Мать и сын на отдыхе
Больше всего на свете Ленка любила смеяться, танцевать и купаться в море. Смеялась она практически каждый день, танцевала при случае, а вот с морем было сложнее. И если оно ей летом не светило, год был прожит зря.
Помимо всех других достоинств у нашей мореманки было еще одно бесспорно ценное качество. Она не тонула. Как бы ни старалась пловчиха погрузить свое тело в морскую пучину, ее тут же выталкивало на поверхность, и поэтому болтаться в море она могла часами. Муж был уверен, что она в детстве проглотила поплавок. Уплыв куда-нибудь за линию горизонта, так, чтобы не было видно берега, она переворачивалась на спину, закладывала руки под голову, закидывала ногу за ногу и, блаженно улыбаясь, забыв обо всем на свете, предавалась своим мечтам. А вылезши на берег и обтряхнувшись, заявляла, что не мешало бы и окунуться, и отчаливала обратно.
Муж даже прикупил «позорную» трубу, чтобы наблюдать за ней с берега. Он должен был убедиться в том, что, уплыв с его глаз долой, она ему не изменяла. Но он мог быть абсолютно спокоен: во-первых, ни один здравомыслящий мужчина до этой любительницы свалить от всех подальше плыть бы просто не рискнул, а во-вторых, без подзорной трубы ее с берега не было видно.
Во времена развитого социализма муж каждый год вывозил семейство на море, если не на Черное, то хотя бы на Азовское, где они худо-бедно, но все же отдыхали. А вот когда страна вступила в новую фазу своего развития – в период первоначального накопления капитала – на море мог ездить только тот, кто первым накопил.
Ленка согласилась бы и в избушке без удобств жить, и жратву сама готовить, и кастрюли драить вместе со сковородками, только бы на море.
И тут ей подфартило. Опять же благодаря ее неукротимой жажде общения. Клуба авторской песни Ленке показалось мало. Она влезла еще и в городское общество туристов, хотя к последним имела весьма слабое отношение и туристкой могла себя назвать с очень большой натяжкой.
Последний раз (он же и первый) она ходила в поход еще будучи студенткой 1-го курса института. Их группа на два дня отправилась на природу. Новоявленная туристка предусмотрительно сложила в сумку и пижамку, и комнатные тапочки, и пеньюар, и, конечно же, термобигуди, но не взяла стакан, и водку пришлось хлебать прямо из горла. Поход закончился благополучно, и теперь Ленка точно знала, что нужно туристу для полного счастья.
Поэтому, когда мама Люда – руководитель всех туристов – объявила, что набирает отряд детей школьного возраста для поездки на турбазу на Черное море, Ленка в тот отряд записалась первой, а вторым включила в список своего сына.
Итак, отряд был сколочен, деньги сданы, автобус заказан, продукты закуплены. Поцеловав на прощание мужа, взвалив на себя часть скарба, который состоял из четырех сумок (еще две она навьючила на сына), водрузив на голову огромную соломенную шляпу, а на нос солнцезащитные очки, Ленка бодро зашагала к месту сбора. Сзади бодро плелся сын.
Мать его была женщиной основательной и очень предусмотрительной: уезжая даже на один день, вещи она брала на все случаи жизни. А случаи могли быть разные: жарко, очень жарко, просто холодно, очень холодно, мог подуть сильный северный ветер, выпасть град или пойти снег (она читала, что когда-то такое было). Особые виды одежды и обуви предназначались для походов в горы, выходов в город, посещения музеев, осмотров достопримечательностей, игр на свежем воздухе, песен у костра и танцев под луной. Отдельная сумка была забита посудой, включая кофеварку и портативную электроплитку. И почему-то, очень много места заняли всякие там мелочи: грелка, утюг, массажер, будильник, ковшик, зонтик, два складных стульчика, кремы, лосьоны, косметика и, конечно же, тазик для мытья ног.
Не забыла Ленка сложить и настольные игры, а также книги на русском и английском языках, радиоприемник и кассеты с записями своих любимых классических произведений. Магнитофон муж ей, к сожалению, не дал, но ведь кто-то же возьмет. Удочки для рыбалки, спиннинг и надувную лодку Ленка по доброте душевной оставила мужу – ему предстоял скучнейший отдых на даче. А вот гамак тот выдрал у нее из рук в последнюю минуту, видя, что мягкие уговоры на жену не действуют.
Отдельным списком шли лекарства от всех видов болезней, к ним прилагались бинты, вата, горчичники, йод, зеленка, мазь Вишневского и еще много всяких разных баночек, но что в них – Ленка понятия не имела.
Последним штрихом в сборах был выбор постельного белья: Ленка не знала, какого размера им выдадут одеяла и подушки, поэтому взяла наволочки, простыни и пододеяльники разных размеров. И на всякий случай прихватила еще две маленьких подушечки.
Когда, наконец, все было погружено в автобус, и Ленка в изнеможении плюхнулась на сидение, то вспомнила, что забыла взять паспорт, ручку и бумагу для написания писем. Это ее расстроило, но ненадолго. Становиться неопознанным трупом без документов в ее планы не входило, а бумагу и ручку она где-нибудь купит.
За все шестнадцать дней пребывания на море ей понадобились пара трусов, купальник, халат и пляжные тапочки.
Погода все дни стояла изумительная, море Ленка любила любое, а окружающая природа напевала мысль о рае, поэтому все мелкие неурядицы настроение не портили, а воспринимались легко и беззаботно.
Ну подумаешь, что вместо 8 часов тряслись в раскаленном автобусе 18 – кто знал, что при такой жаре вода в моторе закипит и придется периодически останавливаться и ждать пока она остынет.
Ну и ладно, что из-за сумок некуда было девать ноги и на них приходилось садиться, а когда совсем уж затекали, то и становиться.
А то, что по приезде выкинули два ведра корейской морковки из сухого пайка – так кто ж о ней в такую жару вспомнил? Народ пить хотел, а не морковку лопать, причем корейскую.
И даже то, что вместо роскошных корпусов на морском берегу под деревьями стояли палатки, Ленка восприняла как само собой разумеющееся – в таком сказочно красивом месте они располагались. Корпуса бы туда не влезли.
Ну и фиг с ними с раскладушками, на которых могла поместиться только верхняя часть взрослого туловища. Ленка собиралась спать в море. Она кисла в воде до такой степени, что наблюдающие боялись, как бы она не превратилась в медузу.
Будильник остался невостребованным – Ленка вообще не ложилась. На это были свои и весьма веские причины: во-первых, пить водку с персоналом можно было только по ночам, а во-вторых, лагерь требовалось караулить от посторонних лиц. А поскольку в лагере пребывало ее собственное чадо, самоотверженная мать могла стоять на посту по стойке смирно, не смыкая глаз несколько суток кряду.
Чадо было бы вполне счастливо, если бы не мамашка.
Каждые пятнадцать минут Ленка соколиным взором высматривала его худощавую фигурку и бросалась к нему со всех ног, чтобы прояснить ситуацию на данный момент: проснулся ли он, как он спал, не кусали ли его мухи, поменял ли он трусы, не жмут ли ему носки, хватило ли еды, может он хочет добавки.
Сын краснел, опускал глаза и тихо просил мать уйти подальше. Ленка послушно уходила, но недалеко, а через 5 минут неслась назад, умоляя ребенка надеть кепку и прикрыть спину футболкой от палящего солнца.
В море, когда отряд купался, она наворачивала вокруг сына круги, готовая, как дельфин, в случае чего, головой выталкивать его на поверхность. Но сын тоже плавал не хуже дельфина, и с таким же успехом сам мог вытолкать мамашку, и желателно из воды и подальше.. Вечером она ходила вокруг сына с теплым свитером наготове, чтобы, когда тот зазевается, быстренько на него этот свитер натянуть. Но сын бдительности не терял и держался от мамани на безопасном расстоянии, чтобы успеть, если что, дать деру.
Приступ материнского сочувствия накатил на Ленку, когда отряд двинул в поход в горы. Как одному из самых старших детей, ее родной кровиноче доверили тащить тяжеленный рюкзак огромнейших размеров. Ленка, примазавшись сзади, старалась изо всех сил этот чертов рюкзак обеими руками подпихивать вверх. Останавливали ее только зверские взгляды сына, которые тот периодически бросал на нее через плечо.
А когда ее родного сыночка и еще одного такого же мальчика отправили с двадцатилитровым бидоном к источнику за водой, она чуть ли не впала в истерику. Полчаса она убалтывала тщедушного плаврука Толика пойти навстречу ребятам и помочь им донести злополучный бидон, убеждая его в том, что у них может опуститься грыжа, а ему её все равно уже вырезали. И когда она его почти уболтала, на дороге показались веселые водоносы, которые шли бодрым шагом, легко покачивая бидончиком.
Каждый день после завтрака отряд уходил в лес, где разбредался в поисках хвороста. Мучимая тяжкими подозрениями, что ее ребенок может заблудиться или вздумает ухватить непосильное для себя бревно, бдительная мать следовала за ним по пятам, прячась за кустиками или деревьями, намереваясь в случае опасности незамедлительно броситься на помощь. Сын делал вид, что не замечает мамашкиных ухищрений, хотя не заметить ее было трудно, а не услышать – тем более.
Дело кончилось тем, что Ленка, зорко высматривая за деревьями родимую фигурку, не заметила под ногами яму и с дикими воплями туда скатилась. Сын тут же оказался рядом, с непроницаемым лицом извлек мать из ямы и с позором отправил обратно в лагерь.
Но никогда она еще не испытывала такого смертельного ужаса, который она пережила, когда ее сын вместе с мамой Людой, плавруком Толиком и еще тремя старшими ребятами отправились в город за хлебом и спичками и не вернулись в лагерь по прошествии 4-х часов, хотя ходу до города было минут 40.
Нечто подобное она пережила, когда сыну было 2 года, и они всей семьей отдыхали на море. Ленка оставила его возле домика в куче песка с ведерочком и совочком на 5 минут, а когда вернулась, то на куче песка обнаружила только ведерочко, а совочка с сыночком не было.
Ленка сошла с ума сразу, не раздумывая.
Она носилась взад-вперед по морскому берегу и, заливаясь слезами, звала сына. Хватая за руки попадающихся на ее пути людей, она молила их вспомнить, не встречался ли им мальчик без ведерочка, но с совочком.
Муж, внешне спокойный, но очень бледный, методически осматривал все близстоящие домики и закутки.
Сыночек все это время стоял со своим совочком за решетчатым забором соседнего павильона и с любопытством наблюдал за обезумевшей матерью.
Дочь, которая была на год старше братика, подошла к матери, потянула ее за руку и молча указала на ребенка.
Ленка от радости обезумела еще больше. Она бросилась к решетке и начала ее дико трясти, а потом полезла по ней наверх, чтобы скорее достать свое чадо. Подошел муж, вывел через калитку сына, снял с решетки жену и молча повел всех домой.
Один конец трехметровой веревки Ленка привязала к своей руке, а второй обкрутила вокруг ручонки сыночка и не снимала ее даже на ночь.
И вот спустя столько лет сын снова пропал.
Первые два часа Ленка держалась спокойно, только каждую минуту выбегала на дорогу в надежде увидеть приближающуюся к лагерю суперкоманду. Но к исходу четвертого часа услужливое воображение стало рисовать ей страшные картины: сынок в городе решил покататься на лошади, и та его сбросила и еще лягнула впридачу. Сын отстал от группы, заблудился и не может найти в горах тропу, которая привела бы его обратно в лагерь. Нет. Ещё хуже. Он решил с вершины горы посмотреть вниз, на море, поскользнулся, упал и покатился вниз. Этого бедная мать вынести уже не могла.
Она выскочила из лагеря и изо всех сил припустила в гору. В городе она оказалась через полчаса. Там она хватала всех, кто попадался ей на пути, и с рыданиями в горле спрашивала, не встречал ли кто группу подростков с рюкзаками, набитыми хлебом и спичками. И с ними должна была быть еще одна большая тетя.
Она даже разыскала лошадь, на которой мечтал покататься ее сын, и хозяин лошади сообщил ей, что не далее как час назад группа товарищей с рюкзаками и с большой тетей по очереди катались на его лошади, а потом подались в лагерь.
Вначале Ленка хотела оседлать лошадь, но потом решила, что скатится вниз гораздо быстрее, чем та доскачет и, действительно, через десять минут она уже была на месте.
Своего сына она застала за миской каши, которую тот уплетал за обе щеки и втайне радовался тому, что мамашка его куда-то подевалась и не стоит у него за спиной и не сует ему в рот кусок хлеба или печенья.
А Ленка была так счастлива увидеть свое чадо живым и невредимым, что даже не поинтересовалась, где они столько времени пропадали и что делали, а стояла, спрятавшись за большим деревом и с умилением наблюдала, как сыночек приканчивает вторую порцию каши.
Особое место в лагерном режиме занимало дежурство. Дежурному вменялось в обязанность готовить на костре еду, мыть посуду, приносить из источника воду и сидеть ночью у костра, поддерживая огонь и отгоняя от лагеря посторонних.
Это был единственный случай, когда сын не гнал мать от себя подальше, а делал вид, что он ее не замечает. Кухня была не его стихия. Правда, он с уверенным видом взял в руки нож, чтобы чистить картошку, хотя это занятие предстояло ему впервые в жизни. Ленка тут же нож у него из рук выхватила: пальцы в меню не значились, и сунула ему полотенечко, чтобы он вытирал одноразовые стаканчики.
От картины «Сын с топором собирается рубить дрова» ей стало дурно. Она не сомневалась, что он непременно отрубит себе какую-нибудь часть тела, а по собственному опыту знала, что все части тела в организме нужны. Природа - не дура, она все предусмотрела.
Поэтому дрова она наколола сама, а сыну строжайшим тоном приказала вытереть насухо еще и одноразовые тарелочки, а потом услала его в лесочек собирать щепочки для костра.
Отстояв дневную вахту у котла, перемыв горы посуды, она к вечеру не чуяла ни рук, ни ног, ни головы, а предстояло продержаться еще ночь у костра.
Сын должен был заступить на ночное дежурство в 23-00. Он был очень горд этим своим поручением и уверил мамулю, что прекрасно справится сам.
Но он еще плохо знал свою мать. Встав на четвереньки и высунув взлохмаченную голову из палатки, Ленка, как ночной диверсант, наблюдала за тем, как расползались спать дети, за ними и взрослые, а сын сидит у костра и с умным видом подбрасывает в него сухие веточки.
В 24-00 операция по спасению несчастного мальчика началась.
Заботливая мамочка выволокла раскладушку и подтащила ее к костру. Отпрыск недоуменно на нее воззрился и почему-то не лег. А, - догадалась Ленка, - она ему коротка. Быстренько подставив к ногам раскладушки стульчик, она притарабанила еще три матраса и две подушки.
Вопросительно взглянула на свое чадо. Тот, пожав плечами, лег, как будто делал великое одолжение. И тот час же отключился. Ленка сгоняла за одеялами – костер еле тлел. Она заботливо укрыла сыночка и подоткнула одеяло со всех сторон. Тут подул ветерок, и дым от костра потянуло в сторону раскладушки. Ленка принялась усиленно махать руками, чтобы отогнать дым от спящего младенца, но тут вспомнила, что сына приставили поддерживать огонь и, вооружившись топором, принялась со страшной силой почти в кромешной тьме рубить ветки и, собирая их на ощупь, подкидывать в костер. Звук топора разбудил сына, и тот недовольным голосом пробурчал, что можно и потише, а то ему трудно заснуть. Ленка тихонечко начала отпиливать ветки пилочкой, что было значительно тише, но дольше.
Костер горел синим пламенем исправно всю ночь. К рассвету вся расцарапанная и черная, как трубочист, но зато с радостным чувством исполненного долга, Ленка побежала отмокать в море, а когда вернулась, то разбудила сына, усадила его перед костром и, сунув ему в руки палку, уничтожила все следы преступления, оттащив на место раскладушку, стульчик, матрасы, одеяла и подушки.
Наутро начальник лагеря вынесла ее сыну благодарность за исправно выполненный ночной долг и сказала Ленке, выползшей из палатки с заспанным видом, что зря она так переживала, у нее вполне самостоятельный и взрослый мальчик. И Ленка была тому искренне рада и испытала чувство неподдельной материнской гордости.
И еще одно воспоминание приятно грело душу. Поход на гору Зюрбаган. Вернее, не само восхождение на гору, а возвращение домой, потому как по горам лазить – это вам не в море киснуть.
Первые 15 минут Ленка бодро шагала в хвосте отряда. Было раннее утро, солнце еще не достаточно раскалилось. Остальные 10 часов похода она на чем свет стоит кляла тот момент, когда сдуру согласилась переться в гору, вместо того, чтобы валяться в тени под деревом и любоваться этой клятой горой снизу.
Было, конечно и оправдание перед собственным внутренним голосом, который до последнего момента уговаривал ее не делать глупостей – не поддаваться искушению: во-первых, ей это показалось романтичным, а во-вторых, впереди отряда шествовал ее сын, а она следовала за ним, как нитка за иголкой.
Но какое же это было блаженство, когда она наконец-то скатившись с горы, плюхнулась в море, и ее распухшие конечности ощутили прохладу воды. Стоило ради этого, высунув язык, обливаясь потом, карабкаться на четвереньках по каким-то козьим тропам и ощущать себя покорителем горных вершин.
Но как бы прекрасно не проводила Ленка с сыном время на море, все хорошее когда-нибудь заканчивается.
Последние сутки она практически из воды не вылазила, и сын периодически захаживал на берег, чтобы узнать, не подалась ли мать в Турцию.
На обратном пути багаж пополнился: к шести сумкам добавилась седьмая, доверху набитая дарами моря: камнями всех размеров, рапанами, разнокалиберными ракушками и засушенными крабами.
Когда автобус прибыл к тому месту, откуда и начиналось их путешествие, Ленка была несказанно удивлена, заметив среди встречающих фигуру супружника. Еще больше она удивилась, когда он взял у нее половину сумок и поцеловал ее в нос.
Я и мама.
Хотите верьте, а хотите нет, но первый раз я попробовал женщину когда мне было 18 лет. Я тогда даже не понимал что да как. В силу скудности информации об отношениях между мужчиной и женщиной в период застоя наше поколение вообще мало что толком об этом знало. Но мне повезла больше остальных.
Она размазывала мою сперму по моему же животу, и с явным удовольствием, улыбаясь во весь рот. Тетка куда то свинтила. Я даже не заметил когда и куда, но в комнате её не было. Вот так произошёл мой первый раз. А спустя год, за который я уже многому научился и понял, и я вполне уже себе представлял для чего нужны женщины, приблизительно в это же время праздновали юбилей моей тетки. Гостей было немного, но гуляла вся общага, времена такие были. Столы стояли прямо на коридоре. Тут же танцевали. В разгар веселья моя мамка изрядно набралась и попросила отвести её в туалет, поскольку стало не по себе. Я был почти одного роста с ней, поэтому подставил плечо и почти что потащил её на себе. В туалете никого не было. Я помог ей снять трусики и усадил на унитаз. Послышалось привычное, но очень вялое какое то журчание, и очень продолжительное. Я стоял за дверью и контролировал обстановку (как просила мама). Потом я услышал возню. Мама обнимала унитаз. Я помчался в комнату за полотенцем. Когда прибежал мама сидела на полу возле унитаза и улыбалась какой то идиотской улыбкой. Никогда я не видел её такой ни до ни после. Я помог ей подняться и хотел подвести к умывальнику, но она запротестовала и попросила в душ. Я повел её в душ, благо это было рядом. Мне даже пришлось в левую половину душевых дверь закрыть на засов, чего никогда раньше делал, поскольку на этаже были не знакомые мужчины и женщины. Я помог маме раздеться, хорошо что под платьем кроме трусиков ничего не было. Включил и отрегулировал воду и проводил её под дождик, при этом немного сам замочившись.
Я не стал пререкаться,тем более мне всегда нравилось с мамой принимать душ. Я разделся и стал рядом под дождик.
Она погладила меня по волосам и немножко надавила на голову, как бы предлагая опуститься ниже. Я с удовольствием и страхом подчинился и сполз к низу живота, по пути успев вблизи не только рассмотреть и потрогать, но даже лизнуть её оттопыренные соски. Когда я опустился к её лобку ощутил до селе неведомый запах. Я даже не знаю почему вместо того чтобы разглядывать просто взял и поцеловал где то вверху.Там где что то чуть торчало и трепетало от прикосновения. Мама буквально застонала и прогнулась как пантера словно подставляя свою девочку. Я стал лизать её как будто миску, периодически отплевываясь от попадавших в рот волосков (в те времена письки женщины еще не брили). Не знаю сколько бы еще это продолжалось, но она потянула меня за голову наверх и стала целовать в губы. Я даже не заметил как и когда она ввела мой член в свою письку, начав подмахивать. Вот только у меня опыта никакого. Тогда она просто опрокинула меня на спину (я даже не подозревал какая она сильная) и оседлала меня. Это было что с чем то, и совсем не долго.
Наш отпуск на море. глава 2
И так у нас с мамой не было секретов друг от друга. Мы стали настолько близки, что совершенно не стеснялись.
Мама, закончив с вещами, скинула с себя сарафан, под которым ни чего не было и голая, подхватив полотенце, пошла в душ. Оттуда послышался шум воды в душевой кабине. Я лениво слонялся по номеру, а потом вышел на залитую солнцем веранду и стал любоваться на море, всматриваясь вдаль. Море сверкало и переливалось на солнце всеми оттенками лазури. Лёгкий ветерок колыхал ветви деревьев в соседнем саду. День обещал быть жарким.
Я нашел пузырек и зашёл в ванную. Там было влажно и жарко. Мама стояла в душе под струями воды.
Я быстро разделся и зашёл в душ.
Я охотно подчинился, и мама принялась намыливать меня.
Мама водила губкой по моему телу. По плечам, животу, по спине и попке. Она опустилась, присев на одно колено и стала на уровне меня. Продолжая намывать меня, она держала меня одной рукой, а другой смывала пену.
Мама поцеловала меня в животик и взяла писю в ладошку аккуратно стала ее поливать водой.
Ну, все. Пошли вытирать ее.
Мы вышли из душа. Мама взяла самое большое полотенце и завернула меня в него, а сама вытерлась другим полотенцем, тщательно протирая отдельные участки своего тела. Затем подхватила меня и мы вместе повалились на широкую кровать.
Мама раскинула руки и потянулась всем своим телом. Затем обхватив меня за шею, притянула к себе мое лицо.
Я подскочил и босиком добежал до сумок, сваленных в углу. Нашел самый большой и вернулся на кровать. Мама лежала раскинувшись на кровати совершенно голая и не пытаясь прикрыться отдыхала после горячего душа. Я уселся у нее на ноге верхом и принялся сдирать шкуру с апельсина. Сочный плод брызгался во все стороны своим соком.
Я огляделся, но ни чего подходящего не нашел. Кроме того руки мои тоже были все в соке. Не найдя ни чего лучшего я склонился и слизнул сок апельсина у мамы с живота.
Получив одобрение, я продолжил. Сок растекся повсюду и мне пришлось лизать не только живот но и вокруг писи, что в общем то не было для меня проблемой. Мама тем временем взяла мои ладошки и облизал их своим языком каждый пальчик так что они стали совсем чистыми. Потом она положила их себе на грудь а другой рукой прижала мою голову к своей писе пока я ее вычищал.
Нет, нет, не останавливайся. Продолжай пожалуйста. Мамочка сейчас кончит. Хороший мальчик. Давай ещё чуть чуть.
Она вдавила мою голову и сжала ее ногами так что мне стало трудно дышать. Но это все ерунда. У меня тоже появилось от куда то такое жгучее возбуждение, что я забыл о временных неудобствах. Мамина мокрая пися залепила мне рот и терялась об него заливая все мое лицо своей влагой. Наконец она вздрогнула несколько раз сильно и затем обмякла, ослабив хватку. Я прилёг рядом с ней обняв ее.
Я прижался к ней поплотнее, обняв ее за писю. А она накрыла мою ладонь своей, и мы затихли.
Разухабистая дорога
Летом поехала на дачу с целой кучей скарба, вызвала такси, погрузили с водителем все мешки, коробки и отправились в путь. Была пятница, народ, предсказуемо устремился из города в сторону загорода и мы застряли в огромной пробке. Разговорились с водителем, само-собой.
Слава Богу он не стал мне рассказывать, как обустроить Россию и о том, как мало платят в такси.
Уже и не помню с чего начался разговор, но через несколько минут выяснилось, что он жил в одной деревне с моим крестным и очень хорошо с ним знаком (а это уже, почитай, родственники). Переехал с женой и сыном в город, да что-то пошло не так. Жена вышла замуж за другого, забрала сына и вернулась в деревню. И остался мужик один, с котом, которого покупали сыну, да в новой жизни оказался никому не нужен. И с долгом по ипотеке.
Причем он не жаловался совсем и не поносил жену. Вышло и вышло так. Всё бывает. Чем и подкупил, собственно.
А потом рассказал о своей мечте. Один раз за всю жизнь они с семьёй съездили в Турцию. Для большинства селян из наших краев это совершенно недоступный вид отдыха из-за невысоких зарплат. А они как-то накопили и поехали. Жили в недорогом, но очень неплохом отеле, посещали много экскурсий.
И загорелась душа у человека - захотел водить туристические автобусы. Спал и видел эту работу. Просто мечтал. Как это можно осуществить оне не знал. И языками не владеет - кто же возьмёт? А тут еще локдаун, все туристические направления закрыты, там для местных бы работа была, чужаков никто не пустит. Одним словом, везде клин, куда ни кинь.
Проговорили мы с ним долго, пока не рассосалась пробка. Доехали до дачи уже по темну и он меня не бросил у забора с узлами и коробками, всё сам перетаскал в дом. Оставил номер телефона, пообещал забрать, как домой соберусь. Куда вы, мол, с собачкой в автобус, затопчут немощные старушки с трёхведерными рюкзаками. Да ладно, не нужно как за такси платить, на бензин возьму и хватит, свои же люди. И крёстный ваш отличный мужик. Звоните. И уехал.
Через пару дней забрал меня и вообще никаких денег не взял, как ни предлагала. И племянницу мою, приехавшую погостить из деревни, возил - забирал из спортивного лагеря, деньги с боем ему вручала. Узнал от неё, что собираемся поехать на кладбище, убраться на могилах - утром уже был у нас. "Да что вы там женщины одни наубираете?".
Смотрю - ну хороший же человек. Работящий, добрый, не спился, оставшись один, как это частенько бывает. Вкалывает, да ещё и мечтает мир увидеть с водительского места туристического автобуса. А когда у человека есть мечта, это здорово.
Начала думать, чем я смогу ему помочь. Сначала обзвонила друзей, у кого свои турагентства. Те руками и ногами замахали, мол, ты что, там только своих берут и как он будет с дорожной полицией общаться, в случае чего? По русски? Однозначно - нет. Но когда меня останавливало слово "нет". Да никогда.
Пишу ему, что надо бы начать английским заниматься. Иначе шансов никаких. И что вы думаете? Начал. Я тут ещё крепче призадумалась, видя такое упорство.
Написала в ФБ, Вконтакте, что нужна человеку вот такая работа, может быть кто-то или хороший совет даст, как это всё устроить или подскажет, куда обратиться.
Не проходит и дня, Вконтакте приходит сообщенние от подписчицы. У неё сын в Санкт-Петербурге как раз занимается международными перевозками и вот его номер телефона - напишите, он и совет даст и объяснит, куда и к кому обращаться.
И я очень рада, что всё получилось. И благодарна всем своим друзьям и читателям, которые всегда помогут совершенно незнакомым им людям и вылечиться, и воду в дом провести и исполнить мечту, за что нижайший мой всем поклон.
Поэтому, когда заходит где-то разговор о том, как нам обустроить Россию я помалкиваю, хотя у меня и есть свой ответ на этот вопрос:)
P. S. Ульяна Меньшикова это я, хозяйка страницы. Не надо меня ругать за копипаст. Сама пишу)
История №404798
Васька
Отличная песня.
Вот грузин в ее ворота забивает гол,
И конечно ей охота, чтобы он вошел!
Интереснее отдаться этим усачам,
Чем тщедушным, равнодушным, бледным москвичам!
ГрафоманИе, дульче мелодие!
Лололо, а откуда ты это так хорошо знаешь? С каждым чуркой выяснял индивидуально?
Ты, кстати, млекопитающий хоть?
все чурки-зоофилы и любят анальный сэкс
Васька прав, глуповатая сказочка.
Была такая песня:
"Там лимоны, апельсины,
Сладкое вино.
Там усатые грузины
Ждут давным-давно.
Сразу чувствуешь мужчину
В колкости усов
И могучая пружина
Рвется из трусов."
А вообще-то, явный развод. Это я про историю, а не то, что произошло в семье.
90% женщин изменяют мужьям. 70% мужей и не подозревают о похождениях своих жен
Сборник инцестов (35 стр.)
Наконец-то! - обрадовался я. - А то дача, дача. Не дача, а каторга какая-то.
- И с чего мы начнем?
- Ну спать и есть ты пока не хочешь. - рассуждала мама. - купаться рано, вода еще не прогрелась. Так что выбирай: гулять или загорать?
Идти неизвестно куда я не захотел и выбрал:
Для этого, правда. пришлось все же поработать. Выбранное мамой место позади дома заросло травой чуть не до плеч. Пришлось откопать в сарае тронутую ржавчиной косу, потом долго искать точильный брусок. Да и косил я третий раз в жизни. Однако через час место было готово. Мама сходила в дом, вернувшись в купальнике, темных очках и широкополой шляпке, расстелила на выкошенном месте старое одеяло и улеглась, поставляя солнцу живот. Я быстренько разделся до трусов, ленясь идти в дом за плавками и шлепнулся рядом.
Солнце било прямо в глаза. Я отворачивался, щурился, жмурился, но это не помогало.
- Мам, а зачем тебе и шляпа и очки? Дай мне что-нибудь одно!
- Возми. - разрешила она.
Шляпа удачно улеглась на голову, закрывая надоедливое солнце. Однако просто лежать оказалось скучно. Я немного сдвинул головной убор вверх и покосился на маму. Прямо рядом со мной вздымались два накрытых лифчиком холма грудей. Дальше взгляд скользнул по животу, до самых трусиков, туго натянувшихся на бедрах. Обтянув лобок, они плавно скатывались в междуножие, теряясь между сомкнутых бедер. Взгляд снова вернулся к груди и я представил, как бы сейчас выглядела мама, загорай она, как Женька, без лифчика. Картина предстала передо мной настолько ярко, что член начал подниматься и вскоре трусы у меня откровенно встопорщились. На все мои попытки усилием воли отвлечься и вернуть его в нормальное состояние воображение подкидывало очередную картинку, то с мамой, то с Женькой.
Пока я так боролся с собой, мама надумала перевернуться на живот. Приподнимаясь, она зацепилась взглядом за мой стояк, но ничего не сказала. Хотя, судя по секундной заминке, мысль такая у нее была. Теперь перед моим взором оказалась перечеркнутая завязкой лифчика спина и выпуклая попа, наполовину скрытая трусами. Воображение получило новую пищу для фантазий и я распрощался с мыслью совладать с непокорным членом. Да и к чему это теперь, если мама все равно видела.
- Вов, ты не видел, Женька опять сегодня в непотребном виде загорает?
- Не, ее сегодня совсем нет. А почему в непотребном-то?
- Ну это я так, вообще. - не стала спорить мама. - Пока она у себя на участке - пусть хоть совсем голая. А вот если на общественном пляже в таком виде появится.
- Но у себя-то ей можно?
- А ты, мам? Ты же тоже у себя, а купальник как у монашки?
- А ты бы как хотел? Чтобы я тут с голыми сиськами валялась?
- Ну-у-у. - картина нарисовалась передо мной так ярко, что я не нашел что ответить.
- Можешь не говорить, и так все ясно.
Мама снова перевернулась на спину, кивая при этом на мой пах:
- Тебе и так-то, я гляжу, достаточно.
Теперь уже я не выдержал и повернулся кверху задом, неловко пряча член под собой.
Мы провалялись еще часок, потом мама отправилась готовить обед, а я поднялся к себе, просидев там пока она не позвала меня к столу. Ни Жени, ни Юрки все еще не было видно и я начал за них беспокоиться. В смысле - не уехали ли они. Хоть мы и не пересекались с того памятного вечера, но оставаться вдвоем с мамой посреди пустой деревни было жутковато. Так-то я помнил, что здесь живет еще несколько человек, но поскольку на глаза они не попадались, смело можно было считать что их и не существует. Однако спустившись вниз оказалось, что как минимум одна живая душа таки присутствует - за столом чинно сидел усатый.
Как-то я пропустил момент когда он явился. Зато теперь развалился за столом и разглядывал маму. Судя по тому, что мама, накинув поверх купальника для приличия халат не озаботилась его застегнуть, это входило и в ее планы. Конечно, купальник - это не то умопомрачительное белье, в котором мама навещала Пашку, но все же в доме он не совсем уместен. Мое появление заставило их принять более приличный вид - мама застегнулась, а усатый сделал скучающее лицо и перестал вертеть головой вслед за ней. Заодно я прервал и их беседу. Судя по тому, как в комнате повисло нехорошее молчание, старую тему они продолжать не захотели, а новую сразу придумать не получилось.
- Кстати, Вов, у нас хлеб кончается. - сказала мама, накрывая на стол. - Надо бы в магазин сходить.
- Где это тут магазин? - удивился я.
- Недалеко. - встрял в разговор усатый. - В соседней деревеньке, минут двадцать пешком если не спеша.
- Вот Александр. э-э-э-э. - продолжила мама, но запнулась, не зная отчества.
- Можно просто Александр. - пришел на помощь усатый. - Или дядя Саша.
- Да, так вот Александр как раз туда собирается и предлагает мне с ним сходить.
У меня сразу возникли совсем другие мысли насчет причины, побудившей усатого позвать маму с собой. Вот если бы он просто предложил ей принести заодно хлеба раз все равно в магазин собрался - это я бы понял. А вот хрен тебе! - подумал я, но вслух сказал следующее:
- Чего ты, мам, сама ходить будешь? Давай я с дядей Сашей схожу. Ты только напиши что купить.
Понятно, что это рушило все его планы, но формально ни ему, ни маме возразить было нечего. И отказываться от приглашения поздно.
- Ну хорошо. - чуть скривился Александр - Подходи тогда к нашему дому через час.
С тем он и откланялся. Мы с мамой перекусили, она написала подробный список необходимого, выдала денег и я отправился в путь.
Возле дома усатого уже топтались его жена с подругой. Жена - Светлана, подруга - Валентина - вспомнил я. Не перепутать бы. Едва я подошел, появился и сам хозяин. Выяснилось, что отправляемся мы все четверо. Тут меня немножко кольнула совесть. Может я зря о нем так думал насчет его намерений относительно мамы? Уж при обеих своих тетках он бы не осмелился к ней приставать. Впрочем, кто сказал что если бы мама согласилась он бы взял с собой жену?
Усатый повел нас куда-то в сторону, не туда откуда мы приехали. Через ту часть деревни, где еще оставались местные жители. Оттуда тянулась накатанная грунтовка, через луг к роще.
- Вот сразу за той рощей станет видна цель нашего путешествия. - подсказал усатый.
Мы с ним шли рядом. Тетки, приотстав, плелись сзади, о чем-то тараторя. Усатый рассказывал, как чудесно ему живется на даче, между делом расспрашивая меня о маме и вообще нашей семье. За разговорами дорога незаметно вынырнула из рощи и я увидел покосившиеся дома, ни разу не лучше чем в нашй деревне.
- Дядь Саш, а чего несправедливость такая - у них есть магазин, а у нас нет? Я думал, тут здоровенное село, а оказывается - все как у нас.
- Не знаю. - пожал он плечами. - Тут вроде народу побольше осталось. Но сдается мне, года через три и здесь торговля накроется.
Магазинчик оказался типично деревенским. Хмурая продавщица, лет тридцати, с огромной грудью в розовом лифчике под белой прозрачной блузкой, помятым то ли спросонья, то ли с похмелья лицом и толстыми бедрами под экстремально короткой джинсовой юбкой принесла мне все требуемое, отсчитала сдачу и занялась Александром. Я отошел в сторонку, удивляясь тому, что работницу торговли совершенно не беспокоят ни открывающиеся нам всем между ее ног красные трусы когда она приседает над коробкой с консервами, ни норовящие вывалится из лифчика сиськи. Вот, отвернувшись, она наклонилась над нижней полкой, продемонстрировав нам обтянутый трусами зад и немного промежности. Мне аж самому неудобно стало, хотя член в штанах заметно напрягся.
Набрав все что нужно мы двинулись обратно.
- Как тебе, Вов, продавщица? - спросил усатый, когда мы вошли в рощу.
- Охренеть. - признался я. - Дядь Саш, а почему она в таком виде?
- Нормальный вид, Вов, о чем ты? - сделал он удивленное лицо.
- Ага, нормальный. Трусы наружу, сиськи на прилавок. Может, там в магазине и бордель по совместительству?
Сборник инцестов (44 стр.)
Мне самому просто чудом разрешили вот так, в начале октября, забросить школу и рвануть отдыхать. Вообще-то все задумывалось как положено в приличных семьях, летом, все вместе, но что-то не так пошло с путевкой и досталась только такая. Вместо занятого отца мама позвала с нами сестру, благо ни мужа ни детей у нее не было и ничто не мешало ей ехать куда угодно в любой момент.
Автобус, фыркнув на нас вонючим дымом, уехал, жалобно позвякивая.
- Ну, пошли чтоли? - вздохнула тетка, поднимая свой чемодан.
Чем ближе мы подходили к зданию, тем больше было мое разочарование. Поскольку никто не объяснил толком что нас ждет, я настраивался на нечто средненькое, вроде того что на каждом углу рекламируется в интернете. Действительность оказалась совсем иной - старый санаторий, некогда принадлежавший то ли заводу, то ли еще кому-то подобному, отпущенный лет пятнадцать назад на вольные хлеба и с тех пор влачивший жалкое существование. Единственным достоинством был громадный неухоженный парк вокруг, существующий, судя по толщине деревьев, лет сто или даже все двести.
Мама с теткой, похоже, про все это знали заранее и нисколько не удивлялись. Взобравшись по крутым ступенькам, протиснулись с вещами в дверь и отдуваясь, остановились у высокой массивной стойки регистрации.
Из-за стойки показалась худенькая девушка лет 25 со светлыми волосами, собранными на затылке в хвостик.
- Мы вот. к вам. - мама покопалась в сумочке и выложила перед ней пачку бумаг.
Девушка выудила из них нужные листки и защелкала клавишами опустив глаза к невидимому для нас монитору.
- Да, все верно, вы сегодня и должны были приехать - подтвердила она.
Однако по ее лицу явно было видно, что что-то идет не так.
- Только вы извините - помявшись, добавила она - Ваш номер пока занят.
- Как это так!? - возмутилась тетка.
- Извините. . - еще раз повторила девушка. - У нас сегодня корпоратив проходит. вон слышите, в столовой? Они почти все номера заняли, но это только на одну ночь, до утра.
Бухающая музыка и гул пьяных голосов действительно были слышны и уже начинали меня раздражать.
- А где ж мы ночевать будем? - задала резонный вопрос мама.
- Давайте я вас до завтра в другие номера поселю, они даже лучше - там душ есть. А завтра, если вам не понравится, переедете.
Ну нихрена ж себе - оказывается, предполагалось что у нас даже душа не будет!
Мы согласились. Вечером, с дороги, скандалить было неохота.
- Только вот еще что. - добавила девушка последнюю ложку дегтя - В двухместном кровать только одна, но зато двуспальная. Я понимаю, мальчик большой уже, но может быть одну ночь потерпите?
- Потерпим. - обреченно вздохнула мама. - Давайте ключи.
Кстати, а поужинать-то мы сможем? - обеспокоилась тетка.
- Сможете конечно! - девушка улыбнулась, довольная тем что вопрос с комнатами разрешился так легко. - Корпоративщики только полстоловой заняли - остальное наше.
Номера оказались на третьем этаже. Вполне в духе всего остального - остатки роскоши по-советски. Однако кругом было чисто, белье свежее, горячая вода в душе исправно текла, а телевизор что-то показывал. Еще присутствовало окно во всю стену с выходом на балкон. Не успели мы с мамой толком оглядеться, как в номер без стука ввалилась тетка.
- Ну что вы ждете? Пошли ужинать!
Она успела переодеться и накраситься, словно собиралась не перекусить наскоро перед сном, а блистать на том самом корпоративе. Маму она заставила сделать то же самое, бесцеремонно вытолкав меня на это время в коридор.
- Давай-давай, не спорь! - слышал я ее голос сквозь неплотно прикрытую дверь - Там, наверное, мужиков полно! Нельзя же в таком виде показываться! Вот, вот это одень! И это!
- Кать, отстань! - отбивалась мама. - Я устала, мне не до того! И потом, я замужем, какие могут быть мужики? И Костик с нами.
Упоминание о Костике, то есть обо мне, меня несколько насторожило. Это к чему она такой аргумент приводит? Получается, что если бы меня не было, то мужики бы не помешали? Задумавшись об этом, я пропустил продолжение диалога. Впрочем, вскоре обе женщины покинули помещение и мы отправились ужинать.
Едой я остался доволен. Все вкусно, порции большие, выбирать есть из чего. Мама с теткой взяли себе бутылочку вина и после второго бокала перестали обращать на меня внимание, углубившись в свои женские разговоры. Я, осоловев от обильной пищи, некоторое время понаблюдал за корпоративной пьянкой, достигшей своего пика. За столами уже мало кто сидел, но и разбредаться по номерам еще не начинали. Кто-то бесцельно шлялся, покачиваясь, кто-то, собравшись в кучку, что-то ожесточенно втолковывал собеседникам, кто-то танцевал, а кто-то, не побоюсь этого слова, отплясывал. Среди этих последних особенно прикольно выглядели женщины в юбках, высоко взлетающих при каждом резком движении.
Справедливости ради надо сказать что ничего особенного кроме пару раз мелькнувшей резинки чулка мне увидеть не удалось, но тем не менее мысли направились в соответствующее русло. Немного помечтав и окончательно осознав что мечты так мечтами и останутся, я вспомнил про телек в номере. Может, там какой-нибудь канал для взрослых есть? Момент выяснить это был самый подходящий. Мама с теткой увлеклись беседой и только отмахнулись, когда я сообщил, что возвращаюсь к себе.
С телевизором я пролетел. Каналов оказалось чуть больше десятка, самых обычных. Да еще и с помехами. Возвращаться в столовую я не стал, занявшись вместо этого разбором чемоданов. Потом принял душ и приготовился ко сну. Оставалось только дождаться маму. С момента моего с ними расставания прошло уже часа два и я недоумевал куда они запропастились. От нечего делать накинул куртку и выбрался на балкон. Балкон оказался оригинальным - тянулся вдоль всего здания, поделенный между номерами невысокими, по колено, металлическими решетками. Выше их когда-то, судя по оставшимся кое-где кускам гипсокартона, были перегородки до потолка, но теперь они отсутствовали.
Я попялился на звезды, подышал свежим воздухом и вернулся в номер. От скуки выглянул в коридор, убедился что и там никого нет и повернулся с твердым намерением лечь спать, но тут внимание привлекли недвусмысленные звуки, доносившиеся из-за двери теткиного номера, расположенного прямо напротив нашего. От этих звуков сон как рукой сняло. С каждой секундой оттуда все громче раздавалось поскрипывание и постукивание о стену кровати сопровождаемое старательно приглушаемыми женскими стонами. Ай да тетка! - думал я, решая, подрочить ли мне прямо здесь или все же в номере, приоткрыв дверь.
В коридоре слышимость, конечно, получше, особенно если приложить ухо к теткиной двери, но риск быть пойманным кем-либо, особенно мамой, был почти стопроцентным. Кстати, а где, собственно, мама? Скрип участился, а стоны зазвучали совсем уж отчетливо, даже через дверь. Я отступил в свой номер и наконец вывалил из трусов набухшую плоть, обхватывая ее ладонью.
- Во Нинка старается.
- Это Колян старается - не согласился мужик - А Нинка твоя так. просто озвучивает его старания.
- Ну-ну. Посмотрим, как ты стараться будешь. - погладила тетка его по ширинке.
Вместо ответа мужик сграбастал ее за зад и полез с поцелуем. В этом тетка ему не отказала, но целуясь, не забывала пресекать все его попытки задрать платье.
Читайте также: