Записки туриста иванов и рабинович

Обновлено: 10.01.2025

— У меня мама с тяжелейшей стенокардией, и то я не могу ей ничем помочь! А вы… Ну, люди!

Мечется «Москвич» Арона по притихшим улицам…

В третьей дежурной аптеке — толстая баба с продувной мордой.

— Не смешите меня. Мы уже забыли, как это выглядит.

— А когда оно было — сколько оно стоило? — спросил Арон.

— Это — двадцать шесть копеек, а это рубль семьдесят две копейки, и баба отодвинула от себя рецепты.

Арон положил на прилавок пятьдесят рублей и сказал:

Секунду толстая баба смотрела в глаза Арона, потом спокойно спрятала пятьдесят рублей в лифчик и выложила из-под прилавка два пакетика…

Как Вовик-мажор с приятелями попал в неприятную историю

Арон медленно пробирался по разрытой Десятой линии Васильевского острова к дому Марксена Ивановича. Глубокие траншеи для смены канализационных труб избороздили почти всю улицу. Высились горы вынутой из траншей земли. Арон осторожно лавировал среди всего этого бедлама.

И вдруг увидел у самой большой и глубокой траншеи великолепную черную «девятку» Вовика-мажора. Она перекрывала проезд Арону. Пришлось остановиться в нескольких метрах.

Около «девятки» шла какая-то возня. Арон вгляделся и увидел плачущую Ривку, у которой текла кровь из носа. Вовик-мажор тащил ее в машину, а Ривка плакала и упиралась. С другой стороны двое приятелей Вовика втаскивали в «девятку» рыдающую Клавку в разорванном платье.

Не выключая двигатель, Арон вышел из своего «Москвича» и, не глядя на Ривку и Клавку, спросил:

— Что за разборки, Вовик?

— Арон Моисеевич. — захохотал Вовик. – Товарищ Иванов. Король шиномонтажников. Спокуха, ребята! Не трухайте — свои.

Увидев Арона, Клавка и Ривка испугались еще больше… Но Арон даже не взглянул в их сторону.

— Что за разборки, Вовик? Я тебя спрашиваю…

— Да вот телки упираются, не хотят платить по счету!

— И что они вам задолжали? — спросил Арон.

— Всего лишь ночь любви, папаша, — рассмеялся один.

— А может, вы им не нравитесь, — сказал Арон.

— А в кабаке с нами сидеть им нравилось? — спросил второй.

— Тоже верно… — задумчиво произнес Арон.

И вдруг со страшной силой ударил кулаком в лицо одного приятеля Вовика и тут же — второго. Вовика он схватил за волосы и с размаху хрястнул физиономией об капот черной «девятки»…

Один из приятелей Вовика стал было подниматься, но Арон безжалостно засадил ему ногой в живот, а второму наступил на шею и сказал:

— Только шевельнитесь, сивки, я из вас таких клоунов наделаю. — он приподнял за волосы окровавленного Вовика-мажора и спросил: — Выпивка есть?

Вовик что-то промычал разбитым ртом и показал на заднее сиденье своей машины. Арон вытащил оттуда бутылку коньяку и большую бутылку водки.

— Открывай! — сказал он Ривке.

Та трясущимися руками откупорила обе бутылки. Арон взял коньяк и стал его насильно вливать в разбитый рот Вовика.

— Пей, сученок, пей! Чтобы ни капли не осталось. Зато потом, когда тебя милиция начнет напрягать, сможешь сказать, что был в жопу пьяный и ничего не помнишь…

Вовик захлебывался, глотал коньяк вместе с кровью…

Арон заставил его выпить всю бутылку. Потом он стал вливать водку в одного из приятелей Вовика. Тот попытался было встать, но Арон снова сильно ударил его в живот и влил в него половину большой бутылки «Московской».

Вторую половину бутылки он насильно скормил приятелю Вовика. Когда тот проглотил последние капли «Московской», Арон волоком втащил его в «девятку», рядом с ним погрузил бесчувственного второго приятеля, а Вовика усадил за руль, предварительно вывернув колеса «девятки» в сторону глубокой траншеи.

Затем Арон влез в свой «Москвич», завел двигатель, включил скорость и резко дал газ.

«Москвич» рванул с места, сильно ударил роскошную «девятку» в задний бампер, и та покатилась прямо в траншею.

Раздался грохот падающего автомобиля, и через секунду, когда развеялась пыль, из глубокой траншеи торчал только багажник великолепной в прошлом «девятки»…

Арон вылез из «Москвича», хозяйственно осмотрел искалеченную облицовку своей машины, разбитую фару…

…и только потом заглянул в траншею. И с укоризной покачал головой:

— Ну, надо же было так напиться, чтобы белой ночью в траншею влететь. Хорошо еще если все живы… Ах, молодежь, молодежь.

Он поднял глаза на онемевших от ужаса Клавку и Ривку и сказал уже совершенно другим тоном:

— А вы чего, потаскухи сраные, стоите?! Марш немедленно в машину, идиотки.

Ранним утром у кооперативного гаража Арон в рабочем комбинезоне ремонтировал свой «Москвич» — выпрямлял бампер, облицовку, ставил новую фару.

Клиентов еще не было. Василий прибирал мастерскую, переговаривался с Ароном через открытое окно:

— Где это ты так шваркнулся, Арончик?

— Где, где… Полгорода разрыто, фонари не горят…

— А мы тебя с Марксеном ждем, ждем! Старик уж засыпать начал…

— Ну и слава богу, — сказал Арон. — Васька, а Васька. Я чего сказать тебе хотел… Все-таки мы с тобой говнюки.

— Здрасте-пожалуйста! Это кто же тебе сказал?

— Это я сам себе говорю. И тебе тоже, — ответил Арон, не прерывая работу. — Со своей женой Ривкой — ты не хочешь иметь дела. И ты прав! Я Клавку вычеркнул из своей жизни… Я тоже вроде прав… Но, Вась, ведь Клавка же тебе — младшая сестра. А Ривка — мне младшая сестра! А мы, старшие братья, как жлобы даже в голову не берем — как они там? Чего у них. А они — женщины. Их любая шпана обидеть может. Вот я про что…

Василий насторожился, вышел из мастерской со шваброй в руке:

— Еще чего! Это я так, вообще говорю…

— Ты мне не вкручивай! — в панике закричал Василий. — Что с Клавой.

— А я откуда знаю?! — в свою очередь заорал на него Арон. — Твоя сестра — ты и поинтересуйся! Позвони — руки не отвалятся.

Василий бросил швабру и побежал в мастерскую. Через несколько секунд послышался его тревожный голос:

— Клава? Клавочка. Здравствуй, маленькая моя! Это я — Вася.

Арон улегся под машину — стал наживлять болты бампера…

Как выяснилось, что Арон и Василий купаются в деньгах

Вечером, разложив листы морских карт на обеденном столе и придавив их по углам лоциями и справочниками, Марксен Иванович Муравич любовно и трепетно прокладывал будущий маршрут «Опричника» от Одессы по Черному морю до Босфора, через Мраморное до Дарданелл, и дальше по Эгейскому и Средиземному, вплоть до самого Израиля, до его морских ворот — Хайфы…

Вася сидел на кухне, что-то подсчитывал на калькуляторе и записывал на бумаге свои выкладки.

Арон стоял за спиной Муравича, капал в мензурку валокордин, шевеля губами, про себя считал капли.

Даже то, как Марксен Иванович брал в руки карандаш, линейку или транспортир, выдавало его радостное волнение:

— Господи. Да разве я мог еще совсем недавно подумать, что буду снова заниматься прокладкой, готовить яхту к походу. Что я, черт побери, снова выйду в море?! Я-то уж думал — жизнь кончилась…

Вася услышал последнюю фразу Муравича, закричал из кухни:

— Марксен Иванович! Чтобы я этого больше не слышал! Жизнь только начинается.

— О'кей, Вася! — радостно ответил ему Марксен Иванович и повернулся к Арону: — Арон! Внимание. Как будет по-английски…

— Погодите, Марксен Иванович… Я считаю… — Арон совсем приблизил мензурку и бутылочку с валокордином к свету: — Тридцать восемь… тридцать девять… сорок! Ну-ка, Марксен Иванович, хлебните… И вот эту таблеточку. Самое время.

Муравич выпил капли, проглотил таблетку и сделал два глотка воды из стакана, услужливо поданного ему Ароном. И сказал:

— Итак, Арон… «Могу ли я воспользоваться вашим причалом и купить пресную воду?»

Арон посмотрел в потолок, секунду подумал и сказал на ужасающем английском языке:

Новые серии

Частная жизнь

Симфонический роман

Смотрим все бесплатно после регистрации

Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа!

Аннотация: Перед вами — подлинная КЛАССИКА отечественного «диссидентского юмора».

Книга, над которой хохотали — и будут хохотать — миллионы российских читателей, снова и снова не устающих наслаждаться «одиссеей» Иванова и Рабиновича, купивших по дешевке «исторически ценное» антикварное суденышко и отправившихся па нем в «далекую и загадочную» Хайфу.

Где она, эта самая Хайфа, и что она вообще такое?!

Пожалуй, не важно это не только для Иванова и Рабиновича, но и для нас — покоренных полетом иронического воображения Владимира Кунина!

ИВАНОВ И РАБИНОВИЧ

КАК СТАТЬ УГОЛОВНЫМ ПРЕСТУПНИКОМ

В тот вечер сорокачетырехлетний Арон Рабинович в рабочей спецовке стоял в пивной за кружкой пива и держал в руке соленого подлещика.

У самой стойки очередь вспухала и скандально пульсировала от напора жаждущих получить пиво без всякой очереди.

— Э, мужики! Ну, встаньте вы в очередь. Неужели трудно? Все же стоим, — миролюбиво сказал Арон.

Трое здоровенных молодых парней рассмеялись. Один вздохнул:

— Господи… До каких же пор жиды будут в России порядки устанавливать?! Ой, Гитлера нет на вас, сучье племя.

Арон хозяйственно спрятал подлещика в карман рабочих штанов и ударом в челюсть отправил поклонника гитлеризма в глубокий нокаут.

Двое других бросились на Арона. Но он с ходу воткнул свой огромный кулак в живот одному, а другого просто насадил физиономией на собственное колено.

И тогда в пивной началась генеральная драка…

У здания районного суда стоял арестантский автофургон.

На другой стороне узенькой улочки — старый, битый «Москвич». Около него топталась пышнотелая Ривка — сестра Арона.

Неподалеку от фургона мельтешилась маленькая, ярко накрашенная женщина — не отрываясь смотрела на двери суда.

Милиционеры вывели из суда Арона Рабиновича с подбитым глазом. За ним — худенького блондинчика лет сорока.

— Арончик. — метнулась через улочку Ривка.

— Машину береги. Не гоняй, как идиотка, — сказал ей Арон.

— Васечка. — крикнула маленькая накрашенная женщина.

— Прощай, Клавочка… — потерянно проговорил блондин.

— Па-а-апрррошу! — зычно пропел старший конвоя.

Арон и блондинчик влезли в фургон. Туда же сели два милиционера. Двери захлопнулись, и «воронок» покатил.

В полусумраке фургона Арон спросил своего соседа:

— И меня сестра. Ривка… Тебе сколько дали?

— Два года. С лишением прав работать в сфере торговли. А вам?

— Тоже два. По двести шестой. Драка.

— Иванов Василий, — представился блондин.

— Арон Рабинович. Есть возражения?

— Что вы?! У меня лучшие друзья…

— Разговорчики! — рявкнул конвойный.

И пойдет лагерная жизнь Иванова и Рабиновича: утренние и вечерние проверки, работы в каменном карьере, на лесоповале, шмоны-обыски, хождения строем, двухъярусные нары в бараке, вышки с часовыми вокруг зоны…

Зима… Лето… Снова зима… Снова лето… И повсюду мы будем видеть Иванова рядом с Рабиновичем.

Пролетят эти два года, и выйдут они в один и тот же день на свободу…

КАК ОБРЕТАЮТ СВОБОДУ

В специальном помещении с лозунгом «На свободу с чистой совестью!» специальный офицер говорил специальные слова:

— Надеюсь, что пребывание в нашей колонии не прошло для вас даром и на свободе вы станете снова полезными членами нашего общества, — офицер заглянул в документы, освежил в памяти имена Иванова и Рабиновича и добавил:

Смотрим

Иванов и Рабинович. Серия 1

Иванов и Рабинович. Серия 2

Иванов и Рабинович. Серия 3

Иванов и Рабинович. Серия 4

Иванов и Рабинович. Серия 5

Иванов и Рабинович. Серия 6

Иванов и Рабинович. Серия 7

Иванов и Рабинович. Серия 8

Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа (10 стр.)

Волоча за собой тяжелый рюкзак, Марксен Иванович с трудом вылез из трамвая. Отдышался, закинул рюкзак за спину, прошагал немного от остановки и завернул за угол. И сразу же увидел "Москвич" Арона, стоявший у дома.

Муравич улыбнулся, подошел к автомобилю, погладил его по капоту, как члена семьи близких ему людей, и вошел в парадный подъезд.

Дверь ему открыл Арон, тут же перехватил тяжелый рюкзак и недовольно сказал:

- Сколько раз говорить, чтобы вы не таскали ничего! Что за упрямство?! Подождать не могли, пока я приеду за вами?

- Тут бинокль, барометр, компас, корабельные часы, кое-какие навигационные инструменты… - виновато проговорил Марксен Иванович. - Разные мелочи, оставшиеся у меня от прошлых лет. Все, что потом очень пригодится в море… А еще я вам принес в подарок книжечку…

Марксен Иванович достал из большого кармана рюкзака толстую синюю книгу и дал ее Арону. Арон открыл книгу, прочитал вслух:

- "Справочник яхтсмена"… Боб Бонд…

- Замечательная книжонка! - радостно сказал Марксен Иванович. - Ну, буквально все, что вам нужно знать о яхте, о море, о такелаже. Просто прелесть! И таким доходчивым языком написана. Тут все ситуации, с которыми вам, может быть, придется столкнуться… Это должно быть вашей настольной книгой. А где Вася?

- Здесь я, здесь, Марксен Иванович. - закричал Вася из комнаты. - Проходите! Я для вас сюрприз приготовил!

Марксен Иванович переступил порог комнаты и ахнул… Квартира была абсолютно пустой. Ни стульев, ни стола, ни дивана, ни шкафа… Небогатый гардероб Арона Иванова и Василия Рабиновича висел на гвоздях, вбитых в голые стены.

На кухне, кроме замызганной плиты и сваленных в угол сковородок и кастрюль, тоже не было ничего. Только японский календарь восьмидесятого года с голыми японочками болтался на двери.

- Боже мой… А где же мебель. - растерялся Марксен Иванович.

Вася взял Марксена Ивановича за руку, провел его во вторую пустую комнату и торжественно показал на четыре яхтенные лебедки, лежавшие на полу:

- А вот и мебель. - Сами говорили, что без этого нам в море не выйти!

- Да, да… Конечно, - Марксен Иванович присел на корточки, осмотрел лебедки. - Очень, очень хорошие лебедки, но…

- Когда в стране нет ни хрена, когда в магазинах за мебель дерут три цены, так и наша рухлядь пошла будьте-нате! - пребывая в полной эйфории от своих деловых качеств, прокричал Василий. - Копеечка в копеечку! Мы еще в наваре на четыре сотни.

- Фантастика… - прошептал Марксен Иванович.

- То ли еще будет! - пообещал Вася.

И тут же раздался входной звонок.

- Эт-то еще кого несет? - удивился Арон.

Вася бросил взгляд на часы и восхитился:

- Во, деловые ребята! Крутые - дальше некуда. Это те, которые твою квартиру купили.

- Ты квартиру продал?! Ну, сукин кот. Ну, Васька…

- Так это же наши паруса. - закричал Василий и побежал открывать дверь. - Ты чем за паруса собираешься платить?! Поцелуями? Или у тебя есть заначка в десять штук?! Раздолбай.

Марксен Иванович и Арон ошеломленно переглянулись.

Вася открыл входную дверь и впустил в квартиру…

…ДВУХ ПРИЯТЕЛЕЙ ВОВИКА-МАЖОРА, которых Арон десять дней тому назад избил ночью на улице!

Один был с палочкой, прихрамывал. Половина физиономии синяя, глаз заплыл.

У второго - рука в гипсе, голова перевязана, верхняя губа вздута.

Однако во всем "фирмово-кооперативном", с перстнями, с толстыми золотыми цепочками на могучих шеях.

Арон увидел, КТО к ним пришел, и с быстротой молнии метнулся в ванную комнату. Нашарил под умывальником большой разводной ключ и вышел к гостям уже в полной боевой форме, готовый ко всему.

Первым делом он перекрыл собой Марксена Ивановича, отодвинул в сторону Васю и, подбросив на руке тяжелый разводной ключ, спросил, нехорошо улыбаясь:

- С чем пожаловали?

Один - с палочкой и заплывшим глазом, добродушно сказал Арону:

- Привет! Где-то я тебя, по-моему, видел.

- Вполне возможно, - ответил Арон и поудобнее перехватил ключ.

- Да ты что, Арон?! Это же друзья Вовика-мажора! - воскликнул Вася. - Разве я тебе не говорил? Вовик сейчас в больнице, а ребята твою квартиру купили… Они же в катастрофу попали! Вовик свою "девятку" - в хлам. Хорошо еще, что живы остались…

- Кто же это вас так? - ухмыльнулся Арон, поигрывая ключом.

- Нажрались в кабаке, прихватили водяры, каких-то блядей и поехали на хату… Где-то на Васильевском в траншею влетели. Тачке, извиняюсь, пиздец. Вовик до сих пор в травме Первого мединститута, а мы вот… Слушай, где-то я тебя видел.

- Я ж сказал - возможно, - Арон цепко следил за гостями.

- А как же девки? - искренне поинтересовался Василий.

- Когда нас утром из ямы выгребли - девок не было, - сказал один. - А, может, они нам еще раньше "динамо" крутанули.

- Я, к примеру, ресторан помню, прошмандовок этих помню. А вот дальше… Гуляли ж по-черному. Пардон за извинение! - рассмеялся второй. - Ничего не помню…

- И Вовик не помнит? - осторожно спросил Арон.

- Ты что?! Мажор вообще в полном отрубе. Ладно. К делу.

Хромой вытащил из кармана три запечатанные пачки пятидесятирублевок и протянул их Васе:

- Пятнашка, как договаривались.

Второй, с перевязанной головой и рукой в гипсе, достал документы и сказал Арону:

- Держи. Тут твои ксивы, а это мои. Порядок?

Арон посмотрел документы, удивленно покачал головой:

- Так все же схвачено, батя! - польщенно рассмеялись приятели Вовика. - Все жить хотят - и райком, и горсовет, и ментовка. Твой корешок сказал "надо срочно", мы срочно и сделали. Есть проблемы?

- Нет, - ответил Арон. - Вот только бабки пересчитаю.

- Арон. Свои же ребята… - устыдился проверки Василий.

Но Арон так на него посмотрел, что Вася тут же заткнулся.

- Не боись, Арон, - сказал один. - Не "кукла". Не держи нас за дешевых фрайеров. Мы - мальчики деловые. Ты нас не знаешь, мы тебя не знаем. Тебе - капуста, нам - хата, и разбежались.

Арон ласково оглядел двух искалеченных им парней и сказал:

- Вот и ладушки. Раз вы меня не знаете, раз я вас впервые вижу - тем более, посчитаю. Подержи-ка, Марксен Иванович.

Он протянул Муравичу разводной ключ и повернулся к Василию:

- Ну-ка, дай сюда бабки.

Разорвал все три запечатанные пачки и стал медленно пересчитывать, шевеля губами точно так же, как он это делал, когда считал капли для Марксена Ивановича…

Как Арон искал одно, а нашел совсем другое

На следующий день Арон и Вася забрали свои инструменты и уволились из гаража.

- Спасибо вам, ребята. Не скоро я найду таких мужиков, - вздохнул председатель.

- И вам спасибо, - поклонился ему Арон.

- Если бы мы не уезжали… - сказал Вася.

- Что вы! Что вы! - взволновался председатель, оглянулся вокруг и понизил голос: - Поезжайте! Пусть хоть кто-нибудь спасется.

Расчувствовался, шмыгнул носом и ушел в свою каптерку.

Арон погрузил инструменты в багажник, спросил Василия:

- Деньги есть с собой?

- Это не ответ, - сказал Василий, влезая в машину.

- Ты мне дашь три сотни или мне их нужно из тебя вытряхнуть? - так спросил Арон, что Вася тут же достал деньги.

- Пожалуйста. Я просто хотел понять… - начал было он, но Арон спрятал деньги в карман куртки и сказал:

- А теперь выметайся из машины!

- Никак. Таксярник возьмешь. Давай вали отсюда.

Ничего не понимая, Василий вылез из "Москвича". Арон сел за руль и уехал…

Через пятнадцать минут он подкатил к дому, где жили Клавка и Ривка. Поднялся по знакомой лестнице, позвонил в дверь.

Долго никто не открывал. Потом послышались шаркающие шаги, защелкали, к удивлению Арона, разные замки, и дверь наконец приоткрылась на длину короткой и мощной цепочки.

В образовавшуюся щель просунулся старушечий нос. Внизу торчали две детские замурзанные мордочки.

- Чаво надо? - злобно спросила старуха.

Арону показалось, что он перепутал номер квартиры. Глянул на эмалированную табличку, удивленно спросил:

- А Клава и Рива дома?

- Уехали. Таперича я тут живу. Могу и паспорт показать… - и старуха заплакала. - Семнадцать лет ждала очереди. Пенсия - одни слезы… Каждый изгиляется, как хотит… Внуков кормить нечем, а они себе в ус не дують…

- Кто? - спросил Арон.

- Хто, хто… Детки мои разлюбезные. Невестки подол задрали ищи-свищи… А дитям не скажешь, они кушать хотят… Господи! Хоть бы помереть скорей. Ваньку, младшенького, убили, дык военкомат за его двадцать рублей все никак не сподобится прислать!

- Где убили-то? - тихо спросил Арон через щель.

- Дык, промеж армян с этими… Как их. зирбайжанцами встрял, его и убили.

- Ну, а Ривка-то с Клавкой где?

- Дык, сказала ж, уехали!

- А хто их знаить… К жидам, мабудь, подались. Сейчас все туда едуть. И явреи, и русские, и нерусские…

Книга Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа

Иванов и Рабинович. Серия 1

Яхта, как несбыточная мечта о сказочном богатстве, развалилась и исчезла недалеко от берегов Израиля, но во время путешествия Иванов и Рабинович узнали и прочувствовали простую истину, что есть нечто гораздо дороже денег – поддержка людей, которая не дала им пропасть во время опасного путешествия