Мир был создан в день отдыха
Все проекты
Для бизнеса
Другие проекты
добавлена 23 августа 2013 в 07:32
"Мир был создан в день отдыха" (с)
добавлена 10 июня 2013 в 11:51
Идеальные пейзажи гарантируем!
добавлена 28 мая 2013 в 10:56
небо везде одно, только то, что под ним, разное.
добавлена 22 апреля 2013 в 10:06
Вы знаете что самое важное для начала хорошего дня - это вкусный завтрак?
добавлена 1 апреля 2013 в 11:12
Нам точно можно верить - мы знаем места, где всегда лето!
добавлена 9 марта 2013 в 19:36
Довольно неуместно называть эту планету — Земля, когда очевидно, что она — Океан. (с)
добавлена 25 февраля 2013 в 10:24
Витаминимизация!
добавлена 19 февраля 2013 в 11:07
Когда у тебя есть домик на берегу моря - каждое утро тебя будит шум прибоя! Разве это не счастье?
добавлена 17 февраля 2013 в 19:57
Плавно начинаем неделю, созерцая много зеленого цвета, именно этот цвет считается самым спокойным и умиротворяющим. На нем отдыхает наш взгляд, а в окружении свежей зелени на душе становится более спокойно.
добавлена 8 февраля 2013 в 08:37
Человека делают счастливым три вещи: любовь, интересная работа и возможность путешествовать. (Иван Бунин)
Вы отметили максимальное количество друзей (64) на этой фотографии.
В данный момент вы не можете отметить человека на фотографии. Пожалуйста, попробуйте позже.
Фотография недоступна этому человеку
Чтобы отметить человека, наведите на него курсор и нажмите левую кнопку мыши. Чтобы отметиться на фото, наведите на себя курсор и нажмите левую кнопку мыши.
Владимир Набоков. Другие берега
Для того чтобы объяснить начальное цветение человеческого рассудка, мне кажется, следует предположить паузу в эволюции природы, животворную минуту лени и неги. Борьба за существование — какой вздор! Проклятие труда и битв ведет человека обратно к кабану. Мы с тобой часто со смехом отмечали маньякальный блеск в глазу у хозяйственной дамы, когда в пищевых и распределительных замыслах она этим стеклянистым взглядом блуждает по моргу мясной. Пролетарии, разъединяйтесь! Старые книги ошибаются. Мир был создан в день отдыха.
Другие цитаты по теме
Я вложил в людей искру совести и искру разума. Этого достаточно, чтобы весь остальной путь они прошли сами. При всех своих страшных заблуждениях они, в конце концов, исполнят мой замысел, если будут раздувать в себе искру совести и искру разума.
Она извечна в нас, потребность эта -
искать разгадки звёзд, сердец, планет,
блуждающих в потемках где-то
и вроде не дающих света.
Но те, кто всё же видит этот свет,
кто даль разгадывает острым глазом,
в ком умная душа, в ком добрый разум, -
они и есть наш рост, размах, разбег,
они и говорят, что Человек
не для убийства и страданья
стоит на пьедестале мирозданья.
Человек — это странник с рожденья.
Он родится на судне,
Под которым волнуется время;
Раскрывает он солнцу объятья,
Озирает он Времени реку.
Человек размышлять начинает.
В снежно-белом ущелье,
Что под клекот орлиный
И всегда человеческий разум -
Это мир отмелькавших брегов.
Книги Бунина я любил в отрочестве, а позже предпочитал его удивительные струящиеся стихи той парчовой прозе, которой он был знаменит. Когда я с ним познакомился в эмиграции, он только что получил Нобелевскую премию. Его болезненно занимали текучесть времени, старость, смерть, — и он с удовольствием отметил, что держится прямее меня, хотя на тридцать лет старше. Помнится, он пригласил меня в какой-то — вероятно, дорогой и хороший — ресторан для задушевной беседы. К сожалению, я не терплю ресторанов, водочки, закусочек, музычки — и задушевных бесед. Бунин был озадачен моим равнодушием к рябчику и раздражён моим отказом распахнуть душу. К концу обеда нам уже было невыносимо скучно друг с другом. «Вы умрёте в страшных мучениях и совершенном одиночестве», — сказал он мне, когда мы направились к вешалкам.
Другие берега
Книги Бунина я любил в отрочестве, а позже предпочитал его удивительные струящиеся стихи той парчовой прозе, которой он был знаменит. Когда я с ним познакомился в эмиграции, он только что получил Нобелевскую премию. Его болезненно занимали текучесть времени, старость, смерть, — и он с удовольствием отметил, что держится прямее меня, хотя на тридцать лет старше. Помнится, он пригласил меня в какой-то — вероятно, дорогой и хороший — ресторан для задушевной беседы. К сожалению, я не терплю ресторанов, водочки, закусочек, музычки — и задушевных бесед. Бунин был озадачен моим равнодушием к рябчику и раздражён моим отказом распахнуть душу. К концу обеда нам уже было невыносимо скучно друг с другом. «Вы умрёте в страшных мучениях и совершенном одиночестве», — сказал он мне, когда мы направились к вешалкам.
Слишком долго, слишком праздно, слишком расточительно я об этом мечтал. Я промотал мечту. Разглядываньем мучительных миниатюр, мелким шрифтом, двойным светом я безнадежно испортил себе внутреннее зрение. Совершенно так же я истратился, когда в 1918 году мечтал, что к зиме, когда покончу с энтомологическими прогулками, поступлю в Деникинскую армию и доберусь до Тамариного хуторка; но зима прошла — и я всё ещё собирался, а в марте Крым стал крошиться под напором красных, и началась эвакуация.
Цитаты из книги «Другие берега»
Слишком долго, слишком праздно, слишком расточительно я об этом мечтал. Я промотал мечту. Разглядываньем мучительных миниатюр, мелким шрифтом, двойным светом я безнадежно испортил себе внутреннее зрение. Совершенно так же я истратился, когда в 1918 году мечтал, что к зиме, когда покончу с энтомологическими прогулками, поступлю в Деникинскую армию и доберусь до Тамариного хуторка; но зима прошла — и я всё ещё собирался, а в марте Крым стал крошиться под напором красных, и началась эвакуация.
Для того чтобы объяснить начальное цветение человеческого рассудка, мне кажется, следует предположить паузу в эволюции природы, животворную минуту лени и неги. Борьба за существование — какой вздор! Проклятие труда и битв ведет человека обратно к кабану. Мы с тобой часто со смехом отмечали маньякальный блеск в глазу у хозяйственной дамы, когда в пищевых и распределительных замыслах она этим стеклянистым взглядом блуждает по моргу мясной. Пролетарии, разъединяйтесь! Старые книги ошибаются. Мир был создан в день отдыха.
Книги Бунина я любил в отрочестве, а позже предпочитал его удивительные струящиеся стихи той парчовой прозе, которой он был знаменит. Когда я с ним познакомился в эмиграции, он только что получил Нобелевскую премию. Его болезненно занимали текучесть времени, старость, смерть, — и он с удовольствием отметил, что держится прямее меня, хотя на тридцать лет старше. Помнится, он пригласил меня в какой-то — вероятно, дорогой и хороший — ресторан для задушевной беседы. К сожалению, я не терплю ресторанов, водочки, закусочек, музычки — и задушевных бесед. Бунин был озадачен моим равнодушием к рябчику и раздражён моим отказом распахнуть душу. К концу обеда нам уже было невыносимо скучно друг с другом. «Вы умрёте в страшных мучениях и совершенном одиночестве», — сказал он мне, когда мы направились к вешалкам.
Жизнь — только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями.
Другие цитаты по теме
Человеку положено до всего добираться своим умом.
Ты разумом вникни поглубже, пойми,
Что значит для нас называться людьми.
Американcкие пcихологи провели опыт: не подозревающим подвоха людям читали выбранные наугад цифры. Вcе учаcтники экcперимента немедленно обнаруживали в перечне заведомо не cущеcтвовавшие в нем закономерноcти — они их cебе проcто придумали.
Природа не терпит пуcтоты, человек — хаоcа. Наше cознание уcтроено таким образом, что мы воcпринимаем окружающее только тогда, когда оно укладываетcя в какую-нибудь иcторию.
— В том-то и дело, — сказал Горбовский. — Поэтому-то я здесь и сижу. Вы спрашиваете, чего я боюсь. Я не боюсь задач, которые ставит перед собой человечество, я боюсь задач, которые может поставить перед нами кто-нибудь другой. Это только так говорится, что человек всемогущ, потому что, видите ли, у него разум. Человек — нежнейшее, трепетнейшее существо, его так легко обидеть, разочаровать, морально убить. У него же не только разум. У него так называемая душа. И то, что хорошо и легко для разума, то может оказаться роковым для души. А я не хочу, чтобы все человечество — за исключением некоторых сущеглупых — краснело бы и мучилось угрызениями совести, или страдало от своей неполноценности и от сознания своей беспомощности, когда перед ним встанут задачи, которые оно даже и не ставило. Я уже все это пережил в фантазии и никому не пожелаю. А вот теперь сижу и жду.
Владимир Владимирович Набоков. Другие берега
Для того чтобы объяснить начальное цветение человеческого рассудка, мне кажется, следует предположить паузу в эволюции природы, животворную минуту лени и неги. Борьба за существование — какой вздор! Проклятие труда и битв ведет человека обратно к кабану. Мы с тобой часто со смехом отмечали маньякальный блеск в глазу у хозяйственной дамы, когда в пищевых и распределительных замыслах она этим стеклянистым взглядом блуждает по моргу мясной. Пролетарии, разъединяйтесь! Старые книги ошибаются. Мир был создан в день отдыха.
0 Не нравится!Джордж Сэвил Галифакс
Наибольшая польза от нашего разума состоит в том, чтобы догадаться, что думают о нас другие. Догадаться частично — опасно; полностью — увы, грустно.
0 Не нравится!Глава четырнадцатая
«О, как гаснут – по-степи, по-степи, удаляясь, годы!» Годы гаснут, мой друг, и, когда удалятся совсем, никто не будет знать, что знаем ты да я. Наш сын растет; розы Пестума, туманного Пестума, отцвели; люди неумные, с большими способностями к математике, лихо добираются до тайных сил природы, которые кроткие, в ореоле седин, и тоже не очень далекие физики предсказали (к тайному своему удивлению). А потому, пожалуй, пора, мой друг, просмотреть древние снимочки, пещерные рисунки поездов и аэропланов, залежи игрушек в чулане.
Заглянем еще дальше, а именно, вернемся к майскому утру в 1934 году, в Берлине. Мы ожидали ребенка. Я отвез тебя в больницу около Байришер Плац и в пять часов утра шел домой, в Груневальд. Весенние цветы украшали крашеные фотографии Гинденбурга и Гитлера в витринах рамочных и цветочных магазинов. Левацкие группы воробьев устраивали громкие собрания в сиреневых кустах палисадников и в притротуарных липах. Прозрачный рассвет совершенно обнажил одну сторону улицы, другая же сторона вся еще синела от холода. Тени разной длины постепенно сокращались, и свежо пахло асфальтом. В чистоте и пустоте незнакомого часа тени лежали с непривычной стороны, получалась полная перестановка, не лишенная некоторого изящества, вроде того, как отражается в зеркале у парикмахера отрезок панели с беспечными прохожими, уходящими в отвлеченный мир, – который вдруг перестает быть забавным и обдает душу волною ужаса. Когда я думаю о моей любви к кому-либо, у меня привычка проводить радиусы от этой любви, от нежного ядра личного чувства к чудовищно ускользающим точкам вселенной. Что-то заставляет меня как можно сознательнее примеривать личную любовь к безличным и неизмеримым величинам, – к пустотам между звезд, к туманностям (самая отдаленность коих уже есть род безумия), к ужасным западням вечности, ко всей этой беспомощности, холоду, головокружению, крутизнам времени и пространства, непонятным образом переходящим одно в другое. Так в бессонную ночь раздражаешь нежный кончик языка, без конца проверяя острую грань сломавшегося зуба, – или вот еще, коснувшись чего-нибудь – дверного косяка, стены, – должен невольно пройти через целый строй прикосновений к разным плоскостям в комнате, прежде чем привести свою жизнь в прежнее равновесие. Тут ничего не поделаешь – я должен осознать план местности и как бы отпечатать себя на нем. Когда этот замедленный и беззвучный взрыв любви происходит во мне, разворачивая свои тающие края и обволакивая меня сознанием чего-то значительно более настоящего, нетленного и мощного, чем весь набор вещества и энергии в любом космосе, тогда я мысленно должен себя ущипнуть, не спит ли мой разум. Я должен проделать молниеносный инвентарь мира, сделать все пространство и время соучастниками в моем смертном чувстве любви, дабы, как боль, смертность унять и помочь себе в борьбе с глупостью и ужасом этого унизительного положения, в котором я, человек, мог развить в себе бесконечность чувства и мысли при конечности существования.
Так как в метафизических вопросах я враг всяких объединений и не желаю участвовать в организованных экскурсиях по антропоморфическим парадизам, мне приходится полагаться на собственные свои слабые силы, когда думаю о лучших своих переживаниях; о страстной заботе, переходящей почти в куваду, с которой я отнесся к нашему ребенку с первого же мгновения его появления на свет. Вспомним все наши открытия (есть такая id?e re?ue[72]: «все родители делают эти открытия»): идеальную форму миниатюрных ногтей на младенческой руке, которую ты мне без слов показывала у себя на ладони, где она лежала, как отливом оставленная маленькая морская звезда; эпидерму ноги или щеки, которую ты предлагала моему вниманию дымчато-отдаленным голосом, точно нежность осязания могла быть передана только нежностью живописной дали; расплывчатое, ускользающее нечто в синем оттенке радужной оболочки глаза, удержавшей как будто тени, впитанные в древних баснословных лесах, где было больше птиц, чем тигров, больше плодов, чем шипов, и где в пестрой глубине зародился человеческий разум; а также первое путешествие младенца в следующее измерение, новую связь, установившуюся между глазом и предметом, таинственную связь, которую думают объяснить те бездарности, которые делают «научную карьеру» при помощи лабиринтов с тренированными крысами.
Ближайшее подобие зарождения разума (и в человеческом роде, и в особи), мне кажется, можно найти в том дивном толчке, когда, глядя на путаницу сучков и листьев, вдруг понимаешь, что дотоле принимаемое тобой за часть этой ряби есть на самом деле птица или насекомое. Для того чтобы объяснить начальное цветение человеческого рассудка, мне кажется, следует предположить паузу в эволюции природы, животворную минуту лени и неги. Борьба за существование – какой вздор! Проклятие труда и битв ведет человека обратно к кабану. Мы с тобой часто со смехом отмечали маньякальный блеск в глазу у хозяйственной дамы, когда в пищевых и распределительных замыслах она этим стеклянистым взглядом блуждает по моргу мясной. Пролетарии, разъединяйтесь! Старые книги ошибаются. Мир был создан в день отдыха.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Весна 1940 года. Иерусалимский квартал Тальпиот растет и ширится. Во всяком случае, такое впечатление складывается у Наоми, после длительного отсутствия в Иерусалиме. Она проезжает мимо небольших разбросанных каменных домиков, в которых проживают
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая 1 В ту зиму все с волнением ждали новогодний праздник.Чем-то закончится девятнадцатый век?Полыхает пламя колониальных войн. Французская армия ведет бои с партизанами Мадагаскара. Англия залила Судан кровью аборигенов, разожгла войну в Трансваале.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 1.Несколько лет назад Степан Синельников хлебом называл круглый пышущий жаром каравай с румяной хрустящей корочкой. Такой хлеб мать выпекала в русской печи. Бывало, еще до дому не дошел, а уж учуял горячий ржаной дух. И сразу рот наполнялся слюной, а
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Для Парфюмера — предыдущего четверостишия я не писал, Я не имел его в виду, кровавого убийцу, Он камня одного с дороги никогда не сдвинул и не приподнял, Он весь в грехе, в крови проклятого витийства. А через месяц весь оборванный он к замку
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Зарождение «внутренней войны» в советской верхушке. Сталин проигрывает Троцкому. Революция в Германии. Командировка Сталина и Дзержинского для устранения «пермской катастрофы»В 1918 году в Красной армии 76 процентов командиров были царскими
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая 1 «О, как гаснут – по-степи, по-степи, удаляясь, годы!» Годы гаснут, мой друг, и, когда удалятся совсем, никто не будет знать, что знаем ты да я. Наш сын растет; розы Пестума, туманного Пестума, отцвели; люди неумные, с большими способностями к математике,
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Дорога в Москву Помещик граф Хвостов • Пребывание в Москве • Возвращение в Петербург • Хлопоты с моими записками •Литератор Н. С. Лесков • Напечатание в «Русской мысли» отрывка из моих записок • Мое переселение в Вяземский дом • Литератор
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ «Да, сейчас мы увидимся… Но какая несуразность, какая нелепость, что вместе с ним Колицын! В его присутствии не может произойти серьезного разговора между нами. »Он привычно вымыл кисти, счистил мастихином краски с палитры, накрыл тряпкой холст на
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ На заставе продолжался яростный бой. Утреннее солнце круглым раскаленным шаром повисло на востоке, и сквозь дым казалось, будто оно замерло на месте, чтобы освещать пограничников, их закопченное оружие, марлевые на головах повязки, окрашенные
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая В последних числах сентября 1841 года Иванов привез из Арричи десять этюдов, которые тут же принялся «приспособлять» к картине.Гоголя в Риме не было. Он отправился в Россию, думая издать первый том «Мертвых душ».В последнее время было заметно, что
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Молодой человек с собакой Гун-Герль. Васильки на летном поле. «Частушка, в пятницу женимся!» Бегство, бегство и окончательное бегство После всего решили ехать в Кейп-Код на летние каникулы. Никита проводил нас и вернулся в Нью-Йорк.Мы остались на
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая У Водзиньских в это время происходили объяснения. Граф Винцент Водзиньский вернулся из Варшавы поздно вечером и, застав еще Марию за ужином, сказал, проходя к себе в спальню:– Завтра утром зайдешь ко мне пораньше! В пятом часу утра он проснулся и стал
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Впервые ей нечем было заполнить время.Раньше она всегда куда-нибудь торопилась. К поезду. К началу спектакля. К ранней утренней репетиции.Приходилось обедать наспех, чтобы хоть полчаса отдохнуть. Что-то надо было приладить в костюмах. Заглянуть в
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Когда я поправилась настолько, что могла передвигаться без посторонней помощи, я завершила свое лечение прогулкой в деревню пигмеев. Придя туда, я тотчас же заметила, что за период, прошедший со времени моего последнего визита, многие пигмеи приделали
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Вышли на улицу около семи, в ранних сумерках. Через два дома, возле театра, собиралась публика. Отборная, приодетая часть Москвы на три часа избавится от революции. Мало ей драмы в жизни, нужна на сцене. По узкому Арбату тянуло сырым сквозняком от
Ислам о происхождении мира
Согласно Корану, мир был сотворен Аллахом за шесть дней. Были созданы небеса (их считается семь), небесные светила и земля, разложенная ковром, на которой для прочности были установлены горные твердыни. Земля соединяется с небесами невидимой лестницей, по которой спускаются и поднимаются лишь ангелы. Ангелов, как и земных тварей, тоже создал Аллах в один из дней творения.
В последний, шестой, день был создан первый человек Адам, а из его ребра сотворена Ева. Седьмой день – это день отдыха; им в исламе считается не христианское воскресенье (воскресения Христа мусульмане не признают, считая Иисуса пророком, но обычным человеком), и не иудейская суббота, а пятница.
Животные, по Корану, были сотворены из воды, человек – из глины, из праха (или из воды и сгустков крови – в разных местах Корана есть различные версии). Отражены в Коране и идея первородного греха, и многие другие сказания библейских легенд о сотворении мира и человека, причем некоторые из них дополнены специфическими деталями.
Так, в Коране говорится о непокорности одного из помощников Аллаха, ставшего затем дьяволом (шайтан, буквально «помеха, преграда»). Когда был сотворен первый человек, Аллах велел всем созданным им чуть ранее ангелам поклониться ему, что все и сделали, за исключением одного. Этот один, Иблис, не захотел склониться перед «сотворенным из праха». За такую непокорность Аллах проклял его и пообещал, что на Страшном суде Иблис будет низвергнут вместе со всеми демонами. Пока же, до Страшного суда, шайтан-Иблис является главой всех демонов и джиннов.
Мир ангелов во главе с четырьмя важнейшими из них (это все те же иудео-христианские архангелы Гавриил-Джебраил, Михаил-Микаил, Серафим-Исрафил и Азраил), воплощая идею добра и божественной воли, противостоит в исламе миру демонов и джиннов во главе с Иблисом. Все эти небесные силы бесплотны и бесполы, что не мешает им творить добро или зло.
Среди ангелов, как и среди демонов, существует определенное разделение обязанностей. В исламе есть ангелы-хранители (у каждого человека их двое, причем они несут как бы круглосуточную вахту, сменяя друг друга на утренней и вечерней заре), ангелы, охраняющие могилы, ангелы – посланцы Аллаха и своеобразные администраторы, возглавляющие рай и ад, – Ридван и Малик.
Интерьер главного купола мечети Селима в Эдирне, Турция
Как и Библия, Коран учит, что золотой век на земле ушел в прошлое с грехопадением изгнанных из рая Адама и Евы. Правда, самой идее греха, страдания и искупления ислам не уделяет такого внимания, как христианство, для которого эта идея стала центральной. Однако и в исламе существует (опять-таки в основном заимствованная из Библии) разработанная концепция рая и ада, т. е. концепция воздаяния человеку за его дела в загробном мире. Согласно Корану, райское блаженство – это жизнь в тенистых прохладных рощах, журчание воды, обильная изысканная пища, роскошная одежда и всяческие наслаждения, включая любовные.
По одной версии, каждый правоверный в раю будет рядом со своей супругой, по другой – он будет наслаждаться обществом прекрасных гурий. В противоположность этому ад – это огонь, дым, самум (песчаная буря) и тому подобные ужасы, понятные и страшные для жителей Аравии. В аду грешник осужден на вечные пытки и страдания[62].
Когда сотворил Аллах Рай и Ад, Он послал (ангела) Джибрила в Рай и сказал: «Посмотри на него и на то, что Я приготовил там для его обитателей».
Итак, – продолжал (Пророк), – (ангел) пришел в Рай, посмотрел на него и на то, что Аллах приготовил там для его обитателей. Потом вернулся к Господу и сказал: клянусь славой Твоей, никто, заслышав о нем, (не сможет не возмечтать о том), чтобы войти в него.
Тогда Господь приказал окружить (Рай) ненавистными человеку тяжкими подступами и молвил: «Вернись в него, (Джибрил!). и посмотри на то, что Я приготовил в нем для его обитателей».
Итак, вернулся Джибрил в (Рай), – продолжал Пророк, – и обнаружил, что он весь окружен тяжкими и ненавистными подступами. Тогда он вернулся к Господу и сказал: клянусь славой Твоей, боюсь ни один (человек) не сможет войти в (Твой Рай).
Сцена встречи Джебраила и Мухаммеда
(Господь) сказал: «Пойди в Ад, посмотри на него и на то, что Я приготовил в нем для его обитателей». (Итак, отправился Джибрил в Ад) и там обнаружил, что он состоит из наложенных друг на друга пластов. Вернулся он к Господу и сказал: клянусь славой Твоей, ни один (человек), услышав о нем, (не сможет не сделать все всевозможное), чтобы избежать его. Тогда Господь приказал окружить (Ад) манящими прелестями (человеческих) страстей и затем сказал: «Вернись в него!» И вернулся (Джибрил) в него, и сказал: клянусь славой Твоей, ни один (человек) не сможет (противостоять соблазну) войти в него»[63].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
О происхождении крепостничества
О происхождении крепостничества Поскольку крепостничество в России существовало в течение многих столетий, составляя одну из коренных особенностей русского феодализма, то причины возникновения крепостничества скорее всего следует искать не в пределах тех или иных
III. От Альтранштадтского мира до Прутского мира России с Турцией
III. От Альтранштадтского мира до Прутского мира России с Турцией Народное восстание беспокоило Петра на востоке государства, а с запада готовилось вторжение шведов. После примирения Августа с Карлом и отказа польского короля от короны, Польша оставалась в неопределенном
Мнения о его происхождении
Мнения о его происхождении Отчего же произошел раскол? По объяснению старообрядцев, от того, что Никон, исправляя богослужебные книги, самовольно отменил двуперстие и другие церковные обряды, составляющие святоотеческое древлеправославное предание, без которого
Ислам о происхождении мира
Ислам о происхождении мира Натурфилософия ислама небогата и в основном заимствована из Библии. Согласно Корану, мир был сотворен Аллахом за шесть дней. Были созданы небеса (их насчитывается семь), небесные светила и земля, разложенная ковром, – на ней для прочности были
О происхождении Мамая
О происхождении Мамая Как мы убедились, разные мифы о Мамае и его деятельности возникали в различные эпохи — от времени сразу после его гибели до недавнего прошлого. Однако мифы о нем не менее успешно создаются и сегодня. Их творчеством активно занимаются некоторые
О происхождении Миндовга
О происхождении Миндовга Впервые он упоминается в договоре 1219 года между Галицко-Волынским княжеством и князьями Литвы, Деволтвы и Жамойтии. В договоре среди старших литовских князей названы Довспрунк и его младший брат Миндовг:«Божиимъ повелениемь прислаша князи
О классовом происхождении
О классовом происхождении Классовое происхождение в качестве основания для доноса в равной мере пользовалось популярностью и у городского, и у сельского населения. Среди горожан (несколько неожиданно) беспартийные, кажется, чаще писали «классовые» доносы, чем
О ПРОИСХОЖДЕНИИ КОРЕЛЫ
О ПРОИСХОЖДЕНИИ КОРЕЛЫ Старый, верный Вяйнямёйнен Проводил покойно время В чащах Вяйнёлы зеленых, На полянах Калевалы, Распевал свои он песни, Песни мудрости великой (3: 1–6) Пел дела времен минувших, Пел вещей происхожденье, Что теперь ни малым детям, Ни героям
О происхождении славян
О происхождении славян Подъем этносов"Славяно-готский вариант. Один из них имел место в начале нашей эры, во II в. Но где? Только на одной полосе: примерно от Стокгольма, через устье Вислы, через Средний и Нижний Дунай, через Малую Азию, за Палестину, до Абиссинии. Что здесь
III. От Альтранштадтского мира до Прутского мира России с Турцией
III. От Альтранштадтского мира до Прутского мира России с Турцией Народное восстание беспокоило Петра на востоке государства, а с запада готовилось вторжение шведов. После примирения Августа с Карлом и отказа польского короля от короны, Польша оставалась в неопределенном
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ТАВРОВ
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ТАВРОВ Сведения о происхождении таврских племен очень скудны и разноречивы.Возможно, что таврские племена формировались в условиях смешения разных этнических групп, пришлых и местных; с одной стороны, налицо поразительное сходство в обрядах и инвентаре
САРЕКАТ ДАГАНГ ИСЛАМ И РАННИЙ САРЕКАТ ИСЛАМ (1911—1915). МУХАММАДЬЯ
САРЕКАТ ДАГАНГ ИСЛАМ И РАННИЙ САРЕКАТ ИСЛАМ (1911—1915). МУХАММАДЬЯ В отличие от БУ Сарекат даганг ислам (СДИ — Союз мусульманских торговцев) с момента возникновения на Яве (1911 г.) превратил в орудие объединения и сплочения религию ислама. Появление этой ассоциации «туземных
Школьная библиотека
знать, что знаем ты да я. Наш сын растет; розы Пестума,туманного Пестума, отцвели; люди неумные, с большимиспособностями к математике, лихо добираются до тайных силприроды, которые кроткие, в ореоле седин, и тоже не оченьдалекие физики предсказали (к тайному своему удивлению), Апотому пожалуй пора, мой друг, просмотреть древние снимочки,пещерные рисунки поездов и аэропланов, залежи игрушек в чулане.
Заглянем еще дальше, а именно вернемся к майскому утру в1934-ом году, в Берлине. Мы ожидали ребенка. Я отвез тебя вбольницу около Байришер Плац и в пять часов утра шел домой, вГруневальд, Весенние цветы украшали крашеные фотографииГинденбурга и Гитлера в витринах рамочных и цветочныхмагазинов. Левацкие группы воробьев устраивали громкие собранияв сиреневых кустах палисадников и в притротуарных липах
Прозрачный рассвет совершенно обнажил одну сторону улицы,другая же сторона вся еще синела от холода. Тени разной длиныпостепенно сокращались, и свежо пахло асфальтом. В чистоте ипустоте незнакомого часа тени лежали с непривычной стороны,получалась полная перестановка, не лишенная некоторогоизящества, вроде того, как отражается в зеркале у парикмахераотрезок панели с беспечными прохожими, уходящими в отвлеченныймир,-- который вдруг перестает быть забавным и обдает душуволною ужаса. Когда я думаю о моей любви к кому-либо, у меняпривычка проводить радиусы от этой любви, от нежного ядраличного чувства к чудовищно ускользающим точкам вселенной
Что-то заставляет меня как можно сознательнее примериватьличную любовь к безличным и неизмеримым величинам,-- к пустотаммежду звезд, к туманностям (самая отдаленность коих ужеесть род безумия), к ужасным западням вечности, ко всей этойбеспомощности, холоду, головокружению, крутизнам времени ипространства, непонятным образом переходящим одно в другое. Такв бессонную ночь раздражаешь нежный кончик языка, без концапроверяя острую грань сломавшегося зуба,-- или вот еще,коснувшись чего-нибудь,-- дверного косяка, стены,-- долженневольно пройти через целый строй прикосновений к разнымплоскостям в комнате, прежде чем привести свою жизнь в прежнееравновесие. Тут ничего не поделаешь -- я должен осознать планместности и как бы отпечатать себя на нем. Когда этотзамедленный и беззвучный взрыв любви происходит во мне,разворачивая свои тающие края и обволакивая меня сознаниемчего-то значительно более настоящего, нетленного и мощного, чемвесь набор вещества и энергии в любом космосе, тогда я мысленнодолжен себя ущипнуть, не спит ли мой разум. Я должен проделатьмолниеносный инвентарь мира, сделать все пространство и времясоучастниками в моем смертном чувстве любви, дабы, как боль,смертность унять и помочь себе в борьбе с глупостью и ужасомэтого унизительного положения, в котором я, человек, могразвить в себе бесконечность чувства и мысли при конечностисуществования.
Так как в метафизических вопросах я враг всякихобъединений и не желаю участвовать в организованных экскурсияхпо антропоморфическим парадизам, мне приходится полагаться насобственные свои слабые силы, когда думаю о лучших своихпереживаниях; о страстной заботе, переходящей почти в кувад3, скоторой я отнесся к нашему ребенку с первого же мгновения егопоявления на свет. Вспомним все наши открытия (есть такая idйereзue: (Общее место (франц.)) "все родители делают этиоткрытия"): идеальную форму миниатюрных ногтей на младенческойруке, которую ты мне без слов показывала у себя на ладони, гдеона лежала, как отливом оставленная маленькая морская звезда;эпидерму ноги или щеки, которую ты предлагала моему вниманиюдымчато-отдаленным голосом, точно нежность осязания могла бытьпередана только нежностью живописной дали; расплывчатое,ускользающее нечто в синем оттенке радужной оболочки глаза,удержавшей как будто тени, впитанные в древних баснословныхлесах, где было больше птиц, чем тигров, больше плодов, чемшипов, и где, в пестрой глубине зародился человеческий разум; атакже первое путешествие младенца в следующее измерение, новуюсвязь, установившуюся между глазом и предметом, таинственнуюсвязь, которую думают объяснить те бездарности, которые делают"научную карьеру" при помощи лабиринтов с тренированнымикрысами.
Ближайшее подобие зарождения разума (и в человеческом родеи в особи) мне кажется можно найти в том дивном толчке, когда,глядя на путаницу сучков и листьев, вдруг понимаешь, что дотолепринимаемое тобой за часть этой ряби есть на самом деле птицаили насекомое. Для того, чтобы объяснить начальное цветениечеловеческого рассудка, мне кажется, следует предположить паузув эволюции природы, животворную минуту лени и неги. Борьба засуществование -- какой вздор! Проклятие труда и битв ведетчеловека обратно к кабану. Мы с тобой часто со смехом отмечалиманьякальный блеск в глазу у хозяйственной дамы, когда впищевых и распределительных замыслах она этим стеклянистымвзглядом блуждает по моргу мясной. Пролетарии, разъединяйтесь!Старые книги ошибаются, Мир был создан в день отдыха.
В годы младенчества нашего мальчика, в Германии громкогоГитлера и во Франции молчаливого Мажино, мы вечно нуждались вденьгах, но добрые друзья не забывали снабжать нашего сына всемсамым лучшим, что можно было достать. Хотя сами мы былибессильны, мы с беспокойством следили, чтобы не наметилосьразрыва между вещественными благами в его младенчестве и нашем
Впрочем, наука выращивания младенцев сделала невероятныеуспехи: в девять месяцев я, например, не получал на обед целогофунта протертого шпината, не получал сок от дюжины апельсинов водин день: и тобою заведенная педиатрическая рутина быланесравненно художественнее и тщательнее, чем все, что могли быпридумать няньки и бонны нашего детства.
Обобщенный буржуа прежних дней, патер фамилиас прежнегоформата, вряд ли бы понял отношение к ребенку со сторонысвободного, счастливого и нищего эмигранта. Когда бывало тыподнимала его, напитанного теплой кашицей и важного как идол, идержала его в ожидании рыжка, прежде чем превратитьвертикального ребенка в горизонтального, я участвовал ив терпеливости твоего ожидания и в стесненности егонасыщенности, преувеличивая и то и другое, а потому испытывалвосхитительное облегчение, когда тупой пузырек поднимался илопался, и ты с поздравительным шепотом низко нагибалась, чтобыопустить младенца в белые сумерки постельки, Я до сих порчувствую в кистях рук отзывы той профессиональной сморовки,того движения, когда надо было легко и ловко вжать поручни,чтобы передние колеса коляски, в которой я его катал по улицам,поднялись с асфальта на тротуар. У него сначала былвеликолепный, мышиного цвета, бельгийский экипажик, с толстыми,чуть ли не автомобильными, шинами, такой большой, что не входилв наш мозгливый лифт; этот экипажик плыл по панели с пленныммладенцем, лежащим навзничь под пухом, шелком и мехом: толькоего зрачки двигались, выжидательно, и порою обращались кверху сбыстрым взмахом нарядных ресниц, дабы проследить за скользившейв узорах ветвей голубизной, а затем он бросал на меняподозрительный взгляд, как бы желая узнать, не принадлежат лиэти дразнящие узоры листвы и неба к тому же порядку вещей, какего погремушки и родительский юмор. За колымагой последовалаболее легкая беленькая повозка, и в ней он пытался встать,натягивая до отказа ремни. Он добирался до борта и слюбопытством философа смотрел на выброшенную им подушку, иоднажды сам выпал, когда лопнул ремень. Еще позже я катал его вособом стульчике на двух колесах (маль-постике): спервоначально упругих и верных высот ребенок спустился совсемнизко и теперь, в полтора года, мог коснуться земли, съезжая ссиденья мальпостика и стуча по панели каблучками в предвкушенииотпуска на свободу в городском саду. Вздулась новая волнаэволюции и опять (начала его поднимать, В два года, нарождение, он полу-чил, серебряной краской выкрашенную,алюминиевую модель гоночного "Мерседеса" в два аршина длины,которая подвигалась при помощи двух органных педалей подногами, и в этой сверкающей машине, чудным летом, полуголый,загорелый, золотоволосый, он мчался по тротуарамКурфюрстендама, с насосными и гремящими звуками, работаяножками, виртуозно орудуя рулем, а я бежал сзади, и из всехоткрытых окон доносился хриплый рев диктатора, бившего себя вгрудь, нечленораздельно ораторствовавшего в Неандертальскойдолине, которую мы с сыном оставили далеко позади,
Вместо дурацких и дурных фрейдистических опытов скукольными домами и куколками в них ("Что ж твои родителиделают в спальне, Жоржик?"), стоило бы может быть психологампостараться выяснить исторические фазы той страсти, которуюдети испытывают к колесам. Мы все знаем, конечно, как венскийшарлатан объяснял интерес мальчиков к поездам. Мы оставим его иего попутчиков трястись в третьем классе науки черезтоталитарное государство полового мифа (какую ошибку совершают
Читайте также: