Ларионов солдат на отдыхе

Обновлено: 10.01.2025

Михаил Ларионов «Отдыхающий солдат» (1911)
Холст, масло. 119 х 122 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия

М.Ф. Ларионов был одной из ярких фигур среди бунтарски настроенной молодежи в начале 1910-х годов. Он служил в армии и создал свою знаменитую солдатскую серию. "Отдыхающий солдат" (1911) - центральное произведение этого цикла.

Отрицание ценностей культуры прошлого - главная тема картины. Художник отрицает пафос так называемого большого искусства, претендующего на роль учителя жизни, исповедующего высокие нравственные и духовные истины. Ларионов отвергает академические каноны, на которых строились представления о классической картине. Не случайна поза солдата - ироническая реплика композиций с лежащей обнаженной натурой.

Отрицание эстетики культуры прошлого происходит в этой картине даже на уровне цвета. Вместо утонченной цветовой гаммы и живописной техники, виртуозно воспроизводящей фактуру предметов, Ларионов утверждает нарочитую небрежность мазка и цвет, далекий от изысканной палитры. Именно утверждает. На самом деле художник виртуозно владел различными живописными приемами и, в том числе, импрессионистической техникой письма.

Михаил Ларионов. Картинки с выставки, часть 3

Итак, продолжаем знакомство с достаточно дерзким и провокационным искусством Михаила Фёдоровича Ларионова, внесшего своей индивидуальностью и самобытностью определённую лепту в копилку современной мировой живописи.

Михаил Ларионов был не только художником-декоратором и хореографом дягилевской антрепризы, но и что особенно важно – историком Русского балета. После смерти Дягилева он начал писать воспоминания, что-то вроде лирических зарисовок о любимом антрепренёре, которые постепенно переросли в книгу об истории и природе танца, театра, балета и даже музыки. Ларионов был уверен в том, что дягилевские Русские сезоны дали понять публике авангардное театрально-декоративное искусство и новую музыку ХХ века.

Эскизы-варианты иллюстраций к книгам Блока Двенадцать и Двенадцать. Скифы, 1920 год. ГТГ

Женщина, несущая корзину
Две женщины на чёрном фоне

Профиль и стакан, вторая половина 1920-х – первая половина 1930-х годов. ГТГ

Курильщик, 1927 – 1928 годы. ГТГ
Две купальщицы, около 1927 года. ГТГ

Обнажённая с цветком в руке, конец 1920 начало – начало 1930-х годов. ГТГ

Серия Обнажённые, вторая половина 1920-х – первая половина 1930-х годов. ГТГ

Две женщины со стулом

Лежащая обнажённая
Фигуративные композиции Белое на жёлтом, вторая половина 1920-х – первая половина 1930-х годов. ГТГ

Взаимоотношение абстрактного и фигуративного, их взаимное перетекание – важная тема творчества Михаила Фёдоровича Ларионова в парижский период. Фигуративные композиции воплощают хрупкую стадию равновесия, когда, казалось бы, случайное движение мазков и соединение пятен краски, обретают очертания предметов и фигур.

Натюрморт с глиняной посудой. Тирасполь, 1909 год. ГТГ

Натюрморт с ноготками и филлокактусом, около 1908–1909 годов.
Национальный музей современного искусства, Центр Жоржа Помпиду, Париж

Груши, вторая половина 1900-х годов. ГРМ

Натюрморт с зелёными грушами, 1910–1911 годы. ГТГ

Натюрморт, 1906–1907 годы. АВА Gallery, Нью-Йорк

Натюрморт с раком, 1908 год. Музей Людвига, Кёльн

Натюрморт с синим чайником, 1909 год. ГТГ, Москва

Интерьер с колодой, 1909, ГТГ, Москва

Натюрморт с капустой и раками, 1909 год. ГТГ

Прогулка (Из воображаемого путешествия в Турцию), 1907–1908 годы. Собрание О.Б. Логинова, Москва

Портрет Велимира Хлебникова, 1910 год. Собрание Петра Авена

Портрет Н.С. Гончаровой, 1915 год. ГТГ

Автопортрет (Собственный портрет Ларионова), 1910–1912 годы. Собрание Петра Авена

И следующем зале выставки мы вновь возвращаемся на улицы южных провинциальных городов России и встречаемся с их жителями. Прототипы героев своего времени Ларионов находил на провинциальных вывесках и в русских лубках.

Площадь провинциального города, 1909 год. ГТГ

Лошади с пастухом, начало 1900-х, ГРМ, Санкт-Петербург

Кёльнерша, 1911 год. ГТГ

Улица в провинции, 1910 год. Екатеринбургский музей изобразительных искусств

Женщина в зеленом платке, 1911–1912 годы. ГТГ

Фруктовая лавка, вторая половина 1900-х годов. ГРМ

Рыбная лавка, 1909 год. ГТГ

Героями работ Дарионова также часто становились военные, их служба, быт, казармы. Из воспоминаний детства: Утро, позднее утро. Наш дом, что на горе – против драгунских конюшен. Голубое небо с нежным золотом конского помета. Голубой, блестяще-голубой воздух. Хочется им дышать решительно всем организмом, и действительно дышится им всем организмом, совершенно сам в нем растворяешься. Такая радость, тепло и счастье разлито в этом утре, что большей радости и счастья не может быть. Такое чувство очарования и обаяния жизни. Это единственная самая крупная радость всей моей жизни. В небе без конца падают и поднимаются ласточки с нежным теком. Спокойствие и тишина наполнены все же какими-то звуками кристальной чистоты и ясности. Драгунский духовой оркестр разучивает какой-то бодрый марш. Каждый музыкант разучивает свою партию, обращая внимание на других. И вместе с тем все радостно и стройно и созвучно с блестящим утром. Длинные беленые стены конюшен тянутся и падают в степь, где дрожит и вибрирует над бурьянами нежный утренний воздух.

Конюшни, 1910–1911 годы. ГТГ

Утро в казармах, 1910 год, ТТГ

Купающиеся солдаты, 1911 год. ТТГ

Ларионов не понаслышке был знаком с армейской жизнью. В 1910–1911 годах он проходил военные сборы, сначала в московском Кремле, затем под Петербургом. В годы Первой мировой войны он был призван на военную службу и комиссован по ранению.

Впечатления от военной службы отразил в своей Солдатской серии.

Развод караула, около 1910-го года. ГТГ

Близ лагеря. 1911 год. ГРМ

Казак на коне, 1911 год. Галерея Тейт Модерн, Лондон

Курящий солдат, 1911 год. ГТГ

Отдыхающий солдат, 1911 год. ГТГ

Автор фото Максим Стулов, Ведомости
На переднем плане картина Офицерский парикмахер, справа – Кацапская Венера

Офицерский парикмахер, 1910 год. Галерея Альбертина, Вена

Солдатская Венера, 1911–1912 годы. ГРМ

Ларионов не пытался привязывать изображаемых женщин к идеальным стандартам красоты, а наоборот придавал своим пышнотелым обнажённым Венерам эротизм, в грубоватой и утрированной форме мещанской или солдатской мечты.

Морской пейзаж с двумя лодками на горизонте, 1900 годы Частная коллекция

Серия Море, начало 1930-х годов. Бумага, тушь, кисть. ГТГ
Беспредметные композиции

Обращение к теме моря нашло отражение в переписке Ларионова с супругой Натальей Гончаровой. В письме от 12 сентября 1930 года он писал: Я нашёл форму (пока в голове) того, что долго искал для выражения юга, моря, купания. Не просто срисовка, а больше.

Накрытый стол у воды, 1909 год. ГТГ

Женщины на фоне моря. 1920–1930-е годы. ГТГ

Девушка у парикмахера, 1920 год. Из бывшего собрания А. К. Томилиной-Ларионовой. Париж, Франция

Воскресным днём, конец 1920 начало – начало 1930-х годов. ГТГ

Натюрморт. Весна, 1928 год. Частное собрание

Монохромный натюрморт, 1924–1925 годы. ГТГ

Мимоза и рыбы, 1930-е годы. ГТГ

Белый натюрморт, начало 1930-х годов. ГТГ

Мастерская с зеркалом, середина 1920-х годов. ГТГ

Часть выставки посвящена личному архиву художника, его коллекции книг, лубков и гравюр,
которую Ларионов заново собрал во Франции, взамен оставшейся в Москве.

Две девушки. Конец XIX – начало ХХ века. Китай. ГТГ
Неизвестный художник

Так как Ларионов не мыслил русскую культуру без азиатской, будучи уверенным в том, что Россия и Восток тесно связаны ещё со времён нашествия монгол, дух которых так укоренился в нашей жизни и культуре, что подчас бывает трудно отличить, где кончаются национальные черты, а где начинается восточное влияние, то в его коллекции есть разнообразные предметы восточного искусства: китайский лубок, японская гравюра, в том числе и модная в те времена в Европе гравюра укиё-э, афиши японских спектаклей, на которых изображались театральные труппы в полном составе, катагами — японские трафареты для нанесения узоров на ткань.

Несколько экспонатов, которые удалось сфотографировать.

Гейша Ханаоге из дома Огия со служанкой. Из серии Времена года. 7-й месяц. 1820-е годы. Кэйсай ЭЙСЕН
Стоящая красавица у шкатулки Неизвестный художник XIX века. Япония

Мошу. Девятый месяц. Серия 12 месяцев современного Гэндзи
Утагава КУНИСАДА

Картина, написана непрозрачной акварелью на бумаге, изображает Аннапурну, кормящую Шиву.

Куртизанки на веранде (фрагмент). Лист из триптиха Три красавицы, наслаждающиеся вечерней прохладой
Эйдзан КИКУГАВА

Композиция с зарослями бамбука. Трафарет на ткани. Неизвестный художник XIX века. Япония. ГТГ

Китайский лубок
Неизвестный художник. Воительница Му Гуй-ин. Китай, провинция Сычуань. Конец XIX – начало ХХ века.

Актёр Итикава Дандзюро V в лучших ролях, уподобленных 12 месяцам. Пятый месяц: с маской Тэнгу веером со стихами из Исэ-Моногари Шестой месяц: в роли Сого Дзюро. Конeц XVIII – начало XIХ века. ГТГ
Утагава ТОЁКУНИ

Михаил Ларионов увлечённо собирал старые книги, художественные журналы, гравюры, газетные вырезки, афиши, связанные с театром, историей балета и танца, а также атласы растительного и животного мира, издания по орнитологии и др.

Зал, завершающий экспозицию, стилизован под личный кабинет Ларионова: книжные шкафы заполнены фолиантами, которые сам художник покупал во французских книжных магазинах и на многочисленных букинистических развалах на набережной Сены.

Книги из библиотеки Михаила Ларионова

Автопортрет в тюрбане

Вот в принципе и всё, что я хотела рассказать вам о выставке Михаила Ларионова. Благодарю за внимание!)

🕐Короткие мгновения отдыха. Как солдаты проводили досуг на фронте

Война, это не только бесконечные сражения, артобстрелы или бомбардировки. Рано или поздно орудия замолкали, и солдатам предоставлялись редкие часы отдыха и спокойствия. В учебниках по истории мало говорится о том, как проводили свой досуг бойцы между боями. Конечно, это не такая полезная информация исторические события, но именно такие мелочи помогают отразить быт людей в тяжелые времена войны.

Первым делом, в свободное время, бойцы должны привести в порядок своё обмундирование и оружие. В окопах, постирать и подшить форму, было весьма проблематично, а вот в военных частях чуть дальше от передовой, за внешним видом солдат строго следили старшие по званию. В такие тяжёлые времена, конечно не требовали того, чтобы солдат выглядел как «с иголочки», но форма должна быть более или менее чистой, а сам боец побрит и вымыт.

Чистоте и состоянию оружия уделялось также немало внимания, ведь от этого напрямую зависела жизнь.

Когда же все неотложные дела были решены, солдат мог уделить время досугу. Чаще всего, солдаты уделяли время полевой почте. Так как жили чаще всего не по строгому распорядку, времени написать письмо не хватало, и для того, чтобы всё-таки послать весточку домой, порой уходило несколько дней, а то и недель. Полученные из дома письма зачастую активно перечитывались по несколько раз, а затем события, происходящие в далёком тылу, обсуждались с товарищами.

Общение с товарищами, также немаловажный аспект досуга. За разговорами, можно было отвлечься от постоянного напряжения, вспомнить былые времена, потравить байки и анекдоты. Казалось бы, такая банальная вещь как обычный разговор «по душам», эффективно помогала поднять дух, измотанных боями бойцов.

Особенно хорошо было, если разговоры сопровождались песнями и музыкой, что, кстати говоря, было не редко.

Музыка была неотъемлемой частью солдатского быта. Когда позволяла обстановка, обязательно доставали гармонь или гитару, и запевали уже выученную наизусть песню. Музыкальные инструменты, в полевых условиях тщательно оберегали, а самих музыкантов уважали. В воинских частях же, создавались свои ансамбли и оркестры, в составе которых были сами бойцы. Они выступали в актовых залах или самих казармах для своих товарищей, и не редко для командования.

Также в воинские части, а порой и на передовую, из тыла приезжали настоящие артисты, актёры, циркачи, певцы, и музыканты. Среди них были: Ефим Березин и Юрий Тимошенко, Аркадий Райкин, Борис Сичкин, Клавдия Шульженко, Лидия Русланова и другие. Эти бесстрашные люди, не боялись пуль, и поднимали бойцам боевой дух даже в самых «горячих» местах сражений.

Как бойцы Красной армии выживали в -40 °C, ночуя на снегу (редкие архивные фото)

По книгам и фильмам мы с вами в общих чертах представляем себе как проходили сражения времен Великой Отечественной войны. Насколько это, конечно, вообще может себе представить современный человек, который не застал этих ужасов.

«Пусть солдаты немного поспят» | Фото: Георгий Зельма. 1942 год «Пусть солдаты немного поспят» | Фото: Георгий Зельма. 1942 год

Итак, если на дворе лето или это южный участок фронта, то проблема, в общем, не такая уж и проблема. Когда сухо и тепло, спать можно где угодно, предварительно выставив часовых.

Бойцы отдыхают после боя в Севастополе | Фото: Александр Соколенко. 1942 год Бойцы отдыхают после боя в Севастополе | Фото: Александр Соколенко. 1942 год

Вполне себе комфортно ребята устроились. Даже от дождика, если что, можно укрыться.

Текст и иллюстрации Бунт Михаила Ларионова

8 декабря 1911 года Михаил Ларионов, молодой художник, которому исполнилось 30 лет и который только что окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, организовал свою однодневную художественную персональную выставку. На ней было показано 124 картины — для выставки это очень много. Выставка вызвала большой интерес. Почти все газеты, которые вообще интересовались искусством, опубликовали свои отклики. Красной нитью во всех рецензиях проходила одна и та же мысль: это художник, который совершенно необычно эволюционирует, развивается. И оценили эту эволюцию почти все рецензенты негативно. Даже придумали для нее название — «прогрессивный паралич» (так называлась одна из статей). Так же, как у больного человека постепенно отнимаются органы чувств, у Ларионова, считал рецензент, отнимаются в его искусстве последовательно рисунок, эстетическое чувство, колорит, сюжет.

Почему уже тогда, в 1911 году, критики заметили, что так необычно развитие этого мастера, этого очень радикального, очень новаторского, очень бунтарски настроенного по отношению к традиционному искусству молодого художника? Начнем с того, что первые шаги художника Михаила Ларионова все признали восхитительными. Буквально каждый рецензент говорил, насколько завораживает его импрессионистический период, его цветущие сады, зелено-голубые полотна, которые пронизаны поэзией, чувством счастья и восторга перед природой, окружающей художника. Затем появились новые мотивы, которые показались критикам несколько неуместными. Огромные рыбы (как писал один критик, «ничего не значащие») расположены на холсте так, как их писали японцы, то есть на плоскости. Они брошены на землю и шевелятся, бьются на огромном холсте. Вообще, целая серия анималистических работ показалась критикам отчасти пустой. Вот волы, которые изображены на огромном холсте, освещенные ярким солнцем на такой выбеленной от жары зеленой траве, написанной очень ярко, пронзительно. Вот гуси, или верблюды, или свиньи — любимая, кстати, тема Ларионова с этого времени. Огромный холст с изображением розовых поросят, которые похожи, как сказал поэт, на «розовые бутоны», настолько красиво они написаны. Но сам мотив? «Что в нем поэтического?» — удивлялись зрители и критики. Проходит еще несколько лет, буквально два-три года, и Ларионов пишет совершенно такую знаменитую, прославленную и вечную тему, как обнаженное женское тело.

Михаил Ларионов. Купальщицы. годы © Михаил Ларионов / Государственная Третьяковская галерея Михаил Ларионов. Деревенские купальщицы. 1909 год © Михаил Ларионов / Краснодарский краевой художественный музей имени Ф. А. Коваленко

Сравним, например, «Купальщиц» 1907–1908 годов, находящихся в Третьяковской галерее, которые написаны очень легко и поэтично (почти выбеленный холст, на котором возникают похожие на видение обнаженные фигуры прекрасных молодых женщин), с «Деревенскими купальщицами» 1909 года. Это странные изломанные фигуры, написанные прямыми линиями. Тела их похожи на сколоченные из досок конструкции. Они странного цвета — синеватые, сиреневые с вдруг оранжевыми бликами. Критики считали, что их уродливость навеяна гогеновскими картинами. Но надо сказать, что таитянки Гогена кажутся величавыми и плавными красавицами по сравнению с этими очень угловатыми, очень резкими фигурами. Кстати, и лица у них африканские, губастые, носастые. И, конечно, написаны они с явным желанием задеть зрителя, эпатировать его, подразнить. Откуда это желание? Почему Ларионов именно так трактует натуру? Здесь нужно сказать, что целый ряд причин заставляет его постоянно менять свою точку зрения на мотив и на стиль. Продолжу эти примеры, которые уже тогда, в 1911 году, бросались в глаза и казались движением паралитика, движением здорового человека, который, как тогда писали, «подает большие надежды к полному слабоумию».

Михаил Ларионов. Отдыхающий солдат. 1911 год © Михаил Ларионов / Государственная Третьяковская галерея Михаил Ларионов. Танцующие солдаты. 1909–1910 годы © Михаил Ларионов / LACMA Михаил Ларионов. Купающиеся солдаты. 1911 год © Михаил Ларионов / Государственная Третьяковская галерея Михаил Ларионов. Утро в казармах. Мотив из солдатской жизни. 1910 год © Михаил Ларионов / Государственная Третьяковская галерея

Последние вещи 1910–1911 годов показались критикам совершенно недопустимыми. Это так называемая солдатская серия, где Ларионов (кстати, сам проходивший военную службу после окончания училища) пишет солдат в казарме не в те минуты, когда они находятся на учении, когда они дисциплинированны и подтянуты, а тогда, когда они отдыхают. Вот они валяются на земле, играют в карты, рядом — бутылки; они смеются, играют на гармошке, рядом бегает живность. А цвет этой картины и картины, например, «Отдыхающий солдат» гаснет и кажется серовато-коричневатым, таким сложным, сотканным из как будто грязных оттенков. И критики, естественно, писали, что художник пишет грязью, поскольку он пишет очень грязные, очень низкие сюжеты. Появляется там еще одна совершенно, как казалось тогда, недопустимая вещь. Рядом с солдатами — забор, на котором они выводят свои каракули, свои рисунки, такие солдатские граффити. И даже когда они разговаривают, художник на манер лубка (или более позднего жанра — комикса) пишет то, что они говорят. И, кстати, говорят они иногда не очень литературным языком.

Вот этот странный посыл, переход от поэтического высокого, от красоты — к низменному, к бытовому, к уродливому, к тому, что не попадало раньше в искусство (и, как считали люди в 1911 году, и не должно попадать в искусство), — чем он объясняется? Откуда этот новый принцип движения художника, его эволюции, его развития? Здесь я бы хотела назвать несколько причин разного рода. Это и психологические причины, и общеэстетические, и, если угодно, социальные. Если говорить о психологии Ларионова, то самая главная, наверное, его черта — это непоседливость. Он никогда не был послушным учеником, послушным ребенком. Из Московского училища живописи, ваяния и зодчества, где он считался одним из самых талантливых, его изгоняли, причем дважды. По легенде, один раз, поскольку он продолжал ходить на занятия, ему купили билет в Тирасполь, где он родился и куда ездил летом, и проследили, чтобы он сел на поезд и больше не появлялся в училище. Причем за что его изгнали? За рисунки, которые сочли непристойными, даже порнографическими.

Главное в характере Ларионова — это внутреннее бунтарское начало, непослушание. Он говорил: «Меня угнетает все, что утвердилось в искусстве. Я чувствую в этом дыхание застоя, и оно меня душит. Хочется убежать из стен в безграничный простор. Хочется чувствовать себя в постоянном движении». Интересно, что это совершенно совпадает со словами молодого Пабло Пикассо, когда он говорил, что «мне определили место, но я уже в другом месте, я в постоянном движении. Мне говорят: какой у вас стиль? К черту стиль! Разве у Бога есть стиль?». Вот это довольно важная вещь. Современников волновало и раздражало в Ларионове, в частности, не только обращение к новым, низким темам, но и изменение стиля. И вот здесь мы касаемся другого очень важного предрассудка, очень важного представления людей искусства начала ХХ века о том, каким должен быть художник. Вспомним примерно ситуацию в искусстве начала века. В это время работают учителя Ларионова — Валентин Серов и Константин Коровин. Если о Серове это трудно сказать, то Коровин почти всегда узнаваем. В это время начинает расцветать объединение «Мир искусства», к которому Ларионов относился с большим интересом, он даже хотел вступить в это объединение. И, конечно, мотивы Александра Бенуа, или Константина Сомова, или Евгения Лансере (и, главное, их стиль) всегда были узнаваемы. Так же как и стиль московских художников — Алексея Степанова, или Василия Переплётчикова, или Леонарда Туржанского, который постоянно писал деревенских лошадок. Или даже молодых художников — Мартироса Сарьяна, который обратился к Востоку, и это так легко объяснялось его национальной принадлежностью. Или Павла Кузнецова с его поэтическим, или символистским, видением, которое опять же иронично толковалось критикой как пристрастие к нерожденным младенцам. И только Ларионов стал разрушать эту идею «стиль — это человек» — знаменитая фраза французского ученого XVIII века Бюффона, которая была настоящим лозунгом художников начала ХХ века. Потому что все они больше всего дорожили своей индивидуальностью, которая именно воплощается в стилевых качествах, в этой узнаваемости, в этом своем особом мире, который художник создает. Не правда ли, миры Нестерова и Сомова, и Бенуа, и Павла Кузнецова, и, позднее, Марка Шагала или Кандинского — это миры узнаваемые. Это миры, которые сразу говорят нам очень много о том, что мы уже видели у художника, знаем его, перечувствовали, проникли в его духовную среду, в его духовную атмосферу.

Ларионов считал, что это (и вот здесь мы касаемся третьего, социального аспекта, очень важного) то закрепощение, та несвобода, которую художник добровольно выбирает. Он выбирает некую маску, у него замыливается глаз. Он перестает живо, естественно реагировать на то, что происходит вокруг. Сам Ларионов говорил, что он, как любой другой человек, пишет в разных настроениях. И один и тот же мотив под разным углом зрения может предстать совсем другим. Но художник реагирует не только на видимость, не только на множество мотивов. А, кстати говоря, почему только поэтические мотивы? Наталья Гончарова, которая была постоянной подругой Ларионова, его женой и соратницей, которая часто повторяла его мысли, однажды написала как лозунг, как программу, что не надо бояться в живописи мещанской пошлости. Мещанская пошлость является господствующей в наше время, и она «может быть вполне предметом художественных забот». Да, почему бы не писать мещанскую пошлость?

Ларионов солдат на отдыхе

Чужой компьютер

Александр Введенский

вернуться к странице

Александр Введенский запись закреплена

Владимир Стерлигов

Об экспонате

Михаил Ларионов — один из ведущих художников русского дореволюционного авангарда,
вдохновитель и организатор выставочного объединения «Ослиный хвост», собиратель икон и лубочных картинок, ценитель японской графики, изобретатель «лучизма» и «всёчества».

В его работе «Лагерь», как и вообще в большинстве пейзажей на выставке, ландшафт подвергается почти полной дематериализации. Это связано с тем, что художники поколения ищут выхода в абстракцию. Вместе с современниками Ларионов идет путем выявления и обособления элементарных средств живописи — цвета и фактуры. Постепенно средства эти становятся уже главными целями искусства — это универсальный закон авангарда и модернистской живописи всей первой половины XX века.

«Лагерь» — одна из промежуточных точек в этом процессе. Художник настойчиво — и в этом есть определенная ирония — избегает любой пейзажной романтики и зрелищности.

Никаких световых эффектов в духе Куинджи, никаких экспрессионистических контрастов в духе Кандинского, никаких закатов, никаких «грачей». Крупные мазки образуют докучный ритм, заставляющий зрителя сконцентрироваться на их фактуре.

Картина принципиально бессюжетна. Перед нами военный лагерь, но здесь нет батальных мотивов, скорее общее ощущение бессмысленности, подчеркнутое фигурой непринужденно разалевшегося солдата.

Этот сюжет в еще более ироничном ключе появится в работе Ларионова «Отдыхающий солдат», написанной в следующем, 1911-м году. Нужно помнить, что некоторая программная несерьезность этих работ вызвана тем, что картины была созданы за несколько лет до начала Первой мировой войны. Именно поэтому здесь нет ощущения катастрофы и ужаса, требующих фигуративного экспрессионизма или чего-то еще более радикального

Ларионов солдат на отдыхе

Ларионов Михаил Федорович (1881–1964) Отдыхающий солдат

Ларионов соединяет стилевые особенности народного примитива с изысканностью колорита традиционной французской живописи. Молодой солдат отдыхает от тягот службы: лихо подбоченившись, он разлегся у забора, покуривая трубку. Взгляд художника на героя картины полон добродушного юмора. Он «разворачивает» части тела солдата так, чтобы они лучше читались – это придает изображенному забавный простонародный колорит, шутливое обаяние.

Отдыхающий солдат. 1911. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Константин Фёдорович Богаевский

Константин Фёдорович Богаевский Кто бывал в Третьяковской галерее в дореволюционную пору, тот, вероятно, помнит, какое впечатление производили картины К. Ф. Богаевского, выставленные среди работ мастеров русской живописи начала XX века.Сумрачный по ощущению, каменистый,

Пабло Пикассо (1881–1973)

Пабло Пикассо (1881–1973) Любительница абсента 1901. Государственный Эрмитаж, Санкт-ПетербургИспанец Пабло Пикассо, получивший славу во Франции, экспериментировал в живописи, графике, скульптуре на протяжении всей жизни. Он говорил: «Мастерская должна быть лабораторией. Там

Петр Федорович Соколов 1791–1848

Петр Федорович Соколов 1791–1848 Родители определили Петра Соколова в Петербургскую Императорскую академию художеств в девятилетнем возрасте. Он учился в классе исторической живописи под руководством знаменитого тогда живописца В. К. Шебуева. В 1809 году за картину

Евграф Федорович Крендовский 1810–1870

Евграф Федорович Крендовский 1810–1870 Крендовский происходил из «обер-офицерских детей», служил в канцелярии городской полиции в Арзамасе, учился в Арзамасской художественной школе А. В. Ступина. В 1830 году приехал в Петербург и начал посещать классы Академии художеств

Михаил Федорович Давыдов Начало XIX века —?

Михаил Федорович Давыдов Начало XIX века —? Давыдов был крепостным дворовым человеком князя И. Д. Салтыкова, происходил из Владимирской губернии. Он посещал классы Петербургской Императорской академии художеств, потом стал учеником А. Г. Венецианова, который помог ему

Василий Федорович Тимм 1820–1895

Василий Федорович Тимм 1820–1895 Георг Вильгельм Фридрих Тимм родился в дачном местечке Зоргенфрей (в переводе с немецкого – «свободный от забот») в семье рижского бургомистра, выходца из чиновничьей среды. Мать художника, Юлианна фон Циммерман, была дочерью сельского

ЛАРИОНОВ

ЛАРИОНОВ Разница между Малевичем и Ларионовым, несогласие между ними, их различие в подходе к искусству очень характерны и интересны. Для Ларионова теории — зло, ему главное — живопись, и она может быть разной. Для Малевича живопись не главное, а главное — система,

ИСТОКИ И ЮНОСТЬ (1881–1895)

ИСТОКИ И ЮНОСТЬ (1881–1895) XX век — свидетель революции в искусстве, в ходе которой отжившие традиции, словно дрогнувшие на поле битвы воины, сдавали одну позицию за другой под натиском авангарда новаторов, выступавших с прозорливостью пророков. Поколению второй половины

Константин Федорович Юон (1875–1958)

Константин Федорович Юон (1875–1958) Картины Константина Федоровича Юона являются как бы мостом, соединяющим Россию конца XIX века с новым государством, образовавшимся в 1917 году. Он с большой достоверностью изображал изменения, происходящие в стране и, особенно, в Москве в эти

Сергей Васильевич Герасимов (1885–1964)

Сергей Васильевич Герасимов (1885–1964) Многие искусствоведы отмечали, что большого мастерства Сергей Васильевич Герасимов достиг при выполнении своей знаменитой галереи крестьянских портретов. Для усиления характерности он выполнял тонкие, как бы бегущие мазки и мягкую,

"Наш друг Ларионов": британские эксцентрики и русский авангард

Михаил Ларионов - одна из ключевых фигур русского художественного авангарда начала ХХ века. Последователь фовизма и наивного искусства, Ларионов в 1912 году сформировал собственное художественное направление - лучизм, один из первых примеров абстрактного искусства, в котором формы образовывались в результате пересечения лучей, отраженных от различных предметов.

Еще до революции, в 1915 году, Ларионов покинул Россию, работал с "Русскими сезонами" Дягилева и до конца своих дней жил во Франции, где и умер в 1964 году. Несмотря на высочайшую репутацию среди художников-профессионалов, известность Ларионова сильно уступает славе других мастеров русского авангарда - Малевича, Кандинского, Родченко.

Автор фото, chidlishadams

Подпись к фото,

Билли Чайлдиш и Harry Adams, "Солдат на отдыхе" (по Ларионову), 2014

Идея и название выставки принадлежат художнику, поэту и музыканту Билли Чайлдишу. При первом же взгляде на Билли Чайлдиша - неизменные галстук-бабочка, широкополая шляпа, брюки на подтяжках, трубка в зубах и лихо закрученные вверх усы - сразу вспоминаешь славную, но почти, увы, забытую традицию великих английских эксцентриков.

Он начинал в знаменитой группе Young British Artists вместе с такими теперь звездами как Трейси Эмин, Дэмиен Херст и Сэм Тэйлор-Вуд. Потом он организовал движение "Британское искусство сопротивления" и придумал собственное художественное направление Art Hate. Несмотря на присутствие "злобного" слова Hate (ненависть) характерные черты движения - фантазия и юмор. Запущенная Чайлдишем и его соратниками кампания во многом носила воображаемый характер и была направлена против доминирования кураторов и коммерциализации современного искусства. Кампания - пусть и наполовину выдуманная - шла по всем фронтам: плакаты, афиши, демонстрации у галереи Tate Modern.

Автор фото, Adams Childish

Подпись к фото,

Билли Чайлдиш и Harry Adams, "Курящий солдат" (по Ларионову), 2014

Они организовали панк-группу Silent Revolt ("Молчаливый бунт") и по образу и подобию Sex Pistols выпустили сингл God Save Marcel Duchamp ("Боже, храни Марселя Дюшана!"). А оформлять сингл пригласили легендарного художника Джейми Рида - автора обложек всех вошедших в историю не только рок-музыки, но и современной культуры синглов и альбомов Sex Pistols.

Чайлдиш и его друзья любят работать вместе - практика, некогда весьма распространенная в художественном мире, но в нашу индивидуализированную эпоху почти забытая. Большая часть полотен - плод совместного авторства Билли Чайлдиша и художника, который выступает под именем Harry Adams. Штука в том, что и Harry Adams - коллективный псевдоним художников Стива Лоу и Адама Вуда.

"Мы начинали как рок-группа, и характерный для рок-музыки принцип коллективного творчества перенесли и в живопись", - объясняет Стив Лоу.

Читайте также: