Корабль на котором путешествовал гончаров
Ни один из классиков русской литературы не совершил кругосветного путешествия. Ближе всех к этому достижению был Иван Гончаров. Покинув Кронштадт на фрегате «Паллада» в октябре 1852 года, младший столоначальник департамента внешней торговли Министерства финансов посетил Англию, Мадейру, Южную Африку, Индонезию, Китай и Филиппины. Кроме того, «Палладе» досталась ответственная миссия – наладить дипломатические контакты с Японией, которая все еще жила в самоизоляции от европейцев.
«Я в это время читал замечательную книгу, от которой нельзя оторваться… Это «История кораблекрушений», в которой собраны за старое и новое время все случаи известных кораблекрушений со всеми последствиями… Хорошо успокоение: прочесть подряд сто историй, одна страшнее и плачевнее другой, когда пускаешься года на три жить на море! Только и говорится о том, как корабль стукнулся о камень, повалился на бок, как рухнули мачты, палубы, как гибли сотнями люди — одни раздавленные пушками, другие утонули… Взглянешь около себя и увидишь мачты, палубы, пушки, слышишь рев ветра, а невдалеке, в красноречивом безмолвии, стоят красивые скалы: не раз содрогнешься за участь путешественников. »
«И какой это образ! Не блистающий красотою, не с атрибутами силы, не с искрой демонского огня в глазах, не с мечом, не в короне, а просто в черном фраке, в круглой шляпе, в белом жилете, с зонтиком в руках. Но образ этот властвует в мире над умами и страстями. Он всюду: я видел его в Англии — на улице, за прилавком магазина, в законодательной палате, на бирже. Всё изящество образа этого, с синими глазами, блестит в тончайшей и белейшей рубашке, в гладко выбритом подбородке и красиво причесанных русых или рыжих бакенбардах»
«Этому долго не будет конца. Силой с ними ничего не сделаешь. Они подчинятся со временем, когда выучатся наряжаться, пить вино, увлекутся роскошью. Их победят не порохом, а комфортом»
«Иностранцы постучались в их заветные ворота с двух сторон. Пришел и их черед практически решать вопрос: пускать или не пускать европейцев, а это все равно для японцев, что быть или не быть. Пустить — гости опять принесут свою веру, свои идеи, обычаи, уставы, товары и пороки. Не пускать… но их и теперь четыре судна, а пожалуй, придет и десять, все с длинными пушками. А у них самих недлинные, и без станков, или на соломенных станках. Есть еще ружья с фитилями, сабли, даже по две за поясом у каждого, и отличные… да что с этими игрушками сделаешь?»
«Если правда, что в Европе война, то нам придется тоже уходить на время отсюда или в Ситх, у или в Калифорнию, иначе англичане, пожалуй, возьмут нас живьем. А у нас поговаривают, что живьем не отдадутся, — и если нужно, то будут биться, слышь, до последней капли крови»
Иван Гончаров
«Устранив из описания своего путешествия почти все хоть сколько-нибудь специальные данные, цифры и вообще все то, что очень часто пропускается и наскучает даже тем, кто педантически требует этого, и сосредоточив все внимание на живой и поэтической стороне предмета, автор расширил круг своих читателей Классически простое, ясное и веселое, как день, изложение путевых впечатлений и наблюдений человека, одаренного оригинальным умом, поэтическим талантом и глубоко русской природой, всегда найдет ценителей не только в кругу дилетантов, но и в кругу читателей, занятых вовсе не литературными интересами или не сознающих еще этих интересов… Путевыми очерками г. Гончарова может наслаждаться самый ученый специалист, а между тем они, кажется, доступны и для ребенка Поэтому, предлагая публике, в последовательном порядке, собрание этих очерков, печатавшихся вразбивку в разных журналах в течение двух лет, издатель смеет надеяться не только на успех, но и на благодарность публики»
Николай Добролюбов об очерке Гончарова
Евфимий Путятин. Адмирал, возглавивший дипломатическую миссию в Японию
28 февраля. Представьте себе тихий тропический вечер перед захождением солнца; океан, колеблющийся задумчивою зыбью; на этом океане, в тысяче восьмистах милях от Нового Света и в тысяче семистах милях от Старого, фрегат при тихом ветре, а с фрегата, в бесконечную даль раздается хор духовной музыки: «Коль славен наш Господь!» — вот «паллада» в настоящую минуту. Кажется, все небо повторяет с нами этот гимн!
10 марта 1853. Наконец, вот и южная оконечность Африки! Вот Столовая Гора (3400 футов), левее Львиная Голова, а вправо мыс Доброй Надежды. Какие обрывы! Какие мрачные вершины! Какие бесплодные скаты! Если б португальцы не искали за этим мысом Индии, то, вероятно, назвали бы его мысом безнадежным — так мало он обещает за своими крутыми берегами.
«С напряженным вниманием и любопытством, которое постоянно поддерживалось в течение десятимесячного плавания, завидели мы берега Японии, как страны во многих отношениях загадочной и неисследованной. С этим вместе мы достигали главного предела нашего похода, и потому минута, когда 9 августа наши четыре суда бросили якорь на Нагасакском рейде, была одной из торжественных минут нашего плавания»
«Обожженные утесы и безмолвие пустыни» островов Зеленого мыса (Западная Африка)
К островам Зеленого Мыса корабль причалил по приказу адмирала Путятина: нужно было пополнить запасы продовольствия. Гончаров описал «черных как уголь» жителей островов и их «живописную» одежду: «В юбке, но без рубашки, а сверху через одно плечо накинуто что-то вроде бумажной шали до колен; другое плечо и часть груди обнажены. Голова повязана платком, и очень хорошо: глазам европейца неприятно видеть короткие волосы на женской голове, да еще курчавые». Занимались местные жители в основном добычей соли. На побережье устраивали бассейны: во время приливов они наполнялись морской водой, которая, испаряясь, оставляла соляной осадок.
Иван Гончаров провел здесь несколько «опытов любознательности», пробуя местные фрукты:
«Я решился купить у старой негритянки (я всегда, где можно, отдаю предпочтение дамам) всю корзину апельсинов».Маисовые плантации мыса Доброй Надежды (Южная Африка)
3 февраля 1853 года фрегат пересек экватор:
«Мы все высыпали наверх и вопросительно смотрели во все стороны, как будто хотели видеть тот деревянный ободочек, который, под именем экватора, опоясывает глобус». В первую же прогулку на мысе Доброй Надежды Иван Гончаров оказался в «самом южном трактире отсюда по прямому пути до полюса».
В этих местах писателя больше всего поразили местные традиции благоустройства:
«Плетни устроены из кустов кактуса и алоэ: не дай Бог схватиться за куст — что наша крапива! Не только честный человек, но и вор, даже любовник не перелезут через такой забор».Заинтересовали Ивана Гончарова и нравы местных жителей — бушменов: «Они проворны и отважны, но беспечны и не любят работы. Если им удастся приобрести несколько штук скота кражей, они едят без меры; дни и ночи проводят в этом; а когда всё съедят, туго подвяжут себе животы и сидят по неделям без пищи».
В Капштате (Кейптауне) путешественник нашел любопытные сувениры: «Я увидел в табачном магазине футлярчики для спичек, точеные из красивого, двухцветного дерева. Я сейчас же купил несколько на память о мысе Доброй Надежды».
«Родина ядовитых перцев, пряных кореньев, слонов, тигров и змей» — Сингапур
Царством вечного, беспощадного лета называет Иван Гончаров Сингапур:
«Льду, льду бы да снегу: не дым, а лед отечества нам сладок и приятен!»Город-государство показался путешественнику «всемирным рынком», куда стекается все что только можно: «Здесь необходимые ткани и хлеб, отрава и целебные травы. Немцы, французы, англичане, американцы, армяне, персияне, индусы, китайцы — всё приехало продать и купить: других потребностей и целей здесь нет. Роскошь посылает сюда за тонкими ядами и пряностями, а комфорт шлет платье, белье, кожи, вино».
Писатель замечал, как отличаются дома у сингапурцев разных национальностей: «Малайские жилища — просто сквозные клетки из бамбуковых тростей, прикрытые сухими кокосовыми листьями, едва достойные называться сараями, на сваях, от сырости и от насекомых тоже. У китайцев побогаче — сплошные ряды домов в два этажа: внизу лавки и мастерские, вверху жилье с жалюзи. Индийцы живут в мазанках».
В интерьере богатого китайского дома Гончаров увидел прадедушку современного вентилятора: «Велели мальчишке-китайцу махать привешенным к потолку, во всю длину столовой, исполинским веером. Это просто широкий кусок полотна с кисейной бахромой; от него к дверям протянуты снурки, за которые слуга дергает и освежает комнату».
Бестселлер!
Уже в апрельской книжке «Отечественных записок» за 1855 год появился первый очерк о путешествии. Последующие фрагменты публиковались в «Морском сборнике» и других журналах на протяжении трёх лет, а в 1858 году всё сочинение вышло отдельным изданием в двух томах.
Пожалуй, ни одна экспедиция не получила такого блестящего «отчёта»: книга сразу стала крупным литературным событием, поразив читателей богатством и разнообразием фактического материала. «Паллада» была воспринята как выход писателя в большой и плохо знакомый русскому читателю мир. Книгу раскупили чуть ли не за месяц, потребовалось новое издание, и при жизни Гончарова «Фрегат» переиздавали пять раз.
В предисловии к книге Иван Александрович писал: «История плавания корабля, этого маленького русского мира с четырьмястами обитателей, носившегося два года по океанам, своеобразная жизнь плавателей, черты морского быта - всё это так же само по себе способно привлекать и удерживать внимание читателей». Он создал образы офицеров и простых матросов, рассказал о геройском поведении команды во время штормов.
Кстати, в путешествии Гончаров не переставал работать и над «Обломовым», он даже думал написать главу, посвящённую путешествию героя. Правда, как мы знаем, Обломов так и не тронулся с места. В отличие от самого Гончарова.
Итоговое сочинение. «Человек путешествующий». Что писать?
Путешествие. Дорога. Странствие. Новые места. Необычные традиции. Незнакомые люди.
Поговорим о книгах, которые раскрывают суть направления в прямом значении.
Что можно почитать? О путешествии Филеаса Фогге и его бессменного помощника Жане Паспарту (Жюль Верн "Вокруг света в 80 дней"). А может, ты сам мечтаешь о Музе дальних странствий, тогда ни к чему выдуманные герои и их смешные, иногда доведенные до абсурда приключения. Возьми книгу Тура Хейердала «Путешествие на Кон-Тики» об экспедиции, которая в 1947 году за 102 дня проделала путь длиной в 6980 километров, пересекла на плоту Тихий океан, чтобы доказать, что в свое время инки могли на бальсовых плотах проплыть 7000 км до Полинезии.
Я предлагаю остановить выбор на путевых заметках Ивана Гончарова «Фрегат «Паллада».
Побродим вместе с Гончаровым по улочкам Китая или Сингапура, Англии или Скандинавии, посетим Сибирь, полюбуемся красотами природы. Ты же помнишь, что текстов произведений на экзамене не будет, поэтому надо запомнить какие-то яркие детали в описании, необычные художественные средства, впечатляющие образы.
Лучше всего, безусловно, прочитать саму книгу. В крайнем случае можно воспользоваться отрывками, которые я подобрала на свой вкус. Перечитать надо внимательно, осмыслить, выписать то, на что обратил внимание, небольшие цитаты надо запомнить близко к тексту, но в кавычках писать только то, что запомнил АБСОЛЮТНО.
Итак, произведение И.А. Гончарова «Фрегат «Паллада»
За Гончаровым среди друзей, приятелей прочно закрепилось прозвище де Лень (с легкой руки семьи Майковых), поэтому когда писатель стал проситься секретарем на военный фрегат «Паллада», отправляющийся в Японию с дипломатической миссией, окружающие люди были сильно удивлены: как этот любящий комфортное существование, мало двигающийся человек отправится в кругосветное путешествие. Сам же Гончаров практически не сомневался в выборе:
«Я радостно содрогнулся при мысли: я буду в Китае, в Индии, переплыву океаны, ступлю ногою на те острова, где гуляет в первобытной простоте дикарь, посмотрю на эти чудеса – и жизнь моя не будет праздным отражением мелких, надоевших явлений. Я обновился; все мечты и надежды юности, сама юность воротилась ко мне. Скорей, скорей в путь!»
Гончарову было сорок лет. Срок достаточный, для того чтобы подвести итоги и понять: малого смог добиться. В это время он переживал творческий кризис: никак не двигался с мертвой точки «Обломов», и писатель искренне надеялся, что впечатления от необычной обстановки на корабле, новые страны обогатят его душу, наполнят впечатлениями, хотя Гончаров был убежден, что «большая ошибка — стараться собирать впечатления; соберешь чего не надо, а что надо, то ускользнет. Если путешествуешь не для специальной цели, нужно, чтобы впечатления нежданно и незвано сами собирались в душу; а к кому они так не ходят, тот лучше не путешествуй».
Из письма к Майковым:
«Я заживо умирал дома от праздности, скуки, тяжести и запустения в голове и сердце; ничем не освежалось воображение и т. п. Все это правда, там я совершенно погибал медленно и скучно: надо было изменить на что-нибудь, худшее или лучшее - это все равно, лишь бы изменить».
Да, в конце письма он добавит: "Пошутил". Но кто ж не знает, что в каждой шутка есть доля правды
Чтобы получить разрешение на работу, Гончаров побывал в разных инстанциях, получил несколько рекомендательных писем.
«Наконец 7 октября фрегат «Паллада» снялся с якоря. С этим началась для меня жизнь, в которой каждое движение, каждый шаг, каждое впечатление были не похожи ни на какие прежние».
«Писать письма к приятелям, — признается он одному из друзей, — для меня большая отрада». По его просьбе друзья сохранили письма, и они, в ряде случаев, оказались набросками к очеркам. Как секретарь экспедиции, Гончаров вел судовой журнал и путевой дневник.
«Чуть явится путная мысль, меткая заметка, я возьму да и в памятную книжку, думая, не годится ли после на что» , — писал Гончаров Майковым из Сингапура. Письма, путевой дневник, записи в судовом журнале, в записной книжке дали богатейший материал для очерков. Напрямую кругосветное плавание не повлияло на «Обломова» (с написанием романа связана другая, но не менее интересная история), зато результатом оказались прекрасные очерки «Фрегат «Паллада», которые и сейчас читаются на одном дыхании, потому что наблюдения Гончарова свежи, точны, самобытны.
Вот, например, первое впечатление от каюты.
«Робко ходит в первый раз человек на корабле: каюта ему кажется гробом, а между тем едва ли он безопаснее в многолюдном городе, на шумной улице, чем на крепком парусном судне, в океане. Но к этой истине я пришел нескоро».
(Какое интересное, хоть и шаблонное сравнение каюты с гробом. Гроб в океане, когда вокруг тебя только вода – и ничего больше!)
«Известно, что в кругосветное плавание Гончаров отправился с изрядной поклажей книг, в том числе описаний стран, где ему предстояло побывать», - отмечает исследователь жизни и творчества писателя Юрий Лошиц. Поэтому впечатления от увиденного у Гончарова как бы накладывались на прочитанное ранее. В целом же получились достаточно подробные зарисовки истории, быта, культуры современной Гончарову жизни разных стран. При этом с присущей ему скрупулезностью он отмечает и разницу менталитета. Получилось, таким образом, что написал Гончаров иначе – не так, как это делали его русские предшественники.
Сойдем на берег вместе с писателем.
Вот – Сингапур. (Помним, что не стоит все переписывать. Надо выбрать то, что легко запомнится!)
«Сингапур — один из всемирных рынков, куда пока еще стекается всё, что нужно и не нужно, что полезно и вредно человеку. Здесь необходимые ткани и хлеб, отрава и целебные травы. Немцы, французы, англичане, американцы, армяне, персияне, индусы, китайцы — всё приехало продать и купить: других потребностей и целей здесь нет. Роскошь посылает сюда за тонкими ядами и пряностями, а комфорт шлет платье, белье, кожи, вино, заводит дороги, домы, прорубается в глушь…
… мы поехали опять по городу, по всем кварталам — по малайскому, индийскому и китайскому, зажимая частенько нос, и велели остановиться перед буддийской кумирней. На улицу выходят наглухо запертые ворота с решетчатым забором, из-за которого видна крыша с загнутыми углами.
Всё это ярко, пестро разрисовано красной, зеленой и желтой красками».
«Город Виктория состоит из одной, правда, улицы, но на ней почти нет ни одного дома; я ошибкой сказал выше домы: это всё дворцы, которые основаниями своими купаются в заливе. На море обращены балконы этих дворцов, осененные теми тощими бананами и пальмами, которые видны с рейда и которые придают такой же эффект пейзажу, как принужденная улыбка грустному лицу.
… при воздержании от мяса, от всякой тяжелой пищи, также от пряностей (нужды нет, что они тоже родятся в жарких местах), а более всего от вина, легко выносишь жар; грудь, голова и легкие — в нормальном состоянии, и зной «допекает» только снаружи. Я уверен, что если постоянно употреблять в пищу рис, зелень, немного рыбы и живности, то можно сносить так же легко жар, как и в России.
…. Китайцы одни бестрепетно наполняют улицы, сидят кучами у подъездов, ожидая работы, носят в паланкинах европейцев. Всюду мелькают их голые плечи, спины, ноги и головы, покрытые только густо сложенной в два ряда косой.
… В шесть часов вечера всё народонаселение высыпает на улицу, по взморью, по бульвару. Появляются пешие, верховые офицеры, негоцианты, дамы. На лугу, близ дома губернатора, играет музыка. Недалеко оттуда, на горе, в каменном доме, живет генерал, командующий здешним отрядом, и тут же близко помещается в здании, вроде монастыря, итальянский епископ с несколькими монахами».
«Фрегат «Паллад» - это не только очерки путешественника, это точные заметки человека, которому интересны и окружающие его люди, поэтому не меньше внимания Гончаров уделили образам офицеров, матросов.
Рассказ о тяжелых условиях быта матросов, и о плохой пище, и о болезнях, уносивших немало жизней, и о несчастных случаях сочетается с повествованием о доброй душе простых людей, их самоотверженности. Вот старший штурман Халезов, которого все уважительно зовут Дедом, а это матрос Фадеев - простой русский человек, всегда спокоен и тверд духом в самом незатейливом смысле этого слова.
«Все отскакивает от этого спокойствия, - замечает писатель, - кроме одного, ничем несокрушимого стремления к своему долгу - к работе, к смерти, если нужно».
Что дало путешествие Гончарову? Как изменилась его жизнь?
Писатель вовсе не стал активным, энергичным, закаленным человеком бывалым моряком . Напротив, часто в записках звучат жалобы на плохое самочувствие, на ухудшение здоровья, поэтому само путешествие закончил раньше всей миссии – сошел на берег и назад добирался что называется на перекладных. Однако фрегат «Паллада» оказал огромное влияние на впечатления, обогатил душу, развил фантазию.
«Странная, занимательная пока своею неизвестностью» Япония
В Японию команда фрегата «Паллада» отправилась с дипломатической целью. Перед тем как предстать перед губернатором, дипломаты несколько дней обучались местным традициям. Их наставляла целая команда японцев-церемониймейстеров.
«Японцы предложили сидеть по-своему, на полу, на пятках. Станьте на колени и потом сядьте на пятки — вот это и значит сидеть по-японски. Попробуйте, увидите, как ловко: пяти минут не просидите, а японцы сидят по нескольку часов».
Однако россияне протестовали против непривычных правил: например, сидеть на полу многие отказались, взяв с собой на переговоры собственные стулья. Также не пожелали они снять обувь во дворце — предварительно сшили коленкоровые башмаки, которые надели перед входом в дом поверх ботинок. Многие путешественники оказались в неловкой ситуации, когда «бахилы» потерялись в коридорах, и они оказались на церемонии приветствия в уличной обуви.
Особенно Ивана Гончарова поразило харакири. Хотя в середине ХIХ века ритуальное самоубийство было уже большой редкостью, писатель в своих записках снова и снова возвращался к этой теме:
«Вскрывать себе брюхо — самый употребительный здесь способ умирать поневоле, по крайней мере так было в прежние времена. Заупрямься кто сделать это, правительство принимает этот труд на себя; но тогда виновный кроме позора публичной казни подвергается лишению имения, и это падает на его семейство».«Паллада»: два фрегата
Фрегат «Паллада», вместе с барками «Крузенштерн» и «Седов», несет вокруг света флаг России в память о русских первооткрывателях.
Русский писатель Иван Гончаров, автор «Обломова», представляется этаким изнеженным барином. Но был ли он таким? Писатель принял участие в сложнейшей морской экспедиции в Японию, о которой написал книгу «Фрегат «Паллада»».
В 1852 году чиновник Гончаров был назначен секретарем руководителя экспедиции вице-адмирала Евфимия Путятина. Вместе с экипажем «Паллады» он посетил Англию, побывал в Африке, Китае, Японии, а в Петербург вернулся по суше через Сибирь.
Три года Гончаров путешествовал на 46-пушечном фрегате российского военного флота, построенном на Охтинском адмиралтействе в Санкт-Петербурге в 1832 году. Но судьба не дала «Палладе» долгой жизни. Так и не вернувшись домой, фрегат пострадал в Крымскую войну и был затоплен в устье Амура.
Когда мы сегодня говорим о «Палладе», то имеем ввиду российское учебное парусное судно, построенное на судоверфи в польском городе Гданьск и спущенное на воду в июле 1989 года. Этот корабль назван в честь исторического фрегата.
Учебный парусник принадлежит Дальневосточному рыбохозяйственному университету и базируется во Владивостоке. В город он приходит в январе, чтобы в течение 1,5–2 месяцев провести ремонтные работы и пополнить запасы. Оставшееся время «Паллада» бороздит морские просторы планеты.
Военный фрегат «Паллада»: 1832 год
Судно было построено по распоряжению Николая I в 1832 году на верфях в Петербурге. Предполагалось, что императорская семья будет отправляться на нем в длительные иностранные путешествия.
Корабль решили назвать в честь древнегреческой богини Афины Паллады — покровительницы мудрости, искусства и войны.
В 1852 году «Паллада» отправилась в свой самый известный поход к берегам Японии. Пройдя путь из Балтики до Гонконга, кораблю предстояло войти в японские воды и установить дипломатический контакт с закрытой, но желанной для торговли и сотрудничества страной. Задание это было сложным, так как изолированная от внешнего мира Япония угрожала казнить любого иностранца, ступившего на ее землю.
Миссия осложнялась соперничеством с США, направившим в сторону Японию свою военную эскадру с аналогичным поручением. Обе экспедиции добрались до японских островов и установили дипломатические отношения. Американский коммодор Мэтью Перри (не путать с известным голливудским актером) сделал это силой оружия, а капитан российского парусника — адмирал Путятин провел мирные переговоры и заключил с японской стороной соглашение о сотрудничестве.
Вдохновение для великих книг
Секретарем капитана Путятина в знаменитое «японское» плавание был назначен Иван Гончаров – переводчик столичного департамента внешней торговли и по совместительству писатель, создатель образа Ильи Обломова.
Но «Обломов» появится позже, а пока 40-летний Иван Гончаров (на фото пятый слева в нижнем ряду) отправляется в долгое путешествие. По пути писатель делает корабельные заметки, которые по возвращению из плавания будут оформлены в цикл путевых очерков «Фрегат «Паллада»» и напечатаны в литературных журналах.
«Паллада» на войне
Пока фрегат выполнял порученную ему дипломатическую миссию, в Европе разгорелась Крымская война. Англия, входящая в коалицию против Российской империи, отправила в район Тихого океана свою флотилию. Война застала парусник в Японском море.
Фрегат отражал атаки англо-французской эскадры в Императорской (Советской гавани) и был поврежден.
Капитан корабля попытался ввести фрегат в устье Амура, чтобы укрыться от флота неприятеля. Но даже полная разгрузка не позволила преодолеть мелкий и извилистый фарватер реки. Было решено оставить «Палладу» в гавани на зимовку и по указанию столичного начальства сжечь при приближении вражеских кораблей.
Вот только погиб фрегат не от военных действий, а от обветшания. Весной 1855 года в Императорскую гавань прибыли два корабля Амурского флота с намерением отбуксировать стоящую на зимовке «Палладу» в Амурский лиман. Но нашли фрегат в плачевном состоянии – замерзший во льдах, с серьезными повреждениями корпуса. Отремонтировать судно или отбуксировать по Амуру не получилось, и в конце 1855 года было принято решение «Палладу» затопить.
Однако через 130 лет его преемник — учебный парусник «Паллада» не только присоединился к российскому флоту, но и прославится на весь мир, как самое быстроходное парусное судно класса «А». К этому классу относятся крупные парусники, длиннее 40 метров.
«Паллада» сегодня
В 1985 году Министерство рыбного хозяйства СССР заказало 5 однотипных учебных фрегатов для крупнейших портов страны. Владивостоку достались 2 судна — «Надежда» и «Паллада».
В июле 1989 года фрегат был спущен на воду и отправился в первое плавание из Балтийского моря в Тихий океан к порту приписки — Владивостоку. В первом переходе парусник повторил маршрут своего знаменитого предшественника — военного фрегата «Паллада».
Фрегат считается одним из лучших учебных парусных судов современной России. За 30-летнюю историю на корабле прошли обучение 13 000 курсантов, юнг и студентов-моряков. Судно побывало в 37 странах, совершило 2 кругосветных путешествия и прошло более 800 000 морских миль (это как 40 раз обогнуть земной шар по экватору!).
Ежегодно «Паллада» совершает 4–5 учебных плаваний с курсантами и студентами морских и рыбохозяйственных вузов России.
Технические характеристики парусника
Фрегат «Паллада» — трехмачтовое парусное судно, снабженное двумя винтовыми моторами. Правда, используют их только при входе и выходе из портов, а также во время шторма. В остальное время корабль приводится в движение за счет прямых парусов.
Длина корабля — 96,6 м; длина с бушпритом (брусом, выступающим на носу судна) — 108,6 м;
Ширина палубы — 14 м;
Высота борта — 16,65 м;
Высота мачт — 49,5 м;
26 парусов общей площадью 2771 кв.м.;
Максимальная осадка — 6,6 м;
Водоизмещение — 2284 регистровых тонн (единица объема, равная 100 куб. футам или 2,83 куб.м.);
Постоянный экипаж — 51 чел.;
Максимальное количество человек на борту — 199;
Максимальная скорость — 18,8 узлов (35 км/ч), средняя скорость — 11 узлов (20 км/ч).
История походов фрегата «Паллада»
За 30 лет навигации фрегат «Паллада» побывал в большинстве стран Азиатско-Тихоокеанского региона. «Паллада» стала первым судном, которое с российским триколором на флагштоке вошло в порты Венесуэлы, Кубы, островов Фиджи и Самоа и даже в США.
1991 год — юбилейная экспедиция «Русская Америка» была посвящена 250-летию открытия Аляски российскими мореплавателями. Во главе с «Палладой» в ней принимали участие еще 3 крупных корабля и 17 яхт Тихоокеанского флота. Корабли должны были торжественно войти в порт города Сиэтл 22 августа 1991 года. По случайному стечению обстоятельств в это время в Москве произошел Августовский путч.
Накануне прибытия экспедиции в Сиэтл командиром корабля было принято решение сменить красное советское знамя на российский триколор. Всю ночь команда фрегата шила флаг из подручных материалов. В ход пошли белые простыни, красные торжественные скатерти и синяя судовая материя. Зато ранним утром на флагштоке «Паллады» развевалось огромное трехцветное полотнище. Так фрегат стал первым кораблем, который вошел в иностранный порт с флагом современной России.
Первое кругосветное плавание фрегат совершил в феврале-августе 1992 года, длилось оно 189 дней. «Паллада» приняла участие в трансатлантической «Grand Regatta Columbus» в честь 500-летия открытия Америки Христофором Колумбом.
Второе кругосветное плавание «Паллады» было посвящено 190-летию морской кругосветной экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева и одновременно 50-летнему юбилею присутствия россиян в Антарктиде. В этот раз паруснику понадобилось 284 дня, чтобы обойти вокруг света. Плавание продолжалось с ноября 2007 года по август 2008. За это время фрегат прошел 3 океана и 23 моря, посетил 19 стран на 4 континентах и 2 раза пересек экватор. Почти половина времени в море прошла в опасных штормовых условиях. Во время этого кругосветного похода судном был установлен личный рекорд скорости — 18,8 узлов.
Достижения парусника «Паллада»
«Паллада» появлялась на международных кинофестивалях «Меридианы Тихого», «Человек и море» и «Дни Лаперуза» в Приморье. За это время гостями фрегата стали не только официальные лица и звезды отечественного кино, на его борт поднимались Арнольд Шварценеггер и король Испании Хуан Карлос I.
В 2012 году гонконгская компания «Mega Power Hong Kong Banking Group Limited» выпустила коллекцию памятных монет из серебра 999 пробы — «Famous sailing ships of the world». На одной из монет изображен фрегат «Паллада» — с маяком на мысе Басаргина на обороте. Номинальная стоимость монеты составила 1 пиастр – очень по-морскому! Тираж — 1000 шт. Сейчас такую монету можно приобрести у коллекционеров за 3000 руб.
Кругосветная экспедиция 2019–2020
200 лет назад российские суда «Восток» и «Мирный» под руководством Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева отправились в одну из самых сложных экспедиций в мировой истории. В результате на картах появился шестой материк — Антарктида.
В период 2019–2020 годов фрегат «Паллада» вместе с барками «Крузенштерн» и «Седов» достойно пронес вокруг света флаг России в память о русских первооткрывателях. Но это уже другая история, которую можете почитать здесь.
Бледно-зеленая чаша шанхайского неба (Китай)
В ноябре 1853 года корабль приплыл к берегам Китая. «Шанхай именно принадлежит к числу таких мест, которые покажутся хороши, когда оттуда выедешь», — писал Гончаров. Лабиринты шанхайских улочек были полны больших и маленьких магазинчиков, лавочек, лотков, совсем как на ярмарочных площадях Москвы или Петербурга. Лишь товары здесь отличались от российских — шелк, чай, фарфор.
«Я купил до тридцати резных фигур из мягкого разноцветного камня агальматолита. <. > Там, у борта, застали большую китайскую лодку с разными безделками: резными вещами из дерева, вазами, тростями из бамбука, каменными изваяниями идолов и т. п. Я хотя и старался пройти мимо искушения, закрыв глаза и уши, однако купил этих пустяков долларов на десять».
Общение с предприимчивыми шанхайцами писатель вспоминал так:
«Здесь народ не похож на тот, что мы видели в Гонконге и в Сингапуре: он смирен, скромен и очень опрятен. Все мужики и бабы одеты чисто, и запахов разных меньше по улицам, нежели в Гонконге, исключая, однако ж, рынков. Несет ли, например, носильщик груду кирпичей, они лежат не непосредственно на плече, как у нашего каменщика; рубашка или кафтан его не в грязи от этого. У него на плечах лежит бамбуковое коромысло, которое держит две дощечки, в виде весов, и на дощечках лежат две кучи красиво сложенных серых кирпичей».Автор: Диана Тесленко
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Кругосветное путешествие Ивана Гончарова
Сомнений ни у кого не оставалось — человек сошел с ума. Нормальные люди Финский залив-то не всегда переплыть решаются.
Погожим осенним днем 1852 года весь светский Петербург торжественно провожал Ивана Александровича Гончарова в его первое кругосветное путешествие. Сомнений ни у кого не оставалось — человек сошел с ума. Нормальные люди Финский залив-то не всегда переплыть решаются, а этот в открытый океан собрался. Еще вчера без слуги и пуговицы не умел застегнуть и вдруг пожалуйста — кругосветное плавание. Гончарова искренне оплакивали. Он служил в министерстве финансов, обедал в «Hotel de France», написал роман и уж, конечно, не производил впечатления отважного мореплавателя, но никакие доводы, уговоры и страшилки в духе «как вы там будете ходить — качает?» на него не действовали. В итоге, друзья махнули рукой и смирились. В лучшем случае их приятель сопьется. Ну, там же пресной воды в обрез, на корабле один ром поди хлещут.
Иван Александрович легкомысленно посмеивался над нелепыми предрассудками дремучей интеллигенции и потирал ручки в предвкушении отплытия. Все детские мечты одна за другой оживали перед его глазами. В своей жизни он всего добился сам: выбрал образование, окончил университет, поступил на службу. Казалось бы, еще недавно, не имея средств на хороший гардероб, он шел в мае на свидание в теплом ватном пальто, а теперь уж совсем другое дело, теперь он — переводчик департамента внешней торговли, известный писатель, желанный гость литературных гостиных и, наконец, личный секретарь адмирала. Кругосветка — это вам не какой-то паршивый Париж. Индия, Африка, Китай — вот что его ждет!
Когда вся эта эйфория сменилась легкой паникой, отступать было поздно, и вот уже Гончаров на прекрасном фрегате плывет бог знает куда, демонстрируя чудеса беспомощности и бесполезности. Умывается при помощи слуги, книги с полки сам достать не может (ибо они привязаны), в шторм боится промочить ноги. Ему кажется, что если корабль станет на мель, то можно и так доплыть, что каюта похожа на гроб, а команды матросам и вовсе — прелюбопытнейший шум. «Зачем это зовут всех наверх?» — спросил я бежавшего мимо меня мичмана. «Свистят всех наверх, когда есть авральная работа», — сказал он второпях и исчез… «Что это такое авральная работа?» — спросил я другого офицера. «Это когда свистят всех наверх», — отвечал он". А ведь и правда, зачем ему это все, меньше знаешь — крепче спишь, ей-богу.
Морской болезни у Гончарова не оказалось, но от сырости и холода так разболелись зубы, что немного поплавав, погуляв по палубе и внимательно полистав «Историю кораблекрушений» (добрые друзья знали, что в дорожку дать почитать) Гончаров понял, что он на такое не подписывался. Ни о какой кругосветке речи уже не шло, единственное, о чем Иван Александрович мечтал, — это добраться до берега и поскорее вернуться домой. На самом же деле сложилось так, что он плавал более двух с половиной лет. Он перетерпел холодные ветра, африканскую жару, нехватку провизии и пресной воды, вспышку холеры, тоску по дому, в конце концов.
Когда их фрегат причалил к японским берегам, стало ясно — обратной дороги судно не выдержит, настолько корабль был убит штормами и ураганами. И после этого кто-то еще говорит, что Гончаров Обломова списал с себя? Господи, да Обломов и ноги с дивана не спустил бы!
Туманная Англия
Оказавшись в Англии, команда корабля сразу же отправилась в Лондон. Из-за переменчивой погоды и туманов Гончаров опасался «нажить сплин»: «Два раза ходил смотреть Темзу и оба раза видел только непроницаемый пар». За первую неделю в Англии писатель осмотрел все «официальные» лондонские достопримечательности и стал наблюдать за жителями города, что ему было куда интереснее.
«Чем смотреть на сфинксы и обелиски, мне лучше нравится простоять целый час на перекрестке и смотреть, как встретятся два англичанина, сначала попробуют оторвать друг у друга руку, потом осведомятся взаимно о здоровье и пожелают один другому всякого благополучия; смотреть их походку или какую-то иноходь, и эту важность до комизма на лице, выражение глубокого уважения к самому себе, некоторого презрения или, по крайней мере, холодности к другому, но благоговения к толпе, то есть к обществу».После прогулок Гончаров не мог отказать себе в удовольствии посетить местные лавочки и возвращался, нагруженный покупками: «И потом, выкладывая каждую вещь на стол, принужден сознаваться, что вот это вовсе не нужно, это у меня есть и т. д. Купишь книгу, которой не прочтешь, пару пистолетов, без надежды стрелять из них, фарфору, который на море и не нужен, и неудобен в употреблении, сигарочницу, палку с кинжалом».
Кругосветное путешествие писателя Ивана Гончарова
В октябре 1852 года писателя Ивана Гончарова, переводчика в министерстве финансов, назначили секретарем адмирала Ефима Путятина. Когда молодой писатель начал собираться в кругосветное плавание с адмиралом, в литературных кругах Петербурга отнеслись к этому с юмором: будущего автора романа «Обломов» за неспешность часто называли «принц де Лень».
Путешествуя с фрегатом «Паллада», Гончаров объехал три континента и не меньше десятка стран. В поездке он вел путевой дневник, в который вносил все, что его заинтересовало. Первый его очерк был опубликован вскоре после возвращения (в 1855 году) в журнале «Отечественные записки». Через три года сочинение вышло отдельной книгой.
По заметкам Ивана Гончарова мы подготовили для вас культурный путеводитель по семи странам Европы, Африки и Азии.
Теплый воздух острова Мадера (Мадейра, Португалия)
Атлантический океан встретил путешественников легким штормом и «фонтанчиками» китов. На Мадере, куда команда фрегата высадилась 18 января 1853 года, Иван Гончаров впервые попробовал бананы: «Не понравилось мне: пресно, отчасти сладко, но вяло и приторно, вкус мучнистый, похоже немного и на картофель, и на дыню, только не так сладко, как дыня, и без аромата или с своим собственным, каким-то грубоватым букетом». Вторым гастрономическим впечатлением стали местные вина — белые и красные.
Гончаров испытал на себе, что такое поездка в паланкине. В маленькой повозке, которую несли два проводника, он отправился на прогулку. Предполагалось, что пассажир будет ехать в ней лежа, но природная любознательность не давала Гончарову покоя.
«Однако ж лежать мне надоело: я привстал, чтоб сесть и смотреть по сторонам. Преширокая ладонь подкралась сзади и тихонько опрокинула меня опять на спину. «Это что?» Я опять привстал, колыбель замоталась и пошла медленнее. Опять та же ладонь хочет опрокидывать меня. «Я сидеть хочу, goddam!» — закричал я. Они объяснили, что им так неловко нести, тяжело. «А, тяжело? мне что за дело: взялись, так несите». Но чуть я задумывался, ладонь осторожно пыталась, как будто незаметно от меня самого, опрокинуть меня».Кругосветка для ленивого. К 160-летию «Фрегата «Паллада»
В кругосветку Гончаров отправился уже в сорокалетнем возрасте, в расцвете карьеры. Он служил в торговом ведомстве, будучи известным писателем, автором романа «Обыкновенная история». Иван Александрович начал работу над следующим романом - «Обломов», как вдруг - неожиданно для окружающих - в октябре 1852 года отправился в кругосветное плавание на военном корабле «Паллада» в качестве секретаря экспедиции вице-адмирала Путятина. Писатель вспоминал: «Все удивлялись, что я мог решиться на такой дальний и опасный путь - я, такой ленивый, избалованный! Кто меня знает, тот не удивится этой решимости. Внезапные перемены составляют мой характер, я никогда не бываю одинаков двух недель сряду…»
На самом деле сам Гончаров усиленно хлопотал о назначении - «всех, кого мог, поставил на ноги…»
Мечта о кругосветном плавании зародилась ещё в детстве: крёстным отцом мальчика был отставной моряк Николай Николаевич Трегубов, который много рассказывал о путешествиях. В Петербурге Гончаров постоянно встречался с членами только что основанного Русского географического общества. И вот желание увидеть дальние страны начинало сбываться.
Ещё до отъезда из столицы Гончаров решил написать по итогам путешествия книгу. 7 октября 1852 года Иван Александрович отправился в почти трёхгодичное плавание.
Кто первый?
Экспедицию вызвало всё усиливающееся соперничество России и Америки за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Главным объектом стала Япония, в те времена закрытая для иностранцев. Великим державам очень хотелось первыми заполучить страну в качестве рынка сбыта для своих товаров. Военно-морские эскадры России и Америки вышли почти одновременно. Русской экспедицией командовал вице-адмирал Евфимий Васильевич Путятин.
Нужно сказать, что и русские, и американцы добились успеха. Но разными средствами. Янки - угрозой расстрелять из пушек столицу страны Эдо (современный Токио), русские - мирными переговорами. Россия заключила с Японией договор о дружбе и торговле - Симодский трактат. Были установлены государственные границы: Стране восходящего солнца отходила часть Курильских островов: Итуруп, Кунашир, Шикотан… Правительство Японии до сих пор ссылается на Симодский трактат в вопросе о принадлежности Курил…
Во время всего путешествия Гончаров вёл судовой журнал и личный дневник, скрупулёзно записывал все впечатления: «Чуть явится путная мысль, меткая заметка, я возьму да и в памятную книжку… Набил целый портфель путевыми записками». Отправляя письма петербургским друзьям, он просил беречь их, как важные «этюды».
А рассказать было о чём: на фрегате «Паллада» Гончаров побывал в Англии (едва ли не с начала путешествия корабль был вынужден встать там на ремонт), а затем в Южной Африке, Индонезии, Японии, Китае, на Филиппинах и на множестве островов и архипелагов Атлантического, Индийского и Тихого океанов. Почти везде писатель сходил на берег и совершал путешествия в глубь страны.
Ну а судьба самого фрегата оказалась печальной: после окончания переговоров в Нагасаки «Паллада» направилась к российским берегам. И там, в бухте Постовая, корабль затопили: «Паллада» была уже старой, с корпусом, расшатанным океанским переходом, да ещё попавшим в два сильнейших тайфуна.
Гончаров вернулся в Петербург сухопутным путём через всю Россию. В столицу он прибыл в феврале 1855 года. «Два года плавания, - писал Иван Александрович, - не то что утомили меня, а утолили вполне мою жажду путешествия. Мне хотелось домой в свой обычный круг лиц, занятий и образа жизни».
Читайте также: