Депортация русских из латвии

Обновлено: 10.01.2025

Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.

Моисей Бельферман написал 28 февраля 2013, 03:31
2 оценок, 1903 просмотра Обсудить (26)

2 -1 0

пользователи оставили 26 комментариев , вы можете свернуть их

0 3 3

0 0 0

0 2 2

0 0 0

"Смотрите, что творится в новой Латвии": автор поста о депортациях дал комментарий

РИГА, 3 апр — Sputnik, Евгений Лешковский. Многие русские и латышские СМИ уже успели сообщить новость, переписанную друг у друга. Новость состояла в том, что Служба государственной безопасности (СГБ - она же бывшая Полиция безопасности) начала уголовный процесс против экс-депутата думы в Стопини, тренера по кикбоксингу Юрия Васильева.

Дело в том, что Васильев на своей страничке в Facebook якобы прославлял депортации латышей. Sputnik Латвия спросил у него, как все было на самом деле.

Спор о наследии

Недавно в Латвии вспоминали очередную памятно-траурную дату массовых депортаций латышей в Сибирь - 25 марта. О том, что дата, в общем-то, достаточно спорная, говорили многие, и даже президент Латвии Раймондс Вейонис.

Прямая цитата: "Депортации латвийского народа проводили не только специально введенные войска и чекисты. Людей на репрессии добровольно или против своей воли, из страха или убеждения обрекали соседи, родственники и земляки. И эта вина тоже является частью наследия нашего народа".

Начнем с того, что именно эта дата - 25 марта, а не другие, связана в первую очередь с послевоенными депортациями из Латвии семей и участников формирований "лесных братьев". Даже на официальном уровне спорят: а герои ли эти "братья"?

И президент Вейонис подлил масла в огонь, сказав, что, о ужас, в депортациях латышей участвовали в том числе и латыши, стоявшие, разумеется, по разные стороны правды. Усомнился, понимаешь, президент в чистоте нации, за что и был многократно поруган в латышских СМИ. А ранее то же самое, но только жестче и чаще говорил евродепутат от Латвии, социалист Альфред Рубикс.

Но стоит отметить, что ни на кого из них не заводила уголовные дела Полиция безопасности.

Кто-то тут в геноциде усомнился

А вот что написал в соцсети бывший представитель партии "Согласие" и Партии движения (Rīcības partija) Юрий Васильев.

"57 549 человек вывезли в отдаленные районы получать образование! При этом бесплатно! После чего вернувшиеся в Латвии получают лучшие пособия, чем некоторые пенсию! А возвращаться хотели не все, так как в Сибири им было лучше!"

© скриншот социальной сети Facebook Пост экс-депутата думы в Стопини, тренера по кикбоксингу Юрия Васильева в Facebook Пост экс-депутата думы в Стопини, тренера по кикбоксингу Юрия Васильева в Facebook © скриншот социальной сети Facebook

Спору нет, местами, возможно, излишне эмоционально и неосторожно: знает ведь Юрий, в какой расчудесной стране живет. И этот пост в Facebook стал поводом для публикации в той же соцсети гневной заметки журналистки LNT (Latvijas Neatkarīgā Televīzija) Инесы Супе. А вслед за этим последовала реакция от СГБ.

К слову, так обычно и бывает: спецслужба разбирается с инакомыслящими после "правильных заметок" от "правильного человечка". Такое печатное стукачество в СМИ случалось за последние четверть века в Латвии многократно: спросите об этом, например, публициста и правозащитника Владимира Линдермана или лидера Русского союза Латвии Татьяну Жданок, или сопредседателя Латвийского комитета по правам человека и экс-депутат парламента Владимира Бузаева.

В СГБ сообщили СМИ, что против Юрия Васильева начат процесс по статье "Оправдание геноцида, преступления против человечности, преступления против мира и военные преступление", которая предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет, кратковременного лишения свободы, исправительных работ или денежного штрафа.

26 марта 2019, 13:40

Только возникает вопрос, а где именно в своем коротком посте Васильев "оправдывал геноцид, преступления против человечности и мира"? Да, написал он мнение несколько отличное от официальной идеологии. Вернее, он просто сказал иначе, чем, к примеру, принято на LNT или в других "правильных СМИ", вроде газеты Neatkarīgā, где работает небезызвестная Элита Вейдемане, которая, к слову, первая набросилась на президента Вейониса, посмевшего сказать, что в депортациях участвовали и латыши.

Как дед вспоминал

Вот и в нашем случае мы видим, что совершенно невинные высказывания Васильева в Facebook, по сути, наложились на какие-то внутренние комплексы автора Инесе Супе и попали в струю общей тенденции в Латвии "поиска врагов и инакомыслящих", которые могли бы продолжить логичный ряд Гапоненко-Линдерман-Жданок.

И вот, что рассказывает сам Васильев.

"Я не оправдывал депортации. Но, во-первых, мой дедушка Яков Андреевич был из депортированных 1940 года: он служил в рядах полиции при Карлисе Улманисе. Его депортировали в Сибирь одним из первых. После войны он вернулся в Ригу, где сумел не просто начать новую жизнь, а стал служить в рядах милиции. А теперь, во-вторых. То, что я написал, отчасти было эхом рассказов деда, которые я слышал в детстве. Он буквально так и говорил, что многие в Сибири, в городках и деревнях получали хорошее и, уж понятно, бесплатное образование, к тому же смогли посмотреть мир. А последнее - это большой жизненный опыт, ведь эти люди открывали для себя мир, в том числе и других людей - самых разных. И факт, против которого не попрешь, - далеко не все из депортированных латышей вернулись в Латвию, поскольку обзавелись в Сибири семьями и пустили в ту землю глубокие корни".

Депортации новой Латвии

Васильев предложил также вспомнить о том, что происходит в Латвии на данный момент, когда население стремительно сокращается, и масштабы этой убыли не идут ни в какое в сравнение с цифрами тех давно прошедших лет.

"Что же касается цифры депортированных - более 50 тысяч человек. Да, это страшно. Но посмотрите, что теперь уже в новой Латвии творится. Не я, а многие латышские публицисты и вообще патриоты латышской нации прямо говорят, что сами же латышские политики виноваты в новой волне депортации - экономической. Тогда, в советские годы, из республики насильно вывезли более 50 тысяч, а за последние пятнадцать лет более 300 тысяч были вынуждены покинуть Латвию, что для них, по сути, тоже является насилием, - покинуть любимую страну, дом, семью. И трагедий в наши дни тоже валом. Например, когда из-за стопроцентно вынужденной экономической депортации разрушаются семьи, дети воспитываются без отцов, работающих на нефтевышках Норвегии, или без матерей, которые собирают шампиньоны в Ирландии. И кто знает, когда было больше трагедий, в то далекое время или в наши дни", - пояснил Васильев.

Вот, собственно, о чем он хотел сказать в том коротком посте на своей страничке в Facebook. Между прочим, Васильев совершенно не волнуется, что ему "пришьют статью", поскольку не за что. А в СГБ он успел уже побывать. Дал там пояснения "по публикации в соцсети" и оставил для экспертизы, как того требует закон, свой телефон, с которого написал пост.

Сейчас он продолжает заниматься любимым делом - спортом: тренирует молодых кикбоксеров. И он наблюдает, как учеников в его группе и их родителей с каждым днем становится все меньше. А все потому, что эти люди стали жертвами той самой вынужденной "экономической депортации".

Депортация гражданина РФ и "приговор" Ушакову: Линдерман о тех, кому не рады в Латвии

РИГА, 16 окт — Sputnik. Российского гражданина, бывшего руководителя Общества военных пенсионеров 75-летнего Владимира Норвинда 10 октября депортировали в Россию из Латвии.

Восьмого октября Норвинд получил решение МВД о лишении вида на жительство в Латвии и о запрете пребывания на территории страны. На следующий день полиция доставила Норвинда в центр "Муцениеки", где у него случился инфаркт.

16 октября 2020, 21:24

Россиянин оказался под охраной представителей Госпогранохраны Латвии в рижской больнице Страдыня, откуда его позднее отправили в пункт пропуска "Бурачки".

Посольство РФ выразило решительный протест в связи с выдворением Норвинда из Латвии. В российском МИД подчеркнули, что расправа, учиненная в Риге над пожилым больным человеком, попирает все общепринятые морально-этические и гуманитарные нормы.

Что же хотели сказать власти Латвии этим антигуманным жестом? И могла ли эта депортация быть намерено приурочена к Дню освобождения Риги? На эти вопросы и не только ищут ответы публицист Владимир Линдерман и журналист Михаил Губин.

"Вам здесь не рады"

Линдерман в первую очередь отметил, что сам факт депортации Норвинда демонстрирует крайнюю бесчеловечность и антигуманность. Даже если искать какую-то политическую подоплеку в этой ситуации, то здесь попросту невозможно представить, что Норвинд или то общество, которое он возглавлял, представляли когда-либо угрозу национальной безопасности.

А ведь именно на этом основании Норвинду запретили въезд в Латвию и лишили постоянного вида на жительство.

"Я думаю, что это послание российским гражданам, проживающим в Латвии, которых, между прочим, порядка 50 тысяч человек. Это сигнал, что "вам здесь не рады". Власти говорят, что вы можете здесь доживать свой век, но если будете заниматься общественной деятельностью, которую мы сочтем пророссийской, то выдворим вас на раз-два. И вы ничего не сможете с этим сделать. Власти, видимо, считают, что русских в Латвии вообще быть не должно. И тем более российских граждан. Так что, если есть возможность или повод, почему бы не выгнать кого-то, а заодно и напугать всех остальных", - пояснил Линдерман.

Более того, Если человека есть куда выслать, то его могут выслать в любой момент, подчеркнул Линдерман. Но в случае с Норвиндом власти все же перешагнули грань, считает Линдерман. И есть ряд моментов, которыми российский пенсионер может воспользоваться, чтобы восстановить свой статус.

Пойти против беспредела

Два серьезных правовых момента - это соглашение между правительствами России и Латвии о социальной защите российских пенсионеров, которые остаются жить в Латвии. Пункт 2 указывает, что если они выбрали своим местом жительства Латвию, по собственному желанию, то они имеют на это право. И более того, это соглашение признает латвийский МИД. Но другое дело, что там говорят, что на Норвинда оно не распространяется, отметил Линдерман.

12 октября 2020, 19:07

По его словам, это бюрократический момент. Здесь давление идет на то, что соглашение распространяется только на тех, кто в 1992 году жил в Латвии, а Норвинда не было в стране на тот момент. Но он был прописан в ЛССР, он жил там, получил статус негражданина, который на тот момент только и давали тем людям, которые постоянно жили в советской Латвии. Поэтому высылка Норвинда - это нарушение.

Второй момент - касается нарушения европейских правовых стандартов, который касается разлучения членов семьи, пояснил Линдерман. В 2018 году суд ЕС принял решение о том, что если из страны ЕС депортируется человек, у которого нет паспорта ЕС, но есть прочная семейная связь с гражданином ЕС, то депортированный имеет полное право оспаривать депортацию в законном порядке.

У Норвинда жена - гражданка Латвии. То есть фактически произошло разлучение семьи, получается, что его жену принуждают отказаться от гражданства Латвии таким образом? И если по этой теме пойти в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), то с высокой степенью вероятности Норвинд этот суд выиграет.

"Но я считаю, что это не только его личная проблема. В Латвии живут и другие военные пенсионеры и другие граждане РФ. Поэтому нельзя давать власти устраивать такой беспредел", - подчеркнул Линдерман.

Интересно также, что Норвинда депортировали накануне годовщины освобождения Риги. Линдерман полагает, что, скорее всего, это случайность. Но если вспомнить, как спокойно и торжественно прошло 9 Мая в Риге, и какая волна критики после этого обрушилась на министра внутренних дел Сандиса Гиргенса, то можно подумать, что депортацией Норвинда он попытался выровнять свою покачнувшуюся среди латышей репутацию, заметил публицист.

Удар по националистам

Тем временем в Латвии бушует коронавирус. Чтобы остановить его распространение, власти пошли на беспрецедентный шаг - впервые с момента восстановления независимости отменили военные парады 11 и 18 ноября.

60-летие операции "Прибой"

60 лет назад, в конце марта 1949 года началась депортация жителей оккупированных Латвии, Литвы и Эстонии в Сибирь. Операция “Прибой” - так назвали насильственное выселение десятков тысяч латышей, литовцев и эстонцев. В странах Балтии на этой неделе вспоминали жертв депортации.

В России о траурных мероприятиях молчали, только общество “Мемориал” обнародовало документ, о котором речь пойдет чуть позже. Зато вспоминали Арнольда Мери, которого в Эстонии обвиняют в участии в геноциде. 89-летний Мери скончался вечером в пятницу. В марте 1949 года он был первым секретарем ЦК комсомола Эстонии, и согласно обвинению, принимал участие в подготовке к высылке 250 жителей острова Хийумаа в Новосибирскую область. Законодательство Эстонии расценивает подобные преступления, как не имеющие срока давности. В России Мери считают героем, и президент Медведев посмертно наградил его Орденом почета.

Газета “Таймс” в материале, посвященном годовщине депортации, приводит слова бывшего министра иностранных дел Латвии Сандры Калниете, которая родилась в Сибири, ее отец и мать познакомились в ссылке. “То, что произошло 60 лет назад, в Латвии известно всем, потому что нет ни одной семьи, которую бы ни коснулись принудительные переселения”, - говорит Сантра Калниете.

Глава научных программ Музея оккупации Латвии профессор Генрих Стродс в 1949 году был студентом исторического факультета латвийского университета, жил в Риге.

- Как сегодня помню, огромный шум, когда чекисты ломали дверь, потому что, видимо, в дом их не пускали. Меня лично это не коснулось, но мои родственники были выселены. Не знаю почему, они не участвовали ни в каких политических действиях, просто кому-то не понравились.

Историк, автор книги “Прибалтика и Кремль” Елена Зубкова пишет в ней о том, что операция “Прибой” была "крупномаcштабной акцией по советизации балтийских стран". Как именно выглядел этот план, и как отбиралась люди, подлежащие депортации?

- “Операция “Прибой” была не первой операцией по депортации населения из прибалтийских республик. Собственно говоря, все началось в 1941 году, когда буквально за неделю до начала войны была проведена первая массовая акция по депортации из Литвы, Латвии и Эстонии. В 45 году депортации продолжились, как правило, из Литвы, и они имели военный след. Очень крупная операция была проведена в марте 1948 года, ровно за год до акции, о которой мы с вами говорим. Называлась она тоже не очень витиевато, примерно так же, как операция “Прибой”, - почему-то ее назвали операция “Весна”. Наверное, потому что она приходилась на март. Операция “Весна” касалась только Литвы, тогда было депортировано 40 тысяч человек, хотя данные еще неполные, и они будут, наверное, уточняться.

Через год была задумана новая, наверное, самая крупномасштабная акция такого рода – операция “Прибой”. Цифры до сих пор достаточно неточные, такова была статистика МВД, статистика органов госбезопасности. Но цифры получаются все равно огромные: в целом из трех балтийских республик в ходе операции “Прибой” было выселено практически сто тысяч человек. Я знаю, что мои коллеги, которые работают над этой проблемой в Литве, Латвии и Эстонии, еще эту цифру будут уточнять, и она, скорее всего, будет увеличиваться. Хотя, с моей точки зрения, и сто тысяч, конечно, - цифра колоссальная.

В целом из трех балтийских республик в ходе операции “Прибой” было выселено практически сто тысяч человек

Казалось бы, в Советском Союзе сценарий такого рода акций уже был отработан до мелочей. В январе 1949 года появилась секретное постановление Совета министров Советского Союза, которое называлось “О выселении из Литвы, Латвии, Эстонии семей кулаков, пособников бандитов и так далее”. Потом после этого постановления уже конкретный сценарий депортации разрабатывался структурами, которые непосредственно отвечали за ее проведение - это Министерство внутренних дел и Министерство государственной безопасности. Соответствующие приказы министров появились в январе и марте, то есть акция долго готовилась. После этого составлялись списки депортированных, списки уточнялись. И эти три месяца были использованы на то, чтобы составить списки, чтобы подготовить эшелоны и машины. После этого акция и состоялась.

- Господин Стродс, Елена Юрьевна назвала число высланных. Может быть у вас есть уточнения? И известно ли, сколько погибло по дороге и сколько погибло в ссылке?

- Да, в прошлом году Музей истории Латвии издал списки выселенных - 44271 человек. По каждому человеку составлялись документы и в компьютер вводились анкеты по 26 вопросам. Погибли по дороге 220 человек, в основном дети и люди старше 80 лет. Были вывезены в основном латыши - 95% латышей, хотя в Латвии латыши составляли менее 50% населения. Русских выселили меньше. Интересно, что ни один член ВКП(б) не был вывезен. Правда, один был вывезен в Сибирь, но его вернули обратно на третьи сутки. 156 комсомольцев вывезли вмеcте с родителями.

К 60-й годовщине операции “Прибой” правление общества “Мемориал” обнародовало документ, в котором рассматривает вопрос, - как расценивать события тех лет с юридической точки зрения. Это важно, поскольку сейчас возбуждено несколько уголовных дел в отношении организаторов репрессий или причастных к ним. Конечно, самое громкое дело – дело Арнольда Мери, который скончался в пятницу. В Эстонии он обвинялся в геноциде и в военных преступлениях. Правление “Мемориала” пришло к такому выводу:

"Имеется достаточно оснований утверждать, что депортация была с точки зрения международного права преступлением против человечности. И поэтому привлечение к уголовной ответственности лиц, в отношении которых есть подозрение о соучастии в депортации из прибалтийских республик СССР в марте 1949 года, вполне правомерно. Так же правомерно привлечение к уголовной ответственности лиц, подозреваемых в соучастии в подобных преступлениях, совершенных на территории других республик бывшего СССР. Сам факт привлечения к уголовной ответственности гражданина Эстонии Арнольда Мери является правомерным. Однако предъявление ему обвинения не в преступлении против человечности, а в геноциде и военном преступлении, с нашей точки зрения, юридически несостоятельно".

- Господин Стродс, вы согласитесь с этим выводом? Какая классификация правильная – геноцид или преступление против человечности? И есть ли подобные дела в Латвии?

- Точно ответить не могу. Но по постановлению латвийского парламента 25 марта каждого года названо днем памяти жертв коммунистического геноцида. В Латвии по преступлениям за геноцид осуждено до сих пор шесть человек, в том числе министр госбезопасности Альфонс Новикс.

Вот некоторые детали дела Арнольда Мери. По данным следствия, при участии Мери были высланы 13 престарелых людей в возрасте старше 75 лет, из которых 11 умерли, а также более 60 детей в возрасте до 12 лет. Арнольд Мери не щадил даже младенцев. 25 марта организаторы депортации явились в больницу за 22-летней Ыйе Ояээр и ее родившейся накануне вечером дочкой. Живущая сейчас в доме престарелых Ояээр, дочь которой умерла спустя полтора года в Сибири, хорошо помнит, что именно Арнольд Мери стоял в ногах ее кровати и, несмотря на протесты русского врача, увез ее с собой. Сам Мери утверждал, что его миссией было лишь наблюдение за соблюдением законности при депортации и пресечение злоупотреблений.

По данным следствия, при участии Арнольда Мери были высланы 13 престарелых людей в возрасте старше 75 лет, из которых 11 умерли, а также более 60 детей в возрасте до 12 лет

- Елена Юрьевна, что вы скажете об этом деле?

- В акции по депортации участвовали сотни человек. Как правило, это были люди, так или иначе облеченные властью, секретари горкомов, райкомов, обязательно в этом участвовали. Я уже не говорю о чиновниках, о функционерах из Министерства внутренних дел и государственной безопасности. То есть так работал механизм. В этой связи у меня всегда возникает вопрос: почему за такого рода преступления, а это было преступление против человечности, отвечает или должен был отвечать один человек - Арнольд Мери? Такая постановка вопроса меня просто не устраивает.

- Может, просто потому, что он дожил до наших дней?

- Не он один дожил до наших дней. Как мне представляется, Мери в данном случае была очень удобная фигура, чтобы из этого процесса извлечь определенные политические дивиденды. Очень серьезная история, очень трагичная история, в этом надо серьезно и долго разбираться, причем разбираться нескольким сторонам. Поэтому у меня к делу Мери очень двойственное отношение.

- В конце 1951 года Мери исключили из партии, лишили звания героя Советского Союза и других наград. ЦК посчитал, что его участие в депортации эстонцев в Сибирь было слишком пассивным. Я бы хотел спросить Елену Юрьевну о процессах реабилитации и возвращения высланных. Как они проходили в конце 50-х и все ли тогда смогли вернуться?

- У нас больше говорится о самой акции депортации. А что было потом, а что было вообще с этими людьми, которые вынуждены были начинать жизнь сначала совершенно на новом месте, а потом возвращаться? Этот процесс протекал, между прочим, по-разному в Латвии, в Литве и в Эстонии. Как известно, этот процесс стартовал после смерти Сталина, примерно с 1955 года начали готовиться первые документы. Но проходило это мучительно, то есть до 1958 года власть не могла решить, каким образом реабилитация должна проходить.

Возникала масса имущественных, политических, вопросов - принимать всех или не всех, как делить депортированных на благонадежных и неблагонадежных. И в данной ситуации очень многое зависело от позиции республиканских властей, коммунистической власти в Литве, Латвии и в Эстонии. В Литве и Эстонии этот вопрос был решен, как правило, в пользу реабилитированных. То есть тогда лидеры этих республик действительно высказывались за то, чтобы принять всех депортированных обратно. Единственный вопрос, который возникал в этой связи, это был вопрос о возвращении имущества. Здесь были большие проблемы. А власти Латвии в данном случае категорически возражали против возвращения депортированных, аргументируя свою позицию тем, что в ходе депортации, как правило, были выселены люди политически неблагонадежные, даже враги, и если они вернутся, то это дестабилизирует ситуацию в республике.

И потом эта карта еще очень долго разыгрывалась. Например, когда первым секретарем латвийского ЦК стал Пельше, он буквально терроризировал Москву своими просьбами увеличить численность органов МВД или госбезопасности, мотивируя свою просьбу тем, что вернулись из депортации бывшие так называемые националисты, и теперь республиканские власти не знают, что с ними делать.

- Господин Строде, а возникали ли у вас проблемы с изучением материалов тех лет?

- Я очень благодарен русским историкам и архивистам. Я в 1994 году работал в Москве в военном архиве, и там мне дали возможность ознакомиться с делом об этой операции. Я ездил много раз в Россию, работал с материалами о советских партизанах, национальных партизанах. Но в 2007 году мне визу не дали. Я не был членом коммунистической партии и теперь ни в какой партии не работаю, только наукой занимаюсь, но вот сейчас, хотя был вызов Института всеобщей истории в Москве, мне визы не дали. Причем, никакого объяснения не было.

- Елена Юрьевна, как Академия наук, российские историки реагируют на такие действия, когда их коллегам не позволяют приезжать в страну?

- Мне очень жаль, что получилась такая ситуация. Я, откровенно говоря, о ней не знала. У меня такое впечатление, что чиновники, которые принимают такие решения, даже не знакомы с работами того историка, которому они отказывают в визе. Мне очень жаль, что политика постоянно вмешивается в научный процесс. Нам на самом деле нужно чаще встреться друг с другом, чаще обсуждать такие вопросы. И как показывает опыт, такого рода встречи очень много дают и российской стороне, и латвийской стороне, и эстонской, и литовской.

"Коммунист" не значит "русский": день памяти депортированных

РИГА, 25 мар — Sputnik, Алексей Стетюха. Двадцать пятое марта — очередной черный день календаря в истории Латвии. Семьдесят лет назад тысячи латышей покинули свои дома и отправились в далекую Сибирь. Не по своей воле. 1949 год — год начала одной из самых массовых депортаций жителей Латвии, Литвы и Эстонии.

В общей сложности тогда родные дома покинули почти сто тысяч человек. Вернулись немногие. Кто-то умер в пути, кто-то по приезде. Кто-то обжился и не захотел возвращаться. Или не смог.

В десять утра на станции Шкиротава в Риге собралось несколько десятков человек. Отсюда в том числе отправлялись вагоны с живым грузом. Положили цветы, поговорили об истории, вспомнили про подсчет "ущерба от оккупации".

© Sputnik / Sergey Melkonov Мероприятие на железнодорожной станции Шкиротава в Риге в День памяти жертв коммунистического террора Мероприятие на железнодорожной станции Шкиротава в Риге в День памяти жертв коммунистического террора © Sputnik / Sergey Melkonov

К полудню народ начал собираться у Музея оккупации. Сначала было похоже, что массовости не получится. У "Черного кирпича" в полдень стояло от силы человек пятьдесят. Но спустя минут десять люди стали подтягиваться.

Организованно подошла молодежь от Нацобъединения с флагами, подходили и просто люди с цветами — русские, латыши. Шествие начало выстраиваться, готовясь выступать. Помимо красно-бело-красных стягов вверх поднялись литовские и эстонские триколоры.

Шествие традиционно пошло по улице Калькю — главной артерии Старого города. По ходу продвижения к нему присоединялись новые люди. В основном пожилые. В итоге у памятника остановилось уже около пяти сотен человек.

Там их ожидали официальные делегации: представители посольств, духовенства, правительства во главе с президентом и военным оркестром. Сначала духовики исполнили несколько произведений и национальный гимн.

После к микрофону вышел председатель объединения политрепрессированных Иварс Калькис. Он описал хронологию событий 25 марта 1949 года, после чего сообщил, что удовлетворен фактом начала подсчета "ущерба от "советской оккупации", и поблагодарил НАТО за то, что оно сегодня обеспечивает "мирное небо над латвийскими головами".

Речь главы государства Раймондса Вейониса оказалась достаточно нетривиальной. Пожалуй, впервые он четко обозначил тот факт, что в депортации повинны не только русские и что слово "коммунист" не является синонимом какой-либо национальности.

"Наша история никогда не была черно-белой и однозначной. И в депортации латвийского народа виновны не только чекисты и специально введенные войска. Своих близких вольно и невольно, из страха и по личным убеждениям сдавали соседи, родственники и просто знакомые.

Это — тоже часть нашего наследия, о которой не нужно забывать", — сказал президент страны.

В конце речи Вейонис отметил, что очень важно позаботиться о том, чтобы и наши дети помнили о значении дат, подобных сегодняшней.

Мероприятия, посвященные памятному дню, сегодня прошли во многих городах Латвии.

"Изъяли" за один день. 80 лет июньской депортации в СССР

80 лет назад, 14 июня 1941 года, были погружены в вагоны для скота и вывезены на спецпоселение в Сибирь или в лагеря ГУЛAГа 15 425 жителей Латвии, в том числе 3750 детей в возрасте до 16 лет. Эта депортация была частью четвертой волны выселения вглубь СССР населения из Бессарабии, Северной Буковины, Литвы, Латвии, Эстонии, западных областей Украины и Беларуси. Все эти территории были присоединены после начала Второй мировой войны в соответствии с советско-германским пактом от 23 августа 1939 года и договором от 28 сентября 1939 года. Три первые операции по выселению провели в 1940 году на восточных территориях довоенной Польши. Людей увозили семьями.

РС в Телеграме РС в Google новостях РС в мобильном

Так вспоминали о тех событиях братья Эдгарс и Эдвинс Абеле, а также Аусмы Алтмане (Гурецки) – выжившие в ссылке латышские дети – в книге "Дети Сибири", составленной из воспоминаний депортированных Дзинтрой Геки и Айварсом Лубаниетисом:

Самый мрачный момент был, когда умер ребенок. Мать рвала на себе волосы

"Приехали на машине, с собой разрешили взять лишь столько, сколько можно было унести. Отвезли нас на станцию в Салдус, загнали в вагоны. Отца сразу отделили. Вагоны были битком набиты. Спали, тесно прижавшись друг к другу. Сначала попали в Красноярск, потом перевезли нас на станцию, которая называлась Клюквенная, потом 30 километров на лошадях в совхоз, где выращивали свиней. В двух комнатушках поселили пять семей – всего нас было 12 человек".

"На следующее утро поезд тронулся. Двери были закрыты. Дежурила охрана. На станциях останавливались, так как по дороге к поезду все время цепляли вагоны. У границы поняли, что везут нас в Россию. Ехали три недели. По дороге выдали кирпичик [хлеба] – соленый. Дали ведро с супом, был и кипяток. Труднее всего приходилось людям с маленькими детьми, с младенцами. Еды у матерей не было, дети плакали. Самый мрачный момент был, когда умер ребенок. Мать рвала на себе волосы. На следующей станции трупик забрали. Этот день я вспоминаю всякий раз, когда заходит разговор о высылке".

"Съехались колхозные начальники, и началось, как на рынке рабов. Сначала отобрали тех, у кого не было детей, потом остальных. Работали все – просеивали зерно, собирали картошку, в поле работали. Надо было возить дрова. Мама чуть не замерзла – быки устали и легли в снег, была метель, а они ни с места. Жили в старом развалившемся строении, раньше там был курятник. Навоза было с полметра. Мама вычистила. Языка не знали, вначале объяснялись жестами. Посреди помещения стоял огромный чугунный котел. Когда замерзали, садились внутрь, а внизу поджигали. Пока можно было терпеть, сидели и грелись".

Мемориал в Риге в память о жертвах депортаций

Об обстоятельствах июньской депортации рассказывает историк, сотрудница Латвийского музея оккупации Инесе Дреймане:

– В 1940 году Латвия была оккупирована и включена в состав Советского Союза так же, как и другие балтийские республики, Литва и Эстония, западные части Беларуси и Украины, которые были отторгнуты от Польши. Это были новые занятые СССР страны, в которых – во всяком случае, в Латвии – сразу никаких актов сопротивления не происходило. Но уже к концу года люди стали выражать недовольство, а оно нарастало. В процессе национализации у них отнимали имущество: дома, заводы, земли. Шли аресты, были распущены все общественные организации, бывших сотрудников разных учреждений увольняли с работы и не брали в других местах как политически неблагонадежных. Это происходило везде, куда зашла Красная армия. И НКВД (с марта 1941 года НКГБ) стал чувствовать, что недовольство будет расти, что рутинных арестов и задержаний недостаточно для удержания контроля над ситуацией и советские власти могут столкнуться с массовым протестом. Поэтому решили в один день "изъять" с территорий только что оккупированных стран людей, которые могут оказать сопротивление, а также тех, на кого уже доносили. Причем забрать предполагалось не только их, но и членов их семей, потому что если бы речь шла только об индивидуальных арестах, то на месте осталось бы еще больше недовольных.

Историк Инесе Дреймане

Разработка операции началась в Москве, в центральном аппарате Коммунистической Партии и НКВД/НКГБ. Категории населения, подлежавшие высылке, везде, за исключением некоторых местных особенностей, были одни и те же. В Латвии это были владельцы крупных национализированных предприятий, заводов, землевладельцы, у которых отобрали значительные наделы, крупные домовладельцы. Репрессиям и депортации подлежали руководящий состав полиции, члены добровольного ополчения – айзсарги (военизированные формирования в Латвии в 1919–40 годах. – Прим. РС) и офицеры вооруженных сил, в том числе молодые лейтенанты, недавно окончившие училище. Выслать собирались также членов семей арестованных и приговоренных к расстрелу. Люди, которые проходили по этой категории, в большинстве случаев даже не знали, что арестованный член семьи, чаще всего речь шла о мужчинах, главе семьи, приговорен к смертной казни. Иногда, уже в 1980-х или 1990-х, в процессе пересмотра дела и посмертной реабилитации становилось очевидным, что речь шла не о пресловутых десяти годах без права переписки, и смерть члена семьи не наступила по естественным причинам в лагере, как сообщалось родным.

– Каков был этнический состав депортируемых?

– Он включал пропорционально практически все национальности, которые проживали в Латвии, поскольку этническая принадлежность не имела значения, списки составлялись по классовому принципу. Конечно, большинство были латышами, представителями доминирующей нации, но были и евреи, русские, поляки. В мае 1941 года на местах были получены приказы, и чекисты приступили к сбору информации. Любая организация, любое предприятие, не говоря уже об армии и милитаризованных структурах, вели подробную документацию, финансовые отчеты. И все это после оккупации оказалось доступно органам, потому что архивы в СССР были подведомственны НКВД. Конечно, чекисты использовали и оперативную информацию: доносы, материалы слежки за теми, кто был взят в оперативную разработку. На всех оккупированных территориях это была совершенно секретная операция. Сведения о ней не покидали пределы зданий уездных отделов НКВД/НКГБ вплоть до момента, когда последние документы были подготовлены, и понадобилось найти людей для ее реализации – таких людских ресурсов у комиссариата госбезопасности на тот момент не было. Поэтому создавались оперативные группы высылки, в состав которых включался один кадровый сотрудник НКГБ (руководитель), один-два вооруженных человека – солдаты или курсанты училищ войск НКГБ – и по два-три человека советско-партийного актива. Комплектовался совпартактив в большинстве из местного населения, благосклонно относившегося или сотрудничавшего с оккупационной властью.

– Это были социал-демократы и коммунисты?

На тот момент люди еще не боялись так, как после депортаций, надеялись "все объяснить"

– В 1940 году местные социал-демократы единогласным решением влились в коммунистическую партию и как отдельная партия свою деятельность прекратили. "Те, кто отказался это делать, могли даже сами быть арестованы и высланы, а наиболее активно сопротивлявшиеся были казнены, и их тела обнаружили в июле 1941 года в массовых захоронениях. Так что это были коммунисты, комсомольцы, местная милиция, секретари исполкомов и сельсоветов. Их общее число и имена не все известны, но эту информацию можно найти, пройдясь по депортационным делам, так как весь состав опергруппы был указан в так называемых листах изъятия. Этих людей информировали об операции только накануне ее исполнения, но, тем не менее, случалось, что кто-то кого-то пытался предупредить. Но даже это не всегда срабатывало, потому что на тот момент люди еще не боялись так, как после депортаций, надеялись "все объяснить". К тому же такой нюанс: в течение всего предыдущего года аресты были индивидуальными, и в основном брали мужчин, вот они-то и принимали решение скрыться, а женщины и дети оставались дома. Когда приходила опергруппа, отца или мужа отмечали в списке как отсутствующего, и если в течение ближайшего времени, пока в округе стояли грузовики, его не находили, то и не разыскивали, поскольку эшелоны ушли из Латвии в течение суток. Человек возвращался и видел, что забрали жену, детей, стариков родителей.

Дорога была тяжелая, продукты, взятые с собой, кончались и портились, воды не хватало. От стресса кормящие матери теряли молоко. Люди начали умирать уже по дороге. Были случаи, когда они лишали себя жизни, иногда одновременно убивали детей – в основном, вскрывали вены. Поскольку вскоре после депортации началась война, составы долго стояли на путях, пропуская военные эшелоны, имевшие приоритет. В основном к концу июня и в июле все были доставлены в места назначения.

Главный фон воспоминаний выживших – постоянный голод

Одну часть депортированных доставили в лагеря – тогда они были общие, "политические" сидели вместе с уголовниками. Людей сразу стали выгонять на работы, приравняв к заключенным и по статусу, и по норме продовольствия. И нередко люди не доживали даже до следствия, которое начиналось в лучшем случае осенью 1941 года. Смертность в лагерях во время войны была катастрофическая, выживал хорошо если один из ста. По всей-то стране люди голодали, а в местах заключения размер пайка всегда был меньше, чем на воле. Можно сказать, ГУЛАГ вымер от голода во время войны, и это касалось всех, и уголовников, и "политических", и депортированных, и арестованных ранее и этапированных в начале войны с разных территорий, которые находились вблизи от фронта. Люди умирали и от болезней и эпидемий при полном отсутствии медицинской помощи. Практически никто не был готов к сибирской зиме, начались обморожения, а потом и гангрена, и сепсис. От голодного истощения начиналась пеллагра, вызывавшая отеки ног и нарушения работы мозга. По окончании следствия были возможны только два приговора: либо расстрел, либо срок 5, 10 или 15 лет. Человек оставался в лагере и уже не верил, что дотянет до конца срока. Материалы следствия отправляли в Особое совещание при НКВД/НКГБ, и они рассматривались во внесудебном порядке. Судьба тех, кто был отправлен на поселение, отличалась разве что тем, что территория вокруг них не была огорожена колючей проволокой. Каждый месяц нужно было отмечаться в комендатуре. Детей отмечали с родителями, но на ребенка, достигшего 16 лет, заводился отдельный лист, и он должен был являться самостоятельно. Кормилец часто сидел в лагере, на плечах женщин оставались маленькие дети и старые родители.

Вопреки приказу Крючкова. Документы КГБ из латвийского тайника

– А где их размещали? Как они жили?

– В основном места поселения находились в деревнях Омской, Томской и Красноярской областей. Местные нередко были сами когда-то высланы откуда-то в процессе коллективизации, но все равно поначалу часто враждебно относились к новоприбывшим из-за пропаганды. В 1942–1943 годах проходили кампании по набору людей на Крайний Север на рыбные промыслы. Семьи снова разделяли, отбирая самых трудоспособных. На промыслах, на уборке урожая люди шили специальные карманы, в которые прятали рыбу, зерно, картошку и овощи. Но за это можно было оказаться в лагере по уголовной статье. Дети попрошайничали, зимой ловили мелких животных в петли. Ели павших животных, собирали незнакомые таежные растения, поэтому были частыми отравления. Главный фон воспоминаний выживших – постоянный голод. Были случаи бегства. Если ловили – то заводили уголовное дело, этапировали обратно. В 1946 году латвийский Минздрав обратился к партийному руководству республики с просьбой вернуть в Латвию детей, оставшихся сиротами. И на это было получено разрешение. В 1946 году из лагерей начали возвращаться приговоренные к 5 годам заключения. Первые пересмотренные дела относятся уже к 1955 году, а в 1956–57 годах началось массовое освобождение из лагерей, снятие с учета и возвращение на родину, – говорит историк Инесе Дреймане.

Майдановцы призвали депортировать русских из Латвии

Организаторы инсталлированной в центре Риги выставки "Люди Майдана" призывали к депортации русских из Латвии. В этой связи исполнительный директор города Риги Юрис Радзевич обратился в Полицию безопасности с просьбой дать оценку данным публичным высказываниям, сообщает портал Delfi.

Ранее латвийские СМИ обратили внимание на то, что один из организаторов скандальной выставки гражданин США Сергей Мельников предлагал насильно вывозить из Латвии русское население "в вагонах для скота". За свои радиальные высказывания активист не понес никакого наказания. Более того, он продолжает заниматься общественной деятельностью.