Курортный дневник часть 2
Мы ещё искупались несколько раз. Больше нас никто не беспокоил. Солнце согревало наши тела после освежающий морской воды. Кругом было безлюдно и безмятежно. Мы голые бродили по берегу, согревая ноги в горячем песке. Потом валялись в полудрёме на покрывале. Мама читала, я глядел на море и воображал что там за горизонтом скрываются неизведанные страны, полные опасностей и сокровищ. Периодически мы намазывали друг друга кремом для тела чтобы не обгореть окончательно. Постепенно солнце начало клониться к закату. На нашу площадку незаметно набежала тень от кустов. С моря потянуло приятной вечерней прохладой.
Мама накинула сарафан и собрала покрывало и мы отправились обратно в поселок. Во всем теле была приятная истома. Мы шли не спеша по тропинке.
Конечно мой милый.
Мама обняла меня нежно прижала к себе.
Мама задумалась, а потом сказала.
Знаешь, малыш, я тебя понимаю. В такой ситуации всегда бывает обидно когда друзья предают. Но ты смотри на это так. Хорошо что он проверился на вшивость. Значит это не друг. И он не достоин тебя. И не стоит огорчаться.
Мы зашли на рынок. Он был уже почти пустым. На расходе совсем дёшево мы накупили виноград и дыню, большую и душистую. Потом ещё забрали весь инжир у торговки, которая спешила домой. Инжир был сладкий и липкий от сока. Целый пакет. В поселке больше было делать нечего. Утомленные отдыхающие разбредались по домам. Мы ещё зашли в магазин и взяли хлеба и колбаски и местного пива маме на вечер. Южный вечер быстро опустился на поселок. Зажглись фонари. С берега доносилась музыка от палаток летней торговли, призывно манящих к себе огнями своих фонарей. Самые упорные конечно оставались на берегу. Это были любители ночного купания или ночных приключений. Попадались отдельные шумные компании, сидящие за столиками летних кафе.
Мы вошли в номер. Выгрузив все свои продукты, мама пошла сразу в душ и я тоже побежал за ней. Мы обмылись в прохладном душе, смыв с себя морскую соль и сразу почувствовали бодрость. Я включил телек, а мама помыла и разложила на столике все наши дары юга. Мы забрались на мамину кровать. По телевизору шел какой то фильм. Мы включили ночник и приятный полумрак окружал нас и создавал уют. Из открытого окна доносилась стрекотня ночных цикад и лёгкая прохлада. Мама накинула халатик на голое тело а я валялся голышом рядом с ней. Мы смотрели телек и поедали сладкий виноград из тарелки, которая стояла у мамы на животе.
Мама устроилась поудобнее и задремала. Я посмотрел какое то время и тоже повернулся к ней. Халатик ее распахнулся обнажив грудь. Я погладил ее рукой. Мама приоткрыла глаза и улыбнулась. Взяла мою голову и прижала к своей груди. Я как маленький ребеночек взял ее сисю губами и стал сосать, зная что ей это приятно. Мама в ответ погладила меня по щеке и прижалась губами к моей голове.
Она ни как не могла привыкнуть к этому ощущению. Когда то это было простое кормление и ни чего более, но теперь, когда он подрос она поддерживала в нем эту привычку каждый раз чувствуя приятное пощипывание соска, которое вызывало в ней лёгкий трепет и возбуждение. Малыш понимал, что ей это нравится и старался доставить маме приятные ощущения. Возможно ему это тоже нравилось. Она бы этого хотела. Ей всегда нравилось смотреть на него голышом. Любоваться на его стройное тело. Красивую круглую попку. Всегда хотелось чтобы он был рядом с ней чтобы иметь возможность гладить и целовать его тело. Ей доставляло острое удовольствие обнажаться перед ним и замечать как он с интересом и любопытством смотрит на нее. Беседовать с ним на различные запретные и откровенные темы. Возбуждая его интерес к ней как к женщине. Заметив его интерес к онанизму она не стала пресекать его, а наоборот приняла в этом участие, превратив в общую игру. И постепенно они вошли в такой тип отношений, когда у них не осталось ни каких запретов. Оставаясь при этом все же его мамой со всеми связанными с этим обязанностями по уходу и опеке она в то же время стала для него настолько близкой и в какой то степени непосредственной участницей его полового формирования.
Сейчас когда он лежал рядом с ней и сосал ее грудь она любовалась им и это ее чрезвычайно возбуждало. И даже больше чем обычный секс. Было какое-то смешанное чувство полового возбуждения и нежной привязанности к своему малышу. И каждый раз соотношения этих чувств менялись не противореча а дополняя друг друга.
Она обняла его за попку и тихо гладила ее, а другой рукой взяла в ладошку его писю и мягко перебирала пальчиками его яички.
Мама потянулась за пультом, и он погас. В комнате стало тихо и темно. Мама обняла меня снова и поцеловала в губы долгим нежным поцелуем. Халат ее совсем распахнулся и обнажил ее ноги и живот. Мама скинула его и накрыла нас одним одеялом.
Она повернулась ко мне спиной, а я прижался к ней плотнее обняв за талию. Ее теплая попа упиралась в мой живот. Я ощущал ее тепло и оно перетекало в меня поднимая во мне волну нежности и возбуждения. Тем более что моя пися упиралась в ее мягкую и Горячую промежность. Я испытал лёгкое чувство желания и страха.
Ее слова приободрили меня, и я забыв обо всем плотнее прижался к ее попе. Пися моя стояла торчком и упиралась в мягкие и горячие складки ее промежности. Мой твердый карандашик раздвигал мягкие складки и вдруг проник внутрь, где он еще не был никогда. Я замер от неожиданности, а мама чуть подалась ко мне и он вошёл ещё глубже. Мы затихли, и только ее рука медленно гладила меня по ноге, удерживая ее.
Курортный дневник. Часть 2
Последние полтора дня оказались такими насыщенными, что не было даже времени что-то написать. Еще вчера я подумал бы, что такое невозможно, но сейчас я пишу, сидя на балконе, а в моей постели в обнимку спят Лиза с Юлей. Жена с Олей ночуют у Игоря, Варя, скорее всего, осталась у Сани, а Вовка наверное подъезжает в плацкартном вагоне к Ярославлю. Вот такая хрень!
Позавчера вечером сидим с Саней и Игорем у бассейна, пьем пиво, ждем, когда девочки к ужину позовут. Появляется Вова, весь одетый и с чемоданом. Прощайте, типа, мужики. Срочные дела, надо на работу вернуться. На самолет билетов нет, только плацкарт. Все было классно, жаль расставаться и все такое. Я изображаю удивление и сожаление, хотя знаю истинную причину. Не зря они с Олей весь день в своем номере просидели. Видимо, объяснение у них все-таки случилось и вот так вот разрешилось. Короче, попрощались душевно, и он ушел.
Следом Оля появляется. Думал в слезах будет — ни фига! Аж светится вся. Улыбается, мне подмигивает. Решила остаться, значит. Ушла девчонкам помогать. А Игорь ее плотоядным взглядом провожает. Вчера, видно, обломался, а сейчас решил, что теперь-то ему ничего не помешает ее в койку затащить. И ведь затащит потом, сволочь, да еще и на пару с Викой моей!
Поужинали, посидели душевно допоздна. К Оле с расспросами никто не приставал, только сочувствовали, что так неудачно получилось. Хера ей сочувствовать, если из нее радость прет?! Сразу с нами со всеми одновременно заигрывать начала, глазки строить. Сидела между мной и Игорем, мы ее приобняли с двух сторон. Игорь байки травит, сам рукой ее задницу обхаживает, а она только смеется на всю виллу. Я тоже не отстаю: то ножки ей поглажу, то грудь приласкаю. Благо жене моей на меня пофиг — с Лизой все время шепчутся о чем-то, хихикают. Вообще удивительно, как они так быстро сдружились. Накануне еще просто приятельницами были, а сейчас — лучшие подружки. Юля после ужина, как обычно, от нас отделилась: легла в шезлонг у бассейна и наслаждается запахами, звездами, южной ночью. Короче все, кроме Сани, разбились по кучкам по своим интересам. Тот заскучал и по-тихому свалил от компании. Это и стало первым звеном во всей цепи последующих событий.
В самый разгар скандала прибегает Лиза, причем без стука и спроса, как к себе домой. К нам на балкон вышла, встала слева так, что я между девочками оказался. Глаза круглые, сама аж задыхается от возбуждения (не •••
Курортный дневник. Часть 2
Последние полтора дня оказались такими насыщенными, что не было даже времени что-то написать. Еще вчера я подумал бы, что такое невозможно, но сейчас я пишу, сидя на балконе, а в моей постели в обнимку спят Лиза с Юлей. Жена с Олей ночуют у Игоря, Варя, скорее всего, осталась у Сани, а Вовка наверное подъезжает в плацкартном вагоне к Ярославлю. Вот такая хрень!
Позавчера вечером сидим с Саней и Игорем у бассейна, пьем пиво, ждем, когда девочки к ужину позовут. Появляется Вова, весь одетый и с чемоданом. Прощайте, типа, мужики. Срочные дела, надо на работу вернуться. На самолет билетов нет, только плацкарт. Все было классно, жаль расставаться и все такое. Я изображаю удивление и сожаление, хотя знаю истинную причину. Не зря они с Олей весь день в своем номере просидели. Видимо, объяснение у них все-таки случилось и вот так вот разрешилось. Короче, попрощались душевно, и он ушел.
Следом Оля появляется. Думал в слезах будет — ни фига! Аж светится вся. Улыбается, мне подмигивает. Решила остаться, значит. Ушла девчонкам помогать. А Игорь ее плотоядным взглядом провожает. Вчера, видно, обломался, а сейчас решил, что теперь-то ему ничего не помешает ее в койку затащить. И ведь затащит потом, сволочь, да еще и на пару с Викой моей!
Поужинали, посидели душевно допоздна. К Оле с расспросами никто не приставал, только сочувствовали, что так неудачно получилось. Хера ей сочувствовать, если из нее радость прет?! Сразу с нами со всеми одновременно заигрывать начала, глазки строить. Сидела между мной и Игорем, мы ее приобняли с двух сторон. Игорь байки травит, сам рукой ее задницу обхаживает, а она только смеется на всю виллу. Я тоже не отстаю: то ножки ей поглажу, то грудь приласкаю. Благо жене моей на меня пофиг — с Лизой все время шепчутся о чем-то, хихикают. Вообще удивительно, как они так быстро сдружились. Накануне еще просто приятельницами были, а сейчас — лучшие подружки. Юля после ужина, как обычно, от нас отделилась: легла в шезлонг у бассейна и наслаждается запахами, звездами, южной ночью. Короче все, кроме Сани, разбились по кучкам по своим интересам. Тот заскучал и по-тихому свалил от компании. Это и стало первым звеном во всей цепи последующих событий.
В самый разгар скандала прибегает Лиза, причем без стука и спроса, как к себе домой. К нам на балкон вышла, встала слева так, что я между девочками оказался. Глаза круглые, сама аж задыхается от возбуждения (не •••
Курортный дневник часть 2
Нет аккаунта? Зарегистрироваться
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Нет аккаунта? Зарегистрироваться
Предметы советской жизни
Курортный дневник-2.
Name: Предметы советской жизни
Page Summary
Latest Month
Entry Tags
20-авг-2014 11:41 am
Оригинал взят у albinos76 в Курортный дневник-2.
А не поглядеть ли нам на Сочинский дендрарий образца декабря 1989 года).
Неразлучная троица.
Уже к исходу третьей недели пребывания в санатории,начинались детские "курортные романы",подростки разбивались на "парочки".
Парней на всех не хватало.
Справа Юлька Липатова из Оренбурга,честно признаться,был тайно влюблён в эту блондинку,целых недели две)
Кстати Гуле (слева),тоже парня не досталось,наверное в силу роста))или других национальных особенносетей)
Кто сказал что человек произошёл не от обезьяна),заросли бамбука и они,обезьянки,влетело потом от воспитателя за это.
Сколько бы не говорили,не предупреждали не кормить обитателей,но кого это останавливало)
Курортный дневник-2.
А не поглядеть ли нам на Сочинский дендрарий образца декабря 1989 года).
Неразлучная троица.
Уже к исходу третьей недели пребывания в санатории,начинались детские "курортные романы",подростки разбивались на "парочки".
Парней на всех не хватало.
Справа Юлька Липатова из Оренбурга,честно признаться,был тайно влюблён в эту блондинку,целых недели две)
Кстати Гуле (слева),тоже парня не досталось,наверное в силу роста))или других национальных особенносетей)
Кто сказал что человек произошёл не от обезьяна),заросли бамбука и они,обезьянки,влетело потом от воспитателя за это.
Сколько бы не говорили,не предупреждали не кормить обитателей,но кого это останавливало)
Курортный роман. с продолжением
Ох уж эти курортные романы, санаторные любовные истории.
Наверное, этим сейчас никого не удивишь: распространённое явление! У кого их не было когда-нибудь, правда?
И привлекательны они прежде всего своей яркостью и быстротечностью.
А ещё… безнаказанностью (без последствий)! – если. повезёт.
Кончается отпуск, курортные любовники разъезжаются по своим городам, и остаются лишь. приятные воспоминания. Наверное, редко кто строит серьёзные планы, заводя интрижку на отдыхе, поэтому обычно и отношения необременительные и ни к чему не обязывающие. Муж (жена) ни о чём не узнает, в общем, все довольны! Ведь это такое разнообразие в серую будничную жизнь вносит, такой выплеск адреналина даёт!
А сколько об этом анекдотов, романов, фильмов – благодатная же тема!
И создаются они не на пустом месте.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. «Бабье лето» в санатории
Шуру я знала давно.
Хорошенькая, моложавая – и от этого, должно быть, – немножко взбалмошная, весёлая и простая в общении, она всегда привлекала к себе самых разных людей, потому что относилась к ним с большой теплотой и доверчивостью, всегда была готова любому оказать самую разнообразную помощь – и не только медицинскую (а работала Шура сразу же после окончания медучилища медсестрой в областной больнице).
И, словно в награду за её доброту и отзывчивость, ей достался толковый и порядочный во всех отношениях парень: спокойный, скромный, добрый, работящий. И, главное, непьющий!
Украинец Гриша (вернее, украинский еврей) оказался хорошим семьянином и любящим мужем и отцом. Зарабатывал (он был механиком в гараже) всегда неплохо, всё в дом тащил, «до сэбэ – в семью!» – как он говаривал.
И Шура была под стать ему: хорошей хозяйкой, примерной женой и заботливой матерью двух их сыновей.
В отличие от моей (бурной и недолгой!), её семейная жизнь с самого начала складывалась вполне спокойно и благополучно.
Женились они рано и, вроде, даже по любви. Но, как говорила Шура, бурной страсти между ними и в молодости не было, а сейчас и подавно – ведь больше двадцати лет уже вместе. Всё друг про друга знают, и отношения ровные, скорее, дружеские, чем супружеские.
Они хорошо ладили, Шура ценила своего тихоню Гришу и говорила, что за ним она как за каменной стеной.
Многие ей даже завидовали.
. Но не всё ведь бывает так гладко, как может иногда со стороны показаться!
Надо сказать, что Шура была подвержена азарту: всегда страшно любила играть в лото и в карты – на деньги, покупала лотерейные билеты в надежде выиграть себе машину – она, насмотревшись американских и бразильских сериалов, давно мечтала о том, как тоже, подобно героиням этих красивых фильмов, будет сама ездить за рулём и представляла себя эдакой «автоледи».
С возрастом примитивный и однообразный секс с мужем-тихушником её, женщину по своей природе довольно сочную, энергичную и темпераментную, уже не очень устраивал.
Но, поскольку Шура, не набравшись сексуального опыта, рано вышла замуж и всегда была верной женой, ей не с чем и не с кем было сравнивать мужа.
И изменять своему Грише она, вроде бы, не собиралась, даже мыслей таких в голове не было. Но. где-то подспудно была недовольна им, вернее, своей тусклой и пресной интимной жизнью.
. И я убеждалась не раз, что даже самые преданные мужья и жёны хоть разок да изменяли своим благоверным и горячо любимым «половинкам», расставшись ненадолго!
Я, например, не верю, что есть хоть один муж (здоровый и нормальный мужчина!), не использующий возможность – если таковая представится – вкусить сладость запретного плода, как бы он ни любил свою жену. И, что интересно, никто из них не считает поход «налево» изменой: дескать, – так, примитивный физиологический процесс, постоянно необходимый здоровому мужчине. «Физиология» – как они обычно оправдывают свой. кобелизм!
У любого среднестатистического альфа-самца почти всегда есть прекрасная возможность выйти за рамки скудных супружеских обязанностей и в пучине случайного секса реализовать свои потаённые желания и сексуальные фантазии.
Да и некоторые жёны не уступят таким «верным» мужьям! Особенно – вырвавшись из дому: в командировку, на курорт, в Дом отдыха.
Когда появляется возможность слегка развлечься «на стороне» (без какого-либо ущерба для семьи!), не каждый устоит и откажется от такого соблазна.
Лёгкий, ни к чему не обязывающий курортный романчик ведь ничем не грозит.
. Однажды ранней осенью, в самый разгар «бархатного сезона», мне страшно повезло: досталась (совсем недорого!) «горящая» путёвка в очень престижный санаторий в Приморье. Недалеко от Владивостока, на красивейшем Лазурном берегу!
С погодой тоже повезло: стояла любимая мною тёплая и красивая пора, называемая в народе «бабьим летом». Золотая осень! А она на Дальнем Востоке, в Приморье, удивительно хороша!
В первый же день, едва устроившись на месте, я поспешила на пляж. Вода в море была на удивление тёплой, песок – чистым и горячим, и настроение, соответственно, – превосходным!
А вечером, придя с Людмилой, моей соседкой по комнате, в Дом культуры на дискотеку, я с удивлением увидела там знакомое лицо.
Это была Шура! Она приехала днём раньше, а я и не знала об этом, опоздав в санаторий на сутки.
. Шура, нарядная и весёлая, пользовалась большим успехом у представителей противоположного пола, особенно у тех, кому далеко «за… . дцать». Чаще всего её приглашали на вальс.
Я же всегда любила быстрые танцы, а вальс не очень хорошо танцую. Поэтому больше наблюдала за танцующими, когда музыканты («вживую»!) играли вальс, или болтала со своим свежеиспечённым «кавалером» – таким же нелюбителем вальсов.
А Шура танцевала великолепно!
Особенно мне нравились в её, прямо-таки виртуозном, исполнении быстрые вальсы. Она просто летала по огромному залу – благо, там было, где развернуться!
Её партнёры, особенно уже не очень молодые, постепенно выбивались из сил, а ей – хоть бы что!
Казалось, она могла бы танцевать так до утра!
Но, к сожалению, режим есть режим. В санатории свои законы, и ровно в одиннадцать, к всеобщему огорчению, танцы заканчивались.
До спальных корпусов (а жили мы с Шурой в разных) её и меня с Людмилой провожали два наших новых знакомых.
Мы ещё немножко постояли, поболтали, посмеялись над их шутками, и все разошлись по своим комнатам: мы с Людмилой – в свою, а кавалеры – в свои.
Хотя, конечно, они не прочь были бы этого не делать, а зайти к нам. на рюмку чая!
На другой день мы встретились с Шурой на завтраке, потом на обеде и ужине.
И так – каждый день. Она всегда сидела за одним столом с какой-то семейной парой, совсем старенькими и, по-видимому, очень скучными собеседниками для общительной Шурочки.
…Прошло несколько дней.
Всё шло, как и положено раз и навсегда заведённым санаторным порядком: завтрак, кислородный коктейль, лечебно-оздоровительные процедуры, купание в море или в бассейне, лечебные ванны, обед, сон, полдник, ужин, прогулки, иногда – экскурсии-вылазки на природу или на концерт, ну и, конечно, кино и танцы.
Я подружилась с Людмилой, и мы весело проводили время.
С Шурой мы тоже иногда «пересекались» где-нибудь, но особо не общались. У неё была своя компания!
…Однажды я увидела, как за Шурин столик подсел мужчина, которого я приметила возле неё ещё в тот первый вечер на дискотеке.
Шура называла его Борисом. Он был явно моложе Шуры – лет на восемь-десять, смуглый, довольно смазливый, похожий на кавказца (потом выяснилось, что он и есть почти кавказец: наполовину – армянин, наполовину – русский).
Они весело разговаривали о чём-то, а потом вместе вышли из столовой.
С тех пор он тоже сидел за столом Шурочки.
. Наверное, Шура излучала тогда какие-то особые флюиды, как сейчас говорят – феромоны, притягивающие к ней скучающих вдали от своих жён санаторных мужчин, тех самых альфа-самцов-охотников, которых в таких местах всегда предостаточно. Причём, все они, как правило, здесь. «холостые»! И за версту чуют, что женщина… «хочет. приключений»!
И это, конечно же, не осталось незамеченным Борисом – видимо, большим любителем и крупным «спецом» в области курортных интрижек!
Мне, женщине тогда одинокой (и относительно свободной: дома меня ждал мужчина, роман с которым неожиданно для нас обоих затянулся на много лет и состоял из бесконечных встреч и расставаний), было интересно: устоит ли наша Шурочка, «верная супруга и добродетельная мать», перед таким соблазном, явившимся перед ней в облике горячего и весёлого мачо с Кавказа?!
. И вот мы с моей новой подругой Людмилой даже. пари заключили, наблюдая за всем происходящим!
Она говорила, что не первый раз подобное видит и уверена, что и наша добропорядочная Шурочка – не исключение из общего правила: не устоит перед курортным романом.
А я, зная Шуру, почему-то была уверена, что она устоит! Но как же я ошибалась (и, увы, пари – дорогое французское шампанское – Людмиле таки проиграла)!
…Свобода и раскованность, даже некоторая развязность, присутствовавшие в её отношениях с Борисом, надо признаться, немножко удивили меня и совсем не говорили в пользу Шуриной добропорядочности, в которой, как я уже сказала, я почему-то была уверена – ну, если не на 100%, то уж на 99,9 точно!
Иногда она вела себя даже подчёркнуто по-молодёжному – вызывающе, словно забыв о возрасте (ей было уже почти сорок) и о том, что она – мать двух взрослых сыновей.
Особенно это было заметно в ресторане, где мы решили отметить день рождения Людмилы.
Столик мы заказали заранее на четверых: я, Людмила, её кавалер и Шура.
Наших новых друзей-ухажёров мы не пригласили, да о Борисе и разговора не было, и поэтому мы с Людмилой были очень удивлены, увидев его – за нашим столом, рядом с цветущей от счастья Шурочкой!
…Весь вечер она много пила, болтала без умолку и хохотала очень громко и неестественно – как бывает обычно с подвыпившими и разбитными бабёнками.
Танцуя с Борисом, она буквально висела на нём, прижимаясь к мужчине всем телом, будто. хотела слиться с ним воедино!
В общем, вела себя Шура как. доступная девица! И это было тем более странно, что таковой она ведь не являлась! – насколько я её знала.
Наша «сладкая парочка» (это мы с Людмилой так окрестили их с Борисом!) ушла с вечера раньше всех.
И, как я потом узнала, Шура… ночевала у Бориса!
Она рассказывала мне взахлёб, что с ним она обо всём забыла и вела себя совершенно раскованно: позволяла всё и сама была невероятно активной – совсем не то, что с мужем.
Видимо, выпитое вино, а вернее, его количество, сняли напряжение и всякие моральные запреты, впитанные смолоду ею, рождённой ещё в СССР.
Борис был невероятно искусным любовником, и секс с ним, по её словам, был «ну просто фантастическим!»
. Вполне возможно, что сама будучи не слишком опытной в этих «амурных делах», наша Шурочка просто идеализировала своего новоявленного ухажёра и поэтому явно преувеличивала его сексуальные возможности и способности – ну, конечно, в сравнении с мужем, он, может, и был для неё «мачо»!
Она подспудно искала красивых романтических отношений, начитавшись современных любовных романов и насмотревшись всяких слащаво-слёзных «мыльных опер» и, не находя их со своим Гришей в семье, нашла (как ей казалось!) здесь, в санатории.
Шура мечтала получить от Бориса то, чего всегда втайне хотела и не получала от скромняги и молчуна мужа, совсем не искушённого в искусстве любви…
Она говорила, что Гриша в постели (и не только!) никогда не называл её ласковыми именами, а по ночам просто молча, без всяких нежных прелюдий, привычно «делал своё дело», а потом сразу засыпал. храпя, как паровоз.
А Борис называл её красавицей, королевой, солнышком! И. вешал Шурочке длинную красивую лапшу на её маленькие ушки с жемчужными серёжками.
. Но, по моим наблюдениям, у них и с Борисом тоже особо большой любви и романтики и близко не было. Так, голый секс.
Где объяснения в любви, цветы, встречи под луной, ужины при свечах – всё то, чего нам, женщинам, так не хватает в будничной семейной жизни и чего мы так ждём от галантных кавалеров-любовников?!
Не похожий на страстного влюблённого, Борис. просто спал с ней, потому что ему было так очень удобно, вот и всё!
А она, наивная и доверчивая, как девчонка, наматывая на уши его лапшу в виде нежных слов, принимала ЭТО за любовь.
А может, сама влюбилась в него, давно идя к этому.
…Время в санатории пролетело весело и незаметно.
Золотая осень и «бабье лето» заканчивались, начиналась пора затяжных и нудных дождей, хандры и насморка.
Домой мы уезжали вместе с Шурой, и я видела, что она, как и я, возвращалась в прекрасном настроении, похорошела, посвежела.
Муж был очень рад видеть её такой: отдохнувшей, подлечившейся и прямо на 10 лет помолодевшей.
О том, кто ещё поспособствовал этому, Гриша, конечно же, и не догадывался, а потому благодарил санаторных врачей и целительный морской воздух.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. «Киндер-сюрприз»!
Как говорится, всё когда-нибудь заканчивается – и хорошее, и плохое. И слава Богу!
Вот и та недолгая осенняя курортная «сказка» закончилась, и надо было продолжать жить дальше.
В повседневной жизни Шура об измене мужу, как она говорила мне, даже и не помышляла: «Для любовной интрижки голова должна быть свободной – от стирки, глажки, стряпни и прочих ежедневных бабских забот!» Но, вдохновлённая своим горячим курортным романом, она собиралась и на следующий год поехать в санаторий – без мужа, конечно, и, разумеется, ни в чём там себе не отказывать.
Жизнь пошла своим чередом; снова, как и прежде, навалились семейные хлопоты-заботы, и санаторная «любовь» начала понемногу забываться…
***
…А через некоторое время Шура позвонила мне и взволнованно-испуганно сообщила, что она… беременна! И, скорее всего, это. ребёнок Бориса!
Вот так сюрприз!
А тут она ещё получила от того самого Бориса письмо – на обычную почту, до востребования (они обменялись тогда адресами, на всякий случай, хотя она и не помышляла вести с ним переписку, зная, что он женат).
Борис сообщал, что скоро приедет в командировку на несколько дней и очень настаивал на их встрече.
И Шура пришла ко мне вечером посоветоваться, что ей делать. Она тоже очень хотела с ним увидеться!
Вообще-то, я не очень люблю давать советы в подобного рода делах – неблагодарное это дело! У каждого ведь своя голова на плечах!
Мне вспомнился известный анекдот, где есть такая фраза: «Умерла – так умерла!» И я сказала Шуре, что курортный роман тем и хорош, что обычно не имеет продолжения, что никаких претензий, упрёков и обязательств не предполагает.
Каждому хочется радости в жизни. Но ведь вечного праздника не бывает! Да и наскучат они, праздники, быстро, если будут постоянно. Вспомните гостей – как мы от них устаём! Поэтому, видно, и говорят, что «хороший гость – три дня!»
Гриша пребывал в счастливом неведении и жил спокойно, а если бы в их устоявшейся, стабильной жизни снова появился этот полукавказский «мачо», Шуре пришлось бы, как любой неверной жене, врать и изворачиваться, что-то придумывать, чтобы уехать к нему на свидание.
А ведь у неё благополучный брак, которому многие завидуют, и портить, разрушать его из-за такой ерунды ни к чему.
Не зря говорят: «От добра добра не ищут!»* Ну, дала один раз слабину, и хватит! Пора поставить точку или жирную кляксу на той лавстори!
И ещё: зачем ей этот неожиданный – санаторный – «киндер-сюрприз»?! Мало того, что не от мужа, так и поздновато, вроде, рожать уже – не молоденькая, того и гляди, скоро бабушкой станет.
Вот примерно в таком духе я всё и сказала Шуре.
А она мне в ответ:
— Но мне так хочется… маленького. Вдруг девочка наконец будет. А ещё я хочу, чтобы… и с моим Гришкой. было так же в постели, как с этим окаянным Борисом!
— Хочется настоящего секса! – призналась мне Шура.
— А вот это, дорогая моя, сейчас не проблема!
Во-первых, можно сделать аборт.
Во-вторых, при обилии всякой-разной литературы, видеофильмов, армии сексологов и психологов, наконец, можно многому научиться! Да и самим вполне реально заняться самосовершенствованием искусства любви. Было бы только время и желание – у обоих, конечно!
И потом (чтобы окончательно поставить сдвинутые мозги Шурочки на место!) я добавила:
— В общем, кончай дурить, подруга! Не дай Бог, узнает про всё твой Гриша – что тогда?! Такими мужьями, как он, не раскидываются! – смотри, а то быстренько подберут наши разведёнки! Мужчин-то на Земле в три раза меньше, чем женщин, – повымерли, как мамонты и динозавры.
Но. У каждого ведь своя голова на плечах и своя жизнь!
Шурочка меня не послушалась и… на свой страх и риск. родила.
Ещё одного мальчика! Чернявый такой, смугленький, на цыганёнка похожий! Но хорошо, что и её Гриша почти такой же – кудрявый и черноглазый.
Поэтому никто ничего не заподозрил.
А главное – Борис не знает, что у него на Дальнем Востоке сын теперь растёт. Там, дома, на Кавказе, у него двое детей (а может, уже и ещё кто-то родился, третий или четвёртый!).
И слава Богу, что не знает! Зачем ему это?
. Прошло несколько лет.
Как-то мы встретились в соседнем городе с Шурой (они туда потом переехали!).
И она похвалилась мне, что сейчас у них с мужем всё «тип-топ», мальчика-последыша Гриша любит безумно – даже больше, чем тех двух (своих!).
— А как же «твой» мачо Борис – «сексуальный гигант Кавказа»? – подмигнув, подкольнула-подковырнула я Шурочку.
— Да мой Гриша ещё хоть куда мужик! Вот кто. секс-гигант. А тот Борис. ему и в подмётки не годится! Конечно, за сына ему спасибо – такой славный мальчуган получился, надо же!
И, тоже хитро подмигнув мне, Шура добавила:
— Вот такой маленький, хорошенький «грешок-Гришок» теперь у нас растёт. (Они его тоже Гришей назвали!) Мы его так и зовём: Гриша-маленький, Григорий Второй!
Прошли годы.
Много воды утекло, многое изменилось и в моей жизни, и в стране.
Знаю от знакомых, что Шура со своим мужем, Гришей-большим, Григорием Первым, живут хорошо, дружно. Оба их общих сына женились, внучка уже от старшего есть, их всеобщий баловень и любимица.
А мальчик тот, санаторный «киндер-сюрприз», уже школьник-подросток. Умненький, послушный растёт – не нарадуются родители и учителя на него, черноглазого Гришу-маленького!
Вот уж точно говорят: «Не было счастья, так несчастье помогло!»
Память Шурочке на всю жизнь теперь осталась от того курортного приключения!
А в санатории развлекаться. Шура больше не ездит! – незачем, говорит, от добра добро искать: ей и с её Гришей хорошо!
Любят они друг друга!
*Первоначальное название рассказа и было: «От добра добра не ищут!»
Основан на реальных событиях.
Но ВСЕ имена изменены, и любые совпадения с реальными людьми – чистая случайность.
Курортный дневник часть 2
С того дня мужчин в квартиру она больше не приводила.
Глава вторая Эгрегор
В деревне был дурачок. Все звали его Ванька-дурак, а настоящего имени не знал никто. Жил у бабки Матрёны, которая приютила его ещё мальцом, когда, сгоревшую в одночасье от белой горячки мать, отнесли за нефтебазу. А кто отец дурачка не знала, наверное, и мать.
Дурачок был немой, безобидный и тихий, белобрысый с улыбкой, будто приклеенной к губам. Но улыбка не скрашивала лица, обезображенного оспинами и вообще придавала ему какой-то зловещий оттенок. Матери и бабки даже пугали непослушных ребятишек: – Вот ужо позову Ваньку-дурачка он тебе улыбнётся.
Помогал Матрёне по хозяйству да ухаживал за лошадьми в конюшне. Лошади не шарахались, когда он заходил в стойло и убирал; было ему тридцать лет.
Мужики и парни дурачка недолюбливали и вот почему: когда дурачок приходил в общественную баню, мужики с завистью поглядывали на его хуй, свисающий чуть ли не до колен. Кожа на его члене была белой, как и всё тело, а значит хуина ещё ни разу не кунался во влагалище.
В выходные мужики иногда забавлялись с дурачком, дав ему выпить самогона или водки. Захмелевший дурачок становился буйным и, с налитыми кровью глазами, лез в драку. Мужики сначала толкали его, посмеиваясь, дурачок свирепел, свирепели мужики и всё заканчивалось избиением несчастного, будто мстили ему за его достоинство.
В тот день Инна возвращалась с вечерней дойки. Закончив школу, в пединститут не прошла по конкурсу и, вернувшись домой в деревню, помогала матери, работавшей на ферме дояркой.
Она шла мимо клуба, когда парни в очередной раз забавлялись с дурачком. Увидев, как они, остервенело пинали его, повалив на землю, кинулась к ним с криком и стала отталкивать. Понемногу успокаиваясь, парни один за другим уходили, а последний, Федька, сватавшийся к ней, но получивший отказ, уходя, бросил – Ну ну, пожалей его, пожалей, он тебя живо оприходует.
Дурачок, весь в пыли, с разбитыми в кровь губами, лежал ничком и мычал.
Инна осторожно тронула его. Он вздрогнул, как от удара и вскинулся, вращая глазами, схватил её за плечи, повалил на землю и стал душить. Когда у неё перед глазами замелькали жёлтые всполохи, он отпустил шею и стал задирать подол платья. От удушья, тело было скованно и пропал голос, а он уже стягивал с неё трусы. Потом спустил свои портки, и она почувствовала между ног что-то тупое и толстое. Из его рта капала слюна, смешанная с кровью. Инна в ужасе смотрела в его лицо, стараясь поймать взгляд. Наконец он встретился с её глазами, замер на мгновение, дико вскрикнул, вскочил и убежал, скуля, как побитый щенок.
Инна дёрнулась и проснулась. Простынь под нею была мокрой.
Кто и как узнал о случившемся, но вскоре по деревне поползли слухи, что дурачок изнасиловал Инку. Когда сплетни дошли до матери, она осторожно выспросила у дочери и та рассказала, что было на самом деле. Мать успокоилась.
Через год, отработав в школе в группе продлённого дня, она снова уехала поступать в пединститут, опять не добрала баллов и в деревню не вернулась. Устроилась на работу в НИИ (научно-исследовательский институт), где и познакомилась с Ромкой.
Когда вернулась в деревню с двухлетним сыном на руках, бабка, взяв внука на руки и, вглядевшись в его лицо пробормотала: видать не сплетни-то были. Инна сначала не поняла о чём это мать, а когда дошло – холодный пот заструился по спине: необъяснимым и непостижимым образом в чертах лица сына проступал лик дурачка.
На кирпичке Инну ценили за ответственное отношение к работе и через два года она стала бригадиром смены. Директор из личного фонда выделил ей однокомнатную квартиру, как матери-одиночке.
В квартиру они заселились в лето, когда Олег пошёл в первый класс.
Мальчик занимался онанизмом, и узнала она об этом, когда ему было пять лет.
В журнале «Работница» ей попалась статья об онанизме у мальчиков в раннем возрасте.
Вечером того дня, она подошла к кроватке сына: он спал с руками под одеялом. Она осторожно приподняла одеяло, его ручки были в трусиках. Всё, что она могла сделать, перед сном подойти к сыну и уложить его руки поверх одеяла. В пятилетнем возрасте у мальчика не было чувства стыда, но уже была хитрость: притворившись спящим, он дожидался, когда мать заснёт, и снова совал ручки под одеяло.
В школе Олег учился ровно; отличником не был, но без троек.
С классом, из-за его внешности, в чертах лица было что-то отталкивающее, отношения не сложились. Несколько раз мальчишки дрались с ним.
На классных вечеринках, девчонки упорно не хотели с ним танцевать.
На восьмое марта, в седьмом классе, оставшись после уроков в школе, поздравили девчонок и устроили танцы. Когда Олег пригласил на белый танец Верку, в которую был влюблён, она, оттолкнув его руку и, скривив губки, сказала: -Отстань от меня, Квазимода.
Олег вздрогнул, показалось даже музыка стихла, кто-то захихикал, потом заржали все.
Он толкнул Верку – Ддура! – и пошёл из класса.
На улице его окликнул Вовка – Постой, Олежа, поговорить надо
– Не о чём говорить
– Ты мою девушку обидел
Он подошёл к Олегу вплотную, а сзади зашёл кто-то из ребят и встал на колени. Вовка резко толкнул Олега и он, споткнувшись о стоявшего на коленях, упал навзничь. Подскочили ещё двое, и они стали пинать Олега.
Летом, перед восьмым классом, Олег сильно вытянулся и раздался в плечах. Когда пришли 31 августа на перекличку он был на голову выше самого высокого одноклассника.
В конце сентября, на уроке истории, Вовка, стоя у доски, плавал, как утка. Ему подсказывали, он прислушивался и повторял. Когда ляпнул невпопад, все засмеялись. Олег тоже усмехнулся. Вовке вкатили кол, а после уроков он, с друзьями, остановил Олега.
– Слышь, Квазимода, а чё ты смеялся на уроке?
Олег посмотрел на Вовку в упор и ответил: – Потому что смешно было, и ты был смешон.
Они набросились на него гурьбой. Расшвыряв одноклассников, как котят, Олег спокойно, но с угрозой, сказал – В следующий раз, руки-ноги переломаю – повернулся и пошёл.
У мальчишек поджилки затряслись, но не от его слов: от его взгляда.
После этого, в открытую с ним уже не конфликтовали, а только гадили исподтишка, да насмехались за спиной.
Наша драматическая история подходит к событию, которое сместит традиционные ценности наших героев, а в их души войдёт неведомое, и покроет их пятнами, как ржавчина покрывает металл.
Глава третья Лик Смерти
Вороной белой был в миру, Но в мир иной мне было рано; Я знал, что это не к добру, Уже сочились кровью раны.
Срывал я маски, но лицо, Так и осталось искажённым; Хоть я и не был подлецом, Но оставался прокажённым.
Я свою душу оголял, Срывая дряхлые лохмотья; Я шкуру старую сдирал, Но обнажался только плотью.
Летать учился я во сне, Но делал это неумело; Пока жива душа во мне, Не отделить её от тела
В десятом классе к ним пришла по распределению новая учительница по литературе. Её же назначили классным руководителем.
Инна Архиповна Кобылянская – молодая, симпатичная женщина, ростом под метр восемьдесят, с шикарным бюстом и широченными бёдрами.
Все мальчишки разом влюбились в неё и половина из них, как минимум, мастурбируя по ночам, представляли её в своих эротических фантазиях.
Олег же, напротив, перестал дрочить; полагая, что незамутнённый лик Любви, несовместим с похотливыми помыслами.
Пошлый рассказ про интимную историю в поезде (постельная сцена)
Девушка тоже заняла верхнюю полку. Я включил плеер, так как уснуть не удавалось. В полумраке я украдкой посматривал на девчонку, так всегда, глаза автоматически ищут женский пол. И вот она заметила, что я на нее смотрю. Наши взгляды встретились. Но я не решался сделать какой-то шаг навстречу, к тому же в такой обстановке.
Я уставился в потолок, но все мысли уже были о ней. Через какое-то время я заметил, что она на меня смотрит. Мой член напрягся, и пытался вырваться из трусов. Возбуждение нарастало.
Девушка легла на спину и сильно выгнула грудь вверх, а руками ловко расстегнула замочек на лифчике. И вот я увидел четкие очертания ее груди, но она на этом не остановилась, прогнувшись, она стала стягивать свои трусики, и, задрав ножки кверху, швырнула их прямо на меня. Я схватил их еще в воздухе, легкие, почти невесомые, и пахнут так вкусно. Я тоже скинул одеяло, она повернулась ко мне и села, скрестив ножки и выгнув грудь колесом. Ее щелка приковала мой взгляд, я сел так же, как и она.
Мы сидели какое-то время неподвижно, я любовался ее прелестями. Мне хотелось продолжения, она выжидала, пока я сниму трусы, ведь она прекрасно видела, что в них творится. Я не заставил ее долго ждать и разделся, как будто делал это на время. Член стоял колом и радовал ее глаз, а у меня было ощущение, что кончу прямо сейчас.
Она посмотрела вниз, наши соседи спали, отвернувшись к стене. Я тоже бросил взгляд вниз, и тут девушка бесшумно порхнула на мою полку, я ощутил ее приятный теплый запах и почувствовал, как начинает кружиться голова. Она легонько толкнула меня, давая понять, что бы я лег на спину, что я и сделал. Она нависала надо мной, ее груди нежно касались меня. Мы слились в долгом поцелуе, боже, как она меня возбудила! Она стала покрывать поцелуями мою грудь, ее свисающие волосы щекотали меня, от чего желание только возрастало. Я попытался приподняться, но она снова меня оттолкнула, стало понятно, что инициатива будет за ней. Мне оставалось повиноваться.
Ее поцелуи спускались все ниже, и дошли до лобка. Дальше ей было уже не удобно, ведь на полке довольно тесно. Тут девушка повернулась ко мне попой и села мне на грудь, склонившись над стоящим членом. Я не мог видеть ее действий, но прекрасно все ощущал. Ее нежная попа и щелка оказались перед моим лицом, и я послушно стал ласкать их языком. Мой язык немного погружался то в ее попку, то в щелочку, все чаще доходя до клитора. Она же не прибегая к помощи рук делала мне глубокий минет, слегка двигая попой в такт моему языку. Почти доведя меня до выстрела, она оставили член и взяла в ротик яички, а я полностью занялся ее щелочкой, которая источала желанную влагу, и погрузил большой палец в попку.
Она немного постанывала, но продолжала свое дело. Член снова нырнул в ее ротик. Минет она делала классно, причем не осторожничала, как делают девчонки, не боялась выстрела.
Ее язычок ласково работал над набухшей головкой. Я уже сосредоточил усилия язычком на клиторе, и в дополнение вставил один палец ей в щелку. Я пытался сомкнуть пальцы, находящиеся в попке и щелке, и тут я ощутил небесное наслаждение! Я кончил ей в ротик, она даже не вынула член, а продолжала движения, стимулируя пальчиками мои яички. Все до капельки она приняла в себя и тщательно вылизала головку. Я ускорил темп и через минуту она кончила. Она источила влагу, а по ее телу прошла дрожь. Дорога была впереди долгая.
Читайте также: