Когда началась волна миграции беженцев во францию
Во Франции продолжается эпопея вокруг печально известного лагеря для беженцев в Кале, который прозвали в прессе весьма емко — «Джунгли». Этот палаточный городок в пригороде Кале слыл самым крупным в стране лагерем для беженцев. Здесь сконцентрировались многочисленные мигранты, собиравшиеся пересечь Ла-Манш и пробраться на территорию Великобритании. Население палаточного лагеря насчитывало от шести до восьми тысяч человек. В основном, жители «Джунглей» — выходцы из азиатских и африканских стран — афганцы, сомалийцы, суданцы, эритрейцы, сирийцы. Существовавший уже несколько лет, лагерь превратился в источник повышенной опасности для местного населения. Он вполне оправдывал свое неформальное название — самые настоящие джунгли. Чего там только не происходило. То сотни мигрантов — «беженцев» пытались штурмовать тоннель под Ла-Маншем, пытаясь прорваться через полицейские оцепления. То группа афганцев изнасиловала женщину — переводчицу с пушту, кстати — также уроженку Афганистана. При этом афганцы угрожали женщине ножами.
В конце концов, Николя Саркози, собирающийся баллотироваться в президенты страны, пообещал местным жителям, что как только он станет президентом Франции, он незамедлительно снесет «Джунгли». Опасаясь, что жители Кале будут голосовать за Саркози, действующий глава государства Франсуа Олланд сам обратился к городским властям с требованием покончить с лагерем беженцев. 24 октября начался снос «Джунглей». Их обитателей предполагалось расселить по многочисленным временным центрам размещения беженцев, которых за последние годы во Франции появились сотни. Но многие мигранты были крайне обеспокоены этим решением властей — они боятся, что их депортируют из благополучной Франции на родину. Тем не менее, обитателей «Джунглей» выселили силой, при помощи жандармерии и полиции. Рабочие демонтировали многочисленные палатки и самодельные хижины, возведенные обитателями лагеря. Как сообщает пресса, остались только три шалаша, которые суданцы соорудили для отправления культовых обрядов.
Однако, зачистка «Джунглей» лишь усложнила ситуацию с «беженцами» во Франции. Дело в том, что до сноса палаточного городка тысячи азиатских и африканских мигрантов были сконцентрированы в одном месте. После полицейских мероприятий они разбрелись в буквальном смысле по всей стране. Хотя руководство французских правоохранительных органов обещало, что все беженцы из «Джунглей» будут равномерно рассредоточены по 450 центрам для размещения беженцев, в действительности большая часть из них не захотела ехать в провинциальные городки Франции, а даже если и была отвезена туда полицией, то затем самостоятельно выбралась из центров и выехала в более крупные города. Ведь в крупных городах куда больше возможностей для попрошайничества, криминальной деятельности, получения помощи от всевозможных волонтерских организаций.
Как и следовало ожидать, в конце 20-х чисел октября 2016 г. обитатели «Джунглей» появились и на улицах Парижа. Преимущественно это выходцы из Судана и Эритреи. На улицах французской столицы, прямо на тротуарах, в парках и скверах, стали появляться десятки палаток с африканцами. В Париж перебрались не менее 2,5 тысяч человек. Сразу же после их появления участились и жалобы горожан на рост уличной преступности, хулиганского поведения со стороны суданцев. Стихийные палаточные лагеря «детей джунглей» появились в районе станции метро «Сталинград», на Авеню де Фландр и Журе. Больше всего мигрантов скопилось в лагере на станции метро «Сталинград», которую теперь местные жители предпочитают обходить стороной, так как опасаются стать жертвой нападения «благодарных беженцев». Кроме того, горожане опасаются распространения заболеваний, так как в стихийных палаточных лагерях беженцев на улицах столицы царит полная антисанитария.
Паскаль Брас, возглавляющий службу по делам беженцев и перемещенных лиц, попытался успокоить парижан, пообещав, что государство вот-вот построит два новых временных центра для размещения беженцев, которые смогут принять около одной тысячи суданцев. Но вряд ли эти слова чиновника сильно обрадовали жителей французской столицы — ведь получается, что даже после постройки центров, на улицах города останется как минимум полторы тысячи суданских мигрантов. Что с ними делать? Что они будут делать? Ответы на эти вопросы руководство Франции пока дать не в состоянии.
Полиция и жандармерия в меру своих сил пытаются реагировать на присутствие огромного количества мигрантов и беженцев на территории французской столицы. Периодически нелегалов задерживают и отправляют в центры временного размещения беженцев, однако вскоре они вновь возвращаются на улицы Парижа. Несмотря на то, что уже второй год столицу пытаются очистить от беженцев — в реальности их становится только больше и больше.
Кстати, палаточные лагеря африканских и азиатских беженцев появились на улицах французской столицы еще до того, как полиция и жандармы ликвидировали лагерь в Кале. Власти французской столицы неоднократно предпринимали попытки избавиться от палаточных городков на улицах Парижа, но безуспешно. К примеру, в июне 2016 г. парижские власти снесли палаточный лагерь, в котором проживало около тысячи выходцев из Афганистана, Сомали, Судана и Эритреи. Находившихся в нем людей доставили автобусами в специальные центры для размещения беженцев, однако вскоре они вновь появились на парижских улицах.
Обитатели «Джунглей» — это даже не алжирцы или марокканцы, к которым жители Парижа уже более-менее привыкли. Это, к примеру, — выходцы из Судана, Эритреи и Сомали. В Судане, как известно, уже очень давно идет гражданская война в регионе Дарфур на западе страны. Несколько лет назад была провозглашена политическая независимость Южного Судана — так регион, населенный негроидами — христианами или анимистами в большинстве своем, окончательно отделился от арабо-мусульманского Северного Судана. Но независимость не стала для Южного Судана началом новой, мирной и благополучной жизни. Сразу же вспыхнула новая война — на этот раз между нилотскими народами нуэр и динка, являющимися наиболее крупными в стране.
Война в Южном Судане сопровождается многочисленными убийствами, изнасилованиями, грабежами мирного населения, осуществляется геноцид целых племен. Эксперты считают, что начавшаяся после провозглашения независимости Южного Судана гражданская война является следствием столкновения интересов США и Китая в этом молодом африканском государстве. Как бы там ни было, но страдает, в первую очередь, гражданское население. Спасаясь от войны, да и вообще в поисках лучшей жизни, суданцы хлынули в Европу. Это совершенно чуждые европейской культуре и менталитету люди, которые просто не понимают и не знают элементарных правил поведения и жизни в незнакомой стране. Стоит отметить, что, в отличие от тех же бывших французских колоний в Западной Африке, внутренние районы Судана практически не были знакомы с европейской культурой, там до сих сохраняется очень архаичный уклад жизни.
Выходцы из Эритреи в принципе не являются беженцами. Скорее это просто мигранты, переехавшие подальше от жесткого политического режима, существующего на родине. В Эритрее — тотальная безработица. Чтобы минимизировать социальное недовольство, власти страны призывают всех молодых людей в армию, а уже военные формирования используют на строительстве объектов, при сельскохозяйственных работах и так далее. Условия службы тяжелые, питание практически отсутствует, а рядового эритрейца в течение молодости могут несколько раз призывать на военную службу. Многим это не нравится, поэтому молодые мужчины и бегут из родной страны в Европу или в Израиль (другое популярное направление миграции эритрейцев, хотя в последнее время масштабы миграции из Эритреи в Израиль существенно сократились).
Сомалийцы — выходцы из страны перманентной войны. После крушения режима генерала Сиада Барре, с начала 1990-х годов в Сомали идет кровопролитная гражданская война. В результате боевых действий страна фактически распалась на части, центральное правительство не контролирует ситуацию. Естественно, что в таких условиях не идет и речи о полноценном социально-экономическом развитии страны, вот ее и покидают все новые и новые группы беженцев. В подавляющем большинстве это люди совершенно без образования, без квалификации и без малейших представлений о том, как живут и ведут себя люди в современных европейских странах.
Другая многочисленная группа «беженцев» — выходцы из Афганистана. Это — типичные представители Среднего Востока, также практически не имевшие контактов с европейской культурой. Среди них много людей с непосредственным опытом участия в боевых действиях, либо — «детей войны». Насилие и жестокость для них — вполне привычное дело, а когда они попадают в среду, где большинство людей просто не может им противостоять, дело принимает совсем плачевные обороты. Казалось бы, французские правоохранительные органы должны в данном случае принимать все возможные меры, чтобы обезопасить граждан страны от опасного соседства. Но не тут то было. Всему виной пресловутая миграционная политика Евросоюза, которая предусматривает чрезмерно либеральное отношение властей и к непрекращающемуся потоку «беженцев» и мигрантов, и попустительство к хулиганским и экстремистским выходкам с их стороны. Жандармы и полицейские не имеют возможности полноценно реагировать на поведение «беженцев» и мигрантов, что создает дополнительные проблемы. Мы уже писали, как полицейские Парижа были вынуждены выйти на ночную демонстрацию в знак протеста против нарушения их прав. Это — только одно из свидетельств всей сложности ситуации, сложившейся вокруг мигрантов и «беженцев» во Франции.
С другой стороны, целый ряд леволиберальных организаций в настоящее время развернул «кампанию помощи» бывшим обитателям «Джунглей», переселившимся на улицы Парижа. Волонтеры этих организаций раздают питание, одежду, палатки ночующим на парижских улицах африканцам, еще больше убеждая последних в возможности спокойного проживания во Франции в безделье и за чужие деньги. Если бы волонтеры и государство не оказывали бы помощь т.н. «беженцам», большинство из них было бы вынуждено или искать любую возможность трудоустройства, или вернулось бы на родину. Но пока можно питаться и получать одежду бесплатно, кто из них станет работать или, тем более, покидать столь «благодатное» место?
Левацкие и либеральные организации выступают и в качестве главной уличной поддержки лоббистов миграции и приема беженцев. Именно леваки выходят на улицы Парижа, будучи готовыми даже вступить в конфронтацию с полицейскими, только бы защитить интересы столь полюбившихся им суданских, эритрейских и прочих беженцев. На более высоком уровне миграционные потоки лоббируют чиновники и политические деятели, ориентированные на политический курс Евросоюза и совершенно пренебрегающие интересами французского народа. Пожалуй, что у рядовых французов остается надежда лишь на изменение ситуации в случае победы таких кандидатов как Мари Ле Пен. Но, разумеется, вряд ли ей позволят занять пост главы французского государства.
Тем временем, 30 октября Франсуа Олланд пообещал — на этот раз уже парижанам, а не жителям Кале, что палаточный лагерь «детей джунглей» будет снесен властями. Президент пообещал создать во Франции 9 000 специальных центров для размещения беженцев и подчеркнул, что более не намерен терпеть «лагеря мигрантов, которые нарушают национальные ценности солидарности». К такой резкой риторике Олланд прибегает потому, что провал его миграционной и национальной политики вполне очевиден. Сейчас у президента главная задача — не допустить окончательного разочарования французского избирателя в его деятельности. Иначе он может лишиться поддержки даже социалистов и, кстати, тех же самых мигрантов второго и третьего поколения — потомкам выходцев из Французской Северной Африки столь же дискомфортно находиться в ситуации постоянной угрозы со стороны «беженцев», сколь и этническим французам.
Однако, не следует исключать и того, что сам снос палаточных лагерей в Париже может перерасти в настоящие уличные столкновения между полицией и мигрантами, а также всевозможными леваками, которые неизбежно придут на помощь мигрантам, олицетворяя «поддержку гражданского общества». Население палаточных лагерей в значительной степени состоит из крепких молодых людей 16-40 лет, а отнюдь не из несчастных женщин, детей и стариков, которые представляются нам при слове «беженцы». Эти молодые мужчины боеспособны, наглы, а самое важное — им совершенно нечего терять. Во Франции с ними не может случиться ничего страшнее возвращения на родину, поэтому они будут готовы в буквальном смысле биться до последнего, только бы остаться в Европе, в благоприятных для себя условиях. Процесс насильственного размещения беженцев в специальных центрах, которые, кстати, для этого и предназначались изначально, скорее всего, будет очень болезненным для французских властей.
Ситуация с т.н. «беженцами» и нелегальными мигрантами во Франции зашла очень далеко. Теперь для того, чтобы нормализовать обстановку в стране, решить проблему существования постоянных очагов преступности и нестабильности, необходим коренной пересмотр миграционной политики страны, в том числе и в направлении бескомпромиссной депортации незаконно находящихся на территории страны мигрантов. Только в этом случае можно рассчитывать на то, что проблема будет решена хотя бы частично. Но власти Франции на столь жесткую политику не пойдут, иначе их действия вступят вразрез с курсом Евросоюза и «заокеанского партнера». Поэтому население страны фактически остается один на один с этой серьезнейшей проблемой.
Миграция населения Франции
Франция среди стран Европы, пожалуй, является страной, которая приняла наибольшее количество приезжающих за последний век.
- Массовые миграции во Францию берут свое начало в середине 19 века на пике индустриального развития общества. Миграционная политика Франции тех времен осуществлялась по двум направлениям: с одной стороны, это было удовлетворения спроса страны на рабочую силу, а также улучшение демографической ситуации, с привлечением населения соседних Испании, Италии, Польши; с другой стороны, Франция стала убежищем многих военных и политических беженцев, сюда двинулись армяне, угнетаемые турками, русские, бежавшие от большевистского режима. Многие из беженцев и рабочих мигрантов успешно интегрировались во французское общество и осели на ее территории.
- Окончание Второй мировой войны не изменило открытую миграционную политику Франции. Так, в 1945 году был принят закон об иммиграции, закреплявший действующую миграционную политику.
- На 50-70-е годы приходится следующая волна миграций, которая вызвана привлечением мигрантов с целью восстановления страны после войны.
- Первой волной мигрантов стали выходцы из Италии и Испании, затем сюда двинулись жители колоний, ранее бывших в подчинении Франции. В результате неконтролируемого потока мигрантов и экономического спада, в 1970-х годах во Франции наблюдался резкий скачок безработицы, в результате чего правительство Франции было вынуждено прекратить прием мигрантов, за исключением некоторых категорий граждан. В середине 70-х годов был наложен запрет на найм рабочей иностранной силы, а работодатели, уличенные в этом, были подвергнуты санкция правительства.
- В 90-е годы политика ограничения миграции продолжилась. Ее основной идеей было достижение нулевого показателя нелегальной миграции, в этот период также ужесточаются условия получения французского гражданства. Студентам из других стран запрещалось работать, иностранцам также запрещалось обжаловать отказ в предоставлении убежища, воссоединение с семьей могло длиться более двух лет, расширены возможности правоохранительных органов при выдворении иностранцев из страны. Итогом ограничительной миграционной политики стало заметное сокращение мигрантов.
- В конце 90-х во Франции сменился политический курс, и ограничительная миграционная политики несколько ослабилась. Так, первым мероприятием стало допущение въезда во Францию высококвалифицированным специалистам и студентам, затем значительное число нелегальных мигрантов были амнистированы. Тогда же, было возвращено правило получения гражданство, основанное на принципе почвы, когда ребенок, рожденный на территории Франции, автоматически приобретал гражданство этой страны.
Нелегальная миграция
Проблема нелегальной миграции характерна в том числе и для Франции. В настоящий момент количество нелегальных мигрантов в стране насчитывает около 300 тысяч человек, большинство которых является выходцами из стран-бывших французских колоний, а также Китая. Большинство из нелегальных мигрантов прибывают в страну и проживают в ней с помощью родственников
Между тем, все мигранты, находящиеся на территории Франции незаконно, подлежат депортации. Полиция имеет возможность задержать мигранта на 12 дней, которые необходимы для организации депортации.
Замечание 2Также французские власти сохранили за собой право предоставления разрешения на проживания в исключительных случаях, руководствуясь гуманитарными принципами, а также периодически проводит амнистию для нелегальных мигрантов, решая легализовать их проживание на территории Франции.
Франция стала заложницей мигрантов: поток вырос
Французские политики требуют ужесточения правил предоставления политического убежища после того, как по Франции прокатилась волна нападений со стороны радикальных исламистов. В середине октября преступник обезглавил учителя в пригороде Парижа, а 29 октября мужчина зарезал троих человек в Ницце. Часть французов винят власти в излишне мягкой миграционной политикой.
Убийца трех человек в церкви Нотр-Дам в центре Ниццы прибыл в конце сентября на итальянский остров Лампедуза, служащий перевалочным пунктом на средиземноморском маршруте, по которому нелегальные мигранты из Северной Африки пытаются попасть в Европу. Власти поместили его на двухнедельный карантин по коронавирусу, а затем отпустили. Перед этим от мигранта потребовали покинуть пределы страны. Сейчас в Италии начато расследование, почему Брахим Ауссауи был освобожден, а не содержался под стражей в ожидании депортации.
На Апеннинском полуострове возник политический скандал из-за убийцы из Ниццы. Оппозиционная правопопулистская партия «Лига» обвинила министра внутренних дел Лучиану Ламоргезе в неспособности предотвратить прибытие мигрантов из Африки и заявила, что глава МВД несет ответственность за убийства на Лазурном берегу Франции.
На это Ламоргезе подтвердила, что ни власти Туниса, ни итальянские спецслужбы не считали Ауиссауи потенциальной угрозой: «Мы не несем ответственности за это».
Только по официальным данным, в этом году по морю в Италию прибыло около 27190 мигрантов, по сравнению с 9533 за тот же период 2019 года. Из них 11 195 человек прибыли из Туниса. Попытки итальянских властей отправлять тунисских нелегалов на родину в большинстве своем не срабатывают.
Согласно текущим соглашениям, Тунис соглашается принимать не более 80 граждан в неделю. Новоприбывшим мигрантам итальянцы неизменно вручают документы о высылке, но их почти никогда не задерживают, пока не будет организован рейс домой. Но многие «беженцы», не дожидаясь отправки на родину, быстро покидают Италию, часто направляясь во Францию, где проживает большая тунисская община.
Лидер «Лиги», бывший министр внутренних дел и вице-премьер Маттео Сальвини принес в Твиттере «свои извинения французскому народу, детям погибших и обезглавленных, от имени этого недееспособного правительства и его сообщников». Со своей стороны, нынешняя глава МВД Ламоргезе обвинила Сальвини за введенный им указ о безопасности, который усложнил правительству работу с мигрантами, поскольку были закрыты иммиграционные центры.
А один из представителей итальянского правительства напомнил, что выходец из Туниса, устроивший теракт на рождественском рынке в Берлине в 2016 году, также приехал в Европу через Лампедузу, когда министерство внутренних дел Италии возглавлял политик из «Лиги».
Как бы то ни было, из Италии Брахим Ауссауи вскоре перебрался во Францию, по имеющимся данным – в Париж. А в день нападения приехал в Ниццу. По словам руководителя антитеррористической прокуратуры, мужчина переоделся на вокзале, где его засняли камеры видеонаблюдения, и после этого пешком дошел до церкви Нотр-Дам в Ницце.
Местные власти утверждают, что он не имел при себе удостоверения личности, когда полиция ранила его после нападения. У него нашли только документ с именем, выданный итальянским Красным Крестом.
Дело в том, что процедуры репатриации из Италии часто затягиваются. Вместо немедленной депортации мигрантам часто дают «разрешение на выезд», требуя, чтобы те покинули страну в течение семи дней. Такой документ получил и Ауиссауи.
На фоне серии исламских терактов во Франции планируют ужесточение правил приема мигрантов. Параллельно звучат обещания ударить по уже находящимся в стране радикалам, многие из которых имеют иммигрантский бэкграунд.
Как известно, после убийства учителя Самюэля Пати министр внутренних дел страны Жеральд Дарманен заявил, что намерен в срочном порядке потребовать депортировать за пределы страны 231 человека в связи с обвинением в радикализации. «Франция находится в состоянии войны, - заявлял ранее глава МВД. - Вопрос не в том, будет ли еще одно нападение. Вопрос в другом: когда оно произойдет».
Лидер крайне правых Марин Ле Пен ранее также выразила сожаление, что президент Франции Эмманюэль Макрон в своей речи об «исламском сепаратизме» ничего не сказал о проблеме миграции. «Очевидно, что массивные и хаотические потоки мигрантов — это благодатная почва для развития сепаратизма, - заявила Ле Пен, выступая на французском телеканале RTL. – Следует остановить эту иммиграцию и установить порог в 10 тысяч мигрантов в год».
На теракт в Ницце Марин Ле Пен отреагировала в Твиттере заявлением о том, что «резкое ускорение исламистских военных действий против наших сограждан» требует «глобального ответа, направленного на искоренение исламизма» на французской земле.
Марин Ле Пен призвала принять «военное законодательство» для борьбы с исламистами во Франции. Для лидера «Национального объединения» (экс-«Национальный фронт») террористические атаки, устроенные иммигрантами, отличный повод заработать популярность у французов, напуганных разгулом исламистов – не за горами президентские выборы. Ле Пен обвиняет президента Макрона в том, что тот выдвигает «неадекватную и устаревшую стратегию сдерживания» радикалов, угрожающих Франции.
Мэр Ниццы Кристиан Эстрози в связи трагедией в церкви заявил, что необходимо менять конституцию: «Если сегодня от нас требуют уважать пункты Конституции, которые не адаптрованы войны с теми, кто ее не соблюдает - значит, мы должны изменить Конституцию». По словам политика, «мы не можем выиграть войну против этого врага по законам мира». Ранее Эстрози эмоционально призвал «стереть исламо-фашизм с нашей территории».
Кристиан Эстрози требует, помимо «фильтрации миграционных потоков» предоставления мэрам новых прав: «Как мэр я хочу иметь право объявить о закрытии в административном порядке места отправления культа, где происходят вещи, не соответствующие ценностям Французской Республики».
Мэр Ниццы напомнил, что установил в городе сеть видеонаблюдения из 3800 камер с использованием искусственного интеллекта и распознавания лиц, но сталкивается с противодействием тех, кто утверждает, власти не имеют права использовать эту технологию.
Депутат от Приморских Альп Эрик Чиотти публично заговорил о том, что необходимо «французское Гуантанамо» для самых опасных радикалов. Как пояснил депутат от партии «Республиканцы», Гуантанамо – «это образ». По словам политика, необходим «административный арест, изоляция опасных людей» для защиты общества: «Соединенные Штаты сделали это после 11 сентября и получили результаты, которых не получали мы. Мы должны подняться на несколько ступеней в степени защиты».
А по мнению обозревателя Le Figaro Эрика Земмура, французское правительство избирает «излишне щедрую миграционную политику». Основную социальную помощь в стране получают именно иностранцы. По словам автора, власти уже давно не контролирует потоки прибывающих в страну мигрантов и дают право на жизнь во Франции практически всем, кто их об этом попросит. В результате в проигрыше оказывается французский народ, у которого даже нет возможности «защитить свою безопасность и идентичность».
Как показало исследование, проведённое французским прокурором Шарлем Пратсом, 43% получателей семейных и жилищных пособий во Франции были иностранцами. Половаина получателей французских пенсий также рождены за рубежом.
Дороже всего обходятся Франции несовершеннолетние мигранты — не важно, настоящие или поддельные. Многие молодые люди рассчитывают на программы стажировок или профессионального обучения, которые призваны помочь им интегрироваться в новые общины, зарабатывать на жизнь и получить законное место жительства, как только им исполнится 18 лет.
Но очень часто молодым мигрантам попросту не удается социализироваться. По словам Жеральда Дарманена, представители этнических групп, которым не удается интегрироваться в общество, остаются в своих собственных общинах и становятся более уязвимыми к радикализации. Отчасти поэтому глава МВД Франции призывает сократить количество халяльных мясных лавок, магазинов этнической одежды и даже специализированных супермаркетов в стране.
«Меня всегда шокировало, когда я входил в супермаркет и видел полку, отведенную еде одной общины, а рядом с ней - другой, - заявил министр. – Завоевание доли рынка путем обращения к основным инстинктам не всегда способствует общему благу».
Если по данным Национального института статистики Франции INSEE на 2014 год во Франции насчитывалось почти 6 млн иммигрантов (лиц иностранного происхождения) или 9,1% от всего населения, то в начале 2016 года, по оценкам Eurostat, иммигрантов стало уже 7,9 млн (11,8% населения Франции).
2019 году Франция получила почти 120 тысяч просьб о предоставлении убежища - больше, чем любая страна ЕС, кроме Германии.
Пока одни критикуют французские власти за то, что те потакают «понаехавшим», другие ставят в вину государству «недостаточно» чуткое отношение к нуждам и чаяниям мигрантов.
Летом ЕСПЧ признал Францию виновной в создании «бесчеловечных и унизительных условий жизни» для просителей убежища. Три истца из Афганистана, России и Ирана, просившие об убежище на родине Мольера и Дюма, подали в иск в Страсбургский суд, обвиняя французское государство в том, что они были вынуждены жить месяцами на улице, боясь нападения или ограбления и вообще они стали жертвами унижающего человеческое достоинство обращения. И, хотя ЕСПЧ признал, что суду известно о перегруженности миграционной системы во Франции, истцы получили компенсацию в 10 и 12 тысяч евро.
Критике подверглись действия французских властей, например, и когда полиция разобрала нелегальный палаточный лагерь мигрантов в пригороде Парижа Обервилье. Там жили 2000 человек. Выселенных разместили в спортзалах, оборудованных под временное жилье. Правозащитники раскритиковали действия полицейских как «абсурдные и возмутительные».
Совсем недавно, в сентябре, французская полиция разогнала временный лагерь для мигрантов в порту Кале, откуда беженцы из Афганистана, Ирака, Ирана, Сирии и стран Африки пытались через Ла-Манш попасть в Британию. Представители властей оправдывают разгон лагеря тем, что это прежде всего операция по предоставлению убежища мигрантам, живущим в импровизированном лагере в чрезвычайно тяжелых условиях.
Примерно 150 эмигрантов из этого лагеря были направлены автобусами в центры приема в Па-де-Кале, еще 150 - в другие департаменты на севере Франции, а оставшиеся несколько сотен - в другие регионы страны.
Миграционная политика Франции
Действующая миграционная политика Франции осуществляется в трех направлениях:
- регулирование миграционных потоков
- осуществление борьбы с нелегальной миграцией
- интегрирование мигрантов в общество
Итак, пребывание во Франции ожжет носить краткосрочный и долгосрочный характер. Краткосрочное пребывание осуществляется по визам, действующим в течение трех месяцев. Длительное пребывание разрешается по визам, действующим более трех месяцев и имеет ограничения по ряду обстоятельств, а именно: с целью воссоединения семьи, получение приглашения на работу или обучение.
Мигранты, желающие пребывать на территории Франции длительный период с профессиональных целях, должен получить визу или приглашение на работу, контракт и разрешение работать. Разрешение на работу также имеет два вида. Годовое разрешение на работу выдается, соответственно, на период равный одному году и может быть продлено. Временные разрешения на работу выдаются на 9 месяцев и также могут быть продлены.
Работодатель, который желает принять на работу мигранта, должен показать властям, что прием на работу иностранца не нанесет урон французским гражданам, а также оплатить пошлину.
Готовые работы на аналогичную тему
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту Узнать стоимостьМигранты могут приглашать к себе в целях совместного проживания родственников, если они имеют достаточные финансовые и жилищные условия. Также, в настоящее время миграционная политика Франции направлена на распространение французского образования среди студентов-иностранцев посредством приглашения к себе студентов либо осуществлении своих образовательных программ за рубежом.
Замечание 1Франция до сих пор остается страной, принимающей значительное число политических мигрантов и беженцев, поскольку в соответствии с Конституцией, Франция предоставляет убежище беженцам и мигрантам, опасающимся за свое жизнь и здоровье на территории своей страны.
Гражданство Франции
Порядок получения гражданства определен Кодексом о гражданстве, принятом в 1945 году и имеющим несколько поправок. Получение гражданства Франции происходит по двум принципам: «принцип почвы» и «принцип крови». Согласно «принципу почвы» человек приобретает гражданство Франции при рождении и проживании на ее территории. «Принцип крови» заключается в предоставлении гражданства детям граждан Франции независимо от места рождения и их проживания.
Мигранты могут приобрести гражданство Франции при проживании на территории Франции не менее 5 лет, после этого они приобретают право обратиться о приеме в гражданство.
Те иностранцы, которые состоят в браке с гражданином Франции, имеют право на приобретение гражданства после 1 года совместного проживания.
Почему Франция теряет контроль над миграцией?
Во вторник в Le Figaro была обнародована тревожная нота пограничной службы, в которой говорится о массовом наплыве эритрейских нелегалов во Францию со стороны итальянской границы с апреля этого года. Большинство из этих людей направляются в Англию. Все это порождает серьезную напряженность в Кале, где за последние дни произошло сразу несколько потасовок.
Почему правоохранительные органы отпускают столь многих из них на свободу после непродолжительной процедуры или вручения им «предписания незамедлительно покинуть территорию Франции»? Получается, эти люди могут сами решить, уезжать им или нет. С чем связано такое попустительство властей?
Катрин де Вандан: Они действительно должны уехать, но им оставляют выбор. У нас прекрасно понимают, что на родину вернутся далеко не все. Многие люди предпочитают остаться, хотя тем самым они и превращаются в нелегалов. Они подают прошение об убежище и надеются на положительный ответ. У правительства нет средств, чтобы выдворить их всех за государственный счет, и поэтому предпочтительно, чтобы некоторые уехали сами. Выдворение нелегалов на родину обходится очень недешево: от 3000 до 30 тысяч евро на человека. Сумма зависит о того, откуда приехал иммигрант, потому что его доставляют на место полицейские.
— Почему французское правительство выглядит совершенно бессильным в такой ситуации? Что ему нужно сделать?
Катрин де Вандан: У этих людей есть слишком мало возможностей для въезда на законных основаниях. Некоторые могли бы выйти на рынок труда, и было бы лучше найти законные способы их трудоустройства. Люди становятся нелегальными иммигрантами, потому что не нашли законного способа: статус беженца, объединение семьи, учеба…
Жан-Поль Гарро: У государства нет средств и политической воли, потому что когда желание есть, то и средства найдутся. В прошлом я уже критиковал нарушения в системе государственной медицинской помощи, но правительство вновь наступает на те же самые грабли. Нужно было предвидеть последствия, потому что руководить означает уметь смотреть в будущее. Правительство понимает сложность международной обстановки. Но у большинства сложилось идеологизированное мировоззрение: «Мы все — граждане мира, понятия границ больше нет». Это наивный и спорный подход, потому что многие из этих мигрантов находятся в поистине катастрофическом положении, а некоторые даже гибнут. Нужно коренным образом все изменить. Прежде всего, необходимо принять срочные меры и перекрыть поток нелегальной миграции, усилив контроль на границах Европы и нашей страны. Кроме того, нужно снова ввести ответственность за нелегальное пребывание. Стоит рассмотреть и более долгосрочные меры на европейском уровне. Нужно достичь договоренности всех европейских стран, но пока что в этой области не было принято никаких инициатив. Если бы правительство сделало это, тем самым оно бы навлекло на себя критику большей части своего же большинства. Поэтому для него это не лучший политический шаг.
— В документе также отмечается сложность шенгенских процедур, которая фактически оставляет Францию и Италию без оружия. Из 5235 задержанных во Франции нелегальных мигрантов из Эритреи лишь 57 вернули обратно в Италию в рамках специальной процедуры и только четверых поместили в центр временного содержания для дальнейшего возвращения на родину. В чем вина миграционной политики на европейском уровне? Нужно ли реформировать Шенгенскую зону, и что конкретно следует сделать на европейском уровне, чтобы взять под контроль миграционные потоки?
Жан-Поль Гарро: Речь идет об искажении процедур в связи с извращенным пониманием прав человека. Существующие процедуры чрезвычайно сложны, неприменимы и неэффективны, потому что в них нужно предусматривать любые случаи обращения. Получается, что добиться быстрого решения вопроса попросту невозможно, потому что вы можете подать заявку на административном, юридическом и европейском уровне, а решение принимается только через месяцы или даже годы.
На первое место сейчас выходит личная свобода. Необходимо вернуться к процедурам, которые реально применить на практике. К сожалению, в этой сфере не заметно никаких общих инициатив, как это видно на примере Италии, которая решила свалить проблемы на других. Получается, что сейчас каждый сам за себя, а на государственном уровне не просматривается никакой политической воли. Если Германия или Англия не возьмут на себя инициативу, этого никто не сделает. Наступит момент, когда мы будем вынуждены приостановить действие шенгенских соглашений. Во Франции нынешняя ситуация создает угрозы для всего общественного порядка. Если Европа не вмешается, Франции нужно будет взять все в свои руки. Лично я придерживаюсь на этот счет весьма пессимистичных взглядов, потому что не представляю себе, как в нынешних политических условиях во Франции и Европе у кого-то может хватить отваги, чтобы поднять этот вопрос. Сомневаюсь, что правительства или оппозиционеры могут выступить с критикой этой политики.
— Что можно сказать о том, какая роль в этой ситуации отводится Италии, которая зачастую становится первой европейской страной на пути иммигрантов? И что насчет Англии, которая не входит в шенгенскую зону и намеревается ограничить иммиграционный поток из Европейского Союза?
Катрин де Вандан: Италию этот вопрос затрагивает сильнее, чем большинство европейских стран. Необходимо заняться формированием другой европейской политики, потому что мириться с числом погибших у Лампедузы просто нельзя. Как следует из обнародованного в прошлом году итальянского исследования, за период с 2000 по 2013 год количество жертв составило 23 тысячи человек. Италия сделала все, что могла, потому что она и так принимает множество иммигрантов на юге страны. Многие из них трудятся в сельском хозяйстве и представляют собой дешевую рабочую силу. Англия же не хотела вступать в шенгенскую зону и не доверяет ей. Там существует собственный пограничный контроль. Проблема же в том, то это привлекает множество людей при наличии хороших возможностей для работы.
Жан-Поль Гарро: Происходящее сейчас в Кале — это одно из последствий того, о чем мы говорили. Местные жители прекрасно понимают, чем может грозить им сохранение такой ситуации. Причем ответственность лежит не только на неэффективных действиях Франции: винить стоит и отсутствие единства на европейском уровне. Подобное бездействие Европы просто ужасно.
— Последние несколько месяцев Европа и Франция ощущают на себе массовый приток нелегальных мигрантов. По большей части речь идет об уроженцах Эритреи, на которых приходится 91% задержанных. Большинство из них хотят добраться до Англии через Италию и Францию, но не могут продвинуться дальше Кале, где недавно произошло сразу несколько потасовок между нелегалами. С чем связано это явление? Влияет ли на ситуацию нынешняя обстановка в Ливии?
Катрин де Вандан: В Сомали, Судане и Эритрее сложилась чрезвычайно тяжелая ситуация, как в экономическом, так и политическом плане. Обстановка в Восточной Африке порождает миграцию при том, что на молодежь там приходится половина населения. В 2007 и 2008 годах Италия и Ливия подписали двусторонние соглашения, которые сейчас работают откровенно плохо, хотя и позволили сократить приток мигрантов в 2009 году. Это был взаимовыгодный договор, который предусматривал усиление контроля за нелегалами в обмен на финансовую помощь. Ливия Каддафи играла роль жандарма Европы, отсеивая нелегалов и прошения о представлении убежища. Как известно, Ливия не подписала женевскую конвенцию о статусе беженцев. Сейчас ливийские власти это совершенно не заботит, и границы страны превратились в сито на фоне охватившей всю ее территорию нестабильности.
Нелегальные мигранты тратят в среднем от 3–6 тысяч евро на то, чтобы добраться в Европу. Это более чем значительные деньги. То есть в поездку отправляются не самые бедные, а во многих случаях речь идет о сбережениях целой деревни, которая ждет в ответ помощи по прибытии мигранта в Европу. Перевозчики зарабатывают большие деньги. Транспортировка мигрантов и подделка документов превратились в настоящий бизнес. Этой работой зачастую занимаются люди из стран, в которые едут мигранты. Они потерпели неудачу, но прекрасно знают систему.
Жан-Поль Гарро: Обстановка в Ливии, безусловно, отразилась на текущей ситуации, однако об этом не стоит упоминать, если, конечно, вы не боитесь нарушить правила политкорректности. Война в Ливии сильнейшим образом дестабилизировала весь регион. Нужно разобраться с тем, кто руководит ливийским государством, и есть ли у него четкое намерение взять ситуацию под контроль. Французская концепция государства вовсе не обязательно соответствует той, что принята в других странах.
— 4 августа в le Monde появилась статья о так называемых «медицинских мигрантах», которые едут из стран Восточной Европы. Почему эти люди могут обратиться с просьбой предоставить им убежище по медицинским причинам, а не из-за преследования в их странах? Не является ли это способом обхода системы?
Катрин де Вандан: Они говорят, что вынуждены уехать, потому что у них на родине нет подходящего медицинского обслуживания. Такая попытка получить убежище мало отличается от других. У них нет никаких шансов на убежище, однако они все же могут остаться на территории страны, если врач докажет, что у них на родине у них нет возможности получить необходимую для выздоровления медицинскую помощь. Это относится, например, к СПИДу в Африке, людям, которые живут в сельской местности и не имеют доступа к лечению. В Восточной Европе и странах бывшего Советского Союза вроде Грузии и Молдавии могут быть серьезные проблемы с медициной.
— Есть ли у системы другие слабые места? Действительно ли они, как говорят, превращают границы Франции и Европы в решето?
Катрин де Вандан (Catherine de Wenden), директор Национального центра научных исследований, доктор политических наук.
Жан-Поль Гарро (Jean-Paul Garraud), судья и политик, член инициативной группы за запрет паранджи.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Читайте также: