Хазанов один простой инженер решил отдохнуть в сочи
Было это летом, после второго курса института. Тот период отличался
неумеренным пьянством и всякого рода дебошами. Я вообще-то всякую
общественно-студенческую жизнь (типа стройотрядов, студенческих лагерей)
не люблю, мне больше по духу свободное от обязанностей городское веселье.
Но в то буйное лето дернул меня нечистый скататься к одному моему другу,
как раз в такой студенческий лагерь. Ну, взял я с собой пару бутылок
водки и вперед. Приезжаю туда, там у них уже компания собралась - человек
восемь, решили мой приезд отметить. У них тоже кое-чего было, собрали все,
по-быстрому, и в лес, на природу. Там костерок, выпили-закусили, в общем,
все в порядке. Но на втором-то курсе студент разве может нормально напиться?
Нет! Студент напивается в-маму. Начались всякие безобразия: кто-то кого-то
бьет, кто-то валяется за елкой, кто-то, потеряв всякую ориентацию в
пространстве, присел покакать у самого костра, одним словом: туши свет.
А один (Васей звали) упал и всю морду об какой-то камень разбил. Причем
сильно, сволочь, разбил: кровь течет, этот олух стонет,все, кто чуть
соображает - в полном смятении. Надо в лагерь топать. Обмотали Васе
голову туалетной бумагой, подняли кого можно, взялись за руки, пошли.
Этот гад, который все веселье испортил, на пол дороги очухался, да как
застонет:
- Ребята! Они же меня топором!,- помутилось сознание у человека.
- Молчи, - говорим, - падлюка, покуда цел!
Затих вроде. Добрались до лагеря. Кровь у Васи подсохла, на кровать его
бросили - пущай спит. А сами - всю ночь гудели. С утра оклемались. Все
более-менее в порядке, понятное дело, с похмела, а на Васю смотреть страшно:
рожа раздулась, вся в ссадинах, в крови засохшей, глаза заплыли, рубаха
порвана, весь облеплен кусками туалетной бумаги; ну и Бог с ним - сам
виноват. Пошли умываться. Выходим на крылечко, на встречу преподаватели
из соседнего домика:
-Вы,- спрашивают,- вчера пол-ночи шумели да орали?
Мы:
- Нет, вроде, не мы. ( A там за нарушение порядка могли и выгнать).
Они - Васе:
- А ты чего молчишь? (Он в это время к ним спиной стоял - дверь запирал).
Он оборачивается и башкой-то трясет:
- Не, я вообще спал.
(Это надо было видеть)
P.S. Всех нахрен выгнали.
История поведана мне очевидцем описываемого ниже происшествия и являет
собой яркий пример того, что значит взаимопомощь в наше нелегкое время.
Пролог: Лет 5 назад у нас в городе было настоящее засилье ментов.
Вошедшие в раж блюстители порядка так рьяно начали чистить улицы от
недобропорядочных граждан, что просто мама не горюй. Набрали их что
называется от сохи, из окрестных колхозов, у большинства лица не были
обезображены интеллектом и довольно скудный словарный запас многих
содержал в основном выражения типа ебти, хуя или ебтихуя. Под ментовский
замес попадали все, кто имел неосторожность быть не святым, а слабым
человеческим существом. Ясен пень, что лозунг “Все на борьбу с
пьянством” дошел до маразма (впрочем, как и другие великие лозунги нашей
необъятной Родины). В частности, больше всех доставалось любителям
отметить конец трудового дня, причем шансы привлечь к себе внимание со
стороны доблестной милиции уменьшались по мере увеличения объема
выпитого. Поэтому хроники как правило не страдали, а карающий меч
правосудия ударил по рядовым обывателям.
Но нашего брата голыми руками не возьмешь, народ стал умнее и попадаться
стали реже, но менты со своей стороны совершенствовались тоже. Так и шло
- одни оттачивали мастерство отлова, другие сматывания.
Сама история: Было это в Казани. Весна, кругом лужи. Вечер. Домой
возвращается мужик. По походке видно, что возвращается либо с работы,
либо из гостей. До дома остается метров 200, надо только через двор
пройти, в глазах радость: обломись менты. Щас! Из-за угла дома выезжает
ментовский бобик. Из бобика выходит весьма довольный мент и прямиком к
мужику: “Здрастьте!”. Мужик, понимая что пиздец близок, а хочется-то
домой, недолго думая залезает по-колено в огромную лужу. Когда мент
очухался, въехав что не все так просто, он начал взывать к гражданской
совести мужика:
- Эй ты, поди сюда.
- Хуй. Тебе надо, ты и подходи.
- Все равно поймаю.
- Ой мороз, мороз, не морозь меня…
Побродив вокруг лужи (заходить-то кайфолом) и поняв, что клиент сам не
выйдет, мент расстроился (мужик пидарас, не хочет чтобы у них, у ментов,
были хорошие показатели) и полез в машину. Бобик заводится и
благополучно скрывается за углом дома. Мужик, торжествуя, начинает
покидать свое убежище, но он не знает, что из-за угла за ним наблюдают
две пары глаз в серых шинелях. Когда мужик отдалился от лужи на какое-то
расстояние, менты выскакивают из своего убежища и начинается охота: один
отрезает мужику дорогу к луже, второй бежит к собственно мужику.
Сообразив, что фишка с лужей уже не прокатит, и единственное спасение -
это добежать до дома (благо осталось не много), мужик хватает ноги в руки
и чешет до хаты. Может, он бы и не спасся, но тут пришла помощь в лице
таких же обывателей, которые видели всю картину, и теперь возмущенные
действиями ментов дружно вступились за горемыку-мужика. Нет, с ментами
никто драться не полез, но крики “Беги, Вася, беги” заглушили все
остальные звуки. Менты от неожиданности сбавили темп и Вася, окрыленный
неожиданной поддержкой, благополучно добежал до подъезда. Поняв, что
клиент все-таки ушел, менты позалазили в боб и поспешно ретировались.
Эпилог: Господа, помогайте друг другу!
Давеча произошел случай, который заставил меня вспомнить монолог
Геннадия Хазанова еще советских времен. Начинался он так:
- Один простой инженер решил отдохнуть в Сочи. Он позвонил в кассу
Аэрофлота и билеты через час ему привезли прямо на дом. На следующий
день он прилетел в Сочи, в аэропорту его встречала машина, его привезли
и поселили в роскошную гостиницу без всякой очереди. Правда свободных
номеров в гостинице не было, но кого-то куда-то срочно переместили,
кого-то вообще выселили и инженера поселили в отличный люкс. Что, не
верится?
Народ в зале молчит и не смеется. Хазанов продолжает:
- Так, рассказываю еще раз. Один простой инженер из Англии решил
отдохнуть в Сочи.
В зале взрыв хохота. Хазанов делает вид, что удивлен:
- Что? Что, я в первый раз не сказал, что инженер из Англии? Да вы что,
с ума сошли? Вы что, думали про нашего инженера? Это его как раз из
гостиницы и выселили, когда англичанин приехал..
Ну и далее в том же духе.
Так вот, одни наши хорошие знакомые, что живут неподалеку от нас в
местечке North Shields, что на севере Англии, решили сменить свое
жилище. Квартиру, в которой они живут, отец семейства покупал еще
задолго до женитьбы, и для всей семьи она сейчас стала немного маловата.
Возникла дилемма - уезжать в другой район или остаться. Что они сделали
в первую очередь? Ни за что не догадаться. Они пришли в местную
префектуру, где им в течении целого часа популярно объясняли план
развития нашего городка на ближайшие десять лет, показали все
планирующиеся новостройки квартир и домов, с видом на море и без оного,
объяснили что будет снесено и что будет возведено взамен, подкрепляя
свои слова цифрами выделенного бюджета и будущих инвестиций.
Моя супруга сразу вспомнила своего деда с Первомайки, что под
Новосибирском, который одним из первых в послевоенное время приехал сюда
поднимать железнодорожную отрасль, поселился в камышовом (даже не
деревянном) бараке и прожил в нем с семьей практически всю жизнь, так
как другое жилье ему как передовику производства почему-то так и не
выделили. Только в 80-х годах, когда угроза саморазрушения барака стала
как никогда актуальной, дед в поисках правды дошел чуть ли не до
главного архитектора города: мол, когда ж сносить-то будете, ироды? Тот,
важно водрузив очки на нос и разложив карты на большом столе спросил:
- Так, какая говоришь улица и номер дома?
Когда дед ответил, архитектор поводил пальцем по карте и изумленно
воскликнул:
- Да ты совсем с ума сошел, старый.. На этом месте уже пять лет как
детский садик стоит! %-[[[
PS А барак тот я своими глазами видел, его снесли всего года два
назад.
Случайный прикол:
Случайная пословица:
Случайный тост:
Сборники анекдотов на: 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007 год
Случайный армейский прикол:
Сборники историй на: 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007 год
«Их „бздыхи“ называют»
Надежде 54 года, и она горничная, убирает номера трёхзвёздочной гостиницы в Сочи. Признаётся — поведение отдыхающих её откровенно злит. «Бывает, я постелить свежую постель ленюсь — мне элементарно неохота, обработаешь массу номеров, с ног валишься. И к чему стараться? Вы думаете, мне хоть 50 рублей чаевых оставят? Да щас. Перепьются, загадят комнату, а я на коленках ползаю и всё за ними вылизывай. Я тоже человек, и мне просто обидно — почему гости не ценят мой труд? Пыль вытираю, мусор выбрасываю, с пылесосом бегаю, чашки мою, кровати застилаю. А иная пара туристов за ужин с выпивкой тратят двадцать пять тысяч. Мама дорогая, я столько за месяц зарабатываю! Им жалко „с барского плеча“ мне несчастный „полтинник“ кинуть, что ли? Вам в лицо никто не скажет, но у нас приезжих не особо любят, их на местном жаргоне „бздыхи“ называют. Понаедут тысячами, продохнуть от них летом невозможно».
Надежду вполне можно понять. Но она забывает — именно благодаря этим «понаехавшим» у неё есть работа.
Один инженер. Хазанов
Монолог Геннадия Хазанова еще советских времен. Начинался он так:
- Один простой инженер решил отдохнуть в Сочи. Он позвонил в кассу Аэрофлота и билеты через час ему привезли прямо на дом. На следующий день он прилетел в Сочи, в аэропорту его встречала машина, его привезли и поселили в роскошную гостиницу без всякой очереди. Правда свободных номеров в гостинице не было, но кого-то куда-то срочно переместили, кого-то вообще выселили и инженера поселили в отличный люкс. Что, не верится?
Народ в зале молчит и не смеется. Хазанов продолжает:
- Так, рассказываю еще раз. Один простой инженер из Англии решил отдохнуть в Сочи.
В зале взрыв хохота. Хазанов делает вид, что удивлен:
- Что? Что, я в первый раз не сказал, что инженер из Англии? Да вы что, с ума сошли? Вы что, думали про нашего инженера? Это его как раз из гостиницы и выселили, когда англичанин приехал..
Народ отчего тётке, та которая упала, помощь не желал оказывать, может из за нашивки на ейной форме фссп?
Схема подачи вопросов о тётеньке напоминает один из монологов Хазанова
- Один простой инженер решил отдохнуть в Сочи. Он позвонил в кассу Аэрофлота и билеты через час ему привезли прямо на дом. На следующий день он прилетел в Сочи, в аэропорту его встречала машина, его привезли и поселили в роскошную гостиницу без всякой очереди. Правда свободных номеров в гостинице не было, но кого-то куда-то срочно переместили, кого-то вообще выселили и инженера поселили в отличный люкс. Что, не верится?
Народ в зале молчит и не смеется. Хазанов продолжает:
- Так, рассказываю еще раз. Один простой инженер из Англии решил отдохнуть в Сочи.
В зале взрыв хохота. Хазанов делает вид, что удивлен:
- Что? Что, я в первый раз не сказал, что инженер из Англии? Да вы что, с ума сошли? Вы что, думали про нашего инженера? Это его как раз из гостиницы и выселили, когда англичанин приехал..
Возим только иностранцев
Жизнь в уездном городе начинается, когда в него приходят военные. Футбольный чемпионат мира 2018 пока что проходит на ять. Организацию турнира расхваливают все или почти все. Вот, например, экс-президент ФИФА Йозеф Блаттер, павший в 2015 году жертвой коррупционного скандала, но сохранившийся в роли крупного футбольного эксперта и вообще патриарха. Он, среди прочего, заявил такое:
«О нынешнем чемпионате мира я могу сказать только самые хорошие слова. Вам было нелегко, потому что на вас давили со всех сторон. Но все получилось прекрасно».
Уровень проведения турнира он оценил на 9 баллов из 10 возможных, ибо 10 означали бы, что «расти уже некуда». Кроме себя самого, г-н Блаттер сослался на представителей сборных Франции, Швейцарии, Японии и африканских стран.
Что называется, танцуют все.
Не подвел и министр спорта Уругвая Фернандо Касерес, вымолвивший буквально следующее:
«88 лет назад у нас прошел первый чемпионат мира, с тех пор многое изменилось, изменился и сам футбол. Россия — это политическая, экономическая и спортивная сила. Спустя 88 лет мы видим лучший в истории чемпионат мира».
Журналист BBC Патрик Дженнингс отдельно воспел Саранск (Мордовия) как новый центр футбола в России и в мире.
«Общаясь с москвичами, я говорил им о своих планах, и они в ответ на это делали одно и то же — поднимали брови вверх и сочувствующим тоном говорили: “Ах, ты едешь в Саранск…” — пишет Дженнингс. — Однако во время проведения мундиаля город, как блестяще отметил один из россиян, ушел от своей повседневной серости, превратившись в одну большую вечеринку, полную жизни».
Повсюду вежливые полицейские. Англоговорящие волонтеры. Полиглоты, продающие билеты в метро. Разрешен (на время чемпионата, конечно, отдельным законом) алкоголь на стадионах, что было вековой мечтой футбольного болельщика — и автохтонного РФ-го, и откуда-нибудь приезжего.
Июньский день, именины сердца.
Вид на «Мордовию Арена», Саранск
Что сон сей значит?
Чемпионат закончится, вельможные гости уедут, и нас снова охватят красно-серые будни. С грубоватыми (скажем мягко) полицейскими, детьми в мусорных баках и повышенными пенсионными возрастами. Безо всяких англоязычных волонтеров и полиглотов в душном метро.
Жизнь в уездном городе не прекращается даже тогда, когда из него уходят военные? Да, видимо. Вот только какая жизнь, таков вопрос.
Наша историческая беда — провинциальность. Мы чувствуем себя живущими на краю Ойкумены, в безбрежных льдах, удаленных от царственной старушки Европы. Отсюда — и «низкопоклонство перед Западом». Иностранец традиционно в России был привилегированной человеческой единицей. Именно поэтому, когда Кремль в 2012 году придумал «иностранных агентов», я как-то не очень пожалел правозащитников, ставших объектами этой затеи. Разве не почетно и не сладостно у нас выступать иностранным агентом? Вспомним хотя бы одного из самых влиятельных — профессора Воланда, моего соседа по Патриаршим прудам. Осмелился бы местный, советский профессор, даже при поддержке большой свиты, так дерзновенно сражаться со сталинской репрессивной машиной? Есть версия, что прототипом Воланда был посол США в СССР Уильям Буллит, нередко принимавший Михаила Булгакова в своей резиденции «Спасо-хаус» (именно там, вроде бы, происходит знаменитый бал у Сатаны).
Наше раздражение в отношении Запада — отражение и следствие провинциальности. Ведь ненависть — это не столько антоним, сколько синоним любви. Они равны по модулю. А общий антоним их — равнодушие.
Официальная РФ-пропаганда жалуется — и убеждает в том большинство населения, что в мире нарастает русофобия, нас кусают и обижают. Это не совсем так. Русофобия действительно существует. Но ее источник — мы сами. Мы не любим себя. И не ценим себя. Русскую жизнь, честь и достоинство. Потому готовы быть приличными людьми в присутствии иностранцев, но не нас самих.
Омоновцы на матче сборных Хорватии и Нигерии в Калининграде
Вот, из давнего (конец 1980-х гг.) монолога народного артиста Геннадия Хазанова:
— Один простой инженер решил отдохнуть в Сочи. Он позвонил в кассу «Аэрофлота», и билеты через час ему привезли прямо на дом. На следующий день он прилетел в Сочи, в аэропорту его встречала машина, его привезли и поселили в роскошную гостиницу без всякой очереди. Правда, свободных номеров в гостинице не было, но кого-то куда-то срочно переместили, кого-то вообще выселили, и инженера поселили в отличный люкс. Что, не верится?
Народ в зале молчит и не смеется. Хазанов продолжает:
— Так, рассказываю еще раз. Один простой инженер из Англии решил отдохнуть в Сочи.
В зале взрыв хохота. Хазанов делает вид, что удивлен:
— Что? Что, я в первый раз не сказал, что инженер из Англии? Да вы что, с ума сошли? Вы что, думали про нашего инженера? Это его как раз из гостиницы и выселили, когда англичанин приехал…
Не избавившись от провинциальности, Россия никогда не научится уважать себя. А в мире будет ценима, прежде всего, за грубую физическую силу, ценность которой в XXI веке неуклонно и беспрерывно снижается.
«Игра была честнее»
Ольга Шаблинская, «АиФ»:— Знаете, что меня сейчас поражает, Геннадий Викторович? Иногда смотрю юмористическую передачу — зал лежит от смеха, а мне даже улыбнуться нечему.
Геннадий Хазанов: — У меня ощущение, что рухнул средний класс, который держался на инженерно-технической интеллигенции. Да и телевизионные технологии окончательно добили этот жанр. Я вам сейчас расскажу, как можно из любого материала — из любого! — сделать «смешное». Телевизионщиков не волнует реакция тех, кто сидит в зрительном зале, они берут кадры со зрителями из других съёмок и накладывают закадровый смех. И телезритель уверен, что выступающий в данный момент имеет бешеный успех у публики. Так что это всё обман! И изобретено это не у нас в стране. Я помню первые шоу Бенни Хилла, замечательного английского комика, которые все были построены на закадровом смехе. Но там были и действительно смешные репризы. А у нас дошло до абсурда.
В то тяжёлое, проклятое советское время такой подлог был просто невозможен. Выходил человек на сцену, и, если люди не смеялись, все видели, что это несмешно. Гораздо честнее была игра. Мне могут сказать — сегодня другие технологии, другое время, другие задачи. Возможно. Но ведь убивается сам жанр. Всё тонет во лжи.
— Много лет назад вы про советское время отзывались очень критично. А потом год за годом у меня нарастало ощущение: Хазанов всё больше вещей, существовавших в СССР, считает хорошими.
— Определённые переоценки происходят в результате размышления, анализа, сравнения. Очевидно, что тогда в стране было очень серьёзное, качественно налаженное образование. Возможно, это было связано с тем, что страна была закрыта. Люди не могли никуда уехать. Поэтому единственный способ реализоваться был внутри страны. Хотя неважно, что было причиной. Важно, что само качество образования — и начального, и среднего, и высшего — было очень высоким.
Я помню, что почти все учителя в начальной и в средней школе были влюблены в свою профессию. Мой преподаватель Юлия Ивановна Непотерина — святая женщина, которая заставила меня, гуманитария, влюбиться в математику. И таких были тысячи, может, десятки тысяч по всей стране. Система воспитания, например, кружковая в Домах пионеров — она была очень творческой. Понимаете, если бы не идеологический пресс, который давил, вполне возможно, что как-то по-другому бы сложилось будущее у страны.
Хотя. В принципе всё, что происходит, с моей точки зрения, — это закономерный ход истории. В марте 1917 г., после отречения императора, стала рушиться Российская империя. Пошёл второй век, но эти процессы не остановлены, они развиваются. Всё, что происходит сегодня, — свидетельство того, что распад империи продолжается и иногда входит в очень опасную фазу. Боюсь, что мы сейчас находимся у порога именно такой фазы.
— Что конкретно вы имеете в виду, говоря про опасный рубеж?
— Я боюсь, что конфликты с бывшими союзными республиками будут углубляться. Во всяком случае, надежды на то, что отношения будут развиваться спокойно и цивилизованно, у меня почти нет. Дай бог, чтобы я ошибался.
Я прожил 46 лет в едином советском пространстве, поэтому, конечно, я во многом совок. Было бы странно называть себя по-другому. А кто же я, если жил в определённой системе координат? Могу только процитировать одного польского драматурга, который в пьесе про Гулливера написал: «Клетка ограничивает, но она и предохраняет». Вы же понимаете, что в советское время не могло быть межнациональных конфликтов, их просто давили автоматами.
«И должно быть лучше!»
— «Не до интервью», — сказали вы перед юбилеем. А сейчас? С каким настроением приехали в «АиФ», чем заняты ваши мысли?
— Я весь сконцентрирован на последней стадии реконструкции Театра эстрады. После визита мэра думаю, что финал не за горами. Сейчас идёт работа по формированию репертуара. Ведь после распада Советского Союза и советская эстрада, естественно, закончила своё существование. Она превратилась в так называемый шоу-бизнес, экономика стала играть главную роль в жизни всех театров и концертных залов. И с точки зрения пришедшей рыночной экономики Театр эстрады вдруг стал малопривлекательным. Поэтому сейчас я в раздумьях.
— А есть у вас понимание, что сегодняшнему зрителю нужно?
— Я бы не стал так неконкретно ставить вопрос. Потому что зритель разный. И что интересно одной части, совершенно неинтересно другой.
Но мне кажется, есть и вечные ценности. Был недавно на премьере восстановленного спектакля «Поминальная молитва» в «Ленкоме». Это было сделано очень хорошо. Я видел, как зал пошёл за этой постановкой, несмотря на то что спектакль Марка Анатольевича Захарова в своей первой редакции закончил свою жизнь в конце ХХ века. И такая реакция публики — доказательство того, что есть непреходящие ценности. Спектакль «Поминальная молитва», с моей точки зрения, из их числа.
— Так же, как в юморе — ваши монологи. И Жванецкого. Над ними все смеялись. И до сих пор цитируют.
— Ну, не все смеялись. Я много размышляю на эту тему. Юмор, как говорил Григорий Горин, продукт скоропортящийся. Поэтому то, что было смешно когда-то, сегодня кажется странным. Должен вам сказать, что смех в отличие от слёз очень разделяет людей. Потому что смеются люди часто каждый по своему поводу. А горе, слёзы очень объединяют, потому что, в принципе, люди плачут по одним и тем же поводам.
Что же касается вашего вопроса, я хорошо помню свои выступления, когда уходил со сцены разбитый оттого, что не находил понимания. Я бы сказал так — абсолютного понимания зрителей. И отдаление наше обоюдное, оно тоже началось с началом жизни независимой России.
— Отдаление кого от кого?
— Меня артиста от тех, кто оказывался в зрительном зале. Вспоминаю, как приехал на концерт в Германию, в город Штутгарт, и одна из зрительниц, эмигрантка, прямо во время выступления, не стесняясь, громко бросила мне реплику: «Нельзя поменять репертуар?» В тот момент я почувствовал себя официантом в ресторане, которому заказывают другое блюдо вместо того, что он принёс. Ужасно!
Когда эмоции накопились, я вдруг задался вопросом: зачем всё это? Плюс к этому из пишущих людей кто-то закончил писать, кто-то эмигрировал, кто-то стал обслуживать самого себя. Попутно скажу, что на совести покойного Жванецкого последняя часть жизни артиста редкой одарённости — Романа Карцева. Он практически оставил его на голодном пайке. Я Жванецкого не могу в этом обвинять, это его право и его дело. Но факт остаётся фактом. Отчасти и я испытывал такие же трудности: писатели стали выступать сами, им нужно было зарабатывать деньги. Их тоже можно понять, я никому не предъявляю претензии, я просто констатирую факт.
— Не хочется заканчивать разговор на грустной ноте. В прошлом интервью «АиФ» вы сказали, что очень любите песню Пахмутовой «Завтра будет лучше, чем вчера». А сейчас?
— А сейчас я попросил бы у Добронравова разрешения на коррекцию: «И должно быть лучше, чем вчера». (Улыбается.)
Возим только иностранцев. Как выглядит русофобия на чемпионате мира
Ж изнь в уездном городе начинается, когда в него приходят военные. Футбольный чемпионат мира 2018 пока что проходит на ять. Организацию турнира расхваливают все или почти все. Вот, например, экс-президент ФИФА Йозеф Блаттер, павший в 2015 году жертвой коррупционного скандала, но сохранившийся в роли крупного футбольного эксперта и вообще патриарха. Он, среди прочего, заявил такое:
«О нынешнем чемпионате мира я могу сказать только самые хорошие слова. Вам было нелегко, потому что на вас давили со всех сторон. Но все получилось прекрасно».
Уровень проведения турнира он оценил на 9 баллов из 10 возможных, ибо 10 означали бы, что «расти уже некуда». Кроме себя самого, г-н Блаттер сослался на представителей сборных Франции, Швейцарии, Японии и африканских стран.
Что называется, танцуют все.
Не подвел и министр спорта Уругвая Фернандо Касерес, вымолвивший буквально следующее:
«88 лет назад у нас прошел первый чемпионат мира, с тех пор многое изменилось, изменился и сам футбол. Россия — это политическая, экономическая и спортивная сила. Спустя 88 лет мы видим лучший в истории чемпионат мира».
Чемпионат закончится, вельможные гости уедут, и нас снова охватят красно-серые будни. С грубоватыми полицейскими, детьми в мусорных баках и безо всяких англоязычных волонтеров в душном метро
Журналист BBC Патрик Дженнингс отдельно воспел Саранск (Мордовия) как новый центр футбола в России и в мире.
«Общаясь с москвичами, я говорил им о своих планах, и они в ответ на это делали одно и то же — поднимали брови вверх и сочувствующим тоном говорили: “Ах, ты едешь в Саранск…” — пишет Дженнингс. — Однако во время проведения мундиаля город, как блестяще отметил один из россиян, ушел от своей повседневной серости, превратившись в одну большую вечеринку, полную жизни».
Повсюду вежливые полицейские. Англоговорящие волонтеры. Полиглоты, продающие билеты в метро. Разрешен (на время чемпионата, конечно, отдельным законом) алкоголь на стадионах, что было вековой мечтой футбольного болельщика — и автохтонного РФ-го, и откуда-нибудь приезжего.
Июньский день, именины сердца.
Вид на «Мордовию Арена», Саранск Фото: Filippo Montforte/AFP
Что сон сей значит?
Чемпионат закончится, вельможные гости уедут, и нас снова охватят красно-серые будни. С грубоватыми (скажем мягко) полицейскими, детьми в мусорных баках и повышенными пенсионными возрастами. Безо всяких англоязычных волонтеров и полиглотов в душном метро.
Не избавившись от провинциальности, Россия никогда не научится уважать себя. А в мире будет ценима, прежде всего, за грубую физическую силу
Жизнь в уездном городе не прекращается даже тогда, когда из него уходят военные? Да, видимо. Вот только какая жизнь, таков вопрос.
Наша историческая беда — провинциальность. Мы чувствуем себя живущими на краю Ойкумены, в безбрежных льдах, удаленных от царственной старушки Европы. Отсюда — и «низкопоклонство перед Западом». Иностранец традиционно в России был привилегированной человеческой единицей. Именно поэтому, когда Кремль в 2012 году придумал «иностранных агентов», я как-то не очень пожалел правозащитников, ставших объектами этой затеи. Разве не почетно и не сладостно у нас выступать иностранным агентом? Вспомним хотя бы одного из самых влиятельных — профессора Воланда, моего соседа по Патриаршим прудам. Осмелился бы местный, советский профессор, даже при поддержке большой свиты, так дерзновенно сражаться со сталинской репрессивной машиной? Есть версия, что прототипом Воланда был посол США в СССР Уильям Буллит, нередко принимавший Михаила Булгакова в своей резиденции «Спасо-хаус» (именно там, вроде бы, происходит знаменитый бал у Сатаны).
Наше раздражение в отношении Запада — отражение и следствие провинциальности. Ведь ненависть — это не столько антоним, сколько синоним любви. Они равны по модулю. А общий антоним их — равнодушие.
Официальная РФ-пропаганда жалуется — и убеждает в том большинство населения, что в мире нарастает русофобия, нас кусают и обижают. Это не совсем так. Русофобия действительно существует. Но ее источник — мы сами. Мы не любим себя. И не ценим себя. Русскую жизнь, честь и достоинство. Потому готовы быть приличными людьми в присутствии иностранцев, но не нас самих.
Омоновцы на матче сборных Хорватии и Нигерии в Калининграде Фото: Fabrizio Bensch/Reuters
Вот, из давнего (конец 1980-х гг.) монолога народного артиста Геннадия Хазанова:
— Один простой инженер решил отдохнуть в Сочи. Он позвонил в кассу «Аэрофлота», и билеты через час ему привезли прямо на дом. На следующий день он прилетел в Сочи, в аэропорту его встречала машина, его привезли и поселили в роскошную гостиницу без всякой очереди. Правда, свободных номеров в гостинице не было, но кого-то куда-то срочно переместили, кого-то вообще выселили, и инженера поселили в отличный люкс. Что, не верится?
Народ в зале молчит и не смеется. Хазанов продолжает:
— Так, рассказываю еще раз. Один простой инженер из Англии решил отдохнуть в Сочи.
В зале взрыв хохота. Хазанов делает вид, что удивлен:
— Что? Что, я в первый раз не сказал, что инженер из Англии? Да вы что, с ума сошли? Вы что, думали про нашего инженера? Это его как раз из гостиницы и выселили, когда англичанин приехал…
Не избавившись от провинциальности, Россия никогда не научится уважать себя. А в мире будет ценима, прежде всего, за грубую физическую силу, ценность которой в XXI веке неуклонно и беспрерывно снижается.
А проигравшей Уругваю российской сборной, испытывающей после матча русофобию в прямом эфире, я желаю дальнейших побед. Здесь и везде.
Хазанов один простой инженер решил отдохнуть в сочи
Павел, за то, чем нас кормили в садике, спасибо сказать - язык бы не повернулся. А может быть, я просто привередливый был.
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Ульяна, и фетишистов
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Ульяна, я просто вспоминаю где моя кофта и меня терзают смутные сомнения
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Наталья, блин, у меня три дома и я знаю где у меня любая фигня лежит и могу найти закрытыми глазами.
Ты во дворце живёшь?
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Вспомнил миниатюру Хазанова :
- Один простой инженер решил отдохнуть в Сочи. Он позвонил в кассу Аэрофлота и билеты через час ему привезли прямо на дом. На следующий день он прилетел в Сочи, в аэропорту его встречала машина, его привезли и поселили в роскошную гостиницу без всякой очереди. Правда свободных номеров в гостинице не было, но кого-то куда-то срочно переместили, кого-то вообще выселили и инженера поселили в отличный люкс. Что, не верится?
Народ в зале молчит и не смеется))
Хазанов продолжает: - Так, рассказываю еще раз. Один простой инженер из Англии решил отдохнуть в Сочи.
В зале взрыв хохота))
Хазанов делает вид, что удивлен: - Что? Что, я в первый раз не сказал, что инженер из Англии? Да вы что, с ума сошли? Вы что, думали про нашего инженера? Это его как раз из гостиницы и выселили, когда англичанин приехал..
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
«Зачем такие бедные?»
Таксиста Марата (44 года), ловящего клиентов в аэропорту Адлера, бесит экономность отдыхающих. По его словам, он готов войти в положение и посочувствовать — все в этом году сидели дома на карантине, мало заработали. «Но мне надо детей кормить, слушай! А тут за каждый рубль торгуются, словно я у них сердце вынимаю. Ругают меня последними словами. Дорогой, у тебя работа круглый год есть, а у меня — только 5 месяцев, пока сезон длится, потом вообще почти заказов не бывает, у большинства местных свои машины! И что мне делать? Конечно, завышаю цены, иначе кушать нечего будет зимой. Но ужасно, когда люди за билет заплатили, за гостиницу заплатили, за ресторан каждый день заплатили, а на такси экономят! Если такие бедные, зачем вообще в Сочи ездят отдыхать? Неприятно это нищебродство, я извиняюсь! Они хотят, чтобы я их с чемоданами, семьёй и покупками себе в убыток возил? Прилетают богатые, в хорошей одежде и сто рублей не накинут!».
Хм, получается, приехал на море с деньгами — «зажрался, выставляешь своё богатство». Приехал без денег — «да что ты здесь делаешь, нищеброд?» Мне такая логика не по вкусу, да и остальных туристов не порадует.
Понимаю, опрошенные мной люди не составляют 90% работников туристического сервиса Сочи. И я охотно готов допустить: большинство сочинцев думают о туристах иначе, ведь это отличный источник заработка. Но полагаю (и отдыхавшие в Сочи подтвердят), неважное отношение к «курортникам» здесь не такая уж большая редкость. Следует также признать — отдельные наши люди на курорте не являются образцом культуры: хамят и плохо ведут себя с персоналом. Иные отчего-то уверены — за деньги их обязаны круглосуточно облизывать с ног до головы. Да, такое никому не понравится. Однако совсем глупо обижаться на туриста, если он экономит средства на отдыхе или, напротив, тратит их по своему разумению. Нам не хватает на курортах взаимного уважения. Всем пора вести себя иначе: уроженцам побережья — уважать туристов, приехавших отдать им свои деньги, а самим туристам — уважать местных жителей: при общей симпатии многие проблемы исчезнут. Если же обслуживать отдыхающих и втайне их сильно не любить, они это почувствуют. Увы, поэтому наш сервис и не меняется столько лет.
Геннадий Хазанов: «Смех в отличие от слёз очень разделяет людей»
Недавно худрук Московского театра эстрады, народный артист РСФСР Геннадий Хазанов побывал в гостях у нашего еженедельника.
«Отдайте бабло и валите!». Любят ли отдыхающих работники наших курортов?
Во времена СССР была весьма забавная миниатюра Геннадия Хазанова. Артист говорит залу: «Вот я вам историю расскажу. Один самый обычный инженер решил летом отдохнуть в Сочи. Он позвонил в турфирму, ему билеты на самолёт домой привезли. Прилетел на море, его номер в гостинице оказался занят — ну, того человека выселили. Он купался, загорал и сказал — всё, теперь каждое лето будет отдыхать только в Сочи». Зал умирает со смеху, ибо понимает — такого в Советском Союзе не может быть. Хазанов ехидно продолжает: «Не верите? Повторю. Самый обычный инженер из Англии. » Зал в истерике. Хазанов подливает масла в огонь: «А, вы про нашего думали? Э-э-э, нашего как раз из гостиницы выселили». Зал рыдает. Хазанов заканчивает: «Думаете, тут чуда нет? А оно есть. Я не понимаю, как наш инженер в тот номер попал!» Мы давно уже привыкли к сервису среднего качества на отечественных курортах — он был неважным и в советские годы, и является таковым в современности. Но почему же? Обозреватель «АиФ» пообщался со сферой услуг в Сочи, дабы выяснить, в чём состоит проблема.
Геннадий Хазанов: Веселить людей сейчас в мои планы не входит
1 декабря исполняется 75 лет знаменитому артисту эстрады, актёру театра и кино, руководителю московского Театра эстрады. Для многих он по-прежнему остается тем самым «студентом кулинарного техникума». И, как заверяет сам Геннадий Викторович, он уже научился не обижаться на это.
Как не обижается он и на то, что зрители по-прежнему ждут от него острот и шуточек и не всегда готовы видеть его в серьёзных драматических ролях.
Ольга Шаблинская, «АиФ»: Сегодня комедийных шоу на ТВ достаточно. Тем не менее ни одного сегодняшнего юмориста никто не пересматривает, не переслушивает десятки раз, как пересматривают ваши выступления. Как считаете, что было такого в вашем творчестве, что люди записывали это с телевизора на бобинные магнитофоны и потом с удовольствием слушали?
Геннадий Хазанов: Трудно сказать. Во-первых, юмора было мало в стране. Он был всегда дефицитом — сегодня его сколько хочешь. Какого хочешь юмора — такого, такого. Так что я думаю, моей заслуги не особенно много в этом — так получилось. Значит, что-то совпало — совпало с желанием людей, срезонировало, что говорится.
— Веселить кого-то, как вы делали это раньше, сегодня в ваши планы не входит?
— Нет, мне этого не хочется.
— Нынешний юмор прямо заполонил нашу телевизионную действительность. По-вашему, что происходит в разговорном жанре сейчас?
— А я не знаю, что происходит сегодня в разговорном жанре и что есть сегодня разговорный жанр. «Камеди Клаб», «Кривое зеркало», «Аншлаг» — что именно? Надо понять, о чем конкретно разговор.
— Ну, давайте возьмем самую громкую программу — «Камеди-клаб». Что вы думаете них?
— Я плохо их знаю. Знаю лишь, что там есть талантливые люди. Но такой успех, как у Зеленского, им не грозит.
— В нашем предыдущем интервью вы сказали, что современные ужасы происходящего вас мало пугают благодаря изучению истории: «Когда ты многое узнаёшь о прошлом, ты сразу перестаёшь ужасаться и впадать в панику. Во-первых, это уже было. Во-вторых, всё в истории закономерно». А есть ещё какие-то рецепты позитивного отношения к жизни?
— Я очень люблю футбол, причем, честно признаюсь, больше люблю английскую футбольную лигу, чем российскую. Получаю большое удовольствие от серьезных футбольных битв. Смотреть футбол оказалось значительно интереснее, чем играть самому — мальчишкой я, как все, гонял по полю мяч. А вот профессиональный футбол — это всегда азарт.
— То есть вы болельщик страстный?
— Страстным болельщиком я бы себя не назвал. Молча все матчи смотрю, «Мазила!», если футболист промахнулся, не кричу. Если проигрывает любимая команда, тоже не впадаю в истерику. Расстраиваться по такому поводу глупо, у меня нет такого. Я назвал бы себя болельщиком заинтересованным: всегда исход непредсказуем, если играют две сильные команды, это очень интересно. Вот ведь настоящая драматургия: никогда не знаешь, чем всё закончится.
— А сами вы как со спортом? «В здоровом теле здоровый дух», зарядка, пробежка.
— Да надо бы всё это делать, да. Говорится всё правильно. Только я ничего не делаю.
— А почему?
— Лень. Лень всё виновата. Больше ничего.
— Ваша дочь Алиса Хазанова — кинорежиссер, актриса, продюсер. Когда смотрите ее работы, как реагируете? Вы критик или поклонник таланта дочери?
— У меня нет такого разделения. Когда речь идет о деле, вообще выхожу из статуса отца, я этих родственных связей не понимаю. Когда смотрю на свою дочь на сцене, то оцениваю её как строгий зритель, а не как отец. Поэтому никакого умиления у меня нет, у меня есть гордость, радость, уважение к ней за то, что она проживает самостоятельную жизнь, почти не прибегая к помощи. Почти.
— Помнится, в одной нашей прошлой беседе вы сказали, что вам очень повезло: вы всю жизнь женаты на одной женщине. Найти своего человека — это счастье в жизни?
— Это очень непросто. Но, конечно, так.
— Непросто найти или непросто прожить?
— И прожить, и найти. Прожить — это и значит «найти».
— Судя по слову «непросто», вы нередко шли на компромиссы?
— Компромиссы — это единственный путь. Я думаю, что вообще никого ломать нельзя. Вообще умение и желание поставить себя на место другого человека — это и есть первая заповедь успеха.
«Кафе своё ненавижу»
Роману 21 год, он приехал в Сочи в августе на сезонную работу из Краснодара и трудится официантом в кафе кавказской кухни. Радости ему это не приносит. «Я тут вынужденно. У нас в городе такое место легко не найдёшь, а здесь в среднем 50 000 рублей в месяц получаю, — объясняет он. — У меня есть давняя мечта — скопить денег и открыть онлайн-бизнес в интернете. Пока ещё коплю. Честно сказать? Кафе своё ненавижу. И посетителей тоже. Закажут с королевским видом стакан чая и весь вечер цедят, а потом чаевых не дают. Почему я должен тратить на них жизнь? Это фантазия, но я так хочу — пусть приходят в „кабак“, оставляют бабло и сваливают. Я бегаю по залу и на кухню, как угорелый, а им лишь бы вальяжно рассиживаться по три часа. Да любого спросите — всех туристы достают своими манерами: словно они бароны, а мы их слуги».
Вот удивительно. В Италии и Франции я видел множество седовласых официантов — степенные, серьёзные, они подробно расскажут вам про любое блюдо в меню. У нас же такая профессия не ценится — а чего ты добился, «мальчик на побегушках», котлетки с пюре таскаешь. Объяснять, что любой труд почётен, давно уже бесполезно в принципе.
Читайте также: