Опасно ли в ингушетии туристам
Ингушетия — самая маленькая и самая молодая республика Российской Федерации. На юге она граничит с Грузией, с запада ее теснит Северная Осетия, с востока — Чечня. «Теснит» — так считают сами ингуши: границы республики, ставшей самостоятельной после распада Чечено-Ингушской ССР, все еще остаются спорными.
Небольшая территория, вытянутая с севера на юг, четко делится на две части — равнинную и горную. Дело не только в рельефе: это два разных мира, где древность и современность почти не пересекаются. Историческое сердце Ингушетии — это высокогорный юг, заповедный Джейрахский район, который чаще называют просто «горной Ингушетией».
Горная Ингушетия — древняя загадочная «страна башен», средоточие ингушской истории, «сказка наяву» — на карте выглядит как небольшая полоска земли длиной в 20-25 километров, терра инкогнита для современных жителей России. Двадцатый век был немилосерден к этому краю: обезлюдевший после массовой депортации ингушей в 1944 году, он так и не оправился от потрясений. Не все жители вернулись в родные села после реабилитации 1956 года. На протяжении всего советского времени регион оставался в своеобразной изоляции, здесь бывали лишь туристы-походники да постояльцы санатория «Армхи», построенного у села Джейрах еще в 1926 году. Связь с внешним миром была восстановлена только в 1990-х, когда по территории Джейрахского района проложили дорогу.
Дорога спускается в ущелья, взбирается на перевалы, петляет между средневековыми селениями с кривыми улочками, величественными башнями, святилищами и «городами мертвых». На двадцати километрах горной Ингушетии осталось 9 небольших обитаемых сел и десятки покинутых людьми древних селений, каждое из которых — невероятный архитектурный памятник. Эгикал, Таргим, Эрзи, Вовнушки, Тхаба-Ерды — замки, башни, христианские храмы словно выпали из времени: здесь есть только они и головокружительная природа. Жителей европейских равнин с головой накрывает ощущение нереальности происходящего.
К реальности возвращают информационные стенды, установленные у каждого башенного селения: название, датировка. Историю расскажут проводники — без понимания местных взаимосвязей ингушские башенные комплексы рискуют остаться в памяти живописным, но бессвязным набором древностей.
Просто представьте, как мало на свете народов, способных с точностью до километра обозначить место своего рождения, свою «колыбель». Этот горный край — тысячелетний срез ингушской истории, а это гораздо больше, чем статус музея под открытым небом. Хотя официально большая часть территории Джейрахского района входит в состав Джейрахско-Ассинского государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника.
Равнинная часть Ингушетии — совершенно иной мир. Здесь туристам, по большому счету, смотреть почти не на что. Разве что подивиться на построенную «с нуля» столицу Магас или осмотреть руины русской крепости в Назрани. Карабулак и Малгобек, как и Назрань (в Ингушетии всего четыре города), больше напоминают сельские агломерации. Остальные населенные пункты различаются только названиями и определениями — поселок или станица. Станицы были основаны русскими военными (терскими казаками), села — ингушами. Но и в поселках, и в станицах русских сегодня мало — большинство покинули неспокойную республику во время первой и второй чеченских кампаний и других вооруженных конфликтов. В современной Ингушетии сохранились места компактного проживания русскоязычного населения (станицы Слепцовская, Троицкая, Нестеровская и Вознесенская), но даже там его доля составляет менее 10%.
Правительство Ингушетии заинтересовано в возвращении русских, предлагает квартиры и работу. Республике необходим приток квалифицированных кадров. Еще одна мотивация — возвращение «на могилы предков», на землю, ставшую родной для целых поколений русских с XVIII века. Сейчас православных храмов в Ингушетии всего три: в Карабулаке, в станицах Троицкая и Слепцовская (Орджоникидзевская). В быту используется преимущественно ингушский язык, но по-русски говорят все, в том числе и на высокогорье.
Сегодня Ингушетия, уставшая от конфликтов, строит мирную жизнь. Развивает экономику, рожает детей, возводит дома и школы, мечети и медресе. В горной Ингушетии к 2016 году планируют создать туристическую инфраструктуру высшего класса, с отелями и горнолыжными курортами. Пока республика не избалована вниманием туристов — реконструированный и оснащенный новым оборудованием санаторий «Армхи» заполняется лишь процентов на тридцать. Турфирм, предлагающих путешествия по республике, до последнего времени не было вовсе, сейчас есть одна, но пока ее основные клиенты — сами ингуши.
Ингушетия даже толком не начала транслировать во внешний мир свой новый привлекательный образ, тогда как по соседним республикам — Северной Осетии и Кабардино-Балкарии — уже вовсю путешествуют туристы. До Ингушетии не доезжает никто, хотя ее потенциал — природный, культурный и исторический — феноменален. Единицам известно, что самая интересная для туристов часть Ингушетии, Джейрахский район, — это приграничная территория, то есть особо охраняемая и безопасная зона. Есть надежда, что со временем путешествующий мир откроет и оценит сокровища Ингушетии. Как это скажется на сохранности древних памятников — гадать пока рано.
ВАЖНО
Наиболее уязвимые и опасные места в Ингушетии — дороги и полицейские посты. Поэтому, если вы собираетесь в горную Ингушетию, стоит выбрать дорогу через Северную Осетию и Владикавказ.
Дороги
Новая (ингушская) дорога — грунтовая. Старая (осетинская) — асфальтовая. Обе хорошего качества, пограничники поддерживают их в порядке. По асфальтовой дороге из Владикавказа можно быстро добраться до западной части Горной Ингушетии — селений Джейрах, Армхи и далее, до Нижнего Хьули. Оттуда к основным достопримечательностям — селениям Эгикал, Таргим, Вовнушки, храму Тхаба-Ерды — ведет грунтовая дорога. Она связывает Горную Ингушетию с равнинными Назранью и Магасом, так что к достопримечательностям восточной части Джейрахского района быстрее проехать с ингушской стороны.
Весной дорога к Вовнушкам может быть непроходима для транспорта из-за разлива рек. Последнюю пару километров придется идти пешком, причем финальную часть — по узкой каменной кромке вдоль берега реки. Соблюдайте осторожность.
Пропускной режим
Горная Ингушетия является приграничной зоной с Грузией, для проезда на ее территорию требуется специальный пропуск. Оформить пропуск можно, позвонив в Комитет по туризму Республики Ингушетия, телефон: (8732) 22-85-20. Для оформления пропуска достаточно прислать в Комитет по туризму копию паспорта и сообщить даты путешествия. Оформление пропуска занимает от 3 до 5 рабочих дней, но лучше не откладывать на последний момент и договориться обо всем заранее.
Если вы окольными путями добрались до Джейрахского района без пропуска, рекомендуем следующий порядок действий: на пограничном блокпосте предъявите документы и сообщите, куда вы направляетесь. Поскольку из официальной туристической инфраструктуры в горной Ингушетии есть только санаторий «Армхи» (местные зовут его ЛОК — лечебно-оздоровительные комплекс), смело называйте его. Проверять, действительно ли вы там остановитесь, никто не станет. И все же настоятельно советуем заранее оформить пропуск: таким образом вы автоматически зарегистрируетесь в Центроспасе, и при необходимости вам оперативно придут на помощь. Кроме того, в ингушском Комитете по туризму вас обстоятельно проинструктируют: где можно ставить палатки, в каком селе есть магазины и т.д.
Для попадания в Джейрахский район из Северной Осетии достаточно российского паспорта, иностранцам, включая белорусов, требуется разрешение.
Правила поведения
Юг Ингушетии практически безопасен, на севере нередки теракты. Как правило, они направлены против органов правопорядка. Туристов стараются не трогать, но можно стать случайной жертвой. Молодым девушкам, особенно кавказской внешности, желательно путешествовать в сопровождении мужчин и вести себя скромно — существует опасность похищения горячими ингушскими джигитами.
В Ингушетии, как и в соседней Чечне, в последние годы усилились исламские традиции, особенно среди молодежи. Если в Кабардино-Балкарии только половина женщин носят платки и длинные юбки/платья, то в Ингушетии — почти все женщины поголовно. Поэтому, во избежание косых взглядов и конфликтов, советуем дамам одеваться скромнее. Платок, впрочем, необязателен.
Категорически не рекомендуем женщинам курить в общественных местах или на улице — это абсолютно не принято. На мужчин эта рекомендация не распространяется.
МЕСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ
Туристическая инфраструктура Ингушетии находится в зачаточном состоянии. В Назрани есть одна крупная гостиница «Асса» и несколько маленьких частных гостиниц. Бизнес-отель в Магасе еще строится. В селах и станицах гостиниц нет. Единственным полноценным туристическим местом можно назвать только санаторий «Армхи». В советские годы он был элитной здравницей — здесь поправляли здоровье Сталин, Киров, Берия. В конце 1920-х годов на территории санатория посадили уникальные крымские сосны, со временем превратившиеся в роскошный сосновый бор. Сосновые фитонциды в сочетании с чистым горным воздухом оказывают мощный целебный эффект — советские космонавты в «Армхи» восстанавливали легкие. В 1998 году в Армхи был построен новый отельный комплекс. Сегодня в лечебно-оздоровительном комплексе (ЛОК) можно не только дышать целебным воздухом, но и принимать грязевые ванны, восстанавливать суставы и позвоночник, а можно просто хорошо отдохнуть. Зимой здесь работают горнолыжные трассы с подъемниками, есть прокат снегоходов. Летом — конные прогулки и экскурсии по Джейрахскому району. Начиная с лета 2012 года обещают катать на аэростате (шутят, что на нем можно невзначай улететь в Грузию). Цены на проживание, лечение и развлечения — более чем демократичные.
В сельской Ингушетии можно попроситься переночевать в любой дом. Скорее всего, вам будут только рады. Не менее рады и гостям на свадьбах, которые проходят весьма колоритно.
Продажа алкоголя и табака в Джейрахском районе запрещена, местные жители ездят за ними в Северную Осетию.
Желательно в присутствии ингушей не расхваливать осетин, а в присутствии осетин — ингушей. По понятным историческим причинам, эти народы не очень-то любят друг друга.
Ингушская кухня
С заведениями общепита в Назрани, Магасе, Карабулаке и Малгобеке дела обстоят неплохо: кафе есть. В селах — только продовольственные магазины. На трассах еду можно купить только на заправках, да и то не везде.
Традиционные ингушские блюда — дулх (вареное мясо: баранина, птица или говядина), бирх — соус наподобие овощного супа, халтыш (ударение на первый слог) — вареные в бульоне кусочки теста, вроде клецок или галушек. К мясу помимо бирха подают приправу из измельченного чеснока. Мясо, нарезанное крупными кусками, на стол подают в общем блюде. В отдельных пиалах приносят бирх. Кусочки мяса обмакивают в соус и закусывают халтышем. В бирх также обмакивают хлеб. Кроме того, в Ингушетии популярны блюда из творога и кукурузы. Здесь пекут лепешки, похожие на хычины, с творожной начинкой — это чьапилгаш. Традиционный напиток на основе молока — ета щюр, напоминающий айран. Часто ингуши подаются на стол маринованные помидоры, реже — огурцы. Их выдерживают вместо с перцем, поэтому они довольно острые. Очень вкусная сметана. Путешественников часто зовут «на чай», который обычно означает довольно плотную и разнообразную еду — ингуши очень гостеприимны. Но попробовать традиционную еду можно и в кафе, ресторанах, гостиницах.
В Ингушетии много пасек. Мед, как в Башкирии, считается национальным продуктом. Ингуши утверждают, что их мед — экологически безупречный продукт. Доказательства простые: на химикаты и новые технологии у пчеловодов банально нет средств. Самые популярные сорта меда — акациевый и разнотравье. Купить ингушский мед можно на местных рынках или непосредственно на пасеках. Например, в станице Нестеровской есть семейное фермерское хозяйство Магомеда Костоева, потомственного пчеловода. Кроме собственно меда, Магомед делает и бочонки для него, и подарочные наборы, и сувениры. Он и экскурсию по пасеке проведет, покажет все этапы приготовления меда, от сот до банки. На ферме можно договориться о конной прогулке — специально для будущих туристов хозяин недавно завел небольшой табун. Если же дорога к ингушскому меду кажется слишком сложной, Магомеду Костоеву можно позвонить, и он пришлет мед по почте. Телефон: 8 (928) 097-91-41.
Что привезти из Ингушетии
Мед, ковры ручной работы, изделия из войлока, кинжалы (обязательно спрашивайте сертификат). В Назрани можно купить изделия из рыбьей кожи. Их изготавливает фирма Shadi — ул. Чеченская, дом 5 (здание во дворе). Лучше предварительно позвонить по телефону 8 (8732) 22-00-38.
Отдохнул в Ингушетии и остался доволен. Чем хорош горный курорт Армхи?
Нормальные люди добираются сюда, конечно же, со стороны Назрани - прилетев "Победой" в аэропорт Беслан, подивившись новостройкам Магаса, прогулявшись по старым улочкам Владикавказа, вписавшись в авторский тур (у "Неизвестной России", кстати, тоже есть!) или найдя шикарного кавказского гида через мини-гостиницу.
Но, как говорится, "если бы мы нормальные люди были, то у нас был и ложка была" - доехав из Грозного в Сунжу (бывшую станицу Орджоникидзевскую) мы поднялись рейсовым ПАЗиком до самого верхнего по Ассинскому ущелью села Алкун и поскакали дальше автостопом. Осмотрев Таргим, мы вышли под начавшимся дождём на перекрёсток у кордона заповедника "Эрзи", где я остался голосовать, пока джигиты-егери угощали Олю чаем и тортом.
Торт доесть, увы, она не успела - со стороны Вовнушек и храма Тхаба-Ерды показался огромный "Хайлюкс" с пассажирским кузовом, который вёл тот самый шикарный кавказский гид. В просторном и гулком салоне сидели пассажиры - молодая, красивая и явно преуспевшая пара туристов из Питера, тут же угостивших нас исключительно вкусными яблоками. Сквозь дождь и туман мы поехали на Цейломский перевал, а чуть ехидный, но добрый гид с холёной бородой и бархатным голосом поведал нам свою историю.
Я уже понял, что туристов он привёз сюда из Северной Осетии, но гид оказался не осетином, а. а даже не знаю и кем. Его дальние предки лет сто с небольшим назад жили в Дагестане, но от кровной мести бежали оттуда в Грузию. Там, в мусульманской семье, и родился наш гид, и к зрелости владел он русским, грузинским и арабским языками. Затем, однако, в Грузию пришла смута, разгул национализма и нищета, и вот они оказались в ближайшем регионе России - Северной Осетии. Под такие разговоры, созерцая выплывающие из тумана башни, мы и доехали до околиц Джейраха. По карте Армхи стоит будто бы у трассы, а оказалось, что вон он - треугольное здание вдалеке. Мы побрели туда, вскоре поймали попутку, и вот уже ждали на рецепшене, пока молодой администратор-ингуш заселит целый автобус туристов.
Джейрахское ущелье называется так по селению и шахару - одному из 9 клановых уделов средневековой страны Галгай. Речка же в ущелье зовётся Армхи, что на русский можно было бы перевести примерно как Запретка. На неё и обратил внимание Абдул-Хамид Тангиев - совсем молодой ещё парень, сын владикавказскго купца, не окончивший реального училища и прошедший Гражданскую войну, в новосозданной Ингушской автономной области он стал наркомом здравоохранения.
Надо заметить, в тогдашней ИнгАО не было натурально ничего - даже столицей её, на пару с Осетией, оставался Владикавказ, имевший в 1924-32 годах статус города всероссийского подчинения. В автономии было решено создать два курорта - бальнеологический в степных Аучалуках и горно-климатический в селе Мохкате над Армхи, в 30 километрах от Владикавказа. Построить их было Ингушетии не под силу, но место глянулось Всесоюзному старосте, и вот в 1925-28 годах в Джейрахском ущелье вырос санаторий "Армхи", самый солидный конструктивистский корпус которого был известен как Дача Калинина:
историческое фото из открытых источников историческое фото из открытых источниковВ депортацию 1944 года Джейрахский район отошёл Грузии, став Дарьяльским районом, и санаторий так же был переименован в "Дарьял". Старое название вернулось в 1957 году вместе с вайнахами, и в первые десятилетия после ссылки специализацией "Армхи" стало лечение туберкулёза. Не знаю, был ли туберкулёз у писателя Идриса Базоркина или Дача Калинина оставалась неприкосновенной, но главный ингушский роман "Из тьмы веков" он писал именно здесь. Не лучшим образом на дыхательную систему влиял и воздух Крайнего Севера - в 1980 году "Армхи" стал ведомственным санаторием "Уренгойнефтегаза", и красивые, но заражённые палочкой Коха корпуса 1920-х годов оставалось только снести до основания.
историческое фото из открытых источников историческое фото из открытых источниковНе знаю, успели ли на их месте что-то построить - дальше в любом случае Ингушетия сделалась не лучшим местом для отдыха, а самим ингушам было явно не до того. Лишь в 1998 году на месте так и не возродившегося после депортации Мохкате был создан новый курорт "Джейрах". Кто отдыхал в нём тогда - мне не очень понятно, а по-настоящему за него взялись в 2012 году: к судьбоносному для местного туризма снятию пропускного режима в 2013 году Ингушетия располагала небольшим, но собственным всесезонным курортом.
Устройство его лучше всего оценить можно с другой стороны ущелья - если в самой Ингушетии два этажа, то тут три, соединённых горнолыжной трассой и канатной дорогой. Внизу - собственно "Армхи", многоэтажный и довольно пафосный отель:
Ингушетия. Почему в красивейшем регионе России до сих пор нет туристов?
Сказать, что Ингушетия несправедливо обделена вниманием туристов значит не сказать ничего. Республика, а точнее ее горная часть, является настоящей жемчужиной, туристической, архитектурной, природной, исторической, но, увы, знают об этом до сих пор совсем немногие. Здесь, так же как и в «потерянным городом инков» перуанском Мачу-Пикчу, сокрыты достопримечательности, аналогов которым на территории России практически нет. Так что давайте разбираться, чем интересна «страна башен и легенд», где прекрасные Кавказские горы сочетаются с одними из самых древних на территории России каменных построек и башенных комплексов.
Ворота на въезде в Джейрахский район Ворота на въезде в Джейрахский районГлавной достопримечательностью Ингушетии, тем, ради чего сюда и нужно ехать, являются уникальные башенные комплексы, памятники средневековой ингушской архитектуры, представляющие собой монументальные жилые, оборонительные и наблюдательные каменные сооружения. Все они расположены в горном Джейрахском районе республики.
Попасть в Джейрахский район легче всего из северо-осетинского Владикавказа, отправившись на юг по Военно-Грузинской дороге и свернув налево примерно на полпути между городом и грузинской границей. Въезд отмечен большой каменной аркой (на фото выше).
Горная Ингушетия Горная ИнгушетияКрасота начинается практически сразу. Хотя точнее начинается-то она еще до, поскольку Военно-Грузинская дорога тоже исключительно красива и становится все красивее по мере приближения грузинской границы (но об этом в другой раз).
Буквально через 10 минут после въезда в район мы попадаем в Джейрах, его административный центр. Здесь проживают порядка 1900 человек, почти 2/3 от всех жителей Джейрахского района. И здесь же можно увидеть первые из ингушских башен, которые в дальнейшем еще многократно встретятся по пути.
Подобные башни есть в Северной Осетии, Чечне, Грузии, но в значительно меньшем количестве, нежели в Ингушетии. Именно здесь, по мнению исследователей, башенное строительство получило наибольшее развитие как в количественном, так и в качественном отношении. Башни, как отдельные, так и входящие в целые башенные комплексы, установлены практически на всем протяжении Кавказских гор на территории Ингушетии. Построенные в XIII‒XVII веках башни являются родовыми. Трудно поверить, но еще 100‒150 лет назад в них жили люди.
Увы, не все из ингушских башен дошли до нашего времени. От более чем 2000 боевых башен осталось порядка 120. Значительный вред башенной архитектуре ингушей был нанесен в результате карательных экспедиций царских времен и главным образом, как считают местные, в период депортации ингушского народа 1944‒1957. В те годы уничтожению подверглись многие средневековые башенные, культовые и погребальные сооружения. И чем ближе башенные комплексы находились к Военно-Грузинской дороге, тем меньше у них было шансов уцелеть. Тем же, что находились дальше и выше в горах, повезло чуть больше.
Вскоре после Джейраха на горизонте появляется первый и, забегая вперед, один из самых крупных башенных комплексов горной Ингушетии ‒ Эрзи.
Эрзи в переводе с ингушского означает «орел». Комплекс состоит более чем из 50 башен высотой 25-30 метров при ширине стен у подножия до 6 метров. Единственный недостаток комплекса заключается в том, что большинство башен здесь восстановленные, то есть по сути новоделы. Эрзи был и остается максимально доступен извне, а потому пал одним из первых. Однако восстановлены башни, я бы сказал, довольно качественно, и, если не присматриваться, их новизну можно и не заметить.
Общество
Чешская журналистка, побывавшая в горах Ингушетии, в пограничной зоне, делится впечатлениями от увиденного: горных селений, первозданной красоты природы и доброжелательного приема. В свой рассказ она не преминула вставить нотку русофобии — якобы в Ингушетии не рады только этническим русским, а не всем иностранцам.Взрывоопасный Кавказ: Ингушетия — горный рай, где иностранцам якобы не рады (Reflex, Чехия)
Несмотря на кровавую историю и неутихающие споры между враждующими народами, простого туриста в кавказских горах встречают как дорогого гостя. Древние селения, где каждый камень повествует об истории, гордость местных жителей и пьянящая красота природы манят любого искателя приключений.
На севере диких Кавказских гор расположена самая маленькая республика Российской Федерации. Ее территория 21 раз уложилась бы в пределы Чехии. Свое название она получила по имени гордого и непокорного народа — ингушей. Целых 98% населения Ингушетии — мусульмане, а это максимум среди всех автономных республик Российской Федерации. На втором месте после Ингушетии стоит Чечня.
Как нарушители
Впервые в пограничной зоне между Ингушетией и Грузией я оказалась летом 2018 года. Тогда я приехала с наивным убеждением, что мы обойдемся без соответствующего разрешения. Однако начальник гарнизона обвинил нас в незаконном проникновении в пограничную зону Российской Федерации и без разговоров отправил на допрос к сотрудникам спецслужб.
Там у нас взяли отпечатки пальцев, поставили к стенке и сфотографировали анфас и в профиль. Составление протокола продолжалось бесконечно долго. Я боялась, что нас вышлют из России. Однако начальник наконец смилостивился и даже не стал нас штрафовать. Он даже отеческим тоном посоветовал мне, как в следующий раз съездить в пограничную зону законно.
Контекст
Ни одного доброго слова о Сталине
Теперь здесь только один хозяин - Россия
Путевые заметки из Ингушетии
Официальным путем
Поэтому мое следующее путешествие в Ингушетию началось еще в Чехии. Я заранее подала заявление на русском языке, чтобы получить разрешение на въезд в пограничную зону, и отправила его в соответствующий отдел спецслужб. Примерно через две недели я узнала, что разрешение мне дадут, но я должна лично забрать его в отделе местной спецслужбы в Магасе, столице Ингушетии. Все, что произошло потом на странной улице с высокими заборами и колючей проволокой, напомнило мне какой-то шпионский фильм.
Примерно через год я снова оказалась перед огромными воротами и встретилась с тем же начальником. Мы молча обменялись взглядами, и я с определенным чувством гордости протянула ему разрешение. Он снова принял строгий и важный вид и предупредил нас, что ингуши для нас, незнакомых туристов, могут представлять опасность. Якобы они не рады иностранцам, и он настоятельно нам рекомендует не съезжать с шоссе на правую сторону в направлении грузинской границы.
В краю каменных башен
В пограничную зону мы въезжаем по новехонькому шоссе. Эта часть Ингушетии выглядит очень ухоженной и даже богатой сверх ожиданий. Говорят, нынешний президент Ингушетии ладит с Кремлем. Новые мечети блестят и сверкают, но новехонькая инфраструктура — это, пожалуй, последнее, на что мы приехали посмотреть.
Над селом Олгети мы поднимаемся по очень плохой дороге, которая во многих местах опасно обрушается, и добираемся до Ингушетии, о которой я мечтала. На покатых зеленых холмах в тишине и одиночестве возвышаются мистические башни предков, напоминая о давно минувших днях. Именно тут оживают древние мифы и легенды. Так, рассказывают о двух священных горах, которые возвышаются над Ингушетией до небес. Одна из них называется Мят-Лоам. Она служила местом, где люди в древние времена молились богу плодородия. На второй почитаемой горе, по легенде, жил бог грозы и грома, который иногда обращался орлом, летал над землей и одарял по справедливости людей в зависимости от их хороших или плохих поступков.
Таинственных средневековых сел с традиционной башенной архитектурой в горной части Ингушетии найдется сразу несколько. Наиболее популярны две сторожевые башни Вовнушки. Местные жители и туристы приезжают сюда, чтобы не только полюбоваться чарующей элегантностью каменных строений, но и отдохнуть в живописной лощине на берегу реки Гулойхи, где устраивают семейные пикники и жарят шашлыки.
«Туристы из-за рубежа сюда не ездят, да и русские в основном бояться приезжать», — рассказывает нам Наташа у храма Тхаба-Ерды. Она приехала из Москвы и удивлена нашему приезду. По ее словам, нам повезло: она только что взяла ключи от храма, который обычно заперт. Мы входим в плохо освещенное помещение. От камней внутри зала даже сейчас, в разгар лета, исходит холод. «Никто точно не знает, когда храм был построен. Есть несколько версий перевода его названия. Например, Храм двух тысяч святых, — рассказывает Наташа. — Его считают одним из старейших христианских храмов на территории России. На каменных рельефах — элементы грузинской христианской архитектуры, а также персонажи персидской мифологии. Сюда приходили христиане, язычники, а во время расцвета ислама в регионе это место сохранило сакральное значение, и тут проводились заседания совета старейших среди ингушей».
Дружелюбные жители и прощание с Ингушетией
Несмотря на все предостережения, ингуши отнеслись к нам добросердечно. Когда мы закупались в магазине, нас пригласили на чай и с интересом обо всем расспросили. Нам даже показалось, что те иностранцы, которым ингуши якобы не рады, — это скорее сами этнические русские. Поблагодарив хозяев, мы продолжили путь наверх. Свернув с главной дороги, мы поднялись в гору в направлении вершины Столовой горы. Постепенно перед нами открывались фантастические виды. Еще до перевала мы разбили палатки. Как на ладони перед нами возвышалась величественная гора Казбек. Рискну предположить, что именно оттуда, с ингушских гор, открывается один из лучших видов на ее заснеженную вершину.
Бесчеловечные депортации
Ингушей и чеченцев, как и некоторые другие народы Северного Кавказа, при Сталине несправедливо обвинили в пособничестве немцам и насильственно выселили из родных краев. В вагонах, предназначенных для скота, их вывозили в Среднюю Азию или прямиком в Сибирь. Около трети из них не пережили саму депортацию, которую проводили в нечеловеческих условиях. Выжившие ингуши смогли вернуться в свои дома только после смерти Сталина. Однако им было запрещено возвращаться в свои родные села, расположенные высоко на склонах Кавказа. Поэтому некоторые так и остались покинутыми навсегда. Эти древние горные поселения с живописными каменными башнями находились на холмах на самом юге Ингушетии у границ с враждебной Грузией. Целый пояс гор относится к пограничной зоне, где действует особый режим. Разрешение на въезд сюда нужно не только иностранным туристам, но и гражданам Российской Федерации.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Политика
По мнению автора из Хорватии, северокавказские общества становятся все более традиционными, а проживающие там русские чувствуют себя все более неуютно. В городах, где проживают этнические русские, теперь доминируют нерусские группы. В пример он приводит Ингушетию.В России без русских: Республика Ингушетия, одна из проблем, которую Москва больше не может решить (Advance, Хорватия)
29 лет назад, четвертого июня, после объявления независимости от Чечни появилась Республика Ингушетия. Так она вернула себе статус, которым обладала на заре советской власти. Для ингушей это стало символом того, что они смогли вернуться на арену истории в современном мире, хотя в прошлом их земля и ее государственность часто притеснялись. Республиканские руководители старались свести это событие к фольклорным сюжетам и говорили о развитии республики исключительно в экономическом смысле.
Во многом из-за беспорядков на Северном Кавказе, Ингушетия остается одним из беднейших и нестабильных регионов России. Правда, в последние годы насилие спало, но протесты в Чечне время от времени захватывают и Ингушетию. По данным Human Rights Watch от 2008 года, республику дестабилизировала коррупция, преступления, в том числе похищения и убийства граждан органами безопасности), антиправительственные бунты, нападения на солдат и офицеров и ухудшение ситуации с правами человека. Ингуши, национальная группа коренных жителей Кавказа, называют себя «галгаями» (от ингушского «гала», то есть «крепость» или «башня»). Ингуши говорят на ингушском языке, на котором легко могут договориться с соседними чеченцами. Ингушское общество традиционно бесклассовое и основано на клановой системе и неписаных законах (сегодня в Ингушетии насчитывается около 350 кланов). Каждый клан и каждый член клана считаются равными. В отличие от соседних республик на Кавказе (за исключением Чечни), у ингушей никогда не было высших и низших в социальном плане членов общества. Сегодня почти все ингуши — мусульмане-сунниты.
Ингуши давно борются с русским доминированием и политической идеологией, исходящей от Москвы. В 20-е и 30-е годы в Ингушетии часто совершались покушения на коммунистических лидеров, и поэтому немало ингушей депортировали в Среднюю Азию. В качестве своеобразной мести, ингушские бунтовщики убили много офицеров армии и разведки в период с 1944 по 1977 год. В 90-е годы ингуши часто поддерживали чеченцев в борьбе против России, но в отличии от них не довели свою мусульманскую идентичность до крайности. Сегодня в Ингушетии по-прежнему ухаживают за древними церквями в знак уважения к прежней христианской истории. Сопротивление России ощущалось и в начале 2000-х годов. Тогда нападениям подвергались офицеры армии и разведки, а в 2004 году неудачное покушение было совершено на президента Ингушетии Мурата Зязикова, назначенного Москвой. Подобные нападения продолжаются и поныне, и террористические действия направлены против политических и военных лидеров в республике.
В 2009 году Россия назначила президентом Юнус-Бека Евкурова. Будучи выходцем из армейских кругов, Евкуров сумел стабилизировать обстановку в Ингушетии, но многие ингуши присоединились к антироссийским силам в Сирии, на Украине и в других странах. Евкуров запомнился договором о границе между Чечней и Ингушетией от 26 сентября 2018 года. По договору, Ингушетия передала Чечне 340 квадратных километров, то есть девять процентов своей территории. Договор вызвал большое возмущение у общественности и протесты в Ингушетии. Затем, 30 октября 2018 года, Конституционный суд Ингушетии постановил, что договор не имеет законной силы, так как изменения в территории Ингушетии необходимо утвердить на референдуме. Юнус-Бек Евкуров обратился в Конституционный суд России в Москве, который отменил решение местного суда в декабре 2018 года. Сразу после подписания спорного договора о границе по Ингушетии прокатились протесты, сопровождавшиеся конфликтами с полицией и задержанием активистов. Протесты начались снова в марте 2019 года. В разгар беспорядков Евкуров подал в отставку 24 июня 2019 года.
Контекст
Reflex: Ингушетия — горный рай, где иностранцам якобы не рады
Теперь здесь только один хозяин - Россия
Ни одного доброго слова о Сталине
В сентябре 2019 года Верховный суд Республики Ингушетии закрыл Мусульманский центр Республики Ингушетии, так как его лидер, муфтий Иса Хамхоев, выступал против передачи десяти процентов Чечне по договору между лидерами ингушской и чеченской республик. Однако Хамхоев продолжил деятельность в качестве муфтия, читая проповеди в главной мечети республики и призывая бороться за ингушскую семерку и всех задержанных в ходе протестов против договора. В отместку республиканские суды назначали все большие штрафы на все более сомнительных основаниях в надежде заставить его молчать. Одно из последних и самых абсурдных обвинений касалось того, что муфтий якобы участвовал в незаконной миссионерской деятельности. Суд республики постановил, что Хамхоев является членом нелегального религиозного объединения, так как Мусульманский центр закрыт, а значит, у муфтия нет права публично рассуждать об исламе. Его адвокат Магомет-Басир Оздоев утверждает, что муфтий не нарушал закон своей миссионерской деятельностью, так как выступал только в мечети исключительно перед мусульманами. «Людьми одной веры». Таким образом, российский закон на него в этом случае не распространяется. По словам Оздоева, данное решение они обжалуют, как и остальные. Этот недавний шаг Магаса вызывает беспокойство не только потому, что неправомерно применил российский закон к миссионерской деятельности, но и потому что ясно: муфтию будет приходиться все труднее. По всей видимости, Магас и Москва именно этого и добиваются, но могут ужаснуться последствиям собственных действий. Хамхоев предан традиционному исламу и препятствует радикализации разных групп в своей республике. Если помешать его работе, то некоторые из них могут обратиться к радикальным муллам, что может ухудшить ситуацию в этой северокавказской республике. Но есть еще кое-что вызывающее тревогу. Хамхоев — главный, кто призывает соблюдать закон на всех протестах. Без его голоса, вполне вероятно, будущие протесты, скорее всего из-за приговора ингушской семерке, который ожидается вскоре, могут вылиться в беззакония. Москва и Магас могут выждать момент для подавления любого восстания, но при этом столкнутся с тем, что, если только их действия не будут значительно жестче, чем в других республиках и регионах, в ответ ингуши будут сопротивляться еще ожесточеннее — так, как власть совсем не ожидает.
Ингушский правозащитник Магомет Муцолгов в своей статье поднял важные вопросы, которые неизбежно ставит нынешняя годовщина. Он отмечает, что события 1992 года — дело рук «сотен истинных сынов и дочерей ингушского народа», а не инициатива нескольких политиков. Так издавна жила ингушская нация, и поэтому она способна восстановиться и после слияния с другой национальной республикой, и после депортации в Среднюю Азию, как в советские времена. Ингуши способны возрождаться как нация со своей территорией. Сегодня, по словам Муцолгова, все ингуши должны помнить, что их нация «много раз восставала практически из пепла, в который ее старались превратить тираны». Они все еще пытаются это сделать, но Ингуши способны выдержать все и вернуться, какими бы сильными ни были те, кто им противостоит.
В этот же день Илья Буяновский, московский блогер, повторил слова Муцолгова в интересном рассказе об ингушской столице Магасе, самом молодом (основан в 1994 году) и самом маленьком (13 600 жителей) региональном центре России в республике, которая по территории и населению намного меньше Москвы. «Ингушетия не только маленькая, но и узкая, и почти из каждой точки можно увидеть Осетию, Грузию и Чечню, а ее столица имеет исключительный статус сателлита намного большего города Назрани (125 тысяч жителей), который расположен всего в семи километрах», — говорит Илья Буяновский. Из-за небольших размеров республики ингуши ценят каждый квадратный мет своей земли, и они доказали свою способность выступать как единая нация. Хотя Ингушетия стоит на последнем месте по экономическому развитию, как отмечает блогер, у ее населения самая большая ожидаемая продолжительность жизни в России. В среднем ингуши живут до 82 лет. По словам блогера, возможно, самое важное для политического будущего Ингушетии то, что в ней проживает самое малое число этнических русских среди всех нерусских республик. Сейчас русские составляют там менее одного процента.
Москва разработала ряд программ, с помощью которых пытается предотвратить отъезд русских из республики и даже стимулируют возвращение этнических русских в Ингушетию, а также Дагестан и Чечню. Однако все попытки провалились, как говорят специалисты. Александр Черкасов, российский правозащитник, говорит, что эти программы с самого начала были обречены на провал, поскольку в них не учли многолетние тенденции в данном регионе. Кроме того, Москва слишком часто с готовностью верила лживым донесениям местных руководителей, тем самым допуская ухудшение ситуации. Максим Шевченко, российский журналист, который специализируется на кавказской тематике, говорит, что программы могли бы работать, если бы Москва сосредоточилась на создании условий для определенных групп русских, в том числе учителей и врачей, и предприняла шаги для обеспечения этих условий в дальнейшем. Но никто этим не занимался, и поэтому исход русских из этих республик продолжился и даже ускорился. По словам московского специалиста по исламу Алексея Малашенко, из-за условий в регионе вероятность того, что России удастся мотивировать русских вернуться, постоянно снижается. Северокавказские общества становятся все более традиционными, а проживающие там русские чувствуют себя все более неуютно. Отрасли промышленности, ради которых русские когда-то приезжали в этот регион, приходят в упадок, и в городах вокруг предприятий, в которых и проживают этнические русские, теперь доминируют нерусские группы. В результате получается, что русский вопрос не нашел адекватного отражения в современной политике России.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Башни и горы. Почему туристы не едут в Ингушетию
Пограничный контроль, отсутствие инфраструктуры и пандемия коронавируса отпугивают путешественников в Ингушетии. Несмотря на закрытые границы и возросший интерес к внутреннему туризму, в 2020 году поток гостей в республику снизился на четверть – по сравнению с 2019 годом.
В горный район Ингушетии, где находятся основные достопримечательности - древние башенные комплексы, всего два въезда: со стороны Ассиновского ущелья и со стороны Джейрахского.
На юге республика граничит с Грузией, из-за этого до последнего времени даже местные жители должны были получать пропуск. Сейчас достаточно паспортного контроля.
"В перспективе важно выйти на международный рынок, чтобы в регион как можно больше приезжало иностранных туристов. Но все проблемы для них связаны именно с пограничной зоной. Чтобы посетить республику, иностранный турист должен за 30 дней подать заявление. Плюс нужна доверенность от организатора тура, который обеспечивает встречу и пребывание", – говорит директор "Армхи-Тревел" Ахмед Абадиев.
По его словам, курорт "Армхи" в 2020 году впервые вышел в ноль. Всего на его развитие частный инвестор потратил около пятидесяти миллионов рублей. Этой зимой в "Армхи" починили канатную дорогу, а в конце 2020 года отремонтировали систему подачи искусственного снега для горнолыжной трассы.
У Ингушетии удобное расположение: 40 км до аэропорта Беслана, 60 км до аэропорта Магаса и 8 км от Военно-Грузинской дороги. Местные турфирмы рассчитывают: когда откроется граница с Грузией, к ним, возможно, начнут приезжать и зарубежные туристы.
Горная дорога от Армхи до Тбилиси всего 160 км, но по пути нет ни кафе, ни туалетов, ни магазинов, ни оборудованных мест для парковки автобусов. Однако, несмотря на проблемы с инфраструктурой, туристам Ингушетия все равно интересна, считает организатор фототуров Кирилл Уютнов.
"Лично я, как и мои туристы, обычно путешествую по маршрутам без магазинов, туалетов, кафе и спиртного. Всё, что необходимо, всегда можно взять с собой. Если фототур заточен под съёмку дикой природы, то отсутствие инфраструктуры – это возможность для более глубокого погружения. А если тур познавательный с элементами истории, то без кафе и туалетов, конечно, плохо. Хотя, если взять с собой на маршрут бутылочку вина, то это будет уже неважно", – добавляет Уютнов.
С ним соглашается гид из Москвы Вероника Козлова. По ее словам, интерес у жителей других регионов России к Северному Кавказу большой, но про Ингушетию они знают мало.
Читайте также: