Убийство туристов во вьетнаме
Неизвестный злоумышленник с мачете нападает на иностранцев в курортном Нячанге.
Поделитесь этой новостьюУже известно, что Светлана не единственная пострадавшая. Блогер Азат Тамендаров, который отдыхает в обычно тихом Муйне, сообщил, что тоже видел вооруженного мачете мужчину на байке.
Азат Тамендаров: «Мне известно на данный момент о шести случаях нападения в Нячанге. Пострадали пять русских девушек и один мужчина происхождения, англичанин или американец. Мы только что увидели в Муйне на главной улице, где живут русские, человека с мачете, он ехал на байке. Это Вьетнам, социалистическая страна, здесь такие слухи пытаются замять».
По словам блогера Владимира Марко, который лично знаком с пострадавшим, мужчина находится в больнице в тяжелом состоянии.
После первых четырех нападений полиция Вьетнама сообщала, что преступника задержали. Но позже стало известно еще о двоих пострадавших, а значит есть вероятность, что работает группа. Востоковед Владимир Колотов уверяет, что поводом для обострения уличной преступности в городах на побережье стало отсутствие туристов. А проживающие там русские и европейцы традиционно считаются людьми состоятельными, поэтому и становятся объектами нападения.
В российском генконсульстве сообщили, что уже обратились к вьетнамским властям с просьбой защитить россиян, которые проживают на территории страны.
Нападения на россиян: Вьетнам внезапно стал опасным для туристов
"В настоящий момент она в госпитале, врачи борются за её жизнь". Тревожный пост в Фейбсуке некоей Анны Лос. Которая сейчас находится во Вьетнаме и пишет, что её знакомую – отдыхающую в этой же стране туристку из России по имени Светлана – атаковал неизвестный с мачете.
Случилось всё посреди бела дня: женщину фактически изрубили в людном месте. Выжила лишь чудом, состояние тяжёлое. И вот что важно. Конкретно эту информацию уже подтвердили российские дипломаты. Однако, как настаивает всё та же Анна Лос, речь здесь – не об одном эпизоде, а сразу о нескольких.
Мол, ещё до нападения на Светлану – в аналогичной ситуации оказывались другие иностранцы, включая ещё одну россиянку. Кому-то повезло увернуться от удара в последнюю секунду, кого-то – ранили. Причём, согласно публикациям в соцсетях, действовали во всех случаях – разные преступники, хотя и с одинаковым почерком.
Итого – довольно-таки жуткая криминальная картина. Да ещё и вьетнамская полиция якобы бездействует или категорически не хочет вмешиваться. А как всё это понимать?
Вся в крови, в тяжёлом состоянии – на россиянку Светлану Кирсанову в Нячанге напали около моста через реку Кай. Мужчина на тёмном мотобайке, в рубашке цвета хаки – так пишут очевидцы в соцсетях – трижды ударил её мачете: метил в шею, Светлана закрылась рукой, он порезал ей руку и четыре пальца. Ударил ещё раз – в плечо. А потом в бок и в живот.
Российское консульство обратилось к властям провинции Кханьхоа – там ответили, что обеспечение безопасности иностранцев в Нячанге под контролем, обещали найти виновных и наказать.
"Вроде бы этот человек пойман, говорят, это человек подтвержден и Светланой, и другими девушками, на которых было совершено нападение, когда они гуляли с детьми – и что вроде бы по времени совпадает, и по расстоянию по набережной совпадает", – рассказывает Андрей Кондратьев, ресторатор (г.Нячанг, Вьетнам).
"Он двинулся к этим девчонкам, железяка какая-то – бах о парапет! Я оборачиваюсь – листы эти вот так летят! Он… Девочки завизжали – детей сразу схватили вот так вот!", – рассказывает россиянка-туристка.
"Листы", о которых говорит Лидия – бумажные, формата А-4 упоминают и другие очевидцы. Что на них написано, никто не знает – некие "повторяющиеся слова". А ещё говорят, что нападавший был – не один. Может, это какая-то секта орудует? Или тут политика?
"Местные религиозные культы – они, в общем, культы мирные. Вьетнам несколько лет подряд проводит массовую политику по привлечению инвестиций из-за рубежа во Вьетнам. И когда на этом фоне начинают нападать на иностранцев, я не думаю, что за этим стоит какая-то политическая партия или государство", – полагает Алексей Маслов, востоковед, профессор НИУ ВШЭ.
Россияне, с которым мы связались, уже целую криминальную хронику составили. 24-го октября на рынке Винь Хай – нападение на русскую девушку, удар мачете по плечу, пришлось зашивать.
В кафе "Ном-Ном" изрубили руку латиноамериканцу – кровь хлестала фонтаном. Про нападавших – или нападавшего – пишут разное: то это мужчина в "серой рубашке". То "в красной каске", вероятно, имеется в виду мотоциклетный шлем. То вообще без каски.
"Изначально информация распространялась, что это на всех нападают разные люди, на самом деле, здесь часто бывают какие-то происшествия, и, в общем-то, может быть, под общую гребенку попали какие-то происшествия, которые не имеют отношения к этим событиям", – считает Андрей Кондратьев, ресторатор (г.Нячанг, Вьетнам).
Накануне на выезде из Нячанга было нападение с цепью и ножом на мужчину – национальность неизвестна, ему удалось уехать от бандитов – это всё описывают в местных пабликах. Потом в районе старого аэропорта – иностранке нанесли удары мачете.
"Речь идёт просто о массовых случаях – это разные банды, разные группировки, иногда одиночки. Причины этого – во-первых, в резко возросшей бедности и расслоении, и самое главное – об этом многие говорят – это вообще допустимость насилия! Речь идёт и о насилии в семье – и о насилии на улицах", – поясняет Алексей Маслов, востоковед, профессор НИУ ВШЭ.
Вторая волна? В курортном Вьетнаме зафиксирована вспышка новой агрессивной формы COVID-19
Во Вьетнаме власти срочно эвакуируют туристов из прибрежного города Дананг. За четыре дня предстоит вывезти с курорта 80 тысяч человек — там произошла вспышка коронавируса, а заболеваний в стране не регистрировали уже три месяца. Россияне за помощью в эвакуации в посольство не обращались. Кроме того, на отдых во Вьетнам наши соотечественники уже давно не летают из-за запретов.
Заполненные пассажирами самолеты из Дананга поднимаются в воздух каждые десять минут. По распоряжению вьетнамского правительства в этот курортный город направлена большая часть гражданского авиапарка. Приехавшие отдохнуть туристы сами хотят улететь как можно скорее. Более трех месяцев изолированный от мира Вьетнам жил без единого случая заражения коронавирусом, а тут сразу 15 заболевших в самый разгар отпускного сезона.
— Сейчас я просто хочу вернуться в Ханой. Я должен был лететь завтра днем, но я бы предпочел уехать уже сегодня вечером. Ситуация, конечно, тревожная, но я буду соблюдать меры предосторожности — носить маску и меньше контактировать с другими людьми, — рассказал турист.
Эвакуация 80 тысяч туристов из Дананга займет не менее четырех дней, их развозят в одиннадцать других городов. Еще в самом начале пандемии Вьетнам сумел своевременно изолировать очаги заражения, закрывая на жесткий карантин целые агломерации. В итоге за все время, несмотря на близость к Китаю, зафиксировано всего около 430 официально подтвержденных случаев и ни одной смерти. Сейчас в Дананге — повсеместная дезинфекция, маски, социальная дистанция и запрет на все массовые мероприятия.
Иностранных туристов в настоящее время во Вьетнаме нет, границы закрыты. Все зараженные в Дананге — местные граждане. Версий внезапного появления вируса две — либо он мутировал в госпитале, где прежде проходили лечение больные COVID-19 (среди зараженных — две медсестры и семь пацентов, попавшие туда не из-за коронавируса), либо его завезли нелегальные иммигранты.
С мая вьетнамскими властями задержаны уже свыше 1,5 тысячи человек, причем в основном вьетнамцев, пытавшихся въехать в страну, минуя погранконтроль. Причем всех их сначала отправляли на карантин и под медицинское наблюдение в изоляторы. Из тех четырехсот с небольшим случаев заражений подавляющее большинство тоже граждане Вьетнама, которых привозили спецрейсами из-за границы. Очередной отправлен в Экваториальную Гвинею, чтобы вернуть домой около 350 вьетнамцев, у 120 из которых диагностирован ковид.
"У нас подготовлено все необходимое, включая ультразвук, аппараты ИВЛ, средства защиты, а также карантинные помещения для лечения пациентов и обеспечения их безопасности", — рассказал директор Национальной больницы тропических заболеваний Пхам Нгок Тхак.
Нынешняя вспышка в Дананге вызывает особенные опасения. До сих пор не известно, кто был "нулевым" носителем. Сам же вирус, по словам медиков, относится к новому типу: он более агрессивен, быстрее размножается и чаще приводит к тяжелым формам заболевания.
Мужчина изрезал ножом россиянку во Вьетнаме
Неизвестный мужчина, вооруженный ножом, напал на российскую туристку во Вьетнаме. Об этом на своей странице в Facebook сообщила знакомая с ситуацией россиянка.
По ее словам, инцидент произошел в городе Нячанг. Неизвестный подбежал к туристке возле моста через реку Кай и трижды ударил ее ножом. Сейчас женщина находится в больнице в тяжелом состоянии, за ее жизнь борются врачи. Друзья и знакомые путешественницы собирают деньги на ее лечение.
Как отметила автор поста, человек, изрезавший россиянку, мог быть причастен к нападениям еще на нескольких человек. Так, одна из них в тот же день написала в Facebook, что мужчина едва не ранил ее и ее маленького ребенка.
«Сегодня сидела с ребенком возле пляжа на набережной, этот сумасшедший подбежал к нам (. ), потом мы увидели в его руке мачете длиной 30 сантиметров. Мачете попал в бетонную плиту рядом со мной и сыном, этот человек точно сумасшедший», — рассказала женщина.
Еще одна девушка написала, что стала свидетельницей того, как мужчина напал на посетителя ресторана. «Из его руки фонтаном бежала кровь, он просил о помощи», — описала она произошедшее.
Ранее сообщалось, что французского туриста жестоко избили и изрезали ножницами в Новой Зеландии после того как он помог местному жителю, согласившись его подвезти. Мужчина попытался убить его, чтобы завладеть автомобилем.
Убийство туристов во вьетнаме
Карательная операция началась примерно в 5:30 утра. После артиллерийского обстрела солдаты роты «Чарли» высадились на десантных вертолетах на западной окраине деревни и сразу открыли огонь по крестьянам, работавшим на рисовых полях. Двигаясь по улице, бросали гранаты в окна и двери домов. Одних жителей убивали на месте, других сгоняли в помещения или на пустыри. И расстреливали там.
«Мозги были белыми. Все остальное — красным»Пам Ти Туан 80 лет. Когда американцы атаковали деревню, ей было тридцать. Она до сих пор в деталях помнит произошедшее.
«Это невозможно забыть. Мне часто снится, как снова приходят солдаты, и тогда я кричу по ночам», — говорит она. Американцы ворвались в дом и всю семью — мать, отца, бабушку, двух братьев, сестру, саму Ти Туан и двух ее маленьких дочерей — вытолкали наружу.
«Вместе с остальными нас повели к канаве (неглубокому оросительному каналу для воды у рисовых полей. — Прим. ред.), с нами были наши соседи, несколько десятков человек, — вспоминает вьетнамка. — По дороге солдаты кричали, ругались, били нас прикладами и ногами, иногда стреляли. Людей выстроили по краю канала, заставили повернуться спиной, опуститься на колени и поднять руки. Мы не думали, что нас будут убивать. Мы же полностью им подчинились и не сопротивлялись! Но они открыли огонь. Убитые падали в воду один за другим».
Вместе с Ти Туан мы подходим к тому самому рву, где убили ее семью и соседей. «Я видела, как они застрелили моего отца. Я все еще это вижу! Его голова просто взорвалась. Я не могла в это поверить — его мозги были совершенно белыми. Все остальное было красным», — говорит она.
Ти Туан, когда раздались выстрелы, схватила дочерей и прыгнула в канаву, притворившись мертвой. Кругом были убитые и раненые.
«Люди страшно кричали, не всех американцы смогли убить сразу. Раненых добивали. Я шептала дочерям, чтобы они не шевелились и молчали. В один момент мне показалось, что они умерли, так тихо они лежали. Это было ужасно! Я сама едва не закричала, когда подумала, что они мертвы. Если бы я закричала, меня бы тоже убили».
Дочери Ти Туан выжили, но вся семья погибла.
Вместе с детьми Ти Туан несколько часов лежала среди мертвецов, хотя американцы уже ушли. Боялась, что они вернутся. Всего в той канаве погибло около 70 человек.
«Она потом всю жизнь работала в деревне, — рассказывают соседи. — Никуда не выезжала, выращивала рис и овощи. Мастерила резные фигурки из дерева. Очень спокойная и приветливая, хотя пережила такое, от чего можно сойти с ума. Ей повезло. Она выжила тогда сама, выжили ее дети».
«Я выглядел как корзина с мясом»
«Мама собирала нас в школу, когда мы услышали взрывы и выстрелы. Решили спрятаться. Отец заранее вырыл небольшую землянку, и мы хотели там переждать. Но солдаты нас нашли, заставили выйти», — говорит Тхань Конг.
Он вспоминает, что солдат было трое — двое белых и один чернокожий. «Белые целились в нас, курили и смеялись. А черный стрелял в коров и поджигал наш сарай. Потом они стали обсуждать, что делать с нами. Приказали нам вернуться в землянку. Когда мы спустились, они бросили к нам три гранаты и отбежали», — продолжает Тхань Конг.
«Думаю, мама все поняла. Она поняла, что они хотят нас убить именно так — гранатами, — рассказывает вьетнамец. — Поэтому она велела нам с сестрами и братом отойти в самую глубину землянки. А сама осталась у выхода. Ее разорвало на куски. Остальные тоже погибли. Выжил только я».
Погибших в землянке соседи и родственники обнаружили только через несколько часов.
В больнице на вьетнамском курорте скончался турист из России. Мужчина был госпитализирован после того, как подрался с лучшим другом.
Поделитесь этой новостьюПострадавший по имени Евгений скончался в субботу в больнице курортного города Нячанг после того, как получил удар ножом по горлу. Врачи несколько дней боролись за его жизнь, но поделать ничего не смогли.
Сейчас тело российского туриста находится в морге больницы. Посольству России во Вьетнаме и родным погибших уже сообщили о произошедшем.
Как заявили представители местной полиции изданию The Tuoi Tre News, они уже готовы выдвинуть обвинения в убийстве против другого россиянина по имени Александр, который накинулся с ножом на своего товарища и бросил его умирать. Ориентировки на подозреваемого уже разосланы во все приграничные пункты пропуска, чтобы не дать ему покинуть страну.
В потасовке также пострадали еще несколько россиян, которые пытались разнять дерущихся.
По рассказам туристов, с которыми успели познакомиться Александр и Евгений, мужчины были лучшими друзьями и много путешествовали вместе. Они приехали в Нячанг всего за несколько часов до того, как между ними произошла ссора, закончившаяся трагедией.
Документ дня: Место преступления (Часть вторая) История бойни, устроенной американскими солдатами во вьетнамской деревне Сонгми
В этом году исполнилось 47 лет военному преступлению, совершенному солдатами Армии США во вьетнамской деревне Сонгми. Это событие, потрясающее своей жестокостью, во многом стало катализатором антивоенных настроений в американском обществе. Журналист Майрон Херш был одним из первых, кто поведал об этой трагедии. «Лента.ру» предлагает читателям продолжение сокращенного варианта его новой статьи в журнале The New Yorker, в которой Херш рассказывает как о самой бойне, так и о том, что стало с ее участниками.
Во время своего недавнего путешествия я пять дней провел в Ханое. Офицеры в отставке и чиновники из местной Коммунистической партии сообщили мне, что бойня в Милай помогла Северному Вьетнаму выиграть войну, разжигая антивоенные настроения в самой Америке. Мне неустанно повторяли и то, что события в Милай выделялись лишь масштабом. Наиболее открыто высказалась Нгуен Тхи Бинь, более известная во Вьетнаме как мадам Бинь. Она возглавляла делегацию Национального фронта освобождения во время мирных переговоров в Париже в начале семидесятых годов. Сейчас мадам Бинь 78 лет, в 2002 году она ушла из общественной жизни и с поста премьер-министра, который занимала два срока, но продолжает деятельность в благотворительных организациях, связанных с войной и помощью инвалидам.
«Буду честна с вами, — сказала она. — Америка осознала серьезность Милай, только когда об этом рассказал американец». Через несколько недель после массового убийства представитель Северного Вьетнама в Париже публично выступил с описанием произошедшего, но его слова сочли пропагандистской уловкой. «Я хорошо это помню, потому что из-за этого в Америке поднялось антивоенное движение, — добавила мадам Бинь по-французски. — Но инцидент в Милай не был уникальным, таких было много».
Однажды в Дананге я пил утренний кофе с Во Као Лоем, одним из немногих выживших после атаки роты «Браво» на Микхе-4. Лой рассказал, что ему тогда было 15 лет. Услышав подлетающие к деревне вертолеты, его мать сказала, что у нее плохое предчувствие. В их районе уже велись операции. «Не то чтобы эти американцы появились внезапно, — сказал он. — Перед тем, как прийти, они часто стреляли из артиллерии и бомбили район, а потом посылали наземные войска». Военные подразделения Америки и Южного Вьетнама много раз заходили на эту территорию, не производя никаких действий, но на этот раз мать Лоя велела ему уйти из деревни, что случилось как раз за несколько мгновений до атаки. Два его старших брата тогда боролись против Вьетконга, причем один из них погиб в сражении шестью днями ранее. «Она боялась, потому что я был уже практически взрослым, и если бы я остался, меня могли побить или заставить присоединиться к армии Южного Вьетнама. Я пошел к реке, это примерно пятьдесят метров от деревни. Очень, очень близко: я слышал выстрелы и крики». Лой прятался до вечера, а затем вернулся домой, чтобы похоронить мать и других родственников.
По словам Лоя, он все еще страдает из-за потери семьи, а бойня снится ему в кошмарах. Но он практически сразу же нашел приемную семью, вступив в ряды Вьетконга: «Они любили меня и позаботились обо мне. Они меня и воспитали». Я рассказал Лою о том, как Конг злился на Кеннета Шила, и Лой заметил: «Даже если с тобой ужасно обошлись, можно простить это и двигаться дальше». После войны Лой перешел в регулярную армию Вьетнама. Прослужив 38 лет и став полковником, он ушел в отставку. Сейчас он вместе с женой владеет кофейней в Дананге.
Практически 70 процентов населения Вьетнама моложе 40 лет, и хотя война еще остается в памяти старших поколений, американские туристы здесь — благо для экономики. Да, американские солдаты зверствовали, но французы или китайцы в других войнах вели себя не лучше. С дипломатической точки зрения США считается другом, потенциальным союзником в противостоянии с КНР. Тысячи вьетнамцев, работавших во время войны на американцев или вместе с ними, в 1975 году сбежали в Соединенные Штаты. Дети некоторых из них вернулись на родину.
Нгуен Ки Дук (57 лет) — владелец популярного ресторана в Ханое. Он прилетел в Америку в 1975-м, и только спустя 31 год вернулся во Вьетнам. В Сан-Франциско он стал успешным журналистом и постановщиком документальных фильмов, был неоднократно удостоен наград и премий. Но в личной беседе он сказал мне: «Я всегда хотел вернуться домой и жить во Вьетнаме. С тех пор как я уехал в 17 лет, меня не покидало ощущение, что я что-то не завершил, что в Штатах я проживаю чужую, не свою жизнь. Я благодарен Америке за то, что она открыла для меня такие перспективы, но мне все время не хватало чувства общности. Впервые я приехал в Ханой, когда еще работал репортером на "Национальном общественном радио", и сразу же влюбился в эту страну».
Он признался мне, что, как и многие вьетнамцы, научился мириться с бесчеловечным отношением к людям на войне. «Американские солдаты совершали зверские поступки, но война есть война, — говорит он. — И на самом деле жестокость со стороны вьетнамцев тоже редко может быть оправдана. Сейчас мы на это смотрим с практической точки зрения: забудь зверства врага, если он может стать союзником».
Во Вьетнам уехали и некоторые американские ветераны войны. Детство Чака Палаццо прошло на Артур-авеню в Бронксе, сам он родом из неблагополучной семьи и после того, как был отчислен из университета, пошел служить в ВМФ. Осенью 1970-го после годовой подготовки его перевели в элитное подразделение войсковой разведки. «Я принимал участие во многих масштабных военных операциях против регулярных войск северного Вьетнама и Вьетконга. Многие из друзей погибли, — за чашкой кофе в одном кафе в Дананге Палаццо рассказал мне, где он сейчас живет и работает. — Даже когда я еще отсюда не уехал, я уже не был воинственно настроен. Я много читал и понял, каковы политические методы войны. Как-то один из офицеров сказал мне с глазу на глаз, что все, что мы здесь делаем, лишено здравого смысла. Еще он добавил: "Береги свой зад и убирайся отсюда к черту, пока не поздно"».
Палаццо впервые попал в Дананг в 1970-м. В аэропорту он увидел длинные ряды гробов. «Только тогда я осознал, что это война, — сказал он. — Спустя 13 месяцев я снова оказался в Дананге, чтобы лететь обратно домой, но мое имя не было указано в путевом листе». После нескольких невнятных фраз Палаццо все же объяснил: «Я узнал, что возвратиться в Америку можно было только во время сопровождения гробов на грузовом самолете С-141. Так я и сделал».
Палаццо делал все, что было в его силах, чтобы помочь жертвам гербицида «Агент Оранж». На протяжении многих лет управление по делам ветеранов США отвергало существование связи между применением «Агента Оранж» и появлением болезней, например рака, среди населения, подверженного действию гербицида. «Во время военных действий командир роты нам сказал, что это аэрозоль против москитов. Но мы же видели, что вся растительность была поражена в результате применения этого вещества, — говорит Палаццо. — И я подумал, если американские ветераны пользуются льготами, например материальные выплаты и иная помощь, то почему их не получают вьетнамские ветераны?»
Палаццо переехал в Дананг в 2007-м и сейчас работает программистом, а также представляет на местном уровне американскую общественную негосударственную организацию «Ветераны за мир». В то же время он участвует в деятельности организации «Agent Orange Action Group», которая борется с последствиями массового применения дефолианта.
В Ханое я также познакомился с Чаком Сирси, высоким седовласым человеком 70 лет родом из штата Джорджия. Отец Сирси — ветеран Второй мировой войны, побывавший в немецком плену. Поэтому у Сирси даже мысли не было не участвовать в боевых действиях во Вьетнаме. «Полагаю, президент Джонсон и Конгресс прекрасно понимали, что на самом деле происходит во Вьетнаме», — сказал он мне. В 1966-м Сирси бросил учебу в колледже и пошел в армию. Он был аналитиком службы разведки, работал в подразделении, находившемся недалеко от аэропорта Сайгона, в его должностные обязанности входила обработка и анализ американских данных и отчетов.
Его возвращение домой стало для него настоящей трагедией. «Отец ушам своим не поверил, когда узнал, что я на самом деле думаю о войне. "Ты встал на сторону коммунистов?" Он и мама сказали, что я им "больше не сын, что я не американец" и чтобы я шел на все четыре стороны». Сирси продолжил образование и закончил университет Джорджии, после чего работал редактором в еженедельной газете в городе Атенс, штат Джорджия. Спустя некоторое время он начал заниматься политикой и общественной работой и состоял советником Уитч Фаулера, конгрессмена-демократа от Джорджии.
В 1992 году Сирси возвращается во Вьетнам и знакомится с другими ветеранами, которые переехали туда несколькими годами ранее. «Еще тогда в самолете, улетая из Вьетнама в 1968 году, я знал, что когда-нибудь я обязательно вернусь сюда — благо, если это будет в мирное время».
По словам Сирси, незадолго до окончания вьетнамской кампании ему позвонил отец и предложил встретиться за чашкой кофе. Они не виделись с тех пор, когда родители отреклись от него. «Мама и он много думали над этим, — вспоминает Сирси. — Отец мне сказал, что они были не правы и мне надо вернуться домой». Сирси так поступил, и был рядом с родителями до последних дней их жизни. Сирси женился два раза и, как он написал в одном из своих ироничных писем, не поддался никаким попыткам со стороны вьетнамцев женить его снова.
Но и это еще далеко не все. В начале 1969 года большая часть роты «Чарли» вернулась в Америку или была переведена в другие боевые подразделения. И все было бы скрыто, если бы не один смельчак из боевых ветеранов по имени Рональд Риденхор, который подробно описал бойню в Милай и разослал тридцать копий этого текста представителям органов власти и членам Конгресса. Через пару недель письмо дошло до американского командования во Вьетнаме.
Во время моего последнего визита в Ханой один государственный служащий попросил меня совершить протокольный визит в органы местной власти в городе Куангнгай, а после продолжить наше путешествие в Милай. Мне показали новый путеводитель по провинции, в котором была собрана информация о массовом убийстве мирных жителей в деревенской общине Труонгле недалеко от города Куангнгай. Согласно отчету, в семь часов утра 18 апреля 1969 года армейский отряд прибыл в Труонгле для проведения поисково-ударных действий — случилось это менее чем год спустя после бойни в Милай. Солдаты вывели детей и женщин на улицу, после чего подожгли всю деревню. Согласно данным отчета, три часа спустя военные возвратились в деревню и убили 41 ребенка и 22 женщины, оставив в живых только 9 человек.
В 1998 году за несколько недель до 30-й годовщины бойни в деревне Милай Дональд Стюарт, бывший сотрудник Пентагона, передал мне копию неопубликованного доклада, составленного в августе 1967-го, согласно которому большинство американских военных, находившихся в Южном Вьетнаме, не понимали своей ответственности за соблюдение требований Женевских конвенций. В то время Стюарт возглавлял отдел расследований Управления инспекторской службы Пентагона. Его отчет был подготовлен по требованию Роберта Макнамары, занимавшего пост министра обороны при президентах Кеннеди и Джонсоне. Согласно отчету Стюарта, многие военнослужащие «считали, что имеют полное право подменять четкие положения конвенций своей собственной точкой зрения. Обычно именно молодые и неопытные солдаты утверждали, что готовы проявить жестокость или даже убить пленных, несмотря на полученный инструктаж» по вопросам международного права.
Вскоре после этого Шелл обсудил свои наблюдения с Макнамарой в Вашингтоне. Шелл признался мне, что чувствовал себя неловко, сообщая правительству о положении дел до того, как была написана статья, но он считал, что был обязан это сделать. Макнамара согласился оставить эту встречу в тайне и заверил, что не будет предпринимать никаких шагов, чтобы помешать Шеллу в его работе. Он также предоставил Шеллу кабинет в Пентагоне для того, чтобы тому удобно было диктовать заметки. Было сделано две копии, и одну из них Макнамара, по его собственным словам, собирался использовать для расследования злоупотреблений, которые описал Шелл.
Шелл так и поступил. В статье, посвященной памяти Макнамары, которую он написал в 2009 году для журнала The Nation, Шелл описал свою встречу с Макнамарой, но ничего не упомянул об их исключительной договоренности. Через пятнадцать лет после той беседы Шелл написал, что узнал от Нила Шихана, выдающегося военного репортера и автора книги «Блестящая яркая ложь», что Макнамара послал заметки Шелла американскому послу в Сайгоне Эллсворту Банкеру. Очевидно, Макнамара не знал, что в Сайгоне целью стала не проверка обвинений Шелла, а дискредитация его информации и попытка сделать все возможное, чтобы помешать публикации материала.
Через несколько месяцев после появления моих газетных публикаций, журнал Harper's опубликовал отрывок из книги, над которой я тогда работал и которая должна была называться «Милай 4: Репортаж о бойне и ее последствиях». В отрывке был представлен куда более подробный отчет о случившемся. В нем подчеркивалось, что солдаты из роты лейтенанта Келли за несколько месяцев, предшествовавших инциденту, совершенно озверели и ожесточились. Сын Макнамары Крейг, которому тогда был 21 год и который выступал против войны, позвонил мне и сказал, что оставил экземпляр журнала в гостиной своего отца. Позже он нашел журнал в камине. Оставив политическую карьеру, Макнамара много выступал против ядерных вооружений и пытался загладить вину за свои действия во время Вьетнамской войны. В своих мемуарах под названием «Взгляд в прошлое: трагедия и уроки Вьетнама», вышедших в 1995 году, он признает, что война во Вьетнаме была «катастрофой», но редко выражает сожаление по поводу страданий, которые она принесла вьетнамскому народу или американским солдатам, таким как Пол Мидло. «Я горжусь своими достижениями и сожалею, что по дороге к ним я совершал ошибки», — сказал он режиссеру Эрролу Моррису в документальном фильме «Туман войны», вышедшем на экраны в 2003 году.
Рассекреченные материалы времен службы Макнамары в Пентагоне показывают, что он неоднократно скептически высказывался о войне в своих частных рапортах президенту Джонсону. Но публично он никогда не выражал сомнений и не высказывал пессимизма. Крейг Макнамара сообщил мне, что на смертном одре его отец «сказал, что чувствует, что Бог отвернулся от него». И трагедия эта постигла не его одного.
Зарплата – $1500: Во Вьетнаме заждались русских, чтобы устроить им "тот ещё ад"
С тех пор как Вьетнам год назад закрыл свои границы для туризма из-за пандемии, сотням и тысячам российских граждан, проживающих на территории этой страны, стало проблематично зарабатывать на жизнь. Многие, распрощавшись с тёплым морем, вернулись в Воркуту, Хабаровск и Ижевск, но некоторые смельчаки решили остаться: они верили, что коронавирус – ерунда, и скоро потоки туристов вновь хлынут в Нячанг и Халонг. Однако не тут-то было.
Несмотря на то что вездесущий ковид обошёлся с Вьетнамом на удивление мягко (2500 заболевших и всего 35 умерших), границы страны по сей день остаются фактически закрытыми, по крайней мере для туристов. Поэтому мало-помалу те наши соотечественники, которые рискнули остаться во Вьетнаме, начали искать новые способы заработка.
Неожиданно обнаружилось, что во вьетнамских школах и языковых центрах открылась масса вакансий преподавателей английского языка. Дело в том, что обычно занятия ведут носители – англичане, американцы, австралийцы. Но из-за пандемии их стало в разы меньше. И вот тут оказались кстати русские, даже несмотря на то, что их уровень владения английским, откровенно говоря, редко выше уровня "Ландан из зе кэпитал оф Грейт Британ".
"London is the. " – "Поздравляем, вы приняты!"
Стоит отметить, что в последние годы во Вьетнаме обожают всё американское, и вообще страна сильно ориентируется в своём развитии на Запад. Поэтому изучать английский для вьетнамцев просто "маст хэв", причём чуть ли не с детсадовского возраста. Это кажется тем более странным, что со времён, когда "добрые американцы" выжигали целые поселения во Вьетнаме и убивали даже женщин и стариков, прошло всего 45 лет.
Американцы принесли во Вьетнам горе и страдания, а теперь здесь молятся на звёздно-полосатый флаг.
Фото: Global Look Press
Так или иначе, спрос на "тичеров", то есть иностранцев – учителей английского, очень высок. Кандидатам предлагают высокую – и по российским меркам тоже – зарплату: она может начинаться от $800 и доходить до $1400, а иногда даже до $3500, если у претендента есть языковой сертификат TOEFL. Однако в этом году ситуация с преподавателями была настолько патовой, что брали всех, даже тех, кто едва ли смог бы связать на английском пару слов.
Наши русские собратья не могли упустить такую возможность, даже несмотря на то что многим пришлось перебраться с благословенного морского побережья на север страны, где условия уже далеко не райские. Но зато там к ним не предъявляли практически никаких требований: дело в том, что для вьетнамцев сам по себе факт наличия белой кожи имеет решающее значение при наборе педагогов.
"Белому" тичеру предоставляют койку и мопед
Один из наших сограждан, у которого был опыт работы во Вьетнаме, объясняет это просто: по большому счёту, белый "тичер" – это своего рода "фишка" школы, им хвастают перед родителями, как дрессированной обезьянкой. При этом педагогом он может быть абсолютно никаким, но это мало кого волнует.
Примерно та же картина наблюдалась ещё несколько лет назад в Китае: всем, у кого европейская внешность, давали "карт бланш". Однако сейчас китайцев белой кожей и "так себе" английским не удивишь, поэтому наши соотечественники быстро переориентировались на другие страны.
Фактически реальный доход такого "тичера" во Вьетнаме составляет примерно $1000 в месяц, за эти деньги нужно отработать не менее 100 часов. Класс могут дать любого возраста, от детсадовцев до выпускников, и ещё неизвестно, что хуже. По словам живущего во Вьетнаме Алексея Бессмертного, самая "жесть" – это малыши. "Работать с детьми от 2 до 5 лет – тот ещё ад", – признаётся бывалый "тичер". Он сравнивает эту работу с расчисткой тоннелей Кути под Сайгоном.
Впрочем, вьетнамские дети в любом возрасте отличаются крайне шумным поведением и абсолютной неспособностью сосредоточиться, так что многие новоиспечённые "тичеры" выдерживают на такой работе два-три месяца, а потом бросают всё и уезжают.
Те же, кто остаётся, либо очень стрессоустойчивы, либо не хотят терять источник дохода. К которому нередко прилагается бесплатное жильё, питание и даже личный транспорт. Правда, на поверку жильё оказывается койкой в общежитии, питание включает в себя только завтрак, а передвигаться приходится на "убитом" мотоцикле или мопеде.
Есть и другие подводные камни: например, далеко не все школы трудоустраивают своих педагогов официально, поскольку хотят сэкономить на налогах. А значит, если такого "горе-тичера" случайно застукает во время занятий полиция или миграционная служба, крупного штрафа не миновать. А могут и депортировать из страны. Вот почему все российские педагоги во Вьетнаме стараются максимально "слиться с толпой", чтобы не бросаться в глаза, признаётся всё тот же автор.
"Ковыряются в носу и в трусах": Общение с вьетнамскими детьми выдержит не каждый
А более подробно и конкретно о своём опыте работы преподавателем во Вьетнаме рассказал наш соотечественник Кирилл Шукин, окончивший иняз МПГУ с дипломом бакалавра по специальности "Лингвистика". Для трудоустройства он всего лишь прошёл несложное собеседование и через две недели уже был в Ханое, где получил рабочую визу. Кстати, такая виза для русских стоит всего $5, в то время как остальные иностранцы платят от $20 до $100.
В языковом центре Кириллу тут же выдали ключи от собственной комнаты и личный мопед. Коллектив оказался интернациональным, вспоминает парень: "Четверо русских, включая меня, полячка, немец, венгр, американец и итальянец".
В бытовом плане молодого человека сразу многое напугало и встревожило. Например, туалет и душ у них был один на всех соседей по общежитию, а по кухне постоянно шастали крысы. Мопед вообще оказался откровенным хламом и постоянно ломался, однако утеря транспорта влекла за собой штраф в $200.
Ещё больший шок Кирилл испытал, когда начал вести уроки:
Вьетнамские дети отличаются непоседливостью и неуважительным отношением к учителям. Кроме того, они постоянно ковыряются в носу и трусах. Многие впервые видят белого человека, поначалу пугаются и плачут,
Ещё одним испытанием для русского парня стало то, что зимой школа не отапливается, что при 13 градусах тепла не слишком комфортно, к тому же на улице очень сыро, и от этого кажется ещё холоднее. Дети и преподаватели, по словам Кирилла, занимаются в куртках.
Зима во Вьетнаме - это несколько месяцев проливных дождей и промозглая сырость.
Фото: Velar Grant/Globallookpress
Сюрпризом оказалась и шестидневная рабочая неделя, причём единственный выходной никогда не выпадал на субботу или воскресенье.
"Учить не нужно – веселитесь и играйте"
Зато к педагогическим навыкам учителя требования более чем мягкие: "От учителя требуется проявлять как можно больше актёрского мастерства, веселиться и играть с детьми, не быть скучным и не ругаться", – описывает свои рабочие будни Кирилл.
Словом, в работе учителем во Вьетнаме есть как плюсы, так и минусы. Далеко не все готовы ежедневно работать "белой обезьянкой" и усмирять толпу маленьких разбойников даже за несколько тысяч "американских президентов" в месяц. Но есть и те, кто неожиданно нашёл себя в этой профессии, а потому наслаждаются тем, что занимаются любимым делом, да ещё в прекрасном климате и за хорошие деньги.
"Есть чё? А если найдём?" И попробуй с такими не поиграй.
Фото: Daniel Hohlfeld/Globallookpress
Впрочем, скорее всего, Вьетнам вскоре повторит путь Китая, и, как пишет один из наших соотечественников, живущих в Нячанге, "через пару лет и товарищи поедут уже дальше, в какой-нибудь Лао и Бирму, заниматься тем же за ту же $1000".
"А как у них?"
Всего за пару десятилетий нас приучили не перенимать лучший опыт стран мира, а жить с оглядкой на других. Но если приглядеться, так ли всё хорошо там, где нас нет? Разбираемся предметно. Каждый понедельник Царьград рассказывает о мировом опыте в той или иной сфере жизни. Мы не говорим, что у них плохо, а в России – хорошо. Просто приводим факты.
Русский показал последствия COVID-паники во Вьетнаме: "Печальная картина, никого живого"
Находящийся во Вьетнаме гид и блогер Сергей Куропов показал, как во Вьетнаме борются с коронавирусом. По его мнению, местные власти перегнули палку, запретив практически любую активность гражданам.
Ситуация дошла до того, что гражданам дают пропуск на поход в магазин лишь раз в пять дней.
Блогер Куропов продемонстрировал, что происходит на обычно живых и заполненных людьми улицах. "Печальная картина, никого живого, хотя сейчас будний день…" - сообщил он и показал перекрытые запретительными лентами участки улиц.
Из-за таких мер люди буквально голодают. Блогер показал кадры, где женщина вынуждена питаться из помойки. По мнению автора видео, происходящее в стране напоминает массовое умопомрачение.
Актриса Мария Шукшина сделала репост этого ролика у себя в телеграм-канале.
"Ковид - это не про болезнь, ковид - это про контроль народов. Имеющий уши, да услышит. Имеющий глаза, да увидит. " - философски написала она.
Охота на иностранцев: кто нападает на россиянок во Вьетнаме
Читайте также: