Проституция в древней японии
К началу развития «кварталов удовольствий», юкаку по-японски, рабовладение в Японии было официально запрещено, однако для женщин и девочек традиционно делалось исключение. Сексуальное рабство и траффикинг были легальны и широко распространены, но даже подобное, казалось бы, крайнее людоедство, было куда ухудшать — в XVII веке проституторские практики подверглись коренной реформации, повлекшей создание практически концентрационных лагерей для оказавшихся в них женщин.
Омон, главные ворота в Ёсивара (Токио, 1900-е годы) В 1612 году один из местных сутенёров по имени Сёдзи Дзинъюэмон придумал идею объединения всех публичных домов Эдо (нынешний Токио) в одном месте. После длительных раздумий и консультаций с коллегами, он подал соответствующее прошение правительству Токугавы, в котором детально описал все недостатки существующей системы разбросанных по городу «очагов порока» и преимущества, которые могли быть получены с помощью предлагаемой им реформы. Сводились они к следующему: забота о моральном облике горожан, которые развращаются, наблюдая публичные дома в своих добропорядочных кварталах; контроль за женщинами и клиентами (последнее было особенно важно, поскольку основными посетителями борделей были военные-самураи); эффективная борьба с массовыми похищениями девочек и обманными удочерениями (что являлось ложью, поскольку основная масса детей легально продавалась в проституцию самими родственниками или перекупщиками-дзэгэнами, также с согласия родственников); и самое главное, практически безграничные возможности шпионажа в пользу правительства. Через несколько лет, примерно в 1617 году, Дзинъюэмон получает высочайшее разрешение и землю на болотах под строительство в размере около 2,5 га, а самого его назначают кэйсэйматинануси, т.е. начальником квартала проституток-юдзё. Позже подобные кварталы будут построены и в других городах Японии, чаще всего на пересечении крупных торговых путей или возле храмов: после поклонения святыням паломники любили расслабиться с помощью изнасилований. Уже через год «квартал удовольствий», названный Ёсивара (Тростниковая Равнина, и позже, ради благозвучности, переименованный в Ёси-вара — Равнину удачи), заработал. В обмен на сотрудничество с тайной полицией в деле выявления «подозрительных личностей» публичные дома Ёсивара были на некоторое время освобождены от налогов. Все находящиеся в публичных домах женщины получали государственную лицензию (плата за которую шла в казну) и заключали контракт на работу с сутенёрами. Кварталы были окружены рвом с водой и высокой стеной с воротами, закрывавшимися на ночь. С этих пор ни одна юдзё больше не имела права появляться вне стен этой тюрьмы, за несколькими исключениями: смерть родителей, вызов в суд, посещение лекаря и групповое любование сакурой раз в год. Ходить девушки имели право только босиком. Но даже в этих случаях их всегда сопровождали слуги хозяина, а всё общение с чиновниками осуществляли надзирательницы-яритэ, сами же девушки должны были хранить молчание. На женщин без лицензии (дзигоку) время от времени устраивались облавы, всех пойманных отправляли в Ёсивара, хотя полностью искоренить частное проституирование правительству так и не удалось. Работы по обустройству территории первого «квартала удовольствий» были закончены к ноябрю 1626 году, тогда же состоялось что-то вроде торжественного открытия. Ёсивара постоянно рос и развивался, периодически сгорал в пожарах, переезжал с места на место, но одно оставалось неизменным: жизнь проданных в него и ему подобные места девушек была адом на земле.Квартал Ёсивара (Токио, 1896 год)
Состоял юкаку из множества публичных домов различный категорий, бань и чайных домиков, однако позже бани были запрещены. Девушки, за исключением ойран (или таю), самых дорогих, сидели за решетками в клетках-комнатах, по высоте клеток определялся класс публичного дома. А по улицам двигалась толпа мужчин всех возрастов, придирчиво выбирающих себе сексуальную игрушку по вкусу и карману, чтобы потом заключить сделку с сутенёром и получить вожделенный доступ к живому товару. Кроме изнасилований, клиентам предлагались еда, выпивка и культурный досуг, поэтому в юкаку работало множество прислуги обоих полов, причём женщины-служанки для выхода и входа обязаны были получать специальное разрешение, которые позволяло не перепутать их с юдзё. Там же ошивалась разносортная богема в виде непризнанных художников, поэтов и прочих бездельников, прославлявших бесправных, лишённых голоса женщин, сведённых до уровня мужской сексуальной игрушки. Многие из них позже способствовали распространению гравюр с рекламной порнографией. Личные данные всех обитателей и клиентов квартала строго фиксировались, у юдзё существовали даже трудовые книжки.
Передвигаться в повозках на территории юкаку было запрещено всем, кроме врачей, оружие полагалось оставлять при входе у специальных слуг, и тому были причины. А. Митфорд в «Традициях старой Японии» пишет: «Ведь не зря, когда японец входит в дом с дурной славой, его заставляют оставлять меч и кинжал вакидзаси у дверей. Причин тому две – во-первых, чтобы предотвратить вооруженные стычки, а во-вторых, потому, что всем известно: некоторые из женщин, обитающих там, до такой степени ненавидят собственное существование, что готовы положить ему конец, если только сумеют добраться до оружия» [ Митфорд, с. 31 ]. Гонорар девушек зависел от их класса. Российский исследователь А. Н. Фесюн, восторженно описывающий Ёсивара в одноименном исследовании, взял на себя труд проиндексировать цены XVIII века и перевести их в долларовый эквивалент: изнасилование таю стоило примерно 180 долларов, самой «дешёвой» девушки - около полутора [ Фесюн, с.17 ].
Существовали в юкаку и больницы, в которых царили голод и жесточайшая антисанитария: женщин клали по 12-13 человек в 17-метровую комнату, зачастую по две на одной постели, а пища была низкокалорийная и некачественная. Лечащие врачи обладали самый низкой квалификацией, часто и просто были шарлатанами. Поэтому женщины всеми силами старались не попасть в больницу и давали взятки врачам, совершавшим обязательные медицинские осмотры.
Чаще всего бедные или многодетные родители продавали лишних дочерей 5-6 лет, стоимость одной девочки составляла от 35 до 50 шиллингов [ Митфорд, с. 33-34 ], цена на подростков была раз в десять дороже. При покупке ребёнка родителям или опекунам выдавалось свидетельство об аренде (хоконин сёсё), девочка нарекалась новым именем и становилась комуро, служанкой-ученицей более старших девушек. Когда комуро исполнялось 13-14 лет, срок её обучения считался законченным и её уже можно было, после соблюдения всех приличествующих случаю ритуалов, официально проституировать. За десять дней до этого хозяин борделя взамен хоконин сёсё выдавал родственникам свидетельство о продаже (байся сёмон) и определённую сумму денег, цинично называемую ми-но-сирокин (Деньги-За-Тело), размер которой зависел от привлекательности и прочих достоинств девочки. Таких юных секс-рабынь называли синдзо (термин был взят из судостроительства и означал «вновь построенный»). С каждой девушкой заключался контракт на 7-10 лет, согласно которому она обязана была отработать все связанные с ней расходы по покупке, содержанию и обучению. Одежда, обстановка комнаты, питание и лечение осуществлялись за её счёт, благодаря чему возможность выкупить себя до окончания контракта чаще всего так и оставалась теоретической. Редкой девушке удавалось выплатить всю сумму и получить свободу. Обычно долги заставляли их соглашаться на продление контракта до тех пор, пока они уже не пользовались спросом и, если им некуда было пойти, так и оставались до самой смерти в юкаку, постепенно переходя в публичные дома всё более низкого ранга. Если женщине везло, она становилась яритэ, которая выполняла надзирательские функции для хозяина борделя и даже осуществляла наказания провинившихся. Но таких «счастливиц» было немного.
Если женщина решалась бежать, её быстро ловили (о проживании одинокой женщины в гостинице хозяева обязаны были докладывать в полицию) и наказывали, к тому же стоимость поисков приписывалась к сумме её долга. Часто к побегу женщин склоняли сами клиенты, затем за взятку выдававшие её местопребывание полиции или сутенёру. Если побег повторялся, женщину продавали в юкаку более низкого ранга или даже перепродавали за его пределы, где условия существования были ещё ужаснее. Такое наказание называлось курагаэ («смена седла»). Поэтому побеги были редки. Практически единственной надеждой женщин из юкаку было найти такого клиента, который выкупил бы их и забрал к себе. Хотя жизнь японской жены была очень далека от человеческой, по сравнению с существованием в «кварталах удовольствий» это казалось раем. Но подавляющее большинство информации, которую можно до наших времён найти о жизни юдзё — это восхищение утончённостью японских сексуальных рабынь и разнообразием возможных форм насилия, которым мужчины могли невозбранно предаваться. Женщины, не только проданные в проституцию, страдали и умирали, а мужчины упивались властью, пуская слюни на их рабскую подчинённость:
«Философия пола у всех народов упирается в метафизику, — и никогда не забуду я фарфоровой тишины рассвета в деревне, на Синею. В этот фарфоровый рассвет, без шпика, один-одинешенек, должно быть, единственный раз так, в кимоно, я вышел со двора крестьянского дома и пошел в горы. Я писал уже об этом: там, на горе, я увидел храм, в стороне от храма сидел мальчик, — а в чаще деревьев около храма стояла на коленях женщина, женщина обнимала клиноподобное каменное изваяние, лицо её было восторженно. Я увидел таинственнейшее, такое, что редко удается увидеть даже японцам, — я видел, как женщина поклонялась фаллосу, — видел таинственнейшее, что есть в природе человека.
…Тогда, в тот рассвет, я смотрел на эту женщину, одетую в кимоно, перепоясанную оби, с рудиментами крылышек бабочки на спине, обутую в деревянные скамеечки, — и тогда мне стало ясно, что тысячелетия мира мужской культуры совершенно перевоспитали женщину, не только психологически и в быте, но даже антропологически: даже антропологически тип японской женщины весь в мягкости, в покорности, в красивости, — в медленных движениях и застенчивости, — этот тип женщины, похожей на мотылек красками, на кролика движениями. — Даже жены профессоров, европейски образованных людей, встречали меня на коленях. — Онна дайгаку* — великое поучение для женщин — японский домострой — учит навсегда подчиняться отцу, мужу, сыну, — никогда не ревновать, никогда не перечить, никогда не упрекать. И в каждой лавочке продаются три обезьяны, символ женской добродетели: обезьяна, заткнувшая уши; обезьяна, закрывшая глаза; обезьяна, зажавшая рот. Так решили философию пола — буддизм, феодализм, восток, — и эта философия пола жива до сих пор» [ Пильняк, c 42-43 ]
Китайские куртизанки: древнейшее искусство (18+)
«Женщина-куколка»
Произошло это за двадцать три столетия до появления гейш в Японии. Кажется удивительным, но именно древний Китай положил начало традиции куртизанок в Азии. Во времена династии Восточная Чжоу (770 г. до н.э. – 221 г. до н.э.) в Поднебесной для услаждения слуха и взора китайских князей начали появляться специально обученные для этого девушки.
«Женщин-куколок», способных поразить гостей своими талантами, богатые чиновники повсюду возили с собой. Для известного философа или важного чиновника было престижным содержать модную дорогую куртизанку – так он мог подтвердить свой статус в обществе.
“Мир ветра и цветов”
Чуть ли не богинями считали талантливых нюй юэ китайские аристократы, и не каждый мог добиться расположения такой девушки. Однако пока куртизанка не становилась известной и не выплачивала долг за свое обучение и содержание, она жила в «доме поющих девиц» (各管 geguan) (2) или, попросту говоря, в публичном доме. Девушки попадали в «мир ветра и цветов», как называлась сфера деятельности куртизанок, по-разному – некоторых продавали в этот бизнес родители, многих крали, а некоторые талантливые красавицы из обнищавших аристократических семей сами поступали на содержание в «дома цветов».
Как подобрать для себя выигрышный туалет, нужную прическу и грим – куртизанки прекрасно разбирались и в этом искусстве. Они пользовались рисовой пудрой и румянами, красили губы в вишневый цвет; на лбу, подбородке и щеках ставили черные и красные мушки. Полумесяц желтого цвета украшал лоб модницы. Хуансинянь – «мушка желтой звезды», так называлось это украшение. Этот обычай сохранялся при династии Мин, однако, в эпоху династии Цин он был предан забвению.
Длинными золотыми или нефритовыми спицами, дорогими подвесками, цветами, шелковыми бабочками нюй юэ украшали свои прически. Куртизанки ухаживали за кожей, придавая ей мягкость специальными ваннами с эссенциями масел и специальными травяными настоями.
Нюй куй пользовались противозачаточными порошками специальной рецептуры и прекрасно разбирались в довольно сложных рецептурах афродизиаков. Например, в повышающий потенцию состав «Трехдневное блаженство» входили: соя, пенис быка, свежий корень женьшеня и сушеная человеческая плацента. Конечно, китайские куртизанки великолепно владели и искусством соблазнения, а также обладали изощренными познаниями в искусстве «нефритовых покоев». В те времена оно строилось на знаменитых китайских эротологических трактатах, которые имели серьезный научный статус, и ставились в один ряд с традиционной медициной.
Любовница поэзии
портрет Сюэ Тао художника Цю Ин (Qiu Ying)
Стихи Сюэ Тао были настолько необычны, что ей заинтересовался военный губернатор провинции Сычуаня Вэй Гао (745-805). Благодаря литературному покровительству военачальника слава о куртизанке распространилась по всей Поднебесной. Друзьями талантливой поэтессы были известные поэты той эпохи, Бо Цзюйи (白居易) (772–846) и Юань Чжэнь (元稹) (779-831), а последний одно время был ее любовником. Все трое вели переписку в стихах до конца своей жизни.
После смерти своего покровителя Сюэ Тао обрела немыслимый для женщины той эпохи уважаемый свободный статус. Несмотря на то, что профессия куртизанки была законной, а ученые мужи восхищались талантами высокообразованных нюй юэ, приличным это занятие назвать было нельзя. Для женщины в Китае того времени единственной возможностью иметь приличный статус было замужество, и подыскать себе мужа по окончании карьеры было крайне важным для куртизанки. Независимо живущая женщина подвергалась осуждению, но талант Сюэ снискал такую славу, что поэтесса сломала даже эти мощные социальные барьеры. Поселившись в отдельном доме близ Чэнду, куртизанка стала ревностным адептом дао и посвятила оставшуюся жизнь поэзии, написав в тот период немало прекрасных глубоких стихов. Изобретенный Сюэ Тао новый вид бумаги для письма прославил куртизанку еще больше, он и по сей день носит ее имя.
Дом-музей Сюэ Тао близ Чэнду
От танцовщицы до воительницы
Прощай и здравствуй, конкубина!
шанхайские куртизанки (эпоха Китайской Республики)
надгробие куртизанки Су Сяосяо
2) По мнению ван Гулика, именно такие дома и назывались «чайными».
Проституция в средневековой Японии. Юдзё, Ойран, Майко, Гейша.
Проституция в Японии
Проституция в Японии существует уже очень давно. На протяжении всего средневековья удельные князья (даймё) вели то затихающие, то вновь разгорающиеся войны. Войска ходили в походы, самураи и простые воины гибли на поле брани или от болезней, оставались вдовы. Рыбаки уезжали на далекие ярмарки и оставляли своих жен без присмотра, лодочники увозили с собой рыбаков и уезжали сами.
В течение всей истории Японии мы видим мужчин, уезжавших далеко и надолго от дома, женщин, остававшихся без мужей, девочек, у которых не было приданого, чтобы выйти замуж. Немудрено, что в такой обстановке не мог не развиться бизнес секс-услуг.
Двумя основными видами организованной проституции Древней Японии были чайные домики (сатэн) и бани (сэнто). Девушки, соответственно, были по совместительству официантками и банщицами. Было также множество "индивидуалок". Традиционно близкими к этой теме были актеры театра кабуки, которые были довольно бедными, ну и напомним, что сперва ими были женщины-танцовщицы, а уже потом только мужчины, некоторые из которых по совместительству были проститутами-гомосексуалами.
Наибольшее количество проституток приходилось на крупнейшие города, среди которых выделялась имперская столица Киото и центр торговли - Осака.
В 1603 году Токугава Иэясу окончательно собрал в своих руках всю полноту власти и основал сёгунат Токугава. Своей столицей он сделал Эдо (современный Токио).
Сёгуны династии Токугава были одержимы двумя страстями - к порядку и к безопасности. Естественно, наличие столь массовой и безнравственной индустрии, связанной с криминалом, никак не соответствовало представлениям сёгунов об идеальном обществе. Однако уничтожить ее они не могли - социальную проблему "одиноких мужчин" решить было невозможно. К тому же, основными клиентами проституток были купцы, к котором сёгуны относились еще более подозрительно (они ведь ничего не производят и не воюют!). Считалось, что мысли о развлечениях отвлекают купцов от размышлений, могущих подорвать могущество государства.
Решение нашел Сёдзи Дзинъэмон, владелец публичного дома, подавший в 1612 году прошение о "перестройке" всего секс-бизнеса Эдо. Он предложил выделить для публичных домов отдельных городской квартал и свезти туда всех проституток столицы, поместив их под пристальный контроль полиции. Эта идея находилась в общем русле политики сёгуната, уже предписавшего самураям жить в одном районе города, а простолюдинам - в другом.
Проститутки-юдзё
Первая петиция Сёдзи застряла в сёгунской канцелярии, и через пять лет он подал второе прошение сходного содержания. Эта бумага уже была рассмотрена и одобрена, и в том же 1617 году проект начал реализовываться. "Веселый квартал" назывался Ёсивара. Первоначально это название значило "Тростниковое поле",葦原（よしわら） но в дальнейшем иероглифы были изменены, чтобы значить "Веселое поле". 吉原遊廓（よしわらゆうかく）
В обмен на сотрудничество с тайной полицией в деле выявления "подозрительных личностей" публичные дома квартала Ёсивара были освобождены от налогов. Квартал был окружен рвом с водой и высокой стеной с воротами, закрывавшимися на ночь (примерно в полночь). Девушкам (юдзё) было разрешено выходить из Ёсивара только в трех случаях: для посещения врача, по вызову в суд и во время прогулки с клиентом для любования сакурой. Во всех случаях девушку сопровождал полицейский соглядатай. Ходить девушки имели право только босиком.
Опыт Ёсивара настолько пришелся по сердцу сёгунату, что вскоре аналогичные кварталы были образованы по всей Японии. Наиболее известными из них были Симабара в Киото и Симмати в Осаке. Слово "ёсивара" стало нарицательным - общим названием для всех "веселых кварталов".
В 1657 году очередной страшный пожар уничтожил квартал Ёсивара и почти весь Эдо. Во время глобальной перестройки города под публичные дома был выделен новый квартал, поименованный "Новый Ёсивара". Впрочем, его продолжали называть просто "Ёсивара".
Новый Ёсивара занимал около 8 гектар, на нем находилось 200 публичных домов. В Ёсиваре жили 4 тысячи проституток и примерно такое же количество обслуги. Туда запрещался вход с оружием и въезд на лошади. Также в Ёсивара был запрещен вход самураям, но на самом деле они были постоянными его посетителями, скрывая при этом свои лица. В Новом Ёсивара было сохранено закрытие ворот на ночь, однако клиенам было разрешено ночевать в стенах квартала. Ёсивара был засажен ивой (китайским символом проституции) и сакурой.
Выбрать девушку можно было, просто прогуливаясь по улицам Ёсивара. Проститутки сидели по сторонам улиц, на верандах публичных домов за решетчатыми стенками. Фактически, впрочем, необходимость выбора возникала редко. Смена девушки не поощрялась, рекомендовалось, раз выбрав проститутку, "придерживаться" ее. Отметим, что девушки тоже имели право, в некоторых пределах, отказываться или отвергать неугодных клиентов.
Выбор девушки оформлялся полуофициальным договором, чтобы со временем сменить юдзё на ее коллегу, требовалось получить согласие обоих. Конкуренция между девушками не поощрялась. Юдзё становилась как бы второй или "временной" женой клиента. Договоры заключались и фактическое "обслуживание" происходило не на территории публичных домов, а в чайных домиках, которых в Ёсивара было 400.
Клиенты довольно часто влюблялись в юдзё, и те иногда отвечали клиентам взаимностью. Богатый вдовец имел право выкупить юдзё и жениться на ней, но это было очень дорого. Поэтому практиковались различные виды любовных клятв, знаков и договоров - татуировки, вышивки на одежде и даже взаимное отрубание мизинцев. Периодически происходили двойные самоубийства (синдзю) - считалось, что люди, соединившиеся в смерти, соединятся и в следующем перерождении.
Наиболее привлекательные и профессиональные куртизанки назывались таю или ойран 花魁（おいらん）. Они не работали в стенах "веселых кварталов" - их приглашали в особняки знатных особ, часто на несколько дней. Вообще, как и для всех слоев японского общества, для юдзё была характерна четкая иерархическая структура, в которой младшие подчинялись старшим.
花魁（おいらん）ОЙРАН
Большая часть обитательниц кварталов была в детстве продана туда их семьями. Работорговля в Японии была запрещена, поэтому формально с девушками заключались контракты сроком на несколько (обычно пять) лет. Фактически, однако, чтобы уйти из квартала, надо было выкупиться, а большую часть денег, зарабатываемых юдзё, съедали накладные расходы: платья, прически, косметика. Родившиеся в квартале дети также оставались в нем учиться и работать.
Нельзя сказать, чтобы все юдзё были недовольны своей работой. Многие из них вполне осмысленно предпочитали ее браку времен Токугава, делавшему женщину запертой в доме экономкой при муже. Жены, в свою очередь, предпочитали, чтобы мужья заводили официальных любовниц-юдзё, а не шлялись по соседкам.
Несмотря на все усилия правительства, проститутки-любительницы и проститутки по совместительству (все те же банщицы) продолжали конкурировать с лицензированными юдзё. Основной формой наказания нарушительниц было переселение в "веселый квартал".
Клиента в Ёсивара, впрочем, как и в других "злачных местах", могли и ограбить, и обобрать. Кроме самих девушек, этим также промышляли сводники, среди которых были как женщины, так и мужчины.
Искусницы-гейши
Большую часть времени в Ёсивара мужчины проводили не за занятиями сексом, а за чашками саке, танцами, песнями и весельем. Собственно, именно этого им не хватало дома, где отношения между супругами были строго кодифицированы, а излишняя веселость могла сказаться на родительском авторитете. Поэтому, кроме собственно проституток, с самого появления квартала Ёсивара в нем работали мужчины-заводилы, совмещавшие функции массовика-затейника, тамады и аккомпаниатора пьяных песен. Их называли гэйся ("искусники"), а также хокэн ("шуты").
В 1751 году в киотосском квартале Симабара появилась первая женщина-заводила. В 1761 году в Ёсивара появилась первая профессиональная женщина-гэйся. Ею была Касэн из дома Огия, сначала работавшая юдзё, но выплатившая все долги и начавшая самостоятельный бизнес. Вскоре женщины-гэйся стали так популярны, что полностью вытеснили с этой работы мужчин. Уже к началу XIX века термин "гэйся" (или гейша, как принято писать в России), стал обозначением исключительно женской профессии.
В отличие от юдзё, гейши работали не только и не столько в "веселых кварталах". Они приходили по вызовам всюду, где мужчины собирались на дружеские вечеринки (гейши называли их "дзасики" - буквально это переводится как "комната", клиенты - "энкай", "банкет"). Основным достоинством гейш было умение весело и остроумно поддерживать беседу. Они шутили, читали стихи, пели песни, танцевали, аккомпанировали мужскому пению, организовывали немудреные, но веселые групповые игры. Основным музыкальным инструментом для гейш был трехструнный сямисэн.
Официально секс в программу развлечений гейш не входил, так как они не имели на него правительственной лицензии.
В реальности, однако, все зависело от договора между гейшей и клиентом. Как и юдзё, гейши часто заводили полуофициальных поклонников-любовников и находились у них на содержании.
Руководили гейшами "матушки" (ока-сан), а сами они называли друг друга сестрами . Естественно, речь не шла об их равенстве, так как в японском нет просто "сестер", есть только "младшие сестры" и "старшие сестры". Старше считались не те гейши, кто старше по возрасту, а те, кто дольше занимается этой работой. Районы, в которых жили общины гейш, назывались ханамати - "цветочные улицы".
Как и у юдзё, у гейш была сложная система именования. У них не было фамилий, а имена переходили по наследству от предыдущих гейш этого ханамати. Обычно все эти имена начинались на корень, придуманный для этого при основании ханамати.
Гейши-ученицы назывались майко. Учились они, как и юдзё, методом "минарай" - "наблюдение и участие". В первую очередь майко учились правильно краситься, одеваться, ходить, танцевать, играть и петь. Всем этим майко и занимались, пока их старшие сестры общались с мужчинами. Именно умение свободно и раскованно, но при этом почтительно говорить считалось самым трудным в обучении гейши.
Другой важной функцией гейши во время застолья было подливать гостям саке. В Японии во время пиршества не принято наливать себе спиртное самому. С другой стороны, очень важно, кто, как и сколько кому наливает. Помимо умения наливать саке, существенным для гейши было также умение его пить или изображать, что пьешь. Зато во время банкетов гейши никогда не едят.
Концентрируясь на развлекательной стороне "дела", гейши завоевывали все большую и большую популярность. Особенно ценились и уважались гейши из Киото, города с древними культурными традициями. Однако гейши не ограничивались традициями, а постоянно изобретали новые виды причесок, расцветки кимоно, новые танцы и песни.
Как и юдзё, гейши не имели права выходить замуж, не "выйдя из бизнеса". Такое право имели только "матушки". Переход из майко в гейши обычно сопровождался потерей девственности. Эта процедура проходила практически как обряд, называлась мидзу-агэ, а совершал ее один из пожилых и уважаемых клиентов ханамити.
Современная Япония
Расцвет деятельности гейш пришелся на вторую половину XIX века. Примерно с 1840-х годов начались активные гонения на проституцию, изобретались различные схемы "перевоспитания" юдзё, и на их фоне гейши выглядели более благопристойно. К тому же, они были совершенно необходимы для достойной организации банкетов.
Время особой популярности профессии гейши - конец XIX и начало XX века. Будучи более культурны, чем юдзё, гейши "во всеоружии" встретили реформы страны, став носительницами древней и традиционной культуры. Однако то, что гейш сначала спасло и вознесло, их же и погубило.
Став символом старины, гейши становились все менее и менее интересны молодежи. Среди нее набирали популярность дзёкю, барменши. Они были также раскованы, как гейши, не отказывались от сексуальных приключений и были воплощением духа модернизации. Клиенты гейш все более и более переходили в категорию "пожилые люди", соблюдающие традиции.
В 1957 году были окончательно ликвидированы "веселые кварталы", а проституция была полностью запрещена. Естественно, это не уничтожило проституток, а просто заставило их снова уйти в подполье бань, баров, чайных домиков и т.д. Опыт общения с иностранцами заставил перестроить жизнь и быт японских проституток на "современный" европейский и американский лад.
Гейши же, как уже было сказано выше, остались последними хранительницами традиционной японской женской культуры. Только они во всей стране умеют правильно носить кимоно и белить лицо, только они сохраняют в неприкосновенности древние танцы и веселые песни. Это и поддерживает гейш на плаву, поскольку традиции и их хранители в Японии всегда уважают и почитают.
Обычные же проститутки продолжают существовать. В связи с запретом открытых публичных домов большую популярность получили легальные заведения "фудзоку" ("дополнение"). В них девушки оказывают клиентам эротические услуги, не связанные с половым сношением - стриптиз, эротический массаж и так далее.
Также популярна запрещенная подростковая проституция. Ранее, напомним, страсть мужчин к девочкам удовлетворялась за счет общения с майко. Сейчас же майко можно стать только в 18 лет.
Чисто японская разновидность подростковой проституции - старшие школьницы, ходящие за деньги на свидания с мужчинами среднего и преклонного возраста. Эти свидания не всегда подразумевают половой акт - иногда это только поход в кино или ресторан, беседы на лавочке при луне, совместное любование сакурой. Такая проституция называется "эндзё косай".
Другой популярный вид бизнеса для молодых девушек - продажа в специальные магазины ношеного и нестиранного нижнего белья. Последнее на ура раскупается фетишистами, любящими вдыхать "женские" запахи. Девушек, занимающихся этим бизнесом, называют "бурусэра".
Подростковой проституцией обычно занимаются "когяру" - девушки-тусовщицы, зарабатывающие таким образом на модную одежду, косметику, сотовые телефоны и так далее. Наиболее "подсевшие" на этот бизнес девушки иногда становятся "огяру" - тусовщицами-бродягами, которые уходят из дома и переходят на полное самообеспечение. Главная беда огяру - венерические и кожные заболевания от беспорядочного секса и несоблюдения личной гигиены.
Как видим, специфика японской секс-индустрии заключается в том, что секс в ней - главное, но не определяющее. Большая часть этой индустрии - разговоры, намеки, простое человеческое общение и всевозможные развлечения. В отличие от многих других аналогичных культур, собственно сексуальные техники всегда в Японии считались второстепенными.
Японские бордели (длиннопост)
Стремясь удовлетворить общественное любопытство, представляем вам первую из цикла статей про сексуальную жизнь Страны восходящего солнца. Поехали!
Официально в Японии проституция запрещена законом. Это, конечно, не означает, что её в Стране восходящего солнца нет. Однако в отличие от наших соотечественников, японцы более законопослушны и просто внаглую игнорировать закон не могут. Но и у них существует множество уловок и лазеек, позволяющих этот самый закон обойти.
Под проституцией официально понимается только классический половой акт (вагинальный секс) за деньги. Это делает минет, анальный и другие виды секса вполне легальными и законными. Все это, как правило, преподносятся под видом оздоровительных процедур массажа и тому подобного. Японская секс-индустрия очень развита. Обычно все заведения по оказанию секс-услуг совместно с питейными заведениями сконцентрированы в одном районе города. Если это большой город, то таких районов может быть несколько.
Существует два типа заведений - Мидзусёбай (Mizu-shobai) и Фудзоку (fuzoku).
Мидзусёбай - это всевозможные питейные заведения - закусочные, бары, кабаре и прочее, но обычно имеются в виду места, где компанию выпивающим составляют девушки. Здесь никакого секса нет, можно выпить спиртное и пообщаться с девушками, заплатить придется за себя и за выпитое девушками тоже.
Особняком стоят такие заведения как кябакура (название происходит от комбинации слов кабаре (cabaret) и клуб (club)), пинкяба (от английского pink cabaret) и сексипабу (от английского Sexy pub).
Такие бары являются чем-то средним между мидзусёбай и фудзоку. Их главная особенность в том, что здесь хостесс уже можно трогать, особенно в двух последних, причем во всех местах, да и девушки одеты в пеньюары. Но с точки зрения японского законодательства такие заведения не относятся к местам секс-услуг.
В отличие от России, в Японии проституток-индивидуалок практически нет. Точнее они есть, но чаще всего это школьницы или студентки в поисках лёгкого заработка и с иностранцем они, скорее всего, знакомиться не станут. Впрочем, бывают удивительные исключения.
Однако чаще всего представители этой древней профессии в Японии работают в заведениях фудзоку, разновидностей которых много.
Фудзоку - это собственно и есть японские бордели, хотя разновидностей их много, о них и пойдет речь. Общественное мнение относится к ним вполне терпимо, посещение фудзоку-тэн не считается изменой, это всего лишь способ расслабиться и избавиться от стресса. Практически в каждом городе есть путеводители по подобным местам, которые регулярно обновляются и свободно продаются во всех круглосуточных магазинах. В них рекламируются девушки с фотографиями и стоимость их услуг. Есть услуги корпоративным клиентам, то есть можно приходить группой, можно получить чек для бухгалтерской отчетности (в этом месте все отечественные офисные работники могут утереть скупую мужскую слезу).
Иностранцев в японские бордели обычно не пускают. Причина - боязнь подцепить какую-нибудь болезнь, ведь японцы невероятные чистюли, а что можно ожидать от гайдзина - никто не знает, ведь почти во всех фудзоку, кроме soap land, услуги оказываются без презерватива. Другая причина - боязнь возможной необходимости объясняться с клиентом, не знающим японского языка, это вызовет ненужный шум и отпугнет других клиентов, поэтому японцам проще не пускать гайдзинов вообще. Хотя есть еще мнение, что отказ иностранцам мотивируют тем, что средний размер члена у белого человека значительно превосходит таковой у японца, и тут можно процитировать одного японского сутенера: «. это представляет собой дополнительную нагрузку для девочек». Впрочем если иностранец хорошо говорит по-японски, то обойти этот запрет при доли удачи тоже можно.
Поэтому прежде чем отправляться на поиски эротических приключений лучше порыться в японском интернете на предмет обслуживает то или иное заведение иностранцев, или нет, иначе можно сильно разочароваться, когда по прибытию вам очень вежливо, но недвусмысленно укажут на дверь. Кстати, на таких сайтах можно найти не только список девочек, но иногда даже флаер со скидкой!
В крайнем случае иностранцам, желающим поиметь девушку, можно пойти в китайское заведение, там пускают всех, но уровень сервиса другой, там грязнее и могут кинуть клиента, неожиданно изменив цену, или что-то украсть, что вообще немыслимо в японском борделе.
Видов фудзоку много, они отличаются набором предоставляемых услуг и их качеством.
Soapland (аналог нашей сауны) - такие бордели раньше назывались Turuko, это сокращенно турецкие бани. Когда проституцию запретили в 1958 году, то в таких заведениях изначально клиенту в ваннах мыли гениталии, доводя до оргазма. Но в 1984 году возмутилось турецкое посольство, был проведен общеяпонский конкурс и заведения были переименована в Soaplands. Так как половой акт за деньги официально запрещен японскими законами, то была придумана следующая схема. В Soapland деньги берут дважды – за вход и потом отдельно за услуги самой проститутки.
Получается, что никто не торгует женским телом, девушка сама договорилась обо все с клиентом лично, поэтому цены, указанные в рекламном буклете никогда не включают гонорар самой девушке. Кроме совместного приема душа практикуется секс на водонепроницаемом надувном матрасе, куда кладут клиента и начинают елозить по нему телом, измазанном в гидрогеле. Как правило, этот боди-массаж кончается минетом, после чего снова душ и переход в кровать, где происходит уже самый обыкновенный секс. Здесь можно кончить два раза, время посещения - от 45 минут в дешевых Soapland, до двух часов в дорогих, где стоимость посещение достигает от 60 тысяч йен. Цены за сессию в Soapland варьируются в зависимости от местоположения, времени суток и продолжительности сессии.
В меню таких «бань» есть целые секс марафоны: как вам, например, секс с 3 девушками подряд или двумя сразу? А может ваша девушка или жена достаточно раскованны можно прийти вдвоём и попробовать разные вариации ЖМЖ. Кстати цены указанные на сайте или в прайсе могут оказаться в 2 или 3 раза выше, просто, потому, вы иностранец.
Все деньги, полученные от клиента, проститутки оставляют себе, поэтому девушки здесь могут хорошо заработать за короткий срок.
Fasshon herusu - еще одна разновидность японских борделей, одна из форм массажного салона с целью обойти закон о запрете проституции. Такие салоны можно легко найти во всех крупных городах, их легко обнаружить из-за их ярких мигающих огней и ярких декора. Они часто рекламируются как клубы здоровья. Fasshon herusu предлагают широкий спектр услуг, которые не доходят до полового акта. Суть сервиса в Fasshon herusu – совместный душ, иногда надувной матрас, но без оргазма, и постель. Способов кончить предлагается три на выбор – оральный, ручной и сумата (Sumata), последний способ - это непроникающим половой акт, одна из форм поглаживания, то есть девушка садится сверху на клиента и скользит туда-сюда по мужскому достоинству благодаря обильному использованию геля. Цель состоит в том, чтобы стимулировать оргазм без полового проникновения. Все происходит без презерватива, в базовую стоимость услуги входит минет, поцелуи взасос, поза 69, иногда вылизывание ануса. К дополнительным услугам относятся переодевание в раздичные костюмы, от героинь мультиков до стюардесс, использование вибратора и иногда анальный секс.
Разновидностью таких борделей являются Deriheru (от английского Delivery health), это минет по вызову, обычно зовут в лав-отели с почасовой оплатой. Выбор девушки происходит посредством интернета или упомянутых путеводителей, за такси нужна доплата. Delivery Health (Девушки по вызову). Стоит отметить, что далеко не во всех японских отелях такие вызовы разрешены. Прояснить этот вопрос можно у метрдотеля или просто найти соответствующий флаер у себя в номере. Официально девушки по вызову секс не предлагают, предпочитая различные альтернативные виды стимуляции поцелуи, оральные ласки, сумата (стимуляция пениса бёдрами и промежностью без проникновения), так что в любом случае неудовлетворённым вас не оставят, но если вам нужен настоящий секс то обычно можно договориться с доплатой.
Hoteheru (от англ. Hotel health) – то же самое что и девушки по вызову только на территории самого заведения. Обходятся намного дешевле, чем Delivery Health так как не нужно дополнительно платить за проезд девушки и обратно. Чаще всего девушки из Fashion Health обслуживает несколько близлежащих отелей как Delivery Health. Это впол
Читайте также: