Проблема миграции во франции
Но, если покопаться в истоках миграции, то можно понять, почему выходцы из бывших колоний Африки и Арабских стран рвутся в сытую, благополучную Францию и чувствуют себя здесь, как дома.
Друзья, подписывайтесь на мой канал, оставляйте комментарии и лайки. Друзья, подписывайтесь на мой канал, оставляйте комментарии и лайки.Французы стали жертвой последствий колонизации их предками тех самых стран.
Демографический подъем, войны, нищета гонят мигрантов искать лучшей доли, и это больно бьет по экономике страны. Франция сама не рада такому подарку из прошлого, но чувствует “колониальный комплекс чувства вины”.
В свою очередь иммигранты упрекают свою приемную страну за низкий уровень жизни в бывших колониях и убеждены, что колонизаторы просто обязаны искупить вину перед выходцами из колониальных стран.
Фото автора. Иммигранты обосновались на смотровой площадке рядом с Базиликой Сакре-Кёр. Продают сувениры и воду. Фото автора. Иммигранты обосновались на смотровой площадке рядом с Базиликой Сакре-Кёр. Продают сувениры и воду.Маленькую страну буквально распирает от иммигрантов. Сейчас они составляют ⅓ часть населения. Все эти люди приехали со своими обычаями. Африканская и исламская культура оказывают влияние на французскую, произошло столкновение нескольких менталитетов, что тоже не радует французов.
Если бы мигранты, вливаясь в ряды французов, работали, то думаю, что ситуация не была бы такой критичной. Но, даже если иммигранты получают работу, то, не имея диплома, они могут претендовать только на неквалифицированные должности с низкой зарплатой. А при приеме на работу иногда существует дискриминация, лучшую отдадут французу. Это, конечно, возмущает иммигрантов.
Да и не все выходцы из колоний хотят работать. По официальным данным, безработица среди них достигает 23% против 8,5 % среди французов. Они предпочитают устроиться под крылом приютившей страны и пользоваться щедрыми льготами. Многие никогда не ищут работу, и приучают своих детей жить так же.
Кадр из фильма "1+1. Неприкасаемые" Герой после поисков работы возвращается домой. В его фигуре чувствуется безысходность. Кадр из фильма "1+1. Неприкасаемые" Герой после поисков работы возвращается домой. В его фигуре чувствуется безысходность.Франция выплачивает им прожиточный минимум в среднем 300 евро для взрослых и 200 на детей, такой суммы вполне хватает, чтобы жить во Франции, не меняя образ прежний жизни. (цифры из официальных источников)Государство дает их детям бесплатное образование, чтобы со временем они могли влиться во французское общество, но многие так и остаются безграмотными и не знают французского языка.
Льготная медицинская страховка, гражданство для детей, родившихся в стране, при рождении те же пособия, что и француженкам, жильё, курсы по изучению языка и культурных традиций Франции, и многое другое на несколько миллиардов евро в год.
Но это не единственная проблема - иммигранты порождают высокий уровень преступности, а это уже страшнее.
Фото автора. В метро по вагону ходил афрофранцуз и голосом Луи Армстронга развлекал публику. Фото автора. В метро по вагону ходил афрофранцуз и голосом Луи Армстронга развлекал публику.Как вы думаете, что обо всем этом думают простые французы? Да, французы возмущены поведением иммигрантов и требуют у правительства принять меры.
В прошлом Саркози, а сейчас Макрон пытаются остановить поток миграции, урезают льготы и доходы, ужесточают условия получения гражданства. Но, думаю, что Франция еще не скоро вздохнет облегченно.
“Мы в ответе за тех кого приручили".
”Но разве современные жители страны должны отвечать за действия своих прадедов? Как вы думаете? Поделитесь в комментариях своим видением этого вопроса . Если тема интересна, я могу продолжить - дайте знак в комментариях. Возможно у вас есть мнение по этому вопросу, напишите в комментариях.
Друзья, подписывайтесь на мой канал, оставляйте лайки - этим вы поможете его развитию.
«Франция подавлена, Франция напугана»: почему Макрон не может разрешить миграционный кризис в стране
Офицеры и генералы, написавшие это письмо, по французским законам должны оставаться вне политики. Однако проблема - рост радикального исламизма и, как следствие, внутренний кризис - почти гражданская война - требует мужества, чтобы сказать то, о чем в Европе обычно говорят дома, но в эпоху диктата политкорректности - отрицают или осуждают публично.
«Происходит развал, который, используя идеологию исламизма и наличие молодежных банд в пригородах, приводит к отделению от страны множества ее общин и превращению их в территории, которые подчиняются своим средневековым обычаям, противоречащим нашей конституции. Времени на промедление нет, иначе завтра гражданская война положит конец этому нарастающему хаосу», - говорится в тексте письма.
Власти Франции сразу же осудили авторов письма. Обвинили их попытке мятежа, сравнив ситуацию с восстанием в Алжире - по совпадению, практически день в день, 60 лет назад французские военные так же пытались сохранить целостность империи и выступали против предоставления независимости Алжиру. Сейчас же офицеры заявили, что готовы взять власть в свои руки - последовать за тем, кто наведет порядок, если Макрон не может.
Президент Франции в ответ пообещал разобраться не с проблемой, а с самими генералами - ввести санкции против подписавших письмо.
«Эти генералы в индивидуальном порядке предстанут перед высшим военным советом. После - президент подпишет постановление об их отстранении от службы», - заявил начальник штаба Вооруженных сил Франции Франсуа Лекуантр.
Среди поддержавших вызов военных публично - лидер партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен. Она уже давно говорит о существовании большой проблемы - миграционного кризиса. Ле Пен не хочет закрывать глаза или политкорректно отрицать тяжесть ситуации. Возможно, именно поэтому ее рейтинг как никогда высок. Вот какой ответ она написала забившим тревогу генералам.
«Что я им отвечу? Что я разделяю их беспокойство, разделяю их утверждения, и я считаю, что эти проблемы решаются политически, политическим проектом, которые французы должны одобрить, конечно же в рамках демократической процедуры», - заявил Ле Пен.
Демократическая процедура - это прежде всего президентские выборы. Марин Ле Пен - основной соперник Макрона. Предвыборная гонка уже скоро начнется. И первые очки президент Франции потерял - в отличие от Ле Пен, которая готова слушать французов.
«У нее есть шанс победить Макрона на выборах. И мадам Ле Пен поддержала этих военных, потому что большинство французских граждан придерживаются абсолютно того же мнения. Недавно крупнейший французский канал провел опрос на тему того, поддерживают ли французы письмо военных Макрону. Результаты показали, что 58% согласны с авторами письма. То есть военные высказали то, что думают большинство французов сейчас», - считает депутат Европейского парламента от Франции по списку партии «Национальное объединение» Тьерри Мариани.
Во всей Европе сейчас растет популярность правых партий. Левые, традиционно поддерживающие идею принятия мигрантов, наоборот теряют сторонников. Последние опросы показывают, что то же «Национальное объединение» Ле Пен обошло бы любую левую партию, если бы выборы прошли сейчас. Правый перевес как ответ на кризис и бездействие властей.
Французов волнует исчезновение национального лица страны. В доброй старой Франции образовались гетто с многочисленными диаспорами. Целые пригороды уже не похожие на места из книжки о мушкетерах и гвардейцах Короля. Мультикультурализм не работает - люди не могут и не хотят жить вместе. И все это выливается уже в открытую агрессию
Расколотая Франция это еще и страна, где каждый живет в своем пузыре. Из иммигрантских гетто уезжают коренные французы, забирают детей из местных школ. Вот и получается, что оказывается, и внутри Франции можно ощущать себя жителями стран третьего мира. И уже мусульмане сами задаются вопросом - где же найти во Франции французов? Мы-то здесь, а где, скажем, Пьер? Об этом президента Макрона недавно спросили напрямую.
«Я училась в республиканской школе, где наблюдалось большое этническое разнообразие, чего, к сожалению, я теперь больше не вижу. Люди больше не отправляют детей в школы в том же районе, и это действительно очень плохо. Господин президент, моему сыну восемь лет, и он спросил, существует ли на самом деле имя Пьер или оно используется только в книгах - что показывает, насколько не хватает этнического разнообразия в нашем районе. Это действительно серьезная проблема», - спросила президента жительница Монпелье Наима Амаду.
Столкновение культур приводит не только к непониманию, но и к агрессии. В том числе к ее крайним проявлениям - терактам. Последний случай произошел неделю назад. Сотрудницу полиции зарезали прямо у входа в полицейский участок. Нападавшим оказался мигрант из Туниса.
«Мы выдвинули обвинения в убийстве, которое квалифицируем как террористический акт», - заявил глава национальной прокуратуры по борьбе с терроризмом Жан-Франсуа Рикар
Франция переживает шок за шоком. В прошлом году мир потрясла новость об убийстве французского учителя, рассказавшего детям о карикатурах Шарли Эбдо. Затем последовали нападения на прихожан христианского храма в Ницце, атаки в Париже, и в Авиньоне.
«44% всех террористических угроз в Европе Приходится на Францию. И 42% людей, которые стали жертвами террористов были гражданами Франции. В этой стране проблема действительно стоит остро», - считает Мариани.
Французы с одной стороны терпят миграционный кризис - новая либеральная этика подталкивает к этому, а с другой - готовы выйти на улицу на протест. Правда все чаще это демонстрация единства после очередного теракта.
«Франция подавлена, Франция напугана. Она боится терроризма и джихадистов. Это политическая проблема. Мы гадаем кто будет следующей жертвой», - рассказа жительница Парижа
Чем больше власть бездействует в этом неполиоткорректном столкновении, тем сильнее может быть обратная реакция. И письмо военных - яркий пример. И даже сторонники мультикультурализма признают, что проблемы существуют, но по традиции уверяют - все в порядке. Идет притирка - мигрантов еще можно интегрировать.
«Это сейчас международная проблема. Во Франции, может быть, больше, потому что во Франции 10% населения - мусульмане. Мы должны им сказать "мы вас любим". Но мы не знаем как сказать. Но я думаю, что наш президент - человек молодой. Он слушает, что ему говорят, и он научится. Все учимся», - заявляет публицист Марек Хальтер
Мигранты не хотят или не могут интегрироваться. Зато быстро учатся защищать свои права. То же самое движение Black Lives Matter в Европе приобрело новый оттенок - мигрантский - как борьбу старых ценностей с новыми.
Причем сами протестующие попытались на фоне борьбы с расизмом переписать историю - снести памятники, составить позорные списки выдающихся европейцев и даже убрать засилие классической белой музыки из учебного расписания. При этом активисты понимали, что их самих в такой момент не тронут - побоятся обвинений в расизме. Поэтому протесты зачастую перерастали в погромы и столкновения с полицией
В Британии пришлось спасать даже памятник Черчиллю. Движение BLM обвинило легендарного британского премьер-министра в расизме. В разгар беспорядков памятник пришлось закрыть защитным экраном от вандалов и взять под охрану полиции. И хотя от разрушения монумент все же уберегли, с постамента пришлось смывать оскорбительные надписи.
И именно сейчас, когда кризис приобрел такие угрожающие масштабы, Европа, кажется, начала нарушать многолетнее молчание. Ответная реакция на нерешенную проблему наконец началась. Сперва либеральная Швейцария на референдуме проголосовала за запрет ношения хиджабов в общественных местах. Вроде, мелочь, но для Европы швейцарские плебесциты всегда были показательным моментом.
На этой неделе во Франции появился новый закон о борьбе с терроризмом. Он позволяет контролировать финансирование мечетей и даже закрывать их, если обнаружатся следы пособничества терроризму. На словах закон применяется к любым учереждениям, но на деле все понимают, для кого принимаются эти жесткие законы.
«Мы столкнулись с угрозой, которую сложно обнаружить. В этих условиях государство и система правосудия должны получить новые инструменты для обнаружения и отслеживания опасности», -заявил премьер-министр Франции Жан Кастекс
Да и в самом Евросоюзе меняется политика открытых дверей. Нелегалам здесь теперь демонстративно не рады. На этой неделе в Брюсселе опубликовали новый план депортации беженцев. Сотрудникам пограничных служб дали больше прав в борьбе с незаконными мигрантами.
Перемены в Европе по традиции чаще всего начинаются со Франции - такой уж у нации культурный код. Французы не хотят терпеть и молчать. Так что не удивительно, что новые Европейские перемены, вполне возможно, начнутся с новой французской революции.
Эксперты предрекают Франции обострение проблемы с мигрантами
"Либо Европа будет создавать единую эффективную политику в области миграции, хотя я не знаю, как это сделать, либо миграция нас захлестнет", — заявил сопредседатель Ассоциации "Франко-Российский диалог", экс-депутат Национального собрания Франции Тьерри Мариани.
По его словам, "никакой общеевропейской политики по этому вопросу не существует, есть какие-то вещи, которые пишут на бумаге, но они не исполняются", а Франция "просто плодит этих беженцев, признавая их таковыми, хотя это не так".
С Мариани не согласился декан факультета права и политических наук Университета Ниццы Кристиан Робер Валлар.
"Мы понимаем, что найти консенсус и найти общее мнение достаточно сложно, но, с моей точки зрения, в режиме такого активного кризиса ЕС скорее справляется со своей задачей", — сказал он.
Валлар рассказал об успешном действии системы слежения за внешними границами стран ЕС с помощью спутников, вертолетов и беспилотников (European Border Surveillance System, Eurosur), а также выразил мнение об эффективности договоров по возврату незаконных мигрантов со странами их происхождения, как, например, с Турцией.
"Сегодня у нас практически нет жестких критериев, которые обязывают мигрантов интегрироваться в наше общество. Должны быть жесткие критерии ассимиляции, знание языка как минимум", — полагает Мариани.
Бывший замглавы МВД Франции, экс-депутат Европарламента и Национального собрания Франции, политолог Иван Бло, в свою очередь, рассказал о существовании во Франции так называемых "локальных халифатов", то есть районов, где "компактно живут мигранты, они не интегрированы в европейское общество, а живут так, как и жили у себя".
"В подобных кварталах, в которых не существует законов, могут проповедовать имамы, которые призывают людей к ненависти к местному населению, к терактам, проповедуют экстремистские идеи и иногда они даже призывают вступать в ряды джихадистов. Полиция обычно и не заходит в такие кварталы. Там практически творится беззаконие, и об этом умалчивается во Франции, районы, которые практически не контролируются нашим государством", — сказал Бло.
"Необходимо, чтобы страны ЕС использовали те же подходы, что, допустим, использует Россия, которая является членом конвенции ООН", — предлагает Валлар.
Экс-депутат Нацсобрания, в свою очередь, призывает обратить внимание на мигрантов, прибывающих из Африки.
"Если мы хотим, чтобы, наконец, остановились эти потоки миграции из Африки, нам нужно заниматься Африкой, помогать африканским странам развиваться. Если мы не будем заниматься развитием африканских стран, мы по-прежнему будем получать миллионы африканцев, и демографический взрыв будет продолжаться", — отметил Мариани.
Обозреватель Figaro: массовая миграция и потакание меньшинствам сделали Францию непригодной для жизни
Франция Жискара д’Эстена исчезла, констатирует обозреватель Le Figaro Иван Риуфоль. Как отмечает автор, двух поколений оказалось достаточно, чтобы ликвидировать века сплоченности между французами. Сорок лет потребовалось, чтобы начать замену одного народа другим, одной религии — другой. До 1980-х годов «новые французы», прибывшие из других стран, быстро начинали разделять всеобщую семейную атмосферу и жили в согласии с остальными, вспоминает журналист. В субботу Эммануэль Макрон с удовлетворением высказывался о произошедших изменениях. Обращаясь к молодежи из иммигрантской среды, он заявил: «Когда ваша семья говорит по-арабски, это шанс для Франции». Тем временем, эта новая Франция стала для многих непригодной для жизни, пишет Риуфоль.
«Насилие повсюду — как репетиция внутренней войны, столь желанной для сторонников политического ислама», — сетует журналист. К этому можно прибавить альянс крайне левых и погромщиков, крушащих по субботам улицы французских городов, — «антикапиталистов», для которых «хороший коп — это мёртвый коп». Тем временем, интеллектуальный вакуум в стране таков, что никто не знает, как восстановить авторитет власти, подчёркивает автор статьи. Хуже того: глава государства, желая польстить «миллионам молодых и не очень молодых» новых африканских и арабских французов, дистанцируется от стражей порядка, примкнув к жертвенной риторике меньшинств. «Если цвет вашей кожи отличается от белого, вас останавливают гораздо чаще. вас воспринимают как проблемный фактор, и это непереносимо», — напоминает Риуфоль о выссказывании Эммануэля Макрона в недавнем интервью.
Остановить эту катастрофу всё ещё можно, отмечает журналист. Однако не Макрон, по его убеждению, спасет Францию от упадка. Двусмысленность позиции президента играет на руку разрушителям единой и неделимой нации. Президент заявил, что хочет бороться с «исламистским сепаратизмом» и сносом памятников великим французам. Тем не менее, глава государства представил в среду в Совете министров «осторожный текст» законопроекта об «укреплении республиканских принципов», в котором «тоталитарная идеология Корана», поднявшая на флаг паранджу, не называется впрямую. В субботу, говоря об африканской и магрибской молодежи, президент предложил составить «своеобразный каталог, в котором будет от 300 до 500 имен их героев», чтобы называть их именами улицы и воздвигать им памятники. «Эта мультикультурная страна не Франция: расизм в ней видится повсюду под малейшим предлогом», — констатирует Риуфоль. На его взгляд, «Макронизм — это и есть сепаратизм».
Как напоминает автор, в январе Макрон намерен организовать общественный совет в сфере безопасности, призванный восстановить связи между французами и правоохранительными органами. Но полиция не проблема: ее связи с гражданами никогда не разрывались, подчёркивает автор. При этом главе государства стоило бы задуматься о собственном отношении к французам в целом, а не только к «польщённым» выходцам из иммигрантских кругов, считает журналист.
Граждане должны взять в собственные руки свою судьбу и свое здоровье, считает журналист. Восстановление демократии должно вылиться в контроль за иммиграцией, уверен автор. Эта цель обязывает отказаться от «эксцессов», таких как политика воссоединения семей и предоставления убежища и вынуждает снизить условия доступа к гражданству, в частности, к автоматическому его получению по праву рождения. Помимо этого необходимо принять решение об ограничении помощи нелегалам, убеждён обозреватель: более 330 тыс. из них сегодня получают бесплатное медицинское обслуживание, стоимость которого оценивается более, чем в €1 млрд. Это «пробуждение» в первую очередь велит отделиться от легкомысленных или опасных «элит», допустивших такое положение вещей, отмечает Риуфоль. Кроме того, здесь не бойтись и без возрождения христианства перед лицом завоевательного ислама.
«Этот сонный и пугливый мир нужно встряхнуть», — призывает журналист. По данным последних опросов, 20% французов готовы будут проголосовать на ближайших выборах президента за военного, отмечает автор. Однако готовый баллотироваться в 2022 году генерал Пьер де Вилье вряд ли сможет стать ожидаемой переломной фигурой, учитывая его осторожность и склонность к компромиссу, полагает Риуфоль. «Противостоять дряблому мышлению, которое растекается, как лужа, может только твердая доктрина. Она её целью должно быть — не дать Франции затонуть ещё глубже», — замечает автор в заключение.
Обозреватель Figaro: «французом может стать любой» — Франция давно потеряла контроль над миграционной политикой
«Франция всегда оказывается в дураках из-за своей щедрости», — эта фраза Шатобриана, по мнению обозревателя Le Figaro Эрика Земмура, не могла не прийти на ум при рассмотрении «преступного пути» исламиста, обезглавившего учителя в Конфлан-Сент-Онорин. Как напоминает автор, сначала французские власти отказали молодому человеку, просившему убежища от предполагаемых преследований, однако благодаря апелляции, поданной «щедро оплачиваемыми Французской республикой» адвокатами в Национальный суд по вопросам убежища, он получил десятилетний вид на жительство. «В любом случае, поскольку мы не депортируем почти никого из тех, кому было отказано в праве на убежище, не стоило и беспокоиться», — добавляет автор.
Можно представить, что посыпалось с тех пор на головы членов семьи молодого мигранта, рассуждает журналист: социальные выплаты, жилищные пособия, приоритетные условия получения социального жилья, бесплатный проезд в общественном транспорте, учебные пособия.
«Французская машина социальной помощи имеет страсть к иностранцам в целом и к просителям убежища в особенности», — констатирует Земмур. При этом наиболее дороги ей несовершеннолетние — не важно, настоящие или поддельные. Как показало исследование, проведённое судьёй Шарлем Пратсом, 43% получателей семейных и жилищных пособий во Франции были рождены за рубежом. По данным Счётной палаты, 50% получателей пенсии во Франции также родились за границей.
По убеждению Земмура, Франция уже давно самостоятельно не управляет своей миграционной политикой, передав её «на субподряд» самим мигрантам: дети, родственники, жёны, мужья, кузены, студенты, просители убежища — список тех, кого принимает Франция бесконечен. Как подчёркивает журналист, они становятся «бездонным резервуаром рабочей силы для «победителей глобализации», которые живут в мегаполисах и имеют в своём распоряжении разносчиков, нянь, поваров, таксистов и даже поставщиков наркотиков.
Однако, на взгляд автора, вопрос отношения к миграции стал политическим, почти философским: «французский универсализм, наследник христианства и здравого смысла, Паскаля и Декарта, сошёл с ума: он отрицает всякую идентичность, всякую укоренённость: отныне человек — не более чем оторванное от земли существо, простой homo economicus без корней и культуры». В этой логике любой может стать французом и имеет право жить во Франции, а все, кто против, — расисты и исламофобы.
«Сентиментализм и человеколюбие объединяются, чтобы уничтожить Францию», — констатирует Земмур. «Религия прав человека» оборачивается против прав французского народа поддерживать безопасность и защищать свою идентичность и цивилизацию. Правовое государство оборачивается против прав государства. Суверенитет Европы, столь дорогой Эммануэлю Макрону — против суверенитета Франции. «Каждый раз в истории, когда наша страна вкладывает чувства в политику, она теряет свою свободу, свой суверенитет. И свою душу», — заключает обозреватель.
«Больше не тихая гавань» — Le Figaro рассказала, как мигранты и преступность изменили жизнь французского города
Вот уже четыре года владелице салона красоты во французском городе Орийак приходится терпеть под окнами заведения пьяных молодых людей в капюшонах, оскорбления, драки и крики, пишет Le Figaro. «Отделение муниципальной полиции прямо напротив, я звоню туда по три-четыре раза в день, но всё напрасно», — жалуется женщина. Как отмечает издание, многие жители этой небольшой префектуры, расположенной у подножия горного массива Канталь, сетуют на «рост проблем с безопасностью», вредящих её имиджу.
На главной площади города всё ещё можно встретить молодых «маргиналов» с огромными собаками. В ноябре прошлого года здесь на глазах у оцепеневших пассажиров от удара кастетом пострадал водитель автобуса, в декабре в драке возле ночного клуба был убит сорокалетний мужчина, а в январе пожарных, выехавших на тушение пожара возле аэропорта, забросали камнями.
От бросания камней пострадали также многие водители такси, отказывающиеся отныне от поездок в сторону аэропорта. «Это случилось две недели назад, — рассказывает изданию водитель такси Жюльен, демонстрируя трещину на кузове своего автомобиля. — Бродяги, и дети, и взрослые, стали бросать в нас камни. Мои клиенты, туристы, очень испугались. Поэтому теперь прежде, чем ехать туда, я звоню в комиссариат. Если полиции на месте нет, я отказываюсь: не желаю рисковать разбить лобовое стекло стоимостью €700 ради поездки стоимостью €14».
Его поддерживает Кевин — панорамная крыша его нового Peugeot также пострадала от камней. «Мы часто ходим по клубам, и в последние два года мы видим всё больше драк. Сегодня нужно просить полицию о защите, чтобы дойти до работы…», — возмущается житель города.
По словам Кристофа, владельца бара Le Milk, расположенного на центральной площади, с ростом числа бесцельно блуждающих по ночам маргиналов посетителей в его заведении становится всё меньше. При этом владелец соседнего заведения под названием Mary, «крупный мускулистый мужчина с квадратными плечами», признаётся, что ничего не боится. «Я всё это видел: кастеты, ножи, охотничьи ружья! Но мы ведь держим бар, а не магазин тапочек», — замечает он.
Возле магазина U Express домохозяйка ускоряет шаг при виде четырёх маргиналов с банками пива в руках. «Я живу здесь 15 лет и вижу, как всё приходит в упадок», — сообщает она, добавляя, что магазину пришлось нанимать охранника, «как в Париже, где бывают теракты», для защиты от краж.
«Алкоголь, наркотики… В целом, люди становятся всё более агрессивными и неуважительными», — констатирует продавщица в магазине декора Анна. После того, как год назад в городе поселились «целые семьи мигрантов, которые не соблюдают ничего: ни тишину, ни порядок, ни скоростной режим», — хозяйка сырной лавки Мари-Кристин стала избегать посещения определённых мест после 19 часов. По её словам, машины, припаркованные напротив префектуры, где есть камеры слежения, неоднократно бывали побиты или поцарапаны. Как рассказывает молодая жительница Орийака Элоди, когда её окно разбили камнем, полиция отказалась приехать на место происшествия, сославшись на загруженность работой. «Внезапно я задумалась: что я буду делать, когда возникнет действительно серьёзная проблема», признаётся собеседница газеты.
Переехавший в Орийак 22 года назад бывший парижанин рассказывает, как «с округлившимися глазами» наблюдал за людьми, спокойно оставлявшими ключ в машине, когда выходили за хлебом: «Это была тихая заводь. Сегодня безнаказанное насилие приобретает устрашающие масштабы». Кроме того, как утверждает местный житель, в городе царит паранойя в связи с тем, что осуждённый за террористическую деятельность преступник Камель Дауди был приговорён к заключению под домашний арест в Орийаке.
По словам кандидата от партии «Республиканцы» на ближайших муниципальный выборах Жан-Антуана Муана, уровень преступности в префектуре вырос с 2012 по 2019 год на 28,5%. «Доля одних только убийств и преднамеренных нападений выросла на 105%», — негодует политик, подчёркивая, что далеко не все жертвы обращаются в полицию, боясь последствий.
Тем временем мэр города социалист Пьер Матонье утверждает, что в росте статистических показателей по нападениям на людей виноваты не ночные походы по клубам, а домашнее насилие. «Феномен, который меня больше всего беспокоит, это наркотики: речь идёт уже не об употреблении по праздникам, а об употреблении взрослых, страдающих от зависимости», — делится с изданием чиновник.
Пока же мэр города может обдумывать эти вопросы, смотря из окна своего офиса на представляющую печальное зрелище городскую площадь: пыльные витрины, закрытые ставни, плакаты «сдаётся в аренду», и выставленные на продажу магазины.
Франция стала заложницей мигрантов: поток вырос
Французские политики требуют ужесточения правил предоставления политического убежища после того, как по Франции прокатилась волна нападений со стороны радикальных исламистов. В середине октября преступник обезглавил учителя в пригороде Парижа, а 29 октября мужчина зарезал троих человек в Ницце. Часть французов винят власти в излишне мягкой миграционной политикой.
Убийца трех человек в церкви Нотр-Дам в центре Ниццы прибыл в конце сентября на итальянский остров Лампедуза, служащий перевалочным пунктом на средиземноморском маршруте, по которому нелегальные мигранты из Северной Африки пытаются попасть в Европу. Власти поместили его на двухнедельный карантин по коронавирусу, а затем отпустили. Перед этим от мигранта потребовали покинуть пределы страны. Сейчас в Италии начато расследование, почему Брахим Ауссауи был освобожден, а не содержался под стражей в ожидании депортации.
На Апеннинском полуострове возник политический скандал из-за убийцы из Ниццы. Оппозиционная правопопулистская партия «Лига» обвинила министра внутренних дел Лучиану Ламоргезе в неспособности предотвратить прибытие мигрантов из Африки и заявила, что глава МВД несет ответственность за убийства на Лазурном берегу Франции.
На это Ламоргезе подтвердила, что ни власти Туниса, ни итальянские спецслужбы не считали Ауиссауи потенциальной угрозой: «Мы не несем ответственности за это».
Только по официальным данным, в этом году по морю в Италию прибыло около 27190 мигрантов, по сравнению с 9533 за тот же период 2019 года. Из них 11 195 человек прибыли из Туниса. Попытки итальянских властей отправлять тунисских нелегалов на родину в большинстве своем не срабатывают.
Согласно текущим соглашениям, Тунис соглашается принимать не более 80 граждан в неделю. Новоприбывшим мигрантам итальянцы неизменно вручают документы о высылке, но их почти никогда не задерживают, пока не будет организован рейс домой. Но многие «беженцы», не дожидаясь отправки на родину, быстро покидают Италию, часто направляясь во Францию, где проживает большая тунисская община.
Лидер «Лиги», бывший министр внутренних дел и вице-премьер Маттео Сальвини принес в Твиттере «свои извинения французскому народу, детям погибших и обезглавленных, от имени этого недееспособного правительства и его сообщников». Со своей стороны, нынешняя глава МВД Ламоргезе обвинила Сальвини за введенный им указ о безопасности, который усложнил правительству работу с мигрантами, поскольку были закрыты иммиграционные центры.
А один из представителей итальянского правительства напомнил, что выходец из Туниса, устроивший теракт на рождественском рынке в Берлине в 2016 году, также приехал в Европу через Лампедузу, когда министерство внутренних дел Италии возглавлял политик из «Лиги».
Как бы то ни было, из Италии Брахим Ауссауи вскоре перебрался во Францию, по имеющимся данным – в Париж. А в день нападения приехал в Ниццу. По словам руководителя антитеррористической прокуратуры, мужчина переоделся на вокзале, где его засняли камеры видеонаблюдения, и после этого пешком дошел до церкви Нотр-Дам в Ницце.
Местные власти утверждают, что он не имел при себе удостоверения личности, когда полиция ранила его после нападения. У него нашли только документ с именем, выданный итальянским Красным Крестом.
Дело в том, что процедуры репатриации из Италии часто затягиваются. Вместо немедленной депортации мигрантам часто дают «разрешение на выезд», требуя, чтобы те покинули страну в течение семи дней. Такой документ получил и Ауиссауи.
На фоне серии исламских терактов во Франции планируют ужесточение правил приема мигрантов. Параллельно звучат обещания ударить по уже находящимся в стране радикалам, многие из которых имеют иммигрантский бэкграунд.
Как известно, после убийства учителя Самюэля Пати министр внутренних дел страны Жеральд Дарманен заявил, что намерен в срочном порядке потребовать депортировать за пределы страны 231 человека в связи с обвинением в радикализации. «Франция находится в состоянии войны, - заявлял ранее глава МВД. - Вопрос не в том, будет ли еще одно нападение. Вопрос в другом: когда оно произойдет».
Лидер крайне правых Марин Ле Пен ранее также выразила сожаление, что президент Франции Эмманюэль Макрон в своей речи об «исламском сепаратизме» ничего не сказал о проблеме миграции. «Очевидно, что массивные и хаотические потоки мигрантов — это благодатная почва для развития сепаратизма, - заявила Ле Пен, выступая на французском телеканале RTL. – Следует остановить эту иммиграцию и установить порог в 10 тысяч мигрантов в год».
На теракт в Ницце Марин Ле Пен отреагировала в Твиттере заявлением о том, что «резкое ускорение исламистских военных действий против наших сограждан» требует «глобального ответа, направленного на искоренение исламизма» на французской земле.
Марин Ле Пен призвала принять «военное законодательство» для борьбы с исламистами во Франции. Для лидера «Национального объединения» (экс-«Национальный фронт») террористические атаки, устроенные иммигрантами, отличный повод заработать популярность у французов, напуганных разгулом исламистов – не за горами президентские выборы. Ле Пен обвиняет президента Макрона в том, что тот выдвигает «неадекватную и устаревшую стратегию сдерживания» радикалов, угрожающих Франции.
Мэр Ниццы Кристиан Эстрози в связи трагедией в церкви заявил, что необходимо менять конституцию: «Если сегодня от нас требуют уважать пункты Конституции, которые не адаптрованы войны с теми, кто ее не соблюдает - значит, мы должны изменить Конституцию». По словам политика, «мы не можем выиграть войну против этого врага по законам мира». Ранее Эстрози эмоционально призвал «стереть исламо-фашизм с нашей территории».
Кристиан Эстрози требует, помимо «фильтрации миграционных потоков» предоставления мэрам новых прав: «Как мэр я хочу иметь право объявить о закрытии в административном порядке места отправления культа, где происходят вещи, не соответствующие ценностям Французской Республики».
Мэр Ниццы напомнил, что установил в городе сеть видеонаблюдения из 3800 камер с использованием искусственного интеллекта и распознавания лиц, но сталкивается с противодействием тех, кто утверждает, власти не имеют права использовать эту технологию.
Депутат от Приморских Альп Эрик Чиотти публично заговорил о том, что необходимо «французское Гуантанамо» для самых опасных радикалов. Как пояснил депутат от партии «Республиканцы», Гуантанамо – «это образ». По словам политика, необходим «административный арест, изоляция опасных людей» для защиты общества: «Соединенные Штаты сделали это после 11 сентября и получили результаты, которых не получали мы. Мы должны подняться на несколько ступеней в степени защиты».
А по мнению обозревателя Le Figaro Эрика Земмура, французское правительство избирает «излишне щедрую миграционную политику». Основную социальную помощь в стране получают именно иностранцы. По словам автора, власти уже давно не контролирует потоки прибывающих в страну мигрантов и дают право на жизнь во Франции практически всем, кто их об этом попросит. В результате в проигрыше оказывается французский народ, у которого даже нет возможности «защитить свою безопасность и идентичность».
Как показало исследование, проведённое французским прокурором Шарлем Пратсом, 43% получателей семейных и жилищных пособий во Франции были иностранцами. Половаина получателей французских пенсий также рождены за рубежом.
Дороже всего обходятся Франции несовершеннолетние мигранты — не важно, настоящие или поддельные. Многие молодые люди рассчитывают на программы стажировок или профессионального обучения, которые призваны помочь им интегрироваться в новые общины, зарабатывать на жизнь и получить законное место жительства, как только им исполнится 18 лет.
Но очень часто молодым мигрантам попросту не удается социализироваться. По словам Жеральда Дарманена, представители этнических групп, которым не удается интегрироваться в общество, остаются в своих собственных общинах и становятся более уязвимыми к радикализации. Отчасти поэтому глава МВД Франции призывает сократить количество халяльных мясных лавок, магазинов этнической одежды и даже специализированных супермаркетов в стране.
«Меня всегда шокировало, когда я входил в супермаркет и видел полку, отведенную еде одной общины, а рядом с ней - другой, - заявил министр. – Завоевание доли рынка путем обращения к основным инстинктам не всегда способствует общему благу».
Если по данным Национального института статистики Франции INSEE на 2014 год во Франции насчитывалось почти 6 млн иммигрантов (лиц иностранного происхождения) или 9,1% от всего населения, то в начале 2016 года, по оценкам Eurostat, иммигрантов стало уже 7,9 млн (11,8% населения Франции).
2019 году Франция получила почти 120 тысяч просьб о предоставлении убежища - больше, чем любая страна ЕС, кроме Германии.
Пока одни критикуют французские власти за то, что те потакают «понаехавшим», другие ставят в вину государству «недостаточно» чуткое отношение к нуждам и чаяниям мигрантов.
Летом ЕСПЧ признал Францию виновной в создании «бесчеловечных и унизительных условий жизни» для просителей убежища. Три истца из Афганистана, России и Ирана, просившие об убежище на родине Мольера и Дюма, подали в иск в Страсбургский суд, обвиняя французское государство в том, что они были вынуждены жить месяцами на улице, боясь нападения или ограбления и вообще они стали жертвами унижающего человеческое достоинство обращения. И, хотя ЕСПЧ признал, что суду известно о перегруженности миграционной системы во Франции, истцы получили компенсацию в 10 и 12 тысяч евро.
Критике подверглись действия французских властей, например, и когда полиция разобрала нелегальный палаточный лагерь мигрантов в пригороде Парижа Обервилье. Там жили 2000 человек. Выселенных разместили в спортзалах, оборудованных под временное жилье. Правозащитники раскритиковали действия полицейских как «абсурдные и возмутительные».
Совсем недавно, в сентябре, французская полиция разогнала временный лагерь для мигрантов в порту Кале, откуда беженцы из Афганистана, Ирака, Ирана, Сирии и стран Африки пытались через Ла-Манш попасть в Британию. Представители властей оправдывают разгон лагеря тем, что это прежде всего операция по предоставлению убежища мигрантам, живущим в импровизированном лагере в чрезвычайно тяжелых условиях.
Примерно 150 эмигрантов из этого лагеря были направлены автобусами в центры приема в Па-де-Кале, еще 150 - в другие департаменты на севере Франции, а оставшиеся несколько сотен - в другие регионы страны.
Читайте также: