Кто открыл японию из русских
13 сентября 1792 г. из Охотска вышла в открытое море бригантина «Святая Екатерина» под командой штурмана «ранга прапорщика» Василия Ловцова. Корабль взял курс к берегам Японии. На его борту находилось русское посольство, возглавляемое поручиком Адамом Лаксманом, сыном известного ученого Эрика (Кирилла) Лаксмана, члена Петербургской Академии наук. Задача посольства состояла в том, чтобы вступить в переговоры с японским правительством об установлении добрососедских отношений и торговли между Россией и Японией 1 . Эта мысль с начала XVIII в. интересовала русских государственных деятелей, ученых и купцов 2 . К развитию связей с Японией проявляли интерес., и такие великие умы России, как М. В. Ломоносов 3 и А. Н. Радищев 4 .
По мере освоения русскими людьми Камчатки, Сахалина, Курильских и Алеутских островов, земель на северо-западе американского континента, установление торговли с Японией приобретало немаловажное значение. Япония стала непосредственным соседом России на Дальнем Востоке. Предыдущие попытки завязать торговлю с Японией, носившие неофициальный характер и исходившие преимущественно от действовавшего в Сибири купечества в лице П. С. Лебедева-Ласточкина, Лосева и других, не дали результатов 5 . Конечно, в России кое-что знали о проводимой японским правительством политике запрета каких бы то ни было сношений японцев с иностранцами. Однако попытка мирными средствами убедить правительство «Нифонского государства» (как нередко именовали тогда русские документы Японскую империю) в целесообразности развития торговых отношений с ее северным соседом не считалась безнадежной 6 . Выдающийся революционный деятель японского народа Сен Катаяма впоследствии писал, что Россия в общем и целом вела по отношению к Японии миролюбивую политику и «добивалась открытия японск их портов диплом атическим [114] путем» 7 . Одним из ярких свидетельств этого курса и явилась экспедиция А. Лаксмана. Поводом для этой экспедиции послужило спасение русскими моряками группы японцев, потерпевших в 1783 г. кораблекрушение около острова Амчитки (Алеутский архипелаг) 8 .
Отсутствие дипломатических отношений с Японией, изоляционистская политика японского правительства осложняли осуществление посольской миссии. В Петербурге решили, что в интересах сохранения престижа России будет более целесообразно осуществить этот первый опыт официальных посольских сношений с Японией от имени царского наместника в Восточной Сибири — генерал-губернатора иркутского и колыванского И. А. Пиля, который и получил соответствующее предписание. Большую роль в организации посольства сыграли упоминавшийся выше Э. Лаксман и «Российский Колумб» — Г. И. Шелихов 9 . Независимо друг от друга они представили правительству свои проекты установления торговли с Японией, что и послужило толчком для снаряжения экспедиции А. Лаксмана 10 .
Посольство А. Лаксмана не было допущено в столицу Японии Иедо. Переговоры велись с правительственными чиновниками в главном городе о. Хоккайдо, в то время как судпо стояло на якоре в порту Хакодате. В меру своих сил и возможностей посольство выполнило возложенные на него поручения. Японские власти приняли возвратившихся на родину соотечественников. Правительственные чиновники были ознакомлены с письмом И. А. Пиля японскому императору. Хотя переговоры и не завершились заключением какого-либо соглашения о торговле между обеими странами, о чем выражалось пожелание в письме И. А. Пиля и речах русского посла, они все же дали некоторый результат. Лаксман получил письменное разрешение японских властей на приход одного русского судна в Нагасаки для продолжения переговоров о возможности торговых сношений, что уже было большим достижением, так как до этого из всех европейских стран только Голландия имела доступ в Нагасаки, единственный открытый для иностранной торговли город Японии.
Несмотря на то, что Лаксман и его спутники были лишены возможности общаться с жителями, они смогли убедиться в большом интересе населения к представителям [115] России. Благоприятное впечатление, произведенное русскими людьми из экспедиции А. Лаксмана на японцев, нашло отражение и в японских источниках. Добрая память об этом посещении русскими Японии сохранилась надолго 11 . Характерно, что самый богатый купец о. Хоккайдо радушно встретил русских людей, предложив им свой дом. Жители Хакодате стремились побывать на палубе «Екатерины». Об интересе японцев к русским свидетельствовало и обилие «зрителей» в окнах домов и на улицах во время следования посольства к месту переговоров. Об этом же свидетельствуют и замечания японских чиновников о возможных выгодах торговли с Россией. Все эти штрихи дополняют имеющееся в литературе мнение, что уже в конце XVIII в. осуществлявшаяся правящей феодальной верхушкой Японии политика изоляции начинала приходить в противоречие с интересами дальнейшего экономического развития Японии. Борьба по поводу последующего внешнеполитического курса империи по отношению к России затронула и придворные круги, в которых также были сторонники развития торговли с Россией 12 .
Миссия Лаксмана, которая может быть по праву названа первым русским посольством в Японию, была мирным актом со стороны России, стремившейся установить отношения с соседним государством. При этом Россия исходила из опыта развития торговых связей с Китаем, имевших к тому времени более чем вековую давность. Нельзя не учитывать, что структура китайской и японской торговли была в те времена довольно сходной, чем и объясняется интерес к торговле с Японией.
Занятость царского правительства борьбой с революцией во Франции, смерть инициаторов отправки посольства в Японию — Э. Лаксмана и Г. И. Шелихова — и ряд других причин надолго отодвинули проведение в жизнь проекта повторения экспедиции в Японию в последующие годы. Лишь во время первой русской кругосветной экспедиции 1803-1806 гг. материалы посольства А. Лаксмана сослужили свою службу при подготовке известной миссии Н. П. Резанова в Японию 13 .
Экспедиция Лаксмана собрала ценные сведения о природе Северной Японии, доставила в Россию образцы возделываемых там культурных растений и злаков, а также флоры и фауны. Представляют интерес этнографические данные, сообщенные Лаксманом 14 . Одним из результатов экспедиции явились мероприятия Г. И. Шелихова по заселению южных Курильских островов 15 .
В задачу А. Лаксмана во время выполнения им возложенной на него посольской миссии входило ведение подробного журнала, который должен был служить официальным отчетом посольства по прибытии на родину 16 . Являясь основным источником [116] об экспедиции А. Лаксмана, этот журнал давно привлекал внимание ученых. Еще в 1804 г. краткие извлечения из него были почти одновременно изданы на русском 17 и немецком 18 языках. В 1806 г. петербургский издатель И. Мартынов опубликовал в журнале «Лицей» более или менее обстоятельное изложение «собственных записок г-на Лаксмана о сем путешествии», оговорив, что он «несколько выправил их в языке, а в иных местах переделал, удержав впрочем везде мысль автора» 19 . Спустя 16 лет в «Северном архиве» за 1822 г. появилась статья В. Н. Верха о посольстве А. Лаксмана, представлявшая собой сокращенный пересказ интересующего нас документа 20 . В 1871 г. о журнале посольства А. Лаксмана вновь напомнил
A. Полонский, довольно подробно изложивший этот источник в своей статье «Курилы» 21 . Однако все указанные издания, не говоря уже об их большой библиографической редкости, не являлись полной публикацией журнала А. Лаксмана и потому не могут удовлетворить исследователя. Тем более, что все эти издания содержат немало фактических ошибок. Для осуществления научного издания этого источника было необходимо найти его архивный оригинал.
Работая над материалами коллекции Г. В. Юдина в Государственном архиве Красноярского края, автор этих строк в 1950 г. обнаружил в ее составе хорошо сохранившуюся копию журнальной записки А. Лаксмана, о чем было упомянуто в кратком обзоре фондов Государственного архива Красноярского края 26 . [117]
По наведенным нами справкам оказалось, что журнал (или дневник) А. Лаксмана, о котором писали Е. В. Петухов и А. И. Андреев, сохранился и находится в Государственном архиве Крымской области в фонде В. С. Попова. Благодаря любезному содействию сотрудников архива мы имели возможность получить микрофотокопию этого источника, который и положен в основу данной публикации. Поскольку оригинал, являющийся, согласно сведениям Государственного архива Крымской области, копией, имеет повреждения верхней части всех листов текста, пришлось прибегнуть к восстановлению утраченных слов путем сличения с другой, более поздней по времени, но достаточно исправной копией журнала из коллекции Г. В. Юдина. Последнюю мы условно именуем ниже «юдинской». Для той же цели привлечены опубликованные ранее выдержки из дневника А. Лаксмана.
Документ публикуется полностью. В архивном деле вслед за дневником А. Лаксмана помещен русский перевод ответа японского правительства на письмо генерал-губернатора иркутского и колыванского И. А. Пиля (лл. 47-48 об.). Этот документ нами опущен, так как он уже был опубликован 27 .
А. А. Преображенский
1. О посольстве А. Лаксмана имеется как дореволюционная, так и советская литература (см. ниже). Последние по времени исследования о нем принадлежат Э. Я. Файнберг. (См. ее работы: «Экспедиция А. Лаксмана в Японию в 1792-1793 гг.». «Труды Моск. ин-та востоковедения», сб. 5, 1947, стр. 201-233 и «Русско-японские отношения в 1697-1875 гг.». М., 1960, стр. 52-70).
2. Сводку материалов о попытках установить торговлю с Японией до посольства А. Лаксмана см.: А. Сгибнев. Попытки русских к заведению торговых сношений с Япониею в XVIII и начале XIX столетий. «Морской сборник», 1869, № 1 (неофициальный отдел), стр. 37-72. Ср. также: С. И. Новаковский. Япония и Россия. Токио, 1918; С. Знаменский. В поисках Японии. Из истории русских географических открытий и мореходства в Тихом океане. Хабаровск, 1929.
3. М. В. Ломоносов. Поли. собр. соч., т. VI. М-Л., 1952, стр. 422, 477, 606.
4. А. Н. Радищев. Поли. собр. соч., г. III, М-Л., 1952, стр. 281; С. Н. Марков. Радищев и мореходы Тихого океана. «Омская область», 1940, № 4, стр. 61-62.
5. П. С. Лебедев-Ласточкин — якутский купец. Неоднократно в 70-80-х годах XVIII в. отправлял свои суда к берегам Японии в надежде завязать торговлю с японцами. Эти экспедиции порой достигали северной части острова Хоккайдо и вступали в сношения с местными японскими властями.
6. Еще во время второй Камчатской экспедиции В. Беринга полученные им «Правила» предписывали изыскать возможности вступления в торговые сношения с японцами, «дабы своею дружбою перемогать их застарелую азиятскую нелюдность» (ПСЗ, т. VIII, № 6291, стр. 1008).
7. С. Катаяма. Современная Япония. М., 1926, стр. 16.
8. О судьбе экипажа этого судна см.: В. М. Константинов. Свидетельства японцев о России XVIII века, «Советское востоковедение», 1958, № 2, стр. 76-81; Его же. Сведения об экипаже корабля «Синсё-Мару». «Проблемы востоковедения», 1959, № 3, стр. 129-133. Его же. Письмо Дай Кокуя Кодаю из России в Японию. В кн.: «Китай, Япония. История и филология. К семидесятилетию акад. Николая Иосифовича Конрада», М., 1961, стр. 200-205.
Некоторые материалы (в том числе рисунки), отражающие пребывание Кодаю и других японцев в России, имеются в библиотеке Геттингенского университета: А. Вuсhhоlz. Die Russlandsammlung, des Baron von Asch. В кн.: «Jahrbuecher fuer Geschichte Osteuropas», 1955, Bd. 3, H. 2, S. 103-131.
9. Г. И. Шелихов (1747-1795) — уроженец г. Рыльска Курской губ. Прославился своими плаваниями и открытиями в северной части Тихого океана, а также энергичной деятельностью по присоединению к России и заселению Аляски с прилегающими к ней островами. Г. И. Шелихов положил начало будущей Российско-Американской компании. В 70-х годах XVIII в. вместе с П. С. Лебедевым-Ласточкиным пытался установить торговые связи с Японией.
11. См. В. М. Головнин. Сочинения. М.-Л., 1949, стр. 167; Д. Позднеев. Материалы по истории Северной Японии и ее отношений к материку Азии и России, т. II, ч. 2. Йокохама, 1909, стр. 62 и др.
12. К. Военский. Русское посольство в Японию в начале XIX в. (Посольство Резанова в Японию в 1803-1805 гг.»), «Русская старина», 1895, октябрь, стр. 234- 235; Э. Я. Файнберг. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг., стр. 56-59.
13. Н. П. Резанов (1764-1807) — камергер, зять Г. И. Шелихова. Во время первой русской кругосветной экспедиции 1803-1806 гг. был направлен послом в Японию. Принимал близкое участие в делах Российско-Американской компании.
14. В. Лагус. Эрик Лаксман, его жизнь, путешествия, исследования и переписка. СПб., 1890, стр. 278; Э. Я. Файнберг. Экспедиция А. Лаксмана в Японию в 1792-1793 гг., стр. 228.
15. М. А. Сергеев. Курильские острова. М., 1947, стр. 101.
16. В литературе иногда смешивают два разных источника об экспедиции. Так, А. Полонский указывает, что оп приводит в своем сочинении выписку из «судового журнала», тогда как в действительности он пользовался журналом посольства, что далеко не одно и то же. Копию судового журнала «Св. Екатерины», или «лагбука», который вел В. Ловцов — капитан корабля, выявил в Архиве ЛОИИ А. И. Андреев (см. А. И. Андреев. Новые материалы о русских плаваниях и открытиях в Северном Ледовитом и Тихом океанах в XVIII-XIX вв. «Изв. ВГО», 1943. № 6, стр. 34). (См. Архив ЛОИИ, Собрание Воронцовых, № 476, лл. 35-134 об.).
«Лагбук», представляя определенный интерес в качестве важного источника о путешествии, естественно, гораздо меньше внимания уделяет описанию самого хода посольства.
17. «О первом российском посольстве в Японию под начальством Лаксмана». «Друг просвещения», 1804, ч. 4, стр. 249-270. Выпущено отдельным изданием под названием: «Известие о первом российском посольстве в Японию под начальством порутчика Лаксмана» (М., 1805).
18. Н. Storch. Russiand unter Alexander dem Ersten. Erne historische Zeitschrift, bd. II. St. — Petersburg und Leipzig, 1804. S. 461-480.
20. В. Н. Берх. Путешествие в Японию Адама Лаксмана. Отрывок из истории географических открытий россиян. «Северный архив», 1822, № 3, стр. 245-273. В том же году статья была издана отдельной брошюрой. В. Лагус ошибочно утверждал, будто это отдельное издание включает полный текст отчета А. Лаксмана (см. B. Лагус. Ук. соч., стр. 205).
21. А. Полонский. Курилы. «Записки имп. Русск. географ, общ-ва по отделению этнографии», т. 4. СПб., 1871, стр. 486-537.
23. Е. В Петухов. Начало торговых связей между Россией и Японией (Дневник Адама Лаксмана). Газ. «Красный Крым». 29 мая 1935 г.
24. А. И. Андреев. Ук. соч., стр 34; е гоже. Русские открытия в Тихом океане в XVIII в. (Обзор источников и литературы), в кн.: «Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке». (Сборник документов). М., 1948, стр. 74.
25. «Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII в.», стр. 74.
26. См. «Вопросы истории», 1952, № 10, стр. 140. — Это копия начала XIX в. Ныне коллекция Г. В. Юдина находится (неполностью, она расформирована) в ЦГАЛИ СССР, где хранится и этот источник. Другая копия журнала была найдена в ЦГИАЛ Н. П. Дятловой в фонде 1-го Сибирского комитета (on. 1, д. 577, лл. 42-89), о чем она любезно сообщила автору этих строк. Еще одна копия данного источника разыскана Э. Я. Файнберг в АВПР (см. Э. Я. Файнберг. Японцы в России в период самоизоляции Японии. Из истории возникновения русско-японских отношений 1697-1852 гг. «Япония. Вопросы истории». М., 1959, стр. 238. Ср. ее же. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг., стр. 55-64. Наконец, недавно с помощью проф. В. И. Дулова, которому автор выражает свою признательность, была получена из Иркутска находившаяся у писателя Кунгурова рукопись журнала А. Лаксмана, оказавшаяся копией начала XIX в. Таким образом, к настоящему времени известно по крайней мере пять копий этого источника. Наиболее ранняя из них и достоверная, та, которая хранится в Государственном архиве Крымской области.
27. См. «Архив князя Воронцова», кн. 24. М., 1880, стр. 411-418. Ср. также примеч. 32.
Текст воспроизведен по изданию: Первое русское посольство в Японию // Исторический архив, № 4. 1961
Обособленный мир
Островное государство Япония, в отличие от своих азиатских соседей, на протяжении всей истории было ограждено от постоянных неприятельских вторжений. Впрочем, это ни в коей мере не означает, что страна была закрыта для иностранного влияния, в частности европейского.
Начиная с XV столетия, португальские, испанские, а затем английские, голландские и французские мореплаватели открывали и активно осваивали новые территории. Вслед за ними прибывали миссионеры, ревностно проповедовавшие христианство языческим народам.
В XVI веке европейские купцы достигли дальневосточных островов. В трюмах их кораблей среди различных товаров было и огнестрельное оружие, неизвестное до этого времени в Стране восходящего солнца. Португальские и испанские миссионеры не без успеха начали здесь свое проповедническое служение. Таким образом состоялось первое открытие Японии европейцами.
Контакты с русскими мореплавателями
Первой удачной дипломатической миссией России считается экспедиция поручика Адама Лаксмана, организованная по приказу Екатерины Великой осенью 1792 года. Правда, по ряду причин ее результаты не были тогда закреплены. Поэтому когда в 1804 году русское посольство во главе с Резановым прибыло в Нагасаки, его ожидал весьма враждебный прием. Все предложения об установлении межгосударственных связей и торговли были отвергнуты сегуном Иэнари.
Война с Наполеоном и соперничество с Великобританией в дальнейшем отвлекли внимание российского правительства от попыток установить внешнеполитические связи с Японией в 19 веке, точнее в первой его половине. Несмотря на это, в 40-50-е годы Россия пристально следила за все возрастающим интересом Соединенных Штатов к открытию Японии, пусть даже силой оружия.
Сакоку – политика самоизоляции Японии
Токугава Иэясу умел извлекать выгоду из контактов с иностранцами. В 1600 году в страну прибыли голландские протестанты. Католические священники потребовали казни еретиков. Однако дальновидный Токугава не только предпочел оставить их в живых, но и приблизил к себе англичанина Уильяма Адамса – капитана голландского корабля. Тот стал ценным источником технической и политической информации. Адамс – единственный в истории иностранец, получивший статус самурая с правом личного доступа к сегуну.
Правда, на закате дней Токугаву стали раздражать распри и интриги европейцев. Поэтому христианство было в Японии запрещено в 1614 году. Его сын и преемник поддержал не только гонения христиан, но и в год смерти отца (1616) издал указ о закрытии всех портов для иностранных кораблей, за исключением Хирадо и Нагасаки.
Финальными актами политики Сакоку стали:
- запрет на строительство кораблей, которые могли ходить далеко в море;
- запрет японцам, живущим в других странах, возвращаться на родину;
- высылка детей от смешанных браков из страны.
Такое положение вещей сегунат Токугава поддерживал вплоть до открытия Японии спустя 200 лет.
Открытие Японии. История Японии
Теплым июльским днем 1853 года японцы, собравшиеся на берегу бухты Урага, впервые в жизни увидели пароходы. Американская эскадра под командованием Мэтью Перри, дав несколько сигнальных залпов с корабельных пушек, вызвала панику среди местного населения. Этот день в истории зачастую связывают с насильственным открытием Японии. Как и почему это произошло? Ответ следует искать в прошлом Страны восходящего солнца.
§ Япония
В России первые сведения о Японии были получены из Европы. Можно считать, что первым, у кого русские узнали про Японию, был знаменитый голландский ученый и картограф XVI в. Герард Меркатор. Его "Атлас", напечатанный в 1601 г., с многочисленными описаниями и картами многих земель, стран и народов, выдержал в Западной Европе до 50 изданий, и несколько его экземпляров попало в Москву. Географические описания из него были переведены в 1637 г. на русский язык.
В начале января 1702 г. с Денбеем долго беседовал Петр I в Преображенском под Москвою. Результатом этой встречи был указ: "Ево, Денбея, на Москве учить русскому языку, а когда в нем навыкнет, дать Денбею в научение из русских робят человека 3 или 4 учить по японскому языку или грамоте". Приказано было его утешать и обещать, что по окончании обучения "робят" он будет отпущен на родину. В 1710 г. Денбей, окончивший изучение русского языка, обратился с просьбой отпустить его в Японию, но Петр его не отпустил и велел окрестить в православную веру.
Из рассказов Денбея узнали, что Япония находится сравнительно близко от Курильских островов, что японцам запрещено ездить для торговли в иностранные государства, а из иностранцев допускаются для торговли одни голландцы, да и то в единственный порт Нагасаки. О таких порядках в Японии московское правительство уже слышало от иностранцев, рисовавших Японию как страну, богатую золотом, серебром, с развитым сельским хозяйством и имевшую войско, вооруженное огнестрельным оружием.
Придавая огромное значение развитию российской торговли, особенно внешней, Петр настойчиво добивается установления сношений с Японией. В 1702 г. он издает указ о посылке на Камчатку приказчика, которому поручается, между прочим, и заведение торговых отношений с Японией: "И домагатца ему всякими мерами, по которое время прислан будет из Москвы из стольников, чтобы учинить с Японским государством меж русскими людьми торги не малые. И проведать ему, какие у них в Японском государстве узорчатые товары обретаются также и русские товары в том государстве какие надобны и на которые походу больши бывают и станут ли они с русскими людьми торг иметь, и воинские епонские люди какое у себя имеют оружие, и битву, и к воинскому делу каковы удобны, и какие пути проезд к ним бывает, о том вышеописанном о всем осведомитца подлинно и писать в скорости с приезду его из камчадальского в Якуцкой, а из Якуцкого о том писать к великому государю к Москве в Сибирский приказ".
Между тем, правительство получало все больше и больше различных сведений о Японии. Поступали они в большинстве случаев от японских купцов и мореплавателей, попадавших в результате кораблекрушений на Камчатку, а оттуда в Якутск, Иркутск, Москву и Петербург. Полученные сведения усиливали интерес правительственных и торговых кругов к Японии. Открыт морской путь в эту страну был уже после смерти Петра I второй экспедицией Беринга.
Капитан Шпанберг и лейтенант Вальтон в плавании 1739 г. и мичман Шельтинг в 1742 г. сделали важные географические открытия. Они первые ив европейцев нашли путь в Японию с севера, побывали на японских островах Хондо (Нипон) и Хоккайдо (Матсмай), прошли и нанесли на карту все Курильские острова и восточный берег Сахалина. В бытность у японских берегов Шпанберг и Вальтон вступили в сношения с японцами.
Посольство Лаксмана, с которым был отправлен и уже известный нам Ф.Я.Шабалин, в целом выполнило намеченную Э.Г.Лаксманом программу. Оно длилось около года (13.09.1792-9.09.1793). Кроме того, были собраны новые сведения об Японии, описаны и положены на карты Хоккайдо и другие южные острова Курильской гряды, привезены коллекции образцов флоры и фауны, семена сельскохозяйственных культур. Русским удалось проникнуть еще дальше в японские воды. Они первые побывали не только в Хакодате, но и в главном городе Острова Хоккайдо-Матсмай. После продолжительных переговоров с представителями местных властей и самого шиогуна японцы объявили, что доступ на японские острова русским по-прежнему запрещен, но что "одному судну великого русского государства" разрешается посетить Нагасаки для дальнейших переговоров. Япония уклонилась от подписания дипломатических и торговых договоров, но оставила надежды на продолжение диалога. Русскому послу был вручён письменный лист, разрешающий русским торговым судам посещать порт Нагасаки. Для этого был выдан специальный пропуск "на императорском дипломе".
Политические результаты посольства вызвали в правительстве противоречивые оценки. Екатерина II ожидала от него большего и в ряде писем не скрывала своего разочарования итогом. В 1796 г. по распоряжению Екатерины начинается подготовка новой экспедиции в Японию. По-прежнему большую активность в подготовке плавания проявляли иркутские купцы, а особенно С.Киселйв, А.Полевой и Влас Бабиков. Но последовавшие одна за другой неожиданные смерти Г.И.Шелехова, Э.Г.Лаксмана, а затем и самой императрицы, остановили эти приготовления.
Плавание А.Лаксмана и развитие русско-японских отношений вызвали интерес в купеческих кругах России. Одним из проявлений его стала записка "Примечание на мореходныя описания порутчика Лаксмана и мещанина Шабалина с расхождением о учреждении торговли, ученённые в Архангельске 1796 года", достаточно критически оценивающая результаты посольства и призывающая подходить к развитию этих отношений не с позиции сиюминутной выгоды, а исходить из государственных интересов на Дальнем Востоке.
Сегунат Токугавы
После смерти Тойотоми Хидэеси между феодалами началась борьба за власть, победителем из которой вышел Токугава Иэясу. В 1603 году его провозгласили сегуном – главнокомандующим. Его дом господствовал до момента вторичного, на этот раз насильственного открытия Японии. Император становился номинальной фигурой, а фактическая власть в государстве сосредоточилась в руках сегуна.
Во время правления Иэясу Токугавы и его сына было завершено объединение страны. И хотя деление на отдельные княжества сохранилось, они представляли собой не политические, а судебно-административные единицы. Столицей объединенного государства стал город Эдо – современный Токио.
Приход варваров
Война Мексики и Соединенных Штатов (1846-1848 гг.) закончилась присоединением Калифорнии к США, благодаря чему американский флот получил выход в Тихий океан. В его водах в то время процветал прибыльный китобойный бизнес. Американцы полагали, и не без оснований, что японские порты – идеальное место, где их суда могли бы останавливаться на ремонт и пополнять запасы продовольствия.
1853 год считается годом открытия Японии, причем насильственного, поскольку именно тогда произошли события, упомянутые в начале статьи. Военная эскадра, которой командовал коммодор Перри, угрожая при необходимости пролить кровь, силой вынудила сегуна выслушать требования американской стороны. Японцы назвали эти события «приходом варваров».
Спустя год Перри М. вернулся в сопровождении большего количества кораблей. Он привез миниатюрные копии достижений западной цивилизации: телеграф, железную дорогу, коллекцию оружия, телескоп, железную печь и другие подарки. В этот приезд Перри заключил желанное американским правительством соглашение о дружбе, через несколько лет замененное договором о торговле. Подобные документы вскоре были подписаны между Японией и другими странами, включая Россию.
Первые русские люди на японской земле
В романе Джеймса Клейвелла «Сёгун» описано, как в 1600 году на землю тогда еще загадочной для европейцев Японии ступил англичанин. Известно, что в 1653 году штормом туда забросило трех португальцев. А вот когда же в Японию попали первые россияне? Об этом сегодня и пойдет наш рассказ.
Бот «Святой Гавриил». Его сборная модель из деревянных деталей сегодня выпускается у нас в России.
И воля усопшего Петра оказалась настолько сильной, что его начинание было в итоге успешно доведено до конца. Экспедицию назвали Камчатской, и проводилась она в два этапа: сначала в 1725-1730 годах, а потом в 1733-1741 годах. Вначале Беринг установил, что Америка продолжением Азиатского материка не является. Затем Беринг решил достичь берегов Северной Америки, для чего пересечь Тихий океан, а вот на юг к берегам Японии был послан офицер российского флота и его помощник Мартын Шпанберг, тоже датчанин, принятый на русскую службу. В указе Сената задача экспедиции в южном направлении определялась как «изыскание пути до Японии» и далее, чтобы «своею дружбою перемогать их застарелую азиатскую нелюдимость».
Основным портом России на Тихом океане в 1735 году был Охотск. Там находилась примитивная судостроительная верфь, на которой за три года и были построены два небольших парусника: «Архангел Михаил» и «Надежда», а бот «Святой Гавриил» капитально отремонтирован. Флагманским кораблем экспедиции сделали «Архангела Михаила» под командованием самого Шпанберга. Судно представляло собой совсем небольшую одномачтовую бригантину с экипажем из 63 человек. На борту бота «Святой Гавриил» в море отправилось 44 человека во главе с лейтенантом Вилимом (Вадимом) Вальтоном, англичанином по происхождению. Трехмачтовая дубель-шлюпка «Надежда» плыла под командованием мичмана Шельтинга-голландца.
А вот это дубель-шлюпка.
Добраться до Японии путешественники постарались уже летом 1738 года. Они пересекли Охотское море и направились на юг вдоль островов Курильской гряды до острова Урупа, но потом были вынуждены повернуть назад по причине нехватки продовольствия. Причем Шпанберг и Шельтон пошли в Охотск, а Вальтон направился в Большерецк на Камчатке. Дело было в том, что Шпанберг точного расстояния, которое им предстояло пройти до Японии, не знал и потому захватил с собой меньше продовольствия, чем требовалось.
Ну, а это современный им японский корабль. Вот только куда японцы на них, интересно, плавали?
Пожалуй, никто не передал так специфическую красоту Японии, как Кацусика Хокусай (1760 – 1849). Вот его ксилография «В морских волнах у Канагава» Ок.1831 г. Художественный музей Фудзи, Токио.
18 июня корабль Шпанберга наконец-то бросил якорь ввиду японской деревни Нагаватари в провинции Рикудзэн. А на другой день Вальтон причалил к берегу у деревни Амацумура в провинции Ава. После этого Шпанберг двинулся дальше к югу и в бухте Тасирохама встал на якорь ввиду деревни Исомура. Здесь к нему на борт поднялся чиновник местного даймё Масамунэ Датэ, - Канситиро Тиба. Он осмотрел корабль и пытался разговаривать со Шпанбергом, но взятые в качестве переводчиков айны русского языка не знали, Шпанбергу и Тиба объясниться так и не удалось. Правда, Шпанберг хотя бы удостоверился в том, что он действительно добрался до берегов Японии и сумел показать на карте, что его суда прибыли сюда из России. Так российские путешественники впервые встретились с японским чиновником, причем Канситиро Тиба посредством жестов настойчиво пытался показать, что они должны из Японии уйти. (Понятно, что они не знали о жестких эдиктах 1639 года о самоизоляции страны, которыми всем японцам было предписано под страхом суровых наказаний всеми силами воздерживаться от любых контактов с иностранцами. Более того, даже китайским судам, на которые эти запреты сначала не распространялись, с 1736 года было предписано ограничить заходы в порты Японии.)
«Бухта Эдзири в провинции Сунсю». Хокусай К. 1830-33 гг. Британский музей, Лондон.
Поэтому Шпанберг на берег сходить не стал, а повернул «Архангела Михаил» на север, и уже 14 августа 1739 году возвратился назад в Большерецк. В качестве доказательств своего пребывания в Японии он привез с собой и две золотые японские монеты, вырученные им за… два отреза русского сукна. Обе эти монеты он приложил к своему отчету о плавании, отправленному в Санкт-Петербург.
Суруга-тё в Эдо» (квартал такой). Хокусай К. Ок.1831 г. Художественный музей Фудзи, Токио.
А вот Вальтон оказался более решительным, нежели Шпанберг, и, добравшись до земли 19 июня 1739 года, приказал своему штурману Казимерову, квартирмейстеру Черкашину и еще шести матросам съехать на берег, и не только набрать там свежей воды, но и осмотреть деревню Амацумура. Вот эти-то люди и оказались первыми подданными Российской империи, ступавшими по японской земле. Здесь также имел место контакт с местным чиновником, и с ним также не удалось объясниться. Вальтон одарил и чиновника, и пришедших с ним японцев подарками «для показания к ним приятного дружества», после чего продолжил путь в южном направлении и дошел до залива Симода. Здесь экипаж судна опять набрал свежей воды, после чего 23 июня «Святой Гавриил» отправился назад и спустя месяц благополучно возвратился в Большерецк.
«Победный ветер. Ясный день». 1830-31 г. Хокусай К. Музей Фитцуильяма, Кембридж.
А вот образы тогдашних японок: «Красавицы чайного домика». Исода Корюсай (1735—1790). Бруклинский музей.
Вот так русские и попали впервые в Японию. Причем в январе 2005 года в местечке Камогава, что выросло на месте деревни Амацумура, был даже поставлен о том событии памятный камень с надписью: «Место первой в истории высадки русских на берега Японии».
«Осенняя прогулка по горе с друзьями». Танкэ Гэссен, период Эдо (конец XVIII века). Вертикальный свиток, тушь и краски по бумаге. Оксфорд, Музей Ашмолеан.
Объединение страны
Чужеземное влияние особенно сильным было на острове Кюсю. Тому есть простое объяснение: местные феодалы, сопротивлявшиеся объединению страны, рассчитывали на иностранную помощь в междоусобной борьбе. Это имело под собой основания, поскольку пираты и купцы привозили из Европы огнестрельное оружие.
Как и многие другие средневековые страны, Япония переживала период феодальной раздробленности, пока в XVI столетии не наметилась тенденция к созданию централизованного государства. К концу века административная и военная власть почти во всей Японии была сосредоточена в руках могущественного феодала Тойотоми Хидэеси.
Разумеется, не вся знать в стране была этим довольна. Поэтому открытие Японии европейцами в XVI веке было как нельзя кстати для сопротивлявшихся централизации феодалов. Они принимали христианство, привлекали в свои порты испанские и португальские торговые корабли, привозившие оружие, и даже отправляли в Европу собственные посольства.
Последствия открытия Японии
Крах политики самоизоляции имел как положительные, так и отрицательные последствия для страны. К первым историки относят:
- свержение режима сегуната;
- реформы в социальной и военной сфере, а также в экономике и политике.
Столь глобальные преобразования позволили Японии в 19 веке быстро преодолеть отставание от развитых стран мира в военно-технической области, что дало ей возможность добиться пересмотра навязанных ранее торговых договоров.
Последние спровоцировали массовое разорение японских ремесленников, чьи изделия не могли конкурировать с более дешевыми товарами фабричного производства. К другим негативным последствиям открытия страны исследователи причисляют:
- обесценивание местной валюты;
- рост цен;
- усиление феодального гнета в деревне.
В итоге проведенные реформы с одной стороны помогли Японии избежать политической зависимости от западных государств, а с другой - стать одной из передовых стран Азии.
Немного о том, как открывали Японию
Далеко-далеко, за горами и даже за морем, на большом острове находится никому не интересная страна, называемая Япония. До того момента, о котором пойдёт речь, она таки была вполне никому не интересна: европейцам по причине отсутствия какой-то внятной пользы с колонизации, недружелюбного населения, и особенно недружелюбной администрацией, позапрещавшей высаживаться чужестранцам где-либо, кроме порта Нагасаки, и там только с ограничениями в локальной автономии. Ибо нефиг. Близкий культурно, но физически далёкий Китай в тот момент стонал под игом продаваемого просвещёнными европейцами опиума(что может быть лучше торговли наркотиками? Англичане знали в этом толк ещё в восемнадцатом столетии, и класть они большой прибор хотели на гуманизьмы и просвещение, Дидро, Вольтера и прочих, есть гешефт – значит будем продавать), так что ему в принципе не было интересно даже то, что делается в соседней Корее, его вскрывали как консервную банку. Европейцев это занятие кстати тоже сильно отвлекало от Японии – Китай им казался полем непаханым.
В общем, Япония на тот момент нафиг никому не впёрлась.
(извиняюсь, у меня получилась какая-то шляпа по итогу, попробую следующий пост про политику эпохи реставрации, там уже без отступления)
Жизнь в изоляции
Сознательное обособление от иностранного влияния в определенной степени способствовал сохранению феодального строя в стране. Однако централизация государства положила конец разрушительным междоусобным войнам и способствовала стабильности в обществе.
Право заходить в японские порты ежегодно имели лишь тридцать китайских кораблей и два голландских. Они привозили товары мелкой роскоши, не имевшие большой ценности. Кроме того, команды иностранных судов служили источником информации о жизни, протекавшей за пределами страны.
Разумеется, политику самоизоляции трудно назвать прогрессивной. Тем не менее, именно в этот период японской истории появилась:
- национальная драма кабуки;
- поэзия хайку;
- искусство выращивания бонсай – миниатюрных деревьев;
- гравюра по дереву;
- плебейские романы;
- школа чайной церемонии Ура Сэнке, существующая и сегодня.
Но обо всех этих культурных достижениях мир узнал только после открытия Японии в середине XIX века.
Проникновение европейцев в Японию
Япония была совершенно неизвестна в Европе до Марко-Поло (XIII в.), который узнал от китайцев о существовании к востоку от азиатского материка островного царства, богатого золотом и называемого "Дзипангу". Европейцы открыли Японию спустя три столетия. В 1542 г. один из португальских кораблей, нагруженный товарами, был захвачен по выходе из Макао китайскими пиратами. Три португальца, бежавшие из плена на китайской джонке, после долгих скитаний были выброшены бурею на берег острова Тонего-Сима. Там их радушно приняли туземцы и местный князь. Португальцы побывали на острове Киу-Сиу и возвратились на родину, принеся известие о необычайных богатствах открытой ими страны. Вслед за открытием Японских островов начались торговые сношения с ними португальцев, а затем и испанцев.
Это была эпоха морского могущества Португалии и Испании, владевших громадными флотами и колониями.
С португальцами и испанцами попали в Японию католические миссионеры. Римский папа наделил орден иезуитов многочисленными привилегиями и предоставил ему право миссионерства в Японии. Своим вмешательством во внутренние дела страны миссионеры вызвали грозный императорский указ 1639 г., в силу которого все португальцы и испанцы изгонялись навсегда из пределов Японии.
Конец XVI в., ознаменовавшийся борьбой Голландии за независимость, доставил голландцам политическую свободу и сделал их опасными соперниками морского могущества Испании. Из основанных в это время голландских колоний особенно процветала столица голландской Ост-индской компании Батавия на острове Ява. Из Батавии были впервые посланы голландские суда в Японию. В 1611 г. компания получила от японского правительства право торговли. Первая голландская фактория в Японии была открыта на острове Хирандо, недалеко от Нагасаки.
Торговые права голландцев были в то время очень велики: они могли сбывать товары по всей стране и присылать в Японию неограниченное количество кораблей. Фактория быстро богатела. Голландцы стали мало-помалу возводить европейские постройки. Маленькая колония начала принимать вид европейского поселения. В 1640 г. в Хирандо прибыл внезапно уполномоченный из Иеддо и объявил начальнику фактория императорский приказ срыть до основания все постройки фактории, на которых значилось имя Христа. Словом, голландцам, подобно португальцам, угрожало изгнание из Японии.
Директор фактории Карон беспрекословно исполнил приказание и принялся сносить здания, дома и магазины. Это повиновение спасло голландцев. Японское правительство смягчилось и перевело факторию с острова Хиранда в Нагасаки. Для этого в гавани города был сооружен искусственно небольшой островок Десима, сделавшийся знаменитым в истории голландского поселения в Японии. На этом островке, с истинно фламандским терпением, голландцы продержались более двухсот лет, до начала сношений с Японией европейцев в 1853 г.
С переводом фактории в Нагасаки закончился золотой период голландской торговли. Торговые привилегии голландцев значительно сократились, жизнь их в Япония, в результате подозрительности японского правительства, стала исключительно тягостной Несмотря, однако, на это, Ост-индская компания не хотела лишиться выгодной монопольной торговли и постоянно предписывала своим резидентам на Десиме подчиняться беспрекословно всем японским требованиям. Между тем, требования эти были очень тяжелы и оскорбительны для европейцев.
На этом-то небольшом пространстве жили начальник фактории, или директор, и пятнадцать-двадцать человек служащих компании. Тут же были магазины и службы. Вдоль всего острова проходила единственная улица. В конце ее на небольшой площадке развевался голландский флаг. Ни одни голландец не имел права выходить из Десимы без особого разрешения главного пристава острова. Этот полицейский офицер имел высший надзор за факторией. Он наблюдал за порядком, заботился о доставлении необходимых припасов, наблюдал за продажей товаров, выдавал пропускные билеты, чинил суд и расправу над японцами и голландцами. Японское правительство создало целый штат переводчиков-японцев (до 150 человек). Они изучили голландский язык для надзора за обитателями фактории и облегчения сношений их с местными купцами. Все здания, выстроенные голландцами на острове, принадлежали Нагасаки; управление городом брало с голландцев огромную плату, которую могло изменять по своему усмотрению.
Единственным событием, нарушавшим томительное однообразие жизни обитателей фактории, было путешествие голландской миссии к императору в Иеддо. По установившемуся обычаю, путешествия эти, имевшие целью поднесение подарков иеддскому двору, совершались вначале каждый год, а с конца XVIII в. раз в четыре года. Директор фактории, получавший на это время звание посланника, отправлялся в качестве представителя Ост-индской компании в Иеддо на поклон к тайкуну или шиогуну. Его сопровождали секретарь, врач и японская свита.
Во время путешествий, длившихся около двух месяцев, члены посольства имели возможность входит в сношения с населением, изучать его правы, обычаи, знакомиться с историей и топографией Японии. Журналы путешествий, начиная с 1609 по 1830 гг., служат до сих пор лучшими источниками для ознакомления с Японией того времени. Врачи фактории, приезжавшие на Десиму для изучения этой малоизвестной страны, обыкновенно тоже вели дневники своих путешествий и издавали их по возвращении в Европу. Так появились считающиеся и в настоящее время классическими труды Кемпфера (1690), Тунберга (1775), Зибольда (1823) и др. по истории, этнографии, ботанике Японии.
Одно время наравне с голландцами в Японии торговали и англичане, прибывшие в Хирандо в 1613 г. с письмами британского короля к японскому императору и с товарами на одном из кораблей Ост-индской компании. Начальник экспедиции капитан Сорж сумел завязать торговые сношения и войти в переговоры с правительством, от которого получил патент с широкими правами. Англичане основали в Хирандо факторию, но в 1623 г. им, по неизвестным до сих пор причинам, пришлось оставить Японию. Попытка англичан через 30 лет возобновить сношения была встречена неприязненно, и все их дальнейшие старания не приводили ни к чему до середины XIX в., когда им удалось, наряду с русскими и американцами, заключить договор, открывший для иностранной торговли несколько японских портов.
Читайте также: