Николай спафарий путешествие в китай
Портал НЭБ предлагает скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Хрисмологион Николая Спафария», автора Спафарий-Милеску Николай Гаврилович. Книга была издана в начало XVIII в.
Выражаем благодарность библиотеке «Российская государственная библиотека (РГБ)» за предоставленный материал.
Пожалуйста, авторизуйтесь
Вы можете добавить книгу в избранное после того, как авторизуетесь на портале. Если у вас еще нет учетной записи, то зарегистрируйтесь.Ссылка скопирована в буфер обмена
Вы так же можете поделиться напрямую в социальных сетяхВы запросили доступ к охраняемому произведению.
Это издание охраняется авторским правом. Доступ к нему может быть предоставлен в помещении библиотек — участников НЭБ, имеющих электронный читальный зал НЭБ (ЭЧЗ).
В связи с тем что сейчас посещение читальных залов библиотек ограничено, документ доступен онлайн. Для чтения необходима авторизация через «Госуслуги».
Для получения доступа нажмите кнопку «Читать (ЕСИА)».
Если вы являетесь правообладателем этого документа, сообщите нам об этом. Заполните форму.
Спафарий Н. Г. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году. Дорожный дневник Спафария. - СПб., 1882.
Спафарий, Николай Гаврилович. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году. Дорожный дневник Спафария / с введ. и примеч. Ю. В. Арсеньева. - СПб. : Тип. В. Киршбаума, 1882.- 214, [1] с. - На обороте тит. л.: Извлеч. из 10-го т. Зап. Рус. Геогр. О-ва по отд-нию Этнография.
с введ. и примеч. Ю. В. Арсеньева
На обороте тит. л.: Извлеч. из 10-го т. Зап. Рус. Геогр. О-ва по отд-нию Этнография.
Спафарий Н. Г. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году. Дорожный дневник Спафария. - СПб., 1882.
Спафарий, Николай Гаврилович. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году. Дорожный дневник Спафария / с введ. и примеч. Ю. В. Арсеньева. - СПб. : Тип. В. Киршбаума, 1882.- 214, [1] с. - На обороте тит. л.: Извлеч. из 10-го т. Зап. Рус. Геогр. О-ва по отд-нию Этнография.
с введ. и примеч. Ю. В. Арсеньева
На обороте тит. л.: Извлеч. из 10-го т. Зап. Рус. Геогр. О-ва по отд-нию Этнография.
Долгие сборы
Николай спафарий путешествие в китай
II. Отписки Спафария к царю Алексею Михайловичу, посланные им по пути от Тобольска до Китайской границы.
(Отписки эти служат интересным дополнением к описанию Спафариева путешествия и издаются по подлинникам, находящимся в Китайских делах Моск. главн. архива мин. иностр. дел, с небольшими сокращениями.)
1. Отписка из Тобольска от 15-го апреля 1675 г.
(В этой отписке Спафарий сообщает царю о расспросах тобольских боярских детей, казаков, Бухарцев и Татар, бывших в Китае с Федором Байковым (1654 г.) и Сейткулом Аблиным (1673 г.).)
Тобольские, Государь, жители, Русские люди и Бухарцы и Татары, говорили, что тот путь, которым они ехали с Федором Байковым и с Сейткулом (Аблиным), хотя в то время была [166] нужда великая и путь непрямой для скудости и прокормления их и лошадей и для степи и безводнаго места, однакож, Государь, путь их безопасен был; а ныне слышали они подлинно, что у мелких калмыцких тайшей промеж себя всчалась война великая. И в прошлом году грабили и убивали многия тысящи торговых людей и послов калмыцких, которые были отпущены от тебя, Великаго Государя, с Москвы; и для того, Государь, тот путь ныне зело опасен, а есть ли, Государь, и опасенья не было, однакож путь самый дальний и нужной, потому, де, что и Федор Байков, и Сейткул Аблин ходили по три года. Только, Государь, говорили они, что путь прямой и безопасной водою чрез твои Государевы городы из Тобольска до Енисейского острогу, а от Енисейска до Селенги в 3 месяца; и от Селенги, сказывают, что путь до Китайскаго государства 4 недели. И то будет во всем из Тобольска 4 месяца до Китайскаго государства. А Мугальские, Государь, тайши, которые живут меж Китайскаго государства и Селенгинского острогу, в прошлых годех присылали к тебе, Великому Государю, посланников своих и обещались тебе, Великому Государю, служить и говорили: Буде ты, Великий Государь, изволишь послать в Китайское государство послов и посланников, и они учнут им давать корм и подводы и провожать их и всякое вспоможенье станут чинить до Китайскаго государства и назад; и для того, Государь, тот путь будет податнее.
Да опричь тех людей, сыскал я (в Тобольске) казака, котораго посылал в прошлых годех из Нерчинского острогу Данила Аршинской в Китайское государство; а с ним было еще 5 человек казаков товарыщей. И они, Государь, в Китайском государстве были и к тебе, Великому Государю, от Китайскаго хана привезли лист, который ныне из посольскаго приказу со мною послан, холопом твоим, для вразуменья китайскому языку; а тому, Государь, как прислан четвертый год (Здесь говорится о посылке в Китай Игнатия Милованова в 1671 г. (см. введение).) . Тот же казак сказывал: Буде какая препона учинится, что от Селенги ехать в Китайское государство невозможно, и тогда, Государь, [167] есть из Селенги путь, которым ездят на Нерчинской острог, откуду и они отпущены в Китайское государство. А ходу, Государь, до него (То есть, до Нерчинского острога.) 10 дней чрез твоих, Великаго Государя, ясачных людей, и от Нерчинского, Государь, острогу до рубежа Китайскаго государства ездят чрез твоих же, Великаго Государя, ясачных людей только 5 дней. А в порубежном, Государь, китайском городе живет князец воевода того ж города, который и по русски умеет, и тот князец с 60-ю человеки Китайцов провожал тех казаков до самого Нерчинского острогу, и лист, который послал к тебе, Великому Государю, Данило Аршинской, отдал от Китайскаго хана тот же князец в Нерчинском остроге. И после-де, Государь, того тот же князец в Нерчинской острог приезжал трижды и спрашивал: есть ли от Великаго Государя против Богдыханова листа отповедь. И для того я, холоп твой, посоветовал с боярином и воеводою Петром Михайловичем Салтыковым, и взяв Господа Бога на помощь и Пресвятую Богородицу и твоими, Великаго Государя, праведными молитвами и счастием пойду водою чрез Селенгу; только, Государь, ожидаю полой воды. А из Тобольска, Государь, пойду рекою Иртышем и Обью безо всякаго мотчанья на Енисейск, а из Енисейска на Селенгу. И боярин Петр Михайлович Салтыков с товарищи готовит суды и провожатых и что надобно к пути, чтобы никакая мешкота не учинилась. И уповаю на Бога, что скорым времянем после Георгиева дни отпущен буду из Тобольска, и я, холоп твой, к тебе Великому Государю, отпишу. Да и для того, Государь, холоп твой, водою пойду, что прежний путь знаем, и дальней и опасен. А буде, Государь, водяной путь вельми податен и полезен твоим, Великого Государя посланным и торговым людям, и чаю, Государь, мочно сыскать и водяной путь до самого Китайского государства. Когда ж даст Бог, приближуся в порубежные городы, и из Тобольска, Государь, боярин и воевода Петр Михайлович Салтыков с товарищи о моем, холопа, приезде послал наперед в Енисейск и в Селенгу, чтоб были струги и гребцы готовы. [168]
2. Отписка из Самаровского яму от 10-го мая.
А всем рекам и урочищам учиню я, холоп твой, подлинный чертеж и роспись (хотя со мною и чертещика нет), и как аз, даст Бог, вашим, Великаго Государя, счастием по благополучном совершении вашу, Великаго Государя, службу возвращуся к Москве и твои, Великаго Государя, пресветлыя очи увижу, [169] тогда обо всем, что ведется, превысокую ведомость тебе, Великому Государю, объявлю. И едучи отселе и впредь от твоих, Великаго Государя, городов и острогов, учну писати к тебе, Великому Государю, для ведомости моего пути.
“Писана на Самаровском яму маия в 10-й день. И под тою отпискою прислан чертеж и тот чертеж вклеен в столп” (Подлинная помета, сделанная в посольском приказе. Чертежа, о котором здесь упоминается, в архивном столбце не оказалось.) .
3. Отписка из Сургута от 24-го мая.
Едучи от Самаровскаго яму, Государь, Обью рекою до Сургута, во многих местех стретили меня льды самые великие, что горы, и снеги и стужи такие, что понудили меня, холопа твоего, стоять с дощаниками у берега и оборонитись лесом и бревнами от льдов, чтоб дощаников не разбили. И ехал я подле берега меж льдов до Сургута по тихоньку, покамест Обь от льдов очистилась. И маия в 23-й день приехал я, холоп твой в Сургут.
4. Отписка из Нарыма от 5-го июня.
В Нарым, Государь, приехал я, холоп твой, июня в 4-й день, однакож с великою нуждою, для того что по Оби реке было великое наводненье и разлилось по полям и по лесам будто море; и погода сильная, и стужи и снеги по нынешнее число. И в Нарыме, переменя гребцов, поехал чрез Кецкой и Маковский острожки до Енисейска июня в 5-й день; оставляя Обь реку направо к полудню, поехал Кетью рекою налево к востоку.
Поехал я Кетью рекою к Енисейску и июля в 7-й день приехал в Маковской острог, и взяв подводы в Маковском, поехал через волок сухим путем в Енисейск того ж числа. А в Енисейск приехал июля в 9-й день. И приехав в Енисейск, сыскал твоих, Великаго Государя, служилых людей и гостя Евстафья Филатьева, человека Гаврила Романова, которые [170] в недавных днях приехали из Китайскаго государства чрез твой, Великаго Государя, Селенгинской острог, потому что они в прошлом 182 году в августе месяце поехали из Селенгинского острога степью через Мугальскую землю в Китай с торгом и сказали, Государь, мне, холопу твоему: Как они приехали в порубежные городы Китайскаго государства, и спрашивали их, какие они люди, и есть ли у них твоя, Великаго Государя, грамота. И они сказали, что приехали с торгом из порубежных городов. И Китайцы им не верили, были в подозреньи, чтоб за ними не было войска, и для того их под тем городом задержали пять недель, покамест посылали проведать по всей степи. И как проведали, что никакого войска нет, отпустили их в Китайское государство, в город Камбалык (Там Русских спрашивали: не посланники ли они от царя по делу Гантимура, которого богдыхан требовал выдать.) .
И дали им в Камбалыке подворье и позволили торговать, только торг их был зело некорыстен против прежняго, для того что у Китайцев всчалась война с Никанским царством. И то Никанское царство нет иного, опричь стараго Китайскаго царства, потому что ныне есть лет с тридцать завладели Китайским царством Татары, а поколение царское бежало в дальние приморския китайския страны, и то ныне называют Богдыхановы Татары Никанским царством. И ныне собрали они никанския войска, и посылал против них богдыхан дважды по сороку тысящ, и все побиты от никанских. И ныне собирают новое войско и хотят посылать на Никантов (Здесь идет речь о восстании южных провинций Китая против Манчжурской династии, которыми руководил Усан-кей; оно было окончательно усмирено лишь со смертью последнего в 1679 году.) . И в Камбалыке говорили им тайно русские перебежчики, что если бы были твои, Великаго Государя ратные люди в Даурах тысячи с две, в нынешнее время мочно бы в подданство привесть под твою, Великаго Государя, высокую руку не токмо всю Даурскую землю, но и все, что есть до самых китайских высоких стен, для того что ныне богдыхан в великом безсильи и от казаков имеет великий страх и в великом смущеньи от Никанской войны. [171]
И как они возвратились назад в марте месяце тем же путем, которым ехали в Китай, в Селенгинской острог, и ныне идут к тебе, Великому Государю, из них к Москве и будут объявить обо всем, что они в Китаях видели и слышали.
А в Енисейском, Государь, сыскал я, холоп твой, послов мугальских, которые едут к тебе, Великому Государю, к Москве: два от Кутухты ламы, жерца их духовнаго чина, потому что он Кутухта лама начальник их вере до самой Индии; а другой посол от Учюроя Саин-хана Мугальскаго, а третей — от брата его с небольшими поминками, по их обычаю; и дали мне, холопу твоему, письмо к Кутухте ламе и к хану Мугальскому, буде мне случится путь через Мугальскую землю, чтоб учинили всякое вспоможенье.
(В конце этой отписки Спафарий сообщает царю дошедший до него слух, что Албазинские казаки, числом около 300 человек, пошли самовольно войною на китайских подданных, которые живут и пашут на Аргуни реке в 6-тидневном расстоянии от Албазина, но что казаков сюда призвали сами те жители, желая освободиться от китайского подданства. Далее Спафарий замечает, что бухарские и татарские торговые люди, “которые из Тобольска собирают караван великой (Встреченный Спафарием в Енисейске Гаврило Романов, о котором говорится в отписке, сообщал ему, что при нем прибыл в Китай из Сибири такой караван Татар и Бухарцов в 3,000 человек с мягкими товарами, оружием и ясырями.) и ходят в Китай”, внушают Китайцам опасения относительно распространения русского господства и остерегают Китайцев, чтобы те берегли рубеж свой, и вообще всячески стараются вредить торговле Русских с Китаем. “И нынешнее мое посольство”, — прибавляет Спафарий,— “тем бухарским и татарским торговым людям зело нелюбо, для того буде даст Бог устроится сей путь (через Селенгинск или через Даурию) в Китай, тогда весь торг будут промышлять Русские люди, а их промысл останется”).
6. Отписка из Селенгинской заимки.
В нынешнем, Великий Государь, в 184 году сентября в 6-й день писал я, холоп твой, к тебе, Великому Государю, из Иркуцкого острогу, что пошол к Байкальскому морю рекою Ангарою (Этой отписки из Иркутского острога в архивном деле о посольстве Спафария не оказалось.) . И сентября в 10-й день приехал я, холоп твой, на усть моря со всеми дощаниками и сентября в 11-й день [173] перебежали за море парусом. И как будем среди моря, и в то время стал ветер и буря великая, однакожде милостью Божиею и твоими, Великаго Государя, праведными молитвами и счастием в самом вечеру впали в пристанище в реку Переемную, а дощаник, на котором были дворяне и дети боярские, заметало ветром от реки Переемной в днище, на морской берег. А люди из дощаника вышли в целости. Такожде и рухлядь от воды ничем не вредилась. И на другой день посылал твоих, Великаго Государя, служилых людей, и дощаник добыли и починивали. И починя, Государь, привели дощаник в реку Переемную. И сентября в 17-й день из реки Переемной поехали на море к устью реки Селенги, и едучи, Государь, были на море бури и ветры великие, и немного, Государь, в те ветры не разбило все дощаники, однакожде милостью Божиею и твоими, Великаго Государя, праведными молитвами и счастием сентября в 25-й день приехали в деревню, которая от Селенгинского острогу в дву днищах, и того ж числа твоих, Великаго Государя, служилых людей отпустил в Мунгалы для покупки верблюдов и коней. И как те служилые люди, искупя верблюды и кони, приедут, и я, холоп твой, из заимки пойду тотчас, не мешкая ни зачем, в Дауры на Нерчинской острог. И отселе, Государь, сказывают, что до Нерчинского острогу ходу тихим ходом две недели; а от Нерчинского, Государь, острога до порубежнаго китайскаго города, из котораго города посылан в прошлых годех лист к тебе, Великому Государю, от Китайскаго хана, две недели ж, и путь все чрез твоих, Великаго Государя, ясачных людей, а не чрез иноземцов. И послал я, холоп твой, наперед себя к Даурскому прикащику, чтоб он известил в порубежных китайских городех, для того что идет от тебя, Великаго Государя, к Китайскому хану посольство.
7. Отписка из Нерчинского острога от 19-го декабря.
Сентября в 25-й день из Селенгинской заимки, собрав кони, поехал я сухим путем в Селенгинской острог, а водяным путем не поехал, для того что до Селенгинского острогу ходу две недели, а сухим путем в три дни, и было время осеннее и стужи и водою ехать нельзя. И енисейских казаков, которые [174] были в работниках в гребцах, отпустил я за море, покамест было им время переехать море в Иркуцкой острог. А я, холоп твой, собрав кони и из служилых людей человек 40, поехал степью чрез Мунгалы в Селенгинской острог для того чтоб отпустить в Мунгалы для покупки коней и верблюдов, на чем бы подняться на твою, Великаго Государя, службу. И едучи степью, встретили меня многие и розные во оружьи Мунгальские люди, человек по сту и больше, которые кочевали многия тысячи меж заимки и острогу. И спрашивали, Государь, меня, холопа твоего, какие-де люди, что прежде сего таких людей не видали. И я, холоп твой, им говорил, что твои, Великаго Государя, люди и идем по твоему, Великаго Государя, указу в Селенгинской острог для твоих, Великаго Государя, дел посольствоватись к Китайскому хану. А говорили они, не идем ли мы, холопи твои, войною, что видели оружие многое и панцыри; и я, холоп твой, им говорил, что ты, Великий Государь, желаешь миру, а не войны, и чтоб они в Селенгинской острог для продажи пригнали кони и верблюды. И едучи, Государь, в острог, служилые люди изо оружия стреляли многое время; а они, Государь, ко мне, холопу твоему, приезжали многие и били челом, чтоб из оружия вперед не стреляли, для того что жены их и дети и скот от того испужали. И как я приехал в острог, и они приехали многие, а с ними Табунской лаба, которых в прошлом году даурские казаки погромили, и жалобу творил, что-де невины были тебе, Великому Государю. И я ему сказал, что они твоим, Великаго Государя, служилым людам и ясачным многия обиды учинили, как и ныне Мунгалы чинят и даурским служилым людям и ясачным, потому что в невдавных днях отогнали Мунгальцы из-под Селенгинского острогу весь табун конной. Также и в прошлом году табун их кони и скот отогнали все же; и то какая дружба, что хан их посылает к тебе, Великому Государю, послов своих, а люди его безпрестанно твоих, Великаго Государя, служилых людей и ясачных побивают и грабят.
А в Селенгинском остроге жил я три дни, и видя, что Мунгальцы в острог на продажу коней и верблюдов не пригнали и от острогу откочевали в дальния места и не верили [175] мне, что я иду для твоего, Великаго Государя, дела в Китай, будто еду на них войною, и для того отпустил я для покупки коней и верблюдов твоих, Великаго Государя, служилых людей из Селенгинского острогу. И жили они в Мунгалах многое время, для того что и купить вскоре не сыскали, а ездили в дальние улусы и покупали дорогою ценою. И для того в большой заимке стоял я ноября по 5-е число.
И как приехали твои, Великаго Государя, служилые люди, искупя кони и верблюды из Мунгал, и я из Селенгинской заимки поехал степью тотчас новым путем, которым прежде сего никто не бывал, в Дауры. И на другой день встретили меня десятник с двумя казаками, которых послал из Даур из Нерчинского Павел Шульгин, и все служилые люди. И писали ко мне и словесно объявили про Братцких иноземцов, что тебе, Великому Государю, изменили и после того приходили силою и табун из под острогу отогнали, в другой раз кони у твоих, Великаго Государя, ясачных иноземцов, у Тунгусов. И Контайша присылал в Нерчинской и просил аманатов и ясырей и хвалится войною. И для того пристойно, Государь, что я поехал чрез Дауры.
От Селенги реки поехал степью в новой Даурской острожек в Еравню, а в Еравню, Государь, приехал ноября в 19-е. А из Еравни приехал в Теленбинской острог ноября в 23-е. А из Теленбинского острога едучи, до Нерчинского острога за 4 дни встретили меня нерчинские казаки, человек с 30, и сказали мне, что в недавных днях те же Братцкие иноземцы отогнали всех достольных коней из-под острогу с тысячу и казака одного увезли и для того до острогу ехати с великим береженьем, чтоб Мунгалы и Браты на меня не ударили. И милостью Божиею и твоим, Великаго Государя, счастием приехал я в Нерчинской острог в целости декабря в 4-й день.
В Нерчинской, Государь, острог собрались твои, Великаго Государя, ясачные иноземцы Тунгусы, тебе, Великому Государю, благодарили. Гантимур князец и прочие, что ты, Великой Государь, изволил прислать посольство свое и рати для обереганья их и для постановления мира с Китайцы, для того что они от Китайцов имеют великое опасение. А про иноземцов сказали: [176] Как они слышали, что твои, Великаго Государя, люди идут в Дауры вновь, и Контайша и Браты испужались и откочевали далече в степь по Онону реке.
И едучи, Государь, к порубежным городом, буде какая встреча будет от Китайцов, и что учинится в порубежных [177] городех, о том о всем учну я, холоп твой, писать к тебе, Великому Государю. А прежде Государь, сего не писал к тебе, Великому Государю, для того что чрез Байкальское море водяным путем для зимняго время ехать нельзя, а сухим путем проходу нет, для того что Байкал море ставится около Крещения. А отселе, Государь, мне, холопу твоему, ехать есть большая река Аргуня, и до ней тихим ходом ехать 10 дней; а та река как сойдется с здешними реками, с Шилкою и с Нерчею, пременяет имя свое и именуется великая река Амур, которая течет и до Китайскаго моря. А та, Государь, река Аргуня течет из превеликаго озера Далая. И то озеро Далай болши нежели Байкал, и в нем и киты морские есть. А кочюют, Государь, там разные иноземцы. И отселе мочно водяным путем ехать большими судами по Шилке до Аргуни и от Аргуни на Далай. И для того я, холоп твой, отселе взял казаков и едучи буду смотреть тамошния места, мочно ли, Государь, острог поставить, потому что я чаю, чрез Далай мочно сыскать водяной путь до Китай. И про то про все и про китайския ведомости учну я, холоп твой, писать к тебе, Великому Государю.
Текст воспроизведен по изданию: Путешествие чрез Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году // Записки русского географического общества по отделению этнографии, Т. X вып. 1, СПб. 1882
Николай Спафарий: Путешествие в Китай
В XVII веке границы Московского царства вплотную подошли к Китаю. И китайцы, и русские претендовали на одни и те же территории Южной Сибири и Дальнего Востока. Однако и те, и другие масштабной войны не хотели. Территориальные споры предстояло урегулировать средствами дипломатии…
Русским дипломатом, которого царь Алексей Михайлович отправил в Китай, был совсем даже не русский, а молдавский боярин, который, как тогда считалось, происходил из византийского рода Палеологов. Византия уж два века как сошла с исторической сцены. Теперь на её бывших землях властвовали османские турки.
Курносый заговорщик
Предкам боярина, которого мы знаем как Николай Гаврилович Спафарий, пришлось бежать от их гнёта в более спокойную Молдавию. Осели они в молдавских Милештах и стали именовать себя Милеску. Там и родился будущий дипломат. Хотя в его жилах, возможно, и текла императорская кровь, в Молдове его семья занимала невысокое положение, и строить карьеру ему пришлось, полагаясь только на себя и собственные таланты. Положение осложнялось тем, что Милеску принадлежали к греческой церкви, то есть были православными. Именно в семейном православии и нужно искать разгадку, почему юношу отправили учиться в Спавяно-греко-латинскую академию в Яссы, а потом в Высшую школу в Константинополь. Однако хотя Константинополь и считался центром православия, центром православного мира он давно уже не был. И продолжать обучение молодому человеку пришлось в католической Италии. За эти годы он овладел не только древнегреческим языком и латынью, но и турецким и арабским языками, изучил историю, литературу, философию, богословие, математику и естественные науки — то есть был отлично образован по тогдашним меркам.
С этим багажом знаний и неистребимой ненавистью к туркам он явился к молдавскому двору. И сразу же получил весьма почётную должность спэтара, то есть мечника при господаре. Владыки Молдавии и Валахии тогда очень зависели от турок, и если они оказывали неповиновение — Блистательная Порта тут же смещала их с должности. Молодой спэтар (а ему ещё не исполнилось и 30 лет) всячески убеждал правителей сопротивляться турецкой власти и перейти в подданство московскому царю, с Турцией он жаждал только войны. Но ему пришлось исполнять дипломатическую должность капукехейя в Порте, что было совершенно невыносимо. Так что он бросил службу и отправился в германские земли, где пребывал в изгнании бывший молдавский господарь. Вместе с этим неудачником он составил заговор против назначенного османами господарем Ильяша Александру, и заговор, конечно же, провалился, а самому Милеску не то урезали, не то выдрали, не то сожгли нос. Очевидно, повреждение было тяжёлым, но не фатальным, поскольку, бежав от расправы к немцам, он нашёл доктора, который терпеливо вымывал кровь из отверстой раны и придавал остаткам носа приемлемую форму. С тех пор Милеску стали прозывать «курносым».
Лишившись носа, Милеску не оставил мысли о сопротивлении туркам. Нужно было только подтолкнуть к этой мысли московского царя. Для этого представился отличный случай: иерусалимский патриарх отправил его в Москву, а там он близко сошёлся с боярином Матвеевым, который имел большое влияние на царя. Русско-турецкой войны на Балканах, конечно, не получилось — Москве ещё только предстояло воевать за Крым. Вместо этого Милеску попал в Посольский приказ переводчиком и понемногу прижился в Московском царстве. Попав на русскую службу, он стал Николаем Гавриловичем Спафарием (вероятно, фамилию Милеску выбирал сам, потому что титул спэтара (спэтару) был достаточно высоким в поздней Византии). А в 1675 году ему доверили возглавить посольство в далёкий Китай.
Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году
Портал НЭБ предлагает скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году», автора Спафарий Н. Книга была издана в 1882 году. Язык книги: «Русский (дореформенная орфография)».
Выражаем благодарность библиотеке «Государственная публичная историческая библиотека (ГПИБ)» за предоставленный материал.
Пожалуйста, авторизуйтесь
Вы можете добавить книгу в избранное после того, как авторизуетесь на портале. Если у вас еще нет учетной записи, то зарегистрируйтесь.Ссылка скопирована в буфер обмена
Вы так же можете поделиться напрямую в социальных сетяхВы запросили доступ к охраняемому произведению.
Это издание охраняется авторским правом. Доступ к нему может быть предоставлен в помещении библиотек — участников НЭБ, имеющих электронный читальный зал НЭБ (ЭЧЗ).
В связи с тем что сейчас посещение читальных залов библиотек ограничено, документ доступен онлайн. Для чтения необходима авторизация через «Госуслуги».
Для получения доступа нажмите кнопку «Читать (ЕСИА)».
Если вы являетесь правообладателем этого документа, сообщите нам об этом. Заполните форму.
Книга избранная вкратце о девяти музах и семи свободных художествах
Рукописная книга форматом в четвертую долю листа, написана на мануфактурной вержированной бумаге с водяным знаком (Герб Амстердама) полууставным письмом одной руки. Крупные заголовки выписаны киноварью и чернилами и заключены в рамки растительного орнамента. В книге 8 полностраничных миниатюр, выполненных пером чернилами и раскрашенных водорастворимыми красками. В книге 65 листов. Переплет — картон, оклеенный мраморной бумагой, — изготовлен в XIX в. в Публичной библиотеке.
Николай Гаврилович Спафарий (Милеску) (1636–1708) — дипломат, писатель и переводчик. Валашский боярин греческого происхождения, он получил разностороннее европейское образование в Константинополе, а затем, возможно, в Италии. За время обучения он приобрел обширные познания в области литературы, истории, богословия, философии, овладел несколькими восточными и европейскими языками. С 1671 г. Спафарий служил переводчиком в Посольском приказе в Москве под началом Артамона Матвеева. В России Спафарий написал целый ряд трактатов, которые служили учебными пособиями для царевичей и детей придворных. Большинство этих сочинений сохранились в роскошно оформленных рукописях, которые в свое время были преподнесены царю.
Трактат «Книга избранная вкратце о девяти музах и семи свободных художествах» написан в 1672 г. Произведение состоит из двух частей. Первая представляет античную систему искусств и наук (Аполлон и музы), а вторая — средневековую схоластику (грамматика, риторика, диалектика, арифметика, музыка, геометрия, астрология), с объяснением предмета каждого «художества» и того, зачем его нужно изучать.
Настоящая рукопись содержит один из двух известных исследователям иллюстрированных списков сочинения. Первая из восьми иллюстраций изображает окруженного музами Аполлона (л. 8 об.), остальные семь — антропоморфные фигуры с соответствующими атрибутами — аллегорические образы наук (л. 13 об.; 20 об.; 26 об.; 32 об.). Иконографическими образцами миниатюр были европейские гравированные издания. Тем не менее, для русской рукописной книжности эти «русифицированные» барочные изображения, насыщенные свойственной европейской культуре эмблематикой, являются весьма оригинальными.
Рукопись поступила в Публичную библиотеку в 1830 г. в составе собрания графа Ф. А. Толстого.
olga_kurto
- (с. 33-36) «китайцы пред нами, европейцами, суть в храбрости, аки жёны перед мужьями, а в разуме гораздо превосходят, потому что зело превосходят остроумием, ибо хитрые вымышленники, лукавые обманщики, и ко всякому делу догадательны, и всегда тому рады, как бы обмануть иноземцев, чтобы тем показали, как превосходят разумом своим все иные народы. И потому всегда претворяются, будто препростые суть и правдивые, дабы тем иных обмануть, к тому же непостоянны, всегда смотрят, чтобы корысть получить, но правда, что труждаются и работают непрестанно, голода же ни часу не могут терпеть, до полудня как им не есть, чают, что уже умрут.
Телом они весьма легки, пеши много ходят и на себе много носят, летом же наги до пояса и без шапки на солнце в жару стоят на пашнях, на полях и в городах, и работают так, что невозможно больше того о них сказать. Люди собою здравы, ещё с молодых лет привыкают к работе, а больных людей или расслабленных и нищих гораздо мало у них увидишь. Всё, что есть, хотя малое нечто, не попустят они потеряться и собирают лоскутья кожаные малые и иное что-либо, всякие кости, перья, волосы всякие, ещё же и самый скареднейший от всяких скотов кал собирают, и из того они вымышляют и делают себе корысть.
Но хотя они и богаты суть, а не стыдятся тем торговать и говорят, что лучше есть корысть, нежели честь. Торговые же у них зело хитрые и лукавые, все радеют обмануть, и не стыдятся они просить, что стоит рубль, за то и сто, ибо как много оговаривано было их, для чего так бесстыдно просить дерзают, и они на сие ответствуют, ты-де дай меньше того, ибо и я словом у тебя не взял оного, также и в покупке по тому ж с уменьшением дают. Но только ещё назначится утренняя заря, и они, вставши, работают и ходят по улицам, и кричат, продаючи всякую мелочь и всякий товар.
Натурою же они суть таковы: лицом иные белы, как и европейские, только нос тупой, бороды редкие, глаза маленькие и долгие выпучились, и лица широкие, четвероугольные как у мужей, так и у жён их. Ежели же у кого красные и чёрные волосы, того весьма не любят, и страшны им кажутся такие волосы, и не единого человека [не] увидишь с такими волосами.
Разум же их и хитрость показывают всякие шёлковые дела, которые к нам приходят, также посуды фарфорные, сундуки, писаные золотом и своею олифою, которую именуют цые; такоже и иглою шьют всяких птиц и зверей, как бы живых. Ещё же у нас ходят худые их дела: кости, дерево, корольки, янтарь, яшма и всякие крепкие мраморы, и дорогие камни, которые гораздо режут и алмазят. Делают они из смолы янтарь литой, что не познаешь аки бы неприродный, делают же и стекло из сорочинской пшеницы весьма светлое, только не так, как наше, и скоро бьётся. Пишут и живописное, только худо, не умеют бо ещё мерить и краски творить на олифе. А птицы и всякие цветы не так красками, как шёлком вышивают гораздо выше живописного. А понеже они нашли прежде наших искусство пушки лить, порох делать и книги печатать, и матицы морские, и иные множайшие художества. К тому же, и то показывает хитрость их, что есть у них птица домашняя, аки ворон, шея у неё долга, ту птицу научают они ловить рыбу, как собаки зайцев, и кладут на шею ожерелье железное, чтобы она рыбы большое не проглотила, и так они ловят рыбу носом, и когда великие рыбы берутся, и одна другой пособляет, и люди собирают рыбы в лодку, за всякую же птицу хану дань платят.
Благодеяние же все по природе любят, и те, которые делают, хотя они во многих скаредных делах валяются, однако же гораздо бережно делают, и всячески вымышляют, чтобы никто ничего не догадался. Превосходят все народы в почтении родителей и учителей своих, потому что сказуют, не послушну ему быть им и не служить во всём, досадить в чём-нибудь – грех смертный есть. Хотя честь у них и меньше учеников, однако же всегда ученики почитают их и дают честное место им, и что им понадобится просить у них, не давать им – смертный грех, сказуют. Ничего у китайцев так не мерзко, как слово или дело, или признаки такие, в которых есть свирепство или ярость, и оттого они всегда гнев и ненависть таят и притворяются во всяких делах, и никогда не носят с собой никакого оружия.
Оружие же они и всяких воинских дел они гораздо не любят, потому что, говорят они, оружие носить и войны делать – разбойническое дело, а не человеческое, ибо человеку подобает жить между собою в совете и смирении, а брань и война – звериный обычай, а не человеческий. Имеют же служивых людей китайцы, точию они воинских людей ничем не почитают и к тому ещё и поругаются, наипаче же у них учение в чести немалой имеется.
А гражданские дела, и почитание между собою, и посещение паче всех иных народов хранят, и всегда честное место дают старейшим. Гостю подают тому, который приехал из дальнейшей страны, не почитают они никого отчеством или именем, только столь старейшие, его позовёшь, и столь честнее ему, однако же в оных названиях имеют они степени свои. А что же попросту я «или ты», те речи только говорит господин к слуге, а они между собою весьма учтиво повитаются, и знает всякий свою степень.
Привыкают же с молодых лет как говорить с другими и как назвать себя и иного, а гости между собою часто ходят и ко всем приходящим гостям благотнейше суть. И во всех поступках, в хождении и в славе весьма смирны, что лучше не возможно тому быть, наипаче же начальные их люди, философы постоянства, учтивость, смирение и крайнейшую доброту показуют. На улицах кричать или пьяну ходить, или шуметь, или глазами играть, то у них признак есть злого человека, а божиться или скверных слов отнюдь не услышишь. Когда же между собою витаются, руки вместе складывают и стоят оба равно, и кланяются один другому, говоря по своему языку «джа джа», учтивее ж «джинг», и правую руку держит гость. А когда ходят, с левой стороны держат, чтобы махалкою не отнимал ветер от другого, ибо каждый человек летом в руках носят махальце от жары. И оные вышеписанные речи, чтоб знал о прямых китайцах, которые и неканцами именуются, написали. А богдойские, которые ныне владеют Китаем, иные имеют обычаи, как о том писали в книжице о татарах».
Поражения и победы
Так что всё, чего посольство Спафария добилось — изучило местность и составило подробную карту. Но для века, когда знали только, что Китай с юга граничит с Индией, а на востоке от него лежат острова Япония и Формоза, и это было очень большое достижение. Спафарий первым из географов описал Амур и Байкал, составил карту горных массивов Восточной Сибири, оставил ценные заметки о Маньчжурии и Китае.
Журнал: Загадки истории №49 декабрь 2019 года
Рубрика: Великие первопроходцы
Автор: Михаил Ромашко
Китайские приключения
В 1675 году посольство вышло из Тобольска и отправилось в путь. Спафарий выбрал не долгую дорогу через Маньчжурию, а более короткую и прямую — на Енисейский острог и Нерчинск, а потом до Албазинского острога с переправой через Амур и сразу же на юг, в Пекин. Но и этот путь занял около года. Весь маршрут посольства, как и велел царь, был строго задокументирован. Спафарий описывал особенности быта народов, с которыми встречался, делал географическую съёмку местности и заметки обо всех крупных поселениях, в которых находились циньские гарнизоны. Разумеется, при цинь-ском дворе сразу возникли подозрения, что посольство является просто замаскированной разведывательной экспедицией северных варваров. Основания к такому выводу, увы, имелись. Переводчик вёл двойную игру. Спафарию он докладывал, что маньчжурские завоеватели готовят нападение на посольство, а встретившись с сородичами, начинал хвалить им московского царя и подбивать перейти всем в его подданство. Дошло до того, что посольство поставили перед необходимостью провести дознание, то есть пытать старого перебежчика, а потом казнить. Казнить своего толмача Спафарий отказался, но взял под стражу. Дальнейшие переговоры пришлось вести, используя собственные познания в языке и осевших в Китае иезуитов, сведущих в латыни.
Но доверия к русскому посольству не было. Его долго продержали у Великой китайской стены, на границе. Циньские чиновники требовали передать им грамоту, писанную к их императору, а Спафарий обещал защищать эту грамоту оружием и требовал аудиенции у «богдыхана». В конце концов посольство определили на казённом постоялом дворе, запретив выходить за ворота, и провели строжайший личный досмотр. Только спустя месяц было разрешено передать грамоту московского царя в самом дворце, но не лично императору, а его высшему чиновнику. Там же передали и царские подарки — лошадей, соболей, лисиц. Посольство принял сам император. Но он рассматривал северян только как вассалов, приносящих приятную дань. И однажды, без всяких объяснений, на запертый постоялый двор явились представители императора и велели всем ехать назад.
Путешествие русских в Китай, Николай Спафарий
История исследования Азиатского материка в очень многом сходна с историей исследования Африки. Путешественникам здесь также приходилось преодолевать не только природные препятствия и трудности, но и противодействие полудиких азиатских народов. Однако благодаря более тесной связи с Европой и благодаря тому, что в Азии находились крупные центры древней культуры - Китай и Индия, исследование Азии шло гораздо быстрее, чем исследование Африки. Выше мы уже говорили о некоторых экспедициях и путешествиях в Азию в XVII и Х VIII столетиях.
Так, русские казаки, продвигаясь по Сибири на восток, уже в начале Х VII в. проникли в пределы Китая.
В 1654 г. в Китай был отправлен из Москвы боярский сын Федор И c аков Байков, которому было поручено «собрать торговые сведения, узнать путь сухой и водяной, каковы у них люди и города, какой у них бой (т. е. вооружение)». Путешествие Байкова продолжалось три года, и хотя было неудачно в том смысле, что с китайским правительством не было достигнуто никакого соглашения, но тем не менее имело для последующих исследователей большое значение. Байковым был установлен торговый путь из России в Китай через калмыцкие и монгольские степи.
В 1659 г. в Китай был отравлен Иван Перфильев с царской грамотой и подарками, которые в Китае приняты были как «дань»; в числе подарков из Китая в виде «жалованья» московскому царю было послано несколько пудов чаю.
В 1670 г. начальник Нерчинского острога отправил в Китай несколько казаков с тем, чтобы они предложили китайскому богдыхану не более и не менее, как принять русское подданство и платить дань русскому царю, так как «под высокою российского царского величества рукою находятся цари и короли со своими государствами, и великий государь жалует их, держит в своем царском милостивом призрении». Казаки, действительно, добрались до китайского богдыхана, были «потчиваны чаем» и вернулись обратно. Вероятно, переводчики не передали богдыхану настоящего смысла бумаги начальника Нерчинского острога, который так простодушно был убежден в могуществе русского царя, что надеялся одним этим посольством присоединить к России Китайскую империю.
Последней экспедицией такого рода было посольство Николая Спафария, отправленного из Москвы в Пекин в 1675 г. Спафарий был грек, родом из Молдавии. Вследствие недоразумений с молдавским господарем он бежал в Россию. Зная несколько языков, Спафарий был принят на службу в Посольский приказ. В 1675 г. ему было поручено совершить путешествие в Китай и «изобразить на чертеже вое землицы, города и места по пути из Тобольска до китайской границы и узнать о пути в Индию».
Так как путь через калмыцкие степи был небезопасен, Спафарий отправился в Китай через Даурию, где, по его словам, «прежде сего никто не бывал». Описание путешествия, продолжавшегося три года‚ составило два больших тома: первый том посвящен описанию пути от Тобольска до китайской границы, а второй - описанию Китая.
Сочинение Спафария представляет собой почти голый перечень названий рек, городов, деревень, гор и т. д., лишь в немногих случаях приводятся более подробные описания и рассуждения; так, говоря об остяках, Спафарий добавляет: «Остяки - народ древний, как и другие сибирские народы, и происходят от скифов, которые произошли от сына Ноева Иафета, а идолослужение свое, как приняли от исполина Неврода, так и держат». О монголах, или, как называет их Спафарий, «мунгалах»‚ Спафарий говорит, что «мунгалы суть, о которых пишется в Библии, - Гог и Магог, потому что они называют себя маголь». Спафарий прибавляет, что монголы народ «зело велик» и что его владения начинаются близ «Амуры-реки» и простираются между Китайским царством и Сибирью до Бухары и Индии. В сочинении Спафария множество топографических данных; оно завершает собою старую систему описаний Сибири, начатую в Х VI столетии.
Читайте также: