Курортный роман изменивший жизнь часть 6
"Когда-то и меня вела дорога приключений" - вот эта фраза не про меня. Меня ведет просто магистраль приключений.
Отдых я планировала заранее. За 8 месяцев ныла мужу, что хочу в отпуск. За 6 месяцев бронировала путевки. За 2 вытащила чемодан и периодически кидала в него красивые платья. Путем компромиссов и женского коварства договорились на санаторий в области. Так себе, конечно, с точки зрения бюджета отдых, но решили подлечить ребенка и заодно приготовиться к запуску второго.
За пару недель встала проблема - дочь страсть как хотела остаться до конца смены в школьном лагере, а она заканчивалась в первый день заезда в санаторий. Договорились, что я уеду утром на автобусе, чтобы не терять оплаченный день, а муж вечером с ребенком приедет. Ехать часа 4, я ждала их в 22-23 вечером.
Приехала, получила назначения и после обеда отправилась ну чудную процедуру гирудотерапию. Это когда пиявочки у тебя кровь сосут. Там разговорилась с мужчиной, на вид приятным и вежливым, возраста моего папы. Вообще, когда вас с соседом жрут пиявки-коллеги, это как-то сближает, и мы разговорились. О погоде, обеде и в целом приятности места, в которое мы приехали отдыхать. Потом пиявок сняли, мы вместе пошли до корпуса, и по дороге поговорили. Меня как-то сразу напрягло, что он постоянно старается то руку мне подать, то придержать за талию. Но я решила не дергаться - вежливость, все дела. Уже в корпусе он настойчиво предлагал сходить с ним в бар, я говорила, что схожу в бар с мужем. Короче, в коридоре он полез меня лапать, оглох от моих воплей, понял, что стоит прямо под камерой и ретировался.
Я выпила чайку, решила мужу не говорить, чтобы не воспитывать двоих детей в одиночку, ибо сделать второго он мне успеет, а вот воспитать, увы - посадють :)))
Но если бы я знала, что это только антракт.
Ночью, воспылавший страстью и разгоряченный коньяком, коллега по пиявке пришел ко мне в номер.
Номер оказался заперт, а перед мужиком встали две проблемы. Первая, собственно, та, по которой он приперся, вторая - как попасть ко мне в комнату. Замок ни на что не намекнул, сразу стало ясно, что я просто забыла оставить дверь открытой для своего принца. Поэтому созрел план: надо ломиться! Тогда я сразу же открою и мы сольемся с страстном соитии.
Я, честно сказать, офигела и перепугалась, когда внезапно ко мне в номер стало ломиться пьяное тело. Пришлось позвонить на пост и сообщить, что тут мужик со странными намерениями и нечленораздельными серенадами. Администратор прислала охранника. На шум вышла дежурная горничная, выглянули соседи. У моей комнаты образовался стихийный митинг.
И в это же время вернулся муж. Не знаю, о чем он подумал, увидев свалку, но вряд ли это было что-то цензурное. Мужик орал, что я сама его пригласила, горничная морщилась от запаха коньяка, охранник медленно зверел, ибо его вдруг разбудили. В общем, мужика увели и выселили за пьянку, мне подарили конфетки и магнитик, а мужа спасли от тюрьмы и рогов сразу.
Правда, узнала я об этом позже, ибо после того, как позвонила на пост, решила, что в номере мне больше делать нечего, и сбежала через окно - был первый этаж. Говорят, меня даже под кроватью искали))) Но, так как телефон я все же захватила, интриги не вышло.
Курортный роман изменивший жизнь. Часть 1
С бывшем мужем Кристина познакомилась, когда ей было пятнадцать. Первая любовь закрутилась на долгие десять лет. Он был старше ее на три года, все были против взрослого парня, но Кристина смогла отстоять свои отношения.
Не успели они насладиться конфетно-букетным периодом, Женю забрали в армию. Благо служил он недалеко от города, поэтому девушка старалась ездить к нему, как только появлялась возможность. Через пару недель после такой встречи, девушка почувствовала утреннюю тошноту, да и грудь стала казаться больше, но о своем состоянии решила умолчать. Но мать не была слепой женщиной, сразу заметила неладное. Повела она дочь в больницу, оказалось что та беременна. Отца у Кристины не было, чтобы он мог как-то повлиять на мать, а отчим не лез в разборки жены с дочерью.
Анна Эдуардовна закатила дочери скандал, ведь ей казалось, что это позор для их семьи. Как же так, незамужняя, беременная малолетка. Ни образования, ни работы, ничего своего. Поставила она дочери ультиматум, либо она избавляется от плода и все будет как прежде, либо Кристина уходит из дома куда глаза глядят. Напугалась тогда Кристина матушкиного гнева, пошла на поводу. Жене рассказывать ничего не стала, стыдно было. Но как прежде ничего не стало, как говорила мама, Кристина возненавидела мать. Поэтому когда Женя вернулся из армии и предложил переехать к нему, сразу же согласилась, а с матерью она общаться перестала.
Родители Жени были не против нового жителя в их квартире, сразу увидели, что Кристина искренне любит их сына, как и он ее. Но вот условия у них все же были. Кристина должна была окончить школу, а Женя поступить в институт.
Прожили они так год. Все попытки Анны Эдуардовны помириться с Кристиной не увенчались успехом. Женя и его родители задавались вопросом, почему все таки дочь не общается с матерью, поэтому ей пришлось им рассказать страшную правду. Мама Жени Екатерина Михайловна долго плакала по не родившемуся внуку или внучке, но это еще больше сблизило семью.
Анна Эдуардовна лезть не стала, понимала, что чуть не сломала жизнь дочке, поэтому когда соседи спрашивали, где Кристина, постоянно лукавила, говорила, что та то в школе, то на подработку устроилась, то у подруги ночует. Набила она шишки себе с ней, но не отчаивалась, ведь подрастала вторая дочка Влада, от отчима Кристины.
Женя очень любил свою девушку, поэтому когда ей стукнуло восемнадцать, он сделал ей предложение. Свадьбу сыграли через пару месяцев, скромно, в кругу семьи. Родители Жени подарили им комнату в общаге, для стартапа, а дедушка Кристины отдал им свою старую машину.
Все шло в гору, Женя учился, работал, все финансовые вопросы взял на себя, пока Кристина училась в колледже. Кристина была счастлива рядом с мужем, она мечтала скорее стать мамой. Но вот мечтам не суждено было сбыться, после долгих, неудачных попыток забеременеть, врачи поставили ей страшный диагноз - бесплодие.
Прошло три года. За это время из общаги, супруги переехали в квартиру. Женя окончил университет, и нашел хорошую работу. Кристина не смогла найти себя, ей постоянно что-то не нравилось. То график неудобный, то работа далеко от дома, то платят мало. Ей хотелось дышать полной грудью, молодая еще была, глупая. Из-за этого они часто ругались, и Женя уходил из дома. Екатерина Михайловна успокаивала сына, говорила: "А чего ты хотел от двадцатилетней девочки? Она не робот, ей погулять еще хочется.", а в конце всегда добавляла: "Сам выбрал такую!".
Самое тяжелое время началось, когда все друзья семьи стали обзаводиться детьми. То одна подруга родит, то другая, то на работе у Жени кто-то стал папой, то мамой. Девушка часто плакала в подушку, и сделать ничего не могла со своей болью. Было плохо, пока они не заговорили об усыновлении ребенка. Это так воодушевило Кристину, что та взялась за ум. Устроилась на работу администратором в магазин дорогой одежды. Много ума там не надо, а платили хорошо. Но постепенно, мысль о ребенке стала откладываться на дальнюю полку. Кристина отдавала всю себя работе, директор магазина увидел это, поэтому не за горами было повышение. А когда на карту стало приходить больше денег, это еще больше замотивировало девушку работать с утра до ночи.
Она так увлеклась работой, что не заметила, что муж стал чаще пропадать, а если и приходил домой, то в хорошем настроении, которое быстро ухудшалось. Прожили они еще так полгода, пока Женя не заявил ей, что у него другая. Большим ударом было, когда он сказал ей, что любовница беременна от него. Кристина на следующий день подала на развод.
Получилось отсудить у мужа половину нажитого имущества, еще и машину удалось отсудить. Зарабатывала она неплохо, сразу сняла однушку.
Весь день она работала, а вечером развлекалась с подругами в клубе. Жизнь разделилась на до и после. Еще недавно она была примерной женой, хозяйкой, а сегодня утром она сбегает из постели от парня, чье имя даже не помнит. Она понимала, что что-то давно умерло в ней, было плохо, настроение превратилось в американские горки. Директор заметила это, поэтому предложила ей уйти в отпуск, восстановиться после развода.
Просидев два дня дома, девушка решила, что если отдыхать, то где-то под солнцем. Она открыла ноутбук в поиске билетов. Один клик, и уже через два дня она лежала на пляже и наслаждалась отпуском, который изменит ее жизнь навсегда.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. подпишись, чтобы не потерять продолжение.
Сердце екнуло в предчувствии неприятного разговора, и появилось мимолетное желание сбежать. (Курортный роман, ч.6)
Утренняя прохлада приятно заползала под футболку, будоража мышцы, пока Алик бежал к набережной, потом вдоль нее и так же бегом возвращался обратно. Редкие прохожие не обращали на него внимания – кого в наше время удивишь пробежками? А бодрость прибывала с каждой минутой. Чем сильнее Алик уставал, тем бодрее себя чувствовал. Парадокс, но факт!
Пора было переходить к водным процедурам, и он легко сбежал по лестнице, ведущей на пляж. Ощущение дежавю не заставило себя ждать, когда вдалеке Алик разглядел стройную фигурку в ярко-синем спортивном купальнике. Он не рассчитывал ее тут встретить, но кажется, Диана относилась к женщинам, что не изменяют своим привычкам.
И конечно же, его она тоже заметила. Впрочем, он и не прятался, как и не собирался отказываться от своих привычек. Если ей очень неприятно его видеть тут в эти утренние часы, то это не его проблема, а ее. Пусть ищет другое место.
А вот Диана, кажется, считала по-другому. Алик уже собирался скинуть одежду и окунуться в море, когда заметил, как девушка решительным шагом направилась в его сторону. Сердце екнуло в предчувствии неприятного разговора, и появилось мимолетное желание сбежать. Да хоть в море, хоть еще куда… Но желание это Алик поборол, да и не успел бы все равно.
- Вы это специально делаете?! – бросила она ему в лицо, пытаясь отдышаться после зарядки и быстрой ходьбы.
- Доброе утро, Диана!
- Ответьте на вопрос.
- А вас не учили, что сначала нужно поздороваться?
- Здравствуйте! – удивила она его в следующий момент. И даже не тем, что поприветствовала, а своим смущением. Кажется, собственная грубость ее озадачила. – А теперь ответьте на вопрос, - тут же с вызовом добавила.
- Смотря что вы имеете в виду, - снисходительно ответил Алик и поймал себя на том, что улыбается. И веселило его несоответствие ее выражения лица и стройной фигуры, на которую хотелось смотреть, нет, даже разглядывать, не отводя глаз. Чего, конечно же, Алик заставлял себя не делать. Не хватало еще, чтобы она подумала, что он к ней клеится!
- Вы специально пришли сюда, зная, что тут буду я?
Тут в пору бы рассмеяться, но Алик отчего-то разозлился. Этой женщине, как никому, удавалось выводить его из себя одним своим видом. Даже когда она ему казалась крайне соблазнительной.
- Не слишком ли вы высокого о себе мнения? – прозвучало может и грубо, но зато честно.
- А что еще я должна думать, если вот уже второе утро вы мне мешаете делать зарядку? И почему вы на меня так смотрите?!
Упрек поступил справедливый – Алик не удержался и окинул ее пристальным взглядом с головы до ног. Невольно задержался на упругой груди. Даже захотелось сглотнуть, что он, кажется, и сделал. Фигурка у нее что надо, а вот характер…
- К вашему сведению, я тоже каждое утро выхожу на пробежку, которая заканчивается именно на этом пляже. Вам разве места мало? – обвел он взглядом пляж, лишь бы не смотреть на нее. В купальнике, да еще и так близко, она его напрягала еще сильнее.
Диана замолчала, и длилось молчание несколько секунд. Алик не удержался и посмотрел на нее. Что ж, пока она размышляет над справедливостью его доводов, он, пожалуй, продолжит начатое. Недолго думая, он стянул футболку и принялся развязывать пояс спортивных штанов. Вот теперь он стал объектом пристального наблюдения. Зачем она смотрит на его руки? И глаза у нее такие… А глаза у нее красивые и даже очень. Вроде обычные серые, но в них есть прожилки, которые заставляют менять цвет. Вот и сейчас они отливают синевой. А еще глаза у нее большие, а ресницы длинные и пушистые. Алик не разбирался в тонкостях макияжа, но кажется Диана сейчас вообще без него, как и вчера, как и до этого – при первой их встрече. Лицо ее немного загорело, и кожа кажется мягкой бархатистой… Не стоит так смотреть на нее, - Алик отвел взгляд в сторону, с ужасом понимая, что возбуждается. Этого ему только и не хватает. Хорошо хоть штаны достаточно просторные. Но как теперь их снять, если она и дальше будет смотреть в район его талии? Плавки-то узкие, и скрыть эрекцию не получится.
Он вынужден был прервать начатое и красноречиво посмотреть на девушку, которая застыла возле него то ли в задумчивости, то ли во власти какого-то нездорового любопытства. Только она по-прежнему смотрела на завязки его штанов.
Диана словно очнулась и перевела взгляд на лицо Алика. Он продолжал молчать, ожидая, что она скажет. Ситуация из пикантной перерастала в комическую, и губы его уже вовсю кривила улыбка.
- Ладно, - выдохнула Диана и повернулась было, чтобы уйти. А потом снова развернулась к нему, словно хотела что-то сказать напоследок. Но так и не вымолвила ни слова, а на лице ее проступила досада. В заключении она махнула рукой, мол, что с тебя взять, и медленно побрела в противоположную от Алика сторону.
Он смотрел вслед хрупкой фигуре и не мог понять, что же испытывает в настоящий момент. Черт! Да он не в силах не смотреть на нее. Спина прямая, подбородок вздернут. В море заходит так, словно оно ее собственное, и одной ей по колено. Ныряет, как заправская пловчиха. А вот с техникой дело обстоит хуже, плавает она не очень уверенно, в чем он вчера убедился. И все это вкупе придает ей какую-то бешеную индивидуальность, даже оригинальность. Вот ведь, заползла же в голову, как ни старается, а мысли о ней вытряхнуть оттуда не получается.
Алик даже головой потряс, чтобы стряхнуть, наконец, наваждение. И стянул уже злосчастные штаны, чтоб потушить пожар в чреслах морем. Он занырнул с разбега, даже не дав себе подумать. А потом плыл, пока не выдохся. Остановился, когда и буек-то разглядеть не получалось – тот маячил крохотной точкой. А пляж-то городской, благо, спасатели еще спят.
Как только открылись банки, Диана с помощью Лены получила щедрый перевод от мамы. На обратном пути они зашли в полицейский участок, и ей выдали временное удостоверение личности. По сути, филькина грамота, но даже с таким документом Диана чувствовала себя более уверенно, чем вообще без оного. И еще она настояла внести предоплату за проживание за месяц вперед, хоть Лена и снова сопротивлялась. Зато Диана отправилась на завтрак в свою любимую столовую с чистой совестью и чувством независимости, хоть и по-прежнему считала сумму символической и не отвечающей курортным расценкам. Но на большее Лену, эту добрую и совершенно не меркантильную душу, уговорить все равно не получилось бы.
До полудня Диана провела на пляже, правда, на этот раз расположилась под навесом. Плечи все еще побаливали, а под прямыми солнечными лучами так и вовсе их жгло нещадно. Зато плавать можно было сколько угодно, обмазавшись кремом от загара с максимальной степенью защиты. Впервые со дня приезда Диана накупалась вволю, вновь почувствовав себя маленькой, когда мама кричит с берега, что пора выходить, у тебя уже губы посинели, а ты просишь дать еще несколько минуточек – до такой степени не хочется сидеть и греться на раскаленных камнях и ждать, когда тебя снова отпустят в море. По крайней мере, в Дианином детстве было именно так.
Прямо с пляжа она завернула в столовую и наелась так, что едва не уснула за столом. Что она и сделала сразу же после душа – завалилась на дневной сон, пользуясь тишиной в доме. Лена своих детишек тоже «утыкала», как сама выразилась, после того как поохала, что вместо домашней здоровой еды Диана предпочла «столовскую». Но Диана твердо стояла на своем и страстно желала независимости. И Лена сдалась, досадливо махнув на нее рукой. За шесть лет совместной жизни с мужчиной, чьего имени сейчас она даже вспоминать не хотела, Диана наелась дома, как и наготовилась. И тут, на юге – царстве отдыха и покоя, собиралась даже не вспоминать о кухне.
После оздоровительного сна Диана поработала несколько часов, пока не были выпиты три чашки кофе и не исписалась одна тетрадка в восемнадцать листов. На большее ее правая рука уже была не способна. С непривычки ту аж выкручивало. Тогда Диана решила проинвентаризировать книжный шкаф хозяев, с позволения Лены, который подметила в гостиной. Но к ее вящему сожалению, из литературы в доме имелись только классические подписные издания, детские книжки, да школьная библиотека. Ничего из представленного ассортимента не привлекло интерес Дианы. И недолго думая, она отправилась в книжный магазин, узнав у Лены, где находится ближайший. Оказалось, что не так уж и рядом, но что может быть лучше вечерней прогулке по курортному городку!
Диана останавливалась возле каждого уличного лотка. В ее новенькой пляжной сумке уже нашли место несколько симпатичных подставок под чашку из можжевельника. Пусть она и собирается домой только на исходе лета, а то и бархатный сезон тут захватит, но о сувенирах лучше позаботиться заранее. А что может быть лучше можжевелового аромата. У нее дома была такая подставка под горячее. Если ту обдать кипятком, то сразу же кухня наполнялась целебным древесным запахом. И теперь вот она всем покупала такую прелесть. Маме – набор можжевеловых ложек и баночек под специи, подругам всевозможные подставки под все, племяннику – кинжалы, от мала до велика… Сумка уже прилично оттягивала плечо, а Диана все никак не могла остановиться. Глаза так и разбегались в каждой сувенирной лавке.
Себе она купила мед с орешками, чтобы съедать по ложечке витаминной смеси с утренним кофе. Заметив стойку со шляпами, она не удержалась и выбрала одну для себя – плетеную и широкополую, которую сразу же и надела, собрав волосы в пучок и пряча голову от все еще яркого солнца. Заглянув в магазин льна, Диана влюбилась в коротенькое голубенькое платье без рукавов, для которого тоже нашлось место в ее сумке. Когда туда же отправились сланцы из соседней с магазином лавки, она сказала себе «Хватит!» Иначе она рискует надорваться еще по пути в книжный. А ведь ей еще предстояло прикупить себе парочку томиков с чем-нибудь интересным.
И все же, когда идешь по улице в модных джинсовых шортиках и коротком топике, открывающем плоский живот; когда глаза прячутся под темными очками, а на голове красуется шляпка под цвет шорт; и ты точно знаешь, что выглядишь гораздо моложе своих лет, а взгляды прохожих мужчин тешат твое самолюбие, чувство уверенности в себе возрастает, и даже самой себе ты кажешься невероятно привлекательной. Вот так и Диана – не шла, а парила, если бы еще сумка не давила на плечо. Но своя ноша не тянет, ведь так говорят. Ну и она потерпит.
В книжном магазине Диана провела не меньше часа. И ограничиться двумя томиками, как планировала изначально, конечно же не смогла. Вместо этого на кассу она подошла с шестью книгами наших и зарубежных современных писателей, аннотации которых ее привлекли. Выбрать из них что-то наиболее понравившееся она так и не смогла и решила купить все.
И только покинув магазин, Диана поняла, что нагрузилась сверх всякой меры, и легкая прогулка обратно уже не кажется ей настолько приятной. Пляжная сумка вдруг начала давить на плечо еще сильнее, а руку оттягивал пакет с книгами. И срочно захотелось присесть. Благо рядом заметила лавочку, пустовавшую в тени магнолии. К ней Диана и направилась.
Сначала она не поняла, почему почесав губу, почувствовала боль. А когда и с другой стороны губы так же зачесалось, а потом и заболело, волосы на голове зашевелились от ужаса. Только не это! Только не здесь и не сейчас! Диана чуть не расплакалась, когда осознала, что своим невоздержанным купанием сегодня довела себя до переохлаждения. И простуда на губах, да еще и в нескольких местах, - явилось заслуженным наказанием.
Эта беда преследовала ее с детства. Не помогали ни питьевые дрожи, ни самые разные мази. Как сказал маме врач, вирус герпеса прочно засел в крови Дианы и периодически возбуждался, как только иммунитет давал сбой. Правда с возрастом иммунитет Дианы стал крепче, и вот уже года три эта зараза даже не напоминала о себе. А сейчас… сейчас ей хотелось умереть от расстройства. Неделя уродства обеспечена. И сразу вспомнился случай, когда ей было лет пятнадцать – самый возраст, когда на девушку начинают обращать внимание парни. А она тогда приехала от бабушки с обметанными губами. Мало того, что они жутко болели, так что Диана и есть-то толком не могла. Так еще с такой физиономией ей предстояло пойти в девятый класс.
Губы чесались и болели все сильнее, уже даже не в двух местах, а Диана пребывала в каком-то ступоре. Она смотрела на поклажу, что покоилась рядом с ней на лавке, и думала, что бы такое предпринять для чудесного исцеления. Была одна мазь, которую она всегда возила с собой, в походной аптечке, но та осталась дома. А эффект от нее наступал только тогда, когда наносишь ее при первых признаках простуды. К тому моменту, пока она доберется до дому, будет уже поздно, и губы ее увеличатся в размере вдвое, если не больше. А еще и температура, кажется, росла, Диану познабливало даже на жаре.
Когда она практически смирилась со своей участью и настроилась недельку сидеть дома и плотно работать, произошло кое-что еще, чего она уж точно не ждала. С визгом тормозов прямо перед ней остановился черный внедорожник. Стекло с пассажирской стороны медленно опустилось, и раньше, чем увидела того, кто сидел внутри, Диана успела приготовиться к автоматной очереди. Дурацкое писательское воображение, что порой даже чересчур развито!
- Вас подвезти? – раздался знакомый голос, что вдруг взволновал Диану выше всякой меры, а потом она увидела и его обладателя. Александр распахнул дверцу и пригласил: - Садитесь, а то мы создаем затор на дороге, - и улыбнулся вполне себе дружелюбно.
Секунды хватило на размышление и осознание, что отказываться в ее ситуации глупо. Стараясь не показать, как ей плохо, Диана подхватила вещи с лавки и забралась в салон автомобиля. Правда тут же задрожала всем телом, что не укрылось от Александра. В машине работал кондиционер и было холодно, как в Арктике.
- Что с вами? – внимательно пригляделся к ней Александр. Не в силах смотреть ему в глаза и не расплакаться от жалости к себе, Диана попыталась отвернуться. Но не тут-то было – Александр опередил ее. Он обхватил ее подбородок и заставил посмотреть на себя. Его же взгляд был прикован к ее губам, и Диане становилось все более стыдно. А когда он прикоснулся к ее лбу и сразу же выключил кондиционер, она испытала приступ горячей благодарности к этому мужчине. Сразу же в салон ворвалось тепло с улицы, и дрожь немного отступила. – Знакомая проблема, - спокойно кивнул Александр и повернул ключ в замке зажигания, перегнувшись через Диану и захлопнув дверцу с ее стороны. – Я знаю, кто нам поможет.
Курортный роман. с продолжением
Ох уж эти курортные романы, санаторные любовные истории.
Наверное, этим сейчас никого не удивишь: распространённое явление! У кого их не было когда-нибудь, правда?
И привлекательны они прежде всего своей яркостью и быстротечностью.
А ещё… безнаказанностью (без последствий)! – если. повезёт.
Кончается отпуск, курортные любовники разъезжаются по своим городам, и остаются лишь. приятные воспоминания. Наверное, редко кто строит серьёзные планы, заводя интрижку на отдыхе, поэтому обычно и отношения необременительные и ни к чему не обязывающие. Муж (жена) ни о чём не узнает, в общем, все довольны! Ведь это такое разнообразие в серую будничную жизнь вносит, такой выплеск адреналина даёт!
А сколько об этом анекдотов, романов, фильмов – благодатная же тема!
И создаются они не на пустом месте.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. «Бабье лето» в санатории
Шуру я знала давно.
Хорошенькая, моложавая – и от этого, должно быть, – немножко взбалмошная, весёлая и простая в общении, она всегда привлекала к себе самых разных людей, потому что относилась к ним с большой теплотой и доверчивостью, всегда была готова любому оказать самую разнообразную помощь – и не только медицинскую (а работала Шура сразу же после окончания медучилища медсестрой в областной больнице).
И, словно в награду за её доброту и отзывчивость, ей достался толковый и порядочный во всех отношениях парень: спокойный, скромный, добрый, работящий. И, главное, непьющий!
Украинец Гриша (вернее, украинский еврей) оказался хорошим семьянином и любящим мужем и отцом. Зарабатывал (он был механиком в гараже) всегда неплохо, всё в дом тащил, «до сэбэ – в семью!» – как он говаривал.
И Шура была под стать ему: хорошей хозяйкой, примерной женой и заботливой матерью двух их сыновей.
В отличие от моей (бурной и недолгой!), её семейная жизнь с самого начала складывалась вполне спокойно и благополучно.
Женились они рано и, вроде, даже по любви. Но, как говорила Шура, бурной страсти между ними и в молодости не было, а сейчас и подавно – ведь больше двадцати лет уже вместе. Всё друг про друга знают, и отношения ровные, скорее, дружеские, чем супружеские.
Они хорошо ладили, Шура ценила своего тихоню Гришу и говорила, что за ним она как за каменной стеной.
Многие ей даже завидовали.
. Но не всё ведь бывает так гладко, как может иногда со стороны показаться!
Надо сказать, что Шура была подвержена азарту: всегда страшно любила играть в лото и в карты – на деньги, покупала лотерейные билеты в надежде выиграть себе машину – она, насмотревшись американских и бразильских сериалов, давно мечтала о том, как тоже, подобно героиням этих красивых фильмов, будет сама ездить за рулём и представляла себя эдакой «автоледи».
С возрастом примитивный и однообразный секс с мужем-тихушником её, женщину по своей природе довольно сочную, энергичную и темпераментную, уже не очень устраивал.
Но, поскольку Шура, не набравшись сексуального опыта, рано вышла замуж и всегда была верной женой, ей не с чем и не с кем было сравнивать мужа.
И изменять своему Грише она, вроде бы, не собиралась, даже мыслей таких в голове не было. Но. где-то подспудно была недовольна им, вернее, своей тусклой и пресной интимной жизнью.
. И я убеждалась не раз, что даже самые преданные мужья и жёны хоть разок да изменяли своим благоверным и горячо любимым «половинкам», расставшись ненадолго!
Я, например, не верю, что есть хоть один муж (здоровый и нормальный мужчина!), не использующий возможность – если таковая представится – вкусить сладость запретного плода, как бы он ни любил свою жену. И, что интересно, никто из них не считает поход «налево» изменой: дескать, – так, примитивный физиологический процесс, постоянно необходимый здоровому мужчине. «Физиология» – как они обычно оправдывают свой. кобелизм!
У любого среднестатистического альфа-самца почти всегда есть прекрасная возможность выйти за рамки скудных супружеских обязанностей и в пучине случайного секса реализовать свои потаённые желания и сексуальные фантазии.
Да и некоторые жёны не уступят таким «верным» мужьям! Особенно – вырвавшись из дому: в командировку, на курорт, в Дом отдыха.
Когда появляется возможность слегка развлечься «на стороне» (без какого-либо ущерба для семьи!), не каждый устоит и откажется от такого соблазна.
Лёгкий, ни к чему не обязывающий курортный романчик ведь ничем не грозит.
. Однажды ранней осенью, в самый разгар «бархатного сезона», мне страшно повезло: досталась (совсем недорого!) «горящая» путёвка в очень престижный санаторий в Приморье. Недалеко от Владивостока, на красивейшем Лазурном берегу!
С погодой тоже повезло: стояла любимая мною тёплая и красивая пора, называемая в народе «бабьим летом». Золотая осень! А она на Дальнем Востоке, в Приморье, удивительно хороша!
В первый же день, едва устроившись на месте, я поспешила на пляж. Вода в море была на удивление тёплой, песок – чистым и горячим, и настроение, соответственно, – превосходным!
А вечером, придя с Людмилой, моей соседкой по комнате, в Дом культуры на дискотеку, я с удивлением увидела там знакомое лицо.
Это была Шура! Она приехала днём раньше, а я и не знала об этом, опоздав в санаторий на сутки.
. Шура, нарядная и весёлая, пользовалась большим успехом у представителей противоположного пола, особенно у тех, кому далеко «за… . дцать». Чаще всего её приглашали на вальс.
Я же всегда любила быстрые танцы, а вальс не очень хорошо танцую. Поэтому больше наблюдала за танцующими, когда музыканты («вживую»!) играли вальс, или болтала со своим свежеиспечённым «кавалером» – таким же нелюбителем вальсов.
А Шура танцевала великолепно!
Особенно мне нравились в её, прямо-таки виртуозном, исполнении быстрые вальсы. Она просто летала по огромному залу – благо, там было, где развернуться!
Её партнёры, особенно уже не очень молодые, постепенно выбивались из сил, а ей – хоть бы что!
Казалось, она могла бы танцевать так до утра!
Но, к сожалению, режим есть режим. В санатории свои законы, и ровно в одиннадцать, к всеобщему огорчению, танцы заканчивались.
До спальных корпусов (а жили мы с Шурой в разных) её и меня с Людмилой провожали два наших новых знакомых.
Мы ещё немножко постояли, поболтали, посмеялись над их шутками, и все разошлись по своим комнатам: мы с Людмилой – в свою, а кавалеры – в свои.
Хотя, конечно, они не прочь были бы этого не делать, а зайти к нам. на рюмку чая!
На другой день мы встретились с Шурой на завтраке, потом на обеде и ужине.
И так – каждый день. Она всегда сидела за одним столом с какой-то семейной парой, совсем старенькими и, по-видимому, очень скучными собеседниками для общительной Шурочки.
…Прошло несколько дней.
Всё шло, как и положено раз и навсегда заведённым санаторным порядком: завтрак, кислородный коктейль, лечебно-оздоровительные процедуры, купание в море или в бассейне, лечебные ванны, обед, сон, полдник, ужин, прогулки, иногда – экскурсии-вылазки на природу или на концерт, ну и, конечно, кино и танцы.
Я подружилась с Людмилой, и мы весело проводили время.
С Шурой мы тоже иногда «пересекались» где-нибудь, но особо не общались. У неё была своя компания!
…Однажды я увидела, как за Шурин столик подсел мужчина, которого я приметила возле неё ещё в тот первый вечер на дискотеке.
Шура называла его Борисом. Он был явно моложе Шуры – лет на восемь-десять, смуглый, довольно смазливый, похожий на кавказца (потом выяснилось, что он и есть почти кавказец: наполовину – армянин, наполовину – русский).
Они весело разговаривали о чём-то, а потом вместе вышли из столовой.
С тех пор он тоже сидел за столом Шурочки.
. Наверное, Шура излучала тогда какие-то особые флюиды, как сейчас говорят – феромоны, притягивающие к ней скучающих вдали от своих жён санаторных мужчин, тех самых альфа-самцов-охотников, которых в таких местах всегда предостаточно. Причём, все они, как правило, здесь. «холостые»! И за версту чуют, что женщина… «хочет. приключений»!
И это, конечно же, не осталось незамеченным Борисом – видимо, большим любителем и крупным «спецом» в области курортных интрижек!
Мне, женщине тогда одинокой (и относительно свободной: дома меня ждал мужчина, роман с которым неожиданно для нас обоих затянулся на много лет и состоял из бесконечных встреч и расставаний), было интересно: устоит ли наша Шурочка, «верная супруга и добродетельная мать», перед таким соблазном, явившимся перед ней в облике горячего и весёлого мачо с Кавказа?!
. И вот мы с моей новой подругой Людмилой даже. пари заключили, наблюдая за всем происходящим!
Она говорила, что не первый раз подобное видит и уверена, что и наша добропорядочная Шурочка – не исключение из общего правила: не устоит перед курортным романом.
А я, зная Шуру, почему-то была уверена, что она устоит! Но как же я ошибалась (и, увы, пари – дорогое французское шампанское – Людмиле таки проиграла)!
…Свобода и раскованность, даже некоторая развязность, присутствовавшие в её отношениях с Борисом, надо признаться, немножко удивили меня и совсем не говорили в пользу Шуриной добропорядочности, в которой, как я уже сказала, я почему-то была уверена – ну, если не на 100%, то уж на 99,9 точно!
Иногда она вела себя даже подчёркнуто по-молодёжному – вызывающе, словно забыв о возрасте (ей было уже почти сорок) и о том, что она – мать двух взрослых сыновей.
Особенно это было заметно в ресторане, где мы решили отметить день рождения Людмилы.
Столик мы заказали заранее на четверых: я, Людмила, её кавалер и Шура.
Наших новых друзей-ухажёров мы не пригласили, да о Борисе и разговора не было, и поэтому мы с Людмилой были очень удивлены, увидев его – за нашим столом, рядом с цветущей от счастья Шурочкой!
…Весь вечер она много пила, болтала без умолку и хохотала очень громко и неестественно – как бывает обычно с подвыпившими и разбитными бабёнками.
Танцуя с Борисом, она буквально висела на нём, прижимаясь к мужчине всем телом, будто. хотела слиться с ним воедино!
В общем, вела себя Шура как. доступная девица! И это было тем более странно, что таковой она ведь не являлась! – насколько я её знала.
Наша «сладкая парочка» (это мы с Людмилой так окрестили их с Борисом!) ушла с вечера раньше всех.
И, как я потом узнала, Шура… ночевала у Бориса!
Она рассказывала мне взахлёб, что с ним она обо всём забыла и вела себя совершенно раскованно: позволяла всё и сама была невероятно активной – совсем не то, что с мужем.
Видимо, выпитое вино, а вернее, его количество, сняли напряжение и всякие моральные запреты, впитанные смолоду ею, рождённой ещё в СССР.
Борис был невероятно искусным любовником, и секс с ним, по её словам, был «ну просто фантастическим!»
. Вполне возможно, что сама будучи не слишком опытной в этих «амурных делах», наша Шурочка просто идеализировала своего новоявленного ухажёра и поэтому явно преувеличивала его сексуальные возможности и способности – ну, конечно, в сравнении с мужем, он, может, и был для неё «мачо»!
Она подспудно искала красивых романтических отношений, начитавшись современных любовных романов и насмотревшись всяких слащаво-слёзных «мыльных опер» и, не находя их со своим Гришей в семье, нашла (как ей казалось!) здесь, в санатории.
Шура мечтала получить от Бориса то, чего всегда втайне хотела и не получала от скромняги и молчуна мужа, совсем не искушённого в искусстве любви…
Она говорила, что Гриша в постели (и не только!) никогда не называл её ласковыми именами, а по ночам просто молча, без всяких нежных прелюдий, привычно «делал своё дело», а потом сразу засыпал. храпя, как паровоз.
А Борис называл её красавицей, королевой, солнышком! И. вешал Шурочке длинную красивую лапшу на её маленькие ушки с жемчужными серёжками.
. Но, по моим наблюдениям, у них и с Борисом тоже особо большой любви и романтики и близко не было. Так, голый секс.
Где объяснения в любви, цветы, встречи под луной, ужины при свечах – всё то, чего нам, женщинам, так не хватает в будничной семейной жизни и чего мы так ждём от галантных кавалеров-любовников?!
Не похожий на страстного влюблённого, Борис. просто спал с ней, потому что ему было так очень удобно, вот и всё!
А она, наивная и доверчивая, как девчонка, наматывая на уши его лапшу в виде нежных слов, принимала ЭТО за любовь.
А может, сама влюбилась в него, давно идя к этому.
…Время в санатории пролетело весело и незаметно.
Золотая осень и «бабье лето» заканчивались, начиналась пора затяжных и нудных дождей, хандры и насморка.
Домой мы уезжали вместе с Шурой, и я видела, что она, как и я, возвращалась в прекрасном настроении, похорошела, посвежела.
Муж был очень рад видеть её такой: отдохнувшей, подлечившейся и прямо на 10 лет помолодевшей.
О том, кто ещё поспособствовал этому, Гриша, конечно же, и не догадывался, а потому благодарил санаторных врачей и целительный морской воздух.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. «Киндер-сюрприз»!
Как говорится, всё когда-нибудь заканчивается – и хорошее, и плохое. И слава Богу!
Вот и та недолгая осенняя курортная «сказка» закончилась, и надо было продолжать жить дальше.
В повседневной жизни Шура об измене мужу, как она говорила мне, даже и не помышляла: «Для любовной интрижки голова должна быть свободной – от стирки, глажки, стряпни и прочих ежедневных бабских забот!» Но, вдохновлённая своим горячим курортным романом, она собиралась и на следующий год поехать в санаторий – без мужа, конечно, и, разумеется, ни в чём там себе не отказывать.
Жизнь пошла своим чередом; снова, как и прежде, навалились семейные хлопоты-заботы, и санаторная «любовь» начала понемногу забываться…
***
…А через некоторое время Шура позвонила мне и взволнованно-испуганно сообщила, что она… беременна! И, скорее всего, это. ребёнок Бориса!
Вот так сюрприз!
А тут она ещё получила от того самого Бориса письмо – на обычную почту, до востребования (они обменялись тогда адресами, на всякий случай, хотя она и не помышляла вести с ним переписку, зная, что он женат).
Борис сообщал, что скоро приедет в командировку на несколько дней и очень настаивал на их встрече.
И Шура пришла ко мне вечером посоветоваться, что ей делать. Она тоже очень хотела с ним увидеться!
Вообще-то, я не очень люблю давать советы в подобного рода делах – неблагодарное это дело! У каждого ведь своя голова на плечах!
Мне вспомнился известный анекдот, где есть такая фраза: «Умерла – так умерла!» И я сказала Шуре, что курортный роман тем и хорош, что обычно не имеет продолжения, что никаких претензий, упрёков и обязательств не предполагает.
Каждому хочется радости в жизни. Но ведь вечного праздника не бывает! Да и наскучат они, праздники, быстро, если будут постоянно. Вспомните гостей – как мы от них устаём! Поэтому, видно, и говорят, что «хороший гость – три дня!»
Гриша пребывал в счастливом неведении и жил спокойно, а если бы в их устоявшейся, стабильной жизни снова появился этот полукавказский «мачо», Шуре пришлось бы, как любой неверной жене, врать и изворачиваться, что-то придумывать, чтобы уехать к нему на свидание.
А ведь у неё благополучный брак, которому многие завидуют, и портить, разрушать его из-за такой ерунды ни к чему.
Не зря говорят: «От добра добра не ищут!»* Ну, дала один раз слабину, и хватит! Пора поставить точку или жирную кляксу на той лавстори!
И ещё: зачем ей этот неожиданный – санаторный – «киндер-сюрприз»?! Мало того, что не от мужа, так и поздновато, вроде, рожать уже – не молоденькая, того и гляди, скоро бабушкой станет.
Вот примерно в таком духе я всё и сказала Шуре.
А она мне в ответ:
— Но мне так хочется… маленького. Вдруг девочка наконец будет. А ещё я хочу, чтобы… и с моим Гришкой. было так же в постели, как с этим окаянным Борисом!
— Хочется настоящего секса! – призналась мне Шура.
— А вот это, дорогая моя, сейчас не проблема!
Во-первых, можно сделать аборт.
Во-вторых, при обилии всякой-разной литературы, видеофильмов, армии сексологов и психологов, наконец, можно многому научиться! Да и самим вполне реально заняться самосовершенствованием искусства любви. Было бы только время и желание – у обоих, конечно!
И потом (чтобы окончательно поставить сдвинутые мозги Шурочки на место!) я добавила:
— В общем, кончай дурить, подруга! Не дай Бог, узнает про всё твой Гриша – что тогда?! Такими мужьями, как он, не раскидываются! – смотри, а то быстренько подберут наши разведёнки! Мужчин-то на Земле в три раза меньше, чем женщин, – повымерли, как мамонты и динозавры.
Но. У каждого ведь своя голова на плечах и своя жизнь!
Шурочка меня не послушалась и… на свой страх и риск. родила.
Ещё одного мальчика! Чернявый такой, смугленький, на цыганёнка похожий! Но хорошо, что и её Гриша почти такой же – кудрявый и черноглазый.
Поэтому никто ничего не заподозрил.
А главное – Борис не знает, что у него на Дальнем Востоке сын теперь растёт. Там, дома, на Кавказе, у него двое детей (а может, уже и ещё кто-то родился, третий или четвёртый!).
И слава Богу, что не знает! Зачем ему это?
. Прошло несколько лет.
Как-то мы встретились в соседнем городе с Шурой (они туда потом переехали!).
И она похвалилась мне, что сейчас у них с мужем всё «тип-топ», мальчика-последыша Гриша любит безумно – даже больше, чем тех двух (своих!).
— А как же «твой» мачо Борис – «сексуальный гигант Кавказа»? – подмигнув, подкольнула-подковырнула я Шурочку.
— Да мой Гриша ещё хоть куда мужик! Вот кто. секс-гигант. А тот Борис. ему и в подмётки не годится! Конечно, за сына ему спасибо – такой славный мальчуган получился, надо же!
И, тоже хитро подмигнув мне, Шура добавила:
— Вот такой маленький, хорошенький «грешок-Гришок» теперь у нас растёт. (Они его тоже Гришей назвали!) Мы его так и зовём: Гриша-маленький, Григорий Второй!
Прошли годы.
Много воды утекло, многое изменилось и в моей жизни, и в стране.
Знаю от знакомых, что Шура со своим мужем, Гришей-большим, Григорием Первым, живут хорошо, дружно. Оба их общих сына женились, внучка уже от старшего есть, их всеобщий баловень и любимица.
А мальчик тот, санаторный «киндер-сюрприз», уже школьник-подросток. Умненький, послушный растёт – не нарадуются родители и учителя на него, черноглазого Гришу-маленького!
Вот уж точно говорят: «Не было счастья, так несчастье помогло!»
Память Шурочке на всю жизнь теперь осталась от того курортного приключения!
А в санатории развлекаться. Шура больше не ездит! – незачем, говорит, от добра добро искать: ей и с её Гришей хорошо!
Любят они друг друга!
*Первоначальное название рассказа и было: «От добра добра не ищут!»
Основан на реальных событиях.
Но ВСЕ имена изменены, и любые совпадения с реальными людьми – чистая случайность.
Читайте также: