Знаменитый русский путешественник исследовал уссурийский край монголию китай среднюю азию

Обновлено: 10.01.2025

Почти всю свою жизнь исследователь-натуралист Николай Пржевальский посвятил изучению Центральной Азии. Ровно 150 лет назад, 29 ноября 1870 года, ученый отправился в свое первое путешествие по совершенно неизведанным тогда территориям. За плечами у путешественника уже был опыт экспедиции по Уссурийскому краю, в этот же раз ему предстояло разгадать загадки огромной территории от Монголии, Джунгарии до Восточного Тибета и Туркестана, чтобы рассказать европейцам об уникальной и самобытной Азии. Наблюдения и открытия, сделанные Николем Михайловичем в ходе экспедиции, легли в основу сборника сочинений «Монголия и страна тангутов: трехлетнее путешествие в восточной нагорной Азии», а позже – и других научных работ. Путешествие было настолько плодотворным, что записи Пржевальского актуальны и по сей день.

Будущий великий географ родился в 1839 году в Смоленской области. Это был представитель старинного шляхетского рода, который имел свой герб – знак отличия за проявленную доблесть во время воинских сражений. После окончания гимназии Николай Михайлович начал карьеру военного, одновременно с этим интересуясь вопросами натурализма и геополитики. В 25 лет Пржевальского приняли в Русское географическое общество. Но к далеким странствиям ученый пристрастился не сразу: сначала преподавал географию в училище, писал по этой дисциплине учебник и изучал зоологию с ботаникой.

Штабс-капитан Пржевальский был молод и смекалист, к тому же хорошо разбирался в географии – за это в 1987 году его командировали в недавно присоединенный к Российской империи Уссурийский край. Предполагалось, что ученый опишет территорию с точки зрения естественных наук, а заодно выступит в роли разведчика и соберет данные о геополитической обстановке края. С задачей Николай Михайлович справился на «отлично», выполнив даже больше приказанного. Во время командировки ему пришла в голову идея пересечь государственную границу и попробовать попасть в Корею, еще более закрытое государство, чем нынешнее КНДР. Взяв переводчика и переплыв реку, натуралист предъявил российское удостоверение с жирной печатью – как показалось корейцам, весомым для пересечения границы документом. Так Пржевальскому удалось ненадолго оказаться в незнакомой стране, там же он изучил атлас, который составили местные – это помогло в будущем скорректировать собственные представления о территории государства и передать сведения об устройстве корейской приграничной крепости.

На этот раз задание было еще более серьезным. К концу XIX века между русскими и британцами шли споры в отношении центральноазиатских территорий. Это был дикий и неизведанный край, о существовании которого было известно лишь в теории. Однако это не мешало англичанам претендовать на земли – колонизаторы были заинтересованы в присоединении новых территорий. В интересах русских было не допустить экспансии британцев: тогда бы под вопросом была безопасность России. Это сейчас горную систему Тянь-Шань – Тибет – Гималаи сможет показать на карте любой школьник, а в те годы люди знали лишь направление, в котором нужно к ней двигаться.

Существовала вероятность, что дело может дойти до военной активности, в таком случае было еще более важно предварительно разведать горную местность. В край немедленно устремились натуралисты и путешественники обеих стран – возможных противников. Конечно, ученые все были непростые, а представители разведывательных структур и военных ведомств. Поэтому в Российской Империи вновь обратили внимание на кандидатуру Пржевальского.

В свое первое путешествие по Центральной Азии, которое в итоге растянулось на несколько лет, ученый отправился 29 ноября 1870 года. Из столицы он прибыл в Кяхты (ныне республика Бурятия), откуда и начался его длинный путь. Прежде чем начать исследовать Азию, команде предстояло получить разрешение в Пекине. С самых первых дней каждый свой шаг Николай Пржевальский подробно описывал в путевом журнале. И вот уже через несколько месяцев в дневнике появились первые описания природных объектов Азии. Сначала об озере Далай-Нур, а затем о хребтах Сума-Ходи и Инь-Шань. Русский ученый первым в мире описал реку Хуанхэ (она же Желтая река) и ее течение. Оказалось, что представления о ней, основанные на наблюдениях китайцев, не были достоверными: на самом деле у реки нет разветвлений. Следующие десять месяцев экспедиция бродила по пустыням Китая, преодолев в общей сложности около 3500 километров.

Несмотря на то, что по своей сути экспедиция Пржевальского имела сугубо научный характер, недруги то и дело пытались свести ученого с пути. Когда группа попыталась подобраться к Тибетскому нагорью, ей пытались помешать англичане – не хотели пускать через свою агентуру. Затем натуралисты смогли изучить пустыню Гоби и продолжили свой путь в сторону Монголии. Здесь группу ждали новые трудности. В ноябре 1872 года ученые остановились в империи Цин, чтобы изучить земли Восточного Туркестана. На этот раз помешать успехам группы решили китайцы. По запросу российских дипломатов, Пекин все-таки выдал группе Пржевальского специальное разрешение на проведение исследовательских работ и продвижение по стране.

Фото: Википедия (Николай Пржевальский на 21-м году (1860))

Однако китайцы не были рады присутствию географов на своей территории: чтобы помешать ученым продвигаться вглубь страны, власти дали приказ местным чиновникам всячески препятствовать иностранцам. Русским пришлось несладко. Местные жители отказывались наниматься в проводники и даже просто показывать дорогу. Более того, они не продавали чужеземцам еду, топливо и вьючных животных. А однажды местные устроили путешественникам ловушку. План состоял в том, чтобы завести группу в опасное ущелье, а затем бросить их, сказав, что дорогу дальше не знают. Китайцы надеялись, что ученые развернутся и не пойдут дальше в горы. Но Пржевальский оказался настойчив: вместе с товарищем он выследил нерадивых проводников и с помощью ружья заставил их показать верную дорогу.

Несмотря на голод, путешественники продолжали свой пеший путь. Такому упорству китайцы очень удивлялись, ведь даже они не рисковали ходить в неизведанные земли. Однажды, когда группа Пржевальского уже достигла озера Кукунор в центральноазиатской части империи, на странников захотел посмотреть посол от Далай-ламы. Как оказалось, посол был родом из Тибета и десять лет назад отправился с визитом в Пекин. Пока он добирался до столицы Китая, началось дунганское восстание. Посол запаниковал и вместе со своими воинами не решился двигаться дальше, пока ситуация не разрешится. Так он провел у озера целое десятилетие. Ему стало очень любопытно посмотреть на эту небольшую группу русских, которые смогли пересечь опасные земли, в которые он сам боялся сунуться даже с охраной.

Затем группа путешественников прошла через Монголию, а после двинулась в новое государство Семиградье. На дворе был уже 1876 год. Пржевальскому и его людям нужно было всего лишь пересечь эти земли, попутно проведя съемку местности. Правитель Семиградья не хотел ссориться с Российской Империей, поэтому разрешил путникам пройти по его территории, но только в сопровождении специального отряда. Пржевальский не мог в открытую наблюдать за местность во время пути, поэтому от шпионов приходилось буквально прятаться в кустах, отлучаясь якобы по нужде. Так ученый изучил еще 12 тысяч километров.

Путешествие оказалось очень плодотворным. Пржевальскому удалось подробно описать пустыни Алашани, Ордоса и Гоби, а также высокогорные районы Северного Тибета. Географ дополнил существующие на тот момент карты Центрально Азии, нанес на них ранее неизвестные хребты, озера и реки, даже самые небольшие. При этом путешественник не забыл и про флору с фауной: ему удалось собрать уникальные коллекции из минералов и растений. В ходе экспедиции ученый открыл несколько видов животных, среди которых дикий верблюд, дикая лошадь и тибетский медведь.

Николай Пржевальский: Военный, учёный и путешественник

В биографии Пржевальского почти каждая деталь вырастает в черту национального характера, русского государства и русской судьбы – в её самых ярких и отточенных формах. Масштаб и роль личности путешественника осознавали уже его современники. Так, Антон Павлович Чехов, чьи детство и юность пришлись на время знаменитых экспедиций Николая Михайловича в Центральную Азию и Тибет, писал о нём:

Один Пржевальский стоит десятка учебных заведений и сотни хороших книг. Идейность, благородное честолюбие, имеющее в основе честь родины и науки, делают его в глазах народа подвижником, олицетворяющим высшую нравственную силу.

Смоленский дворянин

Пржевальский родился в имении своей матери в деревне Кимборово Смоленской губернии. Теперь об этом местечке нам напоминает только неказистая стела советской эпохи, установленная в четырёх километрах от населённого пункта Мурыгино Починковского района Смоленской области, недалеко от дороги между Орлом и Витебском. С 60-х годов прошлого века деревни не существует…

По отцу наш герой принадлежал к древнему шляхетскому роду герба Лук: серебряные лук и стрела, повёрнутые вверх на красном поле.

Герб этот был пожалован его предкам от короля Стефана Батория за подвиги во время Ливонской войны, совершённые – естественно, на стороне поляков, – против войск Курбского и Ивана Грозного. Прямым предком нашего героя был казак Корнила Анисимович Пржевальский, как раз во время этой войны и отличившийся. Однако где-то с конца XVII века Пржевальские служили уже московскому царю. Члены большого шляхетского рода поселились на западе России, в Смоленской и Витебской губерниях.

Отец нашего героя, отставной штабс-капитан Михаил Кузьмич Пржевальский, умер, когда мальчику было семь лет. Николая и его братьев воспитывала мать Елена Алексеевна, урождённая Каретникова, а помогал ей в этом непростом деле её брат Павел Алексеевич Каретников, заядлый охотник и знаток местных дорог. Мальчишек было трое, все вышли в люди. Один брат Николая – Владимир – стал известным московским адвокатом, другой – Евгений – математиком.

Семья жила в нескольких километрах от Кимборово, в деревне Отрадное. Когда-то эта деревня принадлежала деду мальчиков, богатому смоленскому помещику А.С. Каретникову. Старый дом почти разрушился, Пржевальские возвели новый. Революция не оставила от имения камня на камне. Немецкая оккупация и бои Великой Отечественной войны довершили дело.

Учился Николай Михайлович в гимназии в Смоленске (в наше время – Смоленская гимназия имени Пржевальского, старейшее учебное заведение города и области), успевал недурно, но ни отличником, ни паинькой не был. Отличался великолепной памятью, что спасало его при многих обстоятельствах. Гимназист Пржевальский запоминал материал почти моментально, а потому сдавал экзамены, как казалось его педагогам, без труда.

Школьные предания хранят историю, как ещё отроком Коля был высечен за то, что отправил в плавание по Днепру свой дневник. Поспорил с однокашниками, что утопит дневник, и сделал это. Кому же охота спор проигрывать?

А в остальном что? – уроки, драки, карты – обычная жизнь русского юноши дворянского рода середины прошлого века. Но мечты о дальних странствиях, вероятно, уже будоражили его сознание. Возможно, этому способствовали долгие прогулки с дядей-охотником, возможно – великолепные виды, которые открывались с высокого днепровского берега. Не зря потом, уже почти на исходе не слишком долгой жизни, Пржевальский заметит: «В сущности, путешественником надо родиться».

О гимназии, кстати, у него остались весьма печальные воспоминания:

Значительное число предметов и дурной метод преподавания делали решительно невозможным, даже при сильном желании, изучить что-либо положительно. Подбор учителей, за немногими исключениями, был невозможный, они пьяные приходили в класс, бранились с учениками, позволяли таскать их за волосы.

Русский офицер

Юноша мечтал о подвигах, грезил образами героев Севастополя (шла Крымская война), а столкнулся с повседневной муштрой, строгой дисциплиной и полным отсутствием возможностей для великих свершений. Отдохновение Николай Михайлович находил в книгах. Он много читал – по географии, биологии, ботанике. И дальние страны уже манили его…

В жизни каждого человека бывает период, когда надо перетерпеть, но не затягивать и найти способ переломить ситуацию. И Пржевальский подал рапорт о переводе в Приамурье, на земли, только что присоединённые к империи. Но вместо долгожданного путешествия получил трое суток гауптвахты. Так что нужно было искать какое-то другое решение.

Николаю Михайловичу пришлось отказаться от привычных офицерских посиделок с картами и товарищеских пирушек, усиленно засесть за книги. Он готовился поступать в Николаевскую академию Генерального штаба, самое знаменитое военное учебное заведение страны. Товарищи по полку говорили: «Куда тебе, ты ж не князь какой, не столичный гвардеец», но Пржевальский лишь с большим ожесточением погружался в учёбу. И преуспел.

В Петербурге, в Академии, у него началась совсем другая жизнь, открылись новые перспективы. Тогда же, на втором году обучения, он написал своё первое значительное сочинение «Военно-статистическое обозрение Приамурского края».

Уже в этой работе Николай Михайлович проявил свои уникальные качества, сумев связать чисто научный, познавательный интерес с работой на благо государства, со стратегическим государственным мышлением. В частности, он одним из первых заговорил о необходимости прихода России в Маньчжурию:

Чтобы вполне воспользоваться выгодами, представляемыми бассейном Амура, нам необходимо владеть и важнейшим его притоком Сунгари, орошающим лучшую часть этого бассейна и, кроме того, в своих верховьях близко подходящим к северным провинциям Китая. Заняв всю Маньчжурию, мы сделаемся ближайшим соседом этого государства и, уже не говоря о наших торговых сношениях, можем прочно утвердить здесь наше политическое влияние.

Работу молодого офицера оценили по достоинству. Неожиданно для него Пржевальский был избран действительным членом Русского географического общества. Для молодого офицера это была большая честь – многие маститые кабинетные учёные добивались членства в Обществе годами и десятками академических трудов.

Труд Пржевальского прочёл и оценил глава Общества, брат императора Великий князь Константин Николаевич. Это и есть одно из величайших преимуществ монархии – заложенное в самой системе государственной власти личное измерение, возможность обойти бюрократическую структуру, привычный ход дел.

Однако прямыми человеческие пути бывают чаще всего только на бумаге. Судьбе было угодно, чтобы после окончания Академии действительный член Императорского русского географического общества Пржевальский отправился не в экспедицию в Приамурье, а добровольцем в Польшу, на подавление восстания.

Второе Польское восстание, которое началось с невиданных и ничем не оправданных зверств польских националистов, вызвало взрыв негодования в русском обществе, и молодые офицеры-генштабисты сочли своим долгом участвовать в боевых действиях.

После усмирения Польши Пржевальский ещё некоторое время жил осёдло, преподавал историю и географию в Варшавском юнкерском училище. Он изучал историю африканских открытий, даже составил учебник по географии. В эти годы он – молодой офицер с блестящими карьерными перспективами, отмеченный братом императора, – был завидным женихом. Но ни одной варшавской или петербургской красавице не удалось найти путь к его сердцу. Его привлекали совсем другие дороги.

Неизведанная Евразия

В середине XIX века великие географические открытия, казалось, давно остались в прошлом. Берега всех океанов мира были нанесены на карты и даже обжиты. Но в глубинах Евразии, в сердце степного моря ещё лежали неизвестные земли и целые страны, куда не ступала нога европейца. Тибет, Внутренняя Монголия, Тянь-Шань, Алтай, Гималаи – эти пространства манили самых отчаянных и настойчивых. Многие государства Центральной Азии и Дальнего Востока были совершенно закрыты. В Тибете, находившемся номинально под китайским протекторатом, иноверцам за одно появление рубили головы, на горных дорогах хозяйничали разбойники, на просторах между Китаем и только что присоединёнными к России среднеазиатскими землями возникали и исчезали эфемерные государственные образования, о самом существовании которых европейцы узнавали спустя многие годы.

Но не только один познавательный интерес вёл русского офицера Николая Пржевальского на Восток. Англичане, закрепившиеся в Индии, уже бросали хищные взгляды и на Афганистан, и на Тибет, и на Монголию. Россия не могла допустить появления своих заклятых противников у новых границ. Нет ничего хуже, чем военные конфликты на неизвестных землях. И Николаю Пржевальскому выпала честь сделать эти земли известными, открыть заново для европейцев территории, которые тысячелетиями находились в пространствах совсем иных цивилизаций и вер.

До сих пор идут споры – был ли Николай Михайлович Пржевальский военным разведчиком? Конечно же был, но только в самом высоком смысле этого слова. Он был разведчиком–землепроходцем, как и весь русский народ, перешедший в свой час за Волгу, покатившийся на Восток и дошедший до последнего берега последнего океана.

Все центральноазиатские экспедиции Пржевальского на первый взгляд носили не только научный, но и военный характер. Но его спутники – казаки и офицеры, не забывая вступать в бой со встречавшимися им разбойниками и местными отрядами, становились одновременно картографами, зоологами, ботаниками. Ученик Пржевальского, географ и офицер Всеволод Иванович Роборовский, вспоминал:

Там, на дикой чужбине, под походными палатками, все жили одним духом, одними желаниями, питались одною пищей, составляя одну семью, главою которой был Николай Михайлович. В семье этой царствовала дисциплина самая суровая, но нравственная, выражающаяся в рвении каждого сделать возможно более для того святого и великого дела, которому каждый подчинялся добровольно. Каждый солдат и казак старался служить чем может и как умеет: тот принесёт ящерицу, другой – цветок, третий укажет ключ, где можно поймать рыбу…

Удача картёжника

Путешествия Пржевальского начались в 1867 году. Годом раньше он вновь подал рапорт о переводе в Приамурье – и наконец получил положительный ответ. По пути из Варшавы на Дальний Восток Николай Михайлович представил в Петербурге Географическому обществу проект первой экспедиции в Центральную Азию, однако получил отказ. Другой знаменитый русский географ и исследователь Средней Азии Семенов-Тян-Шанский так объяснил впоследствии этот казус:

Пржевальский был в научном мире ещё малоизвестной величиной, и дать пособие ему на его предприятие, а тем более организовать под его руководством целую экспедицию Совет общества не решился.

Однако уже весной 1867 года Пржевальский отправился в свою первую большую экспедицию по Уссурийскому краю. Легенда гласит, что в ту пору невероятно большие деньги на это предприятие – 12 тысяч рублей – он выиграл в карты. Начальство в Иркутске предоставило всего четыре тысячи, и этих средств никак не хватало на предполагаемое путешествие. А ограничивать себя Пржевальский никак не хотел.

В итоге Николай Михайлович решил, как он сам говорил, всю жизнь свою поставить на кон. Благодаря прекрасной памяти – а картёжником он был отменным и великолепно запоминал комбинации — ему удалось выиграть крупную сумму денег. Таких, как он, теперь называют «счётчиками» и не пускают в казино.

После выигрыша Пржевальский, решив больше не искушать судьбу, демонстративно выбросил колоду в Ангару.

Сухой остаток

Дальнейшее – хрестоматия. Осенью 1867 года Пржевальский вместе с двумя казаками и молодым препаратором Николаем Якуновым дошёл до озера Ханка, а зимой исследовал Южно-Уссирийский край, нанеся на карту, по словам одного английского недоброжелателя, территории в полтора раза больше Британии. В процессе, с прибывшим подкреплением, он разгромил в Маньчжурии восстание китайских разбойников – хунхузов, за что получил должность старшего адъютанта штаба войск Приамурья.

В 1870 году Николай Михайлович при поддержке Русского географического общества и Генерального штаба получил наконец деньги на долгожданную центральноазиатскую экспедицию.

Получив разрешение китайских властей, он достиг северного берега озера Далай-Нур, отдохнул в Калгане, нанёс на карты хребты Сума-Ходи и Инь-Шань, первым показал, что великая китайская река Хуанхэ не имеет разветвления в своих верховьях, как считали китайские географы, и, наконец, пройдя через пустыню Алашань и Алашанские горы, вернулся в Калган.

В 1872 году он продолжил исследования китайской части Центральной Азии, вышел к озеру Кукунор, пытался пройти в Тибет, но потерпел неудачу. Через пустыню Цайдам и центральную часть Гоби вернулся в Ургу (ныне Улан-Батор), а затем в Кяхту. И в этом путешествии многие территории были нанесены на европейские карты впервые.

В 1876 году он отправился через Тянь-Шань к озеру Лобнор, открыл хребет Алтынтаг, на Лобноре исследовал и описывал птиц. В 1879-м Пржевальский отправился на Тибет, перешел через перевал Тангла, но вынужден был остановиться в 250 км от Лхасы. Местное население и тибетское правительство были так возбуждены его появлением, что он счёл за лучшее вернуться обратно. В 1883 году он вновь двинулся через Кяхту и Угру на Тибетское плоскогорье и после трёхлетних странствий оказался у берегов Иссык-Куля.

Смерть

Смерть настигла Пржевальского в конце осени 1888 года на территории Российской империи, в Семиречье, на границе Киргизии и Казахстана. Как рассказывают очевидцы, во время охоты Николай Михайлович сделал то, что всем всегда запрещал, – попил воды из реки, – и заразился брюшным тифом. Он умер через несколько дней. Последним его желанием было быть похороненным на высоком берегу Иссык-Куля.

30 тысяч километров пути

За свою жизнь Николай Михайлович Пржевальский прошёл больше 30 000 километров. Он открыл множество видов животных и птиц (лошадь Пржевальского – самая известная, но далеко не единственная), описал сотни растений, собрал крупнейшие коллекции. Его считают одним из самых значительных в истории специалистов по климату, ботанике, географии, зоологии. Даже недоброжелатели-англичане признавали, что со времён Марко Поло мир не знал такого великого путешественника.

Сам Пржевальский писал, что «путешествия потеряли бы половину своей прелести, если бы о них нельзя было рассказать». Он был талантливым литератором и оставил после себя несколько ярких книг: «Путешествие в Уссурийском крае», «Путешествия в Центральной Азии», «Монголия и страна тангутов» и другие.

Его лекции в Петербурге и Москве всегда собирали аншлаги. Настоящий герой своего времени, на публике он появлялся нечасто. Дорога манила его куда сильнее славы.

Пржевальский и Сталин

Существует байка, пущенная польскими журналистами накануне Второй мировой войны и многократно растиражированная прессой, что Пржевальский мог быть отцом Сталина. Но эта не слишком привлекательная легенда опровергнута, и достаточно давно. В тот год, когда Екатерина Джугашвили была беременна сыном Иосифом, Николай Михайлович находился в Китае.

В XIX веке от Китая до Грузии было чересчур далеко…

…Николай Михайлович Пржевальский говорил: «Мир прекрасен ещё и потому, что можно путешествовать». Согласимся с ним.