Финляндии у туристов забрали ребенка
«В Финляндию ездить с детьми нельзя! — считают сегодня многие. — Там их могут отобрать! И это все из-за русофобии».
То и дело в наших СМИ выходят материалы с громкими заголовками: «У россиянки отобрали сына за то, что она слишком сильно его любит», «У семьи изъяли четверых детей», «Мать лишили ребенка за шлепок по попе» и т.д. Складывается мнение, что финские ювенальщики буквально преследуют русских.
Однако, несмотря ни на что, число русскоязычных жителей Финляндии удвоилось по сравнению с показателями 2000 года. То есть поток иммиграции из России не уменьшается. Еще одна сомнительная цифра, которая никак не вяжется со страшной и жестокой ювенальной политикой — в Финляндии в не кровной семье воспитываются всего чуть больше 1,5% всех детей несовершеннолетнего возраста.
«МК» попытался разобраться — что же происходит с русскими детьми в стране Суоми?
— На самом деле у нас Службу защиты прав ребенка — именно так этот орган власти называется — мало кто боится, а скорее даже наоборот, — рассказала «МК» главный редактор финской газеты на русском языке «Спектр» Эйлина Гусатинская. — О громких случаях, связанных с изъятием детей из семьи, я узнаю только из российских СМИ. В моем обширном окружении подобного не было за все 25 лет жизни в Финляндии. У младшего сына друг жил какое-то время в замещающей семье, но его не изымали, а все проходило при согласии всех сторон. С уверенностью могу сказать, что та информация, которая доходит до России, — это крайние случаи. И правда очень искажена. В русских газетах редко описывают предысторию: о том, сколько времени службы контактировали с семьей до того, как дело дошло до замещающей семьи, мало пишут и про другие обстоятельства.
Эйлина родилась и выросла в Москве. Ее мама финка, а папа из Украины. О разнице культур воспитания детей у нас и в Финляндии она знает очень хорошо.
— Я лично понимаю, в чем конфликт западных ювенальных служб и эмигрантов, в том числе и русских. В Финляндии вы никогда не увидите родителей, которые распивают спиртные напитки на детской площадке. Тем более что здесь закон вообще запрещает пить в общественных местах. Невозможная картина — мама и папа с сигаретами в одной руке и детьми в другой. Для финнов такое поведение просто дикость. Также вы никогда не увидите таких родительских собраний, как в российских школах: родители сидят за партами, а учительница по очереди костерит каждого ученика, при всех. В Финляндии учитель только тет-а-тет рассказывает родителю о ребенке. Так же деликатно с детьми ведут себя и родители. Финская мама никогда не станет прилюдно ругать, а тем более наказывать своего ребенка. Культурное и ментальное столкновения — вот в чем причина конфликтных ситуаций.
Русские, долго прожившие в Финляндии или Швеции, с первого взгляда отличают только что приехавших соотечественников в толпе: по крикам, ругани, шлепкам и подзатыльникам.
— Я однажды приплыл с семьей на лайнере в Швецию, — рассказывает москвич Александр Воронов. — В Стокгольме меня встречал институтский приятель Саша, который лет 10 назад перебрался сюда. И вот идем мы по городу, сын мой, как всегда, балуется, все норовит убежать куда-нибудь. Я его так легонько шлепнул по пятой точке. Мой приятель моментально замолчал и стал озираться по сторонам: «Уф, слава богу, никто не видел, как ты ребенка бьешь. А то могли бы в полицию позвонить».
Российско-финский учитель Павел Шмаков с дочерьми.
Эйлина рассказала, что на адрес «Спектра» регулярно приходят письма от русских матерей в Финляндии. Женщины просят защитить Службу защиты прав ребенка от необоснованных нападок в российских СМИ.
«Я эмигрантка из России, живу в Финляндии 15 лет. Около 10 лет назад мне пришлось обратиться в Службу защиты прав ребенка. И я ни капли об этом не пожалела, — пишет читательница русско-финской газеты. — Приехала сюда одна с ребенком, сыну было тогда 3 года. Когда я отдала Сашу в первый класс, то у него практически сразу же начались трения с учительницей. Ребенок проявлял агрессию, плохо учился, не слушался. Сказывались и языковые трудности, хотя финский язык в семье был на самом высоком уровне. В итоге классная руководительница стала настаивать на том, чтобы перевести ребенка в коррекционный класс. Я, конечно же, была против, но как переубедить учительницу — не понимала. Подруга посоветовала мне обратиться в органы опеки.
Чиновники тут же подключились к проблеме. На беседу с психологом была вызвана и я, и учительница, и, само собой, сын. В течение первых трех-четырех месяцев сотрудники службы работали с нами очень плотно, чуть ли не каждый день приходили. Помогали сыну с уроками, просто спрашивали, как прошел день и что было в школе. Также они регулярно бывали в классе и беседовали с педагогом. В итоге выяснилось, что учительница недостаточно компетентна — и ее отправили на курсы повышения квалификации. У ребенка действительно нашли проблемы с психикой: в течение трех лет с ним дважды в неделю работал психолог. И раз в неделю психиатр. Пару раз в месяц психотерапевт общался со мной. И вся эта помощь оказывалась мне, как матери-одиночке, абсолютно бесплатно».
— Сейчас этот мальчик заканчивает школу, — рассказывает Эйлина. — Не коррекционную, а обычную — свой же класс. Никто никакое клеймо на нем не поставил, никаких психиатрических диагнозов он не получил. И Саша, и мама прекрасно осознают, как сильно помогла тогда работа со специалистами.
Еще одна реальная история.
«У меня серьезное заболевание, подолгу приходится лежать в больнице, — пишет русская эмигрантка из Москвы. — В Финляндии вот уже 10 лет. Органы опеки и попечительства прекрасно осведомлены о проблемах моего здоровья. Однако детей у меня отбирать никто не собирается. Наоборот, мне всячески помогают их воспитывать и сохранять семью. Мужа и родственников у меня нет, поэтому на период обострения болезни или когда мне нужно лечь в больницу — детей оформляют в замещающие семьи. Кроме того, ко мне на постоянной основе прикреплена сотрудница службы. Она приходит по моему вызову и помогает с детьми. В России я даже не представляю, как бы справлялась».
— Под внимание ювенальных органов опеки попадают всего лишь 1% всех жителей Финляндии. Причем 82% от числа обратившихся полностью довольны услугами, которые им оказали, — приводит статистику Эйлина. — Как правило, эти 82% — родители подростков. Вы же знаете, что в переходном возрасте дети часто попадают в плохую компанию, начинают баловаться наркотиками и алкоголем. Отказываются выполнять требования родителей приходить вовремя домой, ложиться пораньше спать, хорошо учиться и так далее.
— И как именно оказывают помощь таким семьям?
— С подростком начинают активно работать и психологи и, если надо, наркологи. Если есть необходимость, то даже временно помещают совсем запущенных ребят в специальный центр. Очень многих детей с помощью грамотного сотрудничества родителей и чиновников удалось выдернуть из плохих компаний.
В 2008 году в Финляндии был принят закон, согласно которому Службу защиты прав ребенка заставили работать более активно. И обращать внимание на большее количество случаев, чем раньше. Кроме того, все муниципальные детские учреждения Финляндии (школы, детские сады, поликлиники) обязали писать заявление о нарушении прав ребенка, если для этого есть повод.
— Эффективно это или нет, мы и сами еще не поняли. Но недопонимания и конфликтов между службой и родителями стало больше, — говорит Эйлина. — Во-первых, подростки стали пытаться манипулировать родителями, угрожая им пожаловаться в органы опеки. Вот совсем недавно был случай в русской семье — мальчик наклеветал на маму, сказав, что она его шлепнула. Тут же подростка поместили в детский дом, но, разобравшись во всем, его вернули в семью, предварительно проведя с ним беседу по поводу лжи. Или вот еще очень типичный пример. Ходит в садик ребенок из семьи иммигрантов (речь идет не только о русских, но и других переселенцах). А ребенок не в полной мере владеет финским языком, и из-за этого у него сложности в общении со сверстниками, конфликты. На встрече с родителями воспитатель советует отвести малыша к психологу. Мама послушала и поняла, что это просто рекомендации, а никак не обязательное к исполнению действие. Вроде справляется — и ладно. Проходит время, ребенок все равно испытывает дискомфорт, работники опять маме напоминают про психолога. А та снова никак не реагирует. Ну, воспитатели, видя, что нет никакого прогресса и родителям вроде как все равно, подключают к процессу Службу защиты прав ребенка. И начинается: мама в шоке, она напугана, начинает скандал, который только усугубляет положение. И пошло-поехало.
— Соцработники не придают значения обещаниям «завязать с понедельника», обвинениям в адрес бывших супругов и уверениям в том, что «у ребенка есть все и даже больше», — говорит автор справочников для иммигрантов Полина Копылова. — Стремление родителей изменить ситуацию в семье лучше всего доказывается действиями: согласием на консультацию семейного психолога (perheneuvolan psykologi), участием в группе поддержки для людей, склонных к насилию, записью на прием в наркологическую клинику и так далее. Надо также понимать, что от опеки невозможно «отвязаться», соцработника нельзя «уболтать» или «обаять». За всеми попытками произвести впечатление он все равно будет видеть вашего ребенка.
Как ведут себя в подобной ситуации финны? Они полностью доверяют своему государству и, соответственно, госслужащим. Поэтому рекомендация воспитателей в детском саду не вызовет у них никакого негатива. Наоборот, финские родители воспримут ее как заботу о ребенке и с готовностью пойдут на контакт с психологами. Однако новой редакцией закона (той самой, которая принята в 2008 году) довольны далеко не все. Общественность всколыхнулась, образовалось движение финских родителей и правозащитников, критически относящихся к мерам защиты прав ребенка. Чиновники быстро отреагировали на недовольства и кое-какие правила изменили.
— Но и тогда, и сейчас изъятие ребенка из семьи остается исключительно редкой и вынужденной мерой, — говорит Гусатинская. — Она применяется, только если несовершеннолетнему грозит опасность: родители пьют или имеются подозрения о насилии в семье. Бить детей в Финляндии запрещено — это закон. А Служба защиты прав ребенка — это не монстр и не машина по поеданию детей, какой ее преподносят в российских СМИ. Это организм, который создан в помощь родителям и детям. А если общество того требует — чиновники готовы к изменениям. Прислушиваются и к нам — представителям национальных сообществ. Не раз и не два устраивались совместные заседания, мы обсуждали создание рабочей группы, которая помогала бы и эмигрантам, и чиновникам взаимодействовать, разъясняла бы всем приезжающим на ПМЖ в Финляндию семьям правила (в последнее время Службой защиты прав ребенка организовано огромное количество курсов и тренингов для родителей). Но, к сожалению, очень часто такие встречи срываются так называемыми правозащитниками, которые просто-напросто делают себе имя таким образом. Один такой — очень хорошо известный у вас в России Йохан Бекман — особенно активен. Он всегда тут как тут со своими вечными криками про фашизм, ущемление прав русских и так далее.
Как только родители, попавшие по тем или иным причинам под надзор органов опеки, приходят к правозащитникам, подобным Бекману, их история тут же становится достоянием общественности. То есть вместо того чтобы помогать налаживать контакт со службой, такой «адвокат» усугубляет конфликт. В этом вся его роль. Многие родители, поняв это, бегут к профессиональным адвокатам, обращаются к культурным переводчикам (не просто переводящим с одного языка на другой, но объясняющим сторонам особенности культуры воспитания детей, традиции и прочие аспекты), налаживают контакт с психологами, начинают работу — и детей в семью возвращают.
— Но, как правило, в России про это уже не пишут, — вздыхает Эйлина.
О том, что все фашистские наклонности финских ювенальных служб — миф и ничего более, говорит и история русского учителя Павла Шмакова. Павел эмигрировал из России в 2000 году, встретив свою вторую жену — финку. Родилась дочка Настенька, но, к сожалению, семья распалась. Встал вопрос о том, с кем будет жить полугодовалый ребенок.
— И финский суд оставил дочку со мной — эмигрантом из России, не имеющим здесь работы и даже не знавшим на тот момент финский язык, — рассказывает Павел. — Просто судья спросил, кто сидит с ребенком, пока его мать работает. Сотрудник ювенальных служб ответил, что отец. Это так и было, собственно говоря. Поэтому решили, что Настю буду и дальше воспитывать я. Уверяю вас, в Финляндии в области охраны детей национальность или происхождение ребенка не имеет никакого значения.
С ребенком на руках Павлу было не просто, и он, бывший лучший учитель города, директор школы у себя на родине, устроился помощником воспитателя в детский сад. Освоил язык, потом пошел на педагогические курсы, после которых его взяли в школу, и снова стал учителем математики и физики.
— Меня оценили, и однажды я даже стал лучшим учителем в лучшей школе Хельсинки, — хвалится Шмаков. — А что касается ювенальных служб, то такой порядок, как на Западе, никогда не будет работать у нас, в России. Он не понятен нашему менталитету. Насколько помню, согласно последним опросам, только 11% россиян доверяют полиции. То же можно сказать про доверие к другим госструктурам. На Западе этот показатель — 80%. Там не рассказывают анекдоты про полицейских-взяточников. Нечестный полицейский отовсюду вылетит, его обольют ушатом грязи за то, что он опорочил звание. Как работает ювенальная юстиция на Западе? Если ребенок в 10 вечера в легкой одежде один на улице, то любой финн позвонит в полицию. И ребенка могут отобрать у родителей. То же самое произойдет, если кто-то увидит маленьких детей с пьяными родителями. Или если мама ударит по попке своего ребенка за то, что он пошел на красный свет. У нас постороннее вмешательство в дела семьи будет выглядеть как произвол бюрократических органов. Мы будем думать, что ребенка забирают плохие люди, начнутся скандалы, доносы.
Западная ювенальная юстиция противоречит нашим российским культурным нормам, и это вовсе не значит, что наши нормы плохи. Они — другие. Мы доверяем маме, папе, брату, но не государству. На Западе люди государству доверяют не меньше, чем маме и папе. Там раздают в детском саду и младших классах памятки: «Если тебя обидел папа, старший брат, дядя, немедленно позвони в полицию». У нас такой шаг оценят по-другому. И не факт, что это будет неправильно.
Всем известна пословица: живя в Риме, поступай как римлянин. И это правильно. Но и не стоит отказываться от хорошего в нашем воспитании, перенимая западное. В любом случае и то, и это не должно навредить ребенку.
Напомним, что Финляндия — одна из немногих европейских стран, где принят закон о невозможности применения насилия над детьми ни в семье, ни где-либо еще. По финскому законодательству домашнее насилие является преступлением.
Очень обижают финнов резкие выступления уполномоченного по правам детей Павла Астахова. В своих интервью финский омбудсмен Туомас Куртилла не раз замечал, что «эти высказывания его российского коллеги часто основаны на недоразумениях». Также критикуют финские органы опеки широкое освещение проблем конкретной семьи в СМИ. «Помещать ситуацию конкретного ребенка в центр общественного внимания, во всеуслышание обсуждать его дела под давлением широкой аудитории — это полное пренебрежение его правами, — цитируют Туомаса Куртиллу финские СМИ. — Здесь требуется скоординированное взаимодействие между органами власти, а не создание провокационной ситуации при помощи средств массовой информации».
Согласно многочисленным исследованиям Финляндия признана одной из самых благоприятных для жизни с детьми страной. Количество случаев установления замещающей опеки над ребенком в Финляндии находится на том же уровне, что и в других европейских странах. И не в кровных семьях по тем или иным причинам находятся всего 1,5% несовершеннолетних. А это порядка 16 000 человек. Для сравнения: в России только в детских домах находится порядка 700 тысяч сирот. А сколько в приемных семьях — статистики нет.
Финские власти заявили, что могут забрать ребенка даже у туриста
За последние годы в Финляндии сократилось число случаев, когда ювенальные службы экстренно забирали детей из семей. Об этом рассказал финский омбудсмен по правам ребенка Туомас Курттила в ходе своего визита в Петербург.
По его словам, это связано с увеличением органов служб, которые следят, чтобы права детей не ущемлялись. Причем все больше проблемы решаются на ранних этапах, чтобы избежать конфликта между родителями и государством.
Россиянам, которые перебрались в Финляндию насовсем или приехали как туристы, тоже приходилось сталкиваться с ювенальщиками. Из-за историй, когда власти забирали детей за пустяки, многие боятся ехать в Страну тысячи озер.
ДЛЯ ТУРИСТОВ ПОБЛАЖЕК НЕТ
Приехал в Финляндию погостить, или даже на шопинг? Все равно, будь добр, соблюдай местные законы. Поблажек для родителей-иностранцев финны делать не будут. Правда, и чтобы малыша отобрали, нужна веская причина.
- Ребенка могут забрать, чтобы спасти его от насилия. Но такие меры возможны только если соцслужбы решат, что о нем действительно плохо заботятся, - пояснила старший советник министерства юстиции Финляндии Марина Веняляйнен.
Причем, решение будут принимать прямо на месте: без суда и следствия. Так что рассчитывать на то, что власти будут долго думать, а вы за это время уже вернетесь домой, не приходится.
- В данном случае не требуется долгих расследований и постановлений суда, - говорит Веняляйнен. - Например, если нетрезвый родитель ехал за рулем в машине с сыном или дочерью, и попался полиции, то ребенка, скорее всего, заберут. Но его можно вернуть в семью, доказав, что в будущем таких инцидентов не повторится.
Правда, как именно родители должны доказывать, что исправились, в ювенальной юстиции не уточнили.
РОССИЯНАМ ПОДГОТОВИЛИ ЛИСТОВКИ
Финские соцслужбы уверяют: детей забирают не по национальному признаку. Иногда проблемы бывают и у соотечественников. Но россиянам стоит быть особенно внимательными в случае, если они только недавно переехали в соседнюю страну. В этом случае их дети будут под пристальным внимание органов опеки, чтобы те помогли им быстрее адаптироваться на новом месте.
– Со своей стороны мы будем стараться подготовить наших соотечественников. Сейчас мы совместно с финской стороной разрабатываем памятки для туристов и тех, кто решил насовсем переехать в Финляндию. Листовки будут содержать телефоны социальных служб и советы о том, как избежать проблем с органами опеки, – рассказала уполномоченный по правам ребенка в Петербурге Светлана Агапитова.
ЗАБРАЛИ ЗА ЛИШНИЙ ВЕС
Отношение к воспитанию детей в Финляндии отличается от российского. Если в нашей стране, каждый сам думает, как ему растить ребенка, то у финнов за этим строго следит государство. И если оно решит, что у родителей получается плохо, то будет всячески помогать. Причем, отказаться от помощи не получится.
Например, если социальная служба узнает от соседей, что с ребенком мало гуляют, с родителями проведут беседу. Если школьник плохо ведет себя на уроках, семье могут предложить помощь психолога. Все это не станет поводом, чтобы забрать ребенка из семьи. Но если мама и папа будут игнорировать замечания соцработников, то перейдут к жестким мерам.
Светлана Агапитова советует россиянам, которые собираются переехать в Финляндию, никогда не закрывать двери перед социальной службой и откровенно отвечать на вопросы.
– Был случай, когда в семье, патронажная сестра обнаружила, что вес ребенка превышал норму. 22-летней матери предложили пройти обследование с малышом, но та отказалась – ее устраивало, что ребенок упитанный. Через месяц после повторной проверки выяснилось, что вес ребенка по-прежнему превышает показатель, а это могло быть симптомом серьезного заболевания. Решив, что бездействие матери может навредить малышу, его решили забрать, – рассказала Агапитова.
К счастью, ситуацию удалось разрешить мирным путем, и малыша оставили в семье – мама вовремя одумалась и согласилась на обследование. А анализы действительно выявили у малыша предрасположенность к сахарному диабету.
Как воспитывают детей финны?
Финны своих детей не бьют, предпочитают лишать их видеоигр и просмотра телевизора, а также ставят, как нас когда-то, в угол. Правда тут предусмотрена поблажка - нашкодившему ребенку не придется переминаться на своих двоих - наказание ограничат сидением на скамейке. Эти меры распространены в детских садах и школах. В последние время педагоги высказываются против такого наказания, потому что ребенок остается в одиночестве и чувствует себя отвергнутым.
– Чаще всего конфликты между россиянами в Финляндии и нашим государством возникают из-за недопонимания и разных традиций. Поэтому всем, кто только собирается в Финляндию, можно порекомендовать изучить местные законы и соблюдать их, – считает уполномоченный по правам ребенка Туомас Курттила.
А ЕЩЕ БЫЛИ СЛУЧАИ
В декабре 2014 года, после общения с финским психологом подросток из Петербурга Виталий Полушкин наставил ружье на свою маму. Пневматическую винтовку ему купила психолог, чтобы отвлечь мальчика от компьютерных игр. Позже мама подростка наставила винтовку на психолога, чтобы та поняла ее чувства. Ружье не выстрелило ни разу, но мальчика забрали из семьи, сочтя его мать слишком эмоциональной.
В декабре 2015 года соцопека забрала десятилетнего сына Томаса у Вероники Стопкиной. Женщина не пустила его на тренировку по хоккею с мячом. Школьный директор тут же сообщила в соцслужбу – мальчика наказывают! Ребенок 49 дней провел в частном детском доме.
В сентябре 2016 года из семьи россиян Медведевых забрали троих детей. Их десятилетняя дочка пожаловалась в школе, что мама ее ударила. Из детского дома папа, Алексей Медведев, смог увезти ребят в Россию. Теперь супруги развелись и решают, с кем останутся дети уже в Петрозаводске.
У 37-летней гражданки России Светланы Роц, переехавшей в Финляндию, отобрали двух дочерей: тринадцатилетнюю Олю и пятилетнюю Катю (имена изменены – прим. Ред.). Это произошло потому, что мужа Светланы заподозрили в распространении наркотиков.
Возрастная категория сайта 18 +
У россиянки Альбины Касактиной финские власти отняли детей
Поводом для ювенального террора стал анонимный звонок
Возрастная категория сайта 18 +
Расследование «КП»: Почему Финляндия отбирает детей у русских мам
В Хельсинки я приехал в самый разгар так называемого детского конфликта. Несколько случаев из жизни наших соотечественников в Финляндии вызывают оторопь. Финские социальные службы отбирают у русских родителей детей за сущую, на наш взгляд, ерунду - отругали, поставили в угол, дали подзатыльник.
Сначала у жительницы пригорода Хельсинки Вантаа Анастасии Завгородней забрали четверых детей, включая младенца пяти дней от роду. Старшая дочь неосторожно сболтнула в школе, что папа шлепнул ее по попе, - и понеслось. Потом, правда, матери разрешили видеться с младенцем, но запретили кормить грудью. «Да как они могли?!» - возмутилась, пожалуй, вся Россия. Социальные службы Финляндии молчали, ничего толком не объясняя.
Затем прогремела история Альбины Касаткиной, живущей на окраине Хельсинки. Жена ее бывшего мужа позвонила в органы опеки и сказала, что Альбина лупит своих сына и дочь ремнем. Врачи осмотрели детей прямо в детском саду - на руке девочки нашли небольшой синяк, происхождение которого ребенок объяснить не смог. Касаткина категорически отрицала, что бьет детей. Но шестилетнего Лукаса и пятилетнюю Вивиан увезли в приемную семью. «Ни за что отобрали!» - снова возмутились в России. Финляндия снова промолчала.
Я, конечно, пробивался к финским властям, когда писал об этих семьях. Но увы. «С российскими журналистами запрещено разговаривать» - и точка. Говорить был готов только известный финский правозащитник Йохан Бекман. Он пояснил, что отнимать детей у русских матерей - обычное дело в Финляндии. Более того, социальные службы развернули форменную охоту за ними. Якобы потому, что мы, по мнению финнов, плохие родители.
- Есть целая национальная программа по борьбе с насилием против ребенка. В ней написано, что в России широко распространено избиение детей, это норма, это не наказывается и даже рекомендуется, - пояснил Бекман. - Этим и обосновывается требование применять особые меры против русских женщин.
Дальше - больше. В Интернете со ссылкой на Бекмана появилась новость, что Анна Кантель-Форсбом, руководитель социальной службы Вантаа (того пригорода, где живет Анастасия Завгородняя), в телеэфире заявила, что все проблемы из-за тупости русских клиентов, которые неспособны принять сложную информацию.
«Это уже вообще ни в какие ворота», - подумал я и снова поехал в Хельсинки. Надо же наконец понять, за что они нас так.
Спасибо крокодилу Гене
Первым делом мне распечатали ту самую национальную программу, о которой говорил правозащитник Бекман. Ее готовило министерство базовых социальных услуг - аналог нашего Министерства труда и соцзащиты. Название емкое - «Не бей ребенка!». Нахожу самый скандальный абзац: «Физическое наказание не запрещено в законе многих стран, граждане которых переезжают в Финляндию (Россия, Сомали). Поэтому есть особая необходимость активно информировать новых жителей страны о финском законодательстве и правах детей».
Самое обидное тут - Россия через запятую с Сомали. Про особые и жесткие меры в документе ничего нет.
Далее мне показали запись той программы, где финская чиновница якобы сетовала на нашу тупость. «В критических ситуациях людям сложно воспринимать информацию, поэтому необходимо решать вопросы с многократным обсуждением до тех пор, пока человеку не станет ясно, в чем заключается проблема», - вот и все, что она сказала. О тупости русских или там сомалийцев ни слова.
Я еще больше озадачился и наудачу попросил встречи с министром базовых социальных услуг Марией Гузениной-Ричардсон. Судя по фамилии, у нее русские корни, а это уже интересно. Министр возьми и согласись.
- А вы знаете, что я сама наполовину русская? - начала беседу на почти безупречном русском министр базовых социальных услуг Мария Гузенина-Ричардсон. - И когда была маленькая, часто ездила к бабушке в Калининград. С детства помню крокодила Гену, я эти сказки потом сыну читала. В Финляндии и России много одинакового. Для меня очень важно, чтобы наши народы не смотрели косо друг на друга.
- Вас воспитывала русская мама. Вам ли не знать, что на самом деле далеко не все русские лупят детей? А финские социальные работники почему-то так считают.
- Это неправда. Думаю, что многих финнов эти слова даже оскорбляют. Подобного расизма в Финляндии нет. И закон о защите детей распространяется и на финские, и на русские семьи. Он подчеркивает, что первым делом надо помочь родителям. И детей отнимать можно лишь в крайних ситуациях, когда видно, что оказанной помощи недостаточно. Закон очень ясный в этом отношении.
- Вы хотите сказать, что не только русским достается? Со своими вы так же строги?
- Недавно социальные службы недосмотрели, и в семье погибла восьмилетняя девочка. Это была национальная трагедия, переживали все. После этого многие сотрудники служб опеки стали относиться к своей работе очень серьезно. Потому что это был случай, когда они не помогли ребенку.
. История с этой финской семьей намного ужаснее, чем в рассказе министра. Ребенка забрали у мамы-алкоголички и передали отцу (они были в разводе). Когда девочка жила с папой, соседи часто слышали из квартиры плач. Сообщали в социальную службу. Но та не реагировала. В итоге в один непрекрасный день девочку замотали в простыню, и подруга отца, живущая с ним, забила ребенка до смерти.
Соцслужба оправдывалась, что по их правилам информация должна поступить из нескольких источников, а здесь звонили одни и те же соседи. Высказали претензии и к обществу: почему другие соседи не звонили?
Похоже, здесь и кроется причина таких жестких решений в отношении всех других семей, в том числе Касаткиной и Завгородней. Финские соцработники теперь боятся проспать новую беду, а соседи звонят в соцслужбу при первом же подозрении на насилие.
Гиперопека государства
Кстати, закон о защите детей приняли в Финляндии в 1982 году. До этого детей там тоже поколачивали, чего уж.
- Этот закон сделан для всех людей, живущих в Финляндии, - говорит депутат парламента Пертти Салолайнен. - В Финляндии нельзя ударить ребенка. С этим очень строго. Когда это случается, власти забирают ребенка под опеку. Но стремятся вернуть его родителям как можно скорее, как только ситуация в семье успокоится. И нет никакой разницы, русская это семья или финская.
Всех, кто попал под колпак финских социальных служб, называют клиентами. Потому что они получают услуги от государства. Даже если клиенты не очень-то этого хотят. Причем понятие «русский клиент» - условное. Когда иммигранту выдают финский паспорт, национальность не спрашивают. Интересуются только родным языком. Так что русскими там считаются выходцы и с Украины, и из Казахстана или Эстонии.
Анна Кантель-Форсбом показала мне внутреннюю статистику органов опеки. Почему-то у них это закрытая информация, но ситуация так накалилась, что пришлось. А теперь держитесь за стулья. Судя по цифрам, финны своих «терроризируют» намного чаще. В Вантаа только
1,5 процента из всех русско-язычных семей вызывают интерес у службы защиты детей. А если брать все семьи города независимо от родного языка, то процент выше - 2,5. То есть в русские семьи социальные органы приходят реже, чем в прочие. Вот те на!
- В России считается, что семья - это частное дело. И государство вмешивается только на критической стадии. У нас иначе, потому что система помощи семье очень мощная. В том числе и финансовая поддержка независимо от доходов: пособие на ребенка получают и миллионеры, и безработные, - прояснила руководитель службы по связям с общественностью Финляндской ассоциации русскоязычных обществ Полина Копылова. - Пособие на грудничка - 400 евро в месяц. На детей постарше - от 100 евро. Плюс детские площадки, центры, консультации, кружки, секции - всего полно, и все бесплатно. Естественно, государство, тратя колоссальные суммы, считает, что ребенок принадлежит не только родителям.
- И высокое пособие дает право государству влезать в частную жизнь семьи?
- Для русских мысль абсолютно непривычная, даже дикая. Русскоязычные семьи удивляются, что в их личные дела кто-то лезет. Ребенок находится под наблюдением все время - в детском саду, в школе, во дворе. И как только кто-то видит тревожные сигналы, власть вмешивается немедленно. Будешь сопротивляться - тебе же хуже. Обычно начинается все спокойно. Скажем, воспитатель в детском саду заметил, что ребенок стал замкнутым. Или, наоборот, агрессивным. Плачет. Дерется. Родителям советуют сходить к психологу. И телефончик дают. Все консультации специалиста - бесплатно. Подумаешь, посоветовали и забыли, думают папы и мамы. А воспитатель не забыл, он названивает психологу: к вам такие-то уже сходили? Ах, не сходили? Вскоре родителям напомнят про телефончик. И после этого игнорирование совета воспримут однозначно: в семье плюют на страдания малыша, а значит, там есть проблемы и их надо срочно решать. Машина запущена, в дело вступают социальные работники.
Кстати, финны точно так же злятся, когда попадают в поле зрения служб по защите детей, как и наши. И мысли приходят похожие: мы что, хуже других? Перед соседями стыдно. Но местные хотя бы понимают что к чему, а у русских эта ситуация вызывает шок. Они-то привыкли, что до них государству дела нет, а здесь прямо какая-то гиперзабота. Но в придачу к гиперзаботе - гиперответственность. Есть от чего впасть в транс.
- В других европейских странах такого нет, и ничего, живут как-то.
- Да, многие считают, что излишняя опека не нужна. Но финны много лет назад решили, что детство должно быть сытым и счастливым, и от своего не отступаются.
- Как финны наказывают детей?
- Здесь практикуются «места для раздумий». Ребенку говорят: ты поступил плохо, давай с тобой посидим подумаем. Это значит, что не получится ни поиграть, ни сделать что-то, что хочется, надо посидеть и подумать. Используются легкие ограничения, например можно сократить время на компьютерные игры. Или не купить конфет. В школе оставляют после уроков, это абсолютно официальное наказание. Причем сразу сообщают родителям: ваш ребенок за такой-то проступок оставлен на пятнадцать минут. Если не помогает, тогда ребенка показывают психологу.
. Слушал я это, слушал и грешным делом подумал: а может, быстрее все-таки шлепнуть? Хотя нет. Лишить конфет - тоже хорошая идея.
Преступление и воспитание
- Закон четко говорит, что детей бить нельзя, - глянул из-под очков старший эксперт Центрального союза защиты детей Мартти Кемппайнен.
- Нельзя. А без суда детей забирать можно?
- У нас нет, как у вас, понятия «лишение родительских прав». Наоборот, наш закон требует сохранять отношения между ребенком и родителями, даже когда ребенок по какой-то причине не может жить в своей семье. Дети знают, что не потеряют своих родителей. Обычно, если родители не согласны с решением соцслужбы, все решает суд. Но в экстремальных ситуациях, если существует угроза для здоровья и развития ребенка, решение поместить ребенка в приемную семью принимают социальные работники. Но только на тридцать дней.
- Но русские матери говорят, что не били детей. Для детей расставание с родителями, пусть и временное, куда хуже, чем легкий шлепок. Разве не так?
- Когда говорят, что за один шлепок отняли детей, это всегда надо с большим сомнением воспринимать. Всегда есть комплекс причин. Изъять ребенка - слишком дорогое удовольствие для муниципалитетов.
. Ага. Вот мы и дошли до этой крайне интересной детали. Приемной семье муниципалитет платит немалые деньги за то, что она приютила чужого ребенка, - от 22 до 40 тысяч евро в год!
Если же ребенок совсем маленький, то его помещают вместе с матерью в кризисный дом - центр помощи молодым мамам, которых туда направляют социальные службы. Тогда властям это обходится в 230 евро в день.
Как бы хеппи-энд
Именно в кризисный дом и попала в итоге наша Анастасия Завгородняя. Дети все с ней - это можно считать победой. Их недолго держали в приемных семьях, неделю назад вернули матери (не без вмешательства российского МИДа). Но до настоящего хеппи-энда все же еще далеко - Анастасия проведет в кризисном доме полгода. Что это за заведение, я попросил рассказать директора Хельсинкской ассоциации кризисных домов Кирси-Марию Маннинен.
- В кризисных домах помогают беременным или только что родившим женщинам, которые не справляются с уходом за детьми. Им там выделяют комнату, а если семья большая - то две. Туалеты, ванные, сауны, столовая - это общие помещения. Попадают в такие центры двумя путями: иногда мама сама видит, что не выдерживает нагрузки, и просит ей помочь. Иногда - по решению социальных служб. Родители здесь приводят в порядок свою жизнь в первую очередь.
Я, конечно же, спросил: как же могли запретить Анастасии Завгородней кормить грудью младенца? Маннинен ответила уклончиво:
- Причин, как правило, только три: мать принимает либо какие-то лекарства, вредные для ребенка, либо алкоголь, либо наркотики. Это все, что я могу вам сказать.
Второй нашей соотечественнице, Альбине Касаткиной, детей пока не отдали - продлили срок изъятия до двух месяцев. Многое зависит от результатов дополнительного интервью ее старшего сына Лукаса с психологом: соцслужбам одной беседы с ребенком не хватило. До тех пор Альбине разрешено видеться с детьми по выходным и средам.
А В ЭТО ВРЕМЯ
Защитника русских женщин увольняют
Хельсинкский университет решил уволить своего доцента - юриста и правозащитника Йохана Бекмана. Он связывает это со своей деятельностью по защите русских семей. Правозащитник уже заявил: все, что он говорил российской прессе, сказано со слов русских матерей - и признал, что несколько сгущал краски, когда общался с российской прессой.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
В Финляндии 5,5 миллиона жителей, и из них один процент - около 55 тысяч - русскоязычные. По данным организации «Русские матери», за последние несколько лет из русскоязычных семей был изъят 51 ребенок. В целом же по Финляндии в год забирают из семей около 3,5 тысячи детей.
КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА
Президент адвокатской конторы Гессена Андрей Тындик:
- Мы точно не знаем, что происходило дома у этих женщин, действительно ли они законопослушные или все же били детей, поэтому я не утверждаю, что детей забрали ни за что. Но изъятие детей должно происходить по суду, это процедура с доказыванием. А в Финляндии сначала детей забирают, а потом начинают разбираться.
Благодарим за помощь в подготовке материала финский телеканал TV1.
В Финляндии действительно отбирают детей за один шлепок?
Ужасы финской ювенальной юстиции: мифы и реальность. В медиапространстве постоянно всплывают скандалы: у россиян, переехавших в страну Суоми, забирают детей. Даже после анонимной жалобы соседей. Так ли это на самом деле?
Фото: Михаил Соколов/ТАСС -->
Очередной вопиющий случай, о котором недавно писали СМИ: финские службы забрали 12-летнюю дочь у россиянки якобы за то, что она шлепнула ребенка футболкой. Но защитники мамы озвучивали другую причину: девочку дразнили в школе из-за того, что она русская, мама пожаловалась учителям, а те обвинили ее в неправильном воспитании и позвонили в службу опеки.
Понять, насколько это близко к правде, сложно. Дело в том, что финские власти не имеют права оглашать детали до окончания расследования. Чем пользуются родители, а также некоторые правозащитники со спорной репутацией, чтобы появиться в СМИ и напомнить о себе.
Скандалов было много. Осенью 2016 года у русской мамы забрали трех детей-близняшек прямо из детского садика после анонимного звонка о том, что она якобы избивает детей. Три года назад у россиянки изъяли девятилетнюю дочь. Якобы во время ссоры мать сказала ей, что не купит на день рождения ни собачку, ни велосипед, а дочка пожаловалась соседке, которая и обратилась в социальные службы. Но на самом деле нужны серьезные основания, чтобы ребенка забрали у родителей, говорит живущий в Финляндии Андрей Лошкарев:
Андрей Лошкарев житель Финляндии «Точно совершенно, финское правительство — достаточно рачительный хозяин и экономит ресурсы. Изъятие и помещение ребенка в приемную семью стоит очень приличных денег. Поэтому даже с точки зрения рачительности бюджета государство не будет лишний раз этим заниматься. Финны умеют считать деньги очень хорошо. Всегда находится какая-то причина, которая оказывается достаточно объективной: либо изъяли ребенка у матери, которая уехала в Петербург и провела там чуть ли не месяц, а ребенок жил один, например. В какой-то момент соседка, встретив девочку то ли десяти, то ли двенадцати лет, спросила: «Ты одна ходишь в школу и по дому все делаешь? А мама где?» Она говорит: «Мама уехала». Так вот, по финским законам невозможно, чтобы ребенок до, по-моему, 12 лет или до 14 жил один. В Америке это еще жестче, и на тебя заведут уголовное дело. А здесь ребенка службы были вынуждены приютить, что называется. Потом, когда мать появилась через какой-то продолжительный промежуток времени, она очень сильно удивлялась, почему же у нее ребенка забрали».
Родители, ставшие героями нашумевших скандалов, уверяли, что детей забирают из вполне благополучных семей. Однако сами финские власти говорят, что изъятие ребенка происходит, только когда для него есть реальная опасность, и никто не заберет у вас дочь из-за анонимного звонка.
Русский и финский подходы в воспитании сильно разнятся. Там нельзя шлепать ребенка или кричать на него — то, что считается нормой в российских семьях. Можно вспомнить, что недавно у нас было декриминализировано домашнее насилие. Переезжая в Финляндию, россияне должны понимать, что там другие нормы. Ребенку нужно спокойно объяснить, что не так, можно в качестве наказания отобрать игрушку. Хотя и за один шлепок никто его не отберет, тем более сразу, говорит житель Хельсинки, отец четверых детей Сергей Силкин:
В Финляндии есть центры семейной реабилитации — туда детей вместе с родителями привозят в случаях экстренного изъятия на два месяца. Все это время с ними работают социальные службы, а родителям государство даже оплачивает больничный.
Интересно, что даже на форумах русских иммигрантов в Финляндии нет истерии по поводу охоты финских служб за русскими детьми. Хотя там некоторые мамы пишут, что к ним проявляли интерес финские соцработники: интересовались, все ли в семье хорошо. На что другие пользователи форумов советуют русским мамам быть вежливыми и следить за словами в разговоре с соцслужбами.
Учитывается и мнение ребенка. С детьми старше 12 лет обязательно проводятся беседы. И если одна из сторон против изъятия, решение социальной службы должно быть подтверждено судом. Речь не идет о каком-то особом внимании к русским детям. В финских семьях тоже много проблем: страна только в 1991-м присоединилась к Конвенции ООН по правам ребенка. Нынешние законы работают недавно, и многие финны сами помнят, как родители их пороли, и так же поступают со своими детьми.
По статистике, доля детей, изъятых из семьи, в Финляндии составляет около 1,5%, в последние два года эта доля немного выросла. Это высокий процент, но в число стран с таким же количеством изъятых детей входят Россия, Франция, Германия и Польша. Это данные из доклада ПАСЕ, подготовленного в 2015 году российским депутатом Ольгой Борзовой по инициативе главы делегации Федерального собрания в ПАСЕ Алексея Пушкова. Так что заявления о жестокости финской ювенальной юстиции, похоже, сильно преувеличены.
Читайте также: