Как уехать на афон и стать монахом
В понедельник этой седмицы Великого поста к маститому духовнику одного из старейших и известнейших храмов Москвы на исповедь пришёл нервный молодой человек лет тридцати, гривастый и с небольшой рыжеватой бородкой, прилетевший недавно с Афона. После списка обычных грехов, который юноша, как и многие другие прихожане, прочёл по бумажке, батюшка попросил его рассказать об Афоне и о монастыре. Юноша сначала отнекивался, мол, вряд ли вам понравится то, что я скажу, но затем его словно прорвало и он начал изливать перед духовником свою горечь. После исповеди и раскрытия души ему явно стало легче. Он попросил духовника стать его духовным отцом, тот согласился. Здесь под катом не сама исповедь, а некоторые размышления юноши относительно монашеской жизни в Свято-Пантелеимоновом монастыре. Кому не хочется нарушать свой мирный дух, пусть под кат не заходит. Остальные же пусть рассматривают информацию критически, как субьективный взгляд не прошедшего искус юноши.
.… Если б вы знали, с каким большим благоговением я относился
к каждому человеку в подряснике, носящему бороду и «конский хвост»!
Я ловил каждое слово, вылетающее из их уст и готов был выполнять все их поручения.
Прошло каких-то три года и я стал для этого длинноволосого племени своим –
чёрный подрясник, не очень эффектная борода, чёточки в руках,
земные поклоны, лобызания икон и взаимная вражда!
Да-да! Вражда везде - на клиросе, на послушаниях, происходящая
от сексуального напряжения, поста и унижений от священноначалия.
Сначала меня нарекли паломником – я мыл туалеты в архондарике,
спустя полгода, присмотревшись, надели халат и перевели в трудники,
затем обычно записывали в братию - послушником, но могли и не записывать;
к примеру, все три года я оставался в трудниках. Не доверяли мне.
Если, как говориться, «попал в обойму» - постригали иноком,
затем, если благоволили звёзды, – мантийным монахом,
рукополагали дьяконами самых приближенных окрылившихся,
иеромонахами же не рукополагали давным давно, на моей памяти не было.
Впрочем о чём я говорю? Это всё мечты моей давности, от которых я отказался!
Да и статус в монастыре не самое главное – главное твоё послушание.
Собор старцев мог поставить тебя на ответственное послушание или же совсем простое.
Могли благословить протирать пыль в библиотеке, а могли и заставить
месить бетон по десять часов в сутки, невзирая на возраст и здоровье.
На трудном послушании ты мог оставить всё своё здоровье –
но никому до этого не было дела – монашество ведь мученичество. Вопросы?
Так что прав там был тот у кого было больше прав.
Всё у нас зависело от одного человека – духовника обители.
Точнее, был тандем власти как в России. Но в тандеме был явный лидер
Я не зол на него, понимаю, почему он так себя вёл.
Афон-то многие рассматривают как трамплин для духовной карьеры в России,
там они послушнички, где-нибудь в Иваново – год-два и архимандриты,
игумены монастырей и духовники женских обителей.
Вот и выжимал с них по полной, хотел всё-таки, чтобы был на этих
«архимандритах» своеобразный «знак качества».
За это, конечно, не любят его, интригуют, но он и сам не лыком шит.
Жестокий к другим, он жесток и к самому себе – аскет.
После него я зарёкся обходить аскетов за версту.
Основное чувство, которое я испытывал на Афоне – это неопределённость.
В любой момент тебя могли сослать в Москву, на Афонское подворье,
откуда ты уже вылетал в мир как пробка от шампанского,
а могли и просто выгнать, чтобы не платить за билет
и ты шарился по Афону, пока полиция не упекала тебя в тюрьму.
Нигде унижения не были так сакрализованы как в монастыре.
Унизиться – значит смириться – не ищите десяти отличий, их нет!
Смириться по-духовному, как с миром принимать события,
и плохие и хорошие, никто не учил. Духовность в монастыре была не в чести.
Умеешь унижаться, задаёшь мало вопросов, много работаешь,
не болеешь, не пьёшь, соблюдаешь дисциплину, лоялен духовнику –
свой человек. Остальные под вопросом – нужны ли они монастырю?
Сколько крови и пота я пролил в этом месте! Тщета!
Топтали-топтали меня как пустую скуфейку, гоняли по кругу
как загнанную лошадь, и моя глупость заключалась
в искренней вере целесообразности сих духовных процедур:
духовные назидания, ночные молитвы, земные поклоны,
бесчисленные исповеди, преследования враждебно настроенных монахов,
ненависть, подавление человеческого достоинства и
бесчисленные ссылки духовника на средневековые манускрипты,
оправдывающие насилие и медленное самоумервщление;
«Лествица» святого Иоанна вместе со своей темницей обречённых
провозглашалась прямым путём на небо. Мы становились
могильщиками для самих себя, добровольными мучениками.
И ещё что помню – работа, работа, работа, многочасовой рабский труд…
Были и другие у нас, знающие где пахнет властью и что она из себя представляет;
эти философы чувствовали себя на порядок свободнее, дышали легче,
ведь мир даже на Афоне открывался им в такой неожиданной перспективе,
но нужно было держать ухо востро – во власть вцепляться крепко,
поскольку на каждое тёпленькое местечко было много претендентов.
А ведь власть – это допинг, с ней и молиться, и поститься в разы легче.
Были у нас, конечно, и искренние мученики, верящие всею душой во Христа,
изнемождённые и обескровленные, вечно плачущие.
Были и бодрые, весёлые монахи в силу темперамента и личностных особенностей -
без таких монахов я бы давно подумал, что нахожусь в аду.
Всё было – и плохое, и хорошее, но с тех пор в моей душе перемешалось
и то, и другое… Через три года, раскусив систему, я предпочёл уйти.
Я ушел – но они остались. Я стал свободен – они остались заложниками.
Спрашиваете почему? Ведь даже если сама истина постучится к ним в двери,
они вправе не впустить её, ведь у них есть святоотеческое учение,
а они являются его верными хранителями. Такова их миссия
Когда-то это всё было очень прогрессивно, с тысячу лет назад.
Но сейчас это настолько же приближено к жизни, как
пензенские пещеры к Пензе, вроде бы и близко по расстоянию –
но жизнь там и там абсолютно разная.
Они учат любить сами не любя, и единственное, что
здесь по-настоящему возведено в культ – это страдание.
Чем больше страдаешь, тем ты духовнее, тем ближе к Христу.
Вроде бы логично, но как я рад, что всё-таки ушёл!
Хотя даже в этом всём мраке были проблески тёплых чувств.
Так, наверное, жались люди друг ко другу в концлагерях,
изнемогая от гнёта режима. Что? Вы спрашиваете про исихию?
Мы в монастыре по этому поводу только шутили. И вот ещё что!
Если старцам даже и не померещится «нетварный свет», они убеждены, что
вправе его выдумать, поскольку монашеский род должен продолжаться
во веки вечные, ведь монахи по определению есть соль земли.
Всем хорошо известный пример – отец Софроний Сахаров.
- Бабушка надвое сказала? – Хорошо, не настаиваю.
Но что здесь собственно плохого? Как известно, мир во Зле лежит.
Собор старцев просто выбирает меньшее Зло большему:
- Да оскудели мы, да Бог с нами уже не общается, как раньше,
но мы не должны вымереть, мы обязаны устоять, как бы там ни было.
Кто в мире сделает выбор между фриком и святым в пользу фрика?
Никто! Поэтому мы призваны стать святыми, учителями мира,
тем более если живём мы засчёт пожертвований, а не как древние
– засчёт собственного труда. Должны страдать, чтобы объяснять смысл страдания.
Среди монахов ещё очень много просто хороших людей, любящих тишину,
но кто знает, что может быть завтра? Завтра, быть может, они будут умирать
в одиночестве - хранителями музеев, а не святыми старцами;
мир не будет ловить каждое слово из их уст, но станет почитать за
фриков, социопатов, антисоциальными элементами, чьи речи
растлевают умы нормальных людей. Оружие монахов - страх Божий,
основа - история, да, кровавая, да, жестокая, но ведь наша, христианская история.
Другой у нас нет. Что?! А как же духовное саморазвитие? А как же, созерцание?
Путь к Богу
Монастырские уставы: как человек становится монахом на Афоне
Предлагаем вашему вниманию беседу с Павле Раком, сербским писателем и философом, долгое время жившем на Афоне. Павле Рак – автор известной в России книги «Приближение к Афону». Мы беседуем о древних монастырских уставах Афона, о том, чем они отличаются от уставов русских монастырей, об аскетике, молитве и посте, о старцах Иосифе Исихасте и преп. Паисии Святогорце.
Вы хорошо знаете Афон. Каков там монастырский устав? Отличается ли он от уставов русских монастырей?
В Русской церкви утвердился обычай соединять вечернюю и утреню в так называемом всенощном бдении. Сегодня на Афоне действует общий устав о храмовом богослужении, который сложился уже с давних времен. Особенность устава в том, что основная служба от полунощницы до литургии идет непрестанно, единым потоком и проходит ночью. Вечером служат девятый час, вечернюю и повечерие, а все остальное – ночью.
Но так служат не каждую ночь?
Нет, устав такой, что служат каждую ночь.
А когда монахи спят?
Сейчас поясню. В этом отношении разница между монастырями небольшая, но она есть. Разница заключается в уставе келейной молитвы. Я жил в монастыре Каркал, у них устав и монахи происходят из маленького братства старца Иосифа Пещерника. Основной упор у них на келейную Иисусову молитву. Зимой они встают через 4 часа после захода солнца и начинают келейное правило – Иисусову молитву. Каждый в своей келии молится 4 часа. Потом начинается полунощница и все остальное в храме. То есть, если они встали в 10 вечера, то полунощница начинается в 2 час ночи. Они ложатся спать после захода солнца, то есть в разное время года в разное время.
Ночное богослужение на Афоне
То есть, как только солнце зашло, монахи ложатся спать, поспали 4 часа, и дальше 4 часа нужно молиться в келии. Получается, что день разбит на четырехчасовые циклы? А когда и сколько монахи работают?
Когда они работают, то по времени это немного больше, чем четыре часа, может быть часов пять, но не больше. Когда литургия заканчивается, зимой еще может быть темно, они снова ложатся спать примерно часа на три. Потом снова начинается работа.
Получается, что можно спать и до 7 часов в сутки, хотя сон разбит на две части: 4 часа и потом еще 3 часа сна.
Да, кроме того говорят, что когда спишь по два раза в сутки, то сон получается эффективнее, тело лучше отдыхает. Но опять-таки, не все сразу ложатся спать, кто-то может заняться своими делами. Получается, что спят они 6,5-7 часов – это максимум. Потом идет работа и с наступлением девятого часа начинается молитва, это приблизительно за три часа до захода солнца.
Это около 6 часов вечера?
Зимой 3 часа до захода солнца наступает гораздо раньше.
Получается, что весь ритм жизни привязан к солнцу, а не механическим часам? Так ведь было и в древности, и во времена Христа…
Да. Поэтому Иисусова молитва входит в келейное ночное правило. Летом этого правила получается меньше, потому что ночь короче. В Петербурге, например, ночью летом и вовсе бы не получилось соблюсти это правило, потому что там белые ночи. Ночи, по сути и нет. Главные на Афоне – это зимние месяцы, когда совершается больше всего Иисусовой молитвы. Этот устав дал старец Иосиф Пещерник. А другие монастыри делают упор на какие-то другие моменты. В храме у всех более-менее одно и тоже, хотя и там есть оттенки. Например, в Лавре св. Афанасия службы длиннее, потому что все тексты пропеваются. А в остальных монастырях много читают, например, канон, который в Лавре поется полностью. Получается, что в Лавре меньше ночной келейной Иисусовой молитвы, они больше молятся в храме. Где-то работают больше днем. Если монастырь хочет быть более независимым в материальном отношении, то там больше работают.
Но по опыту каракальских монахов видно, что эти 4 часа ночной молитвы много дают в духовном отношении. Однажды мне даже старец Паисий Святогорец это подтвердил. Была такая история. Мы договорились с моим духовником из Хиландарского монастыря, что вместе пойдем жить в келию (келия – это маленький монастырь на Афоне, обычно для двух-трех монахов). В это время он исполнял обязанности протоса на Афоне и попросил его подождать, пока он не закончит свое послушание. Чтобы не терять времени, он посоветовал мне временно пожить и поучиться чему-то у греческих монахов. Когда я был в Хиландаре, он уже заканчивал свою протоипостасию, должность протоса, и Хиландар перешел на общежительный устав, и он был выбран первым игуменом (Общежительный – классический монастырский устав, когда вся собственность общая, и все подчинены единым правилам). До этого 350 лет монастырь был идиоритмический (в таком монастыре монахи могут иметь некоторую собственность, жить по своему усмотрению, общее только жилье и богослужение. Управляет монастырем временном выбранный «проигумен»). Когда это случилось, духовник сказал мне: «то, о чем мы с тобой договорились, забудь. Приходи ко мне в Хиландар, мы будем вместе восстанавливать общежительный устав». Это не очень получилось. Тогда этим летом я был у старца Паисия и сказал: «чувствую, что то, что я приобрел у каракальцев, стал терять». Он ответил: «да сейчас же лето. Сейчас никто ничего приобрести не может. Мы, монахи, приобретаем все в зимнее время, когда ночь длинная. А летом мы просто стараемся не очень много потерять».
Такое ощущение, что если человек каждый день будет по 4 часа молиться ночью, то быстро станет святым.
Не знаю. Но я видел, что у тех, кто молится ночью, более любовное отношение к собратьям. Не все соблюдали это правило о ночной молитве в келии, потому что было сказано: кто может, тот пусть выполняет, а кто не может, тот пусть спит. Но тот, кто не мог молиться все 4 часа, тот вставал за час или за полтора до начала службы в храме, как и во многих других монастырях, где примерно 1.5 часа составляет келейное правило. Потом, наблюдая за монахами, с которыми я вместе работал днем, я уже мысленно разделил людей на тех, кто полностью соблюдает молитвенное правило по 4 часа в келии, и кто нет. Потому что у первых было более теплое, внимательное и любовное отношение к ближним.
Келия старца Иосифа Исихаста на Афоне.
То есть было видно, молится человек ночью, или не молится.
Это было видно. Значит, ночная молитва имеет большую силу. Но только тогда, когда человек молится, очень хорошо понимая, что это значит. Один монах мне сказал, как молиться: «самое главное, чтобы было искренне, чтобы ты полностью осознавал произносимые слова». И он про себя сказал: «Иногда я молюсь, но чувствую, что моя молитва начинает идти механически. Тогда я говорю: “Боже, Ты видишь, какой я никчемный. Давай, помогай, чтобы я освободился от этого”. И дальше молюсь опять». И такой мыслью он дает направление в своей молитве. А если такого настроя нет, то молитва может идти по привычке.
Как будто ты печатаешь на печатной машинке?
Возможно… Я видел что каракальцы, молящиеся ночью, в человеческом отношении иные, даже в своих бытовых контактах, в течение дня. Они стараются во всем помочь, тут же, реакция на простую человеческую ситуацию у них быстрее.
Получается, что от молитвы ум становится более легким?
Да, более легким и подвижным. Ум настраивается так, что думает уже как сделать, чтобы собрату было лучше.
Наверное, у нас в России невозможно ввести такой устав. У нас служат литургию с утра, только на Афонском подворье в Москве бывает ночная служба по воскресениям и праздникам.
Это так, наверное, потому что в России монастырь в советские времена был общим приходом, был заточен под нужды мирян в первую очередь. Но у некоторых, как у о. Серафима (Бараделя), получилось изменить ситуацию.
То есть это возможно, но нужна сильная воля, чтобы изменить устав? Наверное, если по-настоящему заниматься монашеством, только афонский устав даст духовное преуспеяние и сделает из простого человека монаха?
Наверное, бывают разные ситуации, но есть вещи, которые я не понимаю, например, отпуска у монахов. Как? Зачем?
Наверное это потому, что в России у монахов много физической работы, и если ее не прервать, то монахи просто умрут или заболеют. И климат очень суровый. Наверное, на Афоне нет так много работы?
Если мы там с 7 до 10 утра спали, то работали 4,5, максимум 5 часов.
Получается примерно до 3-х часов дня.
Да, а дальше идешь в келью успокоиться и приготовиться к вечерней службы, которая начиналась около 4 дня. Но, как я уже упомянул, это зависит от солнца, когда начиналась служба раньше, когда позже.
Монастырь Каракалл на Афоне
Расскажите про устав относительно пищи. Я думаю, едят 2 раза в день, утром и вечером?
Да, первый раз едят утром, сразу после литургии. Это называется обед. Подают вино. Чаще всего после литургии еще не рассветает, так что сразу после обеда монахи расходились спать.
А чем обычно кормят в монастырях?
На Афоне хорошая земля, гора высокая, сверху текут ручьи и растут хорошие растения, так что летом кормят собственные огороды, всего много. А зимой идет по очереди чечевица, фасоль, нут, из которого готовят на Востоке хумус. Это почти через день. Иногда что-то делают с рисом, рыбу едят, но она считается праздничным блюдом. Помню, что когда мы работали, то мог подойти к нам настоятель, а в карманах у него фрукты и сухофрукты. Настоятель угощает ими и хвалит: «молодцы, хорошо работаете!». В постные дни (3 дня в неделю) трапеза была только вечером, а днем можно зайти и выпить чаю с сухарями, сухофруктами. Это вне устава, но позволялось тем, кто захотел или ослаб.
Получается, что сухофрукты всем доступны?
Да, и собственные фрукты, и сухофрукты. Инжир, орехи и, конечно, маслины – этого всегда много.
В России маслины, фрукты и орехи считаются дорогой едой. Но именно она полезная, вкусная и питательная.
В некоторых монастырях еду не кладут индивидуально в тарелку, но каждый берет сколько хочет из общей посуды. В Каракале есть обычай, что если что-то остается, то они собирали в общую посуду и могли еще раз это получить на обед. Гости получали всегда свежую еду, а монахи могли получить то, что осталось с прошлого обеда. Мы любим другу друга и не будем гнушаться.
Живя в миру, ты крутишься, живешь рассеянно, но получается, что личность быстрее самоопределяется: ты или идешь в сторону любви, либо замыкаешься, высыхаешь как сухарь, становишься злой. Это разделение происходит быстро. А в монастыре может быть некоторая смесь того и другого, так что будет непонятно: то ли ты идешь в любовь, то ли в сухость, в окамененное нечувствие. В миру это больше заметно, потому что постоянно пересекаешься с людьми, и тебе надо на людей реагировать. Лично для меня самое большое испытание в монастыре – ограниченность пространства.
Пространство – это вопрос важный, но второй важнейший вопрос – это время или качество времени. Вот для меня важно, чтобы оно было мое, я бы им распоряжался, но, с другой стороны, важно чувствовать, что день не прошел зря. Внешняя жизнь настолько поглощает время, что может не остаться времени на самое главное.
В русских монастырях личное время очень жестко расписано. Паломники много работают, приезжая в монастырь. Это даже считается привилегией.
Здесь большое отличие от греческого, афонского устава. Недавно я ездил паломником в Каракал. Меня и еще двух моих товарищей попросили днем помочь монахам в работе. Мы помогли. Один из паломников, с которыми я приехал в монастырь, был близким другом каракальского монаха, ночью он пошел снова ему помочь. И вот, в какой-то момент, этот монах пришел в храм и начал искать остальных двух паломников, меня в том числе, чтобы снова попросить нас ему помочь. Мы пошли, конечно. В храме читали канон, шла утреня. А повар на кухне и говорит этому монаху: «Ты что! Да меня настоятель в эту печку загонит, когда узнает, что я позвал паломников. Как ты можешь себе представить, чтобы я вызвал паломников из церкви! Нет, этому не бывать». И нас отправили в храм обратно.
Молитве дается первое значение, а труд – на втором месте?
Да, как для монахов, так и для паломников. Там немыслимо, чтобы паломника, если он сам не проявил такое желание, позвали на работу. Просто так паломника на работу не зовут.
Паломник приезжает только молиться, устраивать свои духовные дела?
Да. Зато он там не может долго оставаться. Только в течение 24 часов паломник может быть в том или ином монастыре. Но если он уже свой человек, то тогда, конечно, по-другому. Можно уже и немножко помочь на огороде, пожить в монастыре.
А почему возникло такое правило, что паломник приезжает только на сутки? Это древнее правило?
Оно не древнее, просто сейчас монастыри на Афоне сталкиваются с большим количеством людей и не в состоянии всех принять на долгое время.
Так много паломников приезжало недавно?
Да, это ситуация последних 20 лет.
О наплыве паломников в афонские монастыри и о том, что монахи, которые хотят жить совсем уединенно, уходят в келии или спускаются к морю, мы говорили в прошлой беседе. Скажите, пожалуйста, что вы думаете о современном церковном направлении в России? Похоже, что мы так и продолжаем внешнюю экспансию, начатую в начале 1990-х, когда старались открыть как можно больше храмов, монастырей. Но есть, наверно, какие-то внутренние задачи?
Слушаю весь год одного хорошего автора, который выражает не просто личное мнение, но целое течение мысли, которое сейчас есть в Греции. Он обсуждает один из центральных вопросов: в чем лучше выражена сущность христианства: в церковной общине или в церкви как неком институте. По-гречески «экклесиа» это церковь, но она воспринимается как живая жизнь. Экклесия – община, которая живет церковной жизнью. Я, как христианин, иду по воскресениям в церковь не в силу каких-то обязанностей, а потому что это часть моей жизни, мы вместе с людьми собираемся вокруг самого главного. И если я не приду, то должен возникнуть вопрос: а почему он не пришел сегодня. То есть настоящая церковная община должна сплотиться в таком духе, иметь такое чувство, чтобы отсутствие другого члена общины чувствовалось как что-то болезненное.
То есть сегодня скорее нужно говорить не о внешней экспансии, а о внутреннем делании? Основная задача – создание общины, а не просто прихода?
Да, и в этой общине мы должны друг друга чувствовать, любить. Сегодня это все реже и реже получается. Но если этого нет, то возникает вопрос о том, зачем тогда нужно все остальное.
Вы однажды сказали, что один известный монастырь атомизировался, хотя раньше там была дружная община, и принцип аскетики начал угасать?
Мы были там только однажды после смерти старца монастыря, который сплотил братство, и нам показалось, что хотя формальная структура осталась, но исчезло самое главное. Но мне трудно об этом судить. У старца было несколько близких учеников. Кто-то умер, кто-то уехал. А старец как раз задавал вопрос: «что существенно в нашей жизни, для чего мы все это делаем? Для чего молимся, постимся?». Если молитва Иисусова начинает быть ценной сама по себе, безотносительно к нашему возрастанию во Христе, то она обессмысливается. Но если она нужна для нашего преображения, как путь к Богу, то она на правильном месте. Но если к Богу можно прийти и каким-то другим способом, то, пожалуйста, человек может идти своим путем. Главное, чтобы конечный результат был одинаков - встреча с Богом, очищение от страстей, преображение души.
Благодарю вас за беседу, надеюсь, она будет полезна для читателей в России.
Святая Гора Афон, 2033м. Греция. Вершина доступна круглый год, зимой по снегу. Но Афон влечёт русского человека иной высотой. И хочет он покориться той Высоте и остаться тут навсегда
Желание остаться на Афоне возникает почти у всех русских людей, жаждущих монашеской жизни. Это не удивительно. Русский (плюс еще юношеский) максимализм ищет той среды, где быстрее и правильнее можно спасти свою душу, не погибнув (!), или не залетев на обочину "царского пути". Очень часто, к сожалению, эти ожидания не оправдываются. Слишком мы хилый, подгнивший и подпорченный "материал" - для настоящего монашества.
И Святая Гора Афон сначала кажется монашеским "раем на Земле". Божия Матерь идет навстречу и оставляет тебя на своей Горе, в своем Саду - на Святом Афоне. Проходит несколько светлых, радостных, чудесных лет.
Потом, как известно, по благому Промыслу Божьему, "призывающая" Благодать оставляет человека, чтобы мы показали, какие добрые "растения" выросли в нашей душе за это время, как очистилась наша сокровенная "почва", какие благие привычки приобрели, какое наше рвение к духовной жизни, сильна ли решимость к богоугождению и где наше произволение.
И вот, духовное "опьянение" - в прошлом, трезво видишь свои возможности, свою меру. Понимаешь, насколько не подходит, губительно наше время для монашеской жизни, и потому очень мало Старцев. Невысокий общий духовный уровень современного афонского монашества заставляет настоящих монахов-афонитов всячески молчать и скрываться.
Но и после узнавания всех апостасийных недостатков святогорской жизни, Святой Афон остается лучшей "инфраструктурой" для монашеского делания, и потому Афон, просеивая через себя десятки людей, выбирает некоторых, которые продолжают монашескую, подвижническую, странническую жизнь, терпя все и благодаря за все.
И прежде всего - это Вертоград, (Сад) и Удел Божией Матери, здесь то и дело происходят даже чудеса с материальными следами, не говоря уже о чудесной Помощи и стечениям обстоятельств, ведущих нас по жизни. Это, (второе), знают все верующие люди - как устраивает Бог жизнь нашу к покаянию и спасению.
Приведу три примера осязаемых чувственно, "вещественных" афонских чудес:
1) лет 20 назад в афонской обители СимоноПетра наполнились оливковым маслом пустые бочки: какие на половину, какие на 3/4, какие на четверть (тут и духовный смысл был, - полностью бочки не наполнились);
2) мой курящий знакомый захотел закурить, но спички кончились. И вдруг он видит перед собой коробок спичек на пустом столе, возникший "из воздуха". Было это в Пантелеимоновом русском монастыре на Афоне лет 10 назад;
3) а я, будучи на Афоне (лет пять назад), уронил кассетный плеер с высоты примерно 30 метров. Причем при падении видел, как из него выскочили батарейки и полетели в разные стороны. Спустившись вниз, безуспешно проискал обломки плэера 15 минут, и, ничего не найдя, стал уходить. И вдруг, в стороне от места падения, увидел плеер - лежащим на округлом камне, без единой царапинки, и маленькая крышечка отсека батареек лежала рядом, параллельно плэеру, (чтобы еще батарейки лежали рядом - такого не удостоился). А людей там совсем не было, и везде, кроме этого валуна, рос сорняк по колено, так что найти в нем что-либо было очень трудно.
Говорят обычно о необходимости "благословения Богородицы" на святогорское паломничество, а тем паче - на длительное пребывание на Святой Горе. Думаю, оно есть у всех верующих мужчин. Вопрос лишь в том, насколько мы спешим воспользоваться этим благословением, как мы проводим время пребывания на Святой Горе Афон, с какой душой и в каких помыслах.
(по-гречески: "Пресвятая Богородица" - "Ипэрагиа Фэотокэ",
"Всесвятая Богородица" - "Панагиа Фэотокэ")
Практические шаги "продвижения к Афону":
- по-учить современный греческий язык (английский знать - тоже неплохо, но имейте в виду, что греки его в глубине души презирают как "варварский", и потому не будут так к вам расположены, как если бы вы, пусть даже коряво, "лепетали" бы на "элиникА" - греческом языке). По сравнению с древне-греческим или же "кафарэвусой", - "димотикА" (современный греческий язык) - очень прост, молодые люди (пока память еще есть и мозги не отшибло), - учат его очень быстро, скажем за 3-4 месяца.
У немолодых (русских) - обычно ничего не выходит дальше бытового лексикона, (не любят русские предпринимать "титанические" усилия без очень важной причины, да и "имперские замашки" тоже есть, как и у греков - "к чему империо-образующей нации учить какие-то иноземные языки! "
Такой был пример "имперского мышления": явно слегка больной на голову, (слабоумный) грек лет 30-ти, пытаясь со мною поговорить, (а я знаю греческий слабо, "ксэро элиника лиго"), наконец всерьез возмутился: "это что-ж, мне что-ли надо учить русский, чтобы с тобою поговорить!");
- оформить заграничный паспорт (у кого старый советский паспорт, - то и по нему можно, даже в 2010 году один известный мне человек сделал так загранпаспорт). Да, кстати, если написать заявление, то еще можно получить загранпаспорт старого образца (он дешевле и без цифровой фотографии);
- заказать в любой турфирме шенгенскую визу в Грецию (именно в Грецию, ибо по туристической шенгенской визе надо сначала въехать именно в ту страну, которая выдала визу, и пробыть в этой стране более половины всего срока шенгенской визы). Обычно легко дают визы на 2-3 недели. Чтобы получить визу на месяц, надо обратиться в более "продвинутые" агентства, например в фирму АФОС: (495) 730-59-40 работает по будням с 10 до 19, ее сайт: afos в домене su (она в десятке по поисковому запросу "Афон"). На срок больше месяца получить шенгенскую визу трудно, но иногда возможно, например в том же Афосе;
- купить билеты на самолет до Салоник ("Фессалоники", если полностью), или на поезд (до Софии, а там совсем близко; визы в Румынию и Болгарию - не нужны, если есть шенгенская, но в Болгарии можно пробыть только 36 часов; в Румынии - 5 суток), или на автобус (есть и такие - из Москвы, Одессы), или на теплоход (через Турцию или Румынию-Болгарию). Можно и через Сербию-Македонию, это самые радушные и близкие к нам славянские страны, (правда македонская церковь - в расколе от остальных православных церквей).
- получить диамонитирион (лучше заказывать заранее, но у меня почти всегда удавалось получить ее на месте без лишних хлопот) - читайте подробную инструкцию;
- приехать в УранУполи (Уранополис) и сесть на морской паром ("караваки"), идущий к афонским монастырям;
- ходить по греческим монастырям и проситься остаться на 2-4 недели. Это для начала, чтобы присмотрелись к вам, и лишь потом проситься на полгода или год. Ну а остаться "на всю жизнь", "навсегда", "умереть на Афоне", - такого вообще не говорить (подумают, что "дурак-фанат", лучше с таким сразу не связываться, отчудит потом чего). Если хорошо впишитесь в монастырскую жизнь, то жить так, на правах гостя-паломника (по-гречески "проскинитИс" - "поклонник"), можно очень долго - годами. Понятия "трудник" - у греков нет, но по сути, это житие лучше всего именно так и назвать)
- кроме русского, "трудовыми монастырями", (где послушания тяжелы и продолжительны), являются обители: Дохиар, Костамонит, Зограф (болгарский) - и все. Но в них-то потому и несколько легче попасть, чтобы оставили.
В Кастамоните, (как говорил мне живший там несколько лет), из-за тяжелых трудов, - всем благословляется не держать Пост (и даже мясное едят), кроме нескольких дней в году (например первые три дня Великого Поста там кухня ("магерИя") закрывается и насельники совсем ничего не едят и НЕ ПЬЮТ даже воду!). Паломники всего этого не замечают, ибо в общей трапезной - еда всегда по уставу, как и во всех других афонских обителях. Для русских такой "типик" (устав) не подходит - "как это не держать пост!", но один русский насельник там живет очень долго, ибо нашел там свое место спасения. Он постится по уставу, - это тоже можно, но трудно, ибо братия, вообще очень добродушная и хорошая, но таких, (кто не как все), - не любит. По ночам в монастырском дворе Кастамониту слышно, как насельники вслух молятся Иисусовой молитвой, - благочестие и молитва там все-же есть, однако;
- обычно русские не просто хотят остаться на Афоне трудниками или гостями, а получить постриг и войти официально в число братии. Но это очень, чрезвычайно даже, - трудно (для русских). На мой же взгляд - это плюс. Никто не тянет тебя принимать монашеские обеты, которые могут оказаться не по силам. А Бог смотрит не на черную одежду, а ждет наши сердца.
Даже "поклон игумену" - то есть обещание слушаться его, стать "послушником" (по гречески "докимос" - пробователь, кто пробует. проверяет себя) - никто тебя с этим не торопит (мне, правда, легко намекали, что уже могу это сделать - где-то через год жизни в афонской греческой обители. Но это исключение, а не правило. Я же не чувствовал себя к этому готовым, и так и не "положил поклон" игумену. Это никак не отражалось на отношениях ко мне доброй братии, и жить так "трудником" в монастыре - я мог бы еще долго, однако потом, через год, перешел оттуда в другую обитель, а еще через 3 месяца вернулся в Россию.) Для русского мирянина ("козмика"), живущего в греческом монастыре, постриг маловероятен, но в принципе возможен. А вот русских монахов и иеромонахов - никогда не примут в число греческой братии, ибо для этого нужно благословение Вселенского Патриарха, а он его ни за что не даст! Но гостями можно жить очень долго, - годами. ;
- теперь об исключениях:
• Украинцам (или имеющим украинскую фамилию и веселый, добрый и простой украинский характер или внешность) - в русском Пантелеимоновом монастыре благоволят, и для них дорога в монашество (в отличие от русских "москалей") - не закрыта. Могут постричь! Так постригли моего друга - "за фамилию и внешность", а по духу и душе - он вполне русский человек (отец у него, на счастье, - украинец).
• В болгарском Зографе уже давно живет русский послушник, он выучил болгарский язык (это очень важный плюс, у болгар силен национализм!), и его недавно пытались постричь, но не сумели преодолеть противодействие Кинота (монашеского правительства Святой Горы Афон, там почти одни греки). Кинот (Кинотис) считает, что русских - пусть постригают в русской обители, в болгарской - только болгар, в сербской - только сербов, а в греческих - только греков.
• Иногда делают исключения для неславянских европейцев или американцев - и постригают их. Есть какая-то негласная квота на количество иностранцев в греческих монастырях. И она, к сожалению греков, почти везде уже на Афоне перевыполнена, и потому любой новый иноземный постриженник - это особая милость к нему Божией Матери и Кинотиса.
• Православных евреев могут постричь в любом монастыре. Греки вообще к ним благоволят, (но не ставят ни на какие "руководящие" посты, - впрочем, как и любых других "не-греков"). В русской святой обители - тоже хорошо относятся к русским евреям (и при том не закрывают им путь "в начальство").
• Грузин в целом лучше приемлют, чем русских. Для них "наглухо" закрыт лишь Иверон (Иверский монастырь), ибо когда-то он был грузинским ("Иверия" - значит "Грузия"), а греки любят власть, и не хотят терять ничего из своих рук (дело не только в "недвижимости", эллины (как сейчас любят себя называть греки, во времена христианской Византии же - это слово было ругательным, воспоминанием о своем языческом прошлом) - искренне считают, что никто не сможет так хорошо сохранять монашеские традиции и управлять афонской "монашеской республикой", как только они). После двукратного посещения Святой Горы Афон архимандритом Лазарем (Абашидзе), очень расположился к грузинам греческий монастырь Ксиропотам.
• Румын (и, за компанию охватим молдаван) - много на Святой Горе ("Агион Орос"). Отношение к ним греков - хорошее. Известный румынский духовник Рафаил (ученик Софрония Сахарова) говорил примерно так: "на том свете вверху и в самом низу - русские, а румыны - посредине болтаются". Простые и трудолюбивые. И молдаванам перепадает от этого благоволения греков. Разумеется, ходу "по служебной лестнице" - им не дают, как и любым иностранцам в греческих святых обителях ("иеро мони"). Видел и истощенных пустынников - румын. В монастыре Агиу Павлу где-то треть братии - румыны, также примерно .и в Ватопеде. На Афоне есть большой румынский монастырь "Продром" (но называется исторически "скитом") и большой "правильный" Скит (группа келий) "Лаку". Рядом с Лаку - молдавский Скит ("правильный") - "Провата".
- все афонские монастыри (и скиты "монастырского" вида и "сложения" - румынский Продром, бывшие русские: Святого Андрея Первозванного и Святого Илии Пророка) - являются "киновиями" (имеют общежительным устав). Но степень "киновиальной чистоты" - везде разная. В большинстве обителей позволяется (по специальному благословению, но не рекомендуется), - пить кофе или чай в своей комнате (келье по-русски), также - фрукты в постные дни, (когда всего одна трапеза по уставу - по понедельникам, средам и пятницам и в многодневные посты). Вводятся дополнительные "керазмы" ("угощения" - внеуставные "перекусы"). На них, лишь в определенное время, - ходят все желающие, (а паломники - непременно). Также является отходом от "настоящей" киновии - обладание киновиатами некоей своей собственностью (излишних вещей - скарба, книг, фотоаппаратов и плееров, "карманных" денег, а сейчас все чаще - и компьютеров).
5 вопросов о монашестве афонскому старцу
В нашу страну прибыла великая христианская святыня — Честной Пояс Пресвятой Богородицы. В поездке по России ее сопровождает известный греческий православный старец, игумен афонской Священной Великой Обители Ватопед архимандрит Ефрем. «Фоме» удалось поговорить с ним о древнем и современном монашестве, о роли Православия в судьбе России и о Патриархе Кирилле.
 |
Православие — сердце всей жизни русских людей, единственный источник силы, который может удовлетворить все нужды, покрыть все скорби и потребности русского народа. Подтверждение этому — то, как в Санкт-Петербурге сегодня встречают Пояс Пресвятой Богородицы. Мы очень тронуты тем, что наблюдаем в эти дни. Столько паломников! Люди очень долго стоят в очереди на холоде под дождем, некоторые до 15 часов! Надо признаться, что мы впервые видим что-то подобное. Это означает, что у людей внутри — огромная любовь к Богу. Они прибегают к Церкви как к источнику силы.
2. Афон называют монашеской республикой, скажите: для чего в принципе нужно монашество и для чего люди сегодня идут в монастырь?
— В монастырь уходят не потому, что они отвергают человеческую личность и не любят людей. Они отвергают больной, нездоровый дух мира сего, но не отвергают людей.
Монашество — сердце православной духовности, потому что оно имеет целью совершенное христианство. «Свет мирянам — монахи, а свет монахам — ангелы», как сказал Иоанн Лествичник. Без монашества Церковь невозможна, поэтому мы молимся, чтобы после коммунизма монашество вернулось в Россию, чтобы Русская Православная Церковь вернулась к традициям Серафима Саровского, Сергия Радонежского, Максима Грека, который, кстати, был ватопедцем.
Ведь всех монахов, которые приходят в монастыри, зовет туда Бог. Бог позвал и меня и я не жалею, что я стал монахом. Жалею только об одном, что не стал монахом раньше. Мне было тогда 25 лет. Я мог бы прийти в монастырь и раньше. Вот об этом я жалею.
3. А есть какие-то отличительные черты именно у современного монашества? Вообще, меньше ли сейчас стали уходить в монастыри?
— Монашество всегда одно, нет старого и нового монашества. Но сейчас можно видеть, что человеческая природа очень ослабла, и человек уже не может совершать столько телесных подвигов, как в старину. Однако послушание, полное посвящение Богу, все это он может делать. И сегодняшние монахи тоже могут стяжать те дары, которые были у их отцов.
Кстати, Афон долгое время был центром исихастского (1) движения. Но монахи-исихасты есть на Афоне и сейчас. Они обязательно всегда были, будут и есть. Иначе и не могло быть. Для нас большое благословение, что святой Григорий Палама начинал свои монашеские подвиги в нашем монастыре, и в нашем же монастыре находится самая древняя фреска с его изображением. Как говорит предание, изображение святого Григория на этой фреске очень похоже на него самого. Написали эту фреску через несколько лет после его кончины.
Хотя, сейчас, наверно, труднее стало спасаться. Со всеми нынешними достижениями цивилизации и ее успехами человеку очень легко впасть в эгоизм и гордыню. Множество философских теорий и воззрений запутывают и рассеивают человека, не оставляют его в покое и не дают ему посвятится всецело истинному Богу Христу и Его Откровению. Но подчеркиваю, труднее — не значит, что невозможно.
4. Вы бывали в российских монастырях? Чем они отличаются от греческих?
— Я был во многих российских монастырях. Это, по-моему, уже моя десятая поездка в Россию. В русском монашестве я вижу энтузиазм, потому что ваша Церковь наконец-то стала свободна, причем я говорю и о мужских монастырях, и о женских. Монашество постепенно здесь встает на ноги, потому что все те многочисленные новомученики, которые пожертвовали собой ради Церкви, молятся, чтобы к вам вернулся истинный дух монашества. Я думаю, что один из способов, который очень сильно помогает русскому православному монашеству — это живое общение русских монахов со Святой Горой Афон.
5. А как бы Вы оценили личность Патриарха Кирилла и то, что он делает?
— У него огромный опыт и он очень любит Церковь. Я бы даже сказал, что он прикладывает сверхчеловеческие старания ради блага Церкви. Насколько мы знаем, он очень заботится о правильном пастырском служении, особенно архиереев. Ведь по его инициативе вводится очень полезное новшество — умножение епархий. Деля крупные епархии, он увеличивает количество архиереев, чтобы проводилось более правильное и лучшее пастырское служение в Церкви. И я думаю, что благодаря его энергичной деятельности Церковь укрепляется и предстает более сильной и значительной.
1 Исихазм – древняя православная мистико-аскетическая традиция, которая ставит своей целью достижение состояния обожения и созерцания нетварного Фаворского света (примечание редакции).
Как остаться на Святой Горе Афон, в Саду Пресвятой Богородицы, среди гостеприимных и мудрых святогорцев-афонитов
Русский человек - 07.11.10 Sun 15:15Читайте также: