Приезд молотова в берлин
Молотов в Берлине
В 1940 г. у Сталина было еще больше оснований быть недовольным южными границами. Отношения с Турцией оставляли желать лучшего; вопрос о проливах (конвенция Монтрё) не переставал создавать трудности для СССР, флот которого не мог выйти из Черного моря; Афганистан и Индия оставались оплотами британского влияния; в Иране оперировали немецкие агенты. В Юго-Восточной Европе и на Балканах Германия быстро укрепляла свои экономические и военные позиции (ввод войск в Румынию, влияние в Болгарии и Венгрии). Оставались уязвимыми бакинские нефтепромыслы, хотя с момента краха Франции угроза англо-французских бомбежек отпала.
Попытаюсь проследить ход выполнения Молотовым директив от 9 ноября. Речь идет, конечно, не о том, чтобы выставлять ему баллы-оценки за ведение переговоров. Важно лишь видеть, как эти директивы преломлялись в ходе бесед. Тем более что ход бесед не зависел уже только от Молотова. Не говоря о чисто протокольном отличии Гитлера как более высокой персоны, положение его и Риббентропа как хозяев давало им преимущество. Известны и особенности ведения переговоров как Гитлером, так и Риббентропом. Оба были склонны к произнесению долгих монологов, не любили давать слово другой стороне и часто раздражались, когда их собеседники пытались подробно аргументировать и отстаивать свое мнение. Известны случаи, когда Гитлер просто не давал сказать ни слова гостям. Следовательно, Молотову приходилось мириться с несколько подчиненным положением. Последнее его в известной степени устраивало, так как он собирался больше слушать, чем высказывать свою позицию.
Теперь на этот вопрос можно ответить. В предыдущей главе я рассказывал о плане, согласно которому действительно готовилась вторая война Советского Союза против Финляндии. Можно считать документально установленным, что в сентябре 1940 года Сталин серьезно надеялся: он сможет от Гитлера добиться такого же нейтралитета, как и в 1939 году, т. е. получит контроль над Финляндией. Но Гитлер на это не пошел, что можно понять, зная действительные замыслы фюрера. Молотову понадобилось снова и снова ставить вопрос, пока он не понял: здесь компромисса не будет. В результате на другие проблемы времени не осталось. После беседы с Гитлером и последней встречи с Риббентропом Молотову пришлось доложить:
Поездка делегации Молотова в Берлин
Была и другая причина такой лаконичности. Показанные крупным планом лица всех участников берлинских переговоров свидетельствовали бы о том, что этот визит не был ни ответным визитом вежливости, ни ознакомительным или зондирующим («разузнать и прощупать» – как его позиционировало советское руководство, а затем вплоть до наших дней советские и многие российские историки). Нет, он был неслыханным и по составу участников, и по обсуждавшимся вопросам, и по степени проявления взаимных дружеских чувств. И уж никак он не был «бесплодным», как уверяют многие историки с подачи его участника авиаконструктора и замнаркома авиапромышленности Яковлева. Вот почему после начала Великой Отечественной войны поездка Молотова в Берлин стала одной из самых больших тайн в нашей стране – на много лет о ней как бы забыли.
По понятным причинам не упоминали о ней и в Германии, и в странах антигитлеровской коалиции (до начала «холодной войны»). Пожалуй, впервые она была упомянута в вышедшей в 1966 г. книге историка Александра Некрича, в которой автор сделал мужественную, если не сказать героическую, попытку осознать трагедию первого дня этой войны. Книга так и называлась – «1941. 22 июня 1941». Но даже в ней, выдающейся для своего времени по правдивости, об этом берлинском визите было сказано буквально следующее: «Переговоры в Берлине в ноябре 1940 года и последовавшие затем события на Балканах свидетельствовали о развитии агрессивных планов гитлеровской Германии». И это всё, больше ни слова. Не упомянута даже фамилия Молотов. Не сказано не только, о чем гитлеровская Германия вела переговоры с советской стороной в ноябре 40-го, но даже с кем конкретно она их вела. Но главное – автор упомянул о них! Пожалуй, первым о визите Молотова в Берлин и своем участии в нем рассказал авиаконструктор А. С. Яковлев в книге «Цель жизни» (1967), а описал эту поездку в книге «С дипломатической миссией в Берлин» (1971) другой ее участник – переводчик В. M. Бережков (правда, кроме Молотова и себя он назвал имя лишь одного человека, участвовавшего в ней с советской стороны – первого секретаря полпредства в Берлине и переводчика Павлова). В дальнейшем Бережков издал несколько книг и статей, где довольно подробно рассказал о некоторых деталях этой поездки. В 1973 г. обозначился четвертый участник поездки – маршал Василевский, который в то время был заместителем начальника Оперативного управления Генштаба. В своей книге «Дело всей жизни» он открыл имена еще двух ее участников: И. И. Лапшова – помощника председателя совнаркома Молотова и В. М. Злобина – генерал-адъютанта наркома обороны Тимошенко. А первые фотографии той молотовской поездки появились у нас, пожалуй, лишь в 1991 г. в сборнике «Оглашению подлежит» и в книге Г. Л. Розанова «Сталин – Гитлер. 1939–1941» – по два маленьких и не очень качественных снимка в каждой книге. Затем они начали появляться и во множестве других изданий, но при этом как бы случайно делалось все, чтобы не было возможности идентифицировать участников переговоров и встреч: мелкие отпечатки плохого качества, минимум имен и текста в подписях под ними. В одной из книг даже напечатали фотографию, на которой посла Шкварцева «загримировали», подрисовав ему густые усы. Поэтому в своих книгах «Великая тайна Великой Отечественной. Новая гипотеза начала войны» (2007) и «Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке» (2010) я привел 24 фотографии берлинских переговоров Молотова, конкретизируя события и называя максимально возможное количество запечатленных на них участников встречи.
А после обнаружения полного списка делегации Молотова и сделанных во время этой поездки высококачественных фотографий появилась реальная возможность рассмотреть почти каждого ответственного участника этой поездки, используя и все появившиеся в отечественной и зарубежной печати, а также в Интернете фото– и кинокадры. А кроме того – увидеть, с кем и как они общались в Берлине, и с учетом этого попытаться понять, по каким направлениям шли переговоры и чем закончились: полным расхождением позиций «дружественных» стран – СССР и Германии или какой-то новой договоренностью. Судя по всему, в последние полгода перед Великой Отечественной войной обе страны вели свою политику именно на основе результатов этой встречи, что и привело нашу страну к катастрофе 22 июня 1941 г. Ведь о чем бы ни шли переговоры в Берлине и чем бы они ни закончились, вариантов могло быть только два: либо продолжение и даже укрепление неожиданно вспыхнувшей в 1939-м «дружбы», либо ее конец.
Вот что сообщили тогда миру о ходе и результатах этой встречи ее участники в совместном заключительном коммюнике:
«Обмен мнений протекал в атмосфере взаимного доверия и установил взаимное понимание по всем важнейшим вопросам, интересующим СССР и Германию».
Этот лишенный какой бы то ни было информации текст должен был показать, что если стороны не договорились, то и не рассорились. На Западе с 1948 г., а в нашей стране с 1991-го стали публиковаться записи бесед Молотова с Гитлером и Риббентропом, которые позволили выявить круг обсуждавшихся проблем, однако никаких конкретных сведений о принятых в Берлине решениях никогда не сообщалось. Из заключительного коммюнике совершенно непонятно, были ли достигнуты истинные цели поездки, которые стали известны как «указания Сталина Молотову от 9 ноября 1940 г.» (9 рукописных листков из блокнота), озаглавленные «Некоторые директивы к Берлинской поездке»). Этот документ был введен в научный оборот историком Л. Безыменским в 1995 г. [5. С. 346–349]. В нем перед Молотовым были поставлены следующие задачи:
1. Выяснить, как предлагает Гитлер делить мир по заключаемому пакту.
2. Обозначить сферу интересов СССР.
3. Ничего не подписывать, имея в виду продолжение переговоров в Москве.
Из этих задач выявляется суть ноябрьских переговоров в Берлине. Гитлер более всего хотел зафиксировать на бумаге присоединение СССР к Оси-треугольнику (Берлин – Рим – Токио), что сломило бы непреклонность Англии, возглавляемой Черчиллем. Сталин, казалось, был готов участвовать в дележе мира с Гитлером, но не хотел это афишировать. Вопросы экономического и военно-технического сотрудничества были решены ранее, после договоров 1939 г. о ненападении и дружбе и границе. Принятые решения успешно выполнялись. Поэтому договариваться теперь могли скорее о военном сотрудничестве: распределении работ в оборонной промышленности, унификации в ее различных проявлениях и даже о непосредственном участии СССР в войне против Великобритании (в подготовке десантной операции в Англии) и броске на Ближний Восток. Ибо у Гитлера выбор был весьма ограничен: нанести удар либо по Англии, либо по СССР, так как долго держать без дела под ружьем свои отмобилизованные дивизии он не мог, а воевать на два фронта не собирался.
Лишь в годы перестройки стало известно, что Молотов увез в Москву немецкий проект превращения Пакта трех в Пакт четырех, обсудил его со Сталиным и уже 25 ноября 1940 г. сообщил Шуленбургу о готовности СССР заключить такой пакт о политическом и экономическом сотрудничестве. Но ведь с 24 августа 1939 г. оно и так шло полным ходом. Однако – с поправками – к двум предложенным Риббентропом секретным протоколам предлагалось добавить еще три: о выводе немецких войск из Финляндии, о ликвидации японских концессий на Северном Сахалине и о включении Болгарии в советскую зону безопасности (фактически – о контроле над проливами Босфор и Дарданеллы). Текст был передан через Шуленбурга в Москве, однако ответа от Гитлера якобы так и не последовало (либо он последовал, но неизвестен по сей день).
Через две недели после завершения визита Молотова в Берлин прибыл новый полпред СССР Деканозов, а смена послов всегда означала крутой поворот в отношениях между странами. C учетом того, что Деканозов был еще и заместителем наркома иностранных дел, это означало, что дружба станет еще крепче. Однако Гитлер на оба банкета, устроенные в честь делегации Молотова, не пришел (в отличие от Сталина во время приездов Риббентропа в Москву в 1939 г.). Так что же – не договорились или разыграли недоговоренность?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Обнаружен полный список делегации Риббентропа
Обнаружен полный список делегации Риббентропа Если в прежние времена в нашей стране историческую истину скрывали с помощью цензуры – литературной, политической и самой главной – самоцензуры авторов, отлично понимавших, что можно и что нельзя, то во времена гласности ее
Список делегации Риббентропа
Список делегации Риббентропа 1. Министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп[1893–1946; обергруппенфюрер СС, советник Адольфа Гитлера по внешней политике; август, сентябрь.] 2. Помощник статс-секретаря Фридрих Гаус[1881–1955; начальник юридического отдела МИД, посол по
Члены делегации, не указанные в списке, но упомянутые в советской прессе в 1939 г
Члены делегации, не указанные в списке, но упомянутые в советской прессе в 1939 г Форстер Альберт (1902–1952) – партийный деятель, обергруппенфюрер СС, гауляйтер Данцига (с 1930 г.). С 26.10.1939 по 8.5.1945 гауляйтер Данцига – Западной Пруссии и имперский наместник Западной Пруссии;
Неопознанные лица делегации
Неопознанные лица делегации 1. Пожилой человек лет 65, седой, со шрамами на лице, присутствовал в кремлевском кабинете и в августе, и в сентябре. Ниже приведены четыре фотографии и один кинокадр, на которых он обнаружен и помечен знаком X1. 23—24 августа 1939 г. Молотов, Сталин,
Члены «ближнего круга» фюрера в составе делегации
Члены «ближнего круга» фюрера в составе делегации Изучение состава делегации Риббентропа показало, что семь ее членов были из ближайшего окружения Гитлера. Можно, конечно, предположить, что своего личного пилота Ганса Баура вместе с самолетом «Кондор» FW-200 фюрер выделил
«Фройлен» в составе делегации – Эдит Крюгер или Ева Браун?
«Фройлен» в составе делегации – Эдит Крюгер или Ева Браун? На кинокадрах, снятых в момент прощания с делегацией Риббентропа 24 августа и ее отлета из Москвы, я обнаружил лишь двух отъезжающих женщин – обе в белых платьях. Первая из них, в легком шарфике и черной шляпке с
«Запись бесед Сталина И. B., Молотова В. М., Микояна А. И. с главой германской экономической делегации Риттером» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 298)
«Запись бесед Сталина И. B., Молотова В. М., Микояна А. И. с главой германской экономической делегации Риттером» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 298) Я привожу эту запись в кратком изложении с использованием цитат.19 декабря 1939 г. германская Экономическая делегация во главе с
Официальный список делегации и идентификация ее членов
Официальный список делегации и идентификация ее членов Обнаруженный мною в Архиве внешней политики РФ документ «Список лиц, сопровождающих Председателя Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссара Иностранных дел В. М. Молотова» (АВП РФ. Ф. 06. Оп. 2. Пор. № 161. П. 15. Л.
На столе у Молотова перед войной
На столе у Молотова перед войной Представленная здесь подборка из вопросов, поступивших на имя Председателя Совнаркома В. М. Молотова в январе – мае 1941 г. (РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 413. Л. 32 – 165), показалась мне заслуживающей внимательного рассмотрения, ибо помогает лучше понять
Приложение 7. Беседа Молотова с Гессом 13 ноября 1940 г
Приложение 7. Беседа Молотова с Гессом 13 ноября 1940 г Сов. секретноОсобая папкаЗапись беседы Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Народного Комиссара иностранных дел тов. Молотова В. М. с заместителем Гитлера Гессом в Берлине 13 ноября 1940 годаТов. Молотов
Из записи беседы В. М. Молотова с Риббентропом в Берлине 13 ноября 1940 г
Из записи беседы В. М. Молотова с Риббентропом в Берлине 13 ноября 1940 г Правительства государств – участников тройственного пакта, руководствуясь желанием установить новый порядок, содействующий благосостоянию народов, в интересующих их сферах с целью создания базиса
Компрометация Молотова
Компрометация Молотова В августе 1936 года прошел первый московский процесс. На скамье подсудимых собрали участников единого антисталинского блока, сложившегося в 1932 году: Зиновьева, Каменева, Смирнова, Мрачковского и т. д. Подсудимые много рассказывали о своих подлинных
Глава 9. Официальная поездка в Берлин
Глава 9. Официальная поездка в Берлин Халат из розовой бумазеи в коричневую полоску. – Северный вокзал, 18 июля 1931 года. – Самое трудное в путешествии – это возвращение. – Лаваль и лондонский Тауэр. – Всякое случается. – Брюнинг предпочитает автобус. – Институт
ЗАКАРПАТСКАЯ ПРЕЛЮДИЯ К ПАКТУ МОЛОТОВА — РИББЕНТРОПА
ЗАКАРПАТСКАЯ ПРЕЛЮДИЯ К ПАКТУ МОЛОТОВА — РИББЕНТРОПА 70 лет назад судьба украинского государства в Закарпатье стала одним из основных вопросов мировой политики. Решение этого вопроса послужило сигналом к сближению большевистского и национал-социалистического режимов,
Глава 19 Визит Молотова
Глава 19 Визит Молотова Когда в декабре 1941 года Иден посетил Москву, он столкнулся с конкретными требованиями русского правительства о признании советских границ на Западе и в том виде, в каком они существовали в то время. Русские хотели добиться в рамках любого общего
Роковая ошибка Сталина. Как Молотов допекал Гитлера
Я уверен, что в обеих странах сегодня такой режим, который не хочет вести войну и которому необходим мир для внутреннего строительства.
Адольф Гитлер Вячеславу Молотову, 12 ноября 1940
В СССР и Германии много аналогичного, так как обе партии и оба государства нового типа.
Вячеслав Молотов Рудольфу Гессу, 13 ноября 1940
80 лет назад – 12–13 ноября 1940 г. в Берлине прошёл коммунистическо-нацистский зондаж на самом высоком уровне. Делегацию "мирового пролетариата" возглавлял председатель совнаркома Вячеслав Молотов, немецкую сторону представлял Адольф Гитлер. Их встречу принято считать прологом советско-германской войны. Эти беседы и их последствия неоднократно описаны в мировой историографии. Тексты разговоров запротоколированы и опубликованы как на Западе, так и в России. В научных кругах по инерции господствует следующая точка зрения: переговоры были комедией, которую Гитлер ломал перед нападением на СССР, чтобы усыпить бдительность Сталина.
Открывшиеся в последние три десятилетия документы и факты заставляют существенно пересмотреть эту позицию.
Молотова принимали в Берлине с невероятной помпойСтратегическая ситуация для Германии в тот момент была патовой. Рейх уже захватил ряд стран Европы, но в самом разгаре шла воздушная битва за Англию, которую люфтваффе проигрывали, при этом немецкие подлодки наносили успешные удары по английским коммуникациям, ведя хищническую подводную войну. СССР оккупировал половину Польши, завоевал Карельский перешеек, занял Бессарабию, страны Балтии, то есть продвинулся почти до всех границ, очерченных советско-германскими договорами 1939 года. Гитлеровская Германия, покорив огромные территории, остро нуждалась в сырье для экономики разросшегося Рейха: Англия душила своего противника морской блокадой. Частично германскую потребность в сырье удовлетворял Сталин.
Вячеслав Молотов с Иоахимом фон Риббентропом и фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем обходят почётный караул, 12 ноября 1940 года, БерлинПоэтому неудивительно, что Молотова принимали в Берлине с невероятной помпой: на вокзале его встречала нацистская верхушка, включая Гиммлера, Кейтеля и Риббентропа. На кинозаписи видны огромные корзины цветов, ряды откормленных бонз в фуражках с высокими околышами, блеск касок и винтовок у шеренги бойцов почётного караула, а также военный ансамбль – трубы, огромный барабан и тарелки. Когда просматриваешь кадры хроники, не веришь, что этот праздник происходил в стране, которая вот уже более года вела схватку не на жизнь, а на смерть. Вечером в честь высоких гостей был дан приём в роскошном отеле "Царский двор" (Kaiserhof), где в своё время австриец Гитлер получил немецкий паспорт, чтобы иметь возможность участвовать в выборах и победить.
Перед отъездом в Германию твердокаменный наркоминдел получил подробные инструкции от своего начальника, о чем не преминул сообщить противоположной стороне: "Я выражаю позицию лично Сталина!"
Участник советской делегации Валентин Бережков свидетельствовал, что глава Рейха не отличался личным обаянием – возможно, из-за скрываемого чувства собственной неуверенности: "…Гитлер держался высокомерно и заносчиво. Здесь он представлял полную противоположность Сталину, который всех поражал своей показной скромностью и полным отсутствием стремления к эффектам…
РС в Телеграме РС в Google новостях РС в мобильномКогда мы вошли, Гитлер был один в кабинете [имперской канцелярии]. Он сидел за огромным письменным столом над какими-то бумагами. Но тут же поднял голову, стремительно встал и мелкими шагами направился к нам. Мы встретились в середине комнаты. Мы – это Молотов и его заместитель Деканозов, а также Павлов и я – оба в роли переводчиков. Фюрер подал каждому руку. Его ладонь была холодной и влажной, что вызывало неприятное ощущение – как бы прикосновение к рептилии. Рукопожатие было вялым и невыразительным".
Резидент НКВД в царстве Гитлера. Судьба Амаяка Кобулова
Основные предложения Гитлера состояли в том, чтобы определиться со сферами влияния уже не в Европе, а во всём мире. Он хотел делить шкуру ещё не добитого медведя – Британии, точнее, в первую очередь – её колоний.
В перекройке карты планеты должны были участвовать Италия, Германия, Япония и СССР, который получал бы в таком случае возможность экспансии на юг – в Иран, Ирак, Афганистан, Индию. В Восточной Азии Сталин должен был сам договориться с Японией. Это позволяло образовать союз тоталитарных держав на бескрайних просторах Евразии и Африки.
Молотов, которому не впервой было вести переговоры об империалистическом дележе суверенных государств, в общем, выразил интерес к азиатским предложениям Гитлера, но заявил, что сначала надо прояснить ситуацию в Европе в соответствии с буквой и духом договорённостей 23 августа и 28 сентября 1939 года. Конкретнее, он предложил вывести немецкие войска из Финляндии и Румынии, а также упрочить влияние СССР в Турции и Болгарии.
Переговоры шли два дня по одной и той же схеме: Гитлер со товарищи упорно предлагали поделить Евразию, а нарком иностранных дел упрямо повторял европейские претензии СССР. В беседе с журналистом Феликсом Чуевым Молотов
Чувствовалось, что Гитлер испытывает страх перед личностью СталинаНо главное, что Молотов вспоминал о своей непреклонности: "Вот вы, мол, нам хорошие страны предлагаете, но, когда в 1939 году к нам приезжал Риббентроп… мы и договорились, что границу с Польшей проводим так, а в Финляндии и Румынии никаких иностранных войск. "Зачем вы их держите?" – "Мелочи". – "Как же мы с вами можем говорить о крупных вопросах, когда по второстепенным не можем договориться действовать согласованно?" Он – своё, я – своё. Начал нервничать. Я – настойчиво, в общем, я его допёк".
Молотов вспоминал о напряжении фюрера: "Когда мы прощались, он меня провожал до самой передней, к вешалке, вышел из своей комнаты. Говорит мне, когда я одевался: "Я уверен, что история навеки запомнит Сталина!". "
Чувствовалось, что он не только побаивается нашей державы, но и испытывает страх перед личностью Сталина".
Хлебосольные русские вечером 13 ноября позвали нацистов на ужин в советском посольстве, откуда дипломаты переместились в бомбоубежище из-за налёта английской авиации. В подземелье Риббентроп продолжал уламывать Молотова – разделить колонии Британии, на что Вячеслав Михайлович ответил здравомыслящей колкостью: если Англия уже повержена, то как объяснить нахождение собеседников в бункере?
Шабаш ведьм НКВД и гестапо. Судьба Александра Вайсберга
Молотов уехал домой несолоно хлебавши, но через две недели в Кремле заявил немецкому послу Шуленбургу о готовности СССР принять проект четырех держав о политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи при условии урегулирования обозначенных им ранее европейских проблем. Гитлер отклонил предложение, а 18 декабря 1940 г. подписал директиву №21 – ввел в действие план "Барбаросса".
В связи с этим имеет смысл остановиться на требованиях Сталина.
Одно из них заключалось в признании интересов СССР в Финляндии и выводе оттуда германских войск. В дополнение к этому Сталин устами своего зама выразил желание, чтобы были признаны интересы СССР в Швеции и районе Шпицбергена. В этом случае рудники на севере Швеции, где Германия черпала незаменимое стратегическое сырье – железную руду, должны были оказаться либо под прямым контролем СССР, либо в зоне действия их фронтовой, не говоря уже о стратегической, авиации. Из этой страны Рейх также получал продукты металлопромышленности, в частности шарикоподшипники.
Советские стратеги проявляли повышенный интерес к шведским рудникам. Например, в связи с увеличением мощи Балтийского флота во второй половине 1930-х годов среди его задач в случае войны появился удар по транспортам с железной рудой, идущей из Северной Швеции в Германию, – как следует из статьи шведского историка Гуннара Аселиуса, соответствующее предложение Ворошилов послал Сталину и Молотову в сентябре 1937 года.
Маршал Советского Союза Борис Михайлович ШапошниковВспомним также, что на переговорах военных миссий СССР, Великобритании и Франции 15 августа 1939 года в Москве советский уполномоченный Борис Шапошников заявлял, что в случае войны с Германией флот Британии и Франции должен добиваться "перерыва подвоза в Германию из Швеции руды и другого сырья". По словам Шапошникова, одним из вариантов действий советского флота были аналогичные операции: "Подводные лодки Балтийского флота СССР мешают подвозу промышленного сырья из Швеции для главного агрессора".
17 апреля 1940 года Сталин на совещании с военными заявил, что одной из целей прошедшей финской кампании было "создать плацдарм для того, чтобы, когда подвезем побольше войск, они имели плацдарм для прыжка вперед и продвижения дальше".
Приведем также фразу Михаила Калинина – председателя Президиума Верховного Совета СССР, то есть номинального главы государства, – из речи о грядущей войне с Германией 22 мая 1941 года: "Если бы, конечно, присоединить Финляндию, то положение еще более улучшилось бы с точки зрения стратегии".
Ясно, что в ходе переговоров ноября 1940 года Сталин надеялся сделать Германию зависимым от него "колоссом на глиняных ногах".
Гестапо + НКВД: совместные предприятия чекистов и нацистов
Второе по важности требование: вывод частей вермахта из Румынии, признание советских интересов в Румынии и Болгарии. Из Румынии Германия и Италия получали необходимые углеводороды, которых фашистско-нацистской "новой Европе" в 1939–1941 гг. едва хватало даже с учётом этих поставок. Вот что записал генерал-майор Маркс в проекте операции плана "Ост" – война против СССР – от 5 августа 40 г.: "Ведение войны со стороны Советской России будет заключаться в том, что она присоединится к блокаде. С этой целью вероятно вторжение в Румынию, чтобы отнять у нас нефть".
То есть постановка ещё и этого района под контроль СССР – или как минимум увод из этих стран немецких войск – давала возможность задушить Германию и ее союзницу едва ли не голыми руками – даже без крупномасштабной войны непосредственно с вермахтом.
Вдобавок Сталин в ноябре 1940 года захотел получить контроль над Босфором и Дарданеллами. Личный посланник главы германского МИДа Пауль Шмидт вёл запись беседы, согласно которой глава совнаркома лукаво спрятал далеко идущие устремления в оборонную форму: "…Молотов завел речь о морских проливах, которые он, ссылаясь на Крымскую войну и события 1918–1919 гг., охарактеризовал как исторические ворота агрессии Англии против Советского Союза".
В действительности советские военные базы в проливах, помимо возможности выхода Красного флота в Средиземноморье, то есть к Суэцу и Гибралтару, предоставляли СССР контроль над турецко-германскими экономическими связями. А из Турции Рейх получал хром. Министр вооружений Альберт Шпеер в самый разгар войны в аналитической записке Гитлеру отмечал жизненную важность этого сырья: "Если прекратятся поставки из стран Балканского полуострова и Турции, то наши потребности в хроме могут быть обеспечены только на протяжении чуть больше пяти с половиной месяцев. Это означает, что после расходования наших запасов заготовок для труб, которых должно хватить на два месяца, придётся приостановить производство самолётов, танков, грузовиков, бронебойных снарядов, подводных лодок и артиллерийских орудий". То есть воевать станет просто нечем.
А ещё Кремль хотел от Берлина признания своих интересов в Иране и некоторых других уступок.
Беседы в Берлине являлись попыткой Сталина выторговать у Гитлера превосходные условия для "освободительного похода" Красной армииПри этом на момент переговоров в СССР уже больше года был запущен мобилизационный процесс. ВПК производил горы снарядов и патронов, штамповал десятками подводные лодки, тысячами – танки и самолеты. На производство военной продукции в массовом порядке переходили обычные заводы. С нуля разворачивались сотни новых дивизий. Военные училища готовили десятки и сотни тысяч командиров армии, флота и НКВД. Проводилась пропагандистско-идеологическая подготовка населения к "великой войне". Многие мобилизационные приготовления приняли необратимый характер.
Об этом немецкая разведка кое-что знала. Неизвестной для неё оставалась работа генштаба, где еще с октября 1939 г. разрабатывался план войны с Германией. 14 октября 1940 г. советское руководство утвердило этот документ. То есть все решения были приняты еще до переговоров и вне зависимости от их исхода.
Поэтому беседы в Берлине являлись попыткой Сталина выторговать у Гитлера превосходные условия для "освободительного похода" Красной армии. Своеобразную остроту визита в Берлин московской делегации добавляло то, что в неё входил генерал-майор Александр Василевский – непосредственный создатель оперативного плана по разгрому Рейха. Спустя годы он вспоминал о тяжёлых буднях мозга армии в те осенние месяцы: "Работали мы очень дружно и напряженно. Оперплан занимал в те месяцы все наши мысли. Наиболее вероятным и главным противником в нем называлась гитлеровская Германия. Предполагалось, что на стороне Германии может выступить Италия, но она, как отмечалось в плане, скорее всего, ограничится боевыми действиями на Балканах… По всей видимости, на стороне Германии могут выступить Финляндия… Румыния (типичный "сырьевой придаток" Германии с 1939 года…) и Венгрия…" Приличия ради Василевский приехал в Берлин в штатском.
Твёрдая линия на переговорах и стала главной ошибкой Сталина.
Ведь в результате получения СССР ряда плацдармов в 1939–1940 гг., а также увязания Германии в войне возможности стремительного захвата оставшейся части Европы (а следовательно, позже – и мира) стали и так к концу 1940 года просто великолепными. В этот момент Сталин забыл собственный афоризм "лучшее – враг хорошего". Изготовившись к уничтожающему удару, хладнокровный тактик имел возможность убаюкивать Гитлера долгими переговорами и ограниченными уступками. Подвело его головокружение от успехов. Сталин, загнав своего партнёра в стратегический тупик, уверовал в его дальнейшую покладистость и продолжил выкручивать ему руки.
А в Британии и США эти переговоры вызвали большое напряжение, которое, по свидетельству Молотова, ушло лишь частично даже после начала советско-германской войны: "Когда нас фотографировали, Гитлер меня обнял одной рукой. Меня в 1942 году в Канаде спрашивали, почему я на этом снимке улыбаюсь? Да потому, что у нас ничего не получилось и не получится!" Вероятно, Вячеслав Михайлович уже в ноябре 1940 года предвкушал парад Красной армии на Унтер ден Линден, а также своё присутствие в этих же залах для приёмов, но уже одним из хозяев ГДР.
Для Германии стала ясной угроза нападения Красной армииНачальник Генштаба вооруженных сил Германии Вильгельм Кейтель на допросе 17 июня 1945 г. показал, что беседы Молотова с Гитлером стали судьбоносным моментом: "Первоначально я относился к возможности начала войны на Востоке весьма скептически, о чем может свидетельствовать мой меморандум на имя министра иностранных дел от сентября 1940 года, в котором я считал войну с Советским Союзом маловероятной. Однако в ходе развития событий зимы 1940–[19]41 годов это мнение подверглось значительным изменениям, в первую очередь под влиянием разведывательных данных о сосредоточении русских войск.
Для нас было очевидно, что аналогичная подготовка ведется Советским Союзом и по дипломатической линии. Я считаю, что решающим событием в этом отношении явился визит Молотова в Берлин и его переговоры с руководителями германского правительства.
После этих переговоров я был информирован, что Советский Союз якобы поставил ряд абсолютно невыполнимых условий по отношению к Румынии, Финляндии и Прибалтике. С этого времени можно считать, что вопрос о войне с СССР был решен. Под этим следует понимать, что для Германии стала ясной угроза нападения Красной армии".
В Берлин пришло осознание того, что если Сталин выдвигает такие требования уже сейчас, то долгого добрососедского мира с ним не будет. А раз так, то лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
С середины и до конца 1940 года постепенно нарастало недружественное советское давление на Рейх, что его верхушкой нередко воспринималось болезненно. Не стала ли требовательность Сталина на ноябрьских переговорах последней каплей, побудившей Гитлера напасть на Советский Союз?
В ноябре 1940 года Молотов приехал в Берлин для встречи с Гитлером
Прибытие в середине ноября 1940 года Вячеслава Молотова в столицу Германии Берлин с целью переговоров стало ответным визитом на два приезда в Москву Риббентропа. О тщательной подготовке советского руководства к переговорам свидетельствуют директивы Молотову. Основные цели визита состояли в следующем:
1. Разузнать действительные намерения Германии и всех участников Тройственного пакта относительно планов создания "новой Европы" и "Великого Восточноазиатского пространства", а также этапы и сроки осуществления этих планов и место в них СССР;
2. Прощупать возможность соглашения с Германией и Италией об удовлетворении "интересов СССР" в Европе, а также в Ближней и Средней Азии, но заключение такого соглашения отложить до переговоров с Риббентропом в Москве.
За три дня пребывания советской делегации в Берлине, состоялись беседы с Адольфом Гитлером и две официальные встречи с Иоахимом Риббентропом. Но по результатам этих переговоров стороны так и не пришли к компромиссу.
Как вспоминал участвовавший в них в качестве переводчика Хильгер, "Гитлер, приветствуя Молотова при первой встрече, был ошеломляюще любезен. Ему явно важно было расположить к себе Молотова как в деловом, так и в человеческом плане. Однако на второй день противоположность целей обоих партнёров по переговорам выявилась столь отчетливо, что о возможности договоренностей речь уже вряд ли могла идти".
Государственный визит Вячеслава Молотова в Германию 12-14 ноября 1940 года
Государственный визит Министра иностранных дел СССР Вячеслава Михайловича Молотова в Германию 12-14 ноября 1940 года.
Фотографии из личного альбома Иоахима фон Риббентропа: 1940. Вячеслав Молотов, прибывший на станцию «Anhalter Bahnhof», слева направо Генрих Гиммлер, В.Молотов, министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп.12 ноября. 1940. Министр иностранных дел Германии фон Риббентроп и Вячеслав Молотов, нарком иностранных дел после его прибытия на станцию «Anhalter Bahnhof» в Берлине. 12.11. 1940. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов после его прибытия на станцию «Anhalter Bahnhof» в Берлине. Слева направо фельдмаршал Вильгельм Кейтель, министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп, В.Молотов. На заднем плане - советник посольства Густав Хильгер, советский посол Александр Шкварцев и генерал-лейтенант Эрнст Зейферт. 12 ноября. 1940. Вячеслав Молотов осматривает почетный караул после его прибытия на станцию «Anhalter Bahnhof». 12 ноября. 1940. Вячеслав Молотов с Иоахимом фон Риббентропом и фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем обходят почётный караул. 12 ноября. 1940. Вячеслав Михайлович Молотов прибывает в советское посольство в Берлине. 1940. Германа Геринг встречается с Вячеславом Молотовым в Берлине.
12 ноября. 1940. Рудольф Гесс встречается с Вячеславом Молотовым в Берлине, 12 ноября. 1940. Встреча министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа с Вячеславом Молотовым в Берлине, 12 ноября. 1940. Прием в отеле Kaiserhof в Берлине. Слева направо: В.Молотов, переводчик, Иоахим фон Риббентроп и Г. Гиммлер. 1940. Прием в отеле Kaiserhof. Слева - советский секретарь Владимир Павлов, фельдмаршал Вильгельм Кейтель, В.Молотов, министр внутренних дел Вильгельм Фрик, советник посольства Густав Хильгер. 12 ноября. 1940. Вячеслав Молотов на приеме в министерстве иностранных дел Германии. Слева - заместитель Молотова Владимир Георгиевич Деканозов, секретарь и переводчик Владимир Павлов, В.Молотов, министр иностранных дел Германии Йоахим фон Риббентроп, советник посольства Густав Хильгер. 12 ноября. 1940. На приеме немецкий пехотный генерал Георг Томас пожимает руку Вячеславу Молотову в присутствии фон Риббентропа и Отто Мейснера. 12 ноября. 1940. Адольф Гитлер встречается с Вячеславом Молотовым в рейхсканцелярии. 13 ноября. 1940. Прием в рейхсканцелярии в честь советских гостей. Адольф Гитлер беседует с народным комиссаром иностранных дел Вячеславом Молотовым, в в центре - советник Густав Хильгер; на заднем плане справа народный комиссар Иван Федорович Тевосян, советский посол Александр Шкварцев и фельдмаршал Вильгельм Кейтель. 13 ноября.Что Молотов говорил о Гитлере после поездки в Берлин
В ноябре 1940 года состоялся визит наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова в Берлин. Это событие незаслуженно оказалось в тени более ранних событий, связанных с заключением советско-германского пакта. Между тем в столице Третьего Рейха Молотов лично встречался и вел переговоры с Гитлером, а спустя много лет подробно рассказал о том, каким был фюрер.
Особый рацион фюрера
После беседы был организован обед, на котором с немецкой стороны присутствовали Гитлер, Геббельс и Риббентроп, а с советской – Молотов, посол СССР в Германии Деканозов и первый заместитель наркома НКВД Меркулов. Гостей поразило на удивление небогатое меню, состоявшее из трех блюд: мясного бульона, фазана и фруктового салата. Сам Гитлер довольствовался еще более скудной пищей. «Он говорит: „Идет война, я сейчас кофе не пью, потому что мой народ не пьет кофе. Мяса не ем, только вегетарианскую пищу, не курю, не пью“», – рассказывал Молотов и с иронией добавлял: «Я смотрю, со мной кролик сидит, травкой питается, идеальный мужчина».
14 ноября нарком иностранных дел СССР покинул Германию и никогда более не встречался с фюрером. Визит Молотова был практически забыт в силу того, что никаких важных документов подписано не было. Во время интервью автору книги «Сто сорок бесед с Молотовым» Ф.И. Чуеву он рассказал: «Когда нас фотографировали, Гитлер меня обнял одной рукой. Меня в 1942 году в Канаде спрашивали, почему я на этом снимке улыбаюсь? Да потому, что у нас ничего не получилось и не получится!». Вячеслав Молотов был прав. Сразу после его возвращения на родину обе страны усилили подготовку к будущей войне, а Гитлер подписал план «Барбаросса», рассчитанный на молниеносный захват противника.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Передел мира
В отчете Сталину Молотов заметил, что большая часть времени, проведенного в беседах с Гитлером, ушла на обсуждение финского вопроса. Ссылаясь на условия секретных протоколов 1939 года, нарком указывал, что Советский Союз имеет право завершить то, что было начато в ходе «Зимней войны» и оккупировать Финляндию. На это ему был дан ответ, что Германия со своей стороны не видит никаких препятствий, однако конфликт на Балтике для нее нежелателен из-за продолжающейся войны с Великобританией. Гитлер, казалось, искренне удивился, почему Молотов так обеспокоен Финляндией, когда ему предлагают более перспективные территории. «Я пытался заставить его дать больше информации, – рассказывал нарком иностранных дел. – Вам нужен порт на теплом море, – заявил Гитлер. – В Иране или в Индии… Ваше будущее на юге“. „Какая интересная мысль…И как вы себе это представляете?“». Увы, на этот вопрос фюрер так и не дал однозначного ответа, зато намекнул, что это поможет разделаться с британцами. «Гитлер говорит: „Что же получается, какая-то Англия, какие-то острова несчастные владеют половиной мира и хотят весь мир захватить – это же недопустимо! Это несправедливо! “», – вспоминал Молотов. По его словам, фюрер хотел втянуть Советский Союз в авантюру и смотреть, как чужие войска завязнут на юге. Гитлеру Молотов полностью отказывал в политическом таланте и дальновидности: «Однобокий очень, националист крайний, шовинист, который ослеплен своими идеями. Хотел возвеличить Германию и все придавить под ее пятой». Вечером 12 ноября, когда переговоры были окончены, Риббентроп устроил в столичном отеле «Кайзерхоф» прием в честь советского наркома. Гитлер мероприятие не посетил.
Встреча в Берлине
В столицу Третьего Рейха Молотов выехал с Белорусского вокзала, поздним вечером 10 ноября 1940 года. Утром 12 ноября он прибыл в Берлин, где его ожидали рейхсминистр Иоахим фон Риббентроп, фельдмаршал Кейтель и другие официальные лица. После переговоров с Риббентропом советский нарком был доставлен к Гитлеру. Перед ним предстал человек, в котором «внешне ничего такого особенного не было, что бросалось бы в глаза», но вместе с тем явно убежденный в своих воззрениях. «Гитлер очень самодовольный, можно сказать, самовлюбленный человек. Конечно, не такой, каким его изображают в книгах и кинофильмах. Там бьют на внешнюю сторону, показывают его сумасшедшим, маньяком, а это не так. Он был очень умен, но ограничен и туп в силу самовлюбленности и нелепости своей изначальной идеи», – вспоминал Молотов. Фюрер, действительно, держал себя в руках и не выказывал неприязни по отношению к собеседнику.
Воздерживался он и от критики большевиков, хотя впоследствии Молотов прямо назовет его ослепленным антикоммунистом. Наркому иностранных дел это показалось естественным: «Если хочешь о чем-нибудь договориться, приходилось разговаривать по-человечески. Приходилось говорить. Он спокойным голосом говорил, не ругался, хотя доказывал». Молотов отмечал, что во время первой встречи больше говорил именно германский лидер, а он лишь подталкивал его к дальнейшим рассуждениям, ведь «с Гитлером нельзя было держать душу нараспашку».Читайте также: