Маяковский привез из парижа
Однако покупка, которую Маяковский совершил в 1928 году, поставила на уши всю Москву. В страну, где на машинах ездило лишь высокое начальство, певец революции привез пассажирский Renault!
Москва
меня
обступает, сипя,
до шепота
голос понижен:
«Скажите,
правда ль,
что вы
для себя
авто
купили в Париже?
Товарищ,
смотрите,
чтоб не было бед,
чтоб пресса
на вас не нацыкала.
Купили бы дрожки.
велосипед.
Ну
не более же ж мотоцикла!»
Этот стих под названием «Ответ на будущие сплетни» Маяковский написал, словно извиняясь за свою покупку и пытаясь найти ей некую «революционную» целесообразность. В поэтических строках машина была не роскошью и не просто средством передвижения, а грозным орудием, на котором поэт собирался рвануть в бой.
Но если
объявят опасность
и если
бой
и мобилизация —
я, взяв под уздцы,
кобылиц подам
товарищу комиссару,
чтоб мчаться
навстречу
жданным годам
в последнюю
грозную свару.
Не избежать мне
сплетни дрянной.
Ну что ж,
простите, пожалуйста,
что я
из Парижа
привез Рено,
а не духи
и не галстук.
Вот так вроде и вопросов не возникает. Хотя все, кто знал поэта, утверждали, что водить он не умеет и даже учиться не собирается. Конечно же, машина была куплена не для поездки с неким «комиссаром» в «грозную свару», а для любви и музы поэта — Лили Брик.
Фото: vintag.esБывало,
орешь:
и ну! и тпру!
А тут,
как рыба,
сижу смиренно.
В час
50 километров пру,
а за меня
зевак
обкладывает сирена.
Утром —
на фабрику,
вечером —
к знакомым.
Мимо пеших,
конных мимо.
Езжу,
как будто
замнаркома.
Сам себе
и ответственный, и незаменимый.
Как видим, Маяковский по заказу властей легко писал об опыте, которого сам не имел. Наверняка его вдохновляли совместные прогулки на автомобиле с любимой «Лиличкой». Покупка машины была поистине героическим поступком для поэта. Маяковский выбил разрешение на приобретение машины в Народном Комиссариате Внешней и Внутренней Торговли, действительное всего 3 месяца. За это время поэт успел обойти несколько автосалонов в Берлине и Париже, и взять Renault NN за 20 000 франков, не забыв о наставлениях Лили Брик: чтобы была «электрическая прочищалка» для лобового стекла, электрические поворотники, стоп-сигнал и теплая попонка — чтобы вода не замерзала.
«Она вошла в моторный лимузин, эскизя страсть в корректном кавалере. », — это Игорь Северянин, буржуазную манерность которого Маяковский так не любил. Зато Северянин, кажется, весьма точно описал то, для чего «агитатор, горлан, главарь» на самом деле приобрел машину.
"Не избежать мне сплетни дрянной, Ну что ж, простите пожалуйста, Что я из Парижа привёз "рено", А не духи и не галстук."…
Поэт Владимир Маяковский официально стал одним из первых автовладельцев в СССР, и первым, кто привез новый личный автомобиль из-за границы.
"Машин симпатичный ты сама должно быть знаешь какой… Рисунок конечно корявый…, – со дня последней поездки Владимира Маяковского на этом автомобиле прошло больше 80 лет. Себя он изобразил в виде собачки на капоте, помня о ласковых прозвищах «щен» и «кисик»."
«В час 50 километров пру, а за меня зевак обкладывает сирена…», – сам он за рулем никогда не ездил, эти яркие строки, скорее всего, о его любимой музе Лили – первой среди женщин СССР получившей водительские права. Она всегда была чуть впереди, и автомобили интересовали ее как мощная струя нового стиля жизни, который пришел вместе с двадцатым веком.
Стрекот аэропланов! Беги автомобилей! Ветропросвист экспрессов! Этот новый стиль, как во все времена, остро чувствовали дамы, стоявшие рядом и может быть даже немного впереди своих мужчин – лучших представителей того времени.
Они быстро стали захватывать места за рулем, своими нарядами и шляпками демонстрируя мирное назначение автомобиля – украшать их жизнь. Поначалу они слегка боялись, взбираясь на раскладную подножку. Усаживались на высокое обитое кожей сиденье, лицо закутывали несколькими слоями вуали…
Одной из таких муз в конце 20-х годов был очарован лучший пролетарский «поэт-горлан-главарь» Владимир Маяковский. Если Лили Брик и была его путеводной звездой, то только сидящей на водительском сиденье автомобиля. Сам он за руль не садился. Но ему импонировали технические новинки. Он предсказывал, что «вечное перо», пишущая машинка и автомобиль станут рабочим инструментом писателя. Восторгаясь техникой, в ней он понимал мало, отдавая здесь инициативу любимой «ЛЮ».
«Еду я в автомобиле, катя мимо ветра запевшего…», – Маяковский и его стихи Лили нравились, но она по моде того времени чувствовала себя свободной женщиной. Первое авто было приобретено Маяковским при ее деятельном участии для известного кинорежиссера Льва Кулешова, который был, естественно покорен и вдохновлен Лили. Весной 1927 года Маяковский поехал за границу. Кроме обычных заказов на одежду и духи для Музы было дано главное задание – купить «автомобильчик» – «Фордик». Было объяснено почему: лучше для плохих дорог (а какие же они еще?), легче с запчастями, а главное – «им легче управлять, а я хочу управлять обязательно сама». У Льва Кулешова уже был мотоцикл.
Для Кулешова велено было купить все по особому списку, «так как мы (в смысле с Кулешовым – авт.) много на нем ездим». В те идиллические времена было интересно просто кататься по Москве. Моторные экипажи были редкостью, еще процветали извозчики, которые шарахались при виде машин.
Пролетарский поэт был щедрым человеком, старался прощать увлечения Лили, и, действуя по ее указаниям, купил спортивную модель «Форда». А теперь представим себе 1927 год в СССР. Не будем отвлекаться на иностранных красоток в автомобиле.
Купить у нас такую неслыханную роскошь и идеологически подозрительную вещь могли себе позволить немногие. Но к Маяковскому от железной Музы поступает новый заказ. Она твердо решила сесть за свой отдельный руль, без Кулешова. Здесь нет ничего удивительного. У Пушкина даже старуха у разбитого корыта чувствовала себя музой. А тут Лили, которая умеет носить модную обувь и хорошее белье, а главное расточать похвалы своим любимым мужчинам. Лев Кулешов принес каталоги автомобильных фирм – «Рено», «Ситроена», «Форда». Лили очень загорелась, она любила все модное и передовое, представляла себя за рулем: «это будет очень современно».
Маяковский обращается в Народный Комиссариат Внешней и Внутренней Торговли с просьбой разрешить ему приобрести во Франции автомобиль. Разрешение было получено 26 сентября 1928 года. В нем говорится: «Учетно-Лицензионный отдел УЗО НКТорга СССР разрешает Вам закупку во Франции, под контролем Торгпредства, одного легкового автомобиля марки «Бьюик» с запасными частями стоимостью 3 500 рублей или марки «Форд» стоимостью 1 500 рублей без права перевода валюты и продажи в СССР.
Настоящее разрешение должно быть обменено на ввозное свидетельство в Торгпредстве СССР во Франции. Лицензионный сбор взимается в Торгпредстве . Действительно в течение 3-х месяцев со дня выдачи».
Даже по нынешним меркам за три месяца обернуться с покупкой автомобиля за рубежом не так просто, а Маяковский успел. В октябре 1928 года он едет в Берлин и Париж с целью, помимо всего прочего, приобрести автомобиль. На этот раз в специальном блокноте, кроме «вязаного костюма, размер 44, темно-синего, 2-х забавных шерстяных платьев, тонких чулок, не слишком светлых», было дано подробное описание желаемого авто. «Лучше закрытая – conduite interiere – со всеми запасными частями, с двумя запасными колесами, сзади чемодан». Кроме того необходимы : игрушка для заднего окошка, часы с заводом на неделю и автомобильные перчатки, всякая мелкая автомобильная одежда.
Затем уже письмом поэт получил дополнительные инструкции: « Про машину не забудь. 1. предохранители спереди и сзади, 2.добавочный прожектор сбоку, 3.электрическую прочищалку для переднего стекла, 4. фонарик сзади с надписью «стоп», 5. обязательно стрелки электрические, показывающие, куда поворачивает машина, 6. теплую попонку, чтобы не замерзала вода. Только, чтобы не была похожа на такси. Лучше всего «бьюик» или «Рено». Только не «амилкар»!
Проехав по многим автосалонам, с помощью сестры Лили и одной знакомой дамы поэт справился и телеграфировал: «Покупаю «Рено». Красавец серой масти 6 сил 4 цилиндра…» Это была недорогая модель Renault 6CL 4 cyl type NN за 20 тыс. франков.
Renault 6CL 4 cyl type NN
Мы фотографировались в Москве, я была в одном платье, потом переоделась, заехали на заправку бензина к Земляному валу.
Свою машину он привез из Франции, причем, не столько для себя, сколько по просьбе своей музы – Лили Брик. Фото самого поэта за рулем нет, в отличие от Лили, которую можно увидеть почти на всех фото машины Маяковского, в том числе и за рулем.
В конце 1928 года машина была куплена. Это был недорогой Рено модели НН2, серого цвета. «Красавец серой масти, шесть сил, четыре цилиндра» — писал Маяковский Лиле в Москву.
В январе 1929 года она уже была в Москве. А летом Лили получила права. Сам Маяковский машину не водил, прибегая к услугам двух шоферов – А. К. Афанасьева и В.И. Гамазина. И каждый раз спрашивал разрешения ЛЮ – не нужна ли машина ей. Сохранился один деловой автограф Владимира Владимировича в соглашении: «…между Маяковским и Афанасьевым в том, что Афанасьев обязуется с 5 февраля по 5 апреля на время отъезда В. Маяковского следить за машиной, обучать езде (Лили, разумеется – авт.) и выполнять шоферскую работу. Маяковский обязуется за эту работу платить 350(триста пятьдесят руб.) по 175 р. 5 числа каждого месяца. 14/02.29 г.». Бензин для автомобиля известной пары отпускался по фактуре-счету Московского райуправления Нефтяного синдиката СССР по цене 5 р. 50 к. за 25 л.
Теперь Лили Брик гордо летала по Москве: «Я, кажется, была единственной москвичкой за рулем, кроме меня управляла машиной только жена французского посла. Мостовые были в ужасающем состоянии, но ездить было легко, т.к. транспорта было мало. И тем не менее я ухитрилась сбить на дороге восьмилетнюю девочку . Они с матерью переходили мостовую в неположенном месте, испугались, застыли как вкопанные, заметались, словно куры, и разбежались в разные стороны. Я резко затормозила, но все же слегка толкнула девочку и она упала. Она даже не ушиблась, но все мы страшно перепугались, а ее мать заголосила как по покойнице». В нарсуде Лили оправдали, она купила потерпевшей теплый пуловер.
На одной из фотографий Лили сидит в раздумье на подножке – ехать ли? Дорога ужасная, машина начала чихать и вообще одной ехать далеко скучно и опасно… Пример стиля породил подражание. Правда медленно, но зато к нашему времени дамы со всем справились. А поэт и его муза получили удовольствие и вдохновение – каждый по-своему. Он привез из Парижа «…не духи и не галстук, а автомобиль «Рено». Все остальные автомобили, лучшая часть из которых приведена внизу на фото, Владимир Маяковский для своей музы купить не успел. А жаль!
На самом деле машина была двухцветной окраски – серый низ, черный верх, а мощность двигателя была не 6 л.с. а примерно 20, что соответствовало т.н. «налоговой мощности» в 6 л.с.
В передней части капота отсутствует решетка радиатора, зато в задней части видны множественные прорези – лувры. Всё дело в том, что радиатор охлаждения двигателя здесь находится не впереди двигателя, а позади. Как видим, у Рено изначально всё было не как у людей.
Вообще, машина на то время была достаточно прогрессивной. В системе электрооборудования был аккумулятор, двигатель запускался электростартером, зажигание батарейное, а не от магнето. Сам двигатель объемом около литра. Коробка передач трёхступенчатая.
Тормоза барабанные с механизмом не всех колёсах, это тоже в 1920-х было далеко не на всех машинах. Подвеска заднего моста на одной поперечной рессоре, переднего – на двух продольных.
Отдельной просьбой Лили Брик была «электрическая прочищалка переднего стекла». Имелся в виду дворник. В то время электрический стеклоочиститель шел как дополнительная, причем, недешевая опция. Равно как и «стрелки, показывающие куда будет поворачивать машина», то есть указатели поворота, не входившие еще в стандартную комплектацию. Еще в списке пожеланий были часы с недельным заводом.
Дворник на этой машине был, а вот на «стрелки» денег уже не хватило. Рено обошелся поэту в 20 тыс. франков. Вообще Маяковский был крайне стеснен в средствах, попытка продать сценарий для кинофильма, успехом не увенчалась. На эти деньги Маяковский и планировал купить машину.
В трудную минуту на помощь пришла еще одна дама из русских эмигранток – Татьяна Яковлева. Она гораздо лучше Маяковского разбиралась в машинах, порекомендовала подходящую модель и частично профинансировала покупку Рено НН2 с номером шасси 365230.
В СССР французская машина для музы русского поэта приехала в 1929 году, и то, не обошлось без определенных сложностей. Дело в том, что в стране, где власти декларировали «всё для народа», этому самому народу мало чего было позволено, машин в частном владении были единицы. Поскольку еще действовала НЭП, да и Маяковский был далеко не последним человеком в Москве, машину пропустили и зарегистрировали под номером 2115. Буквенных индексов тогда еще не было.
Сам Владимир Владимирович за рулем своей машины не ездил, а вот Лиля Брик водить умела, хвастаясь, что в Москве управлять «мотором» кроме неё могла лишь жена французского посла. Поэт в свой адрес лишь выслушивал упрёки за «буржуйские замашки», от завистников и недоброжелателей, которых всегда хватало.
Машина активно эксплуатировалась и часто ломалась, известно, что на ней менялись поршневые кольца и клапаны, сцепление, подшипники и шестерни коробки передач, коренной лист задней рессоры и рессорные пальцы. С запчастями были проблемы, так как из Франции приходилось заказывать даже лампочки для фар, в СССР таких не было.
Сам по себе автомобиль был неплохой, но требовательный к качественному обслуживанию и аккуратной езде, а вот с этим были проблемы. След машины Маяковского теряется в середине 30-х годов. По одной из версий она была утеряна во время ВОВ, по другой – вывезена в Европу, где её следы опять-таки потерялись.
С первого взгляда
Татьяна Яковлева Татьяна ЯковлеваМаяковский влюбился сразу. Красивую, живую, образованную, богемную, Татьяну окружали толпы поклонников всех национальностей. Его это не остановило. Они встречались почти каждый день, ходили в кино, рестораны, на поэтические выступления, в том числе и самого Маяковского, который в Париже пользовался успехом. И он, конечно, посвящал Татьяне свои стихи.
Маяковский не привык действовать окольными путями, его жизнь частенько строилась по принципу «все или ничего», и он, вполне предсказуемо, потребовал, чтобы Татьяна вернулась в Россию вместе с ним. Она любила его, но отказалась, во всяком случае, до поры до времени. Обиженный, но все еще влюбленный Маяковский уехал один – и больше не вернулся…
Владимир Маяковский. Кому и как поэт покупал автомобиль в Париже?
Владимир Маяковский, как и многие футуристы, к технике относился с должным уважением. В его стихах живут и действуют аэропланы, миноносцы, автомобили и т.п. В конце 1920-х годов Владимир Маяковский был одним из немногих граждан СССР, который не просто регулярно ездил за границу, но и привозил оттуда дорогостоящие покупки.
"Москва меня обступает, сипя,
до шепота голос понижен:
«Скажите, правда ль, что Вы для себя
авто купили в Париже?
Товарищ, смотрите, чтоб не было бед,
чтоб пресса на Вас не нацыкала.
Купили бы дрожки… велосипед…
Ну не более же ж мотоцикла!»
В 1928 году Владимир Владимирович купил автомобиль и привез его в Советский Союз. Что же подвигло человека, который к машинам был более чем равнодушен, управлять ими не умел и категорически отказывался учиться этой премудрости, привезти из Парижа «Рено»? Привезти, рискуя нарваться на непонимание друзей и, как минимум, на острую критику со стороны противников.
И по тем временам поступок Маяковского был действительно неординарным, ведь в СССР автомобиль гражданам иметь не полагалось – он был прерогативой партийно-номенклатурной элиты. Да и та пользовалась не собственными, а служебными машинами. Так почему же был куплен именно автомобиль?
Cherchez la femme (Шерше ля фам) (французское выражение, которое буквально означает «ищите женщину»)
Эта женщина – бессменная муза Маяковского, Лиля Брик. Ради нее поэт был готов на любые жертвы. И вот однажды Лиля Юрьевна потребовала привезти ей не духи, не шелковые чулки, не новую модную одежду и даже не бриллианты, а… автомобиль.
Разумеется, поэт прекрасно понимал все последствия такого шага, но не купить машины не мог: любимая женщина этого бы просто не поняла, ведь она даже специально выучилась водить автомобиль!
Вот несколько цитат из опубликованных писем Лили Брик в Париж Маяковскому, 1927 год:
"Очень хочется автомобильчик. Привези, пожалуйста. Мы много думали о том – какой. И решили – лучше всех Фордик. 1) Он для наших дорог лучше всего, 2) для него легче всего доставать запасные части, 3) он не шикарный, а рабочий, 4) им легче всего управлять, а я хочу обязательно управлять сама. ТОЛЬКО КУПИТЬ НАДО НЕПРЕМЕННО Форд ПОСЛЕДНЕГО ВЫПУСКА, НА УСИЛЕННЫХ ПОКРЫШКАХ-БАЛЛОНАХ; с полным комплектом всех инструментов и возможно большим комплектом запасных частей."
В следующем послании пояснение: "ПРО МАШИНУ не забудь: 1)предохранители спереди и сзади, 2) добавочный прожектор сбоку, 3) электрическую прочищалку для переднего стекла, 4) фонарик с надписью "stop", 5) обязательно стрелки электрические, показывающие, куда поворачивает машина, 6) теплую попонку, чтобы не замерзала вода, 7) не забудь про чемодан и два добавочных колеса сзади. Про часы с недельным заводом. Цвет и форму (закрытую… открытую…) на твой и Эличкин вкус. Только чтобы не была похожа на такси. Лучше всего Buick или Renault. Только НЕ Amilcar".
(Скорее всего оттого, что всего год назад такой автомобиль явился причиной трагической гибели в Ницце Айседоры Дункан. Об этом много говорили в тогдашней Москве: длинный шарф намотался на ось автомобиля, в котором ехала актриса и удушил ее.)
Выбор машины для возлюбленной оказался не так прост, начнем с того, что денег на покупку не хватало. Маяковский рассчитывал заключить с французскими кинематографистами договор на написание сценария. Но не получилось. Пришлось съездить в Берлин с выступлениями и концертами, так что деньги для покупки недорогого автомобиля появились.
«Покупаю Рено. Красавец серой масти: 6 сил, 4 цилиндра, кондуит интерьер. 19 декабря поедет в Москву».
Сам Маяковский вернулся в Москву 8 декабря 1928 года, а вот с автомобилем вышла заминка. Машина прибыла только в начале 1929 года, причем на советской таможне появились проблемы, которые поэту пришлось решать в срочном порядке.
Маяковский обращается в Народный Комиссариат Внешней и Внутренней Торговли с просьбой разрешить ему приобрести во Франции автомобиль. Разрешение было получено. В нем говорится: «Учетно-Лицензионный отдел УЗО НКТорга СССР разрешает Вам закупку во Франции, под контролем Торгпредства, одного легкового автомобиля с запасными частями без права перевода валюты и продажи в СССР".
Но автомобильная история на этом не закончилась, ведь машину надо было обеспечивать запчастями. Во время очередной поездки в Париж весной 1929 года Маяковский получил от Брик письмо с перечнем нужных запасных частей. Так, 25 апреля Лиля Юрьевна писала: «Двумя крестиками отмечены вещи абсолютно НЕОБХОДИМЫЕ, одним крестиком — НЕОБХОДИМЫЕ и без креста очень нужные. Лампочки в особенности — большие, присылай с каждым едущим, а то мы ездим уже с одним фонарем. Когда последняя лампочка перегорит — перестанем ездить. Их здесь совершенно невозможно получить для нашего типа Рено».
Как выбрать автомобиль для автоледи сегодня
Чтобы окончательно определиться, стоит ли покупать машину для любимой, взвесьте все за и против покупки автомобиля и решите для себя, что для Вас важнее, что Вы можете себе позволить, а от чего Вам лучше отказаться. Подумайте, какие же реальные плюсы и минусы дает Вам автомобиль?
Для себя определил следующие критерии выбора автомобиля для любимой.
1. Безопасность
2. Функциональность
3. Индивидуальность
Если это все-таки это вторая+ машина в семье, она не должна быть хуже или лучше первой, но она совершенно точно может быть другой!
А какой автомобиль Вы бы подарили любимой женщине? Поделитесь, пожалуйста, Вашим опытом и мнением в комментариях
Если Вы заинтересуетесь вопросом покупки олдтаймера из Европы, возможно Вам будет полезна эта публикация
Автомобиль любовницы Маяковского
Владимир Маяковский был не только авангардным поэтом и очень творческой личностью, но еще и небедным человеком. Во всяком случае, своей музе и даме сердца Лиле Брик он преподнес шикарный по тем временам подарок — французский автомобиль Renault NN.
Не буду углубляться в амурные дебри, расскажу сначала про машину. Renault NN выпускался с 1926 по 1930 год. Он имел объем двигателя 951 см³, трехступенчатую коробку передач и развивал скорость 70 километров час. Машина была надежной и крепкой. В январе 1927 года автомобиль этой марки проехал 17000 километров через пустыню Сахара без особых поломок.
Renault NN очень узнаваем по своему носу. На капоте уже тогда был фирменный реношный ромб.
Автомобиль Маяковский купил в Париже. Лиля Брик очень хотела автомобиль и написала в письме четкие требования : «1) предохранители спереди и сзади, 2) добавочный инжектор сбоку, 3) электрическую прочищалку для переднего стекла, 4) фонарик сзади с надписью „стоп“».
Лиля Брик и Владимир Маяковский Лиля Брик и Владимир МаяковскийПоэт не мог не выполнить просьбу (или требование?) Лили, хотя это было очень непросто в те времена. Маяковскому пришлось обращаться за разрешением на покупку в Народный комиссариат внешней и внутренней торговли СССР.
Впоследствии он даже написал стихотворение про эту машину под названием «Ответ на будущие сплетни» . Примечательно, что впервые стих был опубликован в журнале «За рулём». Там есть такие строки (прошу прощения, но по ходу в редакторе тут сбивается фирменная лесенка):
Я рифм
накосил
чуть-чуть не стог,
аж в пору
бухгалтеру сбиться.
Две тыщи шестьсот
бессоннейших строк
в руле,
в рессорах
и в спицах.
Не избежать мне
сплетни дрянной.
Ну что ж,
простите, пожалуйста,
что я
из Парижа
привез Рено,
а не духи
и не галстук.
Сам Маяковский прав не имел, за рулем чаще всего ездила сама Лиля Брик, которая получила водительские права и очень увлеклась вождением.
Лиля Брик за рулем Reanult NN2. Фото Александра Родченко. Мультимедиа Арт Музей/Московский Дом Фотографии Лиля Брик за рулем Reanult NN2. Фото Александра Родченко. Мультимедиа Арт Музей/Московский Дом ФотографииБрик очень гордилась машиной и писала, что в ту пору она была, вероятно, единственной жительницей советской столицы, сидевшей за рулём: «Кроме меня управляла машиной только жена французского посла».
Сейчас увидеть почти такой же автомобиль, как был у Лили Брик, можно на выставке в аэропорту Домодедово . Просмотр экспозиции бесплатный.
Меня зовут Александр, в соцсетях я zhzhitel. Пишу про путешествия, авиацию, технику, маркетинг.
Если эти темы интересны, жмите палец вверх 👍!
Подписывайтесь на мой канал и заходите почаще!
Пророчество Маяковского о канареице, которая заклюет коммунизм. И заклевала.
Анализируя причины краха советской идеологии, разрушения СССР мы вспоминаем разные причины: проблемы в экономике, несовершенства "советского плавильного котла", не сумевшего переплавить самоопределяющиеся нации и народности в "единого советского человека", идеологическую обработку "голосами с Запада", обсуждаем личности правителей, но как-то забываем об одной из главнейших причин случившегося: несовершенной человеческой природе, склонности к стяжательству и лицемерию даже у лучших представителей советского искусства: тех людей, "делали жизнь с кого".
Я, собственно, не зря взяла определение Маяковского, о нём и о том, что могло его тяготить и послужить причиной ухода из жизни хочется поговорить.
А начну я с парочки цитат из этого воистину великого поэта:
Темно свинцовоночие,
и дождик толст, как жгут,
сидят в грязи рабочие,
сидят, лучину жгут.
Сливеют губы с холода,
но губы шепчут в лад:
«Через четыре года
здесь будет город-сад!»
Свела промозглость корчею —
неважный мокр уют,
сидят впотьмах рабочие,
подмокший хлеб жуют.
Но шепот громче голода —
он кроет капель спад:
" Через четыре года
здесь будет город-сад!"
Утихомирились бури революционных лон.
Подернулась тиной советская мешанина.
И вылезло
из-за спины РСФСР
мурло
мещанина.
И вечером
та или иная мразь,
на жену,
за пианином обучающуюся, глядя,
говорит,
от самовара разморясь:
«Товарищ Надя!
К празднику прибавка —
24 тыщи.
Тариф.
Эх,
и заведу я себе
тихоокеанские галифища,
чтоб из штанов
выглядывать
как коралловый риф!»
А Надя:
«И мне с эмблемами платья.
Без серпа и молота не покажешься в свете!
В чем
сегодня
буду фигурять я
на балу в Реввоенсовете?!»
Две стороны одной страны описывает Владимир Владимирович. И как бы он искренне не восхищался первой, его в цепких маленьких ручках крепко держала вторая: «Очень хочется автомобильчик. Привези, пожалуйста. Мы много думали о том – какой. И решили – лучше всех Фордик. 1) Он для наших дорог лучше всего, 2) для него легче всего доставать запасные части, 3) он не шикарный, а рабочий, 4) им легче всего управлять, а я хочу обязательно управлять сама. ТОЛЬКО КУПИТЬ НАДО НЕПРЕМЕННО Форд ПОСЛЕДНЕГО ВЫПУСКА, НА УСИЛЕННЫХ ПОКРЫШКАХ-БАЛЛОНАХ; с полным комплектом всех инструментов и возможно большим комплектом запасных частей» (из письма).
В писательском блокноте Маяковского красуются записи красными чернилами (чтобы точно заметил и не посмел забыть), сделанные в Москве рукой Лили о том, что заказано ему купить для нее в Париже:
«Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы черные 3 пары, чулки дорогие, иначе быстро порвутся». И дальше: «Духи Rue de la Paix, Пудра Hubigant и вообще много разных, которые Эля посоветует. Бусы, если еще в моде, зеленые. Платье пестрое, красивое, из крепжоржета, и еще одно, можно с большим вырезом для встречи Нового года».
Лиля Брик в модном прикиде Лиля Брик в модном прикидеМаяковский, как и подобает хорошо выдрессированному щенику, мчался выполнять заказики: «Первый же день по приезде, посвятил твоим покупкам. Заказал тебе чемоданчик замечательный и купил шляпы. Духи послал (но не литр, как ты просила, - этого мне не осилить) - флакон, если дойдет в целости, буду таковые высылать постепенно. Осилив вышеизложенное, займусь пижамками»
До вдохновения и поэзии ли тут, когда духи литрами (!) ждут?
Вот такая, наверное, машинка Вот такая, наверное, машинкаАвтомобиль марки Рено Маяковский для Лилечки купил и, с огромным трудом уладив уйму таможенных формальностей, привез. Утверждают, что на этой машине Брик сбила ребенка.
Если глянуть пристально на эти некрасивые подробности, то картина вырисовывается весьма показательная; с одной стороны обличитель Маяковский:
Подступает
голод к гландам.
Только,
будто бы на пире,
ходит
взяточников банда,
кошельки порастопыря.
Родные
снуют: - Ублажь да уважь-ка!-
Снуют
и суют
в бумажке барашка.
А с другой стороны "уладили" дело о ДТП, судебной ответственности за которое Лилечка удачно избежала не без помощи "высокого покровительства" (тут Маяковский ни при чём - Брик была "щедрой женщиной" и покровителей имела немало).
И Маяковский так жил до самой смерти, которая последовала довольно скоро - 14 апреля 1930 года: с одной стороны искренне восхищаясь людьми, которые создавали новую страну и совершенно, думаю, искренне ненавидя "мещанские мурла", окружавшие его, и с другой стороны - ублажая любимую им "кошечку".
Маяковский и его хищная муза Маяковский и его хищная музаПри этом, полагаю, он прекрасно осознавал, что люди, знающие о Лиле и том, что она им пользуется в качестве источника своего вполне мещанского благосостояния, читают его пафосные "советские" строки и совершенно справедливо считают лицемером. А вот лицемером он не был.
И последнее "любовная лодка разбилась о быт" - это именно об этой ситуации, о невозможности существовать воспевая нового человека и, одновременно, внутри всей этой шмотколюбивой тусовки.
Быт заел. Заклевала поэта канареица.
«Опутали революцию обывательщины нити.
Страшнее Врангеля обывательский быт.
Скорее
головы канарейкам сверните —
чтоб коммунизм
канарейками не был побит!»
И еще одна знаковая деталь - Лиля Брик прожила долгую жизнь, в течении которой создавала и тиражировала свой собственный миф о Маяковском, распространяя его среди своих знакомых. Как-то она познакомилась с режиссером Сергеем Параджановым, и между ними состоялся весьма знаковый для наших деятелей социалистической культуры диалог - выяснилось, что самобытный Параджанов абсолютно не знаком с творчеством Маяковского:
- Как, Сергей?! Даже в школе? В школе же силой заставляют его изучать…
-Вы знаете, Лиля, в школе я плохо учился. У нас почти каждый день были обыски дома. Мой отец работал директором комиссионного магазина. И как только милиционеры начинали подниматься по лестнице, меня заставляли глотать драгоценности: бриллианты, сапфиры, изумруды. Я глотал, они ничего не находили и уходили. А утром меня в школу не пускали, заставляя сидеть на горшке через дуршлаг. Наверно, тогда мы и проходили Маяковского..
То есть на голубом глазу человек рассказывает именно о тех нюансах бытия, с которыми Маяковский ужиться не смог.
С началом "перестройки" в советских журналах появилась уйма публикаций (этот вал не схлынул и доныне) о "тайнах очарования Лили Брик", о том, с кем она и как, и какие поклонники чем её одаривали (и, конечно же, масса журналистских трактовок рецепта "как захомутать гения"). И ведь находились, думаю, особы, вдохновленные этим примером, рвущиеся во все тяжкие к "красивой жизни" с автомобильчиками, бусиками и платьицами.
Именно недодавленные оголтелые канареицы и склевали коммунизм. Маяковский был гениальным поэтом, а поэты такого уровня всегда обладали пророческим даром.
Подарки с того света
Владимир Маяковский Владимир МаяковскийНо хотя их разлучило сначала расстояние, а потом смерть поэта, нельзя сказать, что он исчез из жизни Татьяны. Ей регулярно приносили цветы от его имени, и даже когда Маяковского не стало, эти знаки внимания и любви продолжали приходить. Мистика? Розыгрыш? Отнюдь – романтическая хитрость.
Маяковский, немало заработавший на парижских выступлениях, договорился с одной оранжереей, чтобы Татьяне регулярно присылали букеты хризантем – и заплатил вперед, сколько мог. Вместе с цветами поначалу приносили стихотворные записки, написанные поэтом, которые потом сменились скромным «От Маяковского». К тому времени его уже не было в живых…
Поговаривают, цветы приносили еще долго, и что во время Второй Мировой они стали серьезным подспорьем Татьяне, которая продавала эти букеты. Получается, что они действительно спасли ей жизнь: уберегли не только от тоски, но и от голода.
Маяковский спас жизнь возлюбленной, будучи на том свете?
Вопреки распространенному убеждению, в жизни Владимира Маяковского была не только Лиля Брик. Не менее жаркая и безумная любовь случилась незадолго до его трагической смерти. С ней связана одна проникновенная история, на которой мы хотим остановиться подробнее.
Маяковский и Renault: стихи о буржуазной покупке
В конце 1920-х годов Владимир Маяковский был одним из немногих граждан СССР, который не просто регулярно ездил за границу, но и привозил оттуда дорогостоящие покупки. Лучшему поэту республики прощали многое
Однако покупка, которую Маяковский совершил в 1928 году, поставила на уши всю Москву. В страну, где на машинах ездило лишь высокое начальство, певец революции привез пассажирский Renault!
Москва
меня
обступает, сипя,
до шепота
голос понижен:
«Скажите,
правда ль,
что вы
для себя
авто
купили в Париже?
Товарищ,
смотрите,
чтоб не было бед,
чтоб пресса
на вас не нацыкала.
Купили бы дрожки.
велосипед.
Ну
не более же ж мотоцикла!»
Этот стих под названием «Ответ на будущие сплетни» Маяковский написал, словно извиняясь за свою покупку и пытаясь найти ей некую «революционную» целесообразность. В поэтических строках машина была не роскошью и не просто средством передвижения, а грозным орудием, на котором поэт собирался рвануть в бой.
Но если
объявят опасность
и если
бой
и мобилизация —
я, взяв под уздцы,
кобылиц подам
товарищу комиссару,
чтоб мчаться
навстречу
жданным годам
в последнюю
грозную свару.
Не избежать мне
сплетни дрянной.
Ну что ж,
простите, пожалуйста,
что я
из Парижа
привез Рено,
а не духи
и не галстук.
Вот так вроде и вопросов не возникает. Хотя все, кто знал поэта, утверждали, что водить он не умеет и даже учиться не собирается. Конечно же, машина была куплена не для поездки с неким «комиссаром» в «грозную свару», а для любви и музы поэта — Лили Брик.
Бывало,
орешь:
и ну! и тпру!
А тут,
как рыба,
сижу смиренно.
В час
50 километров пру,
а за меня
зевак
обкладывает сирена.
Утром —
на фабрику,
вечером —
к знакомым.
Мимо пеших,
конных мимо.
Езжу,
как будто
замнаркома.
Сам себе
и ответственный, и незаменимый.
Как видим, Маяковский по заказу властей легко писал об опыте, которого сам не имел. Наверняка его вдохновляли совместные прогулки на автомобиле с любимой «Лиличкой». Покупка машины была поистине героическим поступком для поэта. Маяковский выбил разрешение на приобретение машины в Народном Комиссариате Внешней и Внутренней Торговли, действительное всего 3 месяца. За это время поэт успел обойти несколько автосалонов в Берлине и Париже, и взять Renault NN за 20 000 франков, не забыв о наставлениях Лили Брик: чтобы была «электрическая прочищалка» для лобового стекла, электрические поворотники, стоп-сигнал и теплая попонка — чтобы вода не замерзала.
«Она вошла в моторный лимузин, эскизя страсть в корректном кавалере. », — это Игорь Северянин, буржуазную манерность которого Маяковский так не любил. Зато Северянин, кажется, весьма точно описал то, для чего «агитатор, горлан, главарь» на самом деле приобрел машину.
Очередной литературный фейк и его разоблачение
на самом деле это фейк давно разоблачен, но история все равно кочует с паблика на паблик и все на голубом глазу воспринимают ее за правду. Хотя даже невооруженным глазом в ней видны дыры и логические несостыковки. А история сама по себе очень романтична - женщина, поэт, неразделенная любовь и цветы.
"Одна из самых трогательных историй жизни Маяковского произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву. Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов. Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.
От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму - Одну или вдвоем с Парижем!»
Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз орхидей, астр или хризантем.
Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского». Его не стало в тридцатом году — это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы.
Она уже привыкла к тому, что он регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы. Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все, живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом. Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».
Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли.
Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, однажды, в конце семидесятых, советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери, и всегда мечтал попасть в Париж.
Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными. В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд…
— Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай.
Вы ведь никуда не торопитесь?
И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского".
Собственно, первая же строчка Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве - дает понять, что автор фейка плохо разбирается в истории литературы. Молодненькая девушка из России (а Яковлева была молодой, если еще в 70-х была жива) должна была расти и фанатеть от популярных поэтов Серебряного века - Гумилев, Ахматова, Цветаева, Северянин, Есенин, вот это все. Или хотя бы знать о них. А они были предтечей Маяковского. Тут даже объяснять ничего не надо, любители поэзии все сами поймут.
Стихи были, но вот Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы. Нет никаких причин не написать название фирмы. От этого история приобрела бы еще большую достоверность, хотя бы на первый вид. Но, автор фейка не знал, или ему было лень гуглить все цветочные фирмы и дату их основания, поэтому такое уклончивое описание.
Далее мы должны поверить,что гонорара за выступления (скока вешать в граммах?) хватило на букеты аж до 1970-х годов. Опять же не сказано как часто, если раз в год, то еще можно было понять и простить, но пассаж про немцев и париж позволяет думать, что присылали каждую неделю.
Нет, некоторые писатели получали охрененные деньги. Но за книгу. Или за собрание сочинений. Чтобы никому не известный советский поэт в Париже за встречи получил такое количество бабла - извините, быть такого не может. Всезнающий гугл подсказывает, что из Парижа Маяковский привез рено. И то, я думаю, купил он его на свои кровно нажитые еще в СССР денежки.
Далее инженер Рывлин, благодаря тому же гуглу, оказывается еще и поэтом и начинаешь догадываться, откуда растут ноги у этой истории. Самое смешное, что везде пишут, что Аркадий Рывлин целую поэму посвятил этим "Цветам от Маяковского", но везде вместо поэмы приводят только эту фейковую историю. Так что была ли сама поэма - вопрос. Наверное была, но искать дальше лениво, а за Рывлина обидно)))
Ну и пара кликов и мы находим то, что действительно произошло тогда:
Правда или вымысел?
Татьяна Яковлева 1950-х годах Татьяна Яковлева 1950-х годахИстория удивительная и романтичная. В семидесятых годах инженер Аркадий Рывлин вознамерился выяснить, насколько она правдива. Он навестил Татьяну Яковлеву, и пока они пили чай, как раз пришел посыльный с очередной корзинкой цветов от Маяковского.
Скептики сомневаются: сколько же должен был заплатить Маяковский, чтобы цветы носили добрых 20 лет после его смерти? А если принимать на веру историю Рывлина, то целых 50! Поэзией столько не заработаешь. Кроме того, во время немецкой оккупации Татьяна не осталась во Франции, ей удалось выехать в США. Даже в мирное время французская оранжерея вряд ли бы искала ее там, чтобы доставить букет от давно умершего русского поэта.
Сама Татьяна говорила, что получала цветы от Маяковского во время его отъезда – каждое воскресенье ей приносили хризантемы с его записками, предусмотрительно оставленными в оранжерее, почти все были стихотворными. Так что эта часть истории абсолютно правдива.
Ну а сколько времени присылали эти подарки – остается тайной. Главное то, что до последних дней Татьяна помнила о Маяковском – она умерла в 1991-м году – и бережно хранила его письма. К сожалению, ее собственные послания для поэта не сохранились: после смерти Маяковского их уничтожила Лиля Брик. Ей хотелось быть его единственной музой и любовью, но она знала: была и другая…
А как вы считаете: история с цветами могла быть правдой? Пишите в комментариях!
Читайте также: