часов утра крупным осколком был убит самый молодой защитник Заглавака — доброволец из Москвы Константин Богословский. В какой-то момент Сергей Пелипенко, который выполнял роль командира нашего отряда, направил меня к командиру высоты доложить о потере и выяснить обстановку. Командир — сербский поручник — сказал мне, что все находится под контролем, что сербские (северо-западные) позиции стоят твердо, что помощь придет через два часа.
Вернувшись на нашу позицию, я оказался рядом с напарником погибшего Кости — Володей Сидоровым; хотел сообщить полученные сведения, нагнулся к нему, и в этот момент произошло следующее: в дерево над нами врезалась вражеская мина, осколки попали мне в голову. Я потерял сознание. Володя был очень сильно контужен. Меня перевязали и перенесли в палатку, до конца боя я приходил в себя лишь время от времени.
Бой продолжался еще четыре или пять часов. Несмотря на все усилия, противник не смог продвинуться и занять ни один из склонов высоты. А прибывшая после полудня подмога отогнала противника на исходные позиции.
За передовым отрядом, который состоял из казаков с Семеча, прибыли грузовики, которые забрали раненых и убитого Костю. На обратной дороге машины попали под обстрел и погибли двое раненых сербов.
По итогам боя — да. Но, к сожалению, к вечеру сербское командование отдало приказ об уходе с высоты, несмотря на то, что она была героически удержана в тяжелейшем бою. В дальнейшем общее сербское наступление в мае-июне полностью очистило этот район от неприятеля. В освобожденных Джанковичах были взяты в плен мусульманские боевики, которые указали места захоронений погибших на Столаце Сафонова и Попова.
…Я был доставлен в больницу города Ужице, затем — в Белград, где мне сделали операцию. Следствием ранения стала частичная утрата зрения, которое не восстановилось до сегодняшнего дня.
В этой битве бойцы выдержали атаку двух-трёхкратно превосходящих сил бошняков. Последние потеряли в этом сражении около восьми десятков солдат. Русские потеряли троих — Владимира Сафонова (уроженец Семипалатинска, капитан 3-го ранга), Дмитрия Попова (уроженец Санкт-Петербурга) и Константина Богословского (уроженец Памира, москвич, во время боя защищал знаменосную позицию). Ещё трое оказались тяжелоранеными.
Феномен добровольческого движения на Балканах органично вписался в традицию русского воинства. Эти люди не просто пришли на помощь братскому народу в тяжелую минуту, но и отстояли честь своей страны и своего народа, как могли, продемонстрировав всему миру, что русские своих на войне не бросают. Даже если политики против и сдали все карты Западу.
СОВЕТСКИЕ ТУРИСТЫ В ЮГОСЛАВИИ И БОЛГАРИИ. 1990 ГОД. ОТСВЕТ.
Это была первая моя поездка за границу и по прошествии лет и самая сладка, как я это сейчас вижу. С высоты 2021 года, кажется, что в этих патриархальных Балканах не было ничего удивительного, но для советского человека, вышедшего из глубин Сибири, из Тюмени, удивительно было все. Мы тогда поражались самым обыденным вещам. Особенно нас потрясали югославские магазины, полные манящего изобилия. Чего там не было! И свежая телятина, и свинина, и виноград в апреле, сапфировые кольца, сладкие вина, пенное пиво, видеомагнитофоны. Даже было, я запомнил, 5 разных пилочек для ногтей. Да, Югославия в отличие от Болгарии была открыта миру и размах услуг и товаров был восхитительный. Нарядная молодежь, песни и пляски в тавернах до утра, Порше, Мерседесы и Ситроены на улицах, ровные дороги, сравнительная чистота и какой-то европейский блеск.
Как назло весной 1990 года в СССР, наоборот, большинство товаров в государственных магазинах высосал Пылесос Перестройки. Уже открывались стихийные барахолки, но их было очень мало. Кроме того, Москва, и особенно Тюмень в апреле были невероятно черны, грязны и неопрятны. Грязь в Тюмени даже по меркам СССР была поистине легендарной. Когда мы вернулись, то это разница была особенно заметна. Было ложное, даже превратное ощущение, что мы вернулись из цивилизованного мира на какую-то помойку.
Курс доллара, который только-только входил в обиход оборотистых граждан, равнялся в апреле 1990 года 25 рублей. Продажа валюты была под строгим запретом, но некоторые “перерожденцы” покупали их у фарцовщиков прямо в аэропорту Шереметьево. Нам поменяли официально по 100 рублей на югославские динары, и болгарские левы. Это были смешные деньги, и, по-сути, мы были нищими, униженными в сравнении со шведами, немцами, американцами, которые сорили в отелях бабло направо и налево. Купаясь бассейнах, распивая коктейли и прясь в саунах. У нас же вся программа было оплачена по прейскуранту: экскурсии, еда, поездки, выступления артистов и 100 конвертированных рублей на пепси-колу. Ибо не фиг.
Странным образом, Советская Власть выпустив своих граждан за периметр, унижала их, низводя даже пенсионеров до уровня бестолковых подростков, за которыми нужен глаз да глаз. Дабы избежать этого денежного бесправия, почти вся женская часть группы беззастенчиво торговала ползунками, чайниками, полотенцами прямо на Белградском и Софийском базарах, но все-равно свободных денег не было почти ни у кого, поскольку за бесценные динары и левы тут же покупались белые кроссовки, голубые вареные джинсы, или видеокассеты, цена за которые в Москве зашкаливала. Например, видеокассета с голливудским фильмом в 1990 году стоила у фарцовщиков 100 рублей! Кроссовки - 200 рублей, а простая футбола с принтом 75 рублей.
С другой стороны, было и много замечательного. Дело в том, что мы были очень сплочены и привязаны друг к другу. Питались мы вместе, отдыхали толпой в одном кабаке, ходили как утята за одним экскурсоводом, все больше по знакомым тропам. Даже на базар, и даже в гости к сербам, и болгарам тоже шли огромным коллективом. Слушались руководителя группы “Филиппка”, которые был каким-то тайным то, ли партийным работником, то ли гебистом, но, который стал предметом всеобщих насмешек.
Уже, когда я следующий уже поехал с группой в Таиланд в 1993 году с 900 долларами в кармане, то никакого единства и дружбы не было. А уж тем более не было, когда я стал ездить вообще просто сам безо всяких групп. Все стремглав разбегались как тараканы в разные места, никто ни с кем не общался, если не был знакомы ранее. В Югославии же в 1990 году мы яростно занимались дружбой, враждой и любовью. Не толпой конечно, а тет-а-тет. Быстро внутри группы образовались группировки, кланы и любовные треугольники. Я тоже в любился в Маринку, угадайте где-она и у нас уже прямо в Москве в гостинице Измайлово развернулся неистовый любовный роман на 24 этаже.
Я не знаю, как мне удалось получить эту путевку. Время было лихое, переменчивое, еще в 1989 году поехать за границу у меня не было никакой возможности. Все путевки раздавались по месту работы, учебы, а чтобы получить уже в рамках работы, ты должен был не только деньги принести, но и быть каким-нибудь передовиком, комсомольским активистом, отличником боевой и политической подготовки, и так далее, и тому подобное.
В 1992 году уже любой человек из свободной Руси с колобашками мог поехать, куда только позволяло его воображение, хоть в Индонезию, хоть на Кирибати, хоть к черту в зубы, а 1990 год был этаким безвременьем, все было нельзя, но, если сильно хочется, то можно. Да, путевка стоила 550 рублей.
Ну, вот я пришел в очередной раз в “Спутник”, а в СССР было 2 турфирмы: “Интурист”, и “Спутник”. Оказалось, что у них образовалось несколько нераспроданных путевок. Они распределили основную массу по Тюменским заводам, фабрикам и птицефермам, и тут я такой: “Я хочу”. Ну, и поехал. Поэтому наша группа состояла вся из работяг и заводских начальников, а я был единственный студент прохладной жизни. Моложе всех.
Перед поездкой за месяц нас собирали на какие-то инструктажи, собрания, долго пылесосили мозги, чтобы мы не отчебучили чего, чтобы не везли валюту, не продали секреты Родины, не позорили СССР перед братскими народами и империалистами, но уже как-то не сильно напирали, уже как-то с насмешкой что-ли, чтобы если Родину и продавали, то не за пару штанов. Время было революционное, переменчивое и антисоветские настроения охватили даже Филиппка, который с одной стороны, советовал не везти доллары, с другой стороны, подсказывал, какие утюги на каком базаре можно с выгодой продать.
Керосинить мы начали уже в поезде “Тюмень-Москва”. Стали ходить друг в другу в купе, строить глазки, играть в шахматы, домино на раздевание и всячески куролесить. Как говорится, тот, кто весел на работе, тот на отдыхе игрив. Потом заселились в гостиницу “Измайлово”, где уже многие уединились по номерам с представителями противоположного пола. Я поменялся номерами с напарником и отправился к Маринке, которая отшила одного инженера, и предпочла меня, выпроводив того в коридор, а меня оставив.
И такая: “Ну ты, Женя, остаешься, спи у себя в кровати, а я на своей буду почивать, но, договорились, чтобы ни-ни, никаких поползновений”. Ну, я как честный пионер и затаился у себя на постельке. И что же вы думаете, не прошло и 15 минут, как Маринка, пошла в обход, затянув песню, “а не холодно ли мне одному?”. Ты на кровати дрожко лежала, в полуознобе, в полубреду, сосны гремели, море рыдало, тихо и мрачно было в саду…
Наш роман продолжался всю Югославию, Болгарию и Тюмень вплоть до июля, до момента, когда я перевелся в Харьков, о чем ей прямо и заявил. Так и брякнул ей: “Ну, все Марина, уезжаю я навеки, прощай, дай Бог свидимся”, а она расплакалась. Я не знаю, но в начале своей амурной жизни, я был удивительно бессердечен, холоден даже, меня не коробили измены зазноб, а даже было интересно поговорить об их сердечных тайнах. Уже потом через год у меня все изменилось, появилась какая-то страшная привязанность, страх, ужас, слезы, просто неистовое любовное томление, бессонница, тугие паруса, я стал очень раним со стороны женщин…
Маринка была разведена, у нее был маленький ребенок и жила она под Тюменью в каком-то приречном поселке в направлении Ембаево, работая на фабрике.
В Югославии мы были одну неделю, еще одну неделю в Болгарию. Туда летели на самолете из Москвы в Белград, из Белграда в Сплит. В дальнейшем путешествовали на автобусах. Жили Шибенике — это современная Хорватия, Белграде, Крагуеваце — это современная Сербия. Софию, Пловдив, Велико Тырново. Характерно, что у меня в то время было какое-то странное тоннельное зрение. Я словно не замечал дивных горы, лазурных заливов, багровых закатов, всю это балканскую лепоту, памятники партизанам, поэтам. Все бесчисленные храмы, могилы православных и коммунистических подвижников меня не интересовали. Волновали лишь в основном буржуазные развлечения, выпивка и прельстивые девки. Поэтому я ничего внятного об отцах основателях-городов, героях и памятниках рассказать не могу.
Уже потом после 30 лет мышление полностью перевернулось в другую сторону и теперь меня интересуют больше Святые Отцы, а девки уже нет. Кстати, выпивал я немного. Да в начале в Хорватии я напился как сапожник и разбушевался, чуть не разнес ресторан, покуда меня за руки не отвели в номер. Чего-то я орал, чего-то доказывал, понять уже невозможно. Было стыдно, но таков уж я был в то время. И в отличие от последних времен, вся выпивка у меня из головы выветрилась. Полгода не мог смотреть на алкоголь. Шли годы и все изменилось. Выпил – на следующий день опохмелится и бывало что опохмел неделю шел.
На всякий случай я вырезал почти везде все свои темные речи, ибо испытываю стыд вселенский перед самим собой. Дело в том, что я ненавижу себя в 1989-1992 годах. С детства я был болезненно робок, застенчив до безобразия, и поэтому в 1990 году, не зная себя, я ломал в себе робость пошлым бахвальством и дурацкой наглостью. Старался везде лесть вперед, выступать, кричать, а так как головы была пуста, то кроме гадкой и притворливой пошлости, ничего выдумать не мог. Я старался как бы играть роль этакого рубаки-парня, циника, который доминировал в то время к культурном коде, и особенно на экранах перестроечного кино. Пытался изобразить из себя нечто среднее между Арлекино и Федором Дунаевским из “Курьера”, но выходило у меня ужасно, поскольку я по натуре Обломов-Хоботов.
Что же касается, будущего распада Югославии, то ничто в 1990 его не предвещало, мы думали, что Югославия эта такая витрина капиталистического мира в соцлагере, а не патриархальная никакая окраина Европы, где хорваты, сербы, бошняки точат в подвалах топор войны. Не единой жалобы, сервис отличный, мы ходили в гости в сербам в Белграде, и к болгарам в Пловдиве и ни о каких никаких этнических переживаниях и речи не было. В Румынии, которую мы проезжали, кстати, поездом только-только отгремела революция и мы раздавали тушенку голодающим детям прямо на вокзале.
Югостальгия
Социалистическая Федеративная Республика Югославия (СФРЮ). Или просто и коротко – Югославия. Что мы, дети СССР, знали о ней до того, как это слово в сознании всего человечества стало ассоциироваться с одной из самых кровопролитных войн конца ХХ века?
Страна-загадка. Далекая и манящая. В школе, на уроках экономической географии (господи, в каком же классе это было – в восьмом? в девятом?) мы старательно заучивали наизусть список «стран соцлагеря» и при этом «на пятерку» должны были знать, что Югославия лишь условно входит в этот самый «список», потому что там:
а) культ личности вождя Тито и конституция СФРЮ – единственная в мире, где записано имя пожизненного президента страны;
б) социализм там не совсем такой, как надо, а «с правым уклоном», то есть почти что капитализм, и
в) она не входит в наш славный Варшавский договор.
А еще мы знали, что для того, чтобы поехать в Югославию туристом, нужно для начала побывать в какой-нибудь «настоящей» соцстране из того самого списка, например, в Болгарии или ГДР для «проверки на устойчивость к соблазнам капитализма». Те же, кто прошел эту «проверку», привозили оттуда как сувенир невиданную жевательную резинку «Галеб» с нарисованной на пачке летящей над волнами чайкой. Эта жвачка была сделана в виде белых круглых палочек, похожих на сигареты, и мы разыгрывали наших учителей и родителей, засовывая «сигарету» в себе рот и как будто закуривая, а потом, как бы спохватившись и делая вид, что пытаемся съесть «улику», начинали ее жевать.
Что еще? Ах, да! Мы знали про отличные югославские сапоги, которые иногда «выбрасывали» в ГУМе, знали про прекрасное Адриатическое море, известное по фильму «Попутного ветра, “Синяя птица”!», в котором снималась и пела жизнерадостная золотоволосая Радмила Караклаич (ужас, но в сегодняшней, бывшей Югославии ее уже мало кто помнит!), и опять-таки по фильмам мы знали про югославских партизан, отважно сражавшихся против немцев. Ну и конечно же, неустрашимый Чингачгук Большой Змей – Гойко Митич. Вот, пожалуй, и все.
Детство. А потом… Что же было потом? Потом быль Пикуль, «Честь имею». И понимание того, что это часть тебя и тебе от этого уже никуда. И взволнованное биение сердца, когда нога впервые ступила на югославскую землю, на гулкий бетон аэропорта Сараево. «Zabranjen prilaz», «Mine». Сараево. Где ты, смешной олимпийский Вучко? Неужели это было здесь? Неужели это все ушло и больше никогда не будет так, как прежде?
Югославия, Югославия. Прости, мы пришли слишком поздно. Прости и прощай.
Какой же ты была, та страна, распавшаяся на кусочки, и которой больше нет?
Вот он, на книжной полке небольшой путеводитель, который называется «Факты о Югославии». Эта книга была издана в Белграде в 1985 году. То есть спустя пять лет после смерти Маршала. И за шесть лет до начала войны. Шесть лет до начала конца…
Итак, Югославия середины 80-х. Факты, уже ставшие историей страны, которая сама ушла в историю. Давайте прочитаем лишь некоторые из них.
Страна и население.
«СФРЮ имеет в своем составе шесть социалистических республик: Боснию и Герцеговину, Македонию, Сербию, в которую входят два социалистических автономных края – Воеводина и Косово, Словению, Хорватию и Черногорию. Она занимает площадь в 255 804 кв. км».
Рельеф.
«Около 70% территории Югославии расположено выше 200 м над уровнем моря. Самая высокая вершина Югославии – гора Триглав (2 864 м)»
«Район Адриатического побережья состоит из островов, узкой прибрежной полосы и территории, огражденной от остальной части страны массивами Динарских Гор. Длина берега по прямой составляет 610 км, однако подлинная длина берега вследствие его сильной расчлененности, равна 2092 км».
Адриатическое море.
«Зимой средняя температура воды в южной части равна примерно 9 градусов, в северной – примерно 6 градусов. Температура воды летом около 25 градусов. Прозрачность воды от 22 до 33 метров, с севера на юг».
Флора и фауна.
«Леса занимают примерно 34% территории Югославии. В пределах Югославии обитают медведи, кабаны, волки, лисицы, олени, куницы, серны. Птичий мир: орлы, соколы, фазаны, болотные птицы. Морские рыбы: сардина, скумбрия, тунец, зубатка и др. Речные рыбы: судак, сом, стерлядь, щука, форель».
Население.
«По данным переписи населения, на 31 марта 1981 года в Югославии проживало 22 427 711 человек. (наиболее плотно заселена Социалистическая Республика Сербия – 105,4 жителя на 1 кв.км., а наименее плотно – Социалистическая Республика Черногория, где на 1 кв. км. всего 42,3 жителя)».
Что касается численного состава народностей (национальных меньшинств), то насчитывалось:
1 730 364 албанца,
426 860 венгров,
101 191 турок,
80 334 словака,
168 099 цыган,
36 185 болгар,
54 954 румына,
23 285 русинов,
19 625 чехов,
15 132 итальянца,
12 813 украинцев»
Язык.
«Черногорцы, хорваты, мусульмане и сербы говорят на одном и том же языке, который называется сербохорватским или хорватскосербским, вернее сербским или хорватским. Македонцы говорят на македонском языке, а словенцы – на словенском. Все три языка являются равноправными и официальными. Нарoды Югославии пользуются двумя видами письма – латиницей и кириллицей. Точно также равноправны и языки народностей (национальных меньшинств); на территориях, где они проживают на этих языках организовано преподавание в школах и ведется судопроизводство, делопроизводство в администрации и т.д.»
Религиозные объединения.
«Наиболее многочисленны сербско-православное, римско-католическое, мусульманское и македонско-православное религиозные объединения…»
ИOCИП БРОЗ ТИТО (1892-1980).
«Иосип Броз Тито родился 25 мая 1892 года в хорватском селе Кумровец; он был седьмым ребенком из двенадцати детей в бедной крестьянской семье».
«Молодым рабочим он вступил в члены Социалистической партии».
«Когда началась первая мировая война, он служил командиром взвода в 25-м хорватском полку».
«На русском фронте он был тяжело ранен и взят в плен. Он долгое время лежал в госпитале, после чего был переведен в лагерь для военнопленных, находившийся за Уралом. После февральской революции 1917 года бежал из лагеря в Петроград и там участвовал в июльских демонстрациях, ненадолго был заключен в Петропавловской крепости, а затем сослан в Сибирь. По дороге он вновь бежал, попал в Омск, вступил в Интернациональную Красную Гвардию и стал членом партии большевиков».
«В Югославию вернулся в 1920 году и участвовал в революционном рабочем движении. В 1928 году был арестован и приговорен к тюремному заключению сроком пять лет. После отбытия наказания он принял партийную кличку Тито. В 1934 году он стал членом Политбюро Центрального Комитета КПЮ».
«В 1935 году он выехал в Москву, где работал в Балканской Секции Коминтерна. В 1936 году он вернулся на родину, а в 1937 году стал генеральным секретарем КПЮ».
«В годы войны, в труднейших условиях оккупации Тито организовал народно-освободительную борьбу и занял пост руководителя Верховного Штаба».
«В 1948 году Тито решительно отклонил грубую попытку Сталина ограничить суверенитет Югославии и лишить КПЮ самостоятельности».
«Тито – строитель политики неучастия в военных блоках, политики неприсоединения и сосуществования».
«Скупщина СФРЮ в мае 1974 года пожизненно избрала Иосипа Броза Тито на пост Президента Республики. На Десятом съезде Союза коммунистов Югославии по единодушному требованию югославских коммунистов он был избран Председателем СКЮ на неограниченный срок.
«Иосип Броз Тито скончался 4 мая 1980 года и похоронен, по его собственному желанию, в Белграде».
СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ РЕСПУБЛИКИ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ АВТОНОМНЫЕ КРАЯ.
Не буду перепечатывать сухие цифры статистики. Размещу только фотографии. Смотрите.
Социалистический автономный край Косово.
А вот про Косово приведу несколько цитат:
«Социалистический автономный край Косово занимает площадь 10 908 кв.км. Равнинная часть Косово в районе Приштины находится на высоте 600 м над уровнем моря».
«По данным переписи населения 1981 года в Косово насчитывалось 1 584 558 человек населения. Здесь живут люди 25 разных национальностей, в том числе:
албанцы 77,4% (1 226 736),
сербы 13,2 % (209 497),
черногорцы 1,7% (27 028),
мусульмане 3,7% (58 562),
турки 0,8% (12 513),
югославы 0,2% (2 676)».
«В администрации население пользуется албанским и сербохорватским языками, а в населенных пунктах, в которых проживают турки, и турецким. Центром Косово является Приштина (210 000 жителей)».
Коротко об истории.
«В античных источниках встречаются упоминания о том, что иллирийское племя дарданов заселяло Косово. Впоследствии оно стало подвластным Риму, а после его краха долго входило в состав Византийской Империи».
«В конце 6 и начале 7 века эти места заселили славяне. К концу 12 века Косово стало центральной частью сербского средневекового государства».
«В 1389 году турки захватили Косово и удерживали до 1912 года».
«В результате Балканской войны 1912 года Сербия освободила Косово и вернула его старые исторические границы».
«В годы второй мировой войны территория нынешнего Косово была оккупирована германскими, болгарскими и итальянскими захватчиками».
«В 1945 году была учреждена Автономная косовско-метохийская область в составе Народной Республики Сербии, а с 1968 года она стала автономным краем в составе Социалистической Республики Сербии».
Хозяйство.
«Вследствие неблагоприятных общественно-экономических условий в прошлом, Косово и по сей день является частью Югославии на самом низком уровне развития. Общественный продукт на душу населения в Косово продолжает оставаться на уровне одной трети общественного продукта на душу населения по Югославии в целом».
«Удельный вес активного населения в общей численности жителей автономного края составляет 23,8%».
«Косово обладает значительными ресурсами полезных ископаемых. Месторождения свинцовых и цинковых руд составляют 52,2% общеюгославских ресурсов, никеля 50%, магнезита 35%, висмута 100%. На Косово приходится 59,9% производства серебра, 30% цинка, 63,1% свинца».
Красоты природы и туризм.
«В Косово много мест с красивой природой и водных курортов (особой известностью пользуются курорты в Печи и Клокот-Бане)».
«В 1984 году в распоряжении Косово было 4 726 мест в современных гостиницах, мотелях и других объектах, в которых было осуществлено югославскими и иностранными туристами 548 000 ночевок».
Образование и культура.
«Косово являет собой редкий пример в области просвещения. Обучение в школах ведется на двух и даже трех языках. Учащиеся албанской, сербской и турецкой национальности ходят в одни и те же школы, однако все учатся на родных языках».
«В состав Приштинского университета входит 10 факультетов. В университете и семи двухгодичных вузах в 1983/84 учебном году училось 39 836 студентов. По имеющимся данным, каждый четвертый житель Косово учится в каком-либо учебном заведении».
«В 1983 году в Косово работало 7 радиостанций и было 121 000 радиоабонентов, а это значит, что 1 приемник приходился на 1,9 семьи, и 1 телецентр, причем насчитывалось 100 000 тел абонентов (1 телевизор на 2,3 семьи)».
Наверное, в заключение следовало бы сделать какие-то выводы (пресловутое «кто виноват» и «что делать»), но… Не буду. По этому поводу и так много сказано и переломано копий.
Просто отдадим дань прошлому.
Советские туристы в югославии
- Главная страница
- Избранное
- Журнал Softmixer
- Исторические сюжеты
- Все публикации
Наши за границей
Был еще у нас сосед, который то и дело работал инженером по нескольку лет в разных странах на объектах, которые строил СССР. Такие люди были, но вот что касается тех, кто не плавал, ничего не строил, в культурные обмены не отправлялся, они, насколько я помню, за границей бывали крайне редко.
История из жизни
Было это в 80-е годы. На их НИИ выделили одну турпутевку аж в Мексику! За какие-то заслуги перед родным институтом на собрании коллектива матери объявили, что решено этой поездкой премировать именно ее. Но это не значит, что ей вручили оплаченную путевку. Нет, ей предоставили право купить эту турпутевку, что уже было немало по тем временам.
Перед поездкой происходил этап заполнения кучи анкет и сбора документов. Незадолго до поездки с гражданами туристами был проведен инструктаж и каждому выдана знаменитая книга 100 вопросов об СССР. Предполагалось, что турист должен проштудировать эту книгу, чтобы быть во всеоружии на случай каверзных вопросов от хитрых иностранцев.
Основное предназначение этой книжки было не ответить на вопросы иностранцев, а подготовить наших граждан к таким вопросам. Вопросы же от коварных буржуев предполагались весьма заковыристые.
Например: Что такое развитой социализм? Или: Чем вызвана необходимость в новой Программе КПСС, которую вы сейчас разрабатываете? А то и вовсе: Каковы взаимоотношения государства и профсоюзов в вашей стране? Чтобы рядовой советский гражданин не брякнул какой-то отсебятины, его надо было подковать идеологически с помощью специальной литературы.
Югославия, 1980 год. Только что умер Иосип Броз Тито. Еще крепок Советский Союз, еще едина социалистическая Югославия..
При поездке в Югославию меняли всего 50 рублей. Пусть и по курсу 60 копеек за доллар, но ведь это была сумма на две недели! 80 с небольшим долларов на две недели на курорте в стране, где уже тогда цены были значительно выше, чем в СССР!
И достойно удивления было, встречая туристическую группу на вокзале, увидеть, с какими тюками граждане туристы вываливались из поезда! Тут были здоровенные сумки, баулы, рюкзаки, из которых то и дело выглядывали какие-то коробки и свертки с иностранными буквами.
Советские туристы в югославии
Войти
Нет аккаунта? ЗарегистрироватьсяАвторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Нет аккаунта? Зарегистрироваться Крупнейшее русскоязычное сообщество по истории, культуре, искусству стран экс-ЮЧитайте также: