Проблема миграции в дании

Обновлено: 10.01.2025

Мы привыкли представлять Данию одной из самых прогрессивных стран мира. Яркий пример скандинавского варианта welfare state, государства всеобщего благосостояния, с большими налогами, но бесплатными образованием, медициной и целым ассортиментом социальных выплат. Однако в этой благополучной картине дорогой, но крайне комфортной жизни, терпимой к любым проявлениям человеческой инаковости, есть одно большое исключение, из-за своей уникальности тем более яркое. В отличие от своих соседей по региону и многих других европейских государств Дания сознательно отказалась от естественной интеграции своих «новых» граждан, попавших в страну в качестве беженцев или по программе воссоединения семей. Напротив, был выбран путь их принудительной ассимиляции, а главной задачей стало уничтожение образовавшихся в датских городах районов компактного проживания этнических меньшинств. Что самое поразительное, в борьбе против «гетто» (и это вполне официальный термин) объединились почти все политические силы: от ультраправых популистов до левых социал-демократов. Разбираемся в феномене.

Параллельные общества

Несмотря на предпринимаемые попытки рассеять мигрантов по стране, они продолжали накапливаться в возникающих этнических анклавах. В крупных датских городах появлялись целые районы, где большинство населения составляли переселенцы из «незападных» стран (прежде всего выходцы из исламского региона, Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки). Они компактно занимали кварталы недорогого социального жилья, которого в годы создания скандинавской модели было построено в избытке, и постепенно вытесняли прежнее население, замещая его своими бизнесами, финансовыми, социальными, культурными и религиозными организациями. Школы и детские сады в районах вроде копенгагенского Мьольненпаркен или Геллеруппаркен в Орхусе становились в лучшем случае двуязычными, а по факту зачастую дети и подростки полностью находились в своей языковой среде.

Такие районы (по сути, этнические анклавы) в официальных документах сперва именовались «параллельными обществами». В Министерстве строительства и жилищных вопросов подчеркивали, что проживание в них создает ограничения, а не возможности, лишает детей перспектив в получении образования и хорошего рабочего места в будущем. Впоследствии для подобного рода мест компактного проживания мигрантов стали использовать термин «гетто», причем не только в быту или СМИ, но и в официальных правительственных документах, в принятых парламентом законах. Все попытки людей доброй воли указать, что это «стигматизированный» термин, что со времен Второй мировой и нацистской политики в отношении еврейского населения он несет негативные коннотации, закончились провалом. От использования слова никто не отказался.

Более того, в 2010 году очередное правоцентристское правительство сделало это понятие политико-административной категорией. Чтобы получить статус «гетто», тот или иной район должен был соответствовать трем из пяти критериев:

Уровень безработицы выше 40%.
Количество мигрантов и их потомков из «незападных» стран превышает 50%.
Количество осужденных в три раза превышает средний уровень по стране.
Количество жителей только с начальным образованием или без него превышает 50%.
Уровень совокупного дохода жителей не превышает 55% от среднего по региону.

В 2010-м власти насчитали в различных датских городах 29 районов, которым был присвоен статус «гетто». Каждый год, в декабре, этот список обновляется.

В десятых годах XXI века правительство продолжало ужесточать антимиграционное законодательство. Особенно это процесс активизировался после начала гражданских войн в Сирии и Ливии и цунами из беженцев, которое в этой связи обрушилось на европейские страны. По сути, Дания максимально ограничила мигрантам возможность легального въезда в свои пределы и получение официального статуса, позволяющего претендовать на финансовую и иную помощь со стороны государства. Одновременно ухудшалось и отношение датского общества к переселенцам, включая тех, кто въехал уже давным-давно, по другому поводу и даже успел получить местное гражданство.

Такую смену общественной парадигмы в отношении мигрантов зафиксировала также королева Дании Маргрете II. В 2016 году в своем интервью для книги «Глубокие корни», где она рассуждала о стране, ее населении, культуре и «датскости» как таковой, королева заявила, что датский народ должен более четко определить правила и ценности своей культуры, чтобы иметь возможность передать их новым жителям страны. Далее Маргрете II отметила, что датчане недооценили трудности в успешной интеграции мигрантов, не объяснили правила демократии мусульманскому населению и проявили неготовность принуждать к исполнению этих правил. Вероятно, именно это мнение датской королевы, ставшее отражением эволюции мнения общественного, и привело к отказу от добровольной интеграции «новых датчан» в пользу ассимиляции, которую некоторые эксперты назвали даже принудительной.

Дания меняет миграционную политику

Руководство некоторых европейских стран начало постепенно прозревать от последствий политики мультикультурализма и неолиберализма. Недавно премьер-министр Дании Метте Фредериксен объявила, что её правительство намерено значительно ограничить число людей, ищущих убежища в Дании. Цель, по её словам, – сохранить "социальную сплочённость" внутри страны. Фактически эти комментарии Фредериксен являлись финальной точкой в длительной дискуссии о мультикультурализме и роли ислама в датском обществе.

Материал об истинном смысле происходящего за пределами нашей страны предоставлен Аналитической группой Катехон.

Согласно данным, собранным Statista, Дания, население которой составляет 5,8 миллиона человек, за последние пять лет получила около 40 000 заявлений о предоставлении убежища. Большинство заявлений, полученных Данией – преимущественно лютеранской страной, – поступило от мигрантов из мусульманских стран Африки, Азии и Ближнего Востока. Больше всего (1539) пришлось на четвёртый квартал 2015 года. В 2020 году было подано менее 500, вероятно, из-за коронавируса и ограничительных мер.

В последние годы Дания поощряла большие иммиграционные потоки, не связанные с предоставлением убежища, особенно из незападных стран. По данным Statista,

в настоящее время в Дании проживают значительные иммигрантские общины из Сирии (35 536), Турции (33 111), Ирака (21 840), Ирана (17 195), Пакистана (14 471), Афганистана (13 864), Ливана (12 990) и Сомали (11 282). Правда, есть и мигранты из стран ЕС, например, Польши (41 529), Румынии (29 443) и даже Германии (30 639) и Великобритании (15 510).

По данным исследовательского центра Pew Research Center, мусульмане в настоящее время составляют примерно 5,5% датского населения. При "нулевом сценарии миграции" мусульманское население, по прогнозам, достигнет 7,6% к 2050 году; при "среднем сценарии миграции" оно достигнет 11,9% к 2050 году; а при "высоком сценарии миграции" мусульмане, как ожидается, составят 16% датского населения к 2050 году, согласно Pew Research Center.

Как и в других европейских странах, массовая миграция привела в Дании к росту преступности и социальной напряжённости. Датские города страдают от перестрелок, поджогов автомобилей и бандитского насилия. Рост преступности побудил посольство США в Копенгагене в сентябре 2019 года выпустить специальное предупреждение из-за растущего насилия с применением огнестрельного оружия в датской столице. Там было сказано о необходимости соблюдать меры предосторожности при ночных прогулках и не оказывать физического сопротивления грабителям, если они нападут.

22 января во время парламентских слушаний по иммиграционной политике Дании социал-демократ Фредериксен заявила, что власти намерены сократить число разрешений на убежище:

Наша цель – ноль просителей убежища. Мы не можем обещать этого, но мы можем создать видение для новой системы политического убежища, а затем сделать всё возможное для её реализации. Мы должны быть осторожны, чтобы в нашу страну не приезжало слишком много людей, иначе наша социальная сплочённость не сможет существовать. Она уже под вопросом.

Фредериксен, занимающая пост премьер-министра с июня 2019 года, также заявила, что "политики прошлого были глубоко неправы", не настаивая на том, что мигранты должны интегрироваться в датское общество.

Пия Кьерсгаард, член Датской народной партии, которая хорошо известна своей оппозицией мультикультурализму, возразила на это, указав, что Фредериксен фактически осуществила ряд мер по смягчению, а не ужесточению иммиграционной политики: "Фредериксен согласилась разрешить беженцам оставаться в Дании до тех пор, пока у них есть работа. Она согласилась разрешить просителям убежища, чьи ходатайства были отклонены, оставаться в Дании. Она согласилась на ежегодные квоты беженцев, предусмотренные ЕС. Она сняла требование о проживании для получения права на пособие по безработице. Она ввела новое пособие на ребёнка, которое, по словам Кьерсгаард, в подавляющем большинстве идёт семьям иммигрантов".

Кьерсгаард заявила парламенту, что снисходительность правительства может спровоцировать ещё один миграционный кризис:

Социал-демократы смягчили иммиграционную политику, и я думаю, что это напрасно, потому что мы согласны во внешней политике во многих областях. К сожалению, я считаю, что смягчение приведёт к увеличению числа просителей убежища в Дании, как только кризис COVID-19 закончится. Мы можем только смотреть на Канарские острова, которые сейчас наводнены беженцами. Вопрос в том, переживём ли мы новый миграционный кризис, подобный тому, что был в 2015 году, когда закончится коронакризис.

Датская народная партия в своём заявлении добавила: "Мы отмечаем, что после десятилетий усилий иммиграция в Данию, особенно беженцев и их семей, сократилась. В то же время мы отмечаем, что на общество во многом негативно влияет эта иммиграция, которая навсегда меняет нашу страну. Поэтому мы отмечаем необходимость принятия таких мер, чтобы беженцы и их семьи возвратились в свои родные страны, когда это возможно, а законодательство и усилия властей Дании должны активно поддерживать это. Мы также заявляем, что датская иммиграционная политика с 1983 года означает, что здесь живёт слишком много людей с мусульманским происхождением, которые не могут или не хотят принимать датские ценности и традиции, но будут поддерживать ценности, которые находятся за много миль от датских и которые бросают вызов Дании в культурном и религиозном плане с точки зрения занятости, экономики и безопасности. Поэтому мы призываем правительство предпринять инициативы, которые побудят беженцев, живущих здесь со своими семьями, как можно скорее вернуться домой".

21 января министр иммиграции Маттиас Тесфайе в интервью газете Jyllands-Posten подчеркнул, что иммиграционная политика является важным компонентом более масштабной борьбы ценностей:

Большая часть ислама в Дании сегодня представлена экстремистами. Борьба с исламизмом – это вопрос выживания государства и всеобщего благосостояния. Дания не должна приспосабливаться к исламу. Ислам должен адаптироваться к Дании.

Ранее уже были приняты некоторые меры против исламизации датского общества. В июне 2018 года датский парламент одобрил запрет на исламские анфас-вуали в общественных местах. Закон, поддержанный правым правительством, находившемся в то время у власти, и социал-демократами и Датской народной партией, был принят 75 голосами против 30. Любой человек, обнаруженный в публичном месте в бурке (которая закрывает всё лицо) или никабе (который закрывает всё лицо, кроме глаз), будет оштрафован на 1000 датских крон (134 евро/163 доллара); рецидивисты могут быть оштрафованы на 10 000 датских крон. Кроме того, любой человек, уличённый в том, что он силой или угрозами требует от человека носить одежду, закрывающую лицо, может быть оштрафован или приговорён к тюремному заключению сроком до двух лет.

Но некоторые из недавних мер выглядят противоречивыми. Например, в январе 2021 года датское правительство внесло законопроект, обязывающий переводить на датский язык все проповеди и речи, произносимые в местах отправления культа. Этот шаг был немедленно раскритикован как протестантами, так и католиками как дискриминационный и потенциально неконституционный. Томас Б. Миккельсен, председатель Евангелического альянса Дании, сказал:

Закон направлен на то, чтобы защитить нашу общину от роста радикального исламизма, но закон, вероятно, не будет эффективным в этом отношении. Радикальные группы стремятся утвердиться на периферии, в параллельном обществе, и никогда не претендуют на официальное признание. Я не думаю, что новый закон как-то повлияет на них.

Дания меняет миграционную политику

в настоящее время в Дании проживают значительные иммигрантские общины из Сирии (35 536), Турции (33 111), Ирака (21 840), Ирана (17 195), Пакистана (14 471), Афганистана (13 864), Ливана (12 990) и Сомали (11 282). Правда, есть и мигранты из стран ЕС, например, Польши (41 529), Румынии (29 443) и даже Германии (30 639) и Великобритании (15 510).

Наша цель – ноль просителей убежища. Мы не можем обещать этого, но мы можем создать видение для новой системы политического убежища, а затем сделать всё возможное для её реализации. Мы должны быть осторожны, чтобы в нашу страну не приезжало слишком много людей, иначе наша социальная сплочённость не сможет существовать. Она уже под вопросом.

Социал-демократы смягчили иммиграционную политику, и я думаю, что это напрасно, потому что мы согласны во внешней политике во многих областях. К сожалению, я считаю, что смягчение приведёт к увеличению числа просителей убежища в Дании, как только кризис COVID-19 закончится. Мы можем только смотреть на Канарские острова, которые сейчас наводнены беженцами. Вопрос в том, переживём ли мы новый миграционный кризис, подобный тому, что был в 2015 году, когда закончится коронакризис.

Большая часть ислама в Дании сегодня представлена экстремистами. Борьба с исламизмом – это вопрос выживания государства и всеобщего благосостояния. Дания не должна приспосабливаться к исламу. Ислам должен адаптироваться к Дании.

Закон направлен на то, чтобы защитить нашу общину от роста радикального исламизма, но закон, вероятно, не будет эффективным в этом отношении. Радикальные группы стремятся утвердиться на периферии, в параллельном обществе, и никогда не претендуют на официальное признание. Я не думаю, что новый закон как-то повлияет на них.

Эволюция отношения

Страна далеко не сразу пришла к этой своей современной политике в отношении мигрантов. Только в последнее десятилетие действия местных властей стали обидно раздражать просвещенную общественность в той части мира, где в принципе замечают существование маленькой Дании (площадью с крупную белорусскую область типа Гомельской, зато с населением почти 6 млн человек). Во многих головах не укладывается: как же так, ведь это государство, как и прочие скандинавские соседки, во всех отношениях находится в авангарде прогрессивной повестки. Кроме вопроса миграционной политики. На этом фоне возникает острый когнитивный диссонанс, сопровождающийся душевными терзаниями, которые регулярно находят выход в средствах массовой информации из ряда леволиберальных. Однако так предательски в отношении высоких идеалов гуманизма (или его субъективной трактовки) Дания вела себя далеко не всегда — путь осмысления проблемы растянулся на несколько десятилетий.

До 1960-х годов привлекательной цели для переезда Дания из себя не представляла. Наоборот, в первой половине XX века скорее датчане стремились покинуть довольно перенаселенную страну в поисках лучшей жизни где-нибудь за океаном. Но потом случилось типичное для региона экономическое чудо, началось строительство пресловутой «скандинавской модели» (которую порой даже называют социализмом здорового человека), и новые рабочие руки стали востребованы. Спрос был удовлетворен предложением в основном из Югославии и Турции. Тоже ничего удивительного, так было и у соседей.

Начиная с 1980-х годов миграция в Данию меняет свой характер. Из сугубо экономической она становится политической. Значительно расширяется и ее география, в основном за счет мусульманских стран. Количество беженцев, начиная с исламской революции в Иране, растет с каждым годом. Со временем к отдельным мигрантам по программе воссоединения семей начинают переезжать их весьма многочисленные родственники. В Дании что-то понимать начинают уже в 1986 году, когда принимается закон, согласно которому беженцы должны равномерно распределяться по областям страны. Цель — избежать естественной пространственной сегрегации и образования этнических анклавов. Еще через десятилетие, в конце 1990-х, право на получение социальных выплат (у многих беженцев главный, а порой единственный источник дохода) прямо привязывается к месту проживания. В случае произвольного, по своему выбору, переезда любитель путешествий лишался всех пособий.

Одновременно с ростом числа беженцев из «незападных» стран (сейчас число мигрантов и их потомков составляет около 8% от общего количества населения Дании) менялось и отношение к ним местного общества. Параллельно с этим вопрос, что делать с приезжими, проникал и в повестку партий, занимая там все более и более принципиальное место. К нулевым на политическую арену страны выходит правопопулистская Датская народная партия, делающая миграционный вопрос основным в своей программе. Организация с ходу получает фракцию в парламенте и уже в 2001 году становится третьей по популярности партией страны, приобретая при этом ключевую роль. Именно ее поддержка обеспечивает формирование коалиционного правительства, а значит, Датская народная партия получает возможность лоббировать решение важных для себе вопросов, включая и последовательное ужесточение миграционного законодательства.

Предвыборное мероприятие Датской народной партии

Как в Дании решают вопрос миграции

Ситуацию с новоприбывшими в Европу сегодня можно назвать относительно управляемой - по сравнению с 2019 годом число беженцев прибывших в 2020 году уменьшилось на 23 процента, по сравнению с 2018 — на 33%. Основная нагрузка по-прежнему ложится на страны Средиземноморья, поскольку к ним мигранты попадают в первую очередь.

Уставшие от своего вынужденно уязвимого положения страны подняли вопрос о том, что соседям по Евросоюзу следовало бы оказывать им содействие в решении проблемы. Предложение Мальты не оставлять беженцев на одном месте, а распределять по всем странам союза энтузиазма не вызвало. И в Дании в том числе.

За всё то время, что беженцы прибывали в Европу (с 2015 года) Дания приняла порядка 40 тысяч человек. Семьям назначали пособие, выделяли жильё и давали возможность получать медобслуживание. Правда такая помощь некоторым из прибывающих казалась недостаточной и они старались перебраться в соседние Швецию и Германию. Кроме того, вслед за собой беженцы принесли и старались внедрить привычный уклад жизни и обычаи. Так на территории европейских стран стали формироваться национальные анклавы. Из-за этого явления в той же Дании ощутимо подскочила преступность, встала проблема межрасовых трений. Власти, естественно, не могли оставить этого без внимания.

Хорошо известно, что для Дании характерна одна из наиболее жёстких антимиграционных практик среди стран Евросоюза. Иностранное происхождение в Дании имеют около 14% граждан. В той же Германии примерно каждый четвёртый житель является либо приезжим, либо ребёнком как минимум одного человека переехавшего из-за границы в ФРГ. Сегодня Дания применяет во многом беспрецедентные меры, продуманные таким образом, чтобы не нарушить Женевскую конвенцию и Регламент Дублин III. Теперь был одобрен закон позволяющий высылать просителей убежища в специальные лагеря в других странах, в том числе и африканских.

Международные нормы не предписывают того, что срок ожидания решения о предоставлении убежища просящие должны пребывать именно в стране ЕС, которой это прошение подано. И текущая перспектива оказаться за это время где-нибудь в Африке вряд ли кажется для беженцев удачным исходом событий.

rodekors.dk rodekors.dk

Как известно в начале года датское правительство объявило, кто примерно тысяче сирийцев следует приготовиться к отъезду на родину, поскольку ситуация там стабилизируется и в части районов уже налаживается мирная жизнь. Насильно сделать этого, стоит отметить, власти Дании не могут, потому беженцы вероятнее всего будут размещены в депортационных лагерях, а власти страны станут надеяться, что мигранты, недовольные таким положением, отбудут на родину.

Не исключено и то, что шаги предпринятые правительством Дании вдохновят на аналогичные действия и ряд других европейских государств.

Дания заставит не выучивших язык мигрантов работать ради пособий

Дания обяжет работать некоторые категории мигрантов по 37 часов в неделю ради сохранения социальных пособий. Об этом заявила премьер-министр страны Метте Фредериксен, сообщает BBC News.

Новые правила коснутся мигрантов, которые живут на пособия уже 3-4 года, но так и не смогли выучить хорошо датский язык.

Фредериксен отметила, что новые правила направлены, в первую очередь, на «незападных» женщин. Известно, что в Дании около 60% мигрантов этого пола из стран Ближнего Востока и Северной Африки не работают.

«В течение очень многих лет мы оказывали медвежью услугу многим людям, ничего от них не требуя», — объяснила премьер логику. В правительстве считают, что новый план поможет мигрантам ассимилироваться в датском обществе.

При этом ряд левых политиков уже высказали критические замечания, называя новую политику несправедливой и ведущей к удешевлению рабочей силы.

Почему Дания готовится расселять «незападных» мигрантов

Дания готовится принять более жесткие меры в отношении так называемых незападных жителей государства.

В МВД страны предложили изменить законодательство таким образом, что ограничить количество таких людей в каждой местности до 30%.

«Западными» мигрантами в стране считают людей, приехавших в королевство из США, стран Евросоюза, Канады, Великобритании, Новой Зеландии или Австралии. Соответствующее деление в Дании ввели почти 20 лет назад, за что государство не раз подвергалось критике, в том числе со стороны ООН.

Как заявил глава МВД Дании Кааре Дибвад Бек, снижение количества «незападных» жителей в районах страны необходимо из-за того, что высокая концентрация мигрантов способствует усилению проблемы религиозного экстремизма. При этом, по его словам, власти королевства собираются отказаться от термина «гетто», до сих пор используемого в Дании для обозначения неблагополучных районов.

«Термин «гетто» вводит в заблуждение. Я думаю, что он затмевает тот большой объем работы, который необходимо выполнять в этих районах», — подчеркнул министр.

План правительства Дании предполагает достижение цели по снижению количества «незападных» жителей до 30% в каждом районе в течении 10 лет. По сути, решение властей говорит об ужесточении иммиграционной политики, так как расселение будет принудительным, хотя и предусматривает отказ от спорного термина для обозначения неблагоприятных районов.

С точки зрения руководителя Центра политической интеграции Института Европы РАН Людмилы Бабыниной, Дания всегда выделялась жестким и специфическим подходом в этих вопросах, поскольку королевство имеет исключение из иммиграционной политики Евросоюза.

Критический взгляд

Новые предложения правительства в отношении «незападных» жителей уже вызвали волну критики со стороны правозащитных организаций. Так, старший юрисконсульт Датского института прав человека Нанна Маргет Кусаа заявила Deutsche Welle: «Мы очень обеспокоены этим вопросом и внимательно следим за ним, потому что он вызывает тревогу всякий раз, когда этническая принадлежность указывается в качестве критерия».

В свою очередь, датский политик Озлем Чекич считает, что решение властей, вероятно, усилит стигматизацию датчан с разным происхождением, в особенности мусульман. По ее мнению, предложения по снижению доли «незападных» жителей контрпродуктивны.

«В некоторых общинах есть очень большие проблемы. Я принимаю это. Но разница в том, что проблема здесь не настолько велика, что нам нужно выселять людей из их домов. В итоге этот закон создан не только для того, чтобы ударить по мусульманским группам и иммигрантам, но и по рабочему классу. Многие люди, живущие в «гетто», не имеют экономической стабильности», — уверена Чекич.

Тут стоит отметить, что, по данным Статистического управления Дании, только 5,3% «незападных» мигрантов живет в так называемых гетто. Собственно, поэтому Чекич призывает власти не связывать эту часть населения с неблагоприятными районами.

По мнению Людмилы Бабыниной, подход Дании зачастую вызывает критику со стороны правозащитных организаций, так как это одно из самых благополучных и демократически открытых государств Европы.

«Безусловно, в обществе существуют разные точки зрения в отношении этой политики. Проблемы в стране действительно существуют. К примеру, в Копенгагене есть арабский квартал, в котором не все датские полицейские готовы работать, более того, им приходится просто учить арабский язык, потому что на датском там говорят не все», — добавила эксперт.

Противостояние власти

Борьба с неблагополучными районами и усилением интеграции мигрантов внутри Дании ведется далеко не первый год. Среди громких инициатив последних лет стоит назвать решение властей ввести повышенные штрафы за правонарушения в «гетто» в рамках борьбы со снижением уровня преступности.

Неблагополучными районами в королевстве называют те части страны, где доля «незападных» жителей превышает 50%, уровень безработицы выше 40%, средний доход жителей на 55% ниже общего показателя по стране, а высшего образования нет у 60% жителей в возрасте от 39 до 50 лет. На данный момент под эту категорию попадает более 15 районов Дании, а еще 25 находятся в зоне риска. Список «гетто» ведется в королевстве с 2010 года, и обновляется раз в год.

Новые предложения власти в данном направлении, по версии The Guardian, скорее всего, будут приняты. На данный момент соответствующий законопроект находится на стадии обсуждения, но пока неизвестно, когда парламент будет голосовать по этому документу. При этом, как отмечает Людмила Бабынина, в настоящее время у власти в Дании находятся социал-демократы, а не правые партии.

«Однако даже они проводят такую специфическую, жесткую иммиграционную политику. То есть, видимо, большинство избирателей готовы поддержать подобные действия со стороны власти», — резюмировала эксперт.

Ликвидация «гетто»

В 2018 году правоцентристское правительство Ларса Расмуссена представило парламенту пакет законов, получивший название «Одна Дания без параллельных обществ — Ликвидация гетто к 2030 году». По сути, в отсутствие других серьезных проблем в государстве, была обозначена центральная задача на ближайшее десятилетие: покончить с этническими анклавами, живущими своей жизнью отдельно от окружающей их страны, сделать их частью датского общества. В парламенте инициатива была поддержана коалицией, куда вошли не только ведущая правая партия Венстре и популисты из Датской народной партии, но и фракции левого спектра — социал-демократы и Социалистическая народная партия. Фактически принятый набор законов стал результатом широкого парламентского консенсуса, отражавшего, видимо, настроения в обществе.

Принятые в, казалось бы, прогрессивной скандинавской стране меры могли удивить. В частности, для нарушителей закона, проживающих в районе со статусом «гетто», вводились более суровые наказания. То есть представитель «параллельного общества» мог получить больший срок за одно и то же преступление, чем его «коллега» из благополучного квартала. Вводилась коллективная ответственность за преступление: в случае его совершения из квартиры в «гетто» выселялся не только нарушитель, но и члены его семьи.

Сразу несколько законов были направлены на работу с детьми. Любой ребенок старше одного года, живущий в «гетто», должен проводить 25 часов в неделю в государственном детском саду, где процент воспитанников из «незападных» стран не должен превышать 30%. В случае отказа родителей таким образом погружать своего сына или дочь в датскую языковую среду их лишают детских пособий. «Критики говорят, что государство не имеет права забирать детей у родителей в дневное время, что это непропорциональное применение силы, — рассказывал в интервью The New York Times главный редактор датской леволиберальной газеты Dagbladet Information Руне Ликкеберг. — Но социал-демократы говорят, что мы даем людям деньги и мы хотим что-нибудь за эти деньги. Это система прав и обязанностей. У датчан высокий уровень доверия к государству, включая и его роль как силы, формирующей идеологию и убеждения детей. Англо-саксонская концепция гласит, что человек свободен по природе, а государство лишь ограничивает его свободы. Наша концепция свободы утверждает прямо противоположное — человек свободен только в рамках общества».

Был принят и целый ряд других мер. Например, наказание за длительный вывоз детей мигрантов на «историческую родину», где они могли бы получить альтернативное образование. Или запрет на ношение женщинами паранджи или никаба, полностью или частично закрывающих лицо.

Впрочем, все эти законы вряд ли способны растворить этнические анклавы. Главной мерой в пакете законов 2018 года стало фактическое расселение «гетто», которое должно было начаться 1 января 2020 года и продлиться десять лет (отсюда цель — отсутствие «гетто» к 2030-му).

В соответствии с этой нормой, начиная с 2020 года в каждом из районов, которые квалифицировались как «гетто» (28 штук на начало года), объем социального жилья принудительно снижался до 40%. По сути, жилищные ассоциации, управляющие этими кварталами, должны были расселить нужное количество домов для достижения этого показателя. Нынешним арендаторам (в массе своей как раз мигрантам из «незападных» стран) предлагается определенная денежная компенсация и альтернативное жилье схожих потребительских качеств, но уже в районе, где мусульманское население не составляет большинства. Отселяемые дома могут реконструироваться или сноситься со строительством на их месте частных кварталов современного типа, продажа квартир в которых будет служить источником финансирования для возведения новых социальных домов в других районах датских городов.

Говоря коротко, основная цель этой инициативы — принудительно ликвидировать этнические анклавы. До 60% их населения будет рассеяно по другим районам, а оставшиеся 40% разбавят новыми благополучными жильцами. Это позволит создать приемлемый микс, пропорции которого уже не позволят мигрантам вновь сконцентрироваться на ограниченной территории.

Естественно, подобные меры многими жителями «гетто» были встречены, мягко говоря, с непониманием. Их адвокаты, готовящие иски к муниципальным властям, говорят, что настоящая цель принятого закона — джентрификация. Многие из этнических кварталов являются частью прежде деклассированных, а сейчас становящихся вновь модными районов. С точки зрения выселяемых их просто выгоняют с обжитых мест, чтобы заменить дешевые социальные дома модными новостройками для миллениалов и заработать на разности в стоимости квадратного метра.

Получится ли ассимилировать «незападные меньшинства» у датского правительства, покажет ближайшее десятилетие. Процесс запуска в работу пакета законов 2018 года в текущем сезоне был заторможен из-за коронавирусной эпидемии, но настойчивость властей, похоже, не оставляет выбора. Даже проигрыш правоцентристами парламентских выборов 2019 года, полный провал на них Датской народной партии, формирование нового «левого» правительства социал-демократки Метте Фредериксен не принес смены курса. Эксперты отмечают, что новый кабинет министров модернизировал лишь риторику (например, назначенный министр строительства и жилищных вопросов безуспешно призывал отказаться от термина «гетто»), но магистральное направление миграционной политики осталось тем же. Похоже, громкий социальный эксперимент в Дании продолжится, а ее соседи с пристальным вниманием будут наблюдать за его итогами.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро

Читайте также: