Кто брал берлин жуков или конев
О том, что два маршала, войска которых взяли Берлин в мае 1945 года, недолюбливали друг друга, известно давно. По плану Верховного командования Берлин должны были брать войска 1-го Белорусского фронта, которым командовал Жуков. А 1-й Украинский фронт под командованием Конева наносил вспомогательный удар южнее. Но когда Жуков застрял на Зееловских высотах, а танки Конева вырвались на оперативный простор, Сталин поменял линии разграничения между фронтами, и Конев получил возможность идти на Берлин. Западнее столицы Третьего рейха войска обоих фронтов встретились, образовав кольцо окружения. Жуков, который мнил себя маршалом Победы, взявшим Берлин, вынужден был отдать кусочек славы Коневу, и с этого началась вражда двух маршалов.
А потом, уже после войны, против Жукова были выдвинуты обвинения в нескромности, и на военном совета в присутствии Сталина выступил Конев с критикой ставшего опальным Жукова. Но другие полководцы, не раз смотревшие в глаза смерти, не отдали своего боевого товарища Жукова Сталину, и тот не был обвинен во всех грехах, а переведен на должность командующего Одесским военным округом. А когда Жуков снова понадобился стареющему генералиссимусу, он был переведен из Уральского военного округа в Москву на должность заместителя министра обороны, а при Хрущеве стал министром обороны.
В 1957 году, когда соратники Хрущева решили убрать того с поста первого секретаря ЦК КПСС, Жуков встал на сторону Хрущева, и военными самолетами привез на Пленум ЦК всех нужных членов ЦК, которые проголосовали против отставки Хрущева. Именно в эти дни Жуков произнес слова, которые напугали Никиту Сергеевича, о том, что армия пойдет за Жуковым. И через какое-то время Хрущев снял Жукова с поста министра обороны. А чуть позже в газете «Правда» появилась статья, некоторые фразы которой будут процитированы ниже.
"В чем же конкретно состоят политические ошибки т. Жукова, в чем корень этих ошибок?
Тов. Жуков, как военный и государственный деятель, неправильно, не по-партийному осуществлял руководство таким сложным организмом, каким являются современные Вооруженные Силы Советского государства, грубо нарушал ленинские принципы руководства Вооруженными Силами. Его стиль руководства фактически был направлен на свертывание работы партийных организаций, политорганов и Военных советов.
Вместо того, чтобы, опираясь на партийные организации, мобилизовать личный состав армии и флота на быстрейшее выполнение задач по дальнейшему совершенствованию их боевого мастерства, на всемерное укрепление воинской дисциплины и порядка, т. Жуков своими неправильными действиями низводил партийные организации до положения чисто просветительских органов. В результате этого активность партийных организаций и их самодеятельная работа были принижены.
Будучи министром обороны, т. Жуков вел линию на свертывание работы партийных организаций, политорганов и Военных советов, на ликвидацию руководства и контроля над Армией и Военно-Морским Флотом со стороны партий, ее ЦК и Правительства. Центральный Комитет своевременно вскрыл эту опасную тенденцию и принял решительные меры для ее устранения.
Жуков переоценил себя и свои способности, стремился все вопросы руководства Вооруженными Силами решать единолично, не выслушивая мнений других и полностью эти мнения игнорируя.
Автор этой статьи - Маршал СССР Конев, "Правда", 3.11.1957г, из статьи "Сила Советской армии и флота - в руководстве партии, в неразрывной связи с народом". С тех пор вражда двух маршалов из «холодной» превратилась в «горячую».
По-моему, писатель Константин Симонов в своем воспоминания написал, как Жуков и Конев, оба в парадных маршальских мундирах, схватились за грудки во время какого-то официального мероприятия, так что их прошлось растаскивать. Почему же так поссорились эти два полководца Второй мировой войны, ведь было время, когда они работали вместе, и Жуков частенько вставал на сторону Конева? Давайте вспомним карьеру Конева, он не так известен, как Жуков.
Начало Великой Отечественной войны генерал-лейтенант РККА И.Конев встретил в должности командующего Северо-Кавказским военным округом. До этого в его биографии была Гражданская война, командование полками и дивизиями, военная учеба, участие в военных событиях в Монголии, в которых советские войска победили японцев, но какой ценой.
В июле 1941 года у Сталина не хватает решительных и талантливых командующих. Старые полководцы Буденный и Ворошилов не справляются, некоторые генералы на фронтах проявили малодушие и трусость, кто-то сдался в немецкий плен.
И в этом коллапсе горячего лета 1941 года Ивана Конева приметили, и поручили ему важное задание - вступить в командование 19 армией РККА, спешно созданной из частей Северо-Кавказского округа в мае 1941 года, перебросить ее на Западный фронт (в это время недоукомлектованная и достаточно сырая 19 армия РККА выдвигалась на Украину, для обороны Киевского укрепрайона, но планы изменились сообразно оперативной обстановке).
Части 19-й армии стали прибывать в Витебск, но пока вся армия (а это громоздкое войсковое соединение) еще передвигалась к месту назначения, Витебск был взят гитлеровцами, и попытка его отбить 12 июля 1941 года захлебнулась. А немцы между тем уже рвались к Смоленску и Ярцево.
Обычная тактика германских войск лета 1941 года - удары по линиям обороны узкими усиленными моторизованными клиньями и взятие в клещи остальные войска РККА снова увенчалась успехом и в этот раз, и три советские армии (16-я,19-я,20-я) оказались в котле.
У Конева был боевой опыт участия в Первой Империалистической (младшим унтером), в Гражданской войне (комиссаром) и в 1938 году командовал усилением монгольских войск механизированной группой РККА (которая позже была образована в 57 Особый корпус). Опыта командования фронтовой армией на тот момент у него не было. Тем более армии в окружении. А у кого он был в то время? По пальцам одной руки можно было пересчитать таких командармов.
Генералу Коневу приказано передать свои войска 16-й армии, но так как части армии продолжали попытки выбраться из окружения, Конев этот приказ не получил, он вместе со штабом армии и полком связи сумел выбраться из окружения и управление армией оказалось от армии отрезанным.
К августу 1941 года из котла удалось вырваться еще трем стрелковым дивизиям 19-й армии и Иван Конев получает приказ, при поддержке 30-й армии Западного фронта генерал-майора В.Хоменко, ударить 8 августа 1941 года по Духовщинской группировке противника. Так, из огня и в полымя, 19-я армия Западного фронта вступила в Смоленское сражение.
Наступление захлебнулось. Но путем огромных потерь двум армиям РККА удалось продвинуться на 10 километров. Несмотря на то, что операция успехом не увенчалась, гитлеровцы усилили направление обороны на этом участке фронта, ославив остальные, что позволило вырваться из окружения войскам, которые в июле 1941 года пытались брать Смоленск.
19-ю армию (оставшуюся фактически на бумаге) усиливают новыми дивизиями (101 танковая, 64-я стрелковая, 43 авиадивизия) и снова вместе с 30-й усиленной армией бросают в бой. Советские войска в августе 1941 года после прорыва линии обороны, закрепились и успешно отразили все контратаки противника, обескровив 9 армию вермахта генерала-полковника Штрауса.
Сталин высоко оценил действия Конева, 11 сентября 1941 года присвоил ему звание генерала-полковника и назначил его командующим Западным фронтом, вместо маршала Тимошенко.
И тут Западный фронт терпит потрясающее поражение в Вяземской бойне, которая едва не привела к взятию гитлеровцами Москвы (редкие, наспех скроенные стрелковые дивизии, студенты и пенсионеры, курсанты военных училищ с винтовками и карабинами, ценой своих жизней закрыли тогда путь к Москве на Можайском фронте). Четыре армии Западного фронта в октябре 1941 года попали в окружение и потеряли 480 тысяч человек убитыми, а 600 тысяч красноармейцев и командиров попали в плен. И это были колоссальные потери.
Вот как вспоминает эти дни еще один маршал, Рокоссовский, который в это время командовал армией на Западном фронте.
Поздняя осень 1941 года. Идут оборонительные бои под Москвой. Обстановка на фронте сложная и очень тяжелая для советских войск. Части под командованием Рокоссовского в составе Западного фронта ведут кровопролитные бои. Вдруг Рокоссовскому от командующего фронтом Ивана Семеновича Конева, приходит распоряжение: немедленно передать участок фронта генералу Ершакову и прибыть 6 октября со штабом армии в город Вязьму.
Рокоссовский по телефону пытается доложить Коневу, что в сложившейся ситуации он не может оставить армию. Командующий фронтом непреклонен и требует во чтобы то ни стало выполнить его распоряжение. Командарм, отсидевший под следствием 2,5 года в питерских «Крестах» (до марта 1940 года) по ложному доносу «за измену Родине и создание троцкистской группы», попросил прислать ему письменный приказ.
Письменный приказ пришел. Рокоссовский взял с собой группы штабных работников и направился к месту назначения. По прибытию в Вязьму Рокоссовский с подчиненными не находят там ни армии, для руководства которой приехали, ни фронта. Разрозненные части, группы солдат и отдельные военнослужащие РККА отступают. Огромными усилиями ему удается остановить поток отступающих войск и организовать оборону. Через некоторое время Рокоссовский прибывает в штаб фронта для доклада командующему.
В штабе Западного фронта Рокоссовский, вместе с командующим Коневым застает представителей Ставки ВГК: Молотова и Ворошилова. Молотов бросается на командарма Рокоссовского с наганом в руке: «Предатель, сволочь! В такой момент оставил армию! Пристрелю!». На это Рокоссовский докладывает, что прибыл в штаб, выполняя ранее полученный приказ командующего. Смотрит на Конева. Конев никак не реагирует, молчит. Тогда Рокоссовский достает письменный приказ и подает его Ворошилову. Ворошилов читает его и через некоторое время с теми же словами и наганом в руках бросается на Конева.
Наган у «Первого Маршала» отняли, но сама история на этом не закончилась. По приезду в Москву Ворошилов доложил Сталину. Когда Иосиф Виссарионович узнал, что командующий фронтом Конев своими действиями поставил Москву под угрозу катастрофы (потерпел тяжелейшее поражение под Вязьмой), то приказал Жукову Г.К. отдать Конева под трибунал. После отстранение Конева от командования его место занял Жуков – он прибыл в штаб Западного фронта.
Жуков, невзирая на все возможные последствия от своего поступка, по телефону доложил Сталину что: «Конев - талантливый полководец». Сталин ему что-то ответил и Жуков продолжил: «Ну, расстреляем еще одного полководца, а где взять замену?». После паузы Сталин недовольно проговорил: «Действуйте по своему усмотрению» Разговор был окончен. Получается, только генерал армии Жуков спасает Конева, смягчает его вину перед Сталиным и предлагает назначить своего товарища командующим на менее значимый Калининский фронт.
Иных командующих фронтов за такие неудачи расстреливали (как генерала армии Павлова). Но 10 октября 1941 года генерал-полковник Конев передает командование Западным фронтом генералу армии Жукову, а сам принимает командование Калининским фронтом. Войска Конева участвовали в оборонительной Калининской и наступательной Калининской войсковых операциях, потом в битве за Ржев, в которой потери армий фронта были огромны. В июле 1942 года фронт потерпел сокрушительное поражение в Холм-Жирковской оборонительной операции.
С 26 августа 1942 года Конев снова командующий Западным фронтом, но войсковая операция "Марс" была проведена малоудачно и снова армии фронта массово теряли людей, а в феврале 1943 года 16-я армия Западного фронта крайне неудачно провела Жиздренскую операцию. Кстати, во время проведения этой операции представителем Ставки на Западном фронте был маршал Жуков, в то время как начальник Генштаба Василевский обеспечивал координацию трех фронтов в Сталинградской наступательной операции. У Ставки Верховного и лично у товарища Сталина накопилось немало вопросов к товарищу Коневу, ведь цена каждой ошибки командующего фронтом исчислялась десятками тысяч погибших советских солдат.
Конев был снят с командования Западного фронтом (уже второй раз!) с формулировкой "как несправившийся с управлением войсками фронта" и в конце февраля 1943 года был назначен на второстепенный Северо-Западный. И снова, благодаря заступничеству Жукова.
Перед Курской битвой Конев становится командующим Степным фронтом, который являлся резервом Ставки и располагался сзади Центрального и Воронежского фронтов, которые и отражали наступление немцев на Курск.
В октябре 1943 года Степной фронт был переименован во 2-й Украинский фронт, Конев остался его командующим и в октябре — декабре 1943 года провёл Пятихатскую и Знаменскую операцию, а в январе 1944 года — Кировоградскую операцию. Грандиозным успехом Конева как полководца стала Корсунь-Шевченковская операция, где впервые после Сталинграда была окружена и разгромлена крупная вражеская группировка. Кстати, эту операцию он проводил под бдительным оком представителя Ставка маршала Жукова.
За умелую организацию и отличное руководство войсками в этой операции 20 февраля 1944 года Коневу было присвоено воинское звание Маршала Советского Союза. В марте — апреле 1944 года он провёл одно из самых успешных наступлений советских войск — Уманско-Ботошанскую операцию, в которой за месяц боев его войска по распутице и бездорожью прошли на запад свыше 300 километров, и 26 марта 1944 года первыми в Красной Армии перешли государственную границу, вступив на территорию Румынии.
С мая 1944 года и до конца войны Конев командовал 1-м Украинским фронтом. В июле — августе 1944 года под его командованием войска фронта разгромили группу армий «Северная Украина» генерал-полковника Йозефа Гарпе в Львовско-Сандомирской операции, захватили и в последующих двухмесячных боях удержали Сандомирский плацдарм, ставший одним из трамплинов для удара по гитлеровской Германии. Также часть сил фронта приняла участие в Восточно-Карпатской операции.
Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» Ивану Степановичу Коневу присвоено 29 июля 1944 года за умелое руководство войсками фронтов в крупных операциях, в которых были разгромлены сильные группировки противника, личное мужество и героизм.
В январе 1945 года войска фронта в результате стремительного удара и обходного манёвра в Висло-Одерской операции помешали отступавшему противнику разрушить промышленность Силезии, которая имела большое экономическое значение. В феврале 1945 года войска Конева провели Нижне-Силезскую операцию, в марте — Верхне-Силезскую операцию, добившись в обоих существенных результатов. Блестяще действовали его армии в Берлинской операции и в Пражской операции.
Второй медалью «Золотая Звезда» маршал Конев И. С. награждён 1 июня 1945 года за образцовое руководство войсками в завершающих операциях Великой Отечественной войны.
Когда Хрущев сместил с поста Министра Обороны СССР маршала Жукова и высший военный пост СССР оказался вакантным. Маршал Конев посчитал, что он – самая достойная кандидатура и подкрепил свои амбиции выходом авторской статьи в газете «Правде». В статье Жуков подвергся жесточайшей критике и как полководец и как человек. Статья имела заказной характер и не могла бы появиться без рекомендаций и подсказок недоброжелателей Жукова из кремлевских кабинетов. Вот так отблагодарил «маршала Победы» Жукова кавалер «Ордена Победы» за № 5 маршал Советского Союза Конев.
И.С. Конев позже извинялся перед Жуковым и говорил, что статью писал не он и его, Маршала СССР заставили ее подписать. Но Жуков не простил, конечно.
Берлинская операция – военно-политические предпосылки
В конце 1944-го между СССР, США и Великобританией была достигнута договорённость: рубежи советской зоны оккупации будут в 150-ти километрах на запад от Берлина. Но потом Черчилль и Рузвельт решили опередить Советский Союз и захватить столицу Германии первыми.Никаких секретов из своих планов взятия Берлина они не делали. Яснее всего, как всегда, выразился Уинстон Черчилль: «Советская Россия угрожает свободному миру. Единый фронт против её продвижения в Европе нужно увести как можно восточнее. Главная цель наших сил сейчас – взятие Берлина» .
Захват Берлина англичанами и американцами соответствовал планам военной и политической элиты Германии.
Оно понимало, что: 1) песенка Гитлера и НСДАП спета; 2) между СССР и западными союзниками существуют непримиримые противоречия, и их союзничеству приходит конец. Поэтому руководство Германии делало ставку на сепаратный мир с Англией и США – чтобы, отбросив нацизм, влиться в строй «свободных государств, сдерживающих коммунистическую агрессию в Европе» .
Это требовало от СССР в сжатые сроки подготовить и осуществить штурм Берлина. 1945 год мог стать как годом решительной Победы, так и годом затягивания войны далее, на неопределённый срок.
Кто брал Берлин
Наступательная операция действительно была разработана и проведена быстро и решительно. Участвовали в ней войска 3 фронтов: 1 Белорусского (Жуков), 2 Белорусского (Рокоссовский) и 1 Украинского (Конев).
Берлинская наступательная операция Берлинская наступательная операцияЖуков или Конев? «Кто первый ворвется, тот пусть и берет Берлин!»
На следующий день после этой тройной лжи, 29 марта, в день падения Кюстрина, Жукова вновь вызвали в Москву. Он вылетел на самолете, но нелетная погода вынудила его сесть в Минске, поэтому в столицу он прибыл только утром следующего дня. Он встретился со Сталиным вечером, наедине. Ни слова не говоря, Верховный протянул ему руку, долго молчал, полуприкрыв глаза, наконец, проронил: «Немецкий фронт на западе окончательно рухнул, и, видимо, гитлеровцы не хотят принимать мер, чтобы остановить продвижение союзных войск. Между тем на всех важнейших направлениях против нас они усиливают свои группировки. Вот карта, смотрите последние данные о немецких войсках». Потом он спросил: «Когда наши войска могут начать наступление?» Жуков доложил: «1-й Белорусский фронт может начать наступление не позже чем через две недели. […] 2-й Белорусский фронт, по всем данным, задержится с окончательной ликвидацией противника в районе Данцига и Гдыни до середины апреля». – «Ну что ж, – сказал И.В. Сталин, – придется начать операцию, не ожидая Рокоссовского»[686].
Показав Жукову письмо «одного из иностранных доброжелателей», в котором сообщалось «о закулисных переговорах гитлеровских агентов с официальными представителями союзников», Сталин дал маршалу сорок восемь часов на то, чтобы вместе с начальником Генштаба Антоновым выработать детальный план наступления 1-го Белорусского фронта. Это была чистая формальность: уже на следующий день Жуков подписал готовый план последней наступательной операции в Европе.
31 марта в Москву, в свою очередь, прибыл Конев. Сначала он отправился в Генеральный штаб, где устроил скандал по поводу разделительной линии между его фронтом и фронтом Жукова. Штеменко, пожав плечами, ответил, что решение по этому вопросу примет сам Сталин. В воскресенье 1 апреля 1945 года Жуков был вновь вызван в кабинет Верховного главнокомандующего, на сей раз вместе с Коневым. Разговор продолжался пять часов. Под портретами Суворова и Кутузова их уже ожидали члены ГКО, а также Антонов и Штеменко. У Сталина был мрачный и недовольный вид. Он сухо бросил Штеменко: «Прочтите им телеграмму». Штеменко вслух зачитал телеграмму, в которой говорилось, что англо-американцы создают мощную группировку под командованием Монтгомери, готовя «операцию по захвату Берлина, ставя задачу захватить его раньше Советской Армии»[687].
Едва Штеменко замолчал, Сталин задал провокационный вопрос: «Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники?» Первым ответил Конев: «Берлин будем брать мы, и возьмем его раньше союзников!»[688] Затем, пишет Конев в своих воспоминаниях, Жуков доложил, что его войска готовы взять Берлин. В своих собственных мемуарах командующий 1-м Белорусским фронтом не приводит ни вопрос Сталина, ни ответ Конева. Вместо этого он предпочитает рассказать о сложной оперативной обстановке накануне начала наступления на Берлин. Действительно, с 4 февраля Генеральный штаб Красной армии бился над решением запутанной ситуации. В тот день Сталин принял два противоречащих друг другу решения, что сильно затруднило Штеменко работу над планом операции.
Первое решение предполагало взятие Берлина силами только 1-го Белорусского фронта. Жуков сам предложил поданной 26 января запиской определить в качестве разграничительной линии между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами линию Грюндберг – Губен – Люббен (на шоссе Берлин – Бреслау), то есть в 60 км южнее германской столицы. Но вторым решением, принятым после просьбы Конева от 27 января, Сталин допускал участие войск 1-го Украинского фронта во взятии Берлина. Штеменко так комментирует это: «Получалась явная несуразица: с одной стороны, утвердили решение маршала Конева – правым крылом наступать на Берлин, а с другой – установили разграничительную линию, которая не позволяла этого сделать. Мы рассчитывали лишь на то, что до Берлина еще далеко и нам удастся устранить возникшую нелепость»[689].
Притворялся Штеменко наивным или же действительно считал, что «нелепость» возникла случайно, сейчас не так важно. В действительности Сталин специально создал такую ситуацию, когда Конев становился конкурентом Жукова, чтобы принизить последнего и дать ему почувствовать тяжесть своей руки.
Но вернемся к совещанию 1 апреля. Сталин назначил самый поздний срок начала последнего наступления: 16 апреля. Тогда слово попросил Антонов; по рассказу Штеменко: «Начальник Генштаба счел необходимым еще раз обратить внимание Верховного Главнокомандующего на разграничительную линию между фронтами. Было подчеркнуто, что она фактически исключает непосредственное участие в боях за Берлин войск 1-го Украинского фронта, а это может отрицательно сказаться на сроках выполнения задач. Маршал Конев высказался в том же духе. Он доказывал необходимость нацелить часть сил 1-го Украинского фронта, особенно танковые армии, на юго-западную окраину Берлина»[690].
Тогда Штеменко указал на карте линию, начерченную самим Жуковым тремя месяцами раньше, доходящую только до Люббена. Как это принято перед любой операцией, Штеменко продолжил ее пунктиром дальше на запад, до Потсдама, чтобы разграничить сферу ответственности обоих командующих. Тем самым Коневу запрещалось входить в Берлин. Но Сталин решил иначе.
«По первоначальному проекту Берлин должен был брать 1-й Белорусский фронт. Однако правое крыло 1-го Украинского фронта, на котором сосредоточивалась главная ударная группировка, проходило в непосредственной близости от Берлина, южнее его. Кто мог тогда сказать, как будет развертываться операция, с какими неожиданностями мы столкнемся на разных направлениях и какие новые решения или коррективы к прежним решениям придется принимать по ходу дела?
Во всяком случае, я уже допускал такое стечение обстоятельств, когда при успешном продвижении войск правого крыла нашего фронта мы можем оказаться в выгодном положении для маневра и удара по Берлину с юга.
Высказывать эти соображения я считал преждевременным, хотя у меня сложилось впечатление, что и Сталин, тоже не говоря об этом заранее, допускал в перспективе такой вариант.
Это впечатление усилилось, когда, утверждая состав группировок и направление ударов, Сталин стал отмечать карандашом по карте разграничительную линию между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами. […] Ведя эту линию карандашом, Сталин вдруг оборвал ее на городе Люббен… Оборвал и дальше не повел. Он ничего не сказал при этом, но, я думаю, и маршал Жуков тоже увидел в этом определенный смысл. Разграничительная линия была оборвана примерно там, куда мы должны были выйти к третьему дню операции. Далее (очевидно, смотря по обстановке) молчаливо предполагалась возможность проявления инициативы со стороны командования фронтов.
Для меня, во всяком случае, остановка разграничительной линии на Люббене означала, что стремительность прорыва, быстрота и маневренность действий на правом крыле нашего фронта могут впоследствии создать обстановку, при которой окажется выгодным наш удар с юга на Берлин.
Был ли в этом обрыве разграничительной линии на Люббене негласный призыв к соревнованию фронтов? Допускаю такую возможность. Во всяком случае, не исключаю ее. Это тем более можно допустить, если мысленно вернуться назад, к тому времени, и представить себе, чем тогда был для нас Берлин и какое страстное желание испытывали все, от солдата до генерала, увидеть этот город своими глазами, овладеть им силой своего оружия»[691].
Штеменко добавляет, что через некоторое время Сталин неожиданно сказал: «Кто первый ворвется, тот пусть и берет Берлин»[692].
В директиве Ставки № 41060, подписанной Сталиным и Антоновым 3 апреля, определявшей задачи 1-го Белорусского фронта, ни единым словом не упоминается вариант, предложенный Сталиным Коневу[693] (который Штеменко в своих воспоминаниях называет «дополнительным вариантом» и существование которого подтверждает Жуков[694]): участие правого фланга 1-го Украинского фронта – в первую очередь 3-й гвардейской танковой армии – в штурме Берлина. По мнению российского историка Олега Ржешевского, такой вариант рассматривался в ходе разговора между Коневым, Жуковым и Сталиным, но решение принято не было, в связи с чем Жуков выражает сожаление в своих «Воспоминаниях» (издание 1990 года): «При этом варианте несколько усложнилась бы подготовка операции и управление ею, но значительно упростилось бы общее взаимодействие сил и средств по разгрому берлинской группировки противника, особенно при взятии самого города. Меньше было бы всяких трений и неясностей».
В ходе сражения эти трения, эти неясности поставят армии Конева и Жукова на грань прямого вооруженного противостояния, как мы увидим дальше.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Конев наступает к Одеру
Конев наступает к Одеру Стартовав с относительно ограниченного в размерах плацдарма, войска 1-го Украинского фронта после прорыва обороны противника начали расходиться веером, расширяя наступление до всей полосы фронта. В продвижении 1-го Украинского фронта вперед
Неожиданный соперник Конев поворачивает на Берлин
Неожиданный соперник Конев поворачивает на Берлин 1-й Украинский фронт Лесистые районы у Нейсе благоприятствовали скрытному накоплению войск для наступления. Но, как и любую крупную операцию, готовящееся наступление 1-го Украинского фронта не удалось полностью
Нацистские выборы: «Пусть лижет марки с моим портретом»
Нацистские выборы: «Пусть лижет марки с моим портретом» Серьезной политической силой нацисты стали в 1932 г. В июле 1932 г. на выборах в рейхстаг за партию Гитлера отдали голоса почти 40 % избирателей, и НСДАП стала самой могущественной партией Германии.Через четыре месяца
Конев Иван Степанович (28.12.1897—21.05.1973)
Конев Иван Степанович (28.12.1897—21.05.1973) Родился в селе Лодейкино Вологодской губернии. Окончил церковно-приходскую школу и земское училище. Весной 1916 г. был призван в армию и направлен в учебную артиллерийскую команду, готовившую унтер-офицеров. Но вместо фронта Конев попал
«Пусть крайний справа коснется плечом пролива»
«Пусть крайний справа коснется плечом пролива» Граф Альфред фон Шлиффен, начальник германского Генерального штаба с 1891 по 1906 год, был, как и все немецкие офицеры, воспитан на правиле Клаузевица: «Сердце Франции находится между Брюсселем и Парижем». Эта аксиома
Пусть это будет провокация!
Пусть это будет провокация! А в Москве подошедший к телефону Сталин выслушал доклад и приказал Жукову и Тимошенко ехать в Кремль, куда Поскребышев должен был вызвать членов Политбюро.До отъезда Жуков успел поговорить с адмиралом Октябрьским, который сообщил, что налет на
Армия берет программу в свои руки
Армия берет программу в свои руки В 1966 г. все вопросы финансирования, производства и испытаний самолетов «Мохаук» перешли от ВМС к армии. Однако, армия сумела наскрести денег на заказ партии из всего-навсего 16 самолетов OV- 1С. Фирма Грумман, кроме того, получила заказ на
Внезапность города берет, а дружба…
Внезапность города берет, а дружба… В истории партизанского движения было немало случаев, когда народные мстители захватывали отдельные населенные пункты. Радко такие операции обходились без потерь. А вот чтобы на территории сопредельного государства и при этом без
Операция «Красный берет»
Операция «Красный берет» Бойцы «Олимпа» занимались не только добычей продовольствия. Например, 14 сентября 1943 года на воздух взлетело четырехэтажное здание гебитскомиссариата в городе Овруче (операция «Красный берет»). В ней участвовали не только «олимпийцы», но и
И.С. Конев Берлинская операция
И.С. Конев Берлинская операция Первого апреля 1945 года в Москву в Ставку Верховного Главнокомандования были вызваны командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Г.К. Жуков и я. Сталин принял нас, как обычно, в Кремле, в своем большом кабинете с длинным столом
И.С. Конев: «ОКРУЖЕННЫЙ ПРОТИВНИК НЕ УЙДЕТ…»
И.С. Конев: «ОКРУЖЕННЫЙ ПРОТИВНИК НЕ УЙДЕТ…» Человек поля — так сам себя называл Иван Степанович Конев, гордясь присущим ему истинно командирским качеством — всепоглощающей любви к учениям на местности, в самых сложных условиях рельефа и погоды. Будешь действовать по
Битва за Берлин кратко
Говорить, что советское командование штурмовало германскую столицу в лоб, бросая в топку без счёта воинские части, могут только Суворов-Резун и ему подобные публицисты. На самом деле, Берлинская операция 1945 года стала тщательно подготовленной и имела солидное всестороннее обеспечение (разведывательное, инженерно-сапёрное, артиллерийское, авиационное). Благо, во всех этих сферах Красная Армия уже безоговорочно доминировала.
Берлинская битва – подготовка и обеспечение
Аэрофотосъёмка всех восьми оборонительных полос, берлинских предместьев и самой немецкой столицы была проведена многократно. По результатам этой авиаразведки, данным из захваченных документов и допросов военнопленных были составлены подробные планы и карты. Двое суток перед началом наступления проводилась усиленная разведка боем, уточнившая размещение огневых средств врага.
Советские войска в Берлинской наступательной операции Советские войска в Берлинской наступательной операцииПоскольку скрыть сам факт того, что готовится захват Берлина, было невозможно, велась масштабная кампания по дезинформации 88
а. Скрытую подготовку к наступлению имитировали в районе Штеттина и Губена. А на направлениях главных ударов – советских солдат, наоборот, заставили усиленно возводить оборонительные укрепления. В их тылах тем временем скрытно сосредотачивалось беспрецедентное количество артиллерии – для расчистки пути наступающим.
Когда началась берлинская наступательная операция советских войск
16 апреля 1945 г., за 2 ч. до рассвета, беспрецедентные по мощности артиллерийские группировки, сосредоточенные на участке прорыва 1 Белорусского фронта, ударили по передним линиям обороны врага. Через полчаса этой массированной артподготовки войска пошли в атаку, а артиллеристы перенесли огонь чуть дальше – вглубь оборонительных укреплений противника. Разом было включено множество зенитных прожекторов, ослеплявших оборонявшихся и освещавших путь наступающим.
Первую линию обороны красноармейцы прорвали сразу, на второй немцы зацепились. Особенно трудным моментом Берлинской наступательной операции стал штурм Зееловских высот – места, где инженерные укрепления врага были самыми мощными. Там Жуков был вынужден дополнительно ввести в дело две танковые армии, хотя ничего подобного в первоначальных планах не было.
18 апреля, при массированной поддержке с воздуха, Зееловские высоты были взяты, третья линяя обороны прорвана, и наступление на Берлин продолжилось.
Берлинская операция – карта Берлинская операция – картаФронт Конева пошёл в атаку чуть позже, уже после рассвета, также после мощной артподготовки. Поставив дымовую завесу, войска переправились через р. Нейсе, закрепились на том берегу и быстро оборудовали 133 понтонные переправы.
3 и 4 танковые армии пошли в прорыв, не ввязываясь в локальные бои, активно поддерживаемые с воздуха авиацией. Они рассекли немецкую группировку надвое, а её «зачисткой» занялись, при поддержке артиллерии и авиации, общевойсковые армии.
Главные силы Рокссовского пошли в прорыв 20 апреля, переправившись через Одер под дымовыми завесами, сразу после массированной артподготовки. Взламывая оборону врага, они неумолимо продвигались вперёд. 25 апреля Красная Армия вышла в предместья Берлина и сомкнула кольцо вокруг германской столицы.
Никакой осады не было: советские войска с ходу пошли на приступ «логова врага». Бои уже шли круглосуточно.
Освобождение Берлина от вражеских войск
Столица была превращёна в крепость, окна приспособлены под амбразуры, многие улицы перекрыты широкими (до 4 м) баррикадами. У оборонявшихся в Берлине было не менее 3 тыс. орудий и миномётов, 250 танков, огромное количество фаустпатронов – грозного противотанкового средства в уличных боях.
Всё же никаких шансов у немцев не было. Решающий штурм Берлина вели огромные силы: 464 тыс. бойцов, 1,5 тыс. танков и самоходок, 12,7 тыс. орудий и миномётов, 2,1 тыс. реактивных установок.
Советские войска уже имели богатый опыт взятия крупных городов, «натренировавшись» в Пруссии, поэтому работали уверенно и слаженно. Уличные бои красноармейцы вели штурмовыми отрядами в составе стрелковых батальонов или рот. Их действия усиленно поддерживали сапёры, танки, самоходная обычная артиллерия.
Советская самоходка СУ-76 в Берлине, 30.04.45 Советская самоходка СУ-76 в Берлине, 30.04.451 мая 1945 г. над рейхстагом взвилось знамя 150-й стрелковой дивизии. Полностью захватить рейхстаг удалось лишь 2 мая. В этот же день военный комендант германской столицы генерал Вейдлинг подписал капитуляцию.
После самоубийства Гитлера (30 апреля) начальник Генштаба вермахта генерал Ганс Кребс 1 мая попытался заключить перемирие с советскими войсками. Ему было отказано: советское командование настаивало на безоговорочной капитуляции. Вечером того же дня Кребс застрелился, а на следующий день немецкие войска капитулировали.
Подчинились приказу сложить оружие далеко не все: многие пытались пробраться или пробиться с боем на запад, продолжая доставлять немало хлопот и причинять потери советским войскам.
Каковы были итоги битвы за Берлин
Вышеупомянутый Гельмут Вейдлинг в послевоенное время отмечал, что взятие Берлина в такие сжатые сроки произошло благодаря:
1. Умелому выбору направлений главных ударов, с использованием тщательного сбора и анализа разведданных;
2. Высокой концентрации и быстрому вводу в дело крупных артиллерийский и танковых соединений на тех участках, где развивается прорыв;
3. Внезапности направлений главных ударов (при том, что все знали, что готовится штурм Берлин и готовились отражать его);
Битва за Берлин и взятие Берлина – события берлинской наступательной операции.
Решающей операцией Красной Армии в Великой Отечественной войне стала Битва за Берлин. Она продолжалась 16 апреля – 2 мая 1945 года. На Западе любят говорить о том, что Берлинская наступательная операция РККА проводилась поспешно и сопровождалась огромными потерями, с которыми командование не считалось. Но без серьёзных потерь вряд ли возможно было вскрыть такую глубокую и насыщенную оборону. Даже с учётом того, что советские артиллерия и авиация обрушили на неё всю свою мощь, штурм Берлина был невероятно трудным и кровопролитным.
Спешка, с которой проводилось взятие Берлина, объясняется тем, что долго осаждать его у советских войск не было возможности.
Как маршалы Жуков и Рокоссовский Берлин не поделили.
Но тут происходит необъяснимое: Сталин неожиданно для всех снимает Рокоссовского с должности и назначает командующим 2-го Белорусского фронта. Вроде бы ничего особенного: был Рокоссовский командующим фронтом, им же и остался. Только название фронта изменилось.
Но нет, изменилось не только название фронта, но и направление его наступления. Теперь Рокоссовскому предстояло воевать в Восточной Пруссии, за сотни километров от Берлина. А значит воздвигать Знамя Победы над Рейхстагом и принимать капитуляцию в столице Третьего рейха будет не он. Для полководца, фактически не проигравшего ни одного сражения в Великой отечественной войне и открывшего дорогу на Берлин, такое решение Сталина было очень обидным.
Сам Рокоссовский рассказывает о своём новом назначении так:
«Получив ориентировочные предположения Ставки о направлении действий войск 1-го Белорусского фронта, мы со своим коллективом начали отрабатывать элементы плана новой наступательной операции. Но не суждено было мне в ней руководить войсками этого фронта…
Вернулся я к себе на КП после поездки на пулавский плацдарм за Вислой. Только мы собрались в столовой поужинать, дежурный офицер доложил, что меня вызывает Ставка. У аппарата был Сталин. Он сказал, что я назначаюсь командующим войсками 2-го Белорусского фронта. Это было столь неожиданно, что я сгоряча тут же спросил:
– За что такая немилость , что меня с главного направления переводят на второстепенный участок?
Сталин ответил, что я ошибаюсь: тот участок, на который меня переводят, входят в общее западное направление, на котором будут действовать войска трех фронтов; успех этой решающей операции будет зависеть от тесного взаимодействия этих фронтов».
Далее Сталин сообщил Рокоссовскому, что на его место назначается маршал Жуков и спросил его мнение о таком назначении. Константин Константинович ничего плохого о Жукове не сказал:
«Касаясь моего перевода, Сталин объявил, что на 1-й Белорусский фронт назначен Г.К. Жуков.
– Как вы смотрите на эту кандидатуру?
Я ответил, что кандидатура вполне достойная, что, по-моему, Верховный Главнокомандующий выбирает себе помощника из числа наиболее способных и достойных генералов, каким и является Жуков».К. Рокоссовский К. Рокоссовский
Тут следует вспомнить, что ещё в 1930 году командир кавалерийской дивизии К. К. Рокоссовский по служебной необходимости писал характеристику на своего подчинённого Г. К. Жукова (командира бригады этой дивизии). Характеристика достаточно доброжелательная и, как показали дальнейшие события, вполне объективная:
«Сильной воли. Решительный. Обладает богатой инициативой и умело применяет её на деле. Дисциплинирован. Требователен и в своих требованиях настойчив. По характеру немного суховат и недостаточно чуток. Обладает значительной долей упрямства. Болезненно самолюбив.
В военном отношении подготовлен хорошо. Имеет большой практический командный опыт. Военное дело любит и постоянно совершенствует. Заметно наличие способностей к дальнейшему росту. Авторитетен».Г. Жуков и К. Рокоссовский Г. Жуков и К. Рокоссовский
Как же Жуков отблагодарил Рокоссовского? Вполне «достойно». Принимая в 1944 г. от Рокоссовского 1-й Белорусский фронт, Жуков устроил по этому случаю банкет. Об этом мероприятии свои воспоминания оставил киноактёр и танцор Борис Сичкин в своей книге «Я из Одессы! Здрасьте!». Если не помните, то в нашей стране любовь телезрителей и славу принесла ему роль куплетиста Бубы Касторского в фильмах про неуловимых мстителей. Сичкин пишет:
«Я прекрасно помню банкет по поводу передачи командования фронтом из рук Рокоссовского Жукову. Наш ансамбль выступал на этом вечере. На возвышении стояли два мощных кресла, на которых восседали оба маршала.
Про Жукова говорили, что он антисемит. Эти слухи могли распускать только неполноценные евреи. Жуков был русским в самом лучшем понимании этого слова.
В ансамбле работал солистом хора Яша Мучник. Яша был типичным евреем: глаза навыкате с грустью всего еврейского народа. Нос не перепутаешь с русским, ноги иксом и, глядя на его походку, было такое ощущение, что у него две левые ноги и две правые руки. Короче, он даже со спины был похож на еврея».
Дальше начинается самое интересное.
«После выступления Яши Мучника Жуков подозвал его к себе и, усадив рядом, на место Рокоссовского, весь вечер не отпускал. Яша робко что-то пытался сказать маршалу, но Жуков успокаивал Яшу:
– Не волнуйся, сиди спокойно, пусть он [Рокоссовский] погуляет .
Солдат-еврей Яша Мучник весь вечер просидел на троне вместо Рокоссовского с прославленным маршалом Жуковым. Вот таким он был “антисемитом”».
Понятно, что артист Сичкин не знал, да и не мог знать, всю подоплёку происходящего. Потому и решил, что Жуков посадил рядом с собой бедного Яшу из-за его еврейского происхождения. Потому и умиляется Сичкин: вот, мол, как прославленный маршал уважал евреев.
Не знал Сичкин, что Жукову было глубоко наплевать, кого посадить рядом с собой вместо Рокоссовского. Подвернись под руку не еврей, а татарин, узбек, калмык или чукча (далее по списку) – результат был бы таким же. Не национальность какого-то там певца была важна ему в тот момент. Жукову очень хотелось унизить маршала Рокоссовского. Сознательно и публично.
А ведь мог бы Жуков поступить иначе. Отвёл бы Рокоссовского в сторонку, налил бы себе и ему по чарочке, и по-мужски извинился. Прости, мол, Константин Константинович, но я на твою должность не напрашивался. Так решил товарищ Сталин. Давай выпьем и будем продолжать бить врагов до самой победы. А то, что это именно ты вывел войска к Берлину – это все понимают. И никогда этого не забудут.
Но нет, Жукову нужно было показать своё мнимое превосходство и втоптать Рокоссовского в грязь . Чтобы он не сидел на почётном месте в окружении бывших сослуживцев, а «погулял».
Вот такой он был, наш прославленный маршал и четырежды Герой Советского Союза Георгий Константинович Жуков.
Но почему же Сталин заменил Рокоссовского Жуковым , по сути оскорбив его? Объяснений выдвинуто несколько. Наиболее вероятным считается следующее.
Всем был хорош Рокоссовский: и полководческим талантом, и личной храбростью, и воинской доблестью, но. Плохо было лишь одно: Рокоссовский был дворянином по происхождению, поляком по национальности, и фамилия у него была типично польской (с окончанием на «-ский» ). Поэтому Сталин рассудил по-своему: поскольку наибольшие потери в Великой Отечественной войне понёс именно русский народ, то и Берлин должен брать человек с русской фамилией и пролетарским происхождением.
Читайте также: