У туристов отобрали детей
Международная организация «Матери России» составила неформальный черный список государств, в которых родители-россияне могут лишиться своих детей из-за особенностей местного законодательства. Правозащитникам известно о 180 подобных ситуациях по всему миру. Пока список состоит из десяти стран, а самыми опасными в нем считаются скандинавские. Эксперты считают, что эта проблема остается острой из-за пассивной позиции российских властей.
По мнению «Матерей России», рейтинг наиболее проблемных стран возглавляют Норвегия и Финляндия, а также Новая Зеландия. В черный список включены Франция, Германия, Дания, Бельгия, Испания, Турция и Канада.
— В этих странах сложилась практика, когда органы опеки отбирают детей под благовидным предлогом, если родители собираются вывезти их, даже временно, погостить к родственникам в Россию, — пояснила «Известиям» представитель российского филиала «Матерей России» Ирина Бергсет. — Дети фактически становятся невыездными. Это касается и смешанных семей, где один из родителей — россиянин.
Правозащитники держат под контролем 180 конфликтных ситуаций вокруг детей россиян в разных странах мира, но считают, что на самом деле таких случаев значительно больше.
— Согласно недавно опубликованной в Норвегии статистике, в среднем по стране каждые два часа у родителей отнимают двух детей, — рассказывает Бергсет. — Значительная часть этих детей — из русских семей.
Больше всего претензий правозащитники имеют к скандинавским государствам. Благодаря высокому уровню жизни и относительной близости к России, эти страны популярны среди российских эмигрантов и женщин, желающих выйти замуж за иностранцев. Однако, из-за особенностей внутреннего законодательства, эти же страны считаются потенциально опасными для россиян с детьми — местные органы опеки могут их безжалостно разлучить.
Проблему подтвердил «Известиям» и российский консул в Норвегии Артем Барков.
— Ситуация в Норвегии такова, что органы опеки имеют очень большую свободу действий и ежегодно изымают около 9 тыс. детей просто для того, чтобы поддерживать статистику и оправдывать огромное финансирование, которое выделяется на эти процессы, — объясняет Артем Барков. — Не менее 20% всех детей — это мигранты, включая россиян.
По словам Баркова, для изъятия ребенка из семьи достаточно анонимного звонка в органы опеки, жалобы ребенка или неосторожного шлепка по одежде на глазах у соседей.
— Через 5 минут на место подъедет полиция, и родители даже не успеют понять, что произошло, — поясняет «Известиям» Барков. — А вернуть детей очень сложно.
По мнению экспертов, проблемой становится негативное восприятие России в Европе и специфическое отношение к детям, когда местные власти считают их в первую очередь гражданами своей страны.
— Уже восьмой год из Норвегии пытается уехать россиянка Мая Касаева с четырьмя детьми, однако власти согласны выпустить только троих, поскольку четвертый ребенок якобы является собственностью Норвегии, — рассказывает Ирина Бергсет.
Не менее серьезная ситуация сложилась в Финляндии, где в настоящий момент на учете у «Матерей России» находится не менее 50 «проблемных» детей, которых разлучили с российскими родителями.
— В последнее время ситуация лишь усугубилась, поскольку финские власти отказались сотрудничать с Россией по семейным конфликтам, — рассказал «Известиям» известный финский публицист и общественный деятель Йохан Бекман. — Однако это не семейный конфликт, а конфликт русских женщин и финских властей, которые их не уважают и открыто преследуют.
В Новой Зеландии рвение органов опеки в 2011 году привело к трагикомичной ситуации, когда по анонимному доносу соцработники отобрали ребенка у четы российских туристов. К счастью, конфликт удалось разрешить после вмешательства российской стороны.
В штабе уполномоченного по правам детей Павла Астахова признают существование проблемы.
— У каждой страны свои критерии относительно того, как нужно обращаться с детьми, поэтому часто семьи разлучают, — объясняет помощница Павла Астахова Вероника Кочетова.
По словам Кочетовой, Россия заключила с рядом стран, включая Америку и Францию, договора о взаимном сотрудничестве в области детских и семейных конфликтов, однако, как уверяют в «Матерях России», пока это никак не повлияло на ситуацию.
Еще будучи премьером Владимир Путин сформировал специальную комиссию по конфликтным ситуациями вокруг российских детей за рубежом. Однако, утверждает Вероника Кочетова, эта комиссия еще ни разу не заседала.
Юристы призывают россиян с детьми быть внимательными при выборе страны проживания или супруга-иностранца.
— Я советую родителям быть очень осторожными в поездках с детьми за рубеж, — пояснил «Известиям» специалист по международному семейному праву, председатель межрегиональной организации «За права семьи» Павел Парфентьев. — Нужно четко знать, чего нельзя делать — а нельзя почти все: кричать на ребенка, бить его и даже поднимать на него руку.
По словам Парфентьева, стоит заранее обговорить с детьми правила поведения за границей, поскольку законы, действующие в стране, распространяются на приезжих туристов так же, как и на местных жителей.
Юрист также напоминает, что если органы опеки все же заведут процесс по изъятию ребенка, то отстаивать свои права будет очень сложно, а российские консульство и посольство далеко не всегда включаются в этот процесс.
Расследование «КП»: Почему Финляндия отбирает детей у русских мам
В Хельсинки я приехал в самый разгар так называемого детского конфликта. Несколько случаев из жизни наших соотечественников в Финляндии вызывают оторопь. Финские социальные службы отбирают у русских родителей детей за сущую, на наш взгляд, ерунду - отругали, поставили в угол, дали подзатыльник.
Сначала у жительницы пригорода Хельсинки Вантаа Анастасии Завгородней забрали четверых детей, включая младенца пяти дней от роду. Старшая дочь неосторожно сболтнула в школе, что папа шлепнул ее по попе, - и понеслось. Потом, правда, матери разрешили видеться с младенцем, но запретили кормить грудью. «Да как они могли?!» - возмутилась, пожалуй, вся Россия. Социальные службы Финляндии молчали, ничего толком не объясняя.
Затем прогремела история Альбины Касаткиной, живущей на окраине Хельсинки. Жена ее бывшего мужа позвонила в органы опеки и сказала, что Альбина лупит своих сына и дочь ремнем. Врачи осмотрели детей прямо в детском саду - на руке девочки нашли небольшой синяк, происхождение которого ребенок объяснить не смог. Касаткина категорически отрицала, что бьет детей. Но шестилетнего Лукаса и пятилетнюю Вивиан увезли в приемную семью. «Ни за что отобрали!» - снова возмутились в России. Финляндия снова промолчала.
Я, конечно, пробивался к финским властям, когда писал об этих семьях. Но увы. «С российскими журналистами запрещено разговаривать» - и точка. Говорить был готов только известный финский правозащитник Йохан Бекман. Он пояснил, что отнимать детей у русских матерей - обычное дело в Финляндии. Более того, социальные службы развернули форменную охоту за ними. Якобы потому, что мы, по мнению финнов, плохие родители.
- Есть целая национальная программа по борьбе с насилием против ребенка. В ней написано, что в России широко распространено избиение детей, это норма, это не наказывается и даже рекомендуется, - пояснил Бекман. - Этим и обосновывается требование применять особые меры против русских женщин.
Дальше - больше. В Интернете со ссылкой на Бекмана появилась новость, что Анна Кантель-Форсбом, руководитель социальной службы Вантаа (того пригорода, где живет Анастасия Завгородняя), в телеэфире заявила, что все проблемы из-за тупости русских клиентов, которые неспособны принять сложную информацию.
«Это уже вообще ни в какие ворота», - подумал я и снова поехал в Хельсинки. Надо же наконец понять, за что они нас так.
Спасибо крокодилу Гене
Первым делом мне распечатали ту самую национальную программу, о которой говорил правозащитник Бекман. Ее готовило министерство базовых социальных услуг - аналог нашего Министерства труда и соцзащиты. Название емкое - «Не бей ребенка!». Нахожу самый скандальный абзац: «Физическое наказание не запрещено в законе многих стран, граждане которых переезжают в Финляндию (Россия, Сомали). Поэтому есть особая необходимость активно информировать новых жителей страны о финском законодательстве и правах детей».
Самое обидное тут - Россия через запятую с Сомали. Про особые и жесткие меры в документе ничего нет.
Далее мне показали запись той программы, где финская чиновница якобы сетовала на нашу тупость. «В критических ситуациях людям сложно воспринимать информацию, поэтому необходимо решать вопросы с многократным обсуждением до тех пор, пока человеку не станет ясно, в чем заключается проблема», - вот и все, что она сказала. О тупости русских или там сомалийцев ни слова.
Я еще больше озадачился и наудачу попросил встречи с министром базовых социальных услуг Марией Гузениной-Ричардсон. Судя по фамилии, у нее русские корни, а это уже интересно. Министр возьми и согласись.
- А вы знаете, что я сама наполовину русская? - начала беседу на почти безупречном русском министр базовых социальных услуг Мария Гузенина-Ричардсон. - И когда была маленькая, часто ездила к бабушке в Калининград. С детства помню крокодила Гену, я эти сказки потом сыну читала. В Финляндии и России много одинакового. Для меня очень важно, чтобы наши народы не смотрели косо друг на друга.
- Вас воспитывала русская мама. Вам ли не знать, что на самом деле далеко не все русские лупят детей? А финские социальные работники почему-то так считают.
- Это неправда. Думаю, что многих финнов эти слова даже оскорбляют. Подобного расизма в Финляндии нет. И закон о защите детей распространяется и на финские, и на русские семьи. Он подчеркивает, что первым делом надо помочь родителям. И детей отнимать можно лишь в крайних ситуациях, когда видно, что оказанной помощи недостаточно. Закон очень ясный в этом отношении.
- Вы хотите сказать, что не только русским достается? Со своими вы так же строги?
- Недавно социальные службы недосмотрели, и в семье погибла восьмилетняя девочка. Это была национальная трагедия, переживали все. После этого многие сотрудники служб опеки стали относиться к своей работе очень серьезно. Потому что это был случай, когда они не помогли ребенку.
. История с этой финской семьей намного ужаснее, чем в рассказе министра. Ребенка забрали у мамы-алкоголички и передали отцу (они были в разводе). Когда девочка жила с папой, соседи часто слышали из квартиры плач. Сообщали в социальную службу. Но та не реагировала. В итоге в один непрекрасный день девочку замотали в простыню, и подруга отца, живущая с ним, забила ребенка до смерти.
Соцслужба оправдывалась, что по их правилам информация должна поступить из нескольких источников, а здесь звонили одни и те же соседи. Высказали претензии и к обществу: почему другие соседи не звонили?
Похоже, здесь и кроется причина таких жестких решений в отношении всех других семей, в том числе Касаткиной и Завгородней. Финские соцработники теперь боятся проспать новую беду, а соседи звонят в соцслужбу при первом же подозрении на насилие.
Гиперопека государства
Кстати, закон о защите детей приняли в Финляндии в 1982 году. До этого детей там тоже поколачивали, чего уж.
- Этот закон сделан для всех людей, живущих в Финляндии, - говорит депутат парламента Пертти Салолайнен. - В Финляндии нельзя ударить ребенка. С этим очень строго. Когда это случается, власти забирают ребенка под опеку. Но стремятся вернуть его родителям как можно скорее, как только ситуация в семье успокоится. И нет никакой разницы, русская это семья или финская.
Всех, кто попал под колпак финских социальных служб, называют клиентами. Потому что они получают услуги от государства. Даже если клиенты не очень-то этого хотят. Причем понятие «русский клиент» - условное. Когда иммигранту выдают финский паспорт, национальность не спрашивают. Интересуются только родным языком. Так что русскими там считаются выходцы и с Украины, и из Казахстана или Эстонии.
Анна Кантель-Форсбом показала мне внутреннюю статистику органов опеки. Почему-то у них это закрытая информация, но ситуация так накалилась, что пришлось. А теперь держитесь за стулья. Судя по цифрам, финны своих «терроризируют» намного чаще. В Вантаа только
1,5 процента из всех русско-язычных семей вызывают интерес у службы защиты детей. А если брать все семьи города независимо от родного языка, то процент выше - 2,5. То есть в русские семьи социальные органы приходят реже, чем в прочие. Вот те на!
- В России считается, что семья - это частное дело. И государство вмешивается только на критической стадии. У нас иначе, потому что система помощи семье очень мощная. В том числе и финансовая поддержка независимо от доходов: пособие на ребенка получают и миллионеры, и безработные, - прояснила руководитель службы по связям с общественностью Финляндской ассоциации русскоязычных обществ Полина Копылова. - Пособие на грудничка - 400 евро в месяц. На детей постарше - от 100 евро. Плюс детские площадки, центры, консультации, кружки, секции - всего полно, и все бесплатно. Естественно, государство, тратя колоссальные суммы, считает, что ребенок принадлежит не только родителям.
- И высокое пособие дает право государству влезать в частную жизнь семьи?
- Для русских мысль абсолютно непривычная, даже дикая. Русскоязычные семьи удивляются, что в их личные дела кто-то лезет. Ребенок находится под наблюдением все время - в детском саду, в школе, во дворе. И как только кто-то видит тревожные сигналы, власть вмешивается немедленно. Будешь сопротивляться - тебе же хуже. Обычно начинается все спокойно. Скажем, воспитатель в детском саду заметил, что ребенок стал замкнутым. Или, наоборот, агрессивным. Плачет. Дерется. Родителям советуют сходить к психологу. И телефончик дают. Все консультации специалиста - бесплатно. Подумаешь, посоветовали и забыли, думают папы и мамы. А воспитатель не забыл, он названивает психологу: к вам такие-то уже сходили? Ах, не сходили? Вскоре родителям напомнят про телефончик. И после этого игнорирование совета воспримут однозначно: в семье плюют на страдания малыша, а значит, там есть проблемы и их надо срочно решать. Машина запущена, в дело вступают социальные работники.
Кстати, финны точно так же злятся, когда попадают в поле зрения служб по защите детей, как и наши. И мысли приходят похожие: мы что, хуже других? Перед соседями стыдно. Но местные хотя бы понимают что к чему, а у русских эта ситуация вызывает шок. Они-то привыкли, что до них государству дела нет, а здесь прямо какая-то гиперзабота. Но в придачу к гиперзаботе - гиперответственность. Есть от чего впасть в транс.
- В других европейских странах такого нет, и ничего, живут как-то.
- Да, многие считают, что излишняя опека не нужна. Но финны много лет назад решили, что детство должно быть сытым и счастливым, и от своего не отступаются.
- Как финны наказывают детей?
- Здесь практикуются «места для раздумий». Ребенку говорят: ты поступил плохо, давай с тобой посидим подумаем. Это значит, что не получится ни поиграть, ни сделать что-то, что хочется, надо посидеть и подумать. Используются легкие ограничения, например можно сократить время на компьютерные игры. Или не купить конфет. В школе оставляют после уроков, это абсолютно официальное наказание. Причем сразу сообщают родителям: ваш ребенок за такой-то проступок оставлен на пятнадцать минут. Если не помогает, тогда ребенка показывают психологу.
. Слушал я это, слушал и грешным делом подумал: а может, быстрее все-таки шлепнуть? Хотя нет. Лишить конфет - тоже хорошая идея.
Преступление и воспитание
- Закон четко говорит, что детей бить нельзя, - глянул из-под очков старший эксперт Центрального союза защиты детей Мартти Кемппайнен.
- Нельзя. А без суда детей забирать можно?
- У нас нет, как у вас, понятия «лишение родительских прав». Наоборот, наш закон требует сохранять отношения между ребенком и родителями, даже когда ребенок по какой-то причине не может жить в своей семье. Дети знают, что не потеряют своих родителей. Обычно, если родители не согласны с решением соцслужбы, все решает суд. Но в экстремальных ситуациях, если существует угроза для здоровья и развития ребенка, решение поместить ребенка в приемную семью принимают социальные работники. Но только на тридцать дней.
- Но русские матери говорят, что не били детей. Для детей расставание с родителями, пусть и временное, куда хуже, чем легкий шлепок. Разве не так?
- Когда говорят, что за один шлепок отняли детей, это всегда надо с большим сомнением воспринимать. Всегда есть комплекс причин. Изъять ребенка - слишком дорогое удовольствие для муниципалитетов.
. Ага. Вот мы и дошли до этой крайне интересной детали. Приемной семье муниципалитет платит немалые деньги за то, что она приютила чужого ребенка, - от 22 до 40 тысяч евро в год!
Если же ребенок совсем маленький, то его помещают вместе с матерью в кризисный дом - центр помощи молодым мамам, которых туда направляют социальные службы. Тогда властям это обходится в 230 евро в день.
Как бы хеппи-энд
Именно в кризисный дом и попала в итоге наша Анастасия Завгородняя. Дети все с ней - это можно считать победой. Их недолго держали в приемных семьях, неделю назад вернули матери (не без вмешательства российского МИДа). Но до настоящего хеппи-энда все же еще далеко - Анастасия проведет в кризисном доме полгода. Что это за заведение, я попросил рассказать директора Хельсинкской ассоциации кризисных домов Кирси-Марию Маннинен.
- В кризисных домах помогают беременным или только что родившим женщинам, которые не справляются с уходом за детьми. Им там выделяют комнату, а если семья большая - то две. Туалеты, ванные, сауны, столовая - это общие помещения. Попадают в такие центры двумя путями: иногда мама сама видит, что не выдерживает нагрузки, и просит ей помочь. Иногда - по решению социальных служб. Родители здесь приводят в порядок свою жизнь в первую очередь.
Я, конечно же, спросил: как же могли запретить Анастасии Завгородней кормить грудью младенца? Маннинен ответила уклончиво:
- Причин, как правило, только три: мать принимает либо какие-то лекарства, вредные для ребенка, либо алкоголь, либо наркотики. Это все, что я могу вам сказать.
Второй нашей соотечественнице, Альбине Касаткиной, детей пока не отдали - продлили срок изъятия до двух месяцев. Многое зависит от результатов дополнительного интервью ее старшего сына Лукаса с психологом: соцслужбам одной беседы с ребенком не хватило. До тех пор Альбине разрешено видеться с детьми по выходным и средам.
А В ЭТО ВРЕМЯ
Защитника русских женщин увольняют
Хельсинкский университет решил уволить своего доцента - юриста и правозащитника Йохана Бекмана. Он связывает это со своей деятельностью по защите русских семей. Правозащитник уже заявил: все, что он говорил российской прессе, сказано со слов русских матерей - и признал, что несколько сгущал краски, когда общался с российской прессой.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
В Финляндии 5,5 миллиона жителей, и из них один процент - около 55 тысяч - русскоязычные. По данным организации «Русские матери», за последние несколько лет из русскоязычных семей был изъят 51 ребенок. В целом же по Финляндии в год забирают из семей около 3,5 тысячи детей.
КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА
Президент адвокатской конторы Гессена Андрей Тындик:
- Мы точно не знаем, что происходило дома у этих женщин, действительно ли они законопослушные или все же били детей, поэтому я не утверждаю, что детей забрали ни за что. Но изъятие детей должно происходить по суду, это процедура с доказыванием. А в Финляндии сначала детей забирают, а потом начинают разбираться.
Благодарим за помощь в подготовке материала финский телеканал TV1.
У россиянки Альбины Касактиной финские власти отняли детей
Поводом для ювенального террора стал анонимный звонок
Возрастная категория сайта 18 +
Мама, у которой финские соцслужбы отобрали дочь: «Это какая-то ирреальность. Живу на автопилоте…»
В минувшую среду супруги Сааристо встретились со своей старшей дочкой, 12-летней Патрицией, во второй раз за последние полтора месяца: 28 сентября девочку прямо из школы забрали социальные работники, а в середине октября ее уже пристроили в приемную семью. Причина – папа шлепнул по ноге. Об этом школьница якобы написала одноклассницам.
«ОНА ТАК КРИЧАЛА…»
– Дочка в таком тяжелом психологическом состоянии: боимся, как бы с ней не случилась беда, – рассказывает «Комсомолке» мама Патриции Елена Сааристо-Смоленчук. – На встрече она так кричала… Когда пора было прощаться, она вцепилась в меня, несколько теток стали отрывать от меня ее руки. Я понимала, что нельзя сопротивляться, но взяла и оттолкнула руку соцработницы. Прибежали охранники.
Россиянка встретилась с дочкой, которую отобрали финский соцслужбы
Видео: Предоставлено Йоханом Бекманом Елизавета СОВЦОВА
На прощание Елена не выдержала и, вопреки запрету говорить по-русски, выкрикнула: «Мы любим тебя!». Когда отец Патриции назвал запрет русского языка расизмом, его слова восприняли как угрозу. В результате следующее свидание, намеченное на 22 ноября, отменили «в связи с тем, что предыдущая встреча не удалась». Встретятся ли родители с дочерью снова, неизвестно.
– Я предчувствовала, что они возьмутся и за младшую дочку, за девятилетнюю Тересу, – говорит Елена. – Спустя неделю после того, как забрали Патрицию, ее допрашивали в школе. Когда папа встретил ее со школьного автобуса, она была вся в слезах: сказала, что пока она не сказала про нас плохо, ее не отпускали.
«КОШМАРНЫЙ АБСУРД»
Из маленькой Тересы выудили, что мама бегала за ней до дому и шлепала футболкой. И на сегодня это единственное конкретное обвинение. Причем, по словам супругов, подобной сцены в их доме не было никогда. Но этот рассказ послужил основанием для обвинения в насилии над детьми теперь и Елены, а не только ее мужа.
– У нас с мужем волосы дыбом встали: кошмарный абсурд, – вздыхает Елена. – Решили, что раз папа такой плохой, то и на маму надо что-то найти. И хотя ничего этого не было, им все равно: лишь бы за что-то зацепиться.
Теперь соцслужба грозит забрать и Тересу. В ближайшее время ее будут допрашивать без родителей снова.
– Мы знаем, чем заканчиваются эти допросы, – рассказывает Елена. – Если взрослый человек может сидеть и говорить, что он этого не делал, то у детей психика другая. Насядут три взрослых человека на малыша, скажут, что не отпустят домой, – и через несколько часов он скажет что угодно, лишь бы оказаться с папой и мамой. Такая схема у них работает не первый год.
ЖДАТЬ И МОЛИТЬСЯ
О приемных родителях Патриции родным ничего неизвестно.
– Это какие-то виртуальные личности с вымышленными фамилиями, – отмечает Елена. – В справочном мужу сказали, что в нашем районе вообще нет людей с такими именами. Нет, конечно, приемные родители есть, но зовут их иначе. Это делается, чтобы мы не нашли Патрицию.
Адвокат Сааристо документирует все нарушения прав ребенка, отбирает бумаги, подписанные задним числом, и пишет обращения во все возможные инстанции, но пока дело только усугубляется. На следующей неделе супругов вызвали в Хельсинки, на встречу с консулом России в Финляндии.
– Что делать? Будем ждать и молиться, чтобы с Патрицией было все хорошо, – вздыхает Елена. – Говорят, соцработники могут использовать транквилизаторы, чтобы успокоить детей… Нужно держаться, но я очень устала: живу на автопилоте. Знаю, многие русские женщины проходят в Финляндии через это. Но настолько страшно! Нужна нечеловеческая выдержка, чтобы это вынести. Будто все это происходит не в этом мире, а в какой-то ирреальности…
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ:
Специалисты – о русской маме, у которой в Финляндии отобрали дочь: «Она, похоже, не вполне адекватная»
Резонансную историю о русско-финской семье Сааристо, из которой социальные службы Суоми из-за шлепка изъяли дочку (а его, как уверяет родители, не было) и планируют забрать вторую, обсуждают на международном уровне.
Пока мама и папа надеются на третью встречу со своей 12-летней Патрицией за последние полтора месяца, «Комсомолка» пообщалась со специалистом в области финской ювенальной юстиции (читать далее. )
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Финские власти заявили, что могут забрать ребенка даже у туриста
За последние годы в Финляндии сократилось число случаев, когда ювенальные службы экстренно забирали детей из семей. Об этом рассказал финский омбудсмен по правам ребенка Туомас Курттила в ходе своего визита в Петербург (читать далее. )
Отец троих детей, которых забрали финские власти: “Хорошее дело омбудсмену прилетело”
Первое международное дело нового детского омбудсмена Анны Кузнецовой. Многодетная мать Виктория Медведева из Петрозаводска пожаловалась на финские власти, которые отобрали у нее двух близняшек-детсадовцев и дочь-школьницу (читать далее. )
В Финляндии у русской матери забрали двоих детей
Власти Финляндии снова лютуют? У 37-летней гражданки России Светланы Роц отобрали двоих дочерей: тринадцатилетнюю Олю* и пятилетнюю Катю (читать далее. )
Возрастная категория сайта 18 +
Зачем финны отбирают русских детей
Не возите детей в Финляндию! Их там могут у вас отобрать за просто так.
19 дней пробыли русские дети в «плену» у финнов. Но начинавшаяся уже традиционно история о захвате маленьких россиян ювенальными органами Суоми на сей раз закончилась быстро и нестандартно. После разразившегося скандала детей просто забрали в российское посольство. Однако десятки юных заложников все еще остаются в приемных семьях и приютах «заботливых» европейцев. Эта участь может ждать каждую российскую семью, приехавшую с детьми в Финляндию даже в туристических целях. Вашего ребенка гостеприимное финское государство всегда охотно у вас отберет, и кто-то из финнов на этом хорошо заработает.
Не ругайте малышей за границей
Примерно раз в год или чаще из Финляндии приходит новость: местные органы власти отобрали ребенка или сразу нескольких детей у русской семьи. Потом выясняется, что причина всему — резкое слово, шлепок или даже просто отказ купить щенка со стороны матери. По финским меркам этого достаточно, чтобы начать «спасательную операцию», выкрасть несчастного малыша из дома, школы, детского садика и на долгие месяцы разлучить с родственниками.
Так начиналась и последняя история. Семья Медведевых с 2011 года жила в Финляндии, в городе Сейняйоки. Мать и отец там работали, старшая дочь (10 лет) ходила в школу, младшие двойняшки (по 5 лет) — в садик. И вдруг в органы опеки поступил сигнал: «Мама отшлепала дочку». По тревоге поднялись «отряды» ювеналов — 5 сентября малышей забрали в приют из детсада, старшую прямо из дома.
— Никаких доказательств, никаких объяснений предъявлено не было. Детей просто забрали и держат в плену, — волновался адвокат Медведевых Йохан Бекман. — В семье сложная ситуация, родители разводятся — это так. Но я с ними общался, они вполне мирно расходятся. А сейчас готовились вместе уехать обратно в Россию.
Виктория Медведева родом из Петрозаводска. Туда-то она и собиралась вернуться в ближайшее время.
— И мама, и дети вообще были в сентябре в Финляндии по туристической визе. У всех российское гражданство. Выходит, что детей отобрали у туристки, — объясняет Бекман.
И по местным законам чиновники окажутся правы. С 2015 года в Финляндии действует закон, позволяющий изымать детей у любого человека, попавшего в их страну. Иными словами, такая же беда, как с Медведевыми, может случиться с кем угодно — стоит русскому туристу посреди Хельсинки повысить голос на свое разбаловавшееся чадо, как тут же налетят правозащитники, отнимут ребенка и упекут его в приют.
«Русские изверги» хуже беженцев
Ситуация для наших соотечественников отягчается тем, что в Финляндии официально были выпущены антироссийские рекомендации. Совершенно законный документ рекомендует всем причастным (органам опеки, медикам, полиции) обращать внимание именно на русские семьи, якобы потому что у нашей нации в крови издеваться над детьми. А потому при малейшем поводе несчастных малолетних надо спасать.
— Это абсолютная русофобия, — уверен Бекман.
— В Финляндии живет 7,5 тысяч русских семей. И что — все поголовно садисты? — возмущается координатор движения «Русские матери» Ирина Бергсет. — В каждой нации есть люди, которые бьют или унижают детей. Наша не исключение. Но это же не значит, что все такие. К тому же эмигрируют за границу не опустившиеся семьи, а врачи, учителя, программисты. Но почему-то к нашим людям применяется презумпция виновности.
Та история закончилась благополучно, детей вернули родителям, изрядно потрепав всем нервы. Семья вернулась в Россию.
Современная работорговля: 10 тысяч евро за российского ребенка
А приходилось ли вам когда-нибудь слышать, чтобы в российском детдоме заперли маленького финна или норвежца? Скорее всего, нет. И никто не слышал. Потому что, например, в Петербурге для подобных случаев есть специальный приют, куда попадают юные иностранцы, оставшиеся по какой-то причине без попечения родителей в нашем городе. Но их не держат там годами. А при первой возможности (разобравшись с документами) отправляют на родину. Потому что у нас госорганы не похищают иностранных детей. Им это просто не надо — со своими бы разобраться.
В Европе ситуация совсем другая.
— Там по большому счету сложился уже рынок работорговли, где товар — это наши дети. После того, как ребенка отнимают у родителей, его ненадолго отправляют в приют. И почти сразу объявляют тендер, торги на «заботу» о нем. Частные приюты, детдома, интернаты, патронатные семьи и просто люди могут заявить на этот аукцион свои условия — кто предложит меньшую цену, за которую готов содержать такого ребенка, тому его и отдают, — объясняет Бергсет.
В Норвегии, например, распространены так называемые деревни-SOS, которые активно пропагандируют и у нас. Только в России «профессиональные родители» из таких деревень разбирают на воспитание подопечных детдомов, а в Европе опеку оформляют над детьми, которых просто отняли у родителей, по доносу обвиненных в жестоком обращении.
— В Финляндии за содержание одного ребенка государство платит около 300 евро в день, 10 тысяч евро в месяц выходит. Это очень прибыльный бизнес, — поделился суммами Йохан Бекман.
Неудивительно, что даже при явной бредовости повода и очевидности, что это иностранные граждане, детей могут месяцами удерживать в подобных семьях и приютах, зарабатывающих внушительные суммы.
Почти победа
Семье Медведевых повезло. На сей раз российские власти вмешались в ситуацию не просто общими обещаниями «во всем разобраться». Спустя 19 дней после «похищения» детей их точно так же без лишних разговоров забрали из приюта и увезли. Куда — пока не известно. Кто — тоже тайна — то ли отец, то ли сотрудники российского дипведомства. Сейчас готовятся документы для возвращения в Россию.
Финны считают такой способ решения конфликта незаконным и тоже что-то готовят в ответ.
История еще не закончилась, двойняшек и старшую девочку пока не вывезли в Россию. Родителям расслабляться рано.
После того, как изъятие сына и дочек стало достоянием гласности, в ситуацию вмешалась новый детский омбудсмен Анна Кузнецова. Она обратилась в МИД. В ее практике такой случай стал первым подобным. И это явно заявка на успех. У российских матерей, разлученных с детьми (а их наберется уже десятки), появилась надежда, что теперь МИД будет активнее защищать их за границей — от мужей-иностранцев и местных, слишком усердных органов опеки.
Российская туристка, у которой власти Франции отняли сына, поступила загадочно
История с застрявшей во Франции из-за коронавируса россиянкой, у которой местные власти отняли сына лишь потому, что он один вышел в холл гостиницы, взволновала многих. На завтра назначен суд. Но возник неожиданный поворот: обратившаяся за поддержкой в движение "Русские матери" женщина отказалась от помощи в весьма резкой форме.
«Вынуждены сообщить, что героиня кейса из Лиона отказалась от всех своих просьб о помощи, высказанных ранее письменно и присланных ею в адрес нашей общественной организации» - сообщило утром во вторник движение «Русские матери», куда накануне обратилась 42-летняя россиянка, заявив, что французские власти изъяли ее 6-летнего сына.
Напомним, 18 октября в организацию «Русские матери» обратилась российская туристка из города Печоры Жанна (имя изменено - "МК"), сообщив, что 7 октября в отеле французского Лиона власти отобрали ее шестилетнего сына. Туристка пояснила, что они с сыном прибыли в Лион 12 февраля и застряли во Франции из-за закрытых границ.
Их виза истекала в сентябре, но французские власти продлили визы женщине и ребенку до декабря 2020 года. По словам Жанны, весь карантин они с сыном прожили в отеле Лиона, самостоятельно его оплачивая и ожидая случая выехать на родину. И мать, и сын – граждане России, во Франции находились легально и ничего не нарушали. 1 сентября ребенок пошел в местную школу – так положено по законам Франции, даже если ребенок - иностранный турист, застрявший в стране из-за пандемии.
- Все дети тут обязаны посещать школу, - пояснила Жанна. - Однажды сотрудники отеля увидели, что сын спустился один в холл в то время, когда он должен был быть уже в школе. Скажу честно, мы иногда опаздывали к началу занятий.
По версии матери, сотрудники гостиницы, заметив мальчика одного в холле, немедленно сообщили об этом в социальную службу. И лишь за это 7 октября французские власти изъяли российского ребенка и поместили во французский детдом.
- Я не знала совершенно, что у нас, законопослушных туристов-граждан России, не нарушающих никакие законы, могут отобрать детей только за опоздания в школу, - заявила мать, рассказывая, что даже свидания с сыном ей запретили, разрешив изредка звонить.
Общественное движение «Русские матери» на заявление соотечественницы немедленно отреагировало, заявив, что Жанна - хорошая мать, хоть и воспитывает сына одна. Она экономист по образованию, в России тщательно занималась образованием ребенка, мальчик говорит на трех языках – русском, французском и английском. Координатор движения Ирина Бергсет подчеркнула, что налицо грубое нарушение прав россиян, ребенка надо немедленно спасать и к ситуации уже подключились российские дипломаты. Говорилось, что в детдоме ребенок заболел, но матери запрещают даже передать ему лекарства и витамины. Мальчика якобы готовятся передать во французскую приемную семью, а его мать обвиняют еще и в том, что она держала ребенка в гостинице, а не сняла дом или квартиру.
Жаннаи «Русские матери» сообщили, что заседание по определению дальнейшего местонахождения мальчика назначено на 14.00 21 октября в Судебном трибунале Вильфранш-сюр-Сон и там очень ждут представителей России – журналистов и дипломатов.
Но спустя всего два дня все неожиданно и резко изменилось – от помощи Родины Жанна категорически отказалась, потребовав удалить все связанные с ней публикации и данные из Интернета.
«За 9 лет существования нашей общественной организации «Русские матери» это первый случай такого рода «мошенничества» и манипуляции со стороны лица, обратившегося из-за рубежа за помощью к общественности России, - написала координатор движения «Русские матери» Ирина Бергсет. - Не знаем, действует ли россиянка сейчас под давлением или нет. Суд по кейсу (случаю - "МК") из Лиона действительно состоится в среду 21 октября, но уже без нашего участия».
Тем временем в русскоязычных сообществах во Франции выдвигаются свои версии произошедшего. Основная – туристке из Печор есть, что скрывать. Соотечественники не исключают, что, обращаясь за помощью, она что-то недоговаривала. Вот какое мнение выразила россиянка Мария, уже 10 лет проживающая в Лионе замужем за французом.
- Мне эта история кажется неправдоподобной, что-то эта мать недоговаривает! Во-первых, местные СМИ молчат, при том, что французы очень падки на такие истории: несчастная русская мать разлучена с ребенком.
Ну и главное, что во Франции вообще следят за детьми спустя рукава. Сын моего мужа в два года ездил один на автобусе в детсад. И никому не было дела, все только умилялись.
Про лионскую школу явная неправда. Записаться тут в школу по туристической визе нереально! Это целая процедура, для которой у матери должен быть как минимум вид на жительство. Еще не понятно, почему мать и сын не уезжали. Из Лиона летают турецкие авиалинии. Да, это дорого и дольше, чем прямым, но все равно дешевле, чем 9 месяцев жить во французском отеле.
Отняли ребенка за невкусный омлет: ужасы норвежской опеки
Мать не может приготовить вкусный омлет, отец учит ребенка христианским ценностям, кто-то услышал, что вы прикрикнули на малыша, чтобы не шалил - все это достаточный повод, чтобы отнять детей у родителей. Это реальность сегодняшней Норвегии. О норвежской службе помощи и поддержки детям и подросткам Барневарн (Barnevern), кроме жутких фактов, накопилась масса слухов. ООН понизила рейтинг Норвегии в области прав человека именно из-за этой службы. Мы разобрали проблему.
Деятельность Барневарн во многом засекречена не хуже ядерных проектов. Зато хорошо известно другое. Норвежский стрелок Андрес Беринг Брейвик, застреливший 77 человек, маленьким мальчиком был изъят этой самой службой из своей родной семьи и передан в приемную, где его насиловали и избивали…
Официальная статистика деятельности Барневарн по изъятию детей из родных семей, основанная на данных издания «Международный опыт в сфере защиты прав детей» выглядит замечательно. Норвегия вместе с Андоррой, Кипром, Эстонией, Грузией, Грецией, Люксембургом, Черногорией, Сербией и Турцией входит в группу стран с малым количеством изъятий детей из семьи – менее 0,8% от всего детского населения. (Для сравнения Германия, Венгрия, Финляндия, Франция, Литва, Польша, Португалия, Румыния и Россия в этом плане являются антилидерами: там под опекой вне родной семьи находятся более 1,66% от общего количества детей).
Однако есть и другие данные. По некоторым оценкам, в приемных семьях и спецучреждениях Норвегии живут более 12 тыс. детей, многие из которых были изъяты принудительно. И все они могут встречаться со своими настоящими родителями лишь в течение нескольких часов в год во время посещений и под присмотром.
По другим данным, ситуация еще хуже: ежегодно норвежцы отбирают у родителей более 20 тыс. детей. А в соцсетях и вовсе сообщается, что «более чем у половины норвежских семей органы опеки отобрали как минимум одного ребенка». (Так, из 58 890 детей, родившихся в Норвегии в 2016 году, по разным оценкам экспертов, у родителей отняли от 3000 до 21 848 детей).
Примечательно, что критической ситуацию считают не только за пределами Норвегии, но и в самой стране. Мало того, что норвежцев активно призывают сообщать властям о подозрениях, что тот или иной ребенок нуждается в помощи, и ежегодно Барневарн получает более 50 тыс. таких тревожных вызовов. Мало того, что, как известно всем, семьям, попавшим в проскрипционные списки, за редчайшим исключением оттуда уже не выбраться, и своих детей они лишаются навсегда. Чудовищны и формулировки, с которыми Барневарн отбирает детей, включая грудных, у родных мам и пап и отдает приемным семьям.
Например, такая: «Мать не смогла сделать такой омлет, который понравился бы дочери, и резала слишком толстые куски хлеба».
Или: «Мать слишком низкого роста, девочка с годами начнет стесняться этого».
Или: «Ребенок с удовольствием смотрит на незнакомцев и улыбается им, а значит, он не привязан к матери». Или: «Отец не может как следует вымыть окна из–за травмы ноги, а прислуги нет».
Всего в этот чудовищный список, как подсчитали эксперты, входит 71 причина. И столь же чудовищны реальные дела, состряпанные на его основе.
Так, 19-месячного ребенка забрали у его матери только потому что его вес был на 400 граммов ниже нормы. Индийская семья лишилась четырехлетнего сына после того, как его учителя сообщили в Барневарн, что он. не смотрит в глаза. Отцу сказали, что он слишком туп, чтобы воспитывать свою дочь. А у болгарки, на свою беду приехавшую в Норвегию на ПМЖ к мужу-норвежцу, напротив, IQ оказался слишком высоким — настолько, что, по мнению представителей этого богоугодного заведения, женщина при желании легко могла бы манипулировать мужем.
Есть, понятно, и истории с «норвежскими россиянами». У бывшей жительницы Санкт-Петербурга Полины Фрьомыр, например, отобрали двухмесячного ребенка за неэмоциональность: по заключению представителей Барневарн, «она не улыбается и не может выражать своих чувств, общается с ребенком не на норвежском языке, а с помощью звуков (так сотрудники Barnevernet назвали русский язык)».
А как вам обошедшее весь мир дело Мариуса и Рут Боднариу, пятерых детей которых забрали в 2015 году после того, как власти заподозрили, что им внушают «христианские убеждения»? Правда, дети были возвращены через несколько месяцев после решения суда. Но это — редчайший случай. «Биологические родители почти всегда проигрывают дело, потому что эти судьи склонны вставать на сторону Барневарна», – подытожил норвежский адвокат Мауриус Рейкерас, представляющий на слушаниях подобных дел десятки семей.
Можно, конечно, отмахнуться от этой темы: дескать, что нам проблемы Норвегии и вышедших туда замуж экс-россиянок — у нас своих полно! Однако на самом деле беда может коснуться любого из нас. И в первую очередь — россиян, путешествующих по Норвегии или оказавшихся там транзитом.
"Вот вы стоите в аэропорту, прикрикнули на ребенка "Цыц!". Какой–то тетке не понравилось – один звонок, и ей дадут вашего ребенка. А вас вышлют из страны", — предупреждает координатор организации «Русские матери» Ирина Бергсет. При этом самое ужасное, что, когда норвежские власти стали платить приемным семьям за ребенка 300 тысяч крон в год, а за детей с заболеваниями — до 500 тыс. плюс еще по 10 тыс. в месяц на содержание ребенка, интерес к чужим детям стали проявлять бывшие мигранты, получившие норвежское гражданство. И власти этот интерес всячески поощряют.
Недаром за последний год против Норвегии в Европейском суде по правам человека было заведено 36 дел по защите детей. И это, как уверяет юрист правозащитной организации ADF International Лоуренс Уилкинсон, самый высокий показатель среди всех европейских стран. Тем временем в самой Норвегии собраны более 20 тысяч подписей подписей под обращением в Гаагский трибунал с просьбой провести расследование в отношении норвежских властей, совершающих преступления против человечества.
Читайте также: