Военная экспедиция в ирландию
Благодаря географической обособленности Ирландия долгое время находилась в стороне от военно-политических процессов, протекавших в Европе. Она не входила в состав Римской империи, её не затронуло переселение германских племён. Политическое спокойствие способствовало развитию образования и искусства.
В конце IV — первой половине V веков ирландцы приняли христианство, а вскоре их страна стала одним из ведущих европейских культурных центров. Учёность и искусство распространялись во многом благодаря монастырям и работающим при них школах. В социальном плане ирландское общество делилось на кланы во главе с вождями, которые находились в условной зависимости от королей, стоявших во главе политических объединений более высокого ранга.
Тяжёлым испытанием для ирландцев стали набеги викингов, сначала грабивших остров, а затем начавших строить на его берегах укреплённые поселения. Только в XI столетии Верховному королю Ирландии Бриану Бору удалось остановить агрессию скандинавов.
Испанские “отпускники-ихтамнеты”
Для конвоирования кораблей экспедиции Филипп II выделил 25 тысяч эскудо и эскадру Хуана Мартинеса де Рекальде в составе 8 галеонов и 2 паташей, которые должны были сопроводить “добровольцев” в Ирландию.
Если испанские “ихтамнеты” дисциплинированно держали язык за зубами, то ирландская компонента экспедиции принялась громко праздновать свою будущую победу ещё до отплытия из Испании. Часто собутыльниками эмигрантов в испанских кабаках оказывались агенты Уолсингема, так что королева Елизавета своевременно узнала о том, какой сюрприз ей готовит Филипп. И решила ответить… ассиметрично.
В апреле-мае 1579 года вся Европа была поражена новостью — Елизавета Английская дала предварительное согласие на брак с герцогом Франсуа Анжуйским, которому в свою очередь предложили корону мятежные фламандские провинции. Для Мадрида такой альянс был самым страшным сном на свете.
По большому счёту, Елизавета возможностью своего союза с Франсуа намеревалась банально припугнуть короля Испании, однако эффект от демарша английской королевы получился прямо обратным. Отныне ослабление Англии, в том числе и в Ирландии, стало важнейшим приоритетом Филиппа II.
Джеральд Фитцджеральд, граф Десмонд, и папский нунций Николас Сандерс убеждали короля Испании, что чем больше испанских солдат высадится в Ирландии, тем быстрее закатится звезда Елизаветы. Филипп, в общем-то, тоже так думал, но жизнь внесла в королевские планы неожиданные коррективы. По разным причинам отправка экспедиции в Ирландию постоянно откладывалась. Продолжать содержать маявшихся бездельем на кораблях “ихтамнетов” скупой монарх не захотел. Их свезли на берег, вновь зачислили на королевскую службу и отправили геройствовать в Нидерланды к герцогу Альбе. Когда монарх пришёл к выводу, что “добровольцев” всё же следует десантировать в помощь Десмонду, их пришлось набирать заново. Потом хорор, устроенный лордом-президентом Уильямом Пэлэмом в Керри, и казнь в Корке одного из вождей мятежа — сэра Джеймса (Sir James of Desmond) вообще поставили испанскую экспедицию в Ирландию на грань отмены.
Тем не менее в июле 1580 года письма повстанцев из Ирландии таки побудили короля Испании дать “добро” на отплытие кораблей к Изумрудному острову. Тут же выяснилось, что сделал это Филипп зря. Едва покинув Сан-Себастьян, экспедиция угодила в сильный шторм. Ни один из кораблей, к счастью, не погиб, но потрепало испанцев знатно. Продолжать переход в Ирландию в таком состоянии командование экспедиции не рискнуло, и “ограниченный контингент” вернулся в испанский порт.
Колонизация Ирландии
Во второй половине XII века в Ирландию вторглись англо-нормандские войска. Сначала они вмешивались в конфликты между местными вождями, поддерживая удобных себе лидеров. Затем захватили большую часть острова и объявили покорённые территории Лордством Ирландия во главе с английским королём.
Также по теме
«Захватчики превосходили ирландцев по уровню социально-экономического развития и поэтому смогли их подавить», — рассказал в беседе с RT академик Академии политических наук РФ, заведующий кафедрой РЭУ им. Г.В. Плеханова Андрей Кошкин.
Под властью англичан первоначально оказалась восточная часть острова, вожди которой согласились присягнуть английскому королю Генриху II. Западные территории некоторое время сохраняли независимость, но и их жители в итоге стали жертвами ползучей английской экспансии. Захватчики отбирали у местных кланов землю и заставляли ирландцев жить по английским законам.
В начале XIV столетия ирландцы объявили своим королём брата шотландского монарха Роберта Брюса — Эдуарда и попытались освободиться от английского господства. Но попытка обрести независимость не удалась — новый король погиб в ходе войны. В середине того же века по Ирландии прокатилась эпидемия чумы, уничтожившая значительное количество живших в городах англичан и гораздо слабее затронувшая ирландских пастухов. После этого власть англичан за пределами Дублина на долгое время стала номинальной.
Ирландская экспедиция по-нормандски
Содержание показать“Ирландия… как много в этом звуке. ” — так, перефразируя Пушкина, можно сказать о длинной и ухабистой истории Изумрудного острова.
Мы долго думали над названием цикла новых статей, пока, перебрав варианты “На ножах”, “Все против всех”, “Хроники английского Кавказа” и тому подобное, не остановились на “Ирландских войнах”. Ну просто потому, что последние два слова подразумевают под собой всё-всё-всё, включая “Хроники английского Кавказа”.
Ограниченный контингент головорезов
Пока все испанские силы были заняты в Португалии и Фландрии, на Изумрудный остров донов откровенно не хватало. Впрочем, это не означало, что Его Католическое Величество про ирландцев забыл. Чтобы разобраться, что к чему, заглянем в работу Энрике Грасии Эрнана “Ирландский вопрос в международной политике Филиппа II”.
Согласно ей, в марте 1579 года к Филиппу обратился папа Григорий XIII. Понтифик напомнил монарху, что даровал ему право именоваться “Всехристианнейший” (что должно делать честь правителям Кастилии) не просто так. Подарок римского папы накладывает на Филиппа II обязанность защиты католиков по всему миру, так почему же король пренебрегает этой своей обязанностью? Вот, например, в Ирландии сейчас наши братья по вере страдают из-за “злого духа этой доньи” (diabolico spiritu di quella donna), в смысле — нечестивой Елизаветы I. Спрашивается, почему флаги непобедимой испанской армии до сих пор не реют победно над башнями Дублинского замка.
Папа говорил: у Англии отсутствует сильная сухопутная армия, так что несколько испанских полков вполне могут изменить весь баланс сил на Изумрудном острове. Григорий намекал Филиппу, что Португалия вполне может подождать. Главный вопрос, который сейчас следует решить — это Англия и её возвращение в лоно католической церкви, а потом можно будет заняться и Лиссабоном. Лично он, папа Римский, совсем не против, если после покорения Англии и Ирландии Филипп II возложит на себя португальскую корону.
Если Вы завоюете Англию, Елизавета Английская не сможет больше помогать гугенотам во Фландрии и Франции, ваши колонии в Индиях перестанут грабить английские пираты, а наши ирландские последователи перестанут страдать.
Понимая, что одними увещеваниями сыт не будешь, папа Григорий предлагал в качестве первого взноса в фонд испанской экспедиции в Ирландию 5 000 эскудо от дохода епархии Толедо плюс 300 тысяч эскудо, которые понтифик готов был выделить из личных сбережений.
Однако Филипп II решил, что на данный момент Португалия для него гораздо важнее всех Ирландий и Англий, вместе взятых. Поэтому с марта 1579 года испанские войска были задействованы преимущественно именно на португальском ТВД. Перед Григорием же король оправдывался тем, что если Испания не приберёт к рукам Португалию, то последнюю могут захватить мусульмане. На этом основании Филипп делал вывод, что борьба за Лиссабон гораздо важнее для католического дела, нежели экспедиция против англичан. Расстановка приоритетов стала у испанского короля меняться только после 1577 года и знаменитой кругосветной экспедиции Фрэнсиса Дрейка.
В апреле 1579 года Филипп II ввёл эмбарго на торговлю с Англией и приказал захватить все английские суда, находившиеся в испанских портах. В Бискайский залив и к Западным подходам отправились корабли и галеры Испании, дабы “пощупать за вымя” британское судоходство.
В сентябре 1579 года в Мадрид прибыла миссия от папы Римского, которую возглавляли папский нунций Сега и кардинал Гранвелла. Понимая, что с Филиппом на данный момент разговаривать о полноценной экспедиции в Ирландию всё ещё бесполезно, посланники папы попросили Его Величество доставить в Ирландию… 100 молитвенников и 50 требников, которые, мол, просто необходимы ирландским страждущим братьям во Христе. Именно с этой просьбы и началась история испанской высадки в Ирландии 1580 года.
Пока Филипп хмыкал над прожектом Сега и Ко, до Эскориала добрались письма от Маттео де Овьедо. Тот вроде как числился руководителем католической миссии и одним из папских представителей на Изумрудном острове. Попутно Маттео являлся агентом испанского короля. Де Овьедо высадился в Ирландии в 1579 году. Увиденное на Острове подвигло агента доложить своему начальству следующее:
Ваше Величество при совершенно небольших затратах смог был организовать в Ирландии эдакую "английскую Фландрию", которая стала бы для Лондона такой же головной болью, как для нас — нынешние Нижние Земли.
К этому Маттео присовокупил ссылку на Джеймса Фитцморица Фитцджеральда и его “Священный отряд”. Мол, посмотрите, Ваше Величество, какой трамтарарам эти парни сумели учинить в английском тылу. А представляете, каково пришлось бы протестантским еретикам, если бы таких “Священных отрядов” в Ирландии высадился не один, а два.
Чем дольше испанский король размышлял об ответе на этот вопрос, тем больше склонялся к мысли, что предложение де Овьедо не лишено смысла.
Английский гнёт
В середине XVI века ситуацию в Ирландии решил изменить поддерживавший Реформацию и отлучённый от католической церкви английский король Генрих VIII. В 1541—1542 годах он преобразовал Ирландию из Лордства в Королевство, которое сам и возглавил. С этого момента началась эпоха ужесточения контроля Лондона над Ирландией. Попытка навязать местному населению протестантизм провалилась, однако на ключевые должности в стране были расставлены именно протестанты. Продолжилась политика конфискации земли, приводившая к обнищанию населения.
Воспользовавшись революционной ситуацией, возникшей в XVII веке в Англии, живущие в Ирландии католики в 1641 году подняли восстание и год спустя провозгласили новое государство — Конфедеративную Ирландию, контролировавшую примерно две трети острова. Однако бывшие участники восстания переругались между собой и вступили в сепаратные переговоры с различными партиями, участвовавшими в Английской революции.
В 1649 году в Ирландии высадились английские войска во главе с лидером пуритан Оливером Кромвелем. «Имя Кромвеля многие в Ирландии до сих пор произносят с содроганием», — отметил Андрей Кошкин.
Англичане действовали против католиков, роялистов и простого местного населения с максимальной жестокостью. Согласно подсчётам историков, во время кромвелевского захвата были убиты от 50 до 56% жителей Ирландии, две трети из которых не имели никакого отношения к войне. И если перед революцией население острова достигало примерно 1,5 млн человек, то после победы Кромвеля осталось всего 850 тыс. жителей, включая значительное количество новых поселенцев из Англии и Шотландии, получивших земли убитых ирландцев.
В 1652 году был принят закон, вводивший смертную казнь для активных участников восстания и частичные земельные конфискации для всех тех, кто не поддерживал Кромвеля.
Многих нелояльных ирландцев отправили в ссылку в Коннахт — наименее плодородную провинцию острова, условия проживания в которой были крайне тяжёлыми. Кроме того, часть повстанцев и членов их семей стали рабами в английских колониях на островах Карибского моря. На потенциальных невольников охотились, как на диких животных. За каждого пойманного «бунтовщика» выплачивалась премия в размере 5 фунтов.
В конце XVIII века ирландские католики владели лишь 5% земли на острове, остальные территории находились в руках англичан или перешедших в протестантизм ирландцев.
Также по теме
Местные власти были лишены права самостоятельно распоряжаться собранными налогами. Официальный Лондон блокировал любой ирландский экспорт, составлявший конкуренцию британским производителям. Из-за высоких арендных ставок на землю абсолютное большинство ирландцев жили в страшной бедности и выживали только за счёт выращивания картофеля, завезённого на остров из Нового Света.
В 1798 году ирландцы, воодушевлённые Великой Французской революцией, попытались поднять новое восстание, однако оно было подавлено всего за четыре месяца. В 1800 году английский парламент окончательно ликвидировал формальную независимость Ирландии, приняв Акт об унии, согласно которому было создано Соединённое Королевство. Абсолютное большинство находившегося под властью Лондона населения ирландских земель было занято в сельском хозяйстве, а уровень социально-экономического развития оставался крайне низким.
«В период существования Королевства Ирландия англичане отрепетировали в нём все те формы колонизации, которые потом применяли в Северной Америке, Азии и Австралии», — подчеркнул Андрей Кошкин.
Эскапады Ричарда де Клера
В ходе последующих дипломатических манёвров с участием всех заинтересованных сторон конфликт хозяйствующих субъектов разрешили так. Рори как был королём Брайфна, так им и остался. Дермот получил назад часть Ленстера, но признал себя вассалом О’Коннора и отправил к своему сюзерену в заложники сыновей. Фитцстивен же со товарищи получил в пользование город-порт Уэксфорд с окрестными землями.
После этого соглашения, по логике, должен был наступить режим “миру мир”, но не тут-то было. Дермот понял, какую “вундервафлю” в лице нормандского войска он заполучил и решил с её помощью добавить к своим владениям королевство Дублин. Во время похода на северо-восток норманны впервые столкнулись с потомками норвежцев-викингов, которые с точки зрения их тактики застряли примерно в X веке. Дальнейшее было ожидаемо — валлийские стрелки перестреляли первыми ринувшихся в бой местных недоберсерков, а прочих, менее пассионарных противников, втоптал в землю удар нормандской конницы.
Правда, Дублин “взять на копьё” Дермоту так и не удалось. В поисках обещанной норманнам военной добычи пришлось королю полу-Ленстера топать на юг к Уотерфорду и брать его в осаду. Туда же в начале мая 1170-го с тысячью воинов прибыл, наконец, и Ричард де Клер. В результате решительного штурма Уотерфорд пал, что позволило в местном соборе 2-му графу Пембруку сыграть долгожданную свадьбу с дочерью Дермота.
Далее “счастливые родственники” рванули к Дублину. Действия Дермота и Ричарда Рори О’Коннор расценил как полный беспредел и нарушение всех ранее достигнутых мирных договоренностей. Король Брайфна собрал войско и двинулся наперерез армии Стронгбоу. Но Дермот провёл воинов своего зятя в обход через горы Уиклоу, и норманны свалились на Дублин как снег на голову. Падение Дублина вывело Рори из себя окончательно — он приказал умертвить находившихся у него в заложниках сыновей МакМорроу, после чего объявил Дермоту и Ричарду “тотальную войну”. Впрочем, встретиться ещё раз с МакМорроу на поле боя королю Брайфна так и не пришлось — 1 мая 1171 года Дермот неожиданно скончался.
В Ирландии, в отличие от Англии, действовало право “танистики” (танистри), согласно которому после смерти главы рода выбирался “танист” (наследник). Это мог быть любой из мужчин “септа” (семьи), как по мужской, так и по женской линии, за которого проголосовало большинство его родственников. Стронгбоу не преминул воспользоваться выгодами ирландского наследственного права. Он объявил, что, будучи женатым на дочери Дермота Аофе (Aoife, Ева), является танистом покойного, а следовательно, имеет право как на Ленстер, так и на Дублин.
Заявка 2-го графа Пембрука на собственное королевство имела в Брайфне “оглушительный успех” — лучше средства, чтобы у О’Коннора по-настоящему bombanulo, придумать было трудно. Самопровозглашённый верховный король Острова запер своими превосходящими силами Ричарда де Клера в Дублине, а Роберта Фитцстивена — в Уэксфорде, но норманны сдаваться не собирались. Через некоторое время уставший биться головой о стены Дублина Рори предложил Стронгбоу размен: “Если ты признаёшь меня верховным королём Ирландии, то я признаю тебя королём Ленстера”. Однако было уже поздно — вспыльчивый Ричард “закусил удила” и послал О’Коннора вдоль забора.
Сидение норманнов в Дублине продолжалось до тех пор, пока Стронгбоу не узнал о бедственном положении Фицстивена. Получив неприятное известие, 2-й граф Пембрук собрал своих воинов, произнёс перед ними зажигательную речь в стиле князя Святослава — “Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мёртвые сраму не имут!” или что-то в этом духе — и во главе 600 клинков пробился сквозь орду ирландцев к Уэксфорду. Увы, он опоздал — не дождавшийся подмоги Фицстивен угодил в плен.
Тем не менее, даже с оставшимися у него силами Стронгбоу продолжал успешно кошмарить О’Коннора, да так, что соратники предложили Ричарду основать тут, на Острове, собственное независимое от Англии нормандское королевство. На такую авантюру 2-й граф Пембрук не решился.
Во-первых, Ричард понимал — рано или поздно, но Рори его всё же “завалит трупами”. Если, конечно, на помощь к Ричарду не нагрянет из Англии армия, чего в случае игр 2-го графа Пембрука в “самостийность” точно не случится.
Во-вторых, мистер Короткий плащ из Англии посматривал на эскапады Стронгбоу в Ирландии довольно косо. То, во что вылилось предложение покойного Дермота английскому рыцарству “немного подработать”, Генриху II Плантагенету категорически не нравилось. Вероятность появления под боком у Англии независимого нормандского королевства Плантагенета настолько не устраивала, что Его Величество даже объявил, что готов наложить санкции на участников ирландской экспедиции в виде изъятия их английских владений.
Решив не жертвовать синицей в руке ради журавля в небе, Ричард де Клер послал Генриху II свои вассальные заверения и предложение завоёванных ирландских земель.
Ирландские войны. Часть XXIX
Содержание показатьПредупреждение № 3
Постоянно проговаривать “Ирландия”, “Изумрудный остров”, Éire (это по-ирландски) или Hibernia (это на латыни) — при всём уважении к ирландцам — довольно утомительно. Посему давайте договоримся также использовать для краткого обозначения Ирландии термин “Остров” — именно так, с большой буквы.
Согласны? Что ж, как говаривал Гагарин — поехали.
Путь к свободе
В конце первой половины XIX века Ирландия пережила аграрный переворот — начался процесс укрупнения сельскохозяйственных производств. Крупные землевладельцы стали изгонять из своих поместий фермеров-арендаторов. Но в 1845 году посевы картофеля оказались поражены болезнью, вызванной паразитическими микроорганизмами, — фитофторозом. Начался период, именуемый в истории Великим голодом в Ирландии.
В 1841 году население Ирландии составляло свыше 8 млн человек. Но к 1851 году от 500 тыс. до 1,5 млн из них умерли от голода и болезней. Ещё около 1,5 млн эмигрировали в Америку. Хотя в середине XIX столетия ситуация в сельском хозяйстве Ирландии стабилизировалась, многие из местных жителей не хотели рисковать и стремились уехать.
«Воротами к свободе для них становились порты, из которых отходили пассажирские суда, идущие на другую сторону Атлантического океана», — рассказал Андрей Кошкин.
В итоге в начале ХХ века население Ирландии составляло всего 4,5 млн жителей.
В апреле 1916 года, воспользовавшись тем, что официальный Лондон был занят проблемами, связанными с Первой мировой войной, сторонники независимости Ирландии подняли восстание, но оно вновь было подавлено британской армией.
Три года спустя различные группировки борцов за национальный суверенитет объединились в Ирландскую республиканскую армию (ИРА). Так началась война за независимость Ирландии. 73 депутата, представлявших остров в британском парламенте, 21 января 1919 года приняли декларацию о суверенитете и провозгласили Ирландскую Республику. Партизанские боевые действия охватили значительную часть острова.
- Война за независимость Ирландии 1919—1921 годов
- © Bainbridge (Mr), War Office official photographer / Wikipedia
Из-за затрат на Первую мировую войну и кризисных явлений в экономике официальный Лондон вынужден был пойти на переговоры с повстанцами. 6 декабря 1921 года Великобритания подписала с Ирландией мирный договор, признав последнюю доминионом с широкими полномочиями. Но Северная Ирландия, в которой проживало значительное количество протестантов, осталась в составе Соединённого Королевства.
Хотя в 1920-е годы во властных структурах Ирландии оказались сторонники договора с Англией, на фоне экономических и политических трений, а также с учётом воспоминаний о войнах и репрессиях, всё больше местных политиков склонялись к полной самостоятельности. В 1948 году был принят Акт о Республике Ирландия, вступивший в силу 18 апреля 1949-го. Согласно документу, страна выходила из состава Британского Содружества и становилась полностью самостоятельной. На этот раз официальный Лондон признал право Ирландии на самоопределение.
Также по теме
«Отношения между Великобританией и Ирландией со временем стали налаживаться. В 2011 году, несмотря на некоторые протесты, английская королева стала первым за сто лет британским монархом, посетившим Дублин. Это было важным актом примирения, направленным на формирование добрососедских отношений. Тем не менее сказать, что ирландцы полностью простили Великобританию, нельзя. Когда я сама посещала Ирландию, наш гид на экскурсии буквально трясся, рассказывая об истории страданий ирландцев под английским господством. Это очень сложная история», — отметила в разговоре с RT старший научный сотрудник ИВИ РАН Елена Полякова.
По словам доцента кафедры европейских исследований факультета международных отношений СПбГУ Натальи Ерёминой, одним из принципиальных факторов, влияющих на англо-ирландские отношения сегодня, является брексит. «Между Ирландией и Великобританией сложился сложный комплекс взаимовыгодных экономических отношений. Брексит его разрушает. Он даже может привести к попыткам изменения статуса Северной Ирландии и к связанной с этим непростой политической дискуссии», — заявила эксперт.
По мнению Андрея Кошкина, глубинные этнические противоречия между англичанами и ирландцами не так бросаются в глаза, как раньше, но всё же сохраняются. «Восемь столетий притеснений, переходящих время от времени в геноцид, просто так из памяти не выбросить», — подытожил Кошкин.
Предупреждение № 1
Погружаясь в омут истории Ирландии, автор “Ирландских войн” не ставил себе целью написание соответствующей монографии. Поэтому он честно признаётся, что при написании своих заметок опирался большей частью не на тридцать три, а всего на три источника — знаменитые средневековые “Анналы четырёх мастеров”, исследование Филиппа О’Саливана Бира “Главы к истории Ирландии в период правления Елизаветы” и книгу Ричарда Багвела “Ирландия при Тюдорах с кратким изложением более ранней истории”.
Понятно, что в нужных местах будут приводиться данные и из других книг и статей. Тем не менее, львиная часть “Ирландских войн” основывается на вышеперечисленных трёх “китах”.
Ирландские войны. Часть XVIII
Перенесёмся в Испанию, где местный король Филипп II мучительно решал, ввязываться ему в ирландские дела или нет.
Похождения Дермота МакМорроу
Прежде всего стоит объяснить, как вообще англичане попали на Остров и там закрепились.
Откатимся по линии времени в XII век или даже позже. На тот момент (а также до этого) Ирландия представляла собой конгломерат конкурирующих королевств, графств, герцогств и т. п. территориальных образований, которые резали друг дружку с неистовым упоением.
С 795 по 980 годы Остров пережил несколько вторжений викингов, которые осели в Ирландии и фактически растворились среди местных жителей, образовав касту воинов-наёмников (галлогласов). Во взаимных разборках, прерываемых на возлияния, свадьбы и похороны, Остров дожил до 1160-х годов. Тут-то на сцене и появились англичане.
Началось всё с того, что Дермот МакМорроу, король Ленстера, встрял в междоусобную войну с королевством Брайфн, где правил Рори О’Коннор (в ирландской транскрипции Руайдри О’Кончобэр). Война длилась шесть лет, по прошествии которых О’Коннор смог найти союзников, которые помогли ему вытурить в 1166 году Дермота из Ленстера. Добившись своего, Рори облегчённо вздохнул и провозгласил себя верховным королём всего Острова.
Однако МакМорроу не смирился с поражением. Он переправился в Англию, а оттуда — в Аквитанию, где встретился с королём Генрихом II Плантагенетом, носившим, смеем заметить, гордое прозвище Чёрный… пардон — Короткий плащ. Английскому монарху ирландский монарх-изгнанник озвучил простое, как полено, предложение: если Генрих поможет Дермоту вернуть Ленстер, то Дермот признает себя вассалом Генриха. Идея была заманчивая. Однако именно сейчас Генриха, женатого на дочери герцога Аквитанского и экс-королеве Франции, в первую очередь интересовали земли и завоевания на континенте. По этой причине проект Дермота у английского короля особого интереса не вызвал. Впрочем, МакМорроу получил от Генриха письменное разрешение вербануть кого-нибудь из подданных английской короны, кто согласится на подработку в Ирландии.
С этим документом Дермот пошёл по миру, то есть начал объезжать английских вассалов Генриха и предлагать им непыльную работёнку на Острове. В конце концов, на ирландскую “наживку” в Уэльсе клюнул рыцарь Ричард де Клер, 2-й граф Пембрук, вошедший в историю под прозвищем Strongbow — Мощный лук.
Чтобы заручиться поддержкой де Клера, Дермот согласился выдать за него свою дочь, и Стронгбоу, получив разрешение Генриха II, начал вербовать в Уэльсе вояк для экспедиции в Ирландию. Понятно, что одного Стронгбоу, сколько б тот не был мощным, для спецоперации “Вернём королю-лишенцу его достоинство” было маловато. Поэтому МакМорроу убедил принять участие в реставрации себя любимого ещё трёх нормандских рыцарей — Роберта Фитцстивена, а также Морица и Раймона Фитцджеральдов. Забегая немного вперёд, скажем, что эти фамилии всего через пару столетий станут восприниматься как чисто ирландские и окажут большое влияние на историю Изумрудного острова.
Пока армия вторжения готовилась вторгаться, Дермот высадился на юге Ленстера и стал собирать сторонников. Это был самый удобный момент для О’Коннора прихлопнуть короля-лишенца, но Рори на его возвращение своевременно среагировать не смог, так как очень не вовремя увяз в зарубе Брайфна с соседним Манстером. Тем временем в 1169 году в Ленстер десантировался авангард английских “реставраторов” — 360 валлийских лучников, 60 фламандских кнехтов и 40 нормандских рыцарей под командованием Роберта Фитцстивена. Дермот прибавил к прибывшему из Англии “интернационалу” 500 своих человек, после чего вся компания двинулась к портовому городу Уэксфорду. Последний потребовался МакМорроу и Фитцстивену, поскольку высаживать крупные воинские контингенты на необорудованное побережье оказалось довольно затруднительно.
По пути к Уэксфорду произошла первая стычка местных жителей с иностранными “гостями”, в ходе которой бравые парни Фитцстивена играючи отбили атаку толпы ирландцев.
Защитники порта были заранее извещены о приближении неприятеля. Они своевременно спалили посад, укрылись за стенами и приготовились защищать свой город. Первый штурм Уэксфорда обошёлся атакующим в 18 трупов и закончился провалом. Дело начинало “пахнуть керосином”, так как для нормальной осады порта ни Дермот, ни Роберт ресурсов и времени не имели. Однако наглость, как известно, города берёт — на следующий день норманны уничтожили находившиеся в гавани ирландские корабли, после чего без особой надежды предложили защитникам Уэксфорда сдаться. Те подумали, подумали и… совершенно неожиданно для МакМорроу и Фитцстивена распахнули ворота.
Падение Уэксфорда не послужило для О’Коннора тревожным звоночком — правителя Брайфна целиком и полностью занимали дела в Манстере. Обосновавшиеся в Уэксфорде Дермот и Ко получили возможность дождаться подкреплений. После прибытия отрядов Фитцджеральдов “реставраторы” объединёнными силами начали то ли освобождать, то ли завоёвывать Ленстер. Только тут Рори сообразил, что на юге появился серьёзный противник, которого так просто в море уже не сбросить — проще договориться. Почему О’Коннор быстро пошёл на попятную? Потому что сумел по достоинству оценить военную мощь заморских “гостей”.
В первых же боях с местными жителями норманны доказали, что их воинское искусство на голову выше ирландского. Воины Острова традиционно пользовались тактикой “стена щитов”, чем-то напоминающей древнегреческую фалангу. Войско же норманнов сперва обрушивало на противника ливень стрел, а затем в ряды ирландцев врезалась тяжёлая кавалерия. Далее в прорыв устремлялась пехота, изолировавшая и добивавшая части “фаланги”. Соотношение военных потенциалов норманнов и ирландцев чем-то напоминало таковое у конкистадоров Кортеса и ацтеков — разница в оружии и тактике у сторон была очень большой…
Предупреждение № 2
Пусть извинит нас искушённый читатель, но часть ирландских имён и фамилий, а также географических названий, мы будем приводить в англизированном виде, который исторически более удобен для российского восприятия. Действительно, даже для автора привычнее называть ирландского короля, о котором мы расскажем чуть позже, не его исконным именем Диармайт Мак Мурхада (Diarmait Mac Murchada), а англизированным Дермотом МакМорроу (Dermot MacMurrough).
Военная экспедиция в ирландию
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Нет аккаунта? Зарегистрироваться George Rooke 17 July 2011 @ 12:31 pm Экспедиция Гоша в Ирландию, 1796«Потерявшаяся эскадра».
Соотношение сил на море на начало 1793 года для Франции было плачевным – английский флот мог выставить 115 линейных кораблей, 125 фрегатов и 108 корветов, в то время как флот Франции имел всего лишь 66 линейных кораблей и 96 фрегатов. Все усугублялось плохой подготовкой французских матросов и офицеров, поскольку множество морских командиров среднего звена были выходцами из дворянских семей и сразу же после революции эмигрировали за границу.
Несмотря на большое число боевых кораблей, многострадальный флот Франции переживал не лучший момент своей истории: множество профессиональных командиров и офицеров – выходцев из дворянского сословия, имевших боевой опыт, сбежало из страны и перешло на сторону противника. Часть дворян решила разделить судьбу своей страны и предложила свои знания и опыт республике. Однако многочисленные предательства плохо отразились на взаимоотношениях Конвента и военспецов – дворян часто подозревали в заговорах, любая ошибка или оплошность могла быть истолкована как контрреволюционная деятельность. Для полного контроля действий «родовитых республиканцев» Комитет Общественного Спасения ввел должность комиссара, в обязанности которого вменялось наблюдение за любым решением военного специалиста. Это еще более ухудшило ситуацию – многие комиссары были полными профанами в военных и морских делах, не понимали особенностей морской тактики, не имели достаточных знаний по теории и практике кораблевождения. На место сбежавших от республиканской гильотины дворян Конвент ставил капитанов торговых судов, лояльных новой власти, но совершенно не умеющих воевать на море. Такое положение вещей порождало всеобщее недоверие и недовольство.
Именно из-за этих причин все прожекты французского правительства по поводу высадки в британских владениях наталкивались на слабость своего флота. В 1795 году ситуация изменилась – теперь Голландия и голландский флот были в распоряжении Франции.
Надо отметить, что ирландские инсургенты начали контактировать с французским правительством еще в 1793 году. Руководитель ирландского подполья Теобальд Вульф Тон тесно контактировал с ведомством Карно и уверял последнего, что стоит республиканцам высадиться в Ирландии - и она запылает. Тогда Англии станет не до войны с Францией - своя рубашка ближе к телу.
К декабрю 1796 года в Брест было стянуто 14750 солдат (под командованием генерала Гоша), к выходу в глубокой тайне было подготовлено 17 линейных кораблей «эн флюйт» [1] , 13 фрегатов, 4 корветов и 6 флейтов под общим командованием шефа д’эскадрэ Морара де Галя. Ради того, чтобы обмануть английских дозорных, курсирующих у Бреста, было решено выйти не широким удобным фарватером Ируаз, а юго-западным Ра-де-Сэн, между мысом Пуэн-дю-Ра и островом Иль-де-Сэн. Высадка планировалась в бухте Бэнтри.
15 декабря в 11 утра Флот поставил паруса, однако встал на якорь у Гулэ, подождать отставших. В 14.15 Морар де Галь поднял сигнал продолжить движение. Вследствие тумана возник полный беспорядок, усиленный плохой подготовкой экипажей. В результате ужасной неразберихи, корвет, репетирующий сигналы с флагмана, просто потерялся, фрегат «Нестор» пошел проливом Ируаз, причем просто потому, что шкипер решил, что «так удобнее», корабль «Седюизан» налетел на камни и разбился, а французский флот разделился на два группы – адмирала Ньелли (18 кораблей), и адмирала Бувэ (17 кораблей). Самое смешное, что Гош и Морар де Галь, находившиеся на фрегате «Фратерит», уходили из гавани Бреста последними, и не заметили неисполнения приказов. Фрегат с обоими командующими прошел Ируазом и встретился только с «Нестором», более никого не обнаружили. Создалась идиотская ситуация - Морар и Гош лихорадочно начали разыскивать «потерявшуюся эскадру», а Бувэ и Ньелли 19 числа соединились и пошли к бухте Бэнтри.
Морар, никого не обнаружив, также взял курс на Ирландию, и сам не подозревая следовал за своим флотом, который он потерял в тумане. 21 декабря Бувэ достиг берегов Зеленого Острова. Сильное волнение не дало французам сразу войти в бухту и лишь через два дня 10 кораблей и 6 фрегатов смогли встать на якорь на юго-востоке от острова Бир, отряд же Ньелли был снесен ветром к западу. В отсутствие Гоша командование сухопутными силами взял на себя Груши. Он настаивал на высадке несмотря на ослабление экспедиции (на кораблях Бувэ было 6400 солдат и 4 полевых орудия). Адмирал не соглашался. В конце концов он потребовал от Груши расписку, что он берет на себя всю ответственность за высадку и одного дня отсрочки.
На следующий день, это было 25 декабря, засвежело, и Бувэ, отказавшись от высадки, взял курс на Брест.
Что касается Ньелли – он со своими кораблями и десантом (4168 человек, 2 орудия), встал на якорь у острова Дерси 25 декабря. Вечером к нему присоединился небольшой отряд Ришери (6 кораблей). Однако из-за начавшегося шторма высадка была сочтена невозможной и решили вернуться во Францию.
Морар и Гош практически нагнали флот к 21-му числу, 22-го они даже видели его огни в бухте Бэнтри, однако сильный ветер и большие волны мешали флагману сблизиться с основными силами. Лишь 29-го числа «Фратерит» встретил идущий обратно «Революсьон», который сообщил, что все кончено.
1 января 1797 года в Брест вошли корабли Бувэ. 3-го – Ньелли. 14 января – с трудом избежавший погони кораблей кэптена Эдуарда Пэллью «Фратерит» прибыл в Ла-Рошель. 15-го в Брест вошли остатки первой Ирландской экспедиции – фрегаты и флейты под командованием Линуа.
Из 46 кораблей (считая отряд Ришери), обратно вернулось 35, погибло 5, захвачено англичанами – 6.
[1] Транспортов не хватало, кроме того – французы понимали, что стягивание судов к Бресту британцы однозначно воспримут как очередные планы вторжения.
Шухер, который навёл Дрейк
Собственно, что произошло? Едва высохли чернила текстов договора в Нонсаче, как дочь Генриха VIII и Анны Болейн толсто намекнула Фрэнсису Уолсингему, что пока испанцы увязли во Фландрии — самое время пощупать донов за мошну в Вест-Индии. Уолсингем намёк понял правильно, и 14 сентября всё того же 1585 года из Плимута к берегам Карибского моря отплыло соединение в составе 21 корабля и 8 пинасов под флагом известного капера сэра Фрэнсиса Дрейка.
На борту вымпелов соединения находилось 2 500 солдат, которыми командовал генерал-лейтенант Кристофер Карлайл, размещавшийся на “Тайгере”. Авангард экспедиции возглавлял вице-адмирал Мартин Фробишер на “Примроуз”. Над арьергардом начальствовал контр-адмирал Фрэнсис Кноллис, находившийся на галеоне “Лейстер”. Флагманом же экспедиции был королевский 47-пушечный “Элизабэт Бонавентуре” (150 моряков, 24 канонира, 76 солдат, капитан — Томас Веннер, флаг адмирала Фрэнсиса Дрейка). Прочие корабли соединения являлись вооружёнными приватирами, имевшими кое-какое вооружение, но использовавшимися в качестве войсковых транспортов.
Основной задачей эскадры сэра Дрейка был грабёж испанских колоний в Вест-Индии.
18 февраля 1586 года английские корабли появились у стен Картахены Индейской. К 16 часам город был взят. Испанский флаг продолжал развеваться только на главном бастионе — Кастильо Фуэрте. Однако после того, как Дрейк подвёл корабли к берегу, что позволило каперам расстреливать фортецию бортовыми залпами практически в упор, доны сдались. Последующее шестинедельное пребывание англичан в Картахене оставило от города одни головёшки. Ещё одно “наследство” визита сэра Дрейка — эпидемия жёлтой лихорадки — сотрясала окрестности Картахены ещё два года.
От берегов Колумбии Дрейк направился к Флориде. Ни сам адмирал, ни его подчинённые вообще ничего не знали о поселениях испанцев в этих местах. Чтобы не нарваться на неприятности, на берег высадили небольшой разведывательный отряд. Эти 50 человек, не особенно скрываясь, углубились на милю вглубь полуострова. Дальше не пошли, ибо наткнулись на недостроенный форт рядом с рекой Сан-Аугустин и посёлок. Осторожно пробравшись со стороны реки в поселение (оно называлось Сан-Хуан), разведчики там никого не обнаружили — население успело сбежать в сельву. Поскольку делать больше было нечего, англичане принялись обыскивать брошенные хижины. В доме губернатора внезапно обнаружилась брошенная испанцами казна, “потянувшая” на 2 000 фунтов — мелочь, а приятно.
20 июля 1586 года экспедиция Дрейка вернулась в Портсмут. Добыча каперов оказалась сказочной — порядка 60 тысяч фунтов, из которых минимум 20 тысяч составляли долю экипажей и солдат. В ходе рейда потери экспедиции составили 750 человек. Зато, помимо золота и серебра, англичане захватили 240 пушек (с кораблей и галер в Сантьяго, Сан-Доминго и Картахене), из которых 40 были железными. И всё же главным результатом экспедиции были не монеты, слитки и трофейные пушки, а открытие, что колонии Мексики и Мэйна совершенно беззащитны. Как заметил вице-король Перу, “вся оборона Индий от врагов заключалась лишь в том, что враги почти ничего не знают о них; а ещё — в тех естественных препятствиях, которые ставит сама земля и непогода, а не в силах, способных им противостоять”.
Читайте также: