Двадцать три года на курорте внуков
Многие любят ругать российский юг и предпочтут ему Грецию или Кипр.
Мария Рудницкая узнала, куда поехать этим летомДивноморское: спокойная атмосфера и низкие цены
Анастасия Стусь довольна отдыхомЕздила пару раз в Геленджик. Там красиво и атмосферно. Один минус — бухта: для купания не самое лучшее место. Поэтому отдыхаем в Дивноморском: цены низкие, море открытое, спокойно. Если хочется потусить, то в 10 километрах — Геленджик с огоньками, вечеринками и массой кафешек.
Останавливалась в гостевом доме, покупала путевку. В нее входило трехразовое питание. Если ехать надолго, то лучше по путевке. Если на пару дней, проще снять комнату.
Отдыхом в Дивноморском очень довольна. Геленджик — место для развлечений, а мне больше нравится спокойная атмосфера.
Вячеслав Внуков: Тяжкие испытания
А уже с 9.00 вихрь дел закрутил меня в ураганную воронку и понёс по зданию исполкома горсовета из кабинета в кабинет с бешеной скоростью, не давая опомниться и собраться с мыслями. Кстати, выяснилось, что вместе со Шлопаком в отпуск ушёл и Бажанов. Его обязанности стал временно исполнять Воронков. Планёрка исполкома, вызовы к начальству, поручения по телефону, приём посетителей и своих сотрудников аппарата, рассмотрение и согласование проектов. Нет смысла подробно расписывать все эти новые для меня обязанности. Их было очень много. Да и воспоминания всех деталей этого кошмара вряд ли доставит мне особое удовольствие. Достаточно будет привести несколько характерных эпизодов, по которым можно будет понять весь ужас моего положения в первые дни работы в Большом кабинете. Хочу особо отметить чёткую и эффективную работу нашей секретарши отдела Галины Ютиной, которая, в отличие от некоторых других, приняла меня с первых же дней должным образом и искренне помогала всем, чем только могла.
— Всё? — прохрипел он. — Садись! К сведению всех: это всего лишь ЧАСТНОЕ мнение архитектора Внукова. А будет так, как я сказал. Все свободны.
Я вернулся к себе в подавленном состоянии. Закрылся в кабинете минут на десять, чтобы успокоиться и попить освежающей минералки. Ничего себе: как это он меня мордой об забор!? Какой же у меня будет авторитет, если я буду позволять всем так обращаться со мной?! Он явно показал всему аппарату исполкома, что со мной можно не считаться. Нет, я обязательно должен объясниться с ним. И сегодня же вечером! Вплоть до увольнения! Я на эту должность не напрашивался и, естественно, не держусь за неё, как Шлопак. Обиднее всего, что я был ПРАВ, но абсолютно бессилен! Как же можно дальше так работать?!
Дождавшись вечера и убедившись, что Воронков на месте, я позвонил ему с просьбой меня принять.
— За-хо-ди! — как-то нараспев произнёс он.
Я застал Воронкова в прекрасном расположении духа. Прямо с порога, без всяких обиняков, я изложил ему суть всех своих недоумений и обид. Он выслушал меня спокойно и даже как-то обыденно.
— Так что же мне делать, если вы и впредь будете предлагать не совсем приемлемые вещи?
— Сидеть и молчать!
— В полном смысле этого слова. А вот после совещания заходи ко мне и наедине выскажи все свои возражения. И если они весомые, я САМ отменю свои распоряжения. А если нет, будешь выполнять мои команды.
— Но отмена своих распоряжений — это тоже частично потеря авторитета.
Бывали случаи даже с элементами наглости. Например, на следующий же день неожиданно резко распахнулась дверь моего кабинета. Без стука, без фразы: «Можно войти?», даже не поздоровавшись, буквально ворвался архитектор Г. X. Назарьян, которого я в общем-то хорошо знал, так как мы даже жили с ним совсем недавно в одном доме. Без всяких предисловий и пояснений он положил какой-то подрамник мне на стол и обрывочными фразами сказал:
— Я только что был у Воронкова. Он одобрил. И прислал к тебе, чтобы ты поставил штамп согласований и расписался.
— Прямо так! Без каких-либо пояснений, без землеотвода, без документов?!
— Он всё знает. Одобрил. Подписывай давай! А то я тороплюсь!
— Григорий Хачикович! Не наглей! А почему ты, минуя меня, экспертизу, идёшь сразу к Воронкову и пытаешься согласовать у него проект, нам совершенно неизвестный?
— Ты будешь подписывать?
— Нет, не буду! И впредь, если ты будешь носить проекты прямо руководству города, минуя наш экспертный отдел, то ко мне можешь вообще не ходить, так как я ничего подписывать не буду, досконально не разобравшись.
— Значит, не будешь? Хорошо! Я так и доложу Воронкову.
И он ушёл, громко хлопнув дверью. Через три минуты просигналил телефон Воронкова.
И, даже не став слушать моих объяснений, повесил трубку. Ещё через пять минут вновь прибежал Назарьян с тем же подрамником.
— Я же сказал, что не подпишу. А почему? Доложу лично Воронкову.
Назарьян подпрыгнул, как ужаленный и исчез в дверях. Через десять минут он появился вновь с тем же подрамником, но уже размашисто подписанным Воронковым: «СОГЛАСОВАНО». И дата. Он молча продемонстрировал мне эту запись и гордо удалился. Конечно, я расстроился, так как не ожидал от Воронкова таких действий. И только к вечеру я вспомнил, что на месте, предложенном Назарьяном, уже вроде что-то запроектировано. Как жаль, что у нас почему-то до сих пор не велось дежурного плана застройки города, как это делается везде! Я вызвал к себе Светлану Винокурову, нашего эксперта, и рассказал суть вопроса. Она тут же ответила, что на этом самом участке архитектором В. Е. Дитюком запроектировано кафе «Яхта». Проект согласован Шлопаком, и его строительство включено в план будущего года. И она мне продемонстрировала наш архивный экземпляр этого проекта.
Я тут же снял трубку внутренней связи с Воронковым и попросил меня принять.
— Есть одно удивительное совпадение, которое я хочу вам показать.
— Ну, раз удивительное, то заходи.
Я развернул проект Дитюка и стал показывать.
— Что тут удивительного?! — воскликнул Воронков. — Я знаю этот проект. Вот он подписан ещё Шлопаком. Полным ходом идёт подготовка к его строительству. Что же тут удивительного?!
— А удивительное заключается в том, что, зная всё это, вы дали Назарьяну НА ЭТОМ ЖЕ САМОМ МЕСТЕ письменное согласие на проектирование и строительство малого спортивного зала. Кто будет возмещать убытки за понесённые затраты первому застройщику?
— Да. Свободно. Пока там не начали строить кафе.
— Никакой он не авантюрист! Просто ничего не знал про это кафе. И вообще плохо то, что наши архитекторы, зарывшись с головой в свои проектные мастерские, не знают того, что делают их же коллеги.
— Согласен! — рубанув рукой по столу, заключил Воронков. — Но что делать с моей подписью под согласованием?
— Не волнуйтесь! На проектах ваша подпись недействительна!
— Ни один банк не откроет финансирование ни на проектные, ни на строительные работы без нашего штампа и подписи городского архитектора.
— А вы спросите у Назарьяна: удалось ли ему это сделать только по одной вашей подписи?!
— Тогда на кой чёрт они все ко мне ходят? Только от работы отрывают?
— Вот и я о том же!
Утром, проходя мимо приёмной председателя, я увидел понуро сидящего там Назарьяна с тем же подрамником в руках в ожидании Воронкова.
— Как дела? — участливо спросил я.
— Банк не признаёт его подпись. Нужна твоя. Может быть, подпишешь?
— Ты в своём уме?! Лучше зайди к Дитюку и посмотри его проект кафе на этом самом месте. Скоро его начнут уже строить.
— Мой заказчик сказал, что место свободное.
— А откуда ему это знать?
— Так что же мне делать? Значит, я работал за здорово живёшь! То есть бесплатно?
— А я тебе уже объяснял, с чего нужно всё начинать и чем заканчивать. А ты сделал всё шиворот-навыворот. Вот и наказал сам себя.
В этот момент в приёмной показался Воронков. Назарьян в последней надежде кинулся к нему. Вячеслав Александрович, не останавливаясь, бросил в сторону Назарьяна всего две фразы:
Назарьян ожидал чего угодно, только не такого поворота событий. Он растерянно посмотрел на меня и молча ушёл.
На четвёртый день своей работы я поручил секретарю собрать завтра утром, в пятницу, у меня в кабинете всех руководителей групп и подразделений на планёрку.
Утром, ровно в девять, стали заходить сотрудники. Причём все подряд: и руководители, и рядовые. Некоторые руководители, в том числе и Мегрелидзе, не явились. Я отправил на рабочие места всех рядовых, пояснив, что они в планёрках принимать участие не будут. А секретаря попросил повторно пригласить персонально тех, кто не явился. Терпеливо ждал, пока не явятся все. Последним появился Мегрелидзе, недовольно бурча:
— Детский сад какой-то! Мы что? Сами не знаем, чем нам заниматься?!
— Да тут работы-то на два дня. А кто не успеет, пусть пишет объяснительную.
— Я буду поступать в строгом соответствии с Законом о труде, невзирая на лица. Убеждён, кто может и хочет здесь работать, всё сделает в срок. Я не ставлю невыполнимых задач. Ну а кто не хочет, обойдёмся без них!
Я также предупредил, чтобы ко мне не ходили рядовые исполнители с мелочными вопросами, а задавали их своим руководителям. А если и те не знают, тогда пусть они сами задают их мне. И у меня будет складываться мнение о компетентности такого руководителя. Планёрка прошла организованно, как, впрочем, и все последующие.
29 августа днём мне позвонил Воронков и сказал, чтобы я собирался в дорогу. Завтра мы с ним должны вылететь в Москву, чтобы принять участие в заседании Совета Министров РСФСР но утверждению нового генерального плана Большого Сочи, которое состоится в 10.00 утра в главном зале заседаний правительства.
В самолёте мы сидели рядом. Воронков оказался малоразговорчивым попутчиком. Он весь был погружён в какие-то свои мысли и планы, и я для него был неинтересен.
Мне очень запомнилась сама процедура утверждения генплана. В повестке дня на неё отводилось всего 40 минут! Видимо, все уже было проработано, оговорено и утверждение превращалось в простую формальность. От местных органов должен был выступить всего лишь один человек с пятиминутной речью. Было решено, что это будет Воронков.
Вот так просто и где-то даже обыденно получил путёвку в жизнь этот масштабный документ. Тут же мне стало понятно и другое: конечно же, Бажанов и Шлопак знали о предстоящем утверждении генплана, но они ловко нырнули в отпуска, чтобы уйти от ответственности в случае каких-либо осложнений.
Вернувшись в тот же день обратно в Сочи, я вдруг почувствовал «дыхание» возвращающегося из отпуска Георгия Владимировича. В заботах и повседневной суете я даже как-то упустил из виду, что у меня до сих пор нет своего рабочего кабинета. Этот я должен освободить, а в ту полутёмную комнату, рядом с туалетом, что мне определил Шлопак, я просто не пойду. Я ему ещё в начале его отпуска намекал, что заместитель всегда должен сидеть в кабинете через приёмную. Но его традиционно занимал ГАСК. Шеф ответил, что Г. В. Горохов, нынешний начальник ГАСКа, никогда не согласится уйти оттуда. А насильно никого никуда переселять нельзя.
— Ну, если согласится, тогда другое дело, — ответил Шлопак, будучи абсолютно уверенным, что этого не произойдёт.
После очередной планёрки я попросил Горохова остаться. И изложил ему суть дела. К моему великому удивлению, тот сразу же согласился, но при условии, что предоставляемая комната должна быть больше прежней, потому что в нынешней им уж очень тесно. Я назвал ему номер той комнаты на первом этаже, которую мне определил шеф. Там пять столов станут абсолютно свободно, а паспортистов я уберу в комнаты паспортной группы. Горохов дал согласие. Я тут же попросил их срочно переезжать. По селектору я пригласил к себе Мегрелидзе, а также нового главного художника города В. Н. Кириченко, который ютился где-то у копировщиц, и предложил им переехать на новое место. Мегрелидзе не поверил своим ушам. Он, видимо, давно хотел сидеть поближе к приёмной, но Шлопак был почему-то против.
— А основания? Переселение произведено абсолютно добровольно.
Кстати, с этого момента Мегрелидзе резко поменял ко мне отношение в лучшую сторону и даже выделил лично для меня один из своих производственных ГАЗиков, зная, как мне трудно работать без машины, которая даже в отпуске постоянно использовалась Шлопаком.
— Слава, прошу тебя, помоги мне доработать до пенсии. Я в таком состоянии работать в полную силу не могу. Вся надежда только на тебя. Либо ты подставляешь мне плечо, либо меня отправят на пенсию по инвалидности, что очень не хотелось бы. Я внимательно следил за твоей работой. У тебя всё получается.
Заслуженный архитектор РСФСР Н.В. Милова , главный архитектор города В.С. Внуков и мэр города В.А. Воронков на одной из строек
Сочи: развлечения на любой вкус
сравнила Рим и СочиВесной 2019 года ездили с мужем в Сочи на пять дней. Перелет и отель стоили около 20 000 Р . Отель скромный, но удобно расположен рядом с олимпийскими объектами.
Впечатления самые приятные. Людей мало, очередей нигде не было. Развлечения на любой вкус: прокат электротранспорта, парк аттракционов, чайные плантации, дороги для прогулок, горы, самшитовые рощи, экстрим в «Скай-парке».
Летом того же года ездили в Рим. Первая мысль в поезде из аэропорта: «Ну и разруха по сравнению с Сочи».
Не совсем правильно ждать от России, чтобы было как в Европе. Не будет. Но курорт сделали намного приятнее, чем раньше: можно отдохнуть и есть чем заняться.
Анапа и Геленджик: круглосуточный праздник и гастрономический туризм
Марина Тверимэри потратилась в других странахХочу напомнить, что курорты Краснодарского края — это не только Сочи. Хотя и Сочи совсем неплох, если знаешь, куда ехать. Я год работала там на Олимпиаде, а потом мы переехали из Москвы в Краснодарский край.
Гостиницы на побережье рядом с олимпийскими объектами — на международном уровне, с кавказской изюминкой и русской бесшабашностью. Рестораны, столовые, кафе — на любой вкус и кошелек. Если хотите заняться здоровьем, купите путевку в санаторий на побережье или езжайте на воды. Это недешево, но за те же самые процедуры в любой другой стране вы заплатите гораздо больше.
Еще назову Геленджик, город-праздник, и Анапу — маленький курортный городок, Лас-Вегас для детей. Вокруг Анапы активно развивается винно-гастрономический туризм. Хорошие дома отдыха и турбазы есть вокруг озера Абрау. Из развлечений — поездки на природу: на водопады, озера, в горы. Есть йога-лагеря , прогулочные тропы, проходят байкерские фестивали.
Совсем рядом Адыгея с ее горами, конными прогулками, термальными источниками, спа, пешими турами и национальной кухней.
Не стоит брюзжать: «То ли дело там, а здесь все не то». В период своей московской жизни я побывала в очень многих странах мира, отвезла туда очень много денег, поэтому считаю себя вправе давать оценку. Настройтесь позитивно, тщательно подготовьтесь с точки зрения проживания и развлечений — и вперед! Качество отдыха зависит от нас самих и спутников, которых мы выбираем.
Эротические рассказы - Подростки (980 стр.)
Сложно сказать сколько это продолжалось минуту или мгновение, но Саша уже почти не дышал и его член был просто деревянным от напряжения, когда мама резко встала, сняла с себя уже совсем мокрые к тому времени трусики, и нагнувшись раком сказала:
— Да тебе видимо это нравиться, засунь-ка его сюда!
Саша резким движением воткнул свой хуй в скользкую пизду мамаши, вскрикнул — ааааааххх, и из его пениса полилась прямо внутрь мамы теплая сперма.
Маме тоже было достаточно лишь одного прикосновения — сильно сжав и не выпуская Сашин член в своем влагалище, задержав дыхание на несколько секунд она кончила с Сашей почти одновременно и из ее отверстия по ляжкам вытекала уже перемешанная — ее и Сашина — жидкость……..
Название: Мне нравится быть голым
Однажды проектный институт, в котором работала моя мама, организовал очередной выезд на природу. Такого рода отдых, называемый сейчас корпоративным, был весьма популярен в советское время. Тогда мне было, наверное, лет восемь-девять, поэтому я хорошо помню, как мы выезжали на речки и озера, а в этот раз — на самое большое и популярное в окрестностях Алма-Аты озеро Капчагай. Институт нанял служебные автобусы, которые доставили нас к замечательному песчаному берегу. Как всегда бывало, на таких выездах, взрослые приготовили себе закуску и принялись веселиться по-своему. Я познакомился с мальчишкой по имени Костя, и мы быстро нашли себе занятие. Конечно же, мы купались, а в перерывах между купаниями строили «городки» на песке, ловили мелкую рыбу и креветок банками с маленькими отверстиями в крышке, бегали по берегу в поисках ящериц. За такими занятиями, наверное, прошло полдня, прежде чем мой взгляд вдруг уловил одну маленькую деталь — на Косте не было плавок.
Это открытие несказанно удивило меня. «Как же так, ведь он старше меня, кругом столько девочек», — проносилась одна мысль, пересекаемая другой: «Почему я не обратил на это внимание раньше?». Заметив это, я, конечно же, ничего не сказал Косте, но почувствовал себя немного неловко в его компании и стал приглядываться к реакции окружающих. Самое интересное это то, что никому до этого не было дела: взрослые веселились, а группки других детей были заняты своими играми. Прошло немного времени после моего открытия, как я, увлеченный играми, забыл, что играю с голым сверстником. На обеде я спросил свою маму, не является ли это неприличным, что Костя не носит плавок. Мама в ответ предложила мне тоже раздеться и загорать вместе с ним голышом. Меня тогда охватило противоречивое чувство непонятного стыда, с одной стороны, и желание присоединиться к Косте, с другой. Когда мы пообедали и пошли на пляж, мама, видя мои сомнения, вновь предложила снять плавки. Было неловко и непривычно сделать то, чего не делал раньше. Но, в конце концов, я ведь и сам целых полдня играл просто с Костей, а не с голым мальчишкой. То есть, мне было интересно играть именно с ним и, по сути, не было дела, голый он или нет. Я, наконец, решился и быстрым движением стянул плавки, бросив их на пляжную подстилку. Сначала было немного неловко, но чувство это быстро прошло, потому что подошел Костя, и мы вернулись к своим занятиям.
Этот выезд на озеро запомнился мне еще и тем, что я выиграл приз в соревнованиях по ходьбе на ходулях. После обеда взрослых, которые были уже порядочно навеселе, потянуло на экстравагантные развлечения. Их, наверняка, задумали массовики-затейники еще перед отъездом на отдых, потому что все реквизиты, в том числе ходули, были подготовлены заранее. Я научился держать равновесие и передвигаться с большой скоростью на ходулях во дворе нашего дружного многоквартирного дома задолго до этой поездки. К полднику я достаточно обвыкся в своем новом «наряде», поэтому даже для участия в соревнованиях мне и мысли не пришло вновь разыскать свои плавки. Я просто встал в очередь желающих принять участие в соревнованиях и после нескольких «забегов» вышел в финал, где обыграл солидного дядьку.
Следующие поездки на озеро Капчагай и в этом году, и еще несколько лет после него я загорал исключительно без плавок. Впервые я стал стесняться своей наготы, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Причем стеснение, почему-то касалось исключительно моих родных. Вот как это произошло.
Мы с бабушкой поехали в деревню к ее сестре. У нее каждое лето отдыхал мой двоюродный брат Олег, царство ему небесное — погиб на чеченской войне в 2000 году. Парень он был с моей точки зрения классный, однако, бабушка считала его испорченным, поэтому старалась контролировать все наши шаги. Но это так, к слову, отношения к делу не имеет, хотя подобный контроль всегда провоцирует на вещи недозволенные. Так вот, мы с Олежкой, который был старше меня на пару месяцев, здорово развлекались все лето в деревне. Ловили на колхозном току голубей, собирали грибы в лесу, помогали старшим по хозяйству — без чего деревенская жизнь не мыслима. Олега местные хорошо знали, поэтому в общую компанию меня приняли легко. Компания эта состояла из нескольких пацанов и двух девчонок. Девочки были в доску своими и, вроде, со слов Олега, позволяли мальчишкам многое. Не знаю, правда это или нет, свидетелем и участником этого не был. Может это все были подростковые фантазии моего брата. Единственное, могу сказать точно, это, то, что на речке девочки купались и загорали с нами полностью голыми. Меня это, конечно, ничуть не смущало, равно как и всех остальных в нашей компании. Все происходило как-то само собой, естественно. Когда мы в первый раз пошли на речку, я просто последовал примеру других и снял свои белые, непривычные по тем временам, трусы.
Так мы собирались на речке всю первую неделю моего пребывания в деревне почти каждый день. В конце недели дед Коля, муж бабушкиной сестры, истопил баню. Мы с бабушкой пошли париться первыми, пока баня была еще не очень жаркая. Так как ванная комната у нас дома была совмещена с туалетом, я никогда не закрывался во время приема душа, а частенько даже просил потереть спину мочалкой. Мне и в мысли не приходило стесняться родителей, в том числе женщин. Когда мы вышли из бани, мать Олега спросила бабушку, не стесняюсь ли я ее присутствия, потому как Олег уже давно не позволяет ей помогать ему купаться. Не помню, что ответила тогда бабушка, но то ли авторитет старшего брата на меня подействовал и желание подражать ему во взрослости, то ли что-то иное в вопросе моей тетки, но с тех пор я стал на отрез отказываться не только от помощи во время купания, но и от какого-либо присутствия близких женщин. То лето прошло, и мы вернулись в родной город Алма-Ату.
Весь год я принимал ванну уже самостоятельно. Тот вопрос моей тетки сделал во мне какой-то надлом. Я стал даже стесняться носить спортивные трусы во время уроков физкультуры и занятий моей любимой легкой атлетикой. На физкультуре я вынужден был носить трусы, так как это было требование формы, а вот на тренировках по легкой атлетике я носил трико. Трусы и шорты теперь были непривычной формой одежды. На следующий год с наступлением жарких летних дней, когда я собирался пойти во двор, мне предложили поменять штаны, в которых я обычно выходил гулять, на шорты. Несмотря на внутреннее желание последовать совету, я проявил внешний протест и категорически отказался это делать. Мать с бабушкой стали уговаривать меня, объясняя как это здорово и легко в жару гулять не в длинных брюках, а в коротких шортах. В это время к нам зашла соседка тетя Ира и присоединилась к уговорам. После тщетных увещеваний, женщины, сначала шутки ради, а потом и всерьез решили переодеть меня силой.
Они скрутили меня и после короткой борьбы (честно сказать, я особо не сопротивлялся), вызвавшей невольную эрекцию, я все же был переодет. Тетя Ира тогда, увидев мой упругий член, который вырвался наружу, когда стягиваемые штаны увлекли за собой трусы, отметила, что я стал уже большим мальчиком. Этот момент тогда отложил отпечаток то ли комплекса, то ли, наоборот, свободы от комплексов. Все лето я проходил в коротких шортах, наплевав, что мои сверстники уже предпочитали носить брюки. Считалось, что шорты — это детская одежда, а подростки, как взрослые, должны непременно ходить в брюках. Мой друг Сашка составил мне компанию. Я посоветовал ему не носить трусов под шортами, так как это было прикольно и удобно. В моменты, когда мы вечерами засиживались нашей компанией на лавочке во дворе, я, как и ожидал, ловил взгляды своих подруг, направленные в открываемое при широко расставленных ногах пространство. С этими девочками я вырос в одном дворе и знал их с раннего детства. Мы с ними еще в детсадовском возрасте продемонстрировали друг дружке секреты, спрятанные в трусах. Казалось бы, что они все равно ничего нового увидеть не могли, но я то с тех пор уже вырос и разница, наверное, все же была. Поэтому я не препятствовал любопытству и делал вид, что не замечаю. Мне нравилось вести себя свободно, хотя никаким сексуальным возбуждением эта демонстрация не сопровождалась. Днем мы с Сашкой на велосипедах часто уезжали к речке Большая Алма-атинка и купались там голышом целыми днями в компании других пацанов. Кстати, речка протекала по центру города и с моста, по которому ходили пешеходы и проезжал общественный транспорт, все хорошо просматривалось. Это, однако, не смущало ни нас, ни пешеходов. Мы просто отдыхали на летних каникулах так, как хотели.
Однажды тем же летом мои родители куда-то уехали и оставили меня дома одного. Обычно к вечеру они возвращались, но в этот раз они остались с ночевкой, и я это знал. Я целый день провел дома наслаждаясь возможностью пребывать без одежды. Когда наступила ночь, я все еще бодрствовал. Спать абсолютно не хотелось, поэтому мне пришла в голову мысль, пугающая своей странностью. Я решил сходить к речке, под тот самый мост, где мы с Сашкой обычно купались. Я надел джинсы и рубашку на голое тело и тихо, прислушиваясь к звукам ночного города прошмыгнул на улицу. В Алма-Ате даже по ночам тепло, город не успевает остывать от летнего зноя. Я шел по ночным улицам босиком, наслаждаясь переполнявшими эмоциями от предстоящего купания в ночной реке. Редкие прохожие, похоже, не обращали на меня особого внимания. Даже наряд милиции, встретившийся мне на пути, не поинтересовался, что делает одинокий подросток в столь позднее время на улицах города. Пройдя несколько километров, я, наконец, оказался в центре города у той самой реки. Я спустился под мост, внимательно вглядываясь в темноту и испытывая чувство неопределенного страха быть замеченным. Я скинул одежду, как только очутился под мостом, и аккуратно сложил ее на большом камне.
Странность моих действий пугала меня и доставляла, одновременно, удовольствие. Я прошел по набережной и окунулся в прохладную воду, стараясь не производить излишнего шума. Вода приятно пощипывала тело. В ночной реке отражались фонари, а по мосту проносились редкие машины. Вдруг я услышал какие-то приближающиеся голоса. Вскоре я смог различить фигуры двух мужчин, которые спустились под мост. Они были навеселе. Когда они расстегнули ширинки и начали отливать, я немного успокоился. Закончив свое дело, они так же быстро, как и появились, исчезли. Я все это время затаившись сидел в воде. Когда я удостоверился, что они ушли и не собираются возвращаться, я вышел из воды и пошел вдоль набережной, все дальше удаляясь от своей одежды. Теплый воздух приятно ласкал мое тело, мне было невероятно легко и свободно. Чувство страха сменилось необыкновенным возбуждением, которое я решил снять прямо посреди набережной. Удовлетворившись, я вернулся и, прихватив свои вещи под мышку, решил продлить новые ощущения, возвращаясь домой окольными путями. Сверчки — единственное что нарушало ночное спокойствие, даже машины более не проносились по улицам. Город спал. Я прошел незамеченным до самого дома. Было около трех часов ночи, поэтому я, не опасаясь быть застуканным, вошел в свой подъезд и, поднявшись до третьего этажа, тихо отомкнул дверь и проскользнул внутрь. Остаток ночи я спал так крепко, как никогда в жизни.
Название: Подруга мамы
Все началось в 10 классе. К нам в гости приехала подруга матери с мужем. Их звали Анна Михайловна и Николай Иванович. Им было по 35 лет. Хотя на вид выглядели гораздо моложе. Встреча прошла весело. Родители и гости выпили много вина. Беседа была громкой. Николай Иванович начал рассказывать анекдоты о сексе. Родители, смутившись, сказали, чтобы я пошел погулять. Но Анна Михайловна заступилась, сказала, что парень уже взрослый, и не надо быть ханжами. Пошлости в анекдотах нет, а молодежь сама разберется, что к чему. Эта женщина мне нравилась. В ней было, что-то от кошки. Такая же мягкая, игривая и нежная. Голос Анны Михайловны был соблазнителен. И выглядела она просто супер. Ростом она была почти с меня. Тонкая талия, чуть широковатые бедра, грудь небольшая, а главное попка. Это было произведение искусств. Немного приподнята и напоминала спелый грецкий орех. По рассказам родителей я знал, что у Анны Михайловны это второй брак. От первого брака у неё дочь. Николай Иванович служил в армии прапорщиком. Служба наложила свой отпечаток на его жизнь. Трудно было представить, что такая женщина, как Анна Михайловна, могла связать свою жизнь с таким мужчиной. Николай Михайлович был запойным. Мог месяц не пить, но если пошел в загул, его не остановишь. Хотя достаток в семье был.
Отец с Николаем Ивановичем пошли в магазин за выпивкой. Мама и Анна Михайловна, уединившись в спальни, рассказывали друг другу о своей жизни. Комнаты у нас были спаренные, и до меня доносился их разговор. Мама жаловалась, что я стал не управляемый, плохо стал учиться. На что Анна Михайловна сказала, что это период полового созревания. Играют гормоны. Пройдут года 2, и всё станет на свои места. Затем Анна Михайловна спросила маму, есть ли у меня девочка? Мама не знала. Пора уже иметь, заметила Анна Михайловна. Потом вспомнили свою юность. Оказывается у мамы и Анны Михайловны, был один на двоих жених. И я так понял, что они делили с ним постель.
Небольшие поселки на побережье: песок как на Коста-Бланке и прекрасные дикие пляжи
знает местаЯ живу на Черном море и был везде — от Бугазской косы в Анапе до Сочи.
В поселке Витязево под Анапой — лучшие пляжи. Песок как на Коста-Бланке в Испании. Если уйти подальше от центра, то даже в пик сезона позагораешь на песочке комфортно и без толп. Только в море заходить долго.
Под Новороссийском классные дикие пляжи в поселках Мысхако и Широкая Балка. Летом там много народа. Маршрутка ходит каждые 15 минут, из города доезжаешь за полчаса. В сезон местные в городе не купаются — ездят в эти поселки.
В селе Кабардинка под Геленджиком всегда страшные толпы. Подальше есть дикие полупустые пляжи, но их надо искать. В Дивноморском, Бетте, Архипо-Осиповке, Джубге то же самое.
В Геленджике шикарная набережная и канатная дорога. Нужно обязательно подняться на гору: там зоопарк и чудесные виды. Центральный пляж ужасный, хотя, может, что-то уже изменилось. Чтобы купаться в Геленджике, нужно знать места.
В Туапсе классно погулять по городу: он уютный. В Сочи хорошо, но, чтобы купаться, тоже нужно знать места. Толпиться на центральном пляже — это клиника, конечно.
Вячеслав Внуков: Будни и праздники проектировщика. Часть 2
Однажды один из наших очень авторитетных архитекторов Всеволод Иванович Очинский, встретившись случайно со мной в нашем подъезде (а он жил как раз над нами), сказал:
— Нет, — отвечаю, — ничего она не кончала. У неё от природы такой голос. Правда, ещё студенткой она занималась вокалом с частным преподавателем. Но недолго.
— Тогда как же она так хорошо музицирует, если не училась?
— А это не она, а я.
— Вы?! Ну тогда, знаете ли, вы просто уникальная пара. Тогда почему мы никогда не слышали вас на наших институтских концертах?
— А разве проводятся такие? Мы даже и не знали.
— Иногда бывают к праздничным дням. Правда, вы приехали к нам летом, и их действительно пока не было. Но скоро ноябрьские праздники. И концерт, конечно же, будет.
— Спасибо за подсказку. Возможно, и выступим.
— В самом деле, почему бы нам не выступить? — предложил я жене.
— А я как раз очень жалею, что у нас тут нет самодеятельности. А она, оказывается, есть! — обрадовалась жена.
Мы тут же решили, что нам петь, и понемногу стали репетировать. Дома получалось очень хорошо. Подали заявку, которой организаторы концерта немало удивились. Шутка ли сказать: такой репертуар далеко не каждому по плечу!
Институт своего актового зала не имел. Концерты проводились в помещении технической библиотеки, расположенной в мансардном пятом этаже здания, как раз над главным портиком. Все столы сдвигались к стенам. Стулья сносили отовсюду и ставили в ряды. Сцены и занавеса не было, а все выступления проводились на фоне главных книжных шкафов, перед которыми стоял микрофон и стол со стулом для ведущего. «Артисты» выходили прямо из зала и после выступления возвращались туда же. Мест явно не хватало. На стульях сидели только счастливчики, начальство и выступающие. Многие сидели прямо на столах по периметру зала. Битком была забита верхняя лестничная площадка, и даже верхние ступеньки для очень высоких людей.
Так было и на этот раз. Мы с Людой сидели в первом ряду на двух стульях с малышкой на коленях. Вела концерт популярная в институте техник-электрик Инна Иванова. Она же вела и юмористические номера. Сначала кто-то прочёл стихи, потом кто-то спел, затем была продемонстрирована довольно посредственная игра на аккордеоне. Нас пригласили на сцену сразу же после пения барда с гитарой, которого приняли довольно тепло.
Мы с Людой вышли на всеобщее обозрение, уговорив Юлю тихо сидеть в первом ряду и слушать, как мама с папой будут выступать. От супруги не ускользнула иронично-скептическая мимика Инны по поводу нашего предстоящего выступления. Я сел за фортепьяно и поставил ноты, а Люда, неожиданно подойдя к стойке с микрофоном, отодвинула его в самый дальний угол «сцены».
В вакуумной тишине прозвучали первые аккорды, задающие тональность и ритм солистке. И тут уверенно вступила Люда. Её сильный и красивый голос, казалось, не только мгновенно заполнил зал, но и проник во все его закутки и даже поры слушателей. Мельком глянув в аудиторию, я видел на лицах слушателей нескрываемое удивление, широко раскрытые глаза, а кое у кого и рты. А голос с каждым тактом крепчал. Вторая половина куплета предполагала вопль старой цыганки на максимальных децибелах. И Люда его исполнила с полным эмоциональным накалом. Завершающая высокая нота, исполненная на грани возможного, вызвала у слушателей полный восторг. Послышался даже лёгкий перезвон хрусталиков люстры. Второй куплет, полный трагизма и страсти, она исполнила ещё лучше. А высокую завершающую поту, которую она обычно брала, но тут же обрывала, на сей раз тянула довольно долго, подняв кверху правую руку. Резкий взмах руки означал, что мне нужно делать два завершающих аккорда, а ей допеть арию на нижнем сложном регистре.
На одном из наших концертов
Выступление было закончено в полнейшей тишине, как будто в зале никого не было. Никаких аплодисментов! Эта пауза длилась несколько долей секунды. Но тут слушатели, будто преодолев шок, обрушили настоящий шквал оваций на наши бедные головы. Юля, немного испугавшись и не понимая, что происходит, спрыгнула со стула и подбежала к нам, взяв нас обоих за руки. Всем своим видом показывая, что она с нами, несмотря ни на что! Но, увидев, что нам опасность не грозит и что мы улыбаемся и кланяемся, она тоже стала кланяться. Это вызвало гомерический хохот и полнейший восторг от поведения нашей дочурки. В дальнейшем Юлю никак нельзя было уговорить сесть на своё место и она до конца выступления простояла у фортепьяно рядом с папой.
На следующий день со мной на работе приветливо здоровались уже каждый второй сотрудник института. Выражали свое восхищение и задавали одни и те же вопросы: какую консерваторию закончила жена, почему она не стала оперной певицей и почему её не видно на работе? Когда я ответил, что она сидит дома с ребёнком, так как мы никак не можем устроить его в ясли, одна из женщин воскликнула:
— Это же безобразие! Такая женщина не должна сидеть дома. Я сейчас же соберу весь свой профсоюзный актив и мы найдём место в яслях для вашей очаровательной дочурки.
Действительно, через два дня запыхавшийся Вадим Николаевич, вбегая в отдел, немедленно передал мне направление на устройство Юли в ясли.
Когда я прибыл в Сочи, то сразу же отыскал место строительства нашего дома. Там я обнаружил только котлован и начало укладки фундаментных блоков. Я сразу же понял, что за год его не построят. Я туда ходил каждый день и в специальной тетрадке просто для себя вел записи итогов ЕЖЕДНЕВНОЙ работы строителей. До конца года возвели только нулевой цикл. Но с начала 1963 года стройка оживилась, и за четыре месяца были смонтированы панели всех пяти этажей и даже завершён монтаж крыши. Я обрадовался, думая, что в намеченный год уложатся. Но этого не произошло. Внутренняя отделка и разводка всех инженерных сетей по дому велась крайне медленно. И дом был сдан только глубокой осенью. А тут возникли дополнительные сложности и новые волнения. Стало известно, что часть квартир первого этажа исключается в связи с размещением там новой макетной мастерской и инженерно-геологической лаборатории института. Определённый процент квартир забирает город для расселения своих очередников. А остальных квартир не хватит всем, кому обещали. Трое суток заседал профком и дирекция. Информации никакой. Нас всех трясло как в лихорадке! Наконец счастливчики были приглашены в кабинет к директору для вручения ордеров на поселение. Приглашены были и мы. Но, по слухам, предполагалось не всем дать отдельные квартиры, а кое-где для кое-кого уготовлено покомнатное расселение. К нашей великой радости, нам дали то, что обещали. К ордеру прилагался ключ от квартиры, и мы сразу же бросились осматривать квартиру и заселяться.
Головинка: самое чистое море
Сергей Костин забронировал отельУже года три езжу в сентябре в Головинку в Лазаревском районе Сочи. Живу в одном и том же мини-отеле «Камбала» в 30 метрах от пляжа. Море — словами не передать. Заходишь и видишь свои ноги. Моря чище я еще не видел. Поселок небольшой, и в начале осени народу не так много. В этом году уже забронировал 10 дней в сентябре.
100-летний учитель назвал главный секрет долголетия
Долгожитель из Малайзии, которому в конце сентября исполнилось 100 лет, назвал правильное питание главным секретом своего долголетия. Об этом сообщает The Sun Daily.
Бахрума Басара отметил 100-летний юбилей 25 сентября. За эти годы мужчина много путешествовал по стране, пережил японскую оккупацию Малайзии в 1940-х годах, позже женился и стал отцом 11 детей. Сейчас у него 28 внуков и 25 правнуков.
Басара перепробовал несколько профессий, но в последние годы перед выходом на пенсию работал учителем. Для хорошего самочувствия в преклонном возрасте мужчина призывает поддерживать физическую и умственную активность и умеренно питаться.
Как Россия пережила кризис 2008 года и влюбилась в хипстеровДолгожитель придерживается сбалансированной диеты и старается есть больше овощей и фруктов. Однако не ставит для себя запретов в питании, и может съесть и то, что ему просто нравится, считая, что главное — умеренность во всем.
Когда Басара спросили о его отношении к пандемии COVID-19, он ответил, что сделал прививку без особых раздумий. «Я вакцинировался и теперь чувствую себя намного спокойнее, выходя на прогулки. Вакцинация — хорошее дело. Бояться нечего», — подытожил долгожитель.
Ранее сообщалось, что 100-летняя жительница Великобритании назвала секретом своего долголетия виски, бананы и борьбу с фашизмом. Женщина заявила, что преклонный возраст не влияет на ее здоровье и настроение.
Ейск: рай для кайтеров и необитаемый остров
Anastasya Prokhorova управляла яхтойВ конце сентября 2018 года мы провели неделю в Краснодарском крае. Ездили самостоятельно, снимали в Ейскe дом у моря. Учились яхтингу, поэтому с досугом проблем не было. Дошли под парусами до практически необитаемого острова Ейская коса.
Ейск стоял почти пустым, но кафе работали. Было прохладно, искупаться в море удалось пару раз. Много кайтеров: в Ейске часто дуют ветра, и там хорошо тренироваться. Нам понравился отдых, но без яхтинга было бы скучновато.
Россиянин раскрыл способ прожить неделю на турецком курорте на 15 тысяч рублей
Россиянин в качестве эксперимента отправился в Анталью и прожил неделю на турецком курорте, потратив при этом 15 тысяч рублей. В задании принял участие корреспондент «Тонкостей туризма», способы экономии раскрыты на сайте портала.
Так, в первую очередь турист обменял рубли на лиры и разделил все свои средства на семь равных частей — получилось, что в день он мог тратить по 242 турецкой лиры. В качестве экономии путешественник остановился в мини-апартаментах с кухней, чтобы иметь возможность готовить себе еду самостоятельно. Тем не менее, россиянин также питался в недорогих кафе и в заведениях, которые находятся вдалеке от туристических маршрутов.
«Порции в турецких кафе огромные, балом правит мясо, часто к блюдам подают бесплатный хлеб, соусы, салаты и напитки. Всего на еду в ресторанах, кафе, кебабных было потрачено 210 лир, на закупку продуктов на неделю в супермаркетах Migros и Sok ушло еще около 120 лир. Итого — 365 лир на еду», — отмечается в статье.
Туапсе: выходные в палатке у моря и пешие маршруты
Маргарита Хабибуллина жила в КраснодареМы с мужем и дочкой жили в Краснодаре два года — с 2017 по 2019. По выходным выбирались на местные курорты без машины, иногда с палаткой.
Сочи не впечатлил: много народу и дорого. Горнолыжный курорт «Горки-город» в Красной Поляне порадовал летом: аренда апартаментов стоит недорого. Гуляли пешком, ели в кафе и готовили в апартаментах.
В Туапсе хорошо провести уик-энд , встать с палаткой возле моря. Понравились пешие туристические маршруты, например на гору Киселева. Советую пройти от городского пляжа минут 20 в сторону Сочи — вода будет гораздо чище.
Поселок Шепси под Туапсе неоднозначный. На неделю отправила туда маму с дочкой и не очень угадала с жильем на Airbnb. Искупались, сходили в дельфинарий — это плюс. Проблемы с горячей водой в номере и стремный шашлык — минус. Все пропахло дымом.
Горячий Ключ — курорт для пенсионеров и их внуков. Приехали с приятелем на машине, за день обошли местные достопримечательности. На горе Петушок и вокруг нее очень красивая природа. Поели досыта в кафе, помочили ноги в реке Псекупс и уехали. С палаткой можно побродить подольше.
В Кабардинке под Геленджиком — худший автотранспорт. Мы приехали, встали с палаткой в кемпинге, расслабились, а обратно уезжали с большим трудом. Автобус отменили, а нам сказали: «И вообще, откуда вы этот рейс взяли?» Билеты приняли к возврату, деньги вернули через две или три недели. Новые билеты продавали только за наличку. С трудом сели на другой рейс. В самом поселке — вертеп. Там только пить.
В Геленджике нормально, но море — в масляной пленке от крема для загара. Станица Благовещенская под Анапой — ван лав, особенно когда хорошая турбаза. Ну и Бугазская коса — туда надо съездить!
Читайте также: