Путешествие петра в голландию

Обновлено: 10.01.2025

Пребывание Петра Великого в австрийских Нидерландах в 1717 году.

Все биографии великого преобразователя России повествуют о том, что шесть недель, проведенных в Париже, Петр употребил, как и всегда, на ознакомление лишь с тем, из чего можно было извлечь пользу для своего отечества. [22]

Непомерные труды последних лет и полное пренебрежете своим здоровьем не остались без вредного влияния на богатырскую натуру царя. Под конец своего пребывания в Париже Петр почувствовал себя так дурно, что решил серьезно заняться своим здоровьем. Лейб-медик, его доктор Арескин, подал государю совет вновь попробовать лечение минеральными водами ( Государь после Прутского похода 1711 года уже принимал курс водного лечения в Карлсбаде ). На этот раз врач назначил для лечения целебные источники в Спа, в австрийских Нидерландах (нынешняя Бельгия).

Вняв совету медиков, Петр Великий 20 июня (нового стиля) покинул Париж и отправился через Соассон и Реймс в Спа, где и продолжал свое лечение до 25 июля, после чего возвратился в Амстердам.

В архивах разных городов, лежащих по пути следования монарха, сохранилось много любопытных данных о пребывании русского царя в этих местностях; эти данные дополняются и устным преданием. Материалы, относящиеся к пребыванию царя в Спа, были собраны местным ученым г. Боди (Albin Body) и напечатаны в его интересном этюде «Pierre le Grand aux eaux de Spa».

По пути из Парижа в Спа царь на короткое время останавливался в Живе (Givet), Намюре, Люттихе и здесь, как и везде, главное свое внимание обращал на укрепления и на воинские упражнения.

Об остановке царя в Живе современный журнал «Mercure historique et politique» говорит: «Граф Гомпеш, получив уведомление от коменданта г. Живе о том, что Его Царское Величество прибудет туда 23 числа, отправил для его встречи генерал-майора дю-Порталя. Правитель провинции граф де-Ланнуа послал свою карету, запряженную шестеркой лошадей и сопровождаемую двенадцатью воинами, вооруженными алебардами, одетыми в новые плащи, с кокардами на шапках, для встречи Его Царского Величества в ла-Плант, который находится на расстоянии ружейного выстрела от города. Посылая туда экипаж, он думал, что царь высадится именно там, но Его Величество сошел с лодки у Гроаньонских ворот в сел на коня, который был принесен ему в дар графом Гомпешем, ожидавшим царя здесь с самыми знатными из гарнизонных офицеров. Его Величество отправился в замок в сопровождении князя Куракина и прочих особ своей свиты.

«Несмотря на то, что монарх в течение двух часов ехал верхом, он немедленно посетил все укрепления, при чем сделал [23] несколько таких дельных замечаний, какие можно услышать лишь от самых знающих инженеров. Затем он вернулся в замок и удостоил своим посещением трапезу, предложенную ему там графом Гомпешем. Его Величество был очень внимателен ко всем собравшимся; несколько раз он пил их здоровье. За столом он соблаговолил рассказать с большими подробностями о битвах и осадах, которыми лично руководил. После обеда Его Величество сел на коня и отправился в губернаторский дом, где остался и ужинать. После ужина был бал, на котором Его Величество танцевал с одной из бывших там дам, затем он удалился на свою лодку в час по полуночи».

О встрече русского царя жителями Намюра один из современников говорит следующим образом:

«По получении уведомления о том, что Его Царское Величество прибудет в Шарльвилль 21 июня, в собрании депутатов от трех областей государства было решено встретить царя и приветствовать его на границе провинции. С этою целью было снаряжено две прекрасных лодки, на которые сели по два депутата от каждой области, с большим запасом прохладительных напитков. Они отправились из Намюра 23 утром и к вечеру того же дня были в Вольсорском аббатстве, где и остановились.

«На следующий день, 24 числа, отправившись ранним утром в Гюстир, они стали ожидать Его Величество, который и прибыл туда в 5 или 6 часов вечера; с ним была его свита, помещавшаяся на пяти лодках; сопровождал его отряд войск Его Христианнейшего Величества, который тут же был сменен отрядом войск Его Императорского и Католического Величества. Лишь только депутаты издали заметили Его Величество, они тотчас же отправились к нему навстречу и, подъехав к его лодке, приветствовали его, при чем предложили ему взятые с собой прохладительные напитки, что доставило царю большое удовольствие. Затем все вместе на лодках продолжали путь к острову, лежащему около Бувиня, куда и прибыли к десяти часам вечера. Здесь Его Величество, искупавшись вместе с некоторыми лицами своей свиты, остановился и провел ночь на своей лодке, а депутаты — на своей. На следующий день рано утром все отправились далее. Прибыв к замку Дав, Его Величество приказал остановиться и с некоторыми из своих приближенных осматривал зкмок и его сад. Возвратившись затем на лодки, Его Величество к полудню прибыл, наконец, к берегам Гроаньона при громе выстрелов всей артиллерии города и замка. Тут городское начальство приготовило на городской счет, согласно распоряжение двора, большое пиршество по ту сторону моста, в надежде, что он [24] остановится там. Но, сойдя с лодки, Его Величество сначала сел на коня и поехал осматривать замок и его укрепления. Городское начальство, получив уведомление от царского дворецкого, что Его Величество желает кушать на своей лодке, тотчас же отправило туда все приготовленное для пира, а также и большое количество разных напитков.

«Спустившись из замка , Его Величество отправился к губернаторскому дому, чтобы посмотреть на бег на ходулях, устроенный в честь царя городскими властями. Здесь было провозглашено несколько тостов в честь царя и приготовлен великолепный ужин. Его Величество обнаружить такую радость и удовольствие по поводу этого бега, что его придворные уверяли, будто более десяти лет не видали царя таким веселым и довольным. При этом царь дал состязавшимся 50 дукатов и большую часть ночи провел в губернаторском доме, где пел и танцовал под звуки гобоев, присланных городскими властями. Затем он пожелал на ночь вернуться на свою лодку, хотя для него и для большой части его свиты были приготовлены постели в губернаторском доме, на городской счет. Городские власти и на следующее утро, 26 числа, устроили в честь государя зрелище боя всадников и другой местной игры, происходившей на реке Нижний Самбр и носившей название «saut de l'anguille» (нечто вроде примерного речного сражения). И этим зрелищем царь, который в самый разгар состязания тоже сел на одну из лодок, остался очень доволен и дал состязавшимся еще 50 дукатов. После этих развлечений, окончившихся к десяти часам, Его Величество отправился обозревать городские укрепления. Когда городские власти приказали устроить в честь царя великолепный обед, царский дворецкий уведомил их, что государь более не желает обедать в городе и что ему доставит удовольствие, если все приготовленное будет прислано к нему на лодку, даже живая рыба и, между прочим, — окуни, что и было исполнено. Царь сам смотрел, как их вылавливали из садков, которые с этой целью были подвезены к самой его лодке, и был так доволен, что и выразить трудно. Приняв еще раз приветствие от города, царь к двенадцати часам выбыл отсюда при тройном залпе всей артиллерии города и замка . Его сопровождали вышеназванные депутаты трех областей государства и отряд кавалерии и пехоты, которые и проводили государя до города Гюи, где еще раз приветствовали его и затем, на следующий день, вернулись в Намюр».

Из Намюра царь проехал в Шокье, тогдашний главный город Люттихского округа.

Накануне прибытия монарха-путешественника в Люттих областной совет отправил люттихского бургомистра Энжельберта де-ла-Нэя, [25] нескольких членов совета и областной хор музыки для встречи государя. С своей стороны, и соборный причт с тою же целью отрядил графа Лидекерке, арденнского архидиакона, барона Берлеймонта, архидиакона города Эно, и Матиаса Клеркса, архидиакона города Кондроза.

Лодка, везшая эти депутации, сопровождалась громадным количеством барок, красиво убранных венками, гирляндами и лентами; некоторые были наполнены солдатами, игравшими на музыкальных инструментах.

Судно это причалило к лодке царя в Шокье и, после того как де-ла-Нэй от имени города приветствовал самодержца на латинском языке, они продолжали путь вместе до Люттиха, при громе выстрелов из пушек, который, по распоряжению властей, были расставлены на всем пути. Плывя вдоль набережных, царь был удивлен громадным количеством народа, покрывавшего берега, и обратил внимание своей свиты на красоту пристани и набережных Люттиха.

В одиннадцать часов под звуки выстрелов и труб и при радостных кликах народа, царь сошел на землю у церкви августинов, где каноник местного собора приветствовал его на латинском языке от имени князя-правителя австрийских Нидерландов и передал ему вместе с письмом князя, свои верительные грамоты с висячей печатью. Затем государю были представлены и два местных бургомистра, депутаты городского совета и большая часть общинных властей. Они приветствовали царя, сказав, что город счастлив видеть в своих стенах одного из самых великих и могучих владык мира. Г. Стир произнес речь на голландском языке, которым царь хорошо владел.

Князь А. Б. Куракин, посланник царя во Франции, служивший ему переводчиком, отвечал от имени Его Величества в самых милостивых словах и прибавил, что во время своего путешествия царь неоднократно имел случай оценить дарования многих известных ему уроженцев Люттиха.

Поезд направился к епископскому дворцу по улицам, [26] украшенным цветами, зеленью и флагами. Войска на пути следования государя были расставлены шпалерами

Тотчас по прибытии во дворец, Его Величество был приветствован депутатами соборного капитула; бургомистры провозгласили тост в честь даря. Затем в полдень царь прибыл на блистательный банкета, на который собралась вся местная знать.

По окончании обеда Петр объехал город, посетил собор и главные церкви; особенно долго оставался он в церкви Св. Иакова, где с восхищением рассматривал каменную лестницу, которая долгое время считалась единственной в своем роде.

Петр отказался от отведенного ему помещения во дворце и остановился в Лотарингской гостинице, находившейся на Зеленой площади, где граф де-Верита велел накрыть два стола для ужина Его Величества и его свиты.

Этот ужин был прекрасно сервирован. Вечером, был сожжен великолепный фейерверк, и город был блистательно иллюминован, причем герб царя украшал фасад городской ратуши и многие городские памятники.

На следующий день, рано утром, царь посетил каменноугольные копи, находящиеся в окрестностях Люттиха, а затем отправился в Спа в сопровождена своей свиты, каноника де-ла-Нэя, гвардейского полка князя-наместника и отряда люттихских пехотинцев, которых царь оставил при своей особе на все время своего пребывания на водах.

На другой же день по прибытии в Спа, Петр начал пить воды из Пуонского источника, но вскоре, по совету врачей, перешел на Жеронстерский источник (в трех с половиной километрах от Спа), который и оказал благодетельное действие на его здоровье.

Хотя царь прибыл в Спа с определенною целью укрепить свое здоровье, однако он плохо подчинялся режиму, предписанному врачами. Иногда, например, он выпивал непомерно большое количество минеральной воды, всегда мешая ее с вином. Некоторые из современников описывают способ лечения царя, и это описание очень хорошо характеризует Петра вообще. Де-ла-Нэй говорить, что однажды утром царь на его глазах выпил 21 стакан пуонской воды, и это повлияло на него только в смысле возбуждения аппетита. Царь не обращал внимания на запрещение медиков есть сырые фрукты и однажды, только что выпивши воды, съел шесть фунтов вишен и дюжину фиг.

Своего обычного образа жизни Петр Великий не менял нигде и ни при каких условиях. Вот любопытное описание царского обеда, сделанное в частном письме одного духовного лица: [27]

«В четверг 22-го числа я прибыл в Спа, где нашел царя в палатке; я ему поднес корзину с фруктами из моего сада. Царь сделал мне честь, пригласив меня отобедать с ним; не могу не описать вам этого пиршества. Меня предупредили, что я увижу царя в его обычной обстановке. Стол был так мал, что на него можно было поставить лишь восемь приборов, но их ухитрились поставить — двенадцать. Царь сидел на председательском месте в ночном колпак и без галстука. Мы все разместились по продольным сторонам стола и сидели на расстоянии полуфута от стола. Блюда подавались двумя гарнизонными солдатами; на этих блюдах не было решительно ничего, кроме стоявших по краям их глиняных чашек с бульоном и кусками мяса. Каждый брал себе одну из этих чашек и ставил ее пред своей тарелкой, и это до такой степени увеличивало и без того большое расстояние до кушаньев, что для того, чтобы взять ложку бульона, приходилось вытягивать руки, как во время фехтованья. Кто, съев свой бульон, захотел бы его еще, тот без церемонии обращался к чашке своего соседа. Его Величество сам стал кушать из чашки своего канцлера. Главный адмирал галерного флота, сидевший против царя и не хотевший есть, занимался тем, что грыз ногти. Вдруг явился человек, который не поставил, а буквально бросил на стол шесть бутылок вина. Царь взял одну из этих бутылок и подал каждому гостю по стакану вина.

«Канцлер, возле которого я сидел, заметив, что я ел говядину без соли, так как единственная солонка стояла на противоположном краю стола, любезно сказал мне: «Если вы, сударь, хотите соли, то можно взять ее». Чтобы не одолжаться, я протянул руку перед царем и взял соли на весь обед. Почти все чаши были опрокинуты потом на скатерть; туда же текло и вино из плохо закупоренных бутылок. Вследствие этого, когда приняли приборы, скатерть оказалась вся в пятнах от жира и вина.

«Появилось второе блюдо. Солдат, случайно проходивший в кухню, поспешил подхватить его и, не успев снять шапки, стал трясти головою, чтобы сбросить ее, но царь подал ему знак войти так, как он был. Было подано блюдо, на котором лежало два больших куска телятины и четыре цыпленка. Его Величество, заметив цыпленка, который был больше остальных, взял его руками, поднес к носу и, показав мне, что цыпленок этот свеж, соблаговолил бросить его на мою тарелку; цыпленок легко скользнул с одного конца стола на другой, так как на скатерти, кроме него, не было ничего, и скатерть притом была покрыта жиром.

«Был подан и дессерт; это была тарелка с тремя лепешками, специально изготовляемыми в Спа. Наконец, встали из-за стола, [28] царь перешел к окну, где нашел большие ржавые ножницы, которые он употребляет для чистки ногтей.

«Я был принужден предаваться самым строгим мыслям, чтобы не разразиться смехом за этим обедом. Я спасался тем, что читал все молитвы, какие знал, и лишь тут вспомнил, что ел скоромное в пятницу! Но это нарушение закона искуплено самим обедом».

Во время своего пребывания в Спа, Петр часто запросто заходил в дома обывателей и с большим интересом приглядывался к их жизни вообще и, в особенности, — к их работам. Особенно любил он заходить в токарные мастерские и сам иногда принимал участие в токарных работах, в которых был великим мастером.

Жизнь в Спа так приглянулась Петру, что он решил устроить нечто подобное и в России. Узнав, что в Олонецкой губернии были открыты железистые источники, он велел соорудить там необходимые постройки, рекомендовал своим придворным посещать вновь открытые воды и начало февраля 1719 года сам провел в Олонецкой губернии, сопутствуемый царицей и вдовствующей герцогиней Курляндской.

Находясь в Спа, царь не прекращал занятий государственными делами. Известно, что здесь ему была вручена записка сорбоннских богословов относительно соединения церквей; отсюда же он отправил послание свое к царевичу Алексею Петровичу в Италию.

Прощаясь с городскими властями и войсками, царь отблагодарил их за гостеприимство, щедро наградил войска и роздал несколько медалей. Вечером накануне отъезда государь пригласил городские власти к столу.

Накануне отъезда Петр согласился, чтобы в честь его было дано празднество, от которого он до сих пор уклонялся. К восьми часам вечера была зажжена громадная иллюминация на холмах, окружающих город; ружейные залпы, повторяемые всеми эхо равнины, раздавались из двадцати различных мест; оркестр, состоявший из рожков, гобоев, флейт и труб и расположенный на окрестных скалах, в течение всей ночи играл различные музыкальные пьесы. Пирамиды, воздвигнутые на живую руку возле источников и фасада павильона, были освещены тысячами огней. Наконец, на рыночной [29] площади появились поселяне с факелами и направились к царскому жилищу с песнями и дружными приветственными кликами».

Наконец, 25 июля царь покинул Спа, обедал в Лимбурге и вечером прибыл в Ахен. Вступив затем в голландские пределы он, встречаемый повсюду с подобающими его сану почестями, через Нейбург и Мастрихт, прибыл в Амстердам, где встретился с царицей, и затем через Германию вернулся в Петербург, куда и приехал 21 октября 1717 года.

Петр Великий пожелал увековечить память о пребывании своем в Спа. По распоряжению царя, в Спа был поставлен памятник работы одного амстердамского скульптора, на котором начертана на латинском языке следующая надпись, сочиненная одним из приближенных царя: «Божией Милостию Петр I, царь всероссийский, благочестивый, благополучно царствующий, непобедимый, устроитель военного порядка и первый основатель наук и искусств среди своих подданных, создавший своим гением сильный военный флот, безгранично увеличивший свои войска и через войны даровавший безопасность областям, как наследованным от предков, так и приобретенным военными успехами, ознакомившись с нравами различных европейских народов, посетив Францию, Намюр и Люттих, прибыл к этим водам в Спа, как к источнику спасения; после успешного лечения этими целебными водами, главным образом, водами Жеронстерского источника, он вновь получил свои прежние силы и здоровье; июля 22 дня 1717 года, отправился в Голландию и, возвратившись в свою империю, повелел воздвигнуть здесь этот памятник в знак своей вечной признательности, в 1718 году».

Текст воспроизведен по изданию: Пребывание Петра Великого в австрийских Нидерландах в 1717 году // Русская старина, № 4. 1896

«Великое посольство» Петра I

Знаменитый английский историк Маколей, говоря о пребывании Петра за границей, замечает: «Это путешествие составляет эпоху в истории, не только России, но и в истории Англии и во всемирной истории».

Путешествие Петра было необходимым следствием многолетнего пребывания юного царя в Немецкой слободе. В свою очередь, оно повело к непосредственному сближению России с Западной Европой. Внешним поводом к этому путешествию служило желание подготовить все способы к усиленной борьбе с турками и татарами. На возвратном пути из-за границы созрела мысль и о нападении на Швецию. Таким образом, это путешествие занимает видное место в истории восточного вопроса и в то же время служит как бы введением в историю Северной войны.

ВЫХОД В СВЕТ

«Царь очень высокого роста, лицо его очень красиво, он очень строен. Он обладает большой живостью ума, его суждения быстры и справедливы. Но наряду со всеми выдающимися качествами, которыми одарила его природа, следовало бы пожелать, чтобы его вкусы были менее грубы… Его общество доставило нам много удовольствия. Это человек совсем необыкновенный. Невозможно его описать и даже составить о нем понятие, не видав его… Он нам сказал, что сам работает над постройкой кораблей, показал свои руки и заставил потрогать мозоли, образовавшиеся на них от работы».

Отзыв курфюрстины ганноверской Софии. Цит. по Романовы. Исторические портреты. (В 2-х томах.) Под ред. А.Н. Сахарова. М., 1997

ЦАРЬ ЗА ГРАНИЦЕЙ

Для поиска союзников в войне с Турецкой Османской империей за границу в марте 1697 г. выехало Великое посольство. Называлось оно так, по статусу послов. Его возглавили великие послы - Ф. Лефорт, Ф.А. Головин и П.Б. Возницын. Посольство было большим по числу участников. В его составе значились дипломаты, переводчики, волонтеры, ехавшие изучать военно-морское дело и кораблестроение, священники, лекари, слуги, солдаты и офицеры охраны, повара и даже 4 шута-карлика. В общей численности набралось более 250 человек. Обоз посольства насчитывал тысячи саней.

В начале 1697 г. Россия заключила с Австрией и Венецией союз против Турции сроком на 3 года. В Великом посольстве полагали, что этот союз можно расширить привлечением в него Англии, Голландии и ряда других европейских государств. Но надежды не оправдались: Западная Европа не желала войны с Османской империей, потому что готовилась к борьбе за «испанское наследство» Англия и Голландия к тому же были заинтересованы в торговле с турками. Австрия находилась тогда в состоянии войны с Турцией, но австрийский император Леопольд I сообщил, что намерен заключить с османами мир. Русские, чтобы не остаться в изоляции, вынуждены были дать согласие на свое участие в мирных переговорах с турками.

Несмотря на провал дипломатической миссии Великого посольства, оно принесло большую пользу Петру. Царь инкогнито ехал в составе посольства под именем десятника волонтеров Петра Михайлова. В течение полутора лет он посетил Голландию, Англию, Австрию и некоторые другие страны. Петр имел возможность сравнить свою родину с западными странами. Царь познакомился с европейской жизнью: он видел войска европейских держав, города и села, учился на голландских верфях под Амстердамом мастерству корабельщика, принимал участие в дипломатических переговорах, посещал дворы европейских монархов. Наверное, Петр осознал, насколько отстала Россия в хозяйстве, культуре, военной области от Европы, и обдумывал преобразования.

Тем временем Великое посольство сумело решить ряд практических задач. Для русской армии в Европе закупили 10 тыс. ружей, 5 тыс. мушкетов, 3,2 тыс. штыков, корабельные принадлежности и прочее. На российскую службу наняли множество офицеров, инженеров, около 350 матросов и боцманов, специалистов иных профессий.

Посольство намеревалось побывать еще в Венеции, но из Московии пришли тревожные вести. Управлявшие Россией в отсутствие Петра князь Федор Ромодановский и боярин Тихон Стрешнев сообщали о стрелецком бунте. Петр заспешил на родину.

На пути домой он встретился с саксонским курфюрстом и одновременно королем Речи Посполитой Августом II. Монархи беседовали без свидетелей. Оба сошлись на том, что их общий враг - Швеция, господствовьшая в Прибалтике. Петр и Август обменялись «крепкими словами о дружбе». Из этой устной договоренности впоследствии вырос антишведский Северный союз России, Саксонии, Речи Посполитой и присоединившейся к ним Дании.

Внешнеполитический курс России резко изменился. Вместо борьбы с Турцией за южные моря, она начинала борьбу со Швецией, намереваясь отвоевать потерянные в Смутное время русские владения у Финского залива и утвердится на берегах Балтики.

«ТАК ПРОИЗОШЕЛ ЭТОТ ЭПИЗОД»

Оправдательное донесение Карлу XII рижскаго губернатора Дальберга (по поводу посещения Риги Петром Великим в 1697 году).

Когда посольство приблизилось к городу Риге, я выслал ему на встречу подполковника Пальмстранка и мaиopa Ранка с моей каретой, запряженной 6 лошадьми, в сопровождении 12 драбантов в придворной ливрее и 10 из пажей моих и лакеев, роскошно одетых. За ними следовали 50 карет, принадлежащих как офицерам, так и другим частным лицам, а также карета магистрата, запряженная также 6 лошадьми. Сверх того, отряд в 36 человек, в одеяниях с галунами и с белыми плюмажами на шляпах, обыкновенно называемые «Swarten-haupten»; за ними другой отряд граждан верхом, числом в 140 челов., разодетых и вооруженных, с их знаменами, бубнами и трубами, с обнаженными саблями, в конце шествия. Все было установлено, дабы оказать наибольший почет этому посольству, там как никто не станет отрицать, что торжественность приема в данном случае значительно превзошла то, что делалось прежде, как здесь, так и в других местах, для Московитских посольств.

В вышеписанном порядке они вошли чрез городские ворота, называемые «Sandport», где был выставлен батальон под ружьем; за тем проследовали чрез город, проехав чрез рынок, где был выставлен другой батальон; а при выезде из городских ворот, назывыемых «Carlsport», стоял третий батальон. Все эти три батальона были с военной музыкой. Посольству были отведены квартиры в предместье, называемом «Castadien», где все предшествовавшия посольства были помещаемы. Во все время их пребывания поручик с 50 солдатами содержал караул пред домом, где помещалось посольство. При въезде и выезде из города посольство было встречено салютом в 16 выстрелов из пушек большаго калибра.

Я послал к ним мaиopa Врангеля и капитана Лилиеншерна поздравить от моего имени с счастливым прибытием, и они с своей стороны отправили ко мне одного подполковника с кузеном г-на Лефорта, чтобы благодарить.

В виду того, что во время их пребывания некоторыя лица из посольства стали объезжать верхом кругом города и в особенности окружающия возвышенности, при чем не ограничивались тем, что осматривали крепость из подзорных трубок, но даже стали составлять план города и измерять глубину рвов, прогуливаясь по валу и гласису, все это принудило меня просить г. Лефорта запретить своим людям такого рода вольности, так как, будучи сам генералом, он должен был знать, что подобные поступки не допускаются в Европе ни в какой крепости. Он принял это заявление весьма хорошо, извиняясь в том, что произошло и обещая запретить на будущее время подобные поступки своим неучам Москвитам. Так произошел этот эпизод, о котором они повествуют, жалуясь без всякаго основания и заявляя, что их будто бы содержали так строго, что даже им не дозволено было выходить из квартиры. Это совершенно не верно; напротив, они с полной свободой прохаживались по городу толпами, входили во все лавки и к ремесленникам, в харчевни и всюду, куда им приходило в голову. Все жители Риги могут это засвидетельствовать.

Впрочем, странно заявление царских коммисаров, что будто бы, в виду нахождения августейшей особы Его Царскаго Величества при посольстве, следовало мне сделать несколько более того, что по их словам было сделано при приеме, ибо под страхом смертной казни было запрещено членам посольства сообщать о присутствии этого великаго Государя между ними. Поэтому и с нашей стороны имели основание полагать, что было бы неугодно Его Царскому Величеству, если бы мы делали вид, что имеем некоторыя сведения о его высочайшем присутствии у нас.

Рига, 8 Марта 1700.

В.О. КЛЮЧЕВСКИЙ О ВЕЛИКОМ ПОСОЛЬСТВЕ

Сообразно со своими наклонностями Петр спешил ближе ознакомиться с Голландией и Англией, с теми странами Западной Европы, в которых особенно была развита военно-морская и промышленная техника. Опередив посольство с немногими спутниками, Петр с неделю работал простым плотником на частной верфи в местечке Саардаме среди кипучего голландского кораблестроительства, нанимая каморку у случайно встреченного им кузнеца, которого знал по Москве, между делом осматривал фабрики, заводы, лесопильни, сукновальни, навещая семьи голландских плотников, уехавших в Москву. Однако красная фризовая куртка и белые холщевые штаны голландского рабочего не укрыли Петра от досадливых разоблачений, и скоро ему не стало прохода в Саардаме от любопытных зевак, собиравшихся посмотреть на царя-плотника. Лефорт с товарищами приехал в Амстердам 16 августа 1697 г.; 17 августа были в комедии, 19-го присутствовали на торжественном обеде от города с фейерверком, а 20-го Петр, съездив ночью в Саардам за своими инструментами, перебрался со спутниками прямо на верфь Ост-индской голландской компании, где амстердамский бургомистр Витзен, или «Вицын», человек бывалый в Москве, выхлопотал Петру разрешение поработать. Все волонтеры посольства, посланные учиться, «розданы были по местам», как писал Петр в Москву, рассованы на разные работы «по охоте»: 11 человек с самим царем и А. Меншиковым пошли на Ост-индскую верфь плотничать, из остальных 18 - кто к парусному делу, кто в матросы, кто мачты делать. Для Петра на верфи заложили фрегат, который делали «наши люди», и недель через 9 спустили на воду. Петр целый день на работе, но и в свободное время редко сидит дома, все осматривает, всюду бегает. В Утрехте, куда он поехал на свидание с королем английским и штатгалтером голландским Вильгельмом Оранским, Витзен должен был провожать его всюду. Петр слушал лекции профессора анатомии Рюйша, присутствовал при операциях и, увидав в его анатомическом кабинете превосходно препарированный труп ребенка, который улыбался, как живой, не утерпел и поцеловал его. В Лейдене он заглянул в анатомический театр доктора Боэргава, медицинского светила того времени, и, заметив, что некоторые из русской свиты высказывают отвращение к мертвому телу, заставил их зубами разрывать мускулы трупа. Петр постоянно в движении, осматривает всевозможные редкости и достопримечательности, фабрики, заводы, кунсткамеры, госпитали, воспитательные дома, военные и торговые суда, влезает на обсерваторию, принимает у себя или посещает иноземцев, ездит к корабельным мастерам. Поработав месяца четыре в Голландии, Петр узнал, «что подобало доброму плотнику знать», но, недовольный слабостью голландских мастеров в теории кораблестроения, в начале 1698 г. отправился в Англию для изучения процветавшей там корабельной архитектуры, радушно был встречен королем, подарившим ему свою лучшую новенькую яхту, в Лондоне побывал в Королевском обществе наук, где видел «всякие дивные вещи», и перебрался неподалеку на королевскую верфь в городок Дептфорд, чтобы довершить свои познания в кораблестроении и из простого плотника стать ученым мастером. Отсюда он ездил в Лондон, в Оксфорд, особенно часто в Вулич, где в лаборатории наблюдал приготовление артиллерийских снарядов и «отведывал метания бомб». В Портсмуте он осматривал военные корабли, тщательно замечая число пушек и калибр их, вес ядер. У острова Байта для него дано было примерное морское сражение. Юрнал заграничного путешествия изо дня в день отмечает занятия, наблюдения и посещения Петра с товарищами. Бывали в театре, заходили в «костелы», однажды принимали английских епископов, которые посидели с полчаса и уехали, призывали к себе женщину-великана, четырех аршин ростом, и под ее горизонтально вытянутую руку Петр прошел, не нагибаясь, ездили на обсерваторию, обедали у разных лиц и приезжали домой «веселы», не раз бывали в Тауэре, привлекавшем своим монетным двором и политической тюрьмой, «где английских честных людей сажают за караул», и раз заглянули в парламент. Сохранилось особое сказание об этом «скрытном» посещении, очевидно Верхней палаты, где Петр видел короля на троне и всех вельмож королевства на скамьях. Выслушав прения с помощью переводчика, Петр сказал своим русским спутникам: «Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему государю правду; вот чему надо учиться у англичан». Изредка Юрнал отмечает: «Были дома и веселились довольно», т. е. пили целый день за полночь. Есть документ, освещающий это домашнее времяпровождение. В Дептфорде Петру со свитой отвели помещение в частном доме близ верфи, оборудовав его по приказу короля, как подобало для такого высокого гостя. Когда после трехмесячного жительства царь и его свита уехали, домовладелец подал, куда следовало, счет повреждений, произведенных уехавшими гостями. Ужас охватывает, когда читаешь эту опись, едва ли преувеличенную. Полы и стены были заплеваны, запачканы следами веселья, мебель поломана, занавески оборваны, картины на стенах прорваны, так как служили мишенью для стрельбы, газоны в саду так затоптаны, словно там маршировал целый полк в железных сапогах. Всех повреждений было насчитано на 350 фунтов стерлингов, до 5 тысяч рублей на наши деньги по тогдашнему отношению московского рубля к фунту стерлингов. Видно, что, пустившись на Запад за его наукой, московские ученики не подумали, как держаться в тамошней обстановке. Зорко следя там за мастерствами, они не считали нужным всмотреться в тамошние нравы и порядки, не заметили, что у себя в Немецкой слободе они знались с отбросами того мира, с которым теперь встретились лицом к лицу в Амстердаме и Лондоне, и, вторгнувшись в непривычное им порядочное общество, всюду оставляли здесь следы своих москворецких обычаев, заставлявшие мыслящих людей недоумевать, неужели это властные просветители своей страны. Такое именно впечатление вынес из беседы с Петром английский епископ Бернет. Петр одинаково поразил его своими способностями и недостатками, даже пороками, особенно грубостью, и ученый английский иерарх не совсем набожно отказывается понять неисповедимые пути провидения, вручившего такому необузданному человеку безграничную власть над столь значительною частью света.

ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО ПЕТРА I

Великое посольство имело несколько целей. С одной стороны, Петр I подбирал союзников в противостоянии с Османской империей и Швецией, с другой, будущий русский император (титул был учрежден Петром I 2 ноября 1721 года) хотел в подробностях изучить культуры и технологические достижения современной Европы. Наем иностранных специалистов и закупка последних достижений в области военной промышленности были для Петра столь же важны, как установление добрых отношений с Польшей, Австрией, Голландией.

Мысль о посещении западных держав русским посольством пришла Петру I в голову в 1696 году. На тот момент Россия вела боевые действия против Османской империи, и цель посольства состояла "в подтверждении древней дружбы и любви" с европейскими монархами и "в ослаблении врагов Креста Господня" – турок.

В 1695-м и 1696 году Петр Алексеевич осуществил так называемые Азовские походы, в результате которых Россия получила под контроль Азовское море. Однако выход в Черное море и захват Керчи был невозможен, а для закрепления успехов в Азове нужно было развивать флот, внедряя в него последние разработки и достижения за счет привлечения иностранных специалистов. 20 октября 1696 года Боярская Дума провозглашает «Морским судам быть…», 22 ноября оглашается указ об отправке дворян на обучение за границу.

9 – 10 марта 1697 года из Москвы в Европу отправилось посольство, во главе которого стояли генералы Франц Лефорт и Федор Головин. Петр не слишком афишировал свое присутствие в составе посольства. Современники судили о небывалой поездке русского царя в чужие земли самым различным образом. Одни говорили, что Петр едет в Рим молиться апостолам Петру и Павлу, поскольку было известно о том, что царь собирался встретиться с Иннокентием XII – Папой Римским, другие – что он просто хочет развлечься, некоторые думали, что Петра за границу увлек Лефорт. Сам Петр впоследствии, вспоминая свою поездку, писал, что поехал учиться морскому делу.

Первым местом остановки посольства стала Рига, находившаяся к тому моменту под контролем Швеции. Местные власти, однако не приняли делегацию с должным почетом, и, как следствие, Петр крайне неодобрительно отозвался об этой визитации. Затем в Митаве Петр неофициально встретился с герцогом Курляндским Фридрихом Казимиром. По поводу этой встречи было напечатано множество листовок, прославляющих русского царя как покорителя Азова. Из Митавы посольство отправилось в Либаву, где Петр отделился от свиты и отправился в Кенигсберг, где у него состоялась встреча с Фридрихом III, будущим королем Пруссии Фридрихом I. Фридрих предложил Петру заключить оборонительный и наступательный союз, понимая, что титул короля Пруссии может вызвать недовольство у окружающих правителей. Петр ограничился устным обещанием военной поддержки. Полного соглашения же удалось достичь по вопросам торговли. В Пиллау царь ознакомился с новым европейским тяжелым огнестрельным оружием и начал обучаться артиллерийскому делу. Там же Петр получил аттестат, в котором говорилось, что «господинъ Петръ Михайловъ вездѣ за исправнаго, осторожнаго, благоискуснаго, мужественнаго и безстрашнаго огнестрѣльнаго мастера и художника признаваемъ и почитаемъ быть можетъ». Поскольку Петр оправился в составе посольства инкогнито, аттестат был выдан на вымышленное имя. В Коппенбрюге Петр познакомился с курфюрстиной ганноверской Софией и её дочерью Софией-Шарлоттой, курфюрстиной бранденбургской.

В это время в Польше сложилась ситуация, в ходе которой оказалось сразу несколько кандидатов на престол, занимаемый ранее Яном III Собеским. Петр, будучи осведомленным о ходе дел, поддержал курфюрста саксонского Фридриха Августа II, отправив ему несколько грамот и выдвинув к литовской границе русское войско. 15 сентября 1697 года Август был коронован, дав России слово помогать в борьбе с Османской империей и Крымским ханством. Кроме того, 1 ноября 1699 года между двумя правителями был заключен тайный договор о союзе против Швеции.

В Амстердаме Петр был радушно принят губернатором – Николаасом Витсеном, приезжавшем в Московию в 1664 – 1665 годах и описавшем свое путешествие. В Голландии Петр I вплотную занялся изучением кораблестроением, записался на верфь, в Заандаме и Утрехте изучал такое технологическое новшество, как ветряная мельница. В Лейдене царь посетил анатомический театр. Тот же формат времяпрепровождения Петр Алексеевич избрал и во время посещения им Англии, стоит добавить разве что посещение царем заседания парламента.

До Венеции, как и до Рима, Петр I не доехал, однако же посетил Вену, где, правда, царю не удалось заручиться поддержкой Австрии в борьбе против Турции.

На обратном пути Петр встретился в Равве с недавно коронованным Августом Сильным. Во время этой встречи была заложена основа воспоследовавшему тайному союзу с Речью Посполитой против Швеции.

В итоге, поставленная изначально цель, – создание коалиции против Османской империи, так и не была достигнута. Однако в Европе было закуплено порядка 10 тыс. ружей, 5 тыс. мушкетов, 3,2 тыс. штыков, корабельные принадлежности и прочее. На российскую службу было нанято множество офицеров, инженеров, около 350 матросов и боцманов, специалистов иных профессий.

Все более начинал обретать формы Северный союз против Швеции, состоявший из России, Речи Посполитой, Саксонии и Дании.

Великое посольство в искусстве

Опера «Царь и плотник, или Два Петра» Альберта Лорцинга (1837)

Почему Петр I был недоволен обучением кораблестроению в Голландии

1697 год. Россия отчаянно нуждается в морском флоте. Но строить корабли во всей стране никто не умеет. Петр 1 принимает решение послать в Голландию делегацию для обучения кораблестроительному делу.

Во главе делегации были Франц Лефорт, Федор Головин. Поехало с ними еще человек 50. Но царь был слишком деятельной натурой, он всю жизнь чему-то учился. Ему самому нужно было все посмотреть, потрогать, сделать. Он также отправился за границу в составе делегации, но только инкогнито в качестве урядника Преображенского полка Петра Михайлова.

Почему именно в Голландию поехал Петр? Да потому что в то время эта страна была крупнейшей морской державой. Около 80 процентов кораблей, бороздивших моря Европы были голландские корабли.

Купцы из Голландии бойко торговали с Россией. Иноземные ремесленники работали в Москве и на воронежских верфях. Учиться морскому делу царь также начал у голландцев.

На постой "урядник Михайлов" остановился не в шикарной гостинице, а у кузнеца Геррита Киста. Жил он там в каморке, а спал полусидя в шкафу. В Голландии считалось, что лежа спать вредно, так как к голове притекает кровь.

Домик Петра 1 в Заандаме. Яндекс картинки. Домик Петра 1 в Заандаме. Яндекс картинки.

Домик в Заандаме, где жил царь, сохранился до сих пор в качестве музея.

Время даром Петр не терял. Чтобы с нуля освоить плотницкую науку, он начал работать на верфях Линста Рогге в Заандаме. Царю все интересно. Он знакомится с простой жизнью людей, осматривает фабрики, мельницы, мастерские. Все здесь по-другому, не так как в России, а лучше, с умом сделано.

Петр 1 строит корабли. Яндекс картинки. Петр 1 строит корабли. Яндекс картинки.

Но скоро тайная миссия царя перестала быть таковой. Народ прознал, что на верфях трудится русский царь. Всем захотелось посмотреть на него. Петра это стало раздражать, мешать его планам. Поэтому Заандам он покинул на небольшом парусном судне, за три часа доплыв до Амстердама.

Чтобы излишнее внимание зевак не мешало его планам, Петр устроился на верфи Ост-Индской компании плотником к лучшему корабельному мастеру Герриту Клаасу Поолю. Здесь Петр и построил свое первое судно, фрегат "Петр и Павел". Корабль был сделан за три месяца.

Корабли в то время целиком строились из дерева. И владеть мастерством плотника было необходимо. Петр учился не в одиночку. От своих приближенных и соратников он также требовал труда и отдачи. Около десятка его соратников махали топором целый день, а потом стонали и жаловались на боль в спине и руках. Только царский денщик Алексашка Меншиков не жаловался.

В Амстердаме деятельный царь знакомится с местными устоями, посещает музеи, лаборатории, фабрики. Он нанимает специалистов, знакомится с инженерами, учеными, не обходит стороной и художников, интересуется анатомией. И даже учится вырывать зубы. Царь, как ребенок, кидается на все новое с большим энтузиазмом.

В анатомическом музее Лейдена Петр даже участвовал во вскрытии трупов. Это произвело на него такое сильное впечатление, что по прибытии в Петербург он создал Кунсткамеру - кабинет редкостей и природных ценностей.

Петр получил аттестат об обучении, но был недоволен. Он хотел изучить науку кораблестроения досконально и скрупулезно: геометрию кораблей, пропорции, чертежи.

У голландцев же отсутствовала теория кораблестроения. Многолетняя практика и сноровка была их лучшим учителем. Но Петра это не устраивало, он хотел все делать по науке. Он был опечален, что проделал такой путь, а цели не достиг. Поэтому деятельный монарх отправился в Англию, углублять знания к педантичным корабелам туманного Альбиона.

Через 4 месяца Петр 1 освоил науку кораблестроения, ради которой покинул Россию. В Голландии монарх получил практические знания, а в Англии теоретические.

Читайте также: